3

– В-вылетаем? – пробормотала Син, запнувшись. – Ты имеешь в виду меня? Нас? Вместе?

– Тебя. Нас. Вместе. Мы едем с тобой отдыхать на выходные, в чем оба очень нуждаемся.

– Ты сошел с ума?

– Почти. Вот почему мне надо уехать.

– А как же Гретхен?

– Грета. Как сказано в ее записке, что-то случилось в последнюю минуту, и она поехать не может. Я об этом узнал, только уходя с работы. И страшно разозлился, решив, что уик-энд пошел насмарку. – Уорт снова широко улыбнулся. – Но тут появилась ты, и теперь все в порядке.

Взяв Син за руку, он протащил ее через всю комнату к телефону.

– Звони Ладонии и попроси ее собрать твой чемодан. – Уорт взглянул на часы. – По пути в аэропорт мы заедем к тебе домой. Билеты у нас уже зарегистрированы, можно будет сразу пройти на посадку. Если отправимся прямо сейчас, то вполне успеем. – Он помолчал, переводя дыхание. – Давай, звони.

Видя, что Син не берет трубку, Уорт сам снял ее и сунул в руку Син. Но она не стала набирать номер, а смотрела на него, широко раскрыв рот.

– Уорт, ты рехнулся? Я не могу поехать на выходные в Акапулько.

– Почему?

– Да миллион причин.

– Назови хоть одну.

– Работа.

– Один день смогут обойтись и без тебя. Ладония позвонит им завтра и скажет, что ты заболела, а в понедельник ты уже будешь там.

– А что я ей скажу?

– Кому? Ладонии? – Уорт пожал плечами и ответил без всякой тени смущения: – Скажешь, что уезжаешь со мной в Акапулько.

– Я не могу этого сделать!

– Почему?

Явно раздраженная его непонятливостью, Син бросила трубку на рычаг.

– Но она же моя мать. Она подумает…

– Что подумает?

Син закусила губу.

– Ты, наверное, привык вот так в один момент улетать куда-нибудь на уик-энд, а я нет. Да и мама не одобрила бы такой безответственный поступок с моей стороны.

– Послушай, Син, но этим самым ты окажешь мне большую услугу.

– Услугу? – недоверчиво переспросила она.

– Эти билеты – подарок Греты. Она купила их в туристическом агентстве со специальной скидкой. Я не могу сдать их и получить за них деньги. И действительны они только на сегодня, а обратные – на вечер воскресенья. Я должен использовать эти билеты, иначе они пропадут, а это будет просто расточительством. Ты же не хочешь, чтобы такой грех остался на твоей совести?

Син уперла указательный палец в грудь Уорта.

– Когда ты улыбаешься с такой кроткой улыбкой, Уорт Лансинг, это наверняка означает, что ты хитришь.

– Если не веришь мне, то посмотри сама.

Он протянул ей билеты. Син нашла графу специальных ограничений и убедилась: Уорт не солгал.

– Но я уверена, что у тебя есть целый список молоденьких девушек, которые с радостью бы приняли твое предложение провести уик-энд в Акапулько.

– Конечно, – честно признался Уорт, – но только не за два часа до вылета и не по билету, предназначенному другой женщине. А кроме того, Син, тебе трудно поверить в это, но я с большей радостью поеду с тобой, потому что в этом случае мне не придется играть свою роль.

– Какую роль?

– Принца Соблазнителя.

– Скажи уж Дон Жуана.

– Пусть так. А с тобой я смогу быть самим собой. Никакого притворства, никакой игры. Я смогу по-настоящему расслабиться. – Чтобы подчеркнуть значение своих слов, Уорт снова сжал в ладонях плечи Син. – А именно это мне сейчас и нужно – полностью расслабиться.

– А почему бы тебе не воспользоваться одним билетом? А второй пусть пропадет.

– Но на пляже скучно одному, – жалобно протянул Уорт. – Кто мне намажет спину кремом для загара?

– Уверена, что для этого ты кого-нибудь сможешь там найти, – поддразнила его Син.

– Но я не хочу еще на это тратить свою энергию.

Уорт снова снял трубку телефона, но на этот раз сам набрал номер.

– Ну давай, быстро решайся на поступок, который не укладывается в рамки твоей вдовьей жизни.

Прижав трубку к уху, он проворковал:

– Ладония, королева моего сердца, ну как ты, дорогая?.. Да, я тоже скучаю, но последнее время по горло занят. А как твои цветы? Последний раз, когда мы разговаривали, они еще не цвели… Хорошо, хорошо, я скоро приеду посмотреть на них. Подожди, дорогая, тут рядом Син, и она хочет сказать тебе что-то.

Син яростно затрясла головой.

– Нет, – прошептала она, но Уорт проигнорировал ее отказ и протянул ей трубку, зажав ладонью микрофон. – Уорт, это же сумасшествие.

– Именно поэтому ты и должна на него решиться.

Глядя на Уорта, чье лицо выражало крайнее самодовольство, Син взяла трубку.

– Привет, мама. Ты прослушала сообщение, которое я оставила на автоответчике?.. Хорошо, я позвонила, чтобы предупредить: не жди меня к ужину… Нет, все в порядке. Я просто заехала к Уорту повидаться, а он пристал ко мне с безумной идеей отправиться с ним на уик-энд в Акапулько.

Готовясь к недовольной реакции со стороны матери, Син закусила нижнюю губу и затаила дыхание. Но, услышав ответ Ладонии, она удивленно посмотрела на Уорта.

– И ты так считаешь? Нет, а я не согласна. Нахожу эту идею просто несерьезной.

– Она гораздо умнее тебя, – подал голос Уорт, наклонился вперед и покрутил указательным пальцем у виска.

– А как же работа?.. Да, наверное, ты сможешь позвонить и сказать, что я заболела.

Син продолжала выдвигать одно возражение за другим, но Ладония разбивала их, словно глиняные статуэтки. Уорт подал Син знак, что идет в спальню собирать вещи. К тому времени, как она закончила говорить с матерью, он уже вернулся с небольшим чемоданом и соответственно одетый для поездки на тропический курорт.

– Она посчитала эту идею превосходной, да?

Ошеломленная, Син повернулась к нему:

– Уорт, я все еще не уверена. По-моему, это неприлично. Что подумают люди?

– Какие люди?

– Все, кто узнает об этом.

Уорт наградил ее своим самым скромным, застенчивым взглядом.

– Ты имеешь в виду, что ты привлекательная вдовушка, а я мужчина с дурной репутацией в отношении женщин?

– Вот именно. Я не могу поехать на уик-энд с привлекательным холостяком.

– Но для тебя-то я не «привлекательный холостяк». А просто Уорт.

– Но никто не знает об этом.

– А кого это волнует?

– Меня.

Начиная терять терпение, Уорт тяжело вздохнул:

– А кто узнает об этом? Если кто-то спросит тебя, скажи, что поехала в Акапулько с лучшим другом. И это – истинная правда. Мы же не рассматриваем друг друга в качестве сексуальных партнеров. Ведь тебя не волнуют мои отношения с другими женщинами, не так ли?

– Разумеется.

– Ну вот, и здесь то же самое.

Син пробормотала:

– Вовсе нет. – Хотя Уорт и был ее лучшим другом, он все-таки являлся очень привлекательным сексуальным партнером. Вряд ли кто-либо поверит, что уик-энд в обществе такого мужчины может быть невинным для любой вдовы моложе семидесяти пяти лет.

– Нам надо торопиться. Уже девятый час. – Пока они разговаривали, Уорт запер квартиру, и теперь осталось только включить охранную сигнализацию.

Син схватила его за руку.

– Уже поздно. Поезжай без меня. Я не успею собраться.

– Я тоже взял самый минимум, – возразил Уорт, показывая на свою сумку. – Остальное купим на месте. И все, никаких возражений. – Шутливо шлепнув Син, он потащил ее к лифту.

Заехав на минутку домой к Син, они взяли ее чемодан, который уже собрала Ладония, и помчались в аэропорт. У Син едва хватило времени, чтобы сменить костюм на шелковые блузку и шорты.

Ладония вызвалась подвезти их, поэтому не пришлось связываться с парковкой и ехать на автобусе к терминалу. Пока они ожидали объявления на посадку, Ладония пообещала встретить их по возвращении в воскресенье вечером.

– Брэндон, ты себя хорошо чувствуешь? – спросила Син, прикладывая ладонь ко лбу сына. – У него щеки горят. Наверное, температура.

– Нет у него никакой температуры, – возразил Уорт, поднимая Син, стоявшую на коленях перед сыном. – А щеки горят потому, что он очень радуется своему новому пистолету. Правда, крестник? – Он потрепал Брэндона по щеке.

Мальчик держал в руках игрушечный шестизарядный револьвер. Он крутанул его на пальце и сунул в кобуру, висевшую на бедре. Потом улыбнулся крестному отцу, который всегда баловал его.

– Это отличная штука, Уорт.

– И очень дорогая, – напомнила Син. – Уорт, ты же знаешь, что не стоит ничего покупать в киосках аэропорта.

– Если он захотел сделать Брэндону подарок, то не надо ругать его за это, – вмешалась Ладония.

Уорт заключил ее в объятия и шумно чмокнул в щеку.

– Я люблю эту женщину, – заявил он.

Ладония осталась довольна подобным проявлением чувств.

– Я только надеюсь, что игрушка займет Брэндона, пока меня не будет дома. – Син произнесла эту фразу довольно тихо, но мать услышала.

– О Брэндоне не беспокойся. Я так займу его, что он и не заметит твоего отсутствия. И вообще, ни о чем не думай, кроме отдыха.

– Но со времени смерти Тима я ни разу не оставляла его одного на ночь. – Как и все матери в подобных случаях, Син испытывала тревогу и чувство вины.

– Небольшая разлука пойдет на пользу вам обоим.

– А вдруг он подумает, что я не вернусь?

Уорт обнял Син за плечи.

– Может быть, ты успокоишься? Разве он встревожен твоим отъездом?

Брэндона действительно абсолютно не волновал предстоящий отъезд матери, он прекрасно развлекался, спрятавшись за креслом и целясь оттуда в пассажиров из своего нового игрушечного револьвера.

– Давай-ка веди ее в самолет, пока она не передумала, – предложила Ладония Уорту, когда объявили посадку на рейс.

– Я тоже так думаю.

Не в силах сдержать слезы Син на прощание поцеловала Брэндона. Мальчик почувствовал некоторое смущение от того, что его обнимают прилюдно. Поэтому он постарался побыстрее вырваться из объятий матери. Слезы все еще стояли в глазах Син, когда Уорт уселся в кресло рядом с ней, закинув вещи на полку.

– Плакать не разрешается, – строго предупредили.

– Не буду, обещаю. – Син улыбнулась сквозь слезы.

– Ремень пристегнула?

– Все в порядке. Но я просто рехнулась, позволив уговорить себя. Все эти дни я буду беспокоиться о Брэн-доне.

Когда самолет взлетел, Уорт, вполне искусно имитируя Ворчуна Маркса, шевеля бровями и попыхивая воображаемой сигарой, промолвил:

– Ты еще никогда не проводила уик-энд со мной, крошка.

– Только не пытайся отвлечь меня от этой печальной сцены прощания. Я обещала тебе не плакать, но насчет грусти разговора не было.

Уорт протянул руку и неожиданно схватил Син за голое колено.

– Ох! Прекрати, Уорт, щекотно!

– А я знаю. Ты всегда боялась щекотки именно в этом месте.

– Прекрати. Ах! – Син даже подскочила в кресле на несколько дюймов, когда он снова сжал ей колено. – Я же сказала, перестань. – Отталкивая его руку, она рассмеялась.

Уорт обнял ее, потерся носом о шею и прошептал:

– В понедельник ты скажешь мне спасибо. Мы чудесно проведем время. Вот увидишь.

– Вы молодожены?

Уорт поднял голову, продолжая обнимать Син. Они вдвоем вопросительно уставились на стюардессу.

– Вы молодожены? – повторила она. – На этом позднем рейсе у нас всегда много молодоженов.

– Гм, нет, – буркнул Уорт.

Стюардесса бросила взгляд на обручальное кольцо Син, которое та продолжала носить после смерти мужа.

– Ах, – она дружелюбно улыбнулась. – Вы женаты давно, но до сих пор любите друг друга.

– Ну, мы… – Син замялась. – Мы не женаты.

– Она жена моего лучшего друга, – пояснил Уорт.

Губы у стюардессы округлились.

– Ох, я понимаю.

Когда она отошла, Уорт и Син расхохотались.

– Они считают, что не следует тратить электроэнергию на освещение дороги, да?

Син навалилась на Уорта, когда водитель такси на скорости заложил такой крутой вираж, что даже безбожник вспомнил бы в этот момент о Всевышнем. Сквозь пыльные окна колымаги она могла разглядеть с одной стороны дороги отвесные скалы, а с другой – зияющую пустоту.

– Ну и радуйся, – ответил Уорт, ерзая локтем по груди Син, пока не нашел для него место в ложбинке между грудей. – Если бы ты могла видеть, что творится вокруг, то перепугалась бы.

Машину здорово тряхнуло, и Син от страха крепко вцепилась в Уорта.

– А ты бывал здесь раньше?

– Один раз. Но очень давно. Нам пришлось приезжать сюда по делам.

– Нам? Ты имеешь в виду себя и Тима?

– Да.

– А он никогда не говорил мне, что ездил с тобой в Мексику.

– Правильно. И еще взял с меня клятву, что я никогда не проговорюсь тебе об этом.

– Почему? – Заметив усмешку Уорта, Син подозрительно посмотрела на него, прищурившись. – Что вы тут делали?

– Мужчины есть мужчины.

Из аэропорта с ними ехали еще шестеро пассажиров. Всех вместе с багажом разместили в пыльном салоне дряхлого фургона. По радио гремела музыка в исполнении духовых инструментов. Все просьбы уменьшить звук остались без ответа. Как только здешние водители договаривались с пассажирами и получали плату, они, по обыкновению, сразу забывали, что говорят по-английски.

– У тебя нет ощущения, что нас засунули в парфюмерную лавку? – спросил Уорт у Син.

Молодая женщина, сидевшая напротив него, захихикала. Она и ее молодая подруга уже в самолете начали бросать на Уорта кокетливые взгляды.

От внимания Син не ускользнуло: они по нескольку раз отправлялись в самолете в туалет, чтобы пройти мимо их кресел. И каждый раз при этом строили глазки Уорту. А когда садились в такси, то чуть не подрались из-за места рядом с ним.

– Как тут тесно, – тихонько пожаловалась Син Уорту. – Сидим, как сардины в банке.

– Но сардины, по крайней мере, перед укладкой поливают маслом.

– Очень интересная мысль, – вмешалась в их разговор женщина – соседка Уорта. При этих словах она демонстративно опустила глаза на его пах. Ее подруга издала похотливый смешок.

К счастью, на остановке у первого же отеля они вышли.

– Похоже, мы будем выходить последними, – извиняющимся тоном произнес Уорт.

– Теперь это уже не имеет значения. А то мне уже начали надоедать завистливые взгляды этих девиц.

– Неужели?

– Не строй из себя дурака. Они же пожирали тебя похотливыми взглядами, не обращая на меня никакого внимания.

– Только взглядами не обошлось, – хмыкнул Уорт. – Одна из них уперлась мне в плечо грудями… и отнюдь не случайно.

– Послушай, Уорт, если хочешь, то оставь меня в отеле и догони…

– Не говори глупости.

– Нет, я серьезно. Я хочу, чтобы ты развлекался и не был связан обязательствами по отношению ко мне.

– Они не в моем вкусе, ясно? А потом, я же говорил тебе, что не ищу в этот уик-энд любовных развлечений.

– Точно?

– Точно. – Он облегченно вздохнул, когда такси остановилось перед сходом в отель. – Вот этот наш.

Они прошли в розовый вестибюль. Пока портье в розовой униформе регистрировал их, им предложили какие-то розовые напитки. Син сняла со стакана розовый цветок гибискуса и принялась тянуть напиток через соломинку.

– Гм, – промычал Уорт, почти осушив одним глотком высокий узкий стакан. – Я и не подозревал, что так хочу пить. Как ты думаешь, сколько понадобится таких стаканов, чтобы свалить с ног человека моей комплекции?

– Я едва осилила половину. – Син отставила свой стакан в сторону. – Уже от первого глотка в голове зашумело. Они явно хотят, чтобы тебе здесь понравилось.

– Сеньор Лансинг? – Возле них возник услужливый посыльный. – Прошу за мной.

Все трое проследовали через вестибюль, продуваемый сквозняками, и вышли на подъездную дорожку, где их ожидал розово-белый джип, в который загрузили багаж. Водитель включил передачу, автомобиль, словно породистый скакун, вылетел из ворот и рванул вверх по склону пологого холма.

Посыльный (он же водитель) на испанском и ломаном английском пояснил, что машина используется в качестве подъемника и на нем в горы доставляется все – от постояльцев до постельного белья.

Извилистая дорога поднималась вверх среди густо поросших растительностью гор, с которых открывалась панорама на залив Акапулько, близлежащие холмы и раскинувшийся внизу город.

– Как здорово! – воскликнула Син. – От этого вида просто дух захватывает. Ох Уорт, я так рада, что ты привез меня сюда.

Когда они достигли вершины, водитель оставил машину, вытащил вещи и кивнул им в направлении белого оштукатуренного дома, окруженного буйной растительностью. Тропинку к нему освещали мерцающие фонари.

Заговорщицки улыбаясь, посыльный провел их через железные ворота и остановился у двери, которую отпер ключом, торжественно провозгласив при этом:

– Bienvenidos.[1]

Апартаменты оказались просторными: в одном углу бар с напитками и буфет с закусками, в другом – мраморная ванна. Спальня находилась на отдельной террасе, откуда открывался потрясающий вид на сверкающий в лунном свете залив и мерцающие огни гавани. Посередине террасы был небольшой, мелкий бассейн, блестевший, как огромный драгоценный камень. На его поверхности плавали свежие цветы гибискуса размером с тарелку.

Пока посыльный обходил номер, показывал все прелести и объяснял, как пользоваться специальным выдвижным ящиком, в котором каждое утро оставляли завтрак, чтобы не тревожить постояльцев, Уорт и Син стояли, словно статуи, уставившись на кровать. Она была огромных размеров, но одна.

Наконец Уорт перевел взгляд на Син и беспомощно пожал плечами.

– Как ты и говорила, они явно хотят, чтобы постояльцам здесь понравилось.

4

Син швырнула сумочку на кровать и шлепнула ладонями по бедрам. Такой поворот событий моментально свел на нет ее мимолетное очарование.

– Самое время для шуток, Уорт.

– А что я могу сделать?

– Попросить другой номер.

Уорт повернулся к посыльному, который крутился поблизости, переводя встревоженный взгляд с одного гринго на другого, пытаясь понять, что это их так явно испугало и по какой причине разгорается ссора.

Уорт попытался воспользоваться своими ограниченными школьными знаниями испанского.

– Senor… рог favor…[2]

– Si?[3] – Мексиканец подошел ближе, ему очень хотелось угодить постояльцам.

– Есть ли у вас… un… una…[4]

– Пока у тебя все получается великолепно.

– Пожалуйста, можешь помочь, – огрызнулся Уорт в ответ.

– Я изучала французский.

– Превосходно. Если мы когда-нибудь поедем во Францию, это может пригодиться, а сейчас я делаю все, что могу, ясно?

– Ясно.

Уорт снова повернулся к посыльному, наблюдавшему за ними со всевозрастающей тревогой.

– Комната. – Уорт очертил в воздухе руками прямоугольник.

– Las ventanas?[5] – Обрадованный мексиканец показал на окна, закрытые ставнями.

– Нет, с окнами все в порядке. Нам нужен другой номер. Комната. Понимаешь, комната? С двумя кроватями. – Как и все туристы, не знающие местного языка, Уорт пытался говорить по-английски с испанским акцентом, причем говорил очень громко, почти кричал. – Dos,[6] – произнес он, показав два пальца.

– Dos?

– Si, dos кровати. – Наклонившись, Уорт хлопнул по кровати два раза. – Кровати. Две.

На лице посыльного появилось явное недоумение.

– Quiere uncuarto con dos camas?[7]

– Да, наверное, – неуверенно ответил Уорт. – Si.

Мексиканец широко развел руками и выпалил несколько фраз. Отчаянно жестикулируя, он пустился в пространные объяснения.

– Что он сказал? – поинтересовалась Син.

– По-моему, он говорит, что ничем не может помочь.

– Что?

Уорт провел рукой по русым волосам.

– Он говорит, что у них ничего нет. – Порывшись в кармане брюк, Уорт выудил несколько долларовых бумажек и сунул их клерку в руку. – Спасибо, сеньор посыльный. Вы нам очень помогли. Muchas gracias.[8] – Вытолкав сбитого с толку мексиканца, он повернулся к Син.

Она стояла, скрестив руки на груди и притоптывая. Уорт моментально понял значение этой позы и поднял вверх руки, показывая всем своим видом, что он здесь ни при чем.

– Клянусь, я ничего не знаю.

– А почему мне с трудом в это верится?

– Клянусь, Син. Мне и в голову не пришло проверить. В большинстве отелей предоставляют две кровати, если только ты специально не просишь одну. Откуда же я мог знать, что это уголок для молодоженов? Вот Грета, наверное, знала, но мы не обсуждали этот вопрос.

– В случае с Гретой он не имеет значения. – Син более внимательно оглядела номер, заметив теперь то, что было ясно с самого начала. Номер представлял собой райское гнездышко для любовников.

Опустившись на кровать, усеянную лепестками свежих цветов, она пробормотала:

– В вестибюле никого не было, кроме нас и еще нескольких приехавших.

– И все парами.

– А ты не заметил ни одной семьи с детьми?

– Ни одной.

– Да и вообще народа мало.

– Все в номерах, наверное.

Син взглянула на Уорта, затем отвернулась.

– На наших воротах висела табличка «не беспокоить».

– А посыльный долго объяснял, как пользоваться ящиком, в котором по утрам оставляют завтрак.

– Гм… отдельная терраса и бассейн.

– И душ вполне просторный для двоих…

На этот раз они посмотрели друг на друга несколько дольше, а потом захохотали. Уорт смеялся так сильно, что в конце концов рухнул на кровать рядом с Син, держать руками за живот.

– Видела бы ты свое лицо, когда обнаружила эту кровать.

– Да и ты не остался равнодушным к этому зрелищу, мистер Лансинг. – У Син от смеха выступили слезы, и она вытерла их. – Да, наш уик-энд начался довольно неудачно.

– Но согласись, не скучно.

– Это уж точно. – Отдышавшись от смеха, Син продолжила: – Пока еще не поздно, надо позвонить по другим отелям и найти мне номер.

– Послушай, Син… – Он зажал в своих ладонях ладони Син.

– Ну вот, опять начинается. Ничего у тебя не выйдет.

– Син, выслушай меня, пока ты снова не разозлилась.

– Если ты собираешься предложить, чтобы мы остались здесь вдвоем, то не трать зря свое обаяние и силы. Мне нужен другой номер.

– Почему?

– Почему?

– Но нам же приходилось раньше спать вместе на одной кровати. – При этих словах у Син отвисла челюсть. – Неужели ты не помнишь тот уик-энд, который мы проводили втроем?

Порывшись в памяти, Син щелкнула зубами и упрямо покачала головой.

– Это совсем другое дело, – возразила она. – Тогда с нами был Тим, а сами мы были молоды, глупы и бесшабашны.

– Мы поехали на машине в Хьюстон на футбольный матч между «Пумами» и «Мустангами». Остановились на заправочной станции, поели, а потом смогли раздобыть в мотеле только одну комнату. Там была одна кровать, и мы втроем разместились на ней. Мы чертовски хорошо провели время, но целомудренно, как в церкви.

– Я помню, но…

– И сейчас будет то же самое, – заверил Уорт.

– Но, надеюсь, ты не собираешься приглашать никого третьего.

Уорт бросил на Син застенчивый взгляд.

– Будем спать одетыми. А я лягу поверх одеяла.

– Нет.

Уорт аж застонал от отчаяния.

– Но зачем, черт побери, в такой поздний час метаться по всему Акапулько в поисках номера, который будет стоить ужасно дорого и еще неизвестно как далеко будет находиться отсюда?