Глава 29

— Что это? — шепотом спросила Бетани, услышав странный шорох в кустах позади того места, где они устроились на отдых.

— Не знаю, — покачал головой Трейс. — Может быть, пума или тапир.

— Кто это — тапир? — испугалась Бетани.

— Похож на слона, только небольшой. Ну, не крупнее козла, но очень толстый, — подумав, объяснил Трейс.

— А он опасный?

— Нет, он питается травой.

Неожиданно у Трейса вновь появилось знакомое ощущение, что за ними следят. О нет, только не это, мысленно застонал он.

— Нам надо идти, — сказал он, и Бетани послушно поднялась на ноги, не задавая лишних вопросов. Кроме всего прочего, она боялась услышать ответы.

— Я вижу внизу реку. — Трейс указал на тонкую серебристую ленту, извивающуюся между скалистых берегов.

— Это Урубамба?

— Да. Нам нужно спуститься вниз, а там уже недалеко и до Куско. Уверен, по пути нам попадутся какие-нибудь деревушки.

— Может быть, там мы сможем найти врача, который осмотрит твою рану, — предложила она и торопливо добавила: — Хочу убедиться, что она заживает.

Снова пошел дождь, и зигзагообразный спуск превратился в настоящую пытку. Из-за сгустившегося тумана дорога была едва различима. Когда они, наконец, спустились к подножию горы, то попали во влажные тропические джунгли. Задыхаясь от испарений и молясь о том, чтобы ему хватило сил, Трейс повел Бетани к реке. Но стоило им немного углубиться в густые заросли, как он снова почувствовал, что за ними следят.

— Остановись, — удержал он Бетани. — Смотри. — Трейс указал на знак, вырезанный на коре дерева, — индейцы кампа.

— Они опасны?

— Очень. Они используют ядовитые стрелы, агрессивны, не любят, когда кто-то заходит на их территорию. Будь осторожна и держись поближе ко мне.

Это напоминание было лишним, потому что она и так не собиралась отходить от него ни на шаг.

Трейс был уверен, что кампа наблюдают за ними и готовятся к нападению. Если им с Бетани удастся дойти до реки и перебраться на другой берег, они будут спасены.

Через джунгли они прошли довольно спокойно, но стоило им выйти на открытое пространство, как на них со всех сторон обрушился дождь из стрел. Бетани закричала. Трейс схватил ее за руку и, увлекая за собой, побежал вперед.

Бетани обернулась и ахнула от ужаса: потрясая луками и копьями, за ними гнались темнокожие обнаженные люди. Их было очень много, а злобное выражение их лиц не оставляло сомнений в их кровожадных намерениях.

Еще несколько стрел упали на землю, немного не долетев до цели.

— Беги! — закричал Трейс, когда Бетани споткнулась и упала. Он остановился, рывком поднял ее и сказал: — У этих стрел ядовитые наконечники. Стоит одной из них…

Он не успел закончить, потому что Бетани рванулась вперед изо всех сил. Спотыкаясь об острые камни и продираясь через невысокие колючие кусты, они добежали до берега. Бетани казалось, что ее ботинки превратились в неподъемные гири, ее легкие были готовы лопнуть от боли. Она не хотела думать о том, что ей снова придется перебираться через реку по шаткому мосту — она боялась, что на это у нее просто не осталось сил.

Однако вопреки ожиданиям через реку был перекинут настоящий мост, явно абсолютно надежный.

— Слава Богу! — выдохнула Бетани, на мгновение остановившись перед мостом.

— Это очень плохо, — сказал Трейс, подталкивая ее вперед.

— Почему?

— Принцесса, если мы легко перейдем на ту сторону, значит, и они смогут сделать это. — Он кивнул головой в сторону индейцев.

Об этом Бетани не подумала.

— Тогда что же…

— Не время разговаривать. Беги!

Не глядя под ноги, Бетани, подгоняемая Трейсом, быстро перебежала по мосту. На другом берегу Трейс остановился и велел ей бежать дальше. Сам он присел на корточки и достал динамит.

— Что ты собираешься делать?! — в ужасе закричала она. — Трейс, динамит отсырел. Ты сам говорил, что теперь он бесполезен.

Он обернулся и зло посмотрел на нее:

— Прекрати ныть! Немедленно убирайся отсюда! Беги на запад! Ну, быстрее!

Рыдая, Бетани бросилась вперед. Крики преследователей становились все ближе. Еще немного, и индейцы окажутся на этом берегу, они убьют ее и Трейса. Трейс! Почему он не убегает?

Тем временем Трейс заложил у основания моста все три оставшиеся у него динамитные шашки. У него мелькнула мысль, что одной шашки было бы вполне достаточно, но он решил не рисковать и выложил весь запас, стараясь не думать о том, что отсыревший динамит вообще может не взорваться.

Как только индейцы показались у моста, он поджег первый фитиль. Над его ухом пролетела стрела, едва не задев его. Трейс тихо выругался и бросился бежать, доставая на ходу пистолеты. Если динамит не взорвется, он постарается убить как можно больше индейцев. Возможно, оставшиеся дикари удовлетворятся только его жизнью и не станут преследовать Бетани.

Огромной силы взрыв, раздавшийся за его спиной, оглушил Трейса. Он почувствовал, как его что-то ударило в спину, и упал…

Когда сознание медленно начало возвращаться к нему, Трейс понял, что ранен. Боли он не чувствовал, но едва мог дышать, потому что грудь была сдавлена, словно тисками. Его руки коснулись чего-то теплого и влажного. Он попытался приподняться и понял, что лежит в луже собственной крови. Темная пелена снова начала опускаться перед его глазами. В его затуманенном мозгу мелькнула мысль о Бетани. Только бы она спаслась! Ведь они уже совсем близко от цели. Может быть, ей помогут в какой-нибудь деревушке… Бетани… Бетани… прекрасная, неповторимая Бетани. Он любит ее. Осознание этого оглушило Трейса не менее сильно, чем взрыв. Он любит ее, но так и не решился сказать ей об этом. А теперь уже слишком поздно…

Сквозь черную пелену пробивались какие-то звуки. Из последних сил Трейс приоткрыл глаза и увидел залитое слезами лицо Бетани.

— Трейс, о, Трейс! Ты ранен… столько крови… Мне нужно забрать тебя отсюда!

— Почему ты никогда не слушаешь меня? — прошептал он одними губами и потерял сознание.

Плача и причитая, Бетани попыталась приподнять его. Трейс был весь в крови. Кровь была повсюду, она медленно растекалась вокруг него. Новая рана была опаснее, чем пуля в плече, сейчас Трейсу требовалась квалифицированная помощь. Бетани запрокинула голову и завыла, как раненое животное, долго и протяжно. Ее крик эхом разнесся вокруг. Потом она вытерла слезы и снова начала поднимать Трейса. Она решила — если нужно, она будет тащить Трейса на себе, но не даст ему истечь кровью, даже не попытавшись спасти его.

Но Трейс был слишком тяжелым. Поняв, что не сможет его нести, Бетани подобрала несколько толстых веток, видимо, срезанных осколками камней во время взрыва, и соорудила из них подобие носилок. Для этого ей пришлось оторвать от рубашки несколько полос ткани, чтобы связать ветки. Она перекатила Трейса на эти носилки и поволокла вперед.

Бетани приходилось часто останавливаться, чтобы поправить расползающиеся носилки, и каждый раз она с ужасом смотрела на кровавый след, тянущийся за ними. В какой-то момент силы почти покинули ее. Она упала и разрыдалась. Трейс умрет, ни один человек не смог бы выжить после такого ранения.

Но потом она стиснула зубы и заставила себя двигаться дальше. Возможно, у нее ничего не получится, но пока Трейс дышит, она не собиралась сдаваться. Ухватившись за ветки, Бетани упорно продолжала тащить Трейса по медленно поднимающейся вверх горной дороге.

И вдруг она увидела впереди группу людей, ехавших верхом на лошадях.

— Спенсер, — прошептала Бетани, узнав первого всадника. — Спенсер Бентуорт!

Ее руки бессильно повисли вдоль тела, слезы покатились по щекам, но во взгляде засветилась надежда.

— Дорогая, как я и думал, это вы устроили тот ужасный взрыв, который мы слышали, — спокойно сказал Бентуорт, подъезжая ближе. Он посмотрел на залитого кровью Трейса. — Да, я вижу, у вас тут большие неприятности.

— Да, большие. Он потерял много крови. Среди ваших людей, случайно, нет врача?

— Есть, моя дорогая, причем совершенно не случайно. Я прекрасно знаком с методами работы мистера Тейлора, а потому был уверен, что кому-нибудь обязательно понадобится медицинская помощь. И когда мы отправились на поиски… Дорогая, вам плохо?

Бетани не слышала его последних слов. Ее ноги подкосились, и она упала без чувств рядом с лежавшим на носилках Трейсом. Бентуорт покачал головой.

— Как это невежливо, уснуть прямо во время беседы, — улыбнулся он одними губами и обеспокоено повернулся к одному из своих помощников: — Немедленно позовите врача. Думаю, сегодня у него будет много работы.

Пока врач занимался двумя бесчувственными пациентами, Спенсер Бентуорт присел на камень и раскурил трубку. Какое везенье, что ему удалось найти Трейса и Бетани! Если бы не взрыв, он мог направиться совершенно в иную сторону. Он посмотрел на Бетани. Бедняжка, сколько ей пришлось пережить!

Индейцы-носильщики, которым удалось сбежать от Бертолли, добрались до Куско и рассказали властям, что произошло. Бентуорт немедленно снарядил спасательную экспедицию, и в течение двух недель они безуспешно прочесывали джунгли. Только чудо помогло им отыскать этих двоих.

Бентуорт с тревогой посмотрел на Трейса. Трейс Тейлор бывал в разных передрягах, однако на этот раз он потерял слишком много крови. Но он должен выжить, хотя бы ради Бетани. Она не могла снова потерять его, это было бы слишком несправедливо и жестоко.

— Думаю, он выкарабкается, — сказал врач, стоя у кровати, на которой лежал Трейс. — Ему здорово досталось, но у него крепкий организм.

Вздох облегчения вырвался из груди Бетани, и она с благодарностью посмотрела на Бентуорта, который привез ее и Трейса в свой дом в Куско.

— О, в том, что мистер Тейлор выжил, немалая доля и вашей заслуги, дорогая, — улыбнулся тот. — Скажите, а зачем он использовал такой большой заряд динамита?

— Шашки отсырели, и мы не были уверены, что они вообще взорвутся, — пояснила она.

— Теперь мне все понятно, — кивнул Бентуорт и внимательно посмотрел на свою собеседницу.

Бетани выглядела сейчас гораздо увереннее, чем час назад, когда они впервые встретились в Лиме. Трудности, которые ей пришлось пережить, не сломили, а закалили ее. Бентуорт жестом предложил Бетани выйти, и они покинули комнату, в которой спал Трейс.

— Дорогая, каковы ваши дальнейшие планы? — спросил Бентуорт и заметил, что Бетани слегка покраснела.

— Я… я точно не знаю, — поколебавшись, ответила она, — скорее всего, я вернусь в Калифорнию.

— Одна?

Бетани бросила быстрый взгляд на Бентуорта и отвернулась.

— Вполне возможно, — сказала она после долгой паузы. — Но, мне кажется, вы лучше меня знаете ответ на этот вопрос.

— Видимо, да, — сказал Бентуорт. — Дорогая, я хочу кое-что рассказать вам. Надеюсь, мой рассказ поможет вам лучше понять ситуацию. Не возражаете?

Бетани скрестила руки на груди и приготовилась внимательно слушать.

— Думаю, мне просто необходимо услышать то, что вы сейчас скажете.

На губах Бентуорта появилась легкая улыбка, и он кивнул.

— Впервые мы встретились с Трейсом Тейлором десять лет назад, причем оказались по разные стороны баррикад. Они с отцом ограбили банк и сбежали с крупной суммой. Будучи сотрудником детективного агентства Пинкертона, я отправился в погоню. Мы догнали их в Аризоне, но столкнулись с отчаянным сопротивлением. Их банда засела в развалинах древнего храма ацтеков. Знаете, дорогая Бетани, это самое восхитительное место, которое я когда-либо видел. Именно там и тогда зародился мой интерес к археологии. О, — улыбнулся Бентуорт, — простите, я отвлекся. Завязалась перестрелка. В конце концов их осталось всего четверо, и мы засели друг против друга, обмениваясь выстрелами и гадая, у кого раньше кончатся патроны. В это время на меня и моих людей напали апачи. Трейс Тейлор немедленно присоединился к нам и помог отразить их нападение. Однако в этой стычке он потерял друга: Броуди и Рейган были вынуждены оставить его, оттесненные апачами. — Лицо Бентуорта исказила гримаса сожаления. — Индейцев было слишком много, мы ничего не могли сделать. К сожалению, Трейс отнесся к этому совершенно иначе. Я же был занят тем, чтобы не дать уйти Теду Тейлору, его отцу. — Бентуорт пожал плечами. — Если с Тедом все было ясно, то в отношении Трейса мне было необходимо принять какое-то решение.

Бентуорт ненадолго замолчал, и Бетани, воспользовавшись паузой, спросила:

— Он бежал?

— В каком-то смысле да. Я должен был отблагодарить Трейса за его помощь. Ведь он мог спокойно скрыться, пока мы сражались с индейцами. Кроме того, я был уверен, что, если его отец окажется за решеткой, Трейс больше никогда не вернется к преступной жизни. Я немного разбираюсь в людях, и на этот раз моя интуиция меня не подвела. Какое-то время я ничего не слышал о нем. Когда я покинул детективное агентство и, занявшись поисками древних сокровищ, переехал в Перу, то неожиданно встретил его в Лиме. — Бентуорт улыбнулся. — Он был единственным белым проводником, согласившимся отправиться в Вилкапампу. К сожалению, его первая экспедиция закончилась полным крахом. Теперь-то я знаю, что виноват был не он.

— Бертолли? — Бентуорт кивнул.

— Алчный итальянец много лет грабил древние храмы. Он подкупал чиновников и чувствовал себя неуязвимым. Стыдно признаться, но за столько лет я ни разу даже не заподозрил его в преступных замыслах. Что ж, это доказывает, что я тоже могу ошибаться.

— А что будет с Трейсом? Он сможет вернуться в Штаты, когда поправится? — Бетани нервно сжала руки, ожидая ответа.

— Думаю, теперь у него вряд ли возникнут проблемы с законом, — сказал Бентуорт. — Все зависит только от него. Но поймите, возвращение может стать для него горьким испытанием. Ведь он был вынужден совершать преступления, потому что к этому его принуждал отец.

— Но он мог в любую минуту остановиться, — сказала Бетани и замолчала.

Она вдруг поняла, как трудно было Трейсу в те годы. Ведь и ей самой тоже пришлось заниматься не тем, чем хотела она, а тем, что требовал от нее отец.

— Он сам должен сделать свой выбор, дорогая. Помогите ему в этом, — проникновенно сказал Бентуорт.

Бетани посмотрела на него, ее взгляд был полон решимости.

— Я буду очень стараться.

Глава 30

Трейс не мог успокоиться. У него болело плечо, болела раненная острым осколком камня спина, ныли сломанные ребра, причем последнее доставляло ему больше всего неприятностей. Врач заявил, что ничем не может помочь, и что ребра срастутся только при условии, что Трейс будет лежать неподвижно. Но он не умел лежать неподвижно!

Однако стоило ему пошевелиться, как по всему телу разливалась нестерпимая боль. Даже Бетани не могла поднять ему настроение. Когда Трейс пришел в себя, ему рассказали, как она тащила его на носилках из веток. Ему хотелось поблагодарить ее, выразить ей свое восхищение, но слова застревали у него в горле. Он понял, что не сможет признаться ей в том, что любит ее. Он не имел права ее любить!

Бетани не захочет остаться в Перу, а он никогда не сможет вернуться в Штаты. Размышляя об этом, Трейс терзался от собственного бессилия.

Заметив, что он открыл глаза, Бетани встала с кресла у окна и подошла к его кровати.

— Доктор сказал, что скоро ты сможешь встать. Главное, перестань все время ворочаться, а то у тебя разойдутся швы. — Она положила руку ему на лоб и улыбнулась.

— Ненавижу лежать в кровати, — раздраженно пробормотал Трейс. — И ненавижу ту бурду, которой ты меня кормишь. И, если подумать, врач мне тоже не нравится.

Бетани засмеялась:

— Я слышала, что если больной начинает жаловаться, значит, он находится на пути к выздоровлению. Ну что ты ноешь, как капризный маленький мальчик? То, что тебе придется некоторое время провести в постели, совершенно не означает, что жизнь кончена.

Трейс высунул руку из-под одеяла и схватил ее за запястье.

— Я перестану ныть, если ты будешь лежать рядом со мной.

— Помнишь, что случилось, когда в прошлый раз я уступила твоим уговорам?

Трейс попытался пожать плечами, но это оказалось слишком болезненно для него.

— Оно того стоило. Кроме того, здесь мы в полной безопасности.

— Неужели ты думаешь, что тебе удастся уговорить меня? Даже не надейся. Я не хочу, чтобы из-за меня у тебя наступило ухудшение. Да и доктор Мендоса будет очень недоволен.

Трейс высказал несколько неприятных слов в адрес доктора Мендосы, после чего дотронулся до своего заросшего щетиной подбородка.

— Если не хочешь ко мне в постель, то сходи и позови кого-нибудь, кто может меня побрить.

— С этим я вполне могу справиться и сама, — сказала Бетани и направилась к умывальнику в углу комнаты. Она принесла воду, мыло, полотенце и бритву.

— Я не хочу, чтобы мне перерезали горло! — воскликнул Трейс. — Неужели так трудно найти цирюльника?

— Твое недоверие обижает меня. Я всегда брила папу и ни разу не порезала его. Ну, скажем так, глубоких порезов не было ни разу!

Бетани принялась намыливать его щеки и подбородок. Ее лицо было сосредоточенно, кончик языка высунулся наружу. Вид ее маленького розового язычка вызвал у Трейса мысли, совершенно неподходящие для его состояния. Он закрыл глаза, чтобы не подвергать себя искушению.

Но когда он снова их открыл, то тут же увидел ее грудь, колышущуюся в вырезе платья прямо перед его лицом. Трейс почувствовал, что его бросает в жар.

Когда Бетани закончила его брить и отошла немного, чтобы полюбоваться своей работой, возбужденное состояние Трейса было более чем очевидно: под одеялом обозначился заметный бугорок.

— Я ничего не мог с собой поделать, — сказал он, перехватив ее изумленный взгляд. — Если хочешь, могу извиниться.

У Бетани дрожали руки, когда она убирала бритвенные принадлежности. Она страстно хотела Трейса, но для него это было еще опасно. И потом, Трейс испытывал к ней только физическое влечение, не затрагивающее его души. Бетани же было недостаточно этого, и она твердо решила сказать ему об этом, когда он окончательно поправится. Ей нужно или все, или ничего. Даже если после этого разговора он уйдет от нее.

— Значит, ты хочешь, чтобы все было именно так? — Бетани не могла скрыть боль, терзавшую ее сердце.

Трейс покачал головой. Его лицо было мрачным и сосредоточенным.

— Нет, я не хочу этого, но так должно быть.

— Никогда не думала, что ты можешь вести себя как последний трус! — зло бросила она.

Его губы сжались, на щеках заходили желваки.

— Жаль, что ты поняла это именно так, — сказал он. Жаль? Значит, ему просто жаль? Вопреки ее желанию слезы ручьями хлынули из глаз Бетани. Все или ничего, мысленно напомнила она себе и решительно вытерла лицо. Ее будущее теперь не будет связано с Трейсом Тейлором. Он не собирался уезжать из Перу и не просил ее остаться с ним. Он не сказал ни слова о любви, а продолжал стоять перед ней, как каменный истукан. Призвав на помощь остатки гордости и чувства собственного достоинства, Бетани протянула Трейсу руку и сказала:

— Это было незабываемо, Трейс. Я буду тебя помнить. — Трейс крепко сжал ее узкую руку в своей огромной ладони.

— Надеюсь на это, — сказал он с хрипотцой в голосе, от которой у Бетани сжалось все внутри. — Я тоже никогда не забуду тебя, Бетани Брейсфилд.

Эти слова еще долго продолжали звучать в ее голове. Последняя надежда на то, что Трейс изменит свое решение, исчезла, когда он отказался отвезти ее в Лиму, перепоручив это Спенсеру Бентуорту.

— Я был счастлив сопровождать вас, дорогая, — сказал Бентуорт, прощаясь с ней в порту Кальяо.

По дороге домой Бетани старалась не думать о Трейсе. В Сан-Диего ее ждали дела и заботы: Бентуорт учредил грант имени Горацио Брейсфилда. Деньги должны были пойти на поиски новых исторических памятников. Хотя слава первооткрывателя Вилкапампы так и не досталась профессору Брейсфилду, его имя все-таки было увековечено в истории…

Бетани посмотрела на блокнот отца, который вручил ей Бентуорт. Почти все записи были уничтожены дождем, но ей была очень дорога эта вещь. Спенсер сказал, что блокнот нашел в развалинах один человек, и, похоже, он сможет снова найти дорогу в Вилкапампу. Англичанин с воодушевлением рассказывал ей о том, что теперь появилась возможность вернуть те сокровища, которые Бертолли не успел перепрятать.

Но Бетани больше не желала слышать ни о каких сокровищах. Ей хотелось оказаться дома, начать жить спокойной жизнью, вернуться в университет и продолжить изучение живописи. Теперь никто и ничто не помешает ей осуществить ее давнюю мечту.

Глава 31

Прошел ровно год с тех пор, как Бетани точно так же стояла на веранде своего дома и мечтала о путешествии в Перу вместе с отцом. Сейчас ей казалось, что с тех пор прошла целая жизнь.

Месяц назад Бетани вернулась из повторной поездки в Перу, но теперь она уже не была той бесчувственной куклой с пустыми глазами, обезумевшей от потери отца, как это было в прошлый раз. Теперь ее жизнь была интересной и насыщенной. Бетани приступила к занятиям в университете. Учитывая неординарность ее ситуации, ей было разрешено не дожидаться следующего семестра. Профессор живописи был рад, что она вернулась, и с интересом просмотрел наброски, сделанные ею по дороге из Перу.

— Древние развалины ожили благодаря вашему таланту, мисс Брейсфилд! — восторженно восклицал он, перебирая рисунки. — Кажется, что можно прикоснуться к этим каменным стенам… А это, посмотрите, какой опасный человек! От одного его взгляда у меня мурашки бегают по коже!

Бетани забыла, что в папке был портрет Трейса, сделанный ею по памяти в одну из бессонных лунных ночей. Ей удалось передать его насмешливую улыбку и бездонную глубину темных, опасных глаз.

Нет смысла думать о том, что кануло в прошлое и никогда больше не вернется… Бетани облокотилась о каменную балюстраду, ее взгляд бел устремлен в сторону холмов. Она следила за причудливой игрой света и тени при заходе солнца за тем, как внизу загораются первые фонари, как в небе поднимается луна и заливает все вокруг бледным, похожим на расплавленное серебро светом. Холодный ночной бриз напомнил ей о том, что она стоит на веранде уже слишком долго. Бетани зябко поежилась.

— Ты не замерзла? — раздался позади нее насмешливый, чуть хрипловатый голос.

Бетани медленно обернулась. Ее сердце сжалось, к горлу подступил комок, когда она увидела в дверном проеме Трейса Тейлора. Он подошел к ней и встал рядом.

— Да, пожалуй, я одета неподходящим образом, — сказала она, с трудом заставив себя разжать губы.

— Я помню только один-единственный раз, когда ты была одета подходящим образом, — сказал он, не отрывая взгляда от ее лица.

— И когда же это было?

— В джунглях, когда ты стирала нашу одежду.

— Но ведь тогда на нас ничего не было, и мы оба были го…