Глава 7

Я поставил пластинку Дюка Эллингтона» Скверное настроение «, отлично соответствовавшую моему собственному настроению.

Ровно в 6.30 зазвонил телефон. В чем, в чем, а в отсутствии точности сержанта Джоунса нельзя было упрекнуть. Я снял трубку.

— Говорит Уилер.

Наш дальнейший разговор может служить образцом точных, кратких и предельно четких формулировок.

— Говорит сержант Джоунс. Я сел на хвост Корнишу около его конторы, как вы велели. Корниш вышел оттуда в четыре часа и отправился в фирму» Монтелло и К°». Оттуда он вышел в шестом часу, с ним была девушка. Они отправились к нему на квартиру, Баннистер-Хилкрест-Драйв, номер 463. Они до сих пор находятся там.

— Отлично, — сказал я.

— Это все, что вы хотели знать, лейтенант?

— Это именно то, что я хотел знать. Можете идти домой.

Я повесил трубку, налил себе еще стаканчик и поудобнее устроился в кресле. Время тянулось медленно.

Наконец в 7.30 раздался звонок в дверь. Я быстро вскочил. Может, малышка Аннабел передумала? Неужели на этот раз офицер отбросил свои замашки джентльмена, и она решила обсудить со мной возникшую проблему?

Я распахнул дверь, но при виде огромной туши, высившейся за порогом, тотчас забыл об Аннабел.

— Ах, это ты! — недовольно проворчал я. — Мне кажется, я велел тебе позвонить, если ты увидишь что-нибудь интересное.

— Лейтенант, — заговорщически зашептал Полник, — я решил, что лучше повидать вас лично.

— Что стряслось? Небо обрушилось на грешную землю?

— Нечто вроде того, — проскулил он несчастным голосом. — У меня большие неприятности, лейтенант.

— Входи и выкладывай. Пожалуй, мне лучше выслушать тебя сидя.

Он прошел за мной в гостиную и рухнул на диван.

Я налил ему виски. Он с благодарностью взял стакан.

— Благодарю вас, лейтенант, с удовольствием воспользуюсь вашей любезностью.

Он тут же доказал свои слова, осушив стакан одним глотком. Я подмигнул ему и налил второй, который постигла та же участь.

— Еще раз спасибо, лейтенант, я даже не знаю, с чего начать…

— Попробуй с самого начала.

— О'кей. — Полник испустил тяжкий вздох. — Как вы и велели, я торчал в холле отеля. Ровно в 6.30 я был там. Девчонка пришла пешком. Она прямиком направилась к портье. Я слышал, как он сказал ей:» Джонс, то есть Блаунт, у себя в номере «. Потом портье позвонил этому самому Блаунту и сказал, что его спрашивает какая-то дама. После чего положил трубку и сообщил куколке, что ее ждут.

Я едва сдерживался, чтобы не поторопить Полника хорошей оплеухой. Когда-нибудь он сведет меня с ума своей медлительностью.

— Ну, а дальше?

— Я проследил, как она села в лифт. Лифт остановился на третьем этаже. Я подумал: может, мне тоже подняться наверх? Я сел в другой лифт и отправился на третий этаж. Коридор был пуст. Но только я двинулся к номеру этого Блаунта, как кто-то огрел меня по башке.

— Ты, разумеется, не знаешь, кто это был?

Полник печально покачал головой:

— Если бы! У меня шишка с грецкий орех, а голова так и раскалывается. Очнулся я в лифте. Лифт там автоматический, и, кроме меня, в кабине никого не было.

Лифт остановился на девятом этаже, и в кабину вошла какая-то дама. Увидев меня на полу, она решила, что я пьян.

— И не оказала первую помощь?

Полник ухмыльнулся:

— Следующее, что я помню, это как администратор, портье и мальчишки-лифтеры вытолкали меня в заднюю дверь. Я привел себя в порядок и снова вошел в отель через парадный вход. Показал портье свою бляху и сказал, что хочу видеть парня по фамилии Джонс. Он позвонил. Но никто не ответил. Тогда я побежал к вам.

Я закурил.

— Не переживай, такое может случиться со всяким.

По-видимому, Мэлоун пропустил девушку в отель, а сам решил провериться на случай слежки. Вычислив тебя, он поднялся следом за тобой на третий этаж, огрел по голове и запихнул твою тушу в лифт.

Я взял телефонную книгу, нашел номер» Плазы»и позвонил. Я попросил соединить меня с мистером Эдгаром Джонсом. Портье ответил, что он очень сожалеет, но мистер Джонс выехал из отеля десять минут назад.

Вид у Полника сделался еще более несчастным после того, как я сообщил ему эту новость.

— Похоже, я прохлопал этого парня, — промямлил он.

— Ты ничего не мог поделать, — великодушно отозвался я.

Я снова снял телефонную трубку и позвонил Кулю.

Может, он сообщит о том, что Эдна Брайт не нашла Эдгара Джонса. В трубке послышался голос Натали.

— Говорит лейтенант Уилер, миссис Куль, — сказал я осторожно. — Могу ли я поговорить с вашим мужем?

— Эл, милый! — с жаром воскликнула она. — Как приятно снова слышать твой голос. У меня от него дрожь по телу. Разве это звучит не заманчиво?

— Осторожно, — буркнул. — Он услышит, — Только не Лоуренс! Его нет дома, как обычно.

Почему бы тебе не навестить меня, милый? Я целый вечер только и делаю, что скучаю по тебе. Приходи же скорей, милый, я уже наливаю тебе виски с содовой.

— Я бы очень хотел, золотко, — вздохнул я. — Но не могу. Я работаю. Я ведь коп, а ты знаешь, какая у нас работа.

— Нет, не знаю, — вздохнула Натали. — Но если ты говоришь, что не можешь прийти, значит, действительно так оно и есть. Придется надеть платье.

— Да, пожалуйста, — неохотно согласился я.

— Позвони мне завтра, Эл. В любое время. Лоуренс будет у себя в конторе.

— Хорошо, я позвоню завтра вечером.

— Спокойной ночи, милый, — нежно проворковала она.

— Спокойной ночи… э… — Слова застряли у меня в горле, когда я увидел широкую улыбку на лице Полника. Я быстро повесил трубку. — Его нет дома, — отрывисто сказал я, стараясь не смотреть на толстяка.

Улыбка Полника стала еще шире.

— Я понял. А это его женушка? Да, лейтенант?

— Наверное.

— Наверное? — Он подмигнул. — Хотел бы я дожить до того дня, когда какая-нибудь дамочка начнет сходить с ума из-за меня.

— Если станешь молоть языком, то не доживешь и до завтрашнего дня, — мрачно проворчал я.

— Простите, лейтенант, — завистливо вздохнул Полник. — Это все мой длинный язык.

— Давай-ка посмотрим, что к чему. Не думаю, что нам удастся что-нибудь выяснить, но взглянуть стоит.

Через двадцать минут я остановил свой «хили» около дома, в котором находилась квартира Мэлоуна. Мы вошли внутрь. Я нажал кнопку звонка, и дверь почти сразу же распахнулась. Увидев нас, Вине вежливо улыбнулся:

— Привет, лейтенант.

На нем были белая рубашка с открытым воротом и черные джинсы. Он был чертовски красив.

— Счастливого Рождества, сэр. — Я протиснулся мимо него.

За мной по пятам, как собака-ищейка, следовал Полник.

Квартирка состояла из гостиной, спальни, кухни и ванной. Я обошел все и вернулся обратно в гостиную.

— Что-нибудь случилось? — все так же вежливо спросил Мэлоун. — Вы что-то потеряли, лейтенант?

— Мне вдруг стало любопытно, нет ли у тебя гостя.

Но, похоже, ты один.

— А разве приглашать гостей преступление?

— Обычное любопытство. Где ты был сегодня вечером?

— Я? — Он пожал плечами. — Нигде.

— Ты уверен?

— Разумеется. Я вернулся домой около трех часов.

С тех пор я никуда не выходил.

Я вдруг вспомнил некоего лейтенанта Уилера, который велел сержанту Джоунсу следить за Корнишем вместо того, чтобы не спускать глаз с Винса Мэлоуна.

— Ну что ж, хорошо, Вине. Не будем пререкаться.

— Спасибо и на этом, лейтенант.

— У тебя вечером свидание?

— Вы имеете в виду Эдну? — Мэлоун покачал головой. — Нет, сегодня вечером Эдна работает. По крайней мере, она мне так сказала, и я не думаю, что она солгала.

— А я думаю, — проворчал Полник.

— Вы знакомы с Эдной? — вежливо поинтересовался Мэлоун.

Полник покраснел.

— Так, ерунда, — буркнул он.

От Мэлоуна мы отправились в «Плазу». Я показал портье свой значок, и он откровенно зевнул.

— Мне нужны кое-какие сведения о парне по имени Эдгар Джонс.

— Да?

— Он уехал сегодня вечером?

— Да.

— Оставил какой-нибудь адрес?

— Нет.

Он внимательно рассматривал ногти на левой руке, правая беззаботно покоилась на конторке. Я взял с письменного прибора ручку и воткнул ему в ладонь. Портье подпрыгнул дюймов на шесть.

— Вот так-то лучше, — улыбнулся я. — Уверен, что это позволит тебе сосредоточиться на обсуждаемой проблеме.

Портье судорожно сглотнул.

— Да, лейтенант. Мистер Джонс выписался из отеля в 7.15. Он очень торопился. Он оплатил счет и уехал.

Мне неизвестно, в каком направлении он выехал.

— Он взял такси?

— Не знаю, лейтенант. Я был занят здесь, за конторкой.

— Ну хорошо, — вздохнул я. — Как долго он у вас прожил?

Портье полистал регистрационный журнал.

— Восемь дней, лейтенант.

— У него бывали посетители?

— Нет, к нему никто не приходил до сегодняшнего вечера. Сегодня его навестила одна блондинка, мисс Брайт, но… — Он уставился на Полника. — Эй! Ты тот самый парень, которого мы вытолкали сегодня?!

— Да, — проворчал Полник Он поднес к носу портье свой окорокообразный кулак.

— Ну, что ты собираешься сделать? Может быть, позвонишь в полицию?

— Это не мое дело, — быстро проговорил портье. — Насколько мне известно, к мистеру Джонсу приходила только мисс Брайт.

— Ну что же, благодарю за информацию, — сказал я.

Мы снова погрузились в мой «хили».

— Может, кошечка прячет его у себя дома? — предположил Полник.

— Она слишком умна для этого. По-моему, она посадила Джонса — Блаунта на самолет, и нам уже не догнать его.

— Но все-таки стоит взглянуть, — не унимался Полник.

— Отлично, раз тебе не терпится, вот ты и отправляйся.

— Как прикажете, лейтенант. — Он с трудом вытащил свою тушу из автомобиля.

Я проводил его взглядом, завел двигатель и рванул в сторону Баннистер-стрит. Может, я все-таки напрасно переключил сержанта Джоунса с Винса на Корниша?

Дом напоминал ранчо с низкой, плоской крышей.

Дом окружала лужайка, обрамленная густым кустарником. Я остановил «хили»у обочины и прошел по автомобильной дорожке мимо роскошного «кадиллака».

Мне пришлось четыре раза надавить на звонок, прежде чем дверь открылась. Передо мной стоял Корниш. На нем был темный шелковый халат, на щеке алел след губной помады, явно принадлежавшей не ему. Не тот оттенок. При виде меня лицо Корниша потемнело.

— Опять вы? — прохрипел он. — Какого черта вам нужно на этот раз?

— Нас только что известили, — заговорил я предельно серьезным тоном, решительно проходя в холл, — что на ваш дом совершен налет. Согласно нашей информации к вам проникло шесть человек в темных костюмах… или это был один темный человек в шести костюмах? А?

Извергая эту чушь, я добрался до спальни и решительно распахнул дверь.

Спальня была обставлена так, как и должна быть обставлена спальня руководящего работника. В самом центре стояла гигантская голливудская кровать, а в самом центре кровати сидела девушка… Голая…

Задыхаясь от ярости, Корниш что-то жужжал за моей спиной, я же внимательно рассматривал содержимое кровати.

Девица была чрезвычайно хорошенькая и, как кровать, выдержана в голливудском стиле. Высокие груди с розовыми сосками, тонкая талия и стройные ноги невероятной длины — такие не часто увидишь даже на рекламных календарях. Но вопреки моим ожиданиям она была не брюнеткой, а блондинкой, и звали ее не Ева Фарнхем. Я был разочарован только этим обстоятельством, всем остальным я остался вполне доволен, поскольку в центре кровати сидела секретарша из рекламного агентства. Она одарила меня чарующей улыбкой:

— Это вы, лейтенант? А я не знала, что у Калва сегодня гости, а то я бы оделась.

Мимо меня протиснулся Корниш, у него был вид разъяренного родителя. Однако я готов был держать пари, что его переполняли далеко не отеческие страсти.

Я терпеливо ждал, когда Корниш начнет изрыгать огонь или, на худой конец, его хватит удар. Но ни того, ни другого, увы, не произошло. Внезапно он развернулся. Я быстро отступил, ощутив на щеке легкое дуновение — кулак Корниша просвистел в опасной близости от моего лица. Всю свою силу бедняга вложил в этот удар, так что затормозить он уже попросту не смог.

Он сделал полный оборот вокруг собственной оси, взмахнув одной рукой над головой. В эту минуту Корниш был чрезвычайно похож на подвыпившую статую Свободы. В следующую секунду он потерял равновесие и грохнулся на пол. Падая, Корниш ударился головой об угол монументальной кровати. Раздался неприятный треск. Несчастный растянулся на поду, судорожно хватая ртом воздух. Блондинка на четвереньках подползла к нему.

— С ним все в порядке? — задумчиво спросила она.

— Ему это только на пользу, — успокоил я. — Единственное, в чем он нуждается, это в хорошем отдыхе.

Блондинка заколыхалась в приступе смеха, ее чудесные грудки заколыхались вместе с ней. Она забралась обратно на кровать.

— Черт возьми, эта картина начинает действовать мне на нервы, — заметил я.

— Бедненький Калв! — проворковала она. — Он не слишком годился для роли Ромео.

— Откуда следует, что вы не Джульетта? Зачем вы дурачили меня тогда в конторе? Наплели, будто это Ева Фарнхем украшает спальню Корниша, а не вы.

— Да, но я ведь сказала вам, что у меня сегодня вечером свидание, — обиженно ответила блондинка и снова хихикнула. — Почему бы нам не перебраться в соседнюю комнату и не выпить по рюмочке?

— Действительно, почему? — отозвался я эхом.

Она соскочила на пушистый ковер и обольстительно потянулась. Мне пришлось закрыть глаза, дабы не потерять контроль над собой. Ведь рано или поздно Корниш должен очнуться.

Когда я снова открыл глаза, блондинка уже нацепила на себя бюстгальтер и трусики. Оба предмета были из черных кружев.

Я снова закрыл глаза. Кажется, чем дальше, тем хуже, во всяком случае, уж точно не лучше.

Когда я, наконец, овладел собой в достаточной степени, чтобы посмотреть на нее еще раз, на ней уже были прозрачная комбинация и туфельки.

— О'кей! — весело воскликнула она. — Давайте же выпьем! — Она глянула на Корниша. — Вы уверены, что с моим старикашечкой все в порядке?

— Ничего с ним не случится. У него есть прекрасный стимул для того, чтобы жить. Поэтому он ни за что не умрет.

— Хорошо, если это так, — улыбнулась блондинка.

Я последовал за ней в гостиную. Она оседлала высокий табурет у бара, закинув ногу на ногу. Ее стройные ножки, задрапированные в самом интересном месте черными кружевами, выглядели сейчас еще лучше.

Я поставил на стол бокалы. Мои руки почему-то дрожали.

— Мне виски, лейтенант, — потребовала блондинка и прищурилась. — Может, я буду звать вас как-нибудь иначе? При теперешних обстоятельствах это звучит довольно глупо. — Она многозначительно опустила взгляд на самую интересную часть своего изумительного тела.

— Можете называть меня Эл.

— А я Кенди .

— Ваши родители знали, что делали, когда крестили вас, — пробормотал я.

Я налил ей виски, и она подняла бокал.

— За старину Калвина!

— За доброе, старое виски старины Калвина, — подхватил я, — и пусть он не вздумает подать на меня в суд.

Кстати, что за нелепая идея — уверить меня, будто он путается с Евой Фарнхем?

— Да просто так!

— Что значит «просто так»?

— Мне показалось, что Калвин слишком уж долго торчит в кабинете у Евы, вот я и начала сомневаться, только ли деловой разговор у них. Я подумала, что, может, мой старикашечка собирается дать мне отставку. А в эту минуту вошли вы и спросили Еву Фарнхем.

Я глотнул виски и оглядел Кенди. Вернее, то, что На ней было надето. После этого сосредоточил внимание на том, что именуется первозданным телом женщины.

Я не знал, что сказать.

Впрочем, сейчас требовались действия, а не слова.

Тем не менее я заговорил:

— Вы, наверное, считаете, что в этом объяснении есть какой-то смысл?

Она удивленно уставилась на меня, предварительно не забыв кинуть взгляд на свои прелести, едва прикрытые нейлоном и кружевами.

— Неужели вы не понимаете, Эл? В ту минуту эта мысль показалась мне просто блестящей. Вы коп. И если у Евы Фарнхем возникнут неприятности, то и Калвин не останется в стороне. И поделом им.

Я все понял. Итак, я попусту извел кучу времени, с готовностью устремившись по ложному следу.

Но взглянув на чудесные округлости и золотистую кожу, я решил, что мои старания отнюдь не были напрасны.

— Что ж, Кенди, на сей раз я не стану привлекать вас к ответственности за ложные показания.

— Я рада это слышать, Эл, — нежно улыбнулась она. — Надеюсь, мы с вами станем друзьями. Как вы думаете, когда очнется старина Калв?

Кенди соскочила с табурета, устроилась на моих коленях и нежно обняла меня.

Жгучий поцелуй, больше напоминавший укус ядовитой змеи, окончательно парализовал мою волю. В эту минуту я готов был последовать примеру Корниша и удариться головой об угол кровати.

— Интересно, когда проснется Калв? — повторила она. — Я надеюсь, мы с вами будем друзьями?

— В любой момент, — ответил я разом на оба вопроса.

— Вы уверены? — протянула она, проведя розовым язычком по губам. — Вы ведь задержитесь?

Я быстро допил виски.

— Боюсь, что нет. Мне кажется, что старина Калвин вряд ли с одобрением отнесется к моему присутствию.

Я пойду, а если Калвин начнет бушевать, запрячьте его в один из корсетов «Стеррайт»и вызовите «скорую помощь».

— Он не начнет бушевать, — многозначительно ответила Кенди. — Я направлю его мысли совсем в другом направлении.

— Не сомневаюсь, — прохрипел я.

Она проводила меня до двери.

— Извините, Эл, что заставила вас хлопотать понапрасну. Может, мне удастся искупить свою вину? Давайте как-нибудь встретимся. Позвоните мне на работу.

— У вас есть норковая шубка? — спросил я.

— Да… Но почему?..

— А бриллианты?

— У меня есть бриллиантовый браслет. Конечно, это все Калв. Но я не понимаю, какое это имеет отношение…

— Беда таких парней, как я, в том, что мы не можем , позволить себе подобную роскошь, как встречи с такими девушками, как вы.

— И все-таки позвоните мне, Эл, — настойчиво повторила Кенди и улыбнулась.

Из спальни донесся жалобный стон. Кенди вздохнула:

— Пожалуй, мне стоит проведать моего старикашечку. — Она нежно поцеловала меня. — И не думайте, что девушкам легко достаются бриллианты и норковые шубки.

Кенди направилась в спальню, а я замер на пороге, любуясь волнообразными движениями ее бедер под прозрачным нейлоном. Она скрылась в спальне, а я секунд пять боролся с желанием ворваться за ней и как следует огреть Корниша по башке.

Когда он очнется, Кенди может сказать, что у него случился рецидив. Но я этого не сделал. Беда в том, что у меня все-таки есть совесть. Кроме того, этот старый гриб, возможно, страдает гипертонией и, чего доброго, умрет на моих руках. От такого болвана, как Калвин Корниш, всего можно ожидать.

Глава 8

Домой я вернулся около половины одиннадцатого.

Через десять минут раздался телефонный звонок.

— Это Полник, лейтенант, — услышал я знакомый гнусавый голос. — Я решил сообщить вам, что произошло на квартире этой девчонки Брайт.

— Ну и что же стряслось на этот раз?

— Ничего, лейтенант Девчонки нет дома, да и вообще никого нет.

— И это все?

— Да, я просто решил, что следует сообщить вам об этом, лейтенант.

— О том, что ничего не произошло?

— Ну да, лейтенант.

— Ты полагаешь, есть смысл продолжать разговаривать с тобой?

— О'кей, лейтенант, — великодушно отозвался Полник. — Будут какие-нибудь указания?

— Да, — сказал я. — Если в дальнейшем ничего не случится, пожалуйста, не звони мне. Я догадаюсь об этом и без твоего звонка.

Я повесил трубку и поставил пластинку Перл Бейли.

«Мужчины — необходимое зло», — уверяла меня малютка Бейли.

Я неторопливо налил себе виски.

— Рад слышать это, дорогая моя, — сообщил я проигрывателю. — Именно таким я и хочу быть для всех женщин — необходимым.

Только я успел допить виски, как в дверь позвонили. «Ты ждал слишком долго», — несся из динамика голос Перл, пока я открывал дверь.

«Не обольщайся, друг мой, — сказал я себе. — Скорее всего, это заявился Полник. Доложить, что ничего не случилось».

Открыв дверь, я убедился в своей ошибке. Меня ждало самое настоящее чудо — на пороге, застенчиво улыбаясь, стояла Аннабел Джексон.

На ней было темно-красное платье с вырезом, так далеко простиравшимся вниз, к Югу, что если бы войска Севера увидели его, то с Гражданской войной было бы покончено в одночасье: Север бы тотчас сдался на милость столь прелестного Юга.

— Я случайно проходила мимо, — прошептала Аннабел, — и решила взглянуть, дома ли вы?

— Так войдите и убедитесь в этом, — предложил я и широко распахнул дверь.

Мы прошли в гостиную. Аннабел села в кресло, закинула ногу на ногу и старательно одернула юбку. «О, ты изменчивая», — упрекнул ее хриплый голос Перл Бейли.

Аннабел с любопытством осмотрела комнату.

— Мне нравится ваш проигрыватель, — наконец сказала она.

— Он великолепен! Как насчет выпивки?

— А вы, милый всезнайка, сумеете приготовить мятный коктейль?

— Шотландское и что еще вы сказали? — быстро спросил я.

— Воды и никакого льда, — рассмеялась она.

— Никакого льда?

— Да, он всегда успевает растаять раньше, чем я успеваю допить содержимое, — объяснила Аннабел.

— Понимаю.

Я налил два стакана и один подал ей.

— Благодарю вас, — сказала Аннабел, осторожно пригубила и поперхнулась. — Что вы сюда добавили, кроме воды? Глазные капли?

— При виде вашего прекрасного лица у меня на глаза навернулись слезы. Один неосторожный кивок головы., . Шотландское, немного содовой и никакого льда.

— Ах, вот почему напиток имеет солоноватый привкус…

Я предложил ей сигарету и, когда она отказалась, закурил сам.

— Ваше свидание не состоялось? — небрежно поинтересовался я. — Что стряслось с офицером и джентльменом? Они не пришли?

— Простите, меня замучило любопытство, — спокойно ответила Аннабел. — И, должна вам сказать, я разочарована, Эл. Крепкие напитки и приятная музыка. Мне кажется, это нельзя назвать оригинальной техникой.

— Может, она и не оригинальна, но безусловно эффективна. И вы к тому же забыли третий, самый важный ингредиент.

— А именно?

— Меня. — Я скромно потупился.

Она рассмеялась:

— А у вас и в самом деле развито чувство юмора, лейтенант.

— Так как же обстоит дело с вашим свиданием? — предпринял я новую попытку.

— Я много думала о вас сегодня.

— Обо мне и моем чувстве юмора?

— О вас и о том, с чем вы без конца ко мне пристаете, — продолжала она спокойно. — И я спросила себя: чего ты, собственно, боишься? Аннабел, сказала я себе, кого ты опасаешься? Эту дубину Уилера или себя?

— И что же вы ответили?

— Я решила, что должна, наконец, выяснить это. Вот почему я здесь.

— Ну и что же, выяснили?

Она покачала головой:

— Пока нет.

Некоторое время мы в упор смотрели друг на друга.

У французов имеется прекрасное словечко для обозначения подобной ситуации — «impasse». Тупик. Правда, у них есть и другие слова, значительно более интересные, но большей частью не печатные.

Аннабел допила свое виски и встала. Она медленно подошла ко мне. В ее глазах вспыхнули воинственные огоньки. Мне вдруг показалось, что я услышал бой барабанов и топот марширующих ног.

— А теперь, — произнесла она грудным голосом, — я хочу выяснить раз и навсегда…

В двух дюймах от меня она остановилась. Потом медленно подняла руки. Я инстинктивно попытался увернуться. Но руки нежно ухватились за мою шею, Аннабел прижалась ко мне, и наши губы соединились.

Наконец-то я понял, что такое «расщепление атомного ядра»и «цепная реакция». Отныне ни один ученый пройдоха не проведет меня подобными словечками. В голове у меня словно что-то взорвалось, а по жилам вместо крови побежал чистый адреналин.

Вероятно, прошло не менее пяти минут, прежде чем я сумел сфокусировать взгляд. Я решил, что всему виной изменение перспективы: я лежал навзничь на кушетке, а совсем рядом находились прозрачные глаза Аннабел. Упершись локтями в мою грудь, она задумчиво смотрела на меня. Вырез платья еще больше переместился на юг, скорее всего оказавшись за пределами географической карты. И похоже, Аннабел вовсе не возражала против столь вольного поведения своего платья. Я-то уж точно не возражал.

— Я была права, — сказала она твердо. — Я всегда подозревала, что мы, девушки с юга, чересчур страстные натуры. Мы и в самом деле такие. Я не могу доверять себе. Ты тут ни при чем.

— Ну уж нет, в той же степени ты не можешь доверять и мне. Значит, нас двое.

— Я рада, — улыбнулась она. — Мне бы не хотелось применять силу, Эл.

— Силу? Я сдался в тот самый миг, когда открыл дверь и увидел тебя. Не беспокойся. Я не из тех парней, что убеждены, будто следует хотя бы для видимости побороться за свою честь, прежде чем потерять ее.

— Вот и чудесно. — Она снова поцеловала меня.

И тут раздался телефонный звонок. Только с четвертой попытки мне удалось вырваться из ее объятий. Я встал и нетвердой походкой направился к телефону.

Перл Бейли пела «Милый Джорджи Браун». Это напомнило мне другой похожий случай. Блондинку Тони в золотом бикини. С той всегда случалась та же история — телефон вечно звонил в самый неподходящий момент.

— Кто бы это ни был, пусть он, принесет добрую весть, — пробормотал я в трубку.

— Эл? — послышался голос чуть громче шепота.

— А кого вы еще собирались здесь застать? Красную Шапочку?

— Эл, — повторил голос, — это Натали Куль. Ты должен мне помочь.

— Что случилось?

— Это… Лоуренс…

— Он узнал о прошлой ночи?

— Он умер. — Ее голос оборвался.

— Умер?! — глупо переспросил я.

— И они пытаются приписать это мне.

— Кто они?

— Полиция.

— Сейчас приеду, — вздохнул я.

— Я не дома.

— А где же?

— У миссис Фарнхем.

— О'кей, я буду через пятнадцать минут.

Я медленно положил трубку и закурил. Аннабел сидела на кушетке, безуспешно пытаясь стянуть узкое платье.

— Иди скорей сюда, Эл, я могу простудиться.

— Прости, милая. К сожалению, это конец нашей волшебной сказки. Произошло убийство.

Аннабел закрыла глаза и беспомощно откинулась на подушку.

— Я должна была предвидеть, — пробормотала она. — Очевидно, я смогу достичь близости с тобой только после того, как сама превращусь в труп…

Я припарковал «хили» рядом с полицейскими машинами. Показав парню, охранявшему лифт, свой значок, я поднялся наверх. У двери в квартиру мне снова пришлось предъявить значок.

— Кто ведет дело? — спросил я.

— Лейтенант Хаммонд.

«Только этого недоставало!»— простонал я про себя.

С Хаммондом мы каждый раз цапались, как пара сиамских котов.

— Благодарю. — Я кивнул парню и собрался войти в квартиру.

Но полицейский преградил мне путь.

— Извините, лейтенант, — сказал он, — но лейтенант Хаммонд дал строгое приказание никого не впускать.

— Ну что же, я привык к дисциплине. Я подожду, пока ты сообщишь ему обо мне.

— Лейтенант просил не беспокоить его, — пробормотал малый.

— Если ты хочешь сохранить зубы в целости и сохранности, то побеспокой этого болвана, прошу тебя, малыш, — нежно прошептал я. — Ну, иди-иди.

Полицейский пару секунд смотрел на меня, потом кивнул, придя к выводу, что следует поверить мне на слово. Он исчез за дверью, а я закурил. Секунд через десять он появился снова, на лице его было написано безмерное облегчение.

— Лейтенант Хаммонд разрешил впустить вас.

— Весьма великодушно с его стороны, — буркнул я.

Комната была переполнена народом. Парочка полицейских в форме, два парня из криминальной лаборатории и Хаммонд собственной персоной. В кресле сидела Ева Фарнхем, напротив нее поникла Натали Куль.

— Эл! — Натали вскочила при моем появлении. — Слава Богу, ты пришел. Я…

— А ну заткнись, — холодно оборвал ее Хаммонд.

Натали беспомощно рухнула обратно в кресло.

Я подождал, пока Хаммонд подойдет ко мне. Он выглядел еще более злым и худым, чем в нашу последнюю встречу. Может, у него открылась еще одна «язва? Его длинный, острый нос еще больше заострился и вытянулся, а глаза были все такие же мутные.

— Что тебе здесь понадобилось, Уилер? — проскрипел он.

— Я хотел бы узнать, что тут, черт возьми, происходит?

Он молча посмотрел на меня, затем кивнул в сторону спальни.

— Хочешь взглянуть?

— Не возражаю.

Я прошел мимо него в спальню. Там суетилась еще парочка парней из лаборатории, один ожесточенно щелкал фотокамерой, другой колдовал над отпечатками.

Иногда я спрашиваю себя, удалось ли хоть раз узнать что-нибудь с помощью этих манипуляций.

Лоуренс Куль лежал на полу, на лице его застыло выражение безмерного изумления. Из одежды на нем были лишь трусы. Такие трусы обычно носят атлеты.

Больше ничего атлетического в его фигуре не было.

Судя по всему, он упал с кровати. В правой руке был зажат край простыни.

Около тела на коленях стоял доктор Мэрфи из отдела по расследованию убийств. Он со стоном распрямился и только тогда увидел меня.

— Убейте меня, если это не Уилер! Прибыл раскрыть еще одно загадочное убийство?