Эдейтор обнял Олио за плечи.

– Доверьтесь мне, ваше высочество. С вами все будет в порядке. Вам незачем бояться. – Он надеялся, что принц не услышал сомнения в его голосе.

Деджанус почти целый день не брал в рот ни капли. Для этого крайне важного заседания совета он собирался быть совершенно трезвым. Ему предстояло наконец получить то, чего он всегда желал с тех пор, как впервые занялся солдатским ремеслом – свою собственную армию. В зал заседаний совета он пришел пораньше и с раздражением обнаружил, что там уже расставлял свой секретарский стол Харнан Бересард, заботливо раскладывая на нем перья и документы. Но у Харнана нет голоса в совете, напомнил себе Деджанус, и потому он не стоил внимания. Коннетабль кивнул секретарю, а затем занял позицию неподалеку от входа, стоя как можно более прямо, для пущей внушительности полностью задействуя свой огромный рост. Когда прибывал каждый из советников, он привлекал их внимание, мрачно улыбался, как подобало в такие времена, и уверенно кивал им. Некоторые из советников – главным образом члены Двадцати Домов – игнорировали его, некоторые казались удивленными (а кое-кто даже немного встревоженным) его вниманием, но многие улыбались в ответ и даже как будто успокаивались, увидев его тут. Он быстро подсчитал и подумал, что у него будет даже больше голосов, чем требовалось, покуда его поддерживают Оркид и двое священников. После их небольшого разговора он был уверен, что Оркид, во всяком случае, не станет голосовать против него, а примас и его секретарь последуют примеру канцлера. Единственным препятствием оставалась королева, которая могла, буде у нее возникнет такое желание, наложить вето на решение совета. Однако Арива пользовалась этой прерогативой крайне редко и никогда – если речь шла о важных вопросах.

Удовлетворенный подсчетом, он занял свое кресло. Арива, канцлер и двое священников еще не прибыли. Он гадал, что же могло их задержать. Может, они уже обсуждали, не поручить ли командовать новой армией Деджанусу? Это имело бы смысл; тогда они преподнесут совету уже принятое и одобренное троном решение. За столом пустовало еще два кресла: принца Олио и прелата. Появления Олио он всерьез и не ожидал, но вот прелат никогда не пропускал заседаний совета. Деджанус понятия не имел, как проголосует Эдейтор – впрочем, его голос не повлияет на исход. Наверно, он на той же встрече, что и королева с Оркидом…

Как раз тут и вошел Оркид собственной персоной, и сложная история, которую мысленно сочинил коннетабль, тут же испарилась, оставив после себя грызущее сомнение. Он почувствовал, как у него забилось сердце. Наверное, он все время утешал себя разными байками. Возможно, Оркид разоблачит его блеф и откажется поддержать его кандидатуру в командующие армией. Наверное…

Он закусил губу; боль очищала его чувства. Не время сейчас увлекаться фантазиями и иллюзиями. Погоди – и сам все увидишь. Просто немного погоди.

Вскоре после Оркида пришел и примас со своим новым секретарем. Как там бишь его? Отец Клоун или что-то в этом роде. Ему следовало бы знать. Ему следовало бы знать все эти подробности. Он смутно помнил, как подвалил к Поулу в ночь большого пожара и предложил какой-то союз, но не мог вспомнить, как примас воспринял эту идею. Поскольку с тех пор Поул избегал встречаться с ним, похоже, ничего хорошего из этого не вышло. И все же тут могла крыться какая-то возможность. Деджанус знал, что ему надо увеличить свою политическую поддержку при дворе. Ему придется многое перенять, прежде чем он будет обладать связями и влиянием, какими располагал Оркид.

Он принялся барабанить пальцами по столу. Где же королева? Он был уверен, что она становится все более непостоянной. Признак беды. Разве у нее не было какого-то предка, известного своим безумием? Или это было в какой-то другой знатной семье? Он плохо ориентировался в истории. Оно и к лучшему, учитывая его собственную тайную историю. Убийца короля, бывший наемник, во время последней войны сражавшийся против Гренды-Лир, да еще к тому же и бывший работорговец. Такую историю незачем помнить. В счет шло только будущее. Особенно если это будущее включало в себя командование армией. «Нет! – сказал он себе. – Командование этой армией».

Да где там носит чертову бабу?

Арива стояла на южной галерее, глядя на свой великий город, сердце великой Гренды-Лир, и впервые в жизни чувствовала, что может потерять все это. Она хотела увидеться с Олио, крепко обнять его – пусть даже Олио, считающего себя двенадцатилетним мальчиком и думающего, будто их мать по-прежнему правила благословенным королевством. Но когда ей не удалось найти его, Арива вспомнила, что он отправился в город вместе с Эдейтором Фэнхоу. Поэтому она стояла здесь, глядя на Кендру и обхватив обеими руками саму себя.

– Ваше величество, – обратился к ней Оркид, когда она отправилась на заседание совета, – у меня плохие новости.

Арива ненавидела эту фразу: за последний год она предвещала один жестокий удар за другим, убивая все, ради чего она жила. Королева ничего не сказала, молча ожидая, когда канцлер продолжит. Кожа у него стала серого цвета, а глаза глубоко запали. Она собралась с силами. Новости обещали оказаться ужасными.

Но она и не представляла, насколько.

Пал Даавис. Ее ненавистный сводный брат Линан был теперь не только убийцей, но и захватчиком. Он походил на зловещего демона из мифов – но она не была богом, чтобы противостоять ему. Что мог кто-либо, состоящий из плоти и крови, сделать против чего-то, подобного Линану?

Послеполуденное солнце всегда бывало добрым к Кендре, его желтый свет золотил ее. Но сегодня солнце заставляло город выглядеть тусклым, эфемерным, словно он мог испариться, не оставив после себя ничего, кроме Аривы с ее иллюзиями и детскими, невозможными надеждами на мирное будущее.

– Будь ты проклят, Линан! – выкрикнула она. Испуганные голуби взмыли в воздух.

«Будь ты проклят, будь ты трижды проклят, – сказала она про себя. – Будь проклята мать за то, что вышла замуж за Генерала, будь она проклята за передачу тебе Ключа…»

Арива остановилась, пораженная.

– Нет, прости! – воскликнула она. Она вовсе не хотела этого сказать. Просто ей хотелось, чтобы все было таким, каким ему полагалось быть: Берейма на троне, и они с Олио помогают ему править мудро и справедливо, а маленького Линана занимают каким-нибудь делом и он не путается под ногами.

Но бог дал ей ничто иное, как кошмар, противоположный всему, к чему она когда-либо стремилась. И как раз Линан обладал могуществом, соперничающим с могуществом законной монархини Гренды-Лир. Хотя в его жилах и текла кровь простолюдина, Линан сражался против своих, убивал своих, уничтожал своих. И она никогда, никогда не простит ему этого.

«Я буду бороться с тобой, брат, – пообещала она. – Буду бороться с тобой, пока ты не погибнешь или пока не убьют меня. У этого королевства будет один-единственный правитель».

Арива поняла, что приняла необратимое решение. Направление выбрано – и теперь уже не повернуть назад. С некоторым облегчением она поняла также, что раз решение принято, то совершенно ясно, как ей действовать дальше.

Она торопливо покинула южную галерею, пересекла большой зал, пронеслась мимо собственных покоев и ворвалась в палату совета, захлопнув за собой двери. Все в палате так и подпрыгнули в своих креслах. Она заметила, что не было только Эдейтора Фэнхоу. Она кивнула всем, усаживаясь во главе стола, оставила без внимания поток благонамеренных льстивых слов и хлопнула ладонью по столу.

– Нам надо уделить внимание одному вопросу, затмевающему все прочие, – уведомила она советников. – Создание новой армии для войны с принцем Линаном. Создание ВЕЛИКОЙ армии.

– Простите, ваше величество, – сказал мэр города, Шант Тенор. – Но после громадного пожара, уничтожившего столь обширную часть старого города, есть много других равно важных воп…

– Даавис пал под натиском Линана и его армии четтов, – оборвала мэра Арива.

У Шанта Тенора сделался такой вид, словно кто-то сообщил ему, что его дочь сбежала с аманским пастухом и вышла за него замуж. Выражение лица мэра казалось бы комичным, не будь положение столь мрачным.

– Откуда… откуда у вас такая уверенность? – спросил ее дядя, герцог Холо Амптра.

– Окончательного подтверждения у меня нет, – признала Арива, – но полученные нами сведения указывают на самое худшее.

– Какие сведения? – спросил маршал Триам Льеф, глава вооруженных сил королевства.

Арива взглянула на Оркида.

– Сожалею, но этого пока нельзя открыть.

– В ваших сведениях говорится что-нибудь о рыцарях Двадцати Домов? – спросил герцог Амптра.

Впервые на его памяти Арива посмотрела на него с чем-то, похожим на доброту.

– Сожалею. У меня нет никаких известий ни о рыцарях, ни о вашем сыне, их командире.

Холо кивнул и опустил взгляд на свои руки.

– Но это невероятно! – продолжал маршал. – Как Линан мог взять город? Он потерпел поражение от нашей армии и отступал…

– Очевидно, отступил он не достаточно далеко, – резко бросила Арива. – Никаких других новостей в данный момент нет. Что возвращает нас к первому затронутому мной вопросу. Созданию великой армии.

– ВЕЛИКОЙ армии? – переспросил Шант Тенор. По его тону Арива поняла, что на его взгляд эта затея выглядела дороговатой. – А что именно делает армию великой?

– Она будет самой многочисленной армией, какую когда-либо видели на континенте Тиир. В нее будут входить солдаты из всех провинций.

– Но можем ли мы позволить себе собрать ее? – сварливо спросил мэр.

– А можете ли вы позволить четтам управлять Кендрой и королевством? – контрдоводом ответила она.

Мэр в замешательстве моргнул.

– Когда у нас будет точная информация о потере Даависа? – спросил адмирал флота Зоул Сечмар.

– Я отправил послания королю Томару, – сказал Оркид. – У него есть военные посты близ границы с Хьюмом. Будем надеяться, он сможет предоставить более полную картину положения к северу от нас. Я бы ожидал получить от него известия в пределах двух-трех дней.

– Тогда, наверное, нам и следует собраться вновь, – предложил адмирал. Со всех сторон послышался ропот согласия.

– И впустую потерять два, а может, и все три дня? – возразила Арива. – Нет. Я не допущу, чтобы говорили, будто совет пребывал в смятении, в то время как вторгшаяся армия пожирала королевство.

– Ну, если так ставить вопрос… – промолвил адмирал.

– Я хочу, чтобы всех правителей в наших владениях уведомили о сложившемся положении, – продолжала королева. – Мне нужно, чтобы их лучшие части выступили в десятидневный срок.

– Выступили куда? – спросил герцог Амптра. – Этот город самый большой на континенте, но он не сможет разместить и прокормить настолько крупные силы, как те, что вы предполагаете собрать.

– Мне это известно, дядя, – парировала она. – Они сойдутся в южной Чандре. Оркид даст знать Томару о наших намерениях.

– Ваше величество. – Примас кашлянул в кулак. – А вы подумывали о том, кто возглавит эти силы?

– Пока еще нет, – начала она, но Оркид не дал ей договорить.

– Я считаю, что для этой армии нужен проявивший себя опытный офицер, – сказал он, остановив взгляд на маршале Льефе.

Деджанус почувствовал потрясение и смятение, мышцы его сжались. Оркид не мог устроить ему такое!

– Но кто-то, достаточно молодой, дабы вынести тяготы долгой и трудной кампании, – продолжал Оркид, и теперь его взгляд остановился на Деджанусе.

Коннетабль почувствовал, как желудок его перевернулся. Это случилось! Оркид собирался поддержать его!

– Я предлагаю коннетабля Королевской Гвардии, – сквозь зубы выдавил Оркид.

Наступил миг молчания, покуда сидящие за столом переваривали сказанное канцлером. Лица большинства членов совета выражали скорее замешательство, чем гнев или полное отрицание этой идеи. Первым заговорил примас. Голос его казался неуверенным и обеспокоенным, но он поддержал рекомендацию Оркида. То же сделал и второй священник, а за ним быстро последовало большинство советников. Взгляды всех обратились к Ариве, но прежде, чем та смогла заговорить, двери в палату распахнулись, и вошел Эдейтор Фэнхоу. Теперь все, кроме Деджануса, смотрели на прелата – он же не отрывал пристального взгляда от королевы.

«Ты должна согласиться! – безмолвно прокричал коннетабль. – Ты должна согласиться!»

– Прелат Фэнхоу? – вместо этого промолвила она. – Все в порядке?

– Да. Прекрасно. Извините за опоздание. Я многое пропустил?

Деджанус чуть не застонал. Он не мог поверить в происходящее. Когда Фэнхоу занял свое место, королева с канцлером уведомили его о положении в Хьюме. Пересказ словно сделал новость более реальной для большинства сидящих за столом; на всех лицах появилась одинаковая мрачная гримаса.

– Понимаю, – сказал Эдейтор. – И вы голосуете за назначение коннетабля командующим армией?

– Да, – ответила ему Арива. – У вас есть какое-то мнение по этому поводу?

Фэнхоу бросил взгляд в сторону Деджануса, но отказался встретиться с ним взглядом.

– Как бы сильно я ни восхищался Деджанусом, у меня нет уверенности, что он будет лучшим, кто может возглавить предлагаемую вами армию. Он, несомненно, храбрый и умелый воин, но ведь вам наверняка нужен кто-то с опытом командования подобными силами?

– И кого бы вы предложили? – раздраженно осведомился Оркид. Арива удивленно посмотрела на него.

Эдейтор мог лишь пожать плечами.

– Я не сведущ в подобных делах, но наверняка кто-нибудь вроде маршала…

– Как вы и сказали, – перебил его Оркид, – вы не сведущи в подобных делах. Маршал Льеф – прекрасный командующий и администратор, но опыта с ведением в бой армии у него не больше, чем у Деджануса. Во всем королевстве таким опытом обладал только объявленный вне закона Камаль Аларн, ныне, к счастью, уже покойный.

Эдейтор покраснел.

– Склоняюсь перед вашим превосходящим знанием

– Как вы проголосуете по этому вопросу? – надавил Оркид.

– В этом я тоже последую вашему совету, – поддался нажиму прелат.

Оркид повернулся к Ариве.

– По-моему, коннетабль получил поддержку совета, ваше величество. Но, как всегда, окончательное решение остается за вами.

«Божья погибель! – подумал Деджанус. – Не напоминай ей!» Арива смерила Деджануса равнодушным взглядом. Кожа у него снова натянулась, как на барабане, что он принял за дурной знак. Долгое время королева не говорила ни слова, и он не мог догадаться, о чем она думает.

«Давай же, ты, сука», – безмолвно побуждал ее он, стиснув зубы.

– Я приму рекомендацию моих верных советников, – вымолила она, и не только Деджанус испустил вздох облегчения. – Коннетабль, теперь вы командующий Великой Армией Гренды-Лир.

Эдейтор оставил Олио в покоях и попросил оставаться там. А ему хотелось пойти на южную галерею. Здесь не на что было смотреть, кроме разве королевской постели, королевского стола, да королевского ночного горшка, а из окна были видны только горы. Олио заскучал. Это толкнуло его к размышлениям – главным образом о Линане. Он не мог понять, как это могли объявить вне закона кого-то столь маленького, как Линан. Что бы он там ни натворил, оно должно быть действительно очень дурным. Олио подумал обо всех дурных поступках, какие совершил, и раздумывал, не станет ли он следующим. Это объяснило бы, почему ему никто и никогда ничего не говорил о чем-либо важном. Он сел на подоконник, свесив ноги со стены, и со свистом втянул воздух сквозь зубы.

Скучно.

Он надеялся, что скоро придет Арива. Боже, он надеялся, что придет кто угодно. За дверьми стояли на страже двое гвардейцев, но они не станут с ним разговаривать. Они даже смотреть на него не станут. Должно быть, он в большой беде.

Что же он такое натворил?

Он попытался вспомнить, но часть его памяти словно была от него закрыта. Олио мог лишь предполагать, что в ней содержалось что-то важное, но не знал, как до этого дотянуться, и всякий раз, когда пытался, словно скользил по мокрому камню – попросту заканчивал путь где-то в другом месте и с сильной головной болью.

За дверью послышались шаги, и он услышал, как часовые щелкнули каблуками, вытягиваясь по стойке «смирно». Значит, это Арива. Перед Эдейтором никто не вытягивался по стойке «смирно». Дверь открылась и вошла сестра, а следом за ней и прелат. Она, как всегда, окинула Олио взглядом с головы до пят.

– Слезь с окна, Олио, – велела она, но мягким тоном. Олио послушно спрыгнул с подоконника и встал перед Аривой. Та наклонилась и поцеловала его в щеку. Ему думалось, что она выглядит очень бледной и опустошенной. И выглядела старше, чем он ее помнил.

– Ты пришла рассказать мне о Линане, так ведь? Матушка и меня собирается объявить вне закона? Я пытался вспомнить, что же я сделал плохого, но не смог отыскать в своих проступках ничего НАСТОЛЬКО дурного. Не сердись на меня.

Арива опустила голову, но он успел заметить слезы в ее глазах. Вытерев лицо тыльной стороной ладони, она снова подняла на него взгляд. Олио подумал, что глаза у нее самые прекрасные, похожие на сапфиры. Эта мысль озадачила его. «А что такое сапфир?»

Она взяла в руку два амулета, висевшие у нее на шее.

– Ты знаешь, что это такое?

Он внимательно изучил их взглядом.

– Красивые, – признал он.

– Разве ты не узнаешь их?

– Нет.

– Опишите их мне, – попросил Эдейтор.

Олио взглянул на Ариву и та поощряюще кивнула.

– Один с палкой на нем. А один с сердцем.

– Вам известно, что это за палка? – не отставал Эдейтор.

– Нет.

– Это скипетр, – разъяснила ему Арива. – Скипетры есть только у правителей.

– Почему же тогда он у тебя? – спросил он.

– А ты как думаешь?

Олио пожал плечами и вздохнул.

– Нельзя ли нам теперь поиграть во что-нибудь другое?

– Почему, по-твоему, у меня скипетр? – настаивала она.

– Потому что ты правительница, конечно же, – он рассмеялся, показывая, что знает – все это шутка. Но ни Арива, ни Эдейтор не поддержали его смеха, и поэтому он умолк, чувствуя себя немного глупо.

– Совершенно верно, – серьезно подтвердила Арива.

– А мама знает, что скипетр у тебя? – Глаза его внезапно расширились. – Это же мамин скипетр. Ведь она королева, и он должен быть у нее.

– Королева я.

Олио посмотрел на сестру. На самое кратчайшее мгновенье ее слова представлялись ему вполне осмысленными. Он помотал головой, прочищая ее; ему стало ясно, какую нелепость она брякнула, но какая-то часть его полностью верила в сказанное.

– Это Ключ Скипетра или Ключ Правителя, – продолжала Арива. – Один из Ключей Силы.

– Нет! – воскликнул Олио. – Ключи Силы есть только у мамы. Никто другой их носить не может!

– Это являлось правилом, пока матушка была жива. И как раз перед тем, как умереть, она дала по Ключу каждому из нас.

Олио быстро заморгал.

– Мама не умерла. Я тебе не верю. Она бы мне сказала…

– Она передала тебе вот этот Ключ, – Арива протянула ему Ключ Сердца.

– Нет, – упорно не желал верить он.

– Позвольте ему коснуться Ключа, – предложил Ариве Эдейтор.

Она протянула амулет Олио, но тот попятился. Отступая, он уперся спиной в стену и не мог отойти дальше.

– Держи Ключ, – сказала ему Арива.

Он покачал головой.

Арива сняла с шеи держащую Ключ цепь и протянула ему.

– Этот Ключ твой. Я забрала его у тебя. Это было неправильно. Извини. Я хочу, чтобы теперь ты взял его обратно.

– Он был моим?

– Разве ты не помнишь?

Олио застонал.

– Иногда. Думаю, я уже видел его.

– Вы помните ощущения, возникающие, когда он висит на шее? – спросил Эдейтор.

Олио снова покачал головой.

– Нет. – А затем, куда более глухим голосом: – Да. Мой Ключ.

– Отдайте его сейчас же! – прошипел Эдейтор Ариве.

Та надела цепь брату на шею и отступила.

Первое, что ощутил Олио – это, что Ключ лег ему на грудь точно так же, как настоящий ключ входит в подходящий замок. Именно там ему и полагалось быть. Но эта мысль была почти сразу же выжата из его головы, словно мозг его схватила какая-то гигантская рука. Он вскрикнул – не от боли, а от удивления. Олио закрыл глаза и на внутренней стороне его век было выжжено видение ужасной голубой реки, поразительно яркой, опаляюще жаркой. Он услышал вновь и вновь повторяемое слово и мысленно погнался за ним, пока не услышал его громко и отчетливо.

– Нет!

И пронзительно выкрикнув это слово вслух, он рухнул на пол прежде чем Арива либо Эдейтор смогли подхватить его.