- Я купила этот револьвер для самообороны, - сказала она спокойно. - Как следует из даты, это было много лет назад. Но сейчас револьвера у меня нет.
      - Что же с ним случилось?
      - Юджин?.. - Фрэнк Перкинс наклонился вперед, вопросительно глядя на нее.
      - Я отвечу, - кивнула она и снова повернулась к Смайлоу. - Как я уже сказала, револьвер был приобретен мною для самозащиты несколько лет назад, но, если не считать нескольких уроков стрельбы, я ни разу им не воспользовалась. Он всегда лежал в кобуре под сиденьем моей машины, и в конце концов я совершенно о нем забыла. Я не вспомнила о револьвере и тогда, когда продала старый автомобиль и купила новый. Только через несколько недель я спохватилась и позвонила в фирму, которая приобрела у меня подержанную машину. Менеджер пообещал навести справки, но, как вскоре выяснилось, ни его сотрудники, ни покупатель ничего о револьвере не знали. Очевидно, кто-то, кто чистил салон или ремонтировал мою старую машину перед продажей, наткнулся на него и решил присвоить. Как бы там ни было, револьвер пропал.
      - Ваш револьвер был того же калибра, что и тот, из которого стреляли в Люта Петтиджона?
      - Да, это был стандартный револьвер калибра 38 мм, мистер Смайлоу. Он не отличался от серийных образцов даже улучшенной отделкой.
      Детектив улыбнулся холодной улыбкой, которая уже прочно ассоциировалась с ним в сознании Юджин.
      - Понятно. - Он с озабоченным видом потер лоб. - Но вот что у нас получается, мисс Кэрти... Мы нашли доказательство того, что когда-то револьвер у вас был, а вашу историю о том, как вы его потеряли, подтвердить практически невозможно. Вас видели неподалеку от места преступления. Несколько ранее вы солгали, когда рассказывали, как и где провели вечер субботы. Никакого алиби у вас нет... - Он слегка приподнял плечи. - Попробуйте взглянуть на эти факты с моей точки зрения, мисс Кэрти. Лично у меня появилось такое ощущение, что здесь слишком много совпадений.
      - На что вы намекаете, детектив?
      - На то, что вы и есть тот убийца, которого мы ищем. Юджин открыла рот, чтобы возразить, но обнаружила, что лишилась дара речи. Вместо нее заговорил Перкинс:
      - Вы готовы предъявить мисс Кэрти официальное обвинение, детектив?
      Смайлоу несколько мгновений пристально смотрел на Юджин.
      - Пока нет.
      - Тогда мы уходим немедленно.
      Адвокат больше ничего не добавил и не позволил сделать этого Юджин. Впрочем, она и не собиралась ничего говорить - она была слишком напугана и прилагала все силы, чтобы не показать этого.
      Важной составляющей ее работы психоаналитика было умение читать выражения лиц людей и разбираться в языке тела. Это помогало понять, что тревожит ее пациентов, так как зачастую они говорили одно, а думали совершенно другое.
      Но в мысли Смайлоу Юджин проникнуть не могла. Его лицо казалось высеченным из самого холодного мрамора, ничто в нем не дрогнуло даже тогда, когда, глядя ей прямо в глаза, он обвинил ее в убийстве. Только человек, обладающий стопроцентной уверенностью в том, что он говорит и делает, мог быть столь твердым и бесстрастным.
      Что касалось Стефи Манделл, то она, напротив, готова была пуститься в пляс или захлопать в ладоши от радости. Судя по всему, она считала, что ситуация изменилась окончательно и бесповоротно и что доктор Кэрти проиграла.
      Но все это было не так важно для Юджин, как реакция Хэммонда, и со смесью тревоги и страха она повернулась к двери и посмотрела на него.
      Хэммонд стоял, прислонившись к стене. Руки его были сложены на груди, одна бровь опустилась, вторая - та, что была изогнута больше, - наоборот, слегка приподнялась, словно выражая веселое недоумение. Обычному неподготовленному человеку могло даже показаться, что Хэммонд действительно спокоен и даже немного скучает, но одна его "закрытая" поза подсказала Юджин, что он напряжен до предела. Чуть опущенные веки и напряженная челюсть выдавали бурю эмоций, каждую секунду готовых вырваться на поверхность. Пульсирующая на виске жилка говорила об усилиях, которые он прилагал, чтобы этого не случилось.
      И на одну секунду Юджин с ужасом подумала о том, что будет, если он не выдержит?
      Глава 20
      Любой директор по подбору актеров, не колеблясь, взял бы его на роль придурка. Начать с того, что у него была самая подходящая для подобной роли фамилия, дававшая немало поводов для обидных прозвищ и насмешек. Звали его Харви Дубб. Дубовая Голова, Дубовые Мозги, Дал Дуба, Дубина Стоеросовая сначала одноклассники, а потом и коллеги по работе изощрялись в остроумии, стараясь придумать кличку посмешнее.
      Внешностью он тоже не подкачал и вполне соответствовал существующим в обществе представлениям о том, как должен выглядеть типичный недоумок. Харви носил очки с очень толстыми линзами, какие обычно носят больные-дауны. Он был бледным, тощим, и из носа у него постоянно текло. Он каждый день надевал галстук-бабочку. Зимой он носил свитера из пестрой шерсти и твидовые пиджаки, летом же их сменяли рубашки с короткими рукавами и полотняные костюмы.
      Единственным его достоинством, которое, кстати, тоже в какой-то степени соответствовало стереотипу, - было то, что он был настоящим компьютерным гением. Те же самые люди, которые вовсю потешались над ним, звонили именно Харви, как только их компьютерные системы давали сбой или останавливались. "Позвоните Дуббу! Привезите его сюда немедленно!" - этот сигнал бедствия был известен всем, кто имел дело со сложными компьютерными сетями.
      Во вторник вечером Харви Дубб вошел в "Тенистую пещеру" и, неловко складывая мокрый зонт, близоруко всмотрелся в дымную полутьму. Он выглядел таким беспомощным, что Лоретта Бут, которая ждала Харви в одном из полукабинетов, даже прониклась к нему сочувствием и симпатией. В жизни Харви был несговорчивым, упрямым и порой даже грубоватым. Здесь, в "Тенистой пещере", его появление было совершенно неуместным. Очевидно, он и сам это чувствовал. Но его хмурое лицо разгладилось, лишь только он заметил Лоретту.
      - Я уж думал, что записал неверный адрес, - промолвил Харви, неуверенно приближаясь к ней. - Какое ужасное место! Даже название навевает мысли о кладбище, не говоря уже о...
      - Спасибо, что пришел, - торопливо перебила его Лоретта. - Я очень рада тебя видеть.
      И прежде чем Харви ретировался, что он, похоже, уже готов был сделать, она схватила его за руку и чуть не силой усадила за столик рядом с собой.
      - Добро пожаловать в мой кабинет, Харви, - улыбнулась она как можно приветливее.
      Все еще боязливо оглядываясь, Харви пристроил под столом свой зонт и поправил на переносице очки. Теперь, когда его глаза привыкли к темноте и плотной дымовой завесе, он разглядел посетителей в соседних кабинках и за столиками и вздрогнул.
      - Как ты не боишься ходить сюда одна? - спросил он, понижая голос до шепота. - Ведь здесь бывают, наверное, только самые отъявленные подонки.
      - Я бываю здесь каждый день.
      - Я не то хотел сказать, - смутился Харви. - Я имел в виду, не "подонки" в смысле "негодяи", а подонки общества...
      - Все равно спасибо за комплимент, - невозмутимо сказала Лоретта. - Можешь не извиняться, я не обиделась. Расслабься, Харви. По-моему, тебе не помешает выпить. Что ты будешь?.. - И она сделала знак официанту.
      Харви положил тонкие руки на край стола. Его пальцы то сплетались, то расплетались в каком-то сложном танце.
      - Спасибо, но я вообще-то не собирался задерживаться здесь надолго, к тому же у меня аллергия на табачный дым. Впрочем, немного виски я бы выпил.
      Она заказала ему виски с лимоном и содовую для себя. Перехватив потрясенный взгляд Харви, Лоретта пояснила:
      - Я в "завязке", так что можешь закрыть рот.
      - Вот как? А я слышал, что ты.., что ты, наоборот...
      - Мое возвращение к общечеловеческим ценностям произошло недавно.
      - Что ж, я рад за тебя.
      - Нечему тут радоваться, Харви. Я чувствую себя довольно хреново.
      Ее откровенность заставила Харви улыбнуться.
      - Я вижу, ты не изменилась и по-прежнему говоришь, что думаешь, - сказал он. - Признаться, мне тебя не хватало. А как ты? Скучаешь по прежней службе?
      - Иногда. Во всяком случае - не о людях. Работы - вот чего мне не хватает.
      - Но ты, кажется, была частным детективом.
      - Да. Я и сейчас иногда подрабатываю... - Лоретта слегка заколебалась. Именно поэтому я и попросила тебя встретиться со мной.
      Харви застонал в голос.
      - Я так и знал! - воскликнул он. - Я так и сказал себе: "Харви, старина, ты очень пожалеешь, что согласился встретиться с нею".
      - Но любопытство, я вижу, победило, - констатировала Лоретта.
      - Умоляю, только не проси меня ни о каком одолжении! Я все равно не могу!
      - Только не надо строить из себя чистое, непорочное создание, - с упреком сказала Лоретта. - Ведь мы, кажется, достаточно хорошо знаем друг друга?
      Официально Харви Дубб числился служащим архивной службы округа, но его компьютерные таланты помогали ему проникать в любые базы данных города и штата. Он обладал таким количеством важной информации, что время от времени к нему обращались люди, готовые щедро платить за те или иные сведения конфиденциального характера, однако Харви наотрез отказывался участвовать в чем-либо незаконном. На все предложения подобного рода он отвечал категорическим "нет" и стоял на своем до конца, благодаря чему ему удалось-таки заработать себе репутацию человека честного и неподкупного. Возможно, именно поэтому при последних словах Лоретты его лицо вытянулось, а глаза за толстыми линзами очков быстро и беспомощно заморгали.
      - К чему это лицемерие? - продолжала та. - Ведь нам обоим прекрасно известно, что и на солнце есть пятна. Правда, Харви?
      - Возможно, когда-то я совершил одну маленькую ошибку, - выдавил наконец Харви. - Но напоминать мне о ней... С твоей стороны это просто непорядочно!
      - Да, наверняка я знаю только об одной твоей ошибке, - хладнокровно возразила Лоретта. - Но я совершенно уверена, что ты, к примеру, спутал файлы и испортил все программы в системе того пижона, который оскорбил тебя на рождественской вечеринке. Ну, давай же, Харви, сознавайся! Неужели ты не отомстил ему?
      Харви с оскорбленным видом поджал губы.
      - Впрочем, можешь ничего не говорить... - Лоретта усмехнулась. - Я тебя не виню. Просто мне очень приятно сознавать, что тебе не чужды обычные человеческие слабости... - Она погрозила ему пальцем. - Ведь так приятно время от времени нарушать правила, правда, Харви? Я уверена, что ты просто тащишься, когда тебе удается забраться в какие-нибудь особо секретные базы данных. Для тебя это все равно что для других - притиснуть в углу зазевавшуюся девчонку.
      - Какие грубые выражения! - поморщился Харви. - К тому же это не правда.
      И, несмотря на утвердившуюся за ним репутацию трезвенника, он не только залпом опрокинул виски, но и не стал возражать, когда Лоретта предложила повторить.
      Впрочем, она действительно хорошо знала Харви. Однажды, еще в бытность свою сотрудником полиции, Лоретта допоздна задержалась в архиве округа. Удалось ли ей тогда найти нужный документ или нет, она сейчас уже не помнила, поскольку та ночь принесла ей неожиданный и, в общем-то, приятный сюрприз. Проходя по темному коридору, она вдруг заметила свет в одном из кабинетов. Приготовив пистолет, Лоретта рывком распахнула дверь и.., обнаружила в комнате Харви Дубба, который, сидя за компьютером своего начальника, потягивал бренди из карманной фляжки и просматривал его личные файлы со сведениями о доходах.
      Застигнутый на месте преступления, Харви Дубб буквально помертвел от ужаса. Ведь он попался на том, чего во всеуслышание поклялся никогда не делать для других! С трудом сдерживая смех, Лоретта поспешила уверить Харви в том, что у нее нет никакого желания привлекать его к ответственности, и даже пожелала успехов в охоте за сокровищами. Однако она ничего не забыла. И Харви тоже не забыл, поэтому, когда Лоретта обратилась к нему за помощью в одном расследовании, он, не колеблясь, оказал ей "дружескую услугу". Начиная с этого момента каждый раз, когда ей необходима была конфиденциальная информация, Лоретта неизменно обращалась к Харви, и он ни разу не обманул ее ожиданий.
      - Я знаю, что могу на тебя рассчитывать, Харви, - сказала она, доверительно склоняясь к нему.
      - Я ничего не обещаю, - нервно огрызнулся он. - В конце концов, ты больше не работаешь в полиции, а это существенно меняет дело. Откуда я знаю, как ты используешь то, что узнаешь от меня?
      - Ты же меня знаешь, - повторила Лоретта спокойно. - Твои секреты умрут вместе со мной, передавать их кому-то третьему я не собираюсь. Что касается твоих опасений, то они вполне законны... Но, думаю, ты будешь чувствовать себя спокойнее, если я скажу, что работаю над делом об убийстве Люта Петтиджона.
      - Ух ты! - Он уставился на нее во все глаза. - Это правда, Лоретта?
      - Как бог свят.
      Волнуясь, Харви сделал большой глоток из стакана, который поставил перед ним официант.
      - А кто еще об этом знает?
      - Почти никто. И ты тоже должен молчать, понимаешь? Ни словечка ни единой живой душе...
      - Можешь на меня положиться, - отозвался Харви сдавленным шепотом. - На кого ты работаешь?
      - Я не имею права тебе этого сказать.
      - Насколько я знаю, полиция пока никого не задержала. Скажи хотя бы, у них есть подозреваемый? Лоретта покачала головой:
      - Извини, Харви, я не могу это обсуждать. Даже если бы я что-то знала и сказала тебе, я бы обманула доверие моего заказчика.
      - Да нет, Лоретта, ты не волнуйся! Можешь ничего не говорить, я все отлично понимаю... - Голос его прозвучал почти разочарованно, но на самом деле никакого разочарования Харви не испытывал. В нем уже проснулась жажда приключений, до которых он был большой охотник. Кроме того, причастность к секретным операциям и тайным расследованиям согревала ему душу и приятно тешила самолюбие, уязвленное тем, что в большинстве компаний его не принимали всерьез. Лоретта прекрасно это понимала, но, хотя ей порой становилось стыдно, что она так беззастенчиво играет на этих его слабостях, желание помочь Хэммонду и хотя бы частично реабилитировать себя в его глазах, пересилило.
      - Мне нужна любая информация, какую ты только сможешь добыть, о докторе Кэрти. Полное имя - Юджин Э. Кэрти. У меня также есть номер ее карточки социального страхования, номер водительской лицензии и так далее. Доктор Кэрти - психоаналитик, у нее своя практика в Чарлстоне.
      - Женщина-психоаналитик? Она лечила Петтиджона или была его любовницей? Или и то, и другое вместе?
      - Этого я не могу тебе сказать.
      - Но, Лоретта... - жалобно протянул Харви.
      - Я просто не знаю, клянусь, - торжественно проговорила она. - Все, что у меня есть, это сведения, которые я сумела добыть - отчеты о доходах для налоговой службы, кредитные карточки, движение денег на счетах. Насколько я могу судить, здесь все в порядке. У мисс Кэрти собственный большой дом, никаких крупных долгов, ничего такого... Она ни с кем не судится. За последние пять лет она даже не заработала ни одного штрафа за не правильную парковку. Ее университетские характеристики и сведения о последующей профессиональной деятельности производят самое благоприятное впечатление. Мисс Кэрти была отличной студенткой, и уже на последнем курсе ее несколько раз приглашали на работу в самые престижные клиники и профессиональные объединения врачей-психотерапевтов, но она предпочла основать собственную практику.
      - Но ведь это требует очень больших денег. Должно быть, она из богатой семьи.
      - Юджин Кэрти действительно унаследовала солидную сумму от своих приемных родителей. Ее приемный отец, доктор Марион Кэрти, был самым известным практикующим психотерапевтом в Нашвилле, а приемная мать - Синтия Кэрти сначала была школьной учительницей, но впоследствии стала домохозяйкой. Своих детей у них не было. Оба погибли много лет назад в авиакатастрофе, когда направлялись в Юту на лыжный курорт.
      - Может быть, катастрофа была подстроена? - с заговорщическим видом вставил Харви, и Лоретта постаралась спрятать улыбку за стаканом с содовой. Кажется, он уже вполне проникся духом расследования.
      - Нет, этого не было.
      - Гм-м... - в задумчивости протянул Харви. - Похоже, ты и без меня узнала порядочно. Лоретта отрицательно покачала головой:
      - Мне по-прежнему ничего не известно о ее детстве и юности. Дело в том, что супруги Кэрти удочерили Юджин, когда ей уже исполнилось пятнадцать.
      - Что ты говоришь?! - удивился Харви. - Ведь она была почти совсем взрослой! Таких обычно не...
      - Это-то и странно. И, похоже, с этого момента наша Юджин Кэрти начала новую жизнь. Все, что было с ней раньше, равно как и обстоятельства ее удочерения, остается тайной за семью печатями. Именно поэтому я и обратилась за помощью к тебе.
      - Гм-м... - снова хмыкнул Харви и отпил глоток.
      - Я узнала, что в старших классах Юджин училась в частной школе, добавила Лоретта. - Я позвонила туда и переговорила со всеми, начиная с учителей и кончая председателем попечительского совета школы. Все они, конечно, были очень вежливы и любезны, но ни один из них не проболтался. Они не захотели прислать мне ни личного дела Кэрти, ни хотя бы списка тех, с кем она заканчивала школу. Разумеется, я понимаю, что таким образом они оберегают частную жизнь Юджин или репутацию ее приемных родителей, но мне от этого не легче. Мне удалось выяснить только, что Марион и Синтия Кэрти были достойными людьми и пользовались заслуженным уважением. Перед тем как оставить работу, Синтия Кэрти даже получила титул "Учитель года". Пациенты и коллеги доктора Мариона искренне оплакивали его, когда он погиб. Он был также псаломщиком в нашвилльской церкви, а Синтия... В общем, ты уловил мою мысль, - неожиданно закончила Лоретта. - Мне не удалось собрать никаких сведений относительно детства и ранней юности доктора Юджин Кэрти. А у меня такое чувство, что именно в этой информации и таится ответ на главный вопрос...
      - ..Кто убил Люта Петтиджона? - с волнением спросил Харви, снова поправляя сползшие на кончик носа очки. - Но что я могу сделать?
      - Ты должен забраться в базы данных социальной службы, приютов и полиции и выяснить все, что только возможно, о детских годах Юджин.
      Харви снова издал театральный стон.
      - Я так и знал, что именно этого ты от меня потребуешь!
      - Возможно, там ничего особенного нет, Харви. Я просто хотела, чтобы тына всякий случай заглянул в эти записи.
      - Одного этого больше чем достаточно, чтобы меня с треском выгнали с работы. Ты ведь знаешь, как строго охраняют свои секреты социальные службы, возразил он. - В особенности если дело касается тайны усыновления. Туда лучше и не соваться.
      - Ты не попадешься, - уверенно возразила Лоретта. - Ведь ты же не обычный хакер-любитель, ты - настоящий компьютерный гений. Кстати, мне нужны сведения и из Теннесси тоже. Даже в первую очередь из Теннесси, ведь именно оттуда Юджин родом.
      - Забудь об этом!
      Перегнувшись через стол, Лоретта потрепала его по руке.
      - Я знаю, что ты сможешь сделать это и не попасться!
      - Если Служба охраны детства что-то пронюхает, у меня будут крупные неприятности.
      - Я уверена в тебе, Харви.
      Харви яростно кусал губы, но Лоретта видела, что он попался. Охваченный азартом, Харви рвался в бой, хотя задача, которую она перед ним поставила, действительно была сложной и небезопасной.
      - Хорошо, я согласен попробовать, - сказал он наконец. - И еще: не торопи меня. Это тонкая работа, которая не терпит спешки, понятно?
      - Как скажешь. - Лоретта опустила глаза, чтобы скрыть их довольный блеск. - Тебе виднее, как действовать, и все же постарайся долго не копаться... - Она залпом допила содовую. - Кстати, пока будешь заниматься делом...
      - Что еще? - Харви в притворном ужасе закатил глаза.
      - Проверь заодно кое-что лично для меня...
      ***
      - Алло, это Смайлоу.
      - Ну, говори же, - поторопила его Стефи. - У моего сотового не вечные аккумуляторы.
      - У моего тоже. Мне только что звонили из Центральной криминалистической лаборатории.
      - Есть новости?
      - Да.
      - Хорошие?
      - Для всех, кроме мисс Кэрти.
      - Ну-ка, расскажи.
      - Помнишь непонятную частицу, которую Мэдисон снял с пиджака Петтиджона?
      - Кажется, ты что-то говорил, но я...
      - Это гвоздика.
      - В смысле?
      - Пряность.
      - Понятно... - протянула Стефи, хотя ей было ничего не понятно.
      - А теперь скажи мне, когда ты в последний раз видела гвоздику.
      - Кажется, на пасху. Мама готовила ветчину с гвоздичным соусом.
      - А я видел вчера, когда побывал в доме у мисс Кэрти. У нее в прихожей стоит большая ваза со свежими апельсинами, которые сплошь утыканы почками гвоздики.
      - Есть! - вырвалось у Стефи. - Теперь она попалась.
      - Нет еще, но мы, похоже, действительно напали на что-то конкретное.
      - А что насчет волоса?
      - Волос человеческий, но Петтиджону он не принадлежит. К сожалению, мы пока не можем установить, принадлежит ли он мисс Кэрти.
      - Вот именно - пока... Смайлоу негромко рассмеялся.
      - Ладно, Стефи, спокойной ночи.
      - Постой-постой, разве ты не собираешься сообщить новости Хэммонду?
      - А ты?
      - Ладно, до завтра, Рори, - сказала Стефи после небольшой паузы.
      ***
      Хэммонд с самого начала не собирался отвечать на настойчивые телефонные звонки и передумал за считанные мгновения до того, как включился автоответчик. Но едва он поднес трубку к уху, как тотчас же пожалел об этом.
      - Я уж начал думать, что тебя нет дома. - В устах Престона Кросса простая констатация факта легко превращалась в упрек, и сейчас был именно такой случай.
      - Я был в душе, - солгал Хэммонд. - Что ты хотел?
      - Я только что отвез твою матушку в бридж-клуб и теперь возвращаюсь домой, - сказал Престон. - Мне не хотелось, чтобы она садилась за руль в такой дождь.
      Хэммонд машинально кивнул. Со стороны брак его родителей мог показаться бесконечно старомодным - так четко были расписаны в нем роли и обязанности супругов. Сколько он себя помнил, все решения отец принимал единолично, а мать только исполняла его волю. Слепая покорность, с которой она следовала каждому слову Престона, никогда не была по душе Хэммонду. Порой ему даже казалось, что подобный порядок вещей унижает мать, лишает ее индивидуальности, однако сама Амелия, похоже, была вполне довольна своим положением. Именно поэтому Хэммонд никогда не высказывал своих сомнений открыто, боясь рассердить отца и огорчить мать, к тому же в данном случае его мнение мало что значило. Ни Престон, ни Амелия просто не стали бы ничего менять в своем браке, который благополучно просуществовал больше сорока лет.
      - Как продвигается расследование, сын?
      - Отлично, - озадаченно ответил Хэммонд, не совсем понимая, чем объясняется этот внезапный интерес. Престон усмехнулся.
      - Не мог бы ты рассказать поподробнее?
      - Зачем тебе?
      - Так, любопытно стало. Сегодня я играл в гольф с твоим боссом, и он упомянул, что Смайлоу уже дважды допрашивал эту.., как бишь ее? Ну, ту женщину, которую он подозревает в убийстве. Как я понял, оба раза ты присутствовал при допросе...
      Услышав эти слова, сказанные небрежным тоном, Хэммонд машинально кивнул. Ему все стало ясно. Престон не просто любопытствовал - он хотел быть уверен, что его сын справляется с порученным делом.
      - Мне не хотелось бы обсуждать это по сотовому телефону, - сказал он. Ведь ты звонишь из машины, не так ли?
      - Не глупи. Я просто хочу знать, как твои дела. Стараясь изгнать из своего голоса извиняющиеся нотки, Хэммонд начал коротко пересказывать содержание обоих допросов.
      - Ее адвокат...
      - Фрэнк Перкинс - отличный юрист, - перебил Престон Кросс. - Тебе нелегко придется.
      Хэммонд только хмыкнул. Похоже, отец был осведомлен о деталях не хуже его, так что, делясь с ним информацией, которая формально являлась служебной и не подлежала разглашению, он не совершал преступления. Не больше, чем Монро Мейсон, с которым его отец был дружен со школьной скамьи и который за сегодняшней партией в гольф, несомненно, посвятил Престона во все подробности расследования.
      Сам Хэммонд вряд ли мог что-то к этому добавить, даже если б захотел.
      - Перкинс считает, что у нас нет против мисс Кэрти ничего конкретного, закончил он.
      - А как твое мнение?
      Прежде чем ответить на этот вопрос, Хэммонд надолго задумался, зная, что то, что он скажет сейчас, может бумерангом вернуться к нему. К тому же в отличие от Юджин он никогда не был особенно умелым лжецом. Его способна была смутить малейшая не правда, а ведь его совесть уже отягощали целых два чудовищных обмана - обмана, которые он совершил, когда скрыл истину.
      Впрочем, к своему удивлению, Хэммонд обнаружил, что отцу он может лгать с относительной легкостью.
      - Смайлоу удалось поймать мисс Кэрти на лжи, но Перкинсу, как мне кажется, будет довольно легко отбиться, если дело попадет к судье.
      - Как именно?
      - Все дело в том, что обвинение.., в лице Смайлоу и моем, пока не сумело добыть ни одной бесспорной улики, указывающей на причастность мисс Кэрти к убийству Петтиджона.
      - Но почему тогда эта мисс Кэрти выдумала целую историю вместо того, чтобы прямо ответить, где она была в субботу вечером?
      - Мейсон, я вижу, ничего не забыл, - вздохнул Хэммонд.
      - Но разве стала бы она лгать, если бы ей было нечего скрывать?
      - Ну а если у нее было свидание? Если она солгала просто для того, чтобы не втягивать своего любовника в это сомнительное дело? - желчно осведомился Хэммонд. - Об этом вы с Мейсоном не подумали?
      - Что ж, это возможно... - задумчиво проговорил Престон. - Но в любом случае ложь остается ложью, и я рад, что Смайлоу удалось разоблачить эту дамочку. Я знаю, сын, ты его недолюбливаешь, но даже ты не можешь не признать, что Смайлоу - отличный детектив.
      - Спорить с тобой я, во всяком случае, не собираюсь.
      - А тебе известно, что он к тому же дипломированный юрист? Услышав эти слова, Хэммонд внутренне собрался. Он достаточно хорошо изучил своего отца и знал его тактику. Это последнее замечание Престона можно было сравнить с коротким джебом <Джеб - короткий, прямой удар в боксе.> в лицо, призванным не столько поразить противника, сколько отвлечь его внимание от зубодробительного апперкота, после которого легко можно было оказаться в нокдауне. И удар не заставил себя ждать.
      - Надеюсь, - добавил Престон, - Смайлоу не планирует в ближайшее время перевестись из полиции в прокуратуру, потому что в этом случае ты, сынок, можешь остаться без работы.
      Хэммонд крепко сжал зубы, борясь с соблазном послать отца куда подальше.
      - Я говорил твоей матери...
      - Ты обсуждал это дело с мамой?
      - Почему бы нет?
      - Потому что... Потому что это нечестно.
      - По отношению к кому?
      - По отношению ко всем, кого это касается. К полиции, к прокуратуре, к подозреваемой, к самому Смайлоу, наконец... Что, если эта женщина ни в чем не виновата? Ее репутация может оказаться погубленной ни за что ни про что, а если разразится скандал, отвечать придется Смайлоу...
      Ему было плевать на Смайлоу, но из тактических соображений он все же упомянул о нем, чтобы отец ничего не заподозрил.
      - Не пойму, почему ты так расстраиваешься...
      - Надеюсь, - отчеканил Хэммонд, - мама не станет распространяться об этом в бридж-клубе и делиться с партнершами подробностями расследования?
      - По-моему, ты принимаешь это слишком близко к сердцу. Хэммонд подумал, что его отец, возможно, прав, однако он ничего не мог с собой поделать. Чем дольше продолжался этот идиотский телефонный разговор, тем больше он раздражался и тем сильнее нервничал. Меньше всего ему хотелось, чтобы Престон контролировал каждый его шаг. Судебный процесс такого масштаба требовал от любого участвующего в нем юриста предельной сосредоточенности и максимального напряжения сил. Хэммонд хорошо знал, что, когда работаешь с полной отдачей, часы кажутся днями, а недели тянутся, как месяцы, но с этим он вполне способен был справиться. Больше того, от такой работы он даже получал удовольствие. Но неизмеримо труднее ему было справиться с потоками критики, на которую его отец никогда не скупился. Это было не просто неприятно, как неприятен любой удар по самолюбию, - это было даже опасно, так как могло подорвать его уверенность в правильности выбранной тактики и заставить мучительно обдумывать каждый следующий шаг.
      - Послушай, па, я знаю, что делаю, - сказал он как можно более миролюбиво.
      - Я никогда не сомневался в твоей компетентности и профессиональной...
      - Черта с два! - не выдержал Хэммонд. - Ты подвергаешь сомнению мою компетентность каждый раз, когда беседуешь с Мейсоном и выуживаешь у него подробности, которые тебе знать не положено. Почему тебе не приходит в голову, что, если бы Мейсон не был доволен моей работой, он никогда бы не поручил мне вести это дело? И уж конечно, он бы не считал меня своим самым вероятным преемником...
      - Все, что ты говоришь, верно, - невозмутимо заявил Престон. - Тем больше у меня оснований беспокоиться, как бы ты не допустил какой-нибудь ошибки.
      - С чего ты взял, что я должен совершить ошибку?
      - Насколько мне известно, эта мисс Кэрти - очень привлекательная женщина...
      Этого Хэммонд не ожидал. Выпад был настолько неожиданным, что он даже пошатнулся. Престон Кросс прекрасно умел выбирать самые незащищенные места.
      - > Это... - процедил Хэммонд сквозь зубы, - ..это самая оскорбительная вещь из всех, что ты мне только что наговорил.
      - Послушай, Хэммонд, я...
      - Нет, это ты послушай!.. Я исполню свой долг, чего бы это ни стоило, и, если будет необходим смертный приговор, я без колебаний его потребую. И точно так же я потребую обвинительного приговора для тебя, когда вскроются все твои неблаговидные дела.
      - По-моему, ты блефуешь, парень, - сказал Престон после небольшой паузы.
      - Ты так думаешь? - фыркнул Хэммонд.