Девон тихо пробормотала:
      - Милый...
      Она была готова принять его, но он переспросил.
      - Да, - ответила женщина.
      Лаки не заставил себя ждать.
      Когда ее лоно сомкнулось вокруг его фаллоса, Лаки понял, в чем разница между сексом и любовью. Если любишь - не берешь, а даешь, в это мгновение слились не только их тела, но и чувства, и разум. Лаки погрузился в Девон целиком - начиная с мужского естества и кончая самыми дальними уголками души.
      Чем ближе были они к вершине наслаждения, тем крепче Девон прижималась к нему, тем глубже он проникал в ее тело. Неожиданно он замер, стиснув зубы: дрожь пробежала по всему ее телу, влагалище запульсировало, в глазах зажглись и замерцали искры экстаза.
      Только тогда он дал себе волю: уткнулся в мягкие волосы любимой и отдался ни с чем не сравнимому ощущению, извергнувшись в ее тело.
      - Ты хорошо себя чувствуешь?
      Девон утвердительно кивнула. Надо же, она совсем рядом, вот на подушке ее голова!
      - Ты ведь еще такая маленькая... Я не сделал тебе больно тогда, в мотеле?
      - Нет...
      - Наверное, все же тебе было больно.
      - Немного...
      - Как сейчас помню, что-то меня озадачило, но я был так тобой увлечен, что не слишком размышлял о своих ощущениях. А надо бы! Ты была так напряжена, так нежна...
      Он ощутил, как плоть его вновь восстала и проникла в нее, сразу же откликнувшуюся на новую ласку. На какое-то время они замолчали.
      Потом Лаки продолжил:
      - Я долго не вспоминал об этом, вплоть до сегодняшнего дня, пока... Он прервал себя на полуслове, не желая рассказывать о разговоре с Шелби; это уже не имело никакого значения. - Но когда я сообразил, что ты была девственна и я твой единственный мужчина, ничто, никакие силы ада не удержали бы меня.
      Он со стоном выдохнул имя любимой и опять глубоко погрузился во влажный жар ее тела. Это был пик удовольствия, и Девон, познавая Лаки, обхватила его торс ногами.
      Спустя несколько минут он откинул влажные пряди волос у нее со лба, заглянул в широко раскрытые глаза.
      - Лаки, - произнесла она тихо, проводя пальцами по губам.
      - Да, милая, - улыбнулся он в ответ. Тряхнув головой, Девон перекатилась на другой бок, поднялась, зашла в ванную и вернулась, накинув халат. Лаки, зачарованный красотой и грацией ее движений, не сводил с нее глаз, но, когда она повернулась, радость его исчезла.
      - Что? - спросил он с тревогой.
      - Тебе пора.
      Лаки подумал бы, что ослышался, если бы не бледное, лишенное всякого выражения лицо женщины. Спустив ноги с кровати, он натянул джинсы, затем, скрывая разочарование и подавляя панику, медленно приблизился к ней.
      - Это самые безумные слова, какие я когда-либо слышал. Что ты имеешь в виду, Девон?
      - Только то, что уже сказала. Ты должен уйти, но на этот раз навсегда. Тебе нельзя больше возвращаться.
      - Какого черта?!
      - Не злись!
      - Я не злюсь. Я просто ушам своим не верю. Всякий раз, как мы встречаемся, наши отношения все усложняются и усложняются. Надеюсь, это доказывает только то, что я не зря дрался. Скажи мне, что ты тоже так думаешь.
      Прикусив нижнюю губу, она отвела взгляд и стала теребить пояс халата. Видно было, что Девон огорчена, и Лаки заговорил мягче.
      - А в чем, собственно, дело?
      - Я замужем.
      - Не за ним.
      - Я его жена. Наши имена записаны в брачном свидетельстве, и этот государственный документ мною подписан.
      - А перед лицом Бога? Кто в большей мере явля ется твоим мужем? Он или я?
      - Как ты смеешь приплетать сюда религию?! - сердито закричала она. Или ты полагаешь, что "познав", имеешь на меня больше прав, чем Грег? Зеленые глаза ее так и горели. - Если ты ощущаешь себя мужем любой женщины, с которой переспал, то ты просто-напросто многоженец!
      В Девон вселился бес, и переубеждать ее вряд ль имело смысл. Тем не менее Лаки все же попробовал.
      - Ты же его не любишь, - заметил он спокойно.
      - Не люблю. И все же являюсь его женой.
      - А почему? Зачем ты вышла за него замуж? Он ведь тебя тоже не любит.
      - Тогда мне это казалось единственно правильным решением.
      - Я ценю широкие жесты, Девон, но уж не собираешься ли ты пренебречь своим счастьем и провести остаток жизни с таким законченным болваном?
      - Нельзя нарушать сложившееся положение вещей, по крайней мере пока он не выйдет из тюрьмы.
      - Он использовал тебя!
      - Я знаю.
      - Он преступник!
      - Я это тоже знаю.
      - Ты знаешь, что он виновен? - переспросил Лаки, открыв рот от изумления.
      Девон упрямо мотнула головой.
      - Я тебе солгала. На самом деле мне известно, что он совершил преступление. Сначала я считала, что он невиновен, но после того, как он оказался за решеткой, начала сомневаться.
      - Так почему же ты не начала бракоразводный процесс сразу?
      - Потому что я тоже использовала Грега. Благодаря статьям о Шелби я сумела продвинуть свою рубрику, поскольку именно с этих материалов Девон Хейнс стала привлекать внимание читателей. Так что я тоже извлекла выгоду из нашего брака.
      - Ты невероятно талантлива, Девон! Твоя рубрика и дальше будет интересна читателям! Зачем же тебе оставаться замужем за Шелби?
      - Потому что я серьезно отношусь к своим обязанностям и не могу расторгнуть брак только потому, что он больше не приносит мне пользы и попросту неудобен.
      Лаки даже не воспринял ее слова как аргумент:
      - Черт! Ты все еще не желаешь признать, что тебя обманули.
      - Неправда!
      По той настойчивости, с какой она отстаивала свою точку зрения, ему стало ясно, что он на правильном пути.
      - Ты сама себя обманываешь и не желаешь признать, что твое сердце уже дважды взяло верх над рассудком! Душещипательная история Грега так тебя растрогала, что ты теперь и жить без этого не можешь. Вместо того чтобы вовремя признать и исправить свою ошибку, ты упрямо держишься за этот брак, как за последнее доказательство своей правоты.
      - Хорошо, а когда я второй раз слушалась голоса сердца?
      - Ты все время сопротивляешься мне, но ты меня любишь, и я это прекрасно знаю. Мы связаны друг с другом с первого взгляда...
      - У меня есть муж...
      - Нет! Он не был твоим мужем - теперь я это точно знаю. Ты просто используешь его как отговорку. - Он схватил ее за плечи: - Девон! Ты не хочешь быть похожей на свою мать, полностью зависевшую от мужа? Отлично! Меня тоже не устраивает послушный, молчаливый партнер. Ты хочешь сделать карьеру? Так делай, я только поддержу тебя! Но я хочу быть рядом. Мы будем вместе, и каждый станет де лать свою карьеру. И пусть у нас появятся дети. Клянусь, материнство станет самым прекрасным периодом твоей жизни. - Он перешел на шепот: - Я чувствую, ты испытываешь ко мне страсть, Девон. Обними меня, скажи, что я тебе нужен. Признайся, что любишь меня.
      - Я уже дважды нарушала из-за тебя клятву, данную перед алтарем. Тебе все мало?
      - Я хочу, чтобы мы дали клятву друг другу. Наши тела уже соединились. Такой клятвы ты не приносила ни Грегу, ни любому другому!
      - Я не могу больше с тобой видеться, Лаки.
      - Скажи, что любишь меня.
      - Не могу...
      - Ты привязана к Шелби потому, что твоя мать так ужасно скончалась? спросил он тихо.
      Девон отступила на шаг.
      - Ты чувствуешь на своих плечах груз ответственности за ее смерть...
      - Да! - закричала она. - А что бы чувствовал на моем месте ты?
      - Неужели она не могла двигаться? Была прикована к постели?
      - К чему ты клонишь?
      - Разве она не могла сама сходить к доктору, Девон? - Та ничего не ответила, и Лаки понял, что попал в точку. - Она возложила на тебя вину за свою смерть. Вероятно, она хотела умереть и одновременно привлечь к себе твое внимание, заставить тебя понять, как она страдала всю свою несчастную жизнь. Шелби пленил тебя точно таким же образом!
      - Возможно, он не виноват...
      - Он виноват.
      - Но если...
      - Тогда мы вместе сделаем все, чтобы вытащить его из-за решетки... Девон, ты не должна брать на себя ответственность за целый мир. Никто не просит тебя об этом. Ты не имеешь права жертвовать своим нынешним счастьем только из-за того, что случилось в прошлом и произойдет в будущем. Попробуй сосредоточиться на том, кому ты нужна, кто любит тебя!
      Лаки никогда ни о чем не просил женщин, это было противно его натуре, но от исхода сегодняшнего разговора зависела вся его жизнь.
      - Не отбрасывай в сторону лучшее из того, что мы пережили. Принципы, гордость, самолюбие - все это не стоит нашей любви! - Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть себе прямо в глаза. Четко выговаривая каждый слог, он попросил: - Скажи, что любишь меня...
      Девон с искаженным от страдания лицом замерла. Потом замотала головой из стороны в сторону и вымолвила сорвавшимся голосом:
      - Пожалуйста, не проси меня об этом. Я не могу...
      20
      Плохое настроение Лаки отнюдь не улучшилось, когда на подъезде к Милтон-Пойнту он попал в пробку. Промучившись в ожидании, он вышел на дорогу и посигналил проезжавшему навстречу грузовику для перевозки скота.
      - Почему такая пробка?
      - Впереди жуткая авария! - крикнул шофер грузовика. - Две машины. "Скорая помощь". Дорожный патруль и местная полиция. Ты застрял надолго, дружок.
      - Ну уж, нет, - пробормотал Лаки, забираясь обратно в автомобиль.
      Он выберется отсюда и забудет обо всем на свете, в том числе и о Девон Хейнс с ее глупым упрямством. Для этого ему вполне хватит десяти галлонов виски "Джек Дэниэлс".
      Он сумел вывести "Мустанг" из плотного ряда замерших машин и, к зависти остальных водителей, вырулил на обочину.
      Лаки надеялся, что медленно проползет мимо места аварии и никто не обратит на него внимания, но на этот раз фортуна ему не улыбнулась. Один из офицеров взмахнул флажком и подошел к его машине. Лаки узнал помощника шерифа.
      - Лаки, это ты? - крикнул тот. - Остановись-ка!
      - Но...
      - Подожди здесь. - С этими словами офицер повернулся и подошел к группе полицейских.
      Лаки резко выдохнул. Какого черта его здесь держат? В этот момент от группы офицеров отделился Пэт Буш и направился прямо к нему.
      - Пэт, помоги мне отсюда выбраться.
      - Лаки... - Шериф почему-то выглядел очень расстроенным.
      - Что произошло?
      - Выйди из машины. Мне надо с тобой переговорить.
      - В чем дело?
      Лаки поставил "Мустанг" на ручной тормоз. Видимо, случилось что-то серьезное: Пэт опять избегал смотреть ему в глаза. Лаки бросил встревоженный взгляд через плечо Пэта и вздохнул с облегчением: эти машины были ему незнакомы.
      - Боже, Пэт, как ты напугал меня...
      Пэт сочувственно потрепал его по плечу.
      - Кто это?
      - Таня!..
      В груди у Лаки заныло. Казалось, земля уходит у него из-под ног.
      - Она ранена?
      - Нет. - Пэт опустил глаза.
      - Нет?! - повторил Лаки, не веря своим ушам.
      Он бросился к машине "Скорой помощи", отталкивая в сторону всех, кто оказывался у него на пути.
      Наконец он увидел женщину, вокруг суетились медики. Раздался жалобный стон. "Неужели шериф ошибся?" - подумал Лаки, но... это была не Таня. В десяти метрах отсюда санитары грузили на носилки большой пластиковый мешок с "молнией". Тайлер кинулся вперед.
      - Нет смысла смотреть на нее теперь, Лаки! - крикнул откуда-то сзади шериф, но было уже поздно: дрожащими руками Лаки расстегнул "молнию"...
      Какое-то мгновение он смотрел не отрываясь, все еще не веря своим глазам, затем отвернулся.
      - Ты в порядке?
      Лаки поднял глаза на Пэта, но ничего не увидел: перед глазами стояло белое мертвое лицо Тани.
      - Это невозможно...
      Пэт удрученно кивнул.
      - Я как раз собирался известить Чейза. Пусть подъедет к госпиталю и встретит там "Скорую".
      У Лаки ком застрял в горле, но он все-таки выдавил:
      - Не надо! Я сообщу ему сам... Сейчас... Только не говори ничего матери и сестре, ладно?
      - Лаки, может быть...
      - Договорились?
      Пэт отступил.
      - Ну, если ты настаиваешь...
      От места аварии до офиса "Тайлер Дриллинг" всего несколько минут езды, и никогда еще этот путь не казался Лаки таким длинным.
      Машина Чейза стояла перед домом. Лаки распахнул дверцу "Мустанга", навстречу ему выбежал Чейз.
      - И где ты целый день пропадаешь? Мама сказала, что ты исчез еще утром... - Чейз явно куда-то торопился. - Звонил Джордж Янг, спрашивал, когда мы оплатим счет. Что еще? Говорят, в суде сегодня рассматривалось дело о поджоге. Виновными признаны Джек Эд и Малыш Элвин. Приговор будет оглашен на следующей неделе. Я провел переговоры с парнем из страховой компании. Разговаривали два с половиной часа, но, слава богу, все утрясли. Подробности расскажу потом - я и так уже опаздываю на встречу с Таней...
      - Чейз, подожди минуту! - Лаки схватил брата за плечи. Губы его задрожали, на глаза навернулись непрошеные слезы. - Чейз...
      Боже, ну как сказать человеку, что женщина, которую он любил, и ребенок, которого он ждал, мертвы?!
      На следующее утро Марси Джонс перевели из реанимации в обычную палату госпиталя святого Луки. Врачи больше не опасались за ее жизнь, несмотря на сотрясение мозга, сломанные руку и ключицу. Она еще легко отделалась: ведь сидевшая рядом Таня Тайлер и водитель врезавшегося в них автомобиля, студент из Техаса, - погибли. Студент поехал на красный свет и протаранил машину Марси. Большинство медиков сходились во мнении - хорошо еще, что смерть обоих наступила мгновенно, без мучений.
      Чейз, казалось, был совершенно невменяем. Он вел себя как сумасшедший, что, конечно, можно было объяснить. И тем не менее, когда он объявил, что едет в госпиталь поговорить с Марси, в семье началась паника. Ничто не могло заставить его изменить свое решение, и Лори поручила Лаки съездить с братом и позаботиться о нем.
      Они шли по коридору госпиталя к палате, предоставленной мисс Джонс.
      - Почему ты так рвешься к ней? - спросил Лаки, надеясь, что в самый последний момент брат одумается. - Ведь стоит кому-нибудь нас заметить, как мы в мгновение ока вылетим за дверь. К ней еще не пускают посетителей.
      Чейз, не ответив, молча открыл дверь и вошел б полутемную палату. Лаки последовал за ним. Привлекательная Марси Джонс сейчас выглядела плачевно: во время столкновения она ударилась о ветровое стекло, и все ее лицо было изрезано. Оба глаза заплыли, нос и губы распухли. На плече красовалась шина, поддерживающая сломанную руку в подвешенном состоянии.
      Лаки стало жаль несчастную:
      - Чейз, пожалуйста, пойдем отсюда. Не стоит ее беспокоить.
      Он говорил едва слышно, но женщина уже открыла глаза. Увидев Чейза, она застонала и пошевельнулась, будто хотела протянуть к нему руки.
      - Чейз, я так страдаю, - выговорила она, тяжело дыша, - так страдаю!
      Конечно, ей уже сообщили, что ее пассажирка погибла. Рано или поздно она все равно узнала бы об этом, но дополнительные душевные муки вряд ли пошли ей на пользу.
      - Мы... Мы даже не заметили его. - Ее слабый голос сорвался. - Он врезался, как ракета... И...
      Чейз присел на стул у кровати. От горя лицо его перекосилось, за одну ночь на лбу залегли глубокие морщины. Синяки под глазами почти не отличались от синяков Марси, волосы всклокочены, он не побрился...
      - Я хочу знать о Тане, - сказал он дрогнувшим голосом. - В каком она была настроении? О чем говорила? Каковы были ее последние слова?
      Лаки застонал.
      - Чейз, не надо...
      Старший брат раздраженно сбросил с плеча руку младшего.
      - Скажи мне, Марси, что она говорила, делала, когда... Когда этот ублюдок убил ее?
      Лаки поник головой и попытался поставить себя на место Чейза.
      Что, если бы вчера погибла не Таня, а Девон? Как бы он проклинал себя, что не настоял на своем, не удержал, не убедил, что любит, любит, любит ее...
      - Таня смеялась, - прошептала Марси. Обезболивающие сделали ее речь медленной и невнятной. Чейз ловил каждое слово, которое она была в состоянии произнести. - Мы разговаривали о доме. Она была... была... так возбуждена...
      - Я куплю этот дом. - Чейз взглянул на Лаки дикими глазами. - Она хотела этот дом, и я куплю его...
      - Чейз...
      - Купи этот чертов дом! - прорычал он. - Неужели тебе трудно сделать это для меня?
      - Буквально перед тем, как мы столкнулись с той машиной, она спрашивала меня, в какой цвет лучше... - Марси запнулась, лицо ее исказилось гримасой боли. - Она спросила, в какой цвет лучше всего выкрасить детскую комнату.
      Чейз уронил голову на руки:
      - Боже мой!
      Слезы ручьем потекли по его щекам.
      - Чейз, - прошептала Марси, - ты меня обвиняешь в происшедшем?
      Закрыв руками глаза, он покачал головой:
      - Нет, я виню только Бога. Он убил ее. Ее и моего ребенка. Почему? Почему? Я так ее любил...
      Лаки подошел к брату и снова положил руку ему на плечо. В комнате повисла гнетущая тишина. Потом Лаки понял, что Марси впала в беспамятство.
      - Чейз, нам пора.
      Чейз отнял руки от своего постаревшего лица и встал.
      - Скажи, чтобы Марси прислали цветы, - попросил он Лаки, выходя из палаты.
      - Ладно, а что написать на карточке? От тебя или от всей семьи... Лаки замолк и замер, заметив в конце больничного коридора знакомую фигурку Девон.
      Чейз глядел в ту же сторону, что и его изумленный брат. Девон спешила им навстречу.
      - Сегодня утром мне позвонила Сейдж, - объяснила журналистка. - Я приехала сразу, как только смогла. Не могу поверить в случившееся, Чейз. Она крепко пожала ему руку.
      - Таня любила тебя и восхищалась тобой...
      Девон горько улыбнулась, на глаза навернулись слезы.
      - Я тоже любила ее. Очень любила.
      - И я ее любил. - Чейз не стыдился своих слез, он просто их не замечал. - Поеду к себе.
      - Но тебя ждет мама...
      - Я хочу побыть один, среди вещей, которые были дороги Тане. Скажи матери, что я скоро приеду.
      Чейз машинально добрался до лифта и нажал кнопку вызова. Двери тотчас распахнулись, он вошел в лифт и исчез.
      - Он совершенно раздавлен, Лаки. Как ты думаешь, он справится с этим?
      - Не знаю, но тут уж ничего не поделаешь...
      - Хорошо хоть ты рядом с ним в эту минуту!
      - Ему нужно найти утешение там, где он может его найти. Я ему здесь не помощник.
      Лаки уже соскучился по Девон и впился в нее жадным взглядом. Волосы ее отбрасывали золотистую тень на темное платье, на бледное лицо, в холодном свете флюоресцентной лампы глаза казались ярко зелеными. Они были полны слез.
      - Как хорошо, что ты приехала, Девон, - прошептал Тайлер.
      - Я не могла не приехать.
      - Как ты узнала, где мы?
      - Сейдж сказала, что вы с Чейзом поехали в госпиталь.
      - Чейз уехал на моей машине, может, ты подвезешь меня?
      - Конечно!
      Они зашли в лифт. Лаки не мог отвести взгляда от этой женщины. Казалось, он не видел ее миллион лет, хотя на самом деле еще вчера они занимались любовью.
      Вчера. Двадцать четыре часа. За это время все необратимо изменилось, мечты разбиты, любовь утеряна. Жизнь стала хрупкой.
      Они уже покинули госпиталь и шли по гравиевой дорожке, когда Лаки вдруг остановился.
      - Девон! - Он положил ей руки на плечи и заглянул в глаза. - Я готов сразиться с любым ради того чтобы провести с тобой остаток жизни. Жизнь слишком коротка и слишком ценна, чтобы мы могли откладывать наше счастье хотя бы на один день...
      Руки его еще сильнее сжали ее плечи. Боль за Таню, боль за брата, грусть от того, что наследник Чейза и Тани никогда уже не появится на свет, любовь к Девон - все эти переживания разом нахлынули на него. Он едва переводил дыхание, сердце его так и колотилось.
      Девон вздохнула, обняла Лаки и положила голову ему на грудь.
      - Ты мне нужен, - прошептала она. - Я люблю тебя.
      Они крепко обняли друг друга, и тут мужество покинуло Лаки, и он разрыдался, не стесняясь своих слез.
      Эпилог
      Лаки вошел в дом через парадную дверь.
      - Есть кто-нибудь?
      Никто ему не ответил. Мать куда-то ушла. Сейдж теперь училась в университете в Остине и бывала дома только во время каникул. Прислушавшись, он уловил знакомый шум компьютера Девон.
      Комнату для шитья Лори превратила в офис Девон. Молодые как раз догуливали свой медовый месяц. Когда они вернулись, Лори сообщила им как само собой разумеющееся:
      - Из-за артрита я все равно мало шью, зачем комнате пропадать?
      За несколько месяцев комната наполнилась книгами - художественной и справочной литературой Девон. Сейдж притащила откуда-то настенный календарь с мужскими торсами. Лаки пригрозил разорвать эту непристойность в клочья, но жена тотчас завела разговор о двойном стандарте, а Сейдж объявила, что откусит ему руку, если он только посмеет прикоснуться к календарю.
      После Таниной смерти и неожиданного отъезда Сейдж в Остин, Лаки и в голову не приходило подыскивать им с Девон отдельное жилье. Сыграв свадьбу в узком семейном кругу, они въехали в дом к Лори. Лаки это устраивало, да и Девон была не против.
      Женщины прекрасно ладили: Девон нравилось играть роль старшей сестры, а Лори одарила Девон материнской лаской, чего той всегда так недоставало в жизни.
      Лаки, не дождавшись ответа, прошел в комнату. Как он и думал, Девон с головой ушла в зеленые буквы, мерцающие на мониторе.
      Работала она в наушниках, будучи весьма непритязательной по части музыки: Девон слушала все - от Моцарта до Мадонны. Чтобы не испугать жену Лаки помахал рукой. Девон тотчас повернула голову, сняла наушники и улыбнулась.
      - И давно ты здесь стоишь?
      Он наклонился и поцеловал ее в лоб.
      - Роза чуть не завяла.
      Из-за спины появилась чайная роза. Глаза Девон засветились от счастья.
      - Вспомнил!
      - Полгода назад в этот самый день ты стала миссис Лаки Тайлер.
      - Всего через двенадцать часов после того, как перестала быть миссис Грег Шелби.
      Лаки не питал никаких теплых чувств к первому мужу Девон. Узнав, что Грега под честное слово выпустили из тюрьмы, он поехал в Даллас и, напав на след, обнаружил его в аэропорту. Тайлер спровоцировал его на драку, причем так, что именно Шелби нанес первый удар. Служащие подняли на ноги службу безопасности, и выяснилось, что отпущенный под честное слово Грег собирался улететь в Швейцарию, где хранил деньги, добытые весьма сомнительным путем.
      Во время переполоха Лаки удалось незаметно улизнуть. Он так никому и не сказал, что способствовал второму аресту Шелби: ему вполне хватало чувства исполненного долга.
      Сейчас он поднял Девон с кресла, плюхнулся сам и посадил жену себе на колени.
      - Ты не забыл, что официально я на работе?
      - О чем пишешь? - Лаки целиком и полностью поддерживал ее стремление работать в газете, поэтому она договорилась с редактором, что будет раз в неделю присылать статьи, а работать станет в своем собственном офисе.
      - О тяжелых утратах...
      Девон ответила очень тихо, и Лаки поглядел ей в глаза:
      - Я видел сегодня брата - утром он появился в офисе...
      Все семейство Тайлер было очень обеспокоено депрессией Чейза.
      - И?
      - Он опять был пьян.
      - Восемь месяцев прошло, а рана все не затягивается, - произнесла Девон с грустью. - Думаешь, он когда-нибудь выздоровеет?
      - Нет, - ответил Лаки честно. - Но я надеюсь, что со временем он свыкнется с мыслью об утрате и вернется к нормальной жизни.
      Девон близко к сердцу принимала все горести его семьи. Их радости и печали стали ее радостями и печалями. Семейная жизнь во всей ее полноте была внове Девон, но она только расцветала в этой непривычной для себя обстановке.
      Дела "Тайлер Дриллинг" все еще не ладились, хотя взамен сгоревшего Лаки сумел приобрести новое оборудование. Вот уже полгода, как компания не получала ни одного заказа.
      Чейз совсем отошел от дел, с головой уйдя в свое горе, в свою утрату. На Лаки легла ответственность за спасение тонущего корабля. Девон верила в мужа, и это вдохновляло его.
      - Ужасно, что твой брат так опустился, и жизнь его течет сквозь пальцы, - пробормотала Девон. - Ужасно!
      - Он даже ни разу не зашел в дом, который сам же просил меня купить. Дом стоит пустой, а Чейз сидит в своей старой квартире и беспробудно пьянствует.
      - Как же ему помочь?
      - Если бы я знал! Критиковать, читать нотации бесполезно. Сочувствие только злит его. Я уж не говорю о том, как он рискует, объезжая этих сумасшедших быков. Для родео он уже слишком стар.
      - Может быть, поэтому он туда и стремится, - задумалась Девон. Умереть. Родео - разновидность самоубийства.
      - Бог мой! - Лаки обнял Девон и уткнулся ей в грудь. - Если я когда-нибудь тебя потеряю...
      - Ты меня никогда не потеряешь.
      - Я уже терял тебя после нашей первой ночи и чуть не свихнулся, пока не обрел снова.
      Девон откинулась назад и с любопытством поглядела на него.
      - Чуть не свихнулся? Надо же, а я и не знала.
      Несмотря на смерть Тани и тяжелое положение "Тайлер Дриллинг", Лаки не утратил оптимизма.
      - Ну, я тебе много о чем еще не рассказывал.
      - Да?
      - Да...
      - Например?
      - Например, я еще никогда не говорил, что в очках ты очень сексуальна.
      Она закрыла лицо руками.
      - Мальчики не любят девочек, которые носят очки.
      - Я люблю всяких девочек.
      - Да, мне говорили об этом.
      Он привлек ее к себе и, сгорая от страсти, начал целовать. Пуговицы ее блузки не составили для него преграды. Когда ее груди оказались у него в ладонях, Девон стянула с него джинсы и стала щекотать его чресла бутоном розы.
      - Спасибо тебе, мой цветочек, - нашептывала она, слегка покачивая в руке стебель.
      - Надеюсь, я хорошо тебя всему обучил? - задыхаясь от необычного ощущения, спросил Лаки.
      - То есть?
      - Хочется верить, что мы не станем подниматься в спальню...
      Ни слова не говоря, Девон опустилась на ковер и притянула мужа к себе. Спустя какое-то время они без движения лежали рядом - обессиленные и счастливые.
      - Вот так статью мы с тобой сочинили! - засмеялся Лаки.
      Девон взяла его правую руку, поцеловала и положила к себе на грудь.
      - Чувствуешь, как бьется сердце? Каждый его удар - это моя любовь к тебе, и я не знаю, как бы существовала без тебя в этой жизни!
      Лаки заглянул жене в глаза и увидел в этих глубоких зеленых озерах отражение своей собственной любви. Девон была умна, чувствительна, она его любила, она была прекрасна, она была сексуальна, она щедро и открыто дарила ему себя.
      - Черт! - сказал он умиротворенно. - Неужели кого-то удивляет, что меня зовут Лаки, Счастливчик?