Войдя в лифт и нажав кнопку нужного этажа, Юджин устало закрыла глаза и покрутила из стороны в сторону головой. Она чувствовала себя выжатой, как лимон, а ей еще предстоял нелегкий разговор с Бобби. Она не позвонила ему и не предупредила о своем визите, надеясь застать его врасплох и тем самым обеспечить себе хотя бы минимальное преимущество.
      Не было смысла обманывать себя - она боялась предстоящего разговора. Больше всего на свете ей хотелось повернуть время вспять и заново переписать день, когда после двадцати лет отсутствия Бобби Тримбл снова появился в ее жизни. Нет, даже не переписать, а вычеркнуть его вовсе, как, впрочем, и все последующие дни...
      Но это означало бы, что она никогда бы не встретилась с Хэммондом и не провела с ним чудесную ночь...
      На это Юджин решиться не могла. В ее жизни и без того было слишком мало счастливых минут. Даже в детстве. Рождество было для нее всего лишь одним из дней на календаре, ничем особенным не отличавшимся от длинной череды таких же унылых и серых дней. Торт со свечами в день рождения, пасхальный кулич, маскарадный костюм в канун Дня Всех Святых - ничего этого у нее никогда не было; кажется, лишь в четырнадцать лет она узнала, что все эти праздники бывают не только по телевизору или в журналах, но и в реальной жизни и что обычные люди тоже могут участвовать в распродажах, церковных службах и карнавалах.
      Юность ее тоже была не особенно веселой. Довольно долгое время Юджин никак не удавалось справиться с прошлым и стать новым человеком. Вернуть все, что недополучила, залечить нанесенные ей раны - этому она посвящала все свое время. Но главным для нее было будущее, поэтому, поступив в университет, она училась с таким усердием и с такой самоотдачей, что у нее не оставалось ни сил, ни времени на флирт и свидания с молодыми людьми.
      Когда Юджин удалось обзавестись частной практикой, она посвятила все свою энергию ей. Благотворительность и общественная деятельность, которым она предавалась с не меньшим рвением, помогли Юджин познакомиться с достойными людьми. С некоторыми она даже подружилась, однако по-прежнему в ее жизни не было места для романтического увлечения. Это был ее собственный выбор, и Юджин никогда о нем не жалела.
      Но счастье, всепоглощающая радость и блаженство, которые Юджин изведала с Хэммондом, до поры до времени бежали от нее. Она не представляла, что это такое - полностью раствориться в другом человеке, отдавать всю себя и получать сторицей, и не знала, как трудно будет забыть о пережитом. Она не сознавала всех опасностей пути, на который ступила. Только теперь ей что-то открылось, и она невольно спрашивала себя, всегда ли приходится платить за счастье такой дорогой ценой?
      Когда двери лифта открылись, Юджин сразу услышала громкую музыку и подумала, что она, скорее всего, доносится из номера Бобби. Она не ошиблась. Ей даже пришлось постучать дважды, прежде чем музыка смолкла, и знакомый голос спросил из-за двери:
      - Кто там?
      - Бобби, это я. Мне нужно с тобой поговорить. Через несколько секунд дверь отворилась. Бобби стоял на пороге, и на нем не было ничего, кроме обмотанного вокруг бедер мохнатого полотенца.
      - Если ты собираешься сдать меня копам, - прошипел он, - то помоги тебе господь! Я...
      - Не говори глупости, - перебила она. - Я вовсе не хочу, чтобы полиция узнала о том, что мы с тобой знакомы.
      Глаза Бобби быстро обежали пустой коридор. Убедившись, что Юджин одна, он удовлетворенно хмыкнул.
      - Рад это слышать, Юджин. А я-то думал, что ты снова меня подставила.
      - Я... - Какой-то шорох привлек ее внимание, и Юджин, вытянув шею, заглянула ему через плечо. В дверях спальни появились две девушки, слегка задрапированные простынями. - А кто... Что они здесь делают? - вырвалось у Юджин.
      Бобби оглянулся и, небрежно улыбнувшись, поманил девиц. Когда они подошли, он обнял их за талии.
      - Познакомься, Юджин, это... Она поспешно махнула рукой.
      - Мне нужно поговорить с тобой. - Она слегка выделила голосом последнее слово и впилась в него нетерпеливым взглядом.
      - О'кей, - вздохнул Бобби. - У тебя, как всегда, одни дела на уме...
      Он слегка подтолкнул девиц обратно в спальню.
      - Подождите меня пару минут, - проворковал он. - У нас с Юджин есть одно маленькое дельце, после чего я снова ваш... А теперь - ступайте.
      Не слушая их возражений, он закрыл за ними дверь.
      - Ну, я слушаю...
      Юджин внимательно оглядела его.
      - Ты курил марихуану или нюхал коку? - спросила она без обиняков.
      Бобби сделал оскорбленное лицо.
      - Что, я не имею права расслабиться? Мне необходимо было снять стресс после того, как сегодня утром я увидел копов у твоего дома.
      - Где ты купил наркотики?
      - Мне нет нужды что-то покупать. Главное - правильно выбирать друзей... Юджин посмотрела на закрытую дверь спальни:
      - Это твои друзья? Скорее уж - жертвы...
      Он осклабился, нисколько не задетый ее словами.
      - Что же тут плохого, если этим цыпочкам деньги девать некуда? Они снабдили меня превосходной "травкой". Кстати, не хочешь к нам присоединиться? - Он поднял руку и игриво ущипнул ее за плечо. - Гляди-ка, как ты напряжена! Сигаретка с "травкой" и сеанс быстрого секса - это как раз то, что тебе нужно.
      Юджин оттолкнула его руку.
      - По-моему, ты меня с кем-то перепутал.
      - Вольному воля... - Он пожал плечами и ухмыльнулся. - Тогда гони мои деньги, и распрощаемся.
      - У меня их нет.
      Лицо у Бобби вытянулось.
      - Ты ведь шутишь, правда? - недоверчиво протянул он.
      - Ни капельки. Ты сам видел полицейских на моем крыльце, Бобби. Не могла же я доставать деньги при них! Я и сюда-то приехала, чтобы предупредить тебя: не приближайся ко мне. Не приходи, не звони и не появляйся возле моего дома. Я не хочу тебя видеть. Я не хочу тебя больше знать!
      - Погоди-погоди... - заторопился Бобби. - Мы же с тобой договорились!..
      - Обстоятельства изменились, Бобби, и наша сделка отменяется. Копы подозревают, что я что-то знаю об убийстве Люта Петтиджона.
      - Но это не моя вина, Юджин! Ты сама села в лужу, а теперь валишь все на меня...
      - Вчера вечером я сказала тебе...
      - Я помню, что ты мне сказала, но это не значит, что я тебе верю.
      Юджин вздохнула. Спорить с ним было бессмысленно. Бобби не поверил ей вчера, а теперь ей тем более его не убедить. Впрочем, по большому счету ей было наплевать, поверит он ей или нет - она хотела только одного: избавиться от Бобби раз и навсегда.
      - Я отдам тебе деньги. Сто тысяч, как и договорились, - сказала она.
      - Сегодня.
      Юджин покачала головой:
      - Нет. Через две недели. Может быть, через три, когда с этим недоразумением будет покончено. Было бы безумием передать тебе деньги сейчас, когда полиция так мною интересуется. Возможно, за мной даже следят.
      Упершись кулаками в бока, Бобби наклонился вперед так, что его лицо оказалось вровень с ее.
      - Разве я не говорил тебе, чтобы ты была предельно осторожна? - прошипел он. - Разве я тебя не предупреждал?
      - Да, предупреждал.
      - Как же тогда они вышли на тебя?
      Юджин покачала головой. Ей вовсе не улыбалось обсуждать с ним это сейчас, к тому же она хорошо понимала: Бобби глубоко плевать, сумеет ли полиция установить связь между ней и Петтиджоном. Его интересовало только одно...
      - Ты получишь свои деньги, - сказала она, стараясь говорить как можно убедительнее. - Я сама свяжусь с тобой, когда мы сможем встретиться, ничем не рискуя, а до тех пор.., держись от меня подальше. Если будешь искать встречи со мной, этим ты только навредишь себе, понятно?
      Должно быть, действие наркотика понемногу заканчивалось, поскольку лицо Бобби неожиданно сделалось мрачным.
      - Ты меня за дурака держишь? - злобно спросил он. - Не-ет, красотка, так легко тебе от меня не отделаться! Подумай хорошенько и.., не зли меня. Пока я не получу мои денежки, я от тебя не отстану. В конце концов - они взаправду мои. Я их честно заработал, и ты должна отдать мне бабки по-хорошему, иначе...
      - По-хорошему, мне давно следовало тебя убить, - холодно возразила Юджин. - Именно этого ты заслуживаешь.
      - Это что, угроза? Боюсь, ты не отдаешь себе отчета, в каком положении находишься... - Он неожиданно ткнул ее в грудь твердым, как гвоздь, пальцем. Заруби себе на носу, Юджин Кэрти: мне нечего терять, а ты теряешь все. Привези мне эти деньги, иначе...
      - Бобби, по-моему, ты не понимаешь, что тебе говорят. Я не могу отдать тебе деньги. Не сейчас.
      - Врешь. В конце концов, ты у нас - доктор, психолог и все такое прочее ты и придумывай, как обмануть копов. Это не мое дело. - Он зло прищурился. Ты привозишь деньги - я исчезаю. Нет - нет... Надеюсь, я ясно выражаюсь?
      Юджин почувствовала, как в ее душе снова вскипает ненависть к этому подонку, и поразилась силе и глубине этого чувства.
      - Эти две крошки... - промолвила она, кивнув на закрытую дверь спальни. Знают ли они, что завтра утром проснутся без денег и украшений?
      - Зато они кое-что получат взамен. - Бобби подмигнул. Угроза, скрытая в ее словах, так и не дошла до его все еще одурманенного наркотиком сознания. - То, чего они хотели, и даже больше...
      От отвращения и ненависти Юджин едва не замутило, но она нашла в себе силы твердо покачать головой.
      - Держись от меня подальше, пока я не свяжусь с тобой, - едва сдерживаясь, повторила она и, выйдя за дверь, направилась к лифту.
      Бобби выглянул в коридор и, глядя ей вслед, прошипел:
      - Я стану твоей тенью, Юджин. Только оглянись - я буду рядом...
      Она не нашлась что ответить.
      ***
      Хэммонд включил лампу на ночном столике, и стены, оклеенные пастельных тонов обоями, озарились мягким, теплым светом. Оглядываясь по сторонам, он вынужден был признать, что на убранстве номеров Лют Петтиджон не экономил. Во всяком случае, над "люксом", в котором прошли последние часы его жизни, явно поработал один из лучших декораторов.
      Комната, в которой стоял Хэммонд, была просторной, но весьма уютной благодаря умело подобранным обоям и многочисленным мягким драпировкам. В специальной тумбе с распахнутыми дверцами находились видеомагнитофон и телевизор с двадцатисемидюймовым экраном. В нижнем отделении тумбы стоял проигрыватель компакт-дисков, лежал пульт дистанционного управления для телевизора и номер "Телегида" с программой.
      Хэммонд заглянул в ванную комнату. Развешанные на декоративной решетке полотенца были даже не смяты, словно их никто не трогал с тех пор, как в номере в последний раз побывала горничная. На мраморном столике под зеркалом все еще стояла серебряная корзиночка с шампунями и жидким мылом и лежали стандартный гостиничный набор с нитками и иголками, бархотка для обуви и пластиковая шапочка для душа.
      Выключив свет в ванной, Хэммонд вернулся в спальню. Здесь, как и в гостиной, находился мини-бар, содержимое которого, разумеется, было уже исследовано экспертами-криминалистами. Тем не менее Хэммонд все же достал из кармана носовой платок и, обернув им руку, открыл дверцу. Судя по описи, приклеенной к дверце с внутренней стороны, все напитки были на месте.
      Хэммонд закрыл дверцу и услышал, как негромко заурчал мотор охладителя. Этот звук странным образом успокоил его, придав всей обстановке что-то совсем домашнее, мирное. Лишь сейчас Хэммонд понял, как давила на него тишина, царившая в номере Петтиджона... Нет, не в номере, а на месте преступления.
      Покинув "Тенистую пещеру", он хотел было сразу отправиться домой, чтобы наконец закончить этот длинный и трудный день, но вместо этого зачем-то приехал в "Чарлстон-Плаза". Впрочем, он знал - зачем. Последние слова Лоретты накрепко засели в его сознании и не давали Хэммонду покоя.
      Была ли здесь Юджин Кэрти в прошлую субботу? Видела ли она что-то такое, о чем побоялась рассказать, чтобы не подвергнуть опасности собственную жизнь? Он все больше и больше склонялся к этой версии, поскольку альтернатива была слишком пугающей. Он не мог поверить, что Юджин - убийца, и поэтому он приехал сюда в смутной надежде обнаружить что-то, что проглядели следователи. Что-то, что оправдает Юджин и укажет на настоящего убийцу.
      Но находиться в номере, где в ту трагическую субботу он сам встретился с Лютом Петтиджоном и обменялся с ним резкими словами, Хэммонду было нелегко. Тогда он не пошел дальше гостиной, с порога сказав то, что хотел сказать. Лют выслушал его, сидя на софе и потягивая виски. На лице его не дрогнул ни один мускул, и, даже когда Хэммонд закончил, Петтиджон совершенно спокойно объяснил ему, что если он возбудит против него преследование, то в орбиту судебного разбирательства непременно окажется втянут и его отец.
      "Разумеется, - добавил Лют, приторно улыбаясь, - всех этих неприятностей можно избежать. Если ты согласишься сделать так, как я тебе скажу, никакого скандала не будет. Больше того, все будут счастливы и довольны и даже станут намного богаче, чем были".
      Не испытывая неловкости, Петтиджон открытым текстом предлагал Хэммонду продать душу дьяволу, чтобы спасти отца и заодно заработать кое-какой политический капитал. Хэммонд отказался от сделки в самых резких выражениях, и Петтиджону это не понравилось. В мгновение ока от его показного благодушия не осталось и следа.
      "Ты еще пожалеешь, щенок!" - крикнул он, но Хэммонд уже вышел из номера, громко хлопнув дверью.
      Раздумывая об этом, Хэммонд подошел к встроенному шкафу, куда он еще не заглядывал. За высокими зеркальными дверьми находились только пустой сейф и вешалки для одежды. Лишь на одной из распорок висел в прозрачном чехле купальный халат с поясом, а под ним лежали все еще упакованные в целлофан шлепанцы.
      Похоже, что и ими Петтиджон так и не успел воспользоваться. Хэммонд задвинул створку на место и вздрогнул, увидев отразившуюся в зеркале фигуру.
      - Что-нибудь ищешь? Хэммонд круто обернулся.
      - Я.., я не знал, что здесь кто-то есть.
      - Я так и понял, - кивнул Смайлоу. - Ты подпрыгнул, как будто тебя подстрелили. - Он хмыкнул и, обернувшись через плечо, посмотрел на то место на ковре, где темнели пятна засохшей крови. - Извини, - добавил он с издевкой, возможно, я неудачно выразился...
      - Ничего, переживу, - сухо отозвался Хэммонд, стараясь взять себя в руки и побороть неловкость, которую он испытывал. Смайлоу мог подумать, что он что-то вынюхивает. - Насколько я тебя знаю, - добавил он, - ты всегда подбираешь слова очень тщательно.
      - Это верно, - согласился Смайлоу и прищурился. - Итак, какого черта тебе здесь понадобилось?
      - А твое какое дело? - сердито отрезал Хэммонд, слегка повышая голос. Если Смайлоу не стесняется в выражениях, почему он должен сдерживаться?
      - Может быть, ты не заметил, но дверь номера была опечатана? - спросил детектив. - Или ты считаешь, что тебе все позволено?
      - Мне, как прокурору, по службе полагается бывать на местах преступлений, которыми я занимаюсь.
      - А разве прокурор не должен предварительно уведомить полицию и заодно захватить с собой понятых, чтобы потом не возникло никаких недоразумений?
      - Я знаю порядок, - сердито буркнул Хэммонд.
      - Тогда почему...
      - Я был занят, - коротко сказал Хэммонд. Смайлоу был прав, разумеется, но будь он проклят, если признает это. - Когда я освободился, было ухе поздно, и мне не захотелось обращаться в полицию, да еще тащить с собой копа. Я ничего здесь не трогал... - Он помахал в воздухе рукой, в которой все еще держал платок. - ..И ничего не взял. Кроме того, мне казалось, что вы уже все здесь осмотрели.
      - Да, мы закончили осмотр.
      - Тогда что тут делаешь ты? Ищешь улики? Или, наоборот, пришел подбросить парочку? Несколько мгновений оба мерили друг друга воинственными взглядами. Смайлоу первым справился с собой.
      - Я пришел сюда, чтобы обдумать кое-какие факты, всплывшие после вскрытия.
      - Какие? - против собственной воли заинтересовался Хэммонд. Смайлоу повернулся и, сделав несколько шагов, остановился возле кровавых пятен на ковре.
      - Странный характер ранений. Установить траекторию пуль довольно трудно из-за обширного характера повреждений, но Мэдисон почти уверен, что, когда в Петтиджона стреляли, он уже лежал на полу. Во всяком случае, выстрелы были произведены с расстояния не больше чем один-два фута.
      - Промахнуться было трудно.
      - Убийца и не промахнулся. Оба ранения были смертельными.
      - Однако убийца, похоже, не знал, что Люта хватил удар.
      - И все же он шел сюда, чтобы убить.
      Оба некоторое время рассматривали пятно на ковре.
      - Знаешь, что меня беспокоит? - спросил Хэммонд после продолжительной паузы. - Шум. Убийца дважды стрелял из револьвера тридцать восьмого калибра, а между тем выстрелов никто не слышал.
      - Во-первых, в этот час на этаже не было почти никого из постояльцев. Во-вторых, вечерняя смена начинается только в шесть, и коридорный еще не успел подняться на этаж. В-третьих, убийца мог воспользоваться глушителем, возможно, даже самодельным, хотя Мэдисон и не обнаружил в ране никаких частиц, которые бы на это указывали. Но я лично склонен считать, что слова Петтиджона о том, что номера в его отеле будут звуконепроницаемыми, не были пустой похвальбой. В отличие от разрекламированной им системы видеонаблюдения...
      - Мне только что пришло в голову... - начал Хэммонд, и Смайлоу кивнул в знак того, что внимательно слушает. - Тот, кто убил Люта, несомненно, многое знал об отеле, как если бы он специально изучал все, что делал здесь Петтиджон. Это заставляет задуматься, не было ли у убийцы личных мотивов... Он испытующе поглядел на Смайлоу. - Надеюсь, ты понимаешь, о чем я?
      Но Смайлоу выдержал его взгляд.
      - Прекрасно понимаю, - сказал он холодно.