— Наташа? — раздался слабый шепот, но Таша услышала и закрыла глаза. Она ждала этого момента со странным чувством. Собственная реакция прошлой ночью не на шутку испугала ее, теперь она боялась приблизиться к постели и к человеку, который лежал на ней. Но ведь она обещала помочь! Поежившись, Таша обернулась и шагнула к постели.

— Я тут, — произнесла она спокойно, а сердце так и выпрыгивало из груди.

И снова взгляд этих глубоких серых глаз! Господи, что же он с ней делает! Ее сердце бешено колотилось, а колени подгибались.

Она пыталась себя успокоить. Ведь она здравомыслящая женщина, как же ухитрилась превратиться в клубок чувств? Убедительного ответа не нашлось.

Когда она приблизилась к кровати, Чейз протянул к ней руку, и она пожала ее. Словно удар молнии, электрический разряд пронзил ее при этом прикосновении и заставил вздрогнуть.

Чейз с удивлением поднял на нее глаза.

— Странно, что… может сделать… борьба со смертью, — прошептал он, стараясь дышать осторожно из-за сломанных ребер.

Таша смутилась еще больше:

— Что?

Он глубоко вдохнул и поморщился от боли.

— Прикоснувшись к тебе… я почувствовал… что еще жив, — сказал он с иронией. Проследив за его взглядом вниз по кровати, Таша поняла, что он имел в виду, и ее щеки зарделись.

Ей захотелось немедленно отойти от него подальше, выйти из поля его влияния, но он не отпускал ее руку, и, не желая причинить ему боль, она сдалась.

— Надо попросить добавить тебе что-нибудь в чай! — воскликнула она и услышала в ответ смех, перешедший в стон. — Что с тобой? — спросила она, испугавшись.

— Ничего, ничего, — он кивнул головой и посмотрел на нее с упреком. — Это твоя вина… Ты начала…

— Моя вина? — вскрикнула девушка, пытаясь высвободить руку. Только так она сможет сосредоточиться. Ей нужна свобода, а он слишком близко.

— Ты не должна… смотреть на меня так… будто собираешься съесть меня! — заявил он.

У нее задрожал подбородок.

— Я не… — попыталась она возразить.

— Не волнуйся… мне понравилось. От неловкости, вызванной справедливостью его слов, Таше хотелось провалиться сквозь землю. Но пол под ногами был необычайно крепок, так что оставалось только все отрицать.

— Это глупо… я пришла, чтобы подбодрить тебя!

— Получилось.

Таша прикусила губу и отвернулась. Господи, как же она с этим справится! У нее поджилки трясутся. Она вовсе не так собиралась говорить с человеком, который чуть не умер.

— Пожалуйста, держи себя в руках.

— Я мало на что способен сейчас, не так ли? — Вопрос был задан таким тоном, что Таша закатила глаза.

— Ну что мне с тобой делать? — в отчаянии воскликнула она, одарив его выразительным взглядом.

— У меня есть предложение… но, похоже, я еще недостаточно окреп, — ответил он, и Таша не сдержала смех.

— Ты невыносим!

— Это… вдохновляет.

Девушка вздохнула, видя, что за внешним весельем скрываются боль и страдания. Ее сердце сжалось.

— Как ты себя чувствуешь? Он кисло улыбнулся:

— Будто меня… сбила машина. У Таши перехватило дыхание. Как он может так шутить?

— Ты что, хочешь показать, что всемогущ не только в суде? — упрекнула она его и чуть не сгорела со стыда, тут же осознав свою бестактность. Господи, как можно иронизировать над человеком, который, спас ее… то есть ее сестру?

Он не только не обиделся, но даже выглядел польщенным:

— Вердикт… пока не вынесен, — ответил он, и ее щеки снова залились румянцем.

— Прости. Я не должна была так говорить.

— Ничего… Мне даже нравится… когда ты злишься… — От этих слов ее сердце снова бешено заколотилось. Этот мужчина кого угодно мог свести с ума.

— Я неблагодарная.

— Ладно. Вот поправлюсь… и дам тебе возможность загладить вину. Ну как?

Таша заметила хитрый блеск его глаз и чуть не застонала. Это уж слишком. Да что такое с ней происходит? Необходимо взять себя в руки.

Представив себя перед присяжными, она холодно взглянула на него.

— Я подумаю.

— Я тоже.

У нее холодок пробежал по спине.

— Господи, я хочу тебя ударить! — взорвалась Таша и, наконец высвободив руку из ослабевшего пожатия, отошла к изножью кровати. Она не поверила своим ушам, услышав, как он присвистнул.

— Ты ведь… не ударишь… больного человека? Она обернулась. Хотела ответить, но сдержалась. Лишь, сложив руки на груди, угрожающе посмотрела на него.

— Не искушай меня.

От его взгляда у нее дух перехватило.

— Приятно знать, что я могу. — Он тяжело дышал, и у Таши заныло в животе.

— Чейз Калдер, да что ты… — ее голубые глаза смущенно смотрели на него, — что ты со мной делаешь?

— То же, что ты со мной… Не помогло.

— Я была здравомыслящим человеком, пока ты не появился! — И снова смогу стать такой, лишь уйду из твоей жизни, подумала она.

— Знакомо, — прошептал он так, что сердце защемило; она заметила, как он поморщился. И тотчас собственные проблемы перестали ее беспокоить.

— Что такое? Тебе больно? — спросила она озабоченно.

— Сухо… — прохрипел он. — Во рту совсем пересохло.

— Я позову сестру. Не знаю, что тебе дать. — Она потянулась к звонку и нажала на кнопку.

— Скажи-ка… мои родители… были здесь? — спросил Чейз. Он больше не шутил, и Таша внезапно поняла, как он ослаб.

Она непроизвольно убрала волосы с его лба и, разглядывая его, продолжала гладить по голове.

— Они были, но пошли поесть. Скоро вернутся.

Тут появилась сестра и дала ему лекарство. Чейз снова впал в беспамятство. Через некоторое время он заснул.

Таша опустилась в кресло, не сводя глаз с его лица. Из-за невероятно длинных ресниц он казался мальчишески юным и беззащитным. Пока он спал, сила его воздействия на Ташу немного ослабла, и она смогла собраться с мыслями. Мысли эти, однако, были отнюдь не радостными.

В ее намерения входило лишь поддержать его, а все закончилось шутливым разговором, полным эротических намеков. Разговором, который доставил ей удовольствие! Все это, вместе взятое, говорило лишь об одном: прошлая ночь не была результатом стресса. При одном взгляде на Чейза у нее внутри все переворачивается, она становится жертвой собственных эмоций.

Дрожа от волнения, с трудом проглотив комок в горле, Таша осознала, что с ней происходит. Неоспоримый факт: она попала в сети сильнейших чар. Отрицать это уже не было смысла. Она влюбилась в Чейза Калдера — вот единственное подходящее объяснение тому, что с ней происходит. Она не раз слышала о любви с первого взгляда, но не считала такое возможным. И вот теперь поняла, что ошибалась: с ней произошло именно это. Достаточно было лишь взглянуть в его глаза, и она погибла.

Утонуть во взгляде мужчины, который принимает ее за другую женщину!

Это не давало покоя, холодило кровь. Кошмар, да и только! И угораздило же ее влюбиться в жениха своей сестры! Она ничего не могла поделать. По уши влюбилась еще до того, как осознала это. Но нет, нельзя позволить, чтобы такое продолжалось. Все очень просто. Надо лишь постоянно напоминать себе, что ему нужна вовсе не она. Он увлечен другой женщиной. Это должно быстро остудить огонь в ее крови!

Сейчас главное — не терять голову, а через пару дней она расскажет ему о Наталье. Этим признанием и завершится неудавшийся роман.

Борясь с унынием, она взяла в руки оставленный Элейн Калдер журнал и стала листать его, чтобы как-то отвлечься.

Когда несколько часов спустя вернулись Калдеры, она вкратце сообщила им новости.

— И больше он не метался? Быть может, мозг его наконец успокоился, — с облегчением заметила мать, и Таша улыбнулась. Калдеры были ей симпатичны, и она очень жалела, что не может сказать им правду. Оставалось надеяться, что позже они поймут ее.

Джон Калдер улыбался ей, сильно напоминая Чейза.

— Еще несколько дней видя перед собой ваше хорошенькое личико, он позабудет, что попал в аварию, — пошутил Джон, и Таша поняла, от кого Чейз унаследовал обаяние.

— К сожалению, внешность не всегда идет на пользу, — заметила она сухо, и он понимающе кивнул.

— Элейн говорила, что вы адвокат. Не сомневаюсь, вы не раз сталкивались с такого рода предрассудками. Многих мужчин красота и ум отпугивают, и они стремятся как-то принизить их, — пояснил он серьезно, и Таша усмехнулась.

— Но не вы, — заявила она уверенно. Джон признал справедливость этих слов, кивнув головой.

— Не я. Я очень ценю блеск женского ума. Как и мой сын.

Она не стала оспаривать.

— Если он похож на вас, мистер Калдер, я в этом ничуть не сомневаюсь, — ответила она мягко, принявшись собирать вещи. Калдеры засмеялись.

— Он падок на лесть, как и Чейз, — пошутила Элейн, подавая Таше плащ. — Спасибо, милая, за сегодняшний день. Мы увидимся вечером?

Они относились к ней как к члену семьи, что заставляло девушку чувствовать себя неловко. Однако оставалось лишь с благодарностью принимать это.

— У меня тут одно дело, я загляну попозже, — пообещала она и, прощаясь, поцеловала Элейн в щеку.

Дело предстояло не из приятных: она собиралась навестить сестру и заставить ее изменить решение. Ей не особенно хотелось, чтобы Наталья вернулась к Чейзу, — она понимала, что сестра причинит ему страдания. Однако от нее ведь ничего не зависело. Если Чейзу нужна Наталья, значит, надо попытаться вернуть ее.

Она отправилась на такси в квартал, где сестра снимала квартиру. Привратник был один из немногих, кто знал, что они с Натальей близнецы, и отличил ее по короткой стрижке. Она хотела было подняться наверх, но он ее остановил:

— Извините, мисс Ларсен, но вашей сестры нет.

Таша не удивилась.

— Вы не знаете, когда она вернется? — Можно было оставить записку с просьбой позвонить.

— Нет, мадам. Я хочу сказать, ее нет. Она уехала.

Таша растерянно смотрела на него:

— Уехала?

Привратник явно чувствовал себя неловко.

— Собрала вещи, расплатилась и уехала сегодня утром. Простите, мадам.

Ошарашенная столь скорым отъездом Натальи, Таша покачала головой.

— Вы тут ни при чем. Она ничего мне не сказала. А куда направляется, не упоминала?

— На побережье, больше ничего. — Он помялся. — Вызвать вам такси?

— Спасибо. Я подожду на улице.

«Ну и скорость», — подумала Таша, усевшись на кирпичную ступеньку. Она и не предполагала, что сестра будет действовать так скоропалительно. Уедет, даже не попрощавшись. Впрочем, Наталья всегда жила по собственным законам. Женщина, бросившая тяжело раненного жениха, способна на все. Но она, Таша, узнала, что хотела.

Наталья не интересуется Чейзом. Конечно, нехорошо, что ее это так обрадовало, но факт есть факт. Она сделала все, что обязана была сделать по отношению к сестре. Дальнейшее зависит теперь только от нее. И можно быть уверенной: ее поступки не разобьют Наталье сердце, потому что сердца у нее просто нет!

К пятнице Таша убедилась, что держит в узде свои эмоции. Она навещала Чейза по несколько раз в день — слава Богу, ей починили машину, — но то разрушающее притяжение больше не повторялось. Разумеется, совершенно игнорировать Чейза Калдера, даже раненного, было невозможно, но ей прекрасно удавалось справляться с собой.

Впрочем, быть может, потому, что она приходила к Чейзу, когда он спал или когда у него были другие посетители. Тем не менее Таша не сомневалась, что она контролирует свои чувства. Да и работа помогала: она увлеченно отдавалась ей, и это лишний раз подтверждало ее правоту. Ведь будь она влюблена, вся жизнь перевернулась бы вверх дном, а так — вроде бы все в порядке.

В один из дней она уехала с работы чуть пораньше, чтобы отпустить Элейн и Джона по магазинам, и по пути купила букет цветов, чтобы придать некоторый уют безликой палате. Большинство мониторов уже отключили, и доктор Купер сказала, что на следующий день Чейза переведут в обычную палату.

Таша тихонько напевала популярный мотив, ставя букет в вазу, когда раздался вдруг голос Чейза:

— Что ты сделала с волосами?

Таша вздрогнула: она полагала, что он спит.

— Ты до смерти меня напугал! — воскликнула она, приложив руку к бешено стучащему сердцу, и оглянулась.

— Прости, — извинился Чейз, и его широкая открытая улыбка, которую девушка видела впервые, разожгла огонь в ее крови прежде, чем она сумела с этим справиться.

Таша не отводила взгляда от ямочек на его щеках. «Бог мой», — застонала она про себя. Она научилась выдерживать его взгляд, но он совершенно ослепил ее этой своей улыбкой.

Ее уверенность бесследно растворилась в воздухе, и она поняла, что его власть над ней бесконечна. Их глаза встретились, и огонь, который она увидела, разжег пламя внутри ее.

Таша улыбнулась и нервно облизнула губы, а он наблюдал за ней с таким интересом, что у девушки где-то глубоко внутри заныло. Казалось, меж ними возникло электрическое поле, и она с трудом собралась с духом, чтобы хоть что-то произнести, прежде чем рассыплется в порошок от перенапряжения.

— Я всегда напеваю, когда что-нибудь делаю, — объяснила она смущенно.

— Я заметил, — прохрипел он, стараясь дышать осторожно, не причиняя боли сломанным ребрам. Их глаза снова встретились, и Таша почувствовала, как еще один электрический разряд рассек воздух, унеся остатки ее самообладания. — Итак? — произнес он, снова улыбнувшись.

Таша не понимала, о чем это он.

— Итак? — переспросила она. Чейз поднял руку, сморщившись от боли, и указал на ее голову:

— Твои волосы.

Ее волосы? В замешательстве она поднесла к ним руку и вдруг поняла, что он имеет в виду. Глаза ее округлились. Она совсем позабыла, что у Натальи волосы длинные.

— Ой, я… Я так нервничала, что постриглась. — Это звучало весьма глупо, но что поделаешь, Чейз не оставил в ее голове ни единой здравой мысли.

— Жаль. А я-то мечтал зарыться в них лицом, когда мы предадимся любви.

От этих слов ее щеки вспыхнули.

— Чейз! — прошептала она, без всякого, впрочем, возмущения. Его слова возбудили ее.

— Повтори, — мягко произнес он, вернее, простонал, но вовсе не от боли.

Мурашки пробежали у нее по коже. Все чувства, казалось, обострились до предела. Такого прежде с ней никогда не происходило.

— Что повторить? — вздохнула она.

— Мое имя. Тебе удается произносить его чертовски сексуально, — пояснил он, сопровождая свои слова таким взглядом, который, будь он здоров, заставил бы ее растаять. Впрочем, ей и сейчас показалось, что в ногах ее нет костей.

Мозг Таши будто переключился на чувственное восприятие. Она отчетливо знала, что ощущает и как реагирует Чейз.

— Ты что, обольщаешь меня? — спросила она беспомощно.

Огонек в его глазах разгорелся еще ярче:

— А тебе невдомек?

Хотя их разделяла комната, ей почудилось, что он дотронулся до нее, и у нее перехватило дыхание.

— Ты… Ты думаешь, это правильно?

— Ох, может, и нет, но я хотел убедиться, что не утратил свой шарм, — ответил он сдержанно.

— Нет, не утратил, — заверила она, рассмешив его, и сама пожалела об этом, заметив, что ему больно смеяться. — Тебе плохо?

— Мне было бы лучше, если бы ты была рядом.

Он протянул руку, и, как мотылек на огонь, она приблизилась и пожала ее. В ту же секунду электрический разряд снова пронзил ее, она вздрогнула и опустила потемневшие глаза.

— Забавно, да? — заметил он ласково, сплетая их пальцы.

— Ты тоже почувствовал?.. — Голос у нее сорвался.

Он кивнул.

— До самых корней волос. Я все думаю, чего бы лишился, если бы умер.

Только что кипевшая кровь застыла в ее жилах, леденя душу. Если бы он умер…

— Наташа? Что такое?

Беспокойство в голосе Чейза побудило ее поднять глаза.

— Ты мог умереть, — сказала она, только сейчас поняв, что он для нее значит и как близка была возможность потерять его, еще не обретя. Она представила опустевший мир без него и испугалась силе своих чувств. Еще два дня назад он был для нее всего лишь именем, а сейчас стал всем.

Пальцы Чейза сжали ее руку.

— Не думай об этом, дорогая. Этого не случилось. Я жив, — произнес он успокаивающе.

Таша ощущала силу этого человека, пусть даже прикованного сейчас к больничной койке. Да, он жив, и она безмерно благодарна за это судьбе.

— Я рада, — ответила она и, не будучи в состоянии развивать эту тему, сменила ее:

— Ты так и не сказал, понравилась ли тебе моя стрижка.

Он пару минут неуверенно разглядывал ее, потом кивнул:

— Тебе идет.

Улыбка осветила ее лицо.

— Что ж, спасибо. Ты проявил такт, но все равно приятно слышать, — рассмеялась она, вновь обретая самообладание.

— Всегда к вашим услугам, — произнес он как услужливый клерк, и Таша расхохоталась. Она взглянула на его подбородок.

— А ты, видимо, решил обзавестись щетиной. Как художник. И выглядишь чертовски… — Едва не сказав «сексуально», она резко замолчала. Но поздно: по глазам его было видно: он понял.

— Смешно слышать такое, когда я беспомощен, как котенок! — упрекнул ее Чейз, рассматривая ее покрасневшее лицо. — А ты совсем не пользуешься косметикой.

На этот раз Таша и глаза не подвела, совсем забыв, что Наталья никогда бы не допустила, чтобы ее увидели без «лица», даже в гробу.

— Я решила, что глупо выглядеть суперзвездой в больнице, — объяснила девушка, надеясь, что он не настолько знает Наталью, чтобы что-то заподозрить.

Вероятно, она оказалась права — он не стал спорить.

— А знаешь, я вообще не понимаю, зачем тебе нужна косметика. Ты и без нее удивительно красива! Какие глаза!

Таша задержала дыхание, растерявшись от его взгляда. Глаза… она-то каждый раз тонет в его глазах. Все на свете забывает и…

— Дорогой, ты проснулся! — Бодрое восклицание Элейн Калдер у двери прервало ее мысли, и Таша отошла в сторонку, чтобы дать возможность матери поцеловать сына. — Ой! Да ты мог бы и побриться!

— Тут одна медсестра предлагала, но я лучше попрошу отца.

Таша тактично вернулась к своим цветам.

— Вряд ли ты откажешься, если предложит та блондиночка. Она глаз с тебя не сводит, появляясь здесь, — пошутила она мягко.

— Ревнуешь? — поинтересовался Чейз, на что девушка подняла бровь:

— А что, стоит?

— Ну, ну, — вздохнула Элейн с укором. — Любой сразу же поймет, что вы с ума сходите друг по другу! Здесь воздух просто наэлектризован, — заметила она сухо, и заботливый материнский взгляд скользнул по лицу сына. — Я перебью вас на минутку, скажи только, как ты сегодня себя чувствуешь?

— Как после боя с Майклом Тайсоном, — ответил он, и все рассмеялись, однако Таша заметила напряжение в его лице. Она восхищалась его силой воли. О том, как ему больно, можно было догадаться разве что по линиям сжатого рта.

Джон Калдер тронул сына за плечо.

— Не сдавайся, сынок, и не волнуйся, в следующий раз я захвачу бритву.

— Спасибо, папа.

— Таша хорошо заботилась о тебе в наше отсутствие? — спросила Элейн, рассеянно поправляя пододеяльник.

Чейз схватил руку матери.

— Перестань суетиться, мам. Кстати, почему ты зовешь ее Таша?

Его родители озадаченно переглянулись.

— А ты разве нет? — Элейн в замешательстве повернулась к Таше.

Что еще будет не так? Как ее угораздило сообщить свое имя его родителям, а не ему самому? Все можно списать лишь на стресс, к тому же, находясь с ним в одной комнате, она просто теряла голову.

Таша взяла вазу и перенесла ее на столик у кровати.

— Твои родители зовут меня Таша, потому что это уменьшительное от Наташа, — произнесла она, растягивая слова. Поставив вазу, она отступила назад, разглядывая ее. Сердце выпрыгивало у нее из груди, когда она встретила его хмурый взгляд.

— Почему же ты мне раньше не сказала? — бросил он обиженно, на что имел право. И правда, почему? Она пожала плечами.

— Думала, ты предпочитаешь называть меня Наташей. — Что еще можно было ответить? Разумеется, он взглянул на нее изумленно.

— Не знал, что у меня есть выбор, — сказал он. Что ж, явно представился повод для ссоры.

Таша скользнула взглядом по лицам родителей Чейза и заметила легкое замешательство.

— Милый, разве это имеет значение? — какетливо спросила она и, довольная, увидела, как он нервно облизнул губы. Чейз откашлялся:

— Похоже, нам предстоит еще многое узнать друг о друге. Да нет же, это не имеет значения. Пожалуй, имя Таша больше подходит тебе в таком виде: с короткой стрижкой и без косметики.

— Отлично, потому что мне тоже так больше нравится, — ответила она неуверенно.

Отвернувшись, она закусила губу, стараясь скрыть румянец на щеках, румянец, вызванный осознанием того, что она, Таша Ларсен, смогла привести в замешательство такого человека, как Чейз Калдер.

Она оставалась, пока Чейз снова не уснул, утомленный попыткой поддерживать разговор. По пути домой заглянула в бакалею купить разные мелочи. На душе было легко от ощущения собственной силы. Но в какой-то момент, когда она потянулась за банкой с майонезом, ее вдруг осенило.

Что это ей взбрело в голову? Она флиртует с Чейзом Калдером! Да ведь он отвечает ей, полагая, что она — Наталья! Воодушевление, испытанное мгновение назад, исчезло без следа. Она влюбилась в жениха сестры, и потому будущего у них быть не может. В конце концов придется рассказать ему правду, и, когда Чейз узнает, что она — не Наталья, он ее возненавидит. Ну хорошо, пусть даже если у него не будет оснований ненавидеть сестру Натальи, почему он должен любить ее? Она любит его, а он ее вряд ли. Его влечет к ней, но это совсем другое дело.

Мысли эти подействовали подобно холодному душу, и Таша поняла, что ведет себя как дура. Она совсем не думала о последствиях, и теперь придется собирать осколки своего сердца. Больно, но у нее есть гордость. Она зашла не слишком далеко, так что еще можно расставить все по местам.

Своего влечения к нему ей не скрыть, но не надо давать ему понять, что ее чувства столь глубоки. Пора прекратить приносить себе вред. Ради себя самой следует взять себя в руки и держать дистанцию.

Обретя уверенность, со спокойной душой возвращалась она в свою уютную квартирку, расположенную не в самом престижном районе. Оставив сумки на кухне, собиралась отправиться в душ, когда заметила мигающий огонек на автоответчике. Она включила сообщение.

— Привет, это Энни. Проверяю, все ли остается в силе на сегодняшний вечер. Пока.

Таша схватилась за голову. Стиви! Совсем о нем забыла. Обещала ведь сводить сегодня на бейсбол десятилетнего сына Энни, ее подруги и коллеги по работе. Заранее купила билет, зная, что завтра у мальчишки день рождения.

Что ж, очень кстати. Вечером она, как обычно, собиралась заглянуть к Чейзу, но теперь представилась возможность начать приводить свою жизнь в порядок. И хотя сердце ее протестовало, разум твердил, что все к лучшему. Она опустилась в кресло и решительно потянулась к телефону.

Мать Чейза взяла трубку в ординаторской.

— Таша? Все нормально?

Пока нет, но скоро будет, уверяла себя Таша.

— Да, Элейн, все в порядке. Я просто забыла сказать, что не смогу зайти сегодня к Чейзу. Я договорилась сходить на бейсбол с другом. У него день рождения, и я не могу его подвести. — Она сама не понимала, зачем ей понадобилось скрывать, что ее спутник — десятилетний парнишка, но потом решила, что вымышленный поклонник когда-нибудь может ей пригодиться.

— Конечно, Таша. Чейз расстроится, но я уверена, он поймет, — ответила Элейн, хотя в голосе ее не прозвучало понимания.

Таша отмахнулась от чувства вины.

— Передайте ему, что я загляну завтра, — добавила она спокойно и повесила трубку.

Вздохнув, не двинулась с места, хотя дел было невпроворот. Любовь всегда казалась ей благом, но, похоже, напрасно. Сейчас было чертовски больно.

В конце концов она пошла на матч. Нет смысла сидеть как в воду опущенной. Да и ни к чему портить настроение Стиви, И в результате получила удовольствие. Таша обожала бейсбол, особенно приятно смотреть игру, когда кто-то рядом разделяет твой азарт. Как это замечательно — кричать и радоваться вместе со всем стадионом! И хот-доги с газировкой кажутся удивительно вкусными. На час или два она забыла обо всех своих

проблемах и была счастлива вместе со своим юным спутником, когда их команда выиграла.

— О-о-о, как здорово! — воскликнул Стиви, когда они уходили со стадиона.

— Что, понравилось? — спросила Таша улыбаясь, так как ответ был известен заранее.

Мальчик расхохотался в ответ, демонстрируя дырку от недавно выпавшего зуба.

— Это самый лучший подарок на день рождения! Ух, маме сейчас расскажу!

На мгновение Таша почувствовала жалость к подруге. Энни терпеть не могла бейсбол, но, будучи матерью-одиночкой, не хотела лишать сына радостей детства: ходила с ним на все матчи лиги и терпеливо выслушивала его бесконечные разговоры об игре.

— Зайдешь на чашку кофе? — спросила Энни, когда час спустя Таша привезла Стиви домой.

Таша собралась отказаться, но передумала. Почему бы не поговорить с подругой?

— Ты что, испекла шоколадные кексы? — спросила она, следуя за Энни на кухню.

Подруга улыбнулась, но сразу же посерьезнела, когда Таша не ответила ей на улыбку.

— Пахнет неприятностями, — заметила она, — насыпая в кружки растворимый кофе и выставляя на стол тарелку с кексами. — Никак мужчина?

— Почему ты так думаешь? — Таша села за стол. Энни усмехнулась.

— Потому что лишь мужчина может заставить женщину выглядеть так, как ты сейчас выглядишь. — Пододвигая дымящуюся кружку к подруге, она взяла другую и села напротив. — Так я права?

Как ни хотела Таша увильнуть от объяснений, обманывать лучшую подругу было бы непозволительно.

— Да, — призналась она честно.

— Я его знаю?

Таша откусила кекс.

— Нет, не знаешь.

— Симпатичный?

Таша представила себе лицо Чейза, и ее сердце защемило.

— Он великолепен.

Энни подперла голову рукой и с любопытством взглянула на нее.

— В чем проблема? Он женат? Таша вздохнула.

— Он помолвлен. С Натальей. Энни раскрыла рот от удивления:

— С твоей сестрой? — Она встречалась с Натальей лишь пару раз, когда та заходила в офис к Таше, и Энни она не понравилась.

После недолгого молчания Таша объяснила, что произошло. Рассказ вывел Энни из себя.

— Прости, но твоя сестра настоящая стерва! — воскликнула она, вскочив на ноги и пройдясь по кухне.

— Прощаю, — ответила Таша, испытывая к сестре те же чувства.

— Когда ты скажешь ему о ней?

— Скоро. Чейзу с каждым днем все лучше. Энни закусила губу:

— А ты не думаешь, что…

Таша провела рукой по волосам и взглянула на подругу. Она прекрасно знала, что та имеет в виду.

— Нет.

— Но ты не похожа на Наталью. И несомненно… — Она замолчала, когда Таша залпом выпила кофе и встала.

— Нельзя, Энни, заставить кого-то полюбить тебя, когда он любит другую. Никто не просил меня в него влюбляться. Я справлюсь.

— Не знаю. Я никогда не видела тебя такой. Ужасно наблюдать, как ты страдаешь. Таша взглянула на часы.

— Я, пожалуй, пойду.

Они вместе дошли до двери, и Энни обняла ее.

— Ты знаешь, где меня найти, если захочешь пообщаться. — Она смотрела, как подруга садится в машину.

На полпути домой Таша заметила указатель больницы. Проехав его, постаралась забыть о нем, но чем дальше ехала, тем сильнее было желание вернуться. Она знала, что это неразумно, что она завязнет в проблемах, но есть вещи сильнее разума.

Еще пару минут она спорила с собой, но решение было уже принято. Быстро взглянув в зеркало заднего вида, Таша развернула машину и направилась обратно.