— Такова уж ваша участь, — сказал я ей в тон. — Позволите войти или мне придется столкнуть вас с дороги?

— Конечно же входите. — Она сделала широкий жест. -Будьте моим гостем, мистер Холман! Чувствуйте себя как дома: ешьте на полу, разливайте вокруг спиртное — посмотрим, заденет ли это меня хоть чуточку.

— Вы все еще одеты? А ведь я торчу уже здесь целую минуту! — Я с сомнением поглядел на нее. — Я что, утратил свою сексапильность?

— Вы, кажется, намерены буянить? — процедила она сквозь зубы. — Не сомневаюсь, однажды вечером вы все же наброситесь на меня. Но будьте уверены, я сумею увернуться, и поглядим, как вы вылетите из окна!

Рыжая головка резко отвернулась от меня. Вид у нее был непреклонный, но я последовал за ней, не желая отказываться от своего намерения попасть в гостиную. Беверли добралась до кушетки и, обернувшись, посмотрела на меня в упор.

— Не трудитесь присаживаться, Рик, — отчеканила она, — вы здесь ненадолго. Что там у вас припасено, а? Выкладывайте, да покороче.

На ней было белое платье из крепа, застегивающееся на пуговицы сверху донизу, до самого подола, который находился дюймах в четырех повыше колен. Белые кружевные чулки выгодно подчеркивали ее стройные ножки, а тупоносые туфельки превосходно гармонировали с цветом чулок. Весь наряд удачно оттенял изящество ее хрупкой фигурки, а его белизна контрастировала с очертаниями ее умного лица и пламенем волос.

— Вы сегодня выглядите очень элегантно, Беверли, — заметил я.

Вопреки своему желанию, она слабо улыбнулась.

— Ну и ну! Никогда не ожидала услышать от вас что-либо подобное. Комплимент в адрес такой ненасытной нимфоманки, как я?..

— Если вы нимфоманка, — сказал я, — то тогда перед вами бойскаут.

— Вы могли бы провести меня, если бы так демонстративно и решительно не улизнули вчера вечером. -Ее улыбка стала шире. — Меня задел не столько отказ, сколько обстоятельства, при которых это произошло. Если абсолютно голую девушку отвергают, — это подрывает ее веру в себя и наводит на размышления. Что мне прикажете предполагать?

— Вы с самого начала все испортили, — серьезно сказал я. — Вы так себя вели и говорили такое... Романтики в этом не было ни на грош!

— Я это запомню навсегда, Рик. — Улыбка медленно сползла с ее лица. — Но вы ведь пришли не для того, чтобы дать мне совет относительно тактики обольщения мужчин?

Я рассудил, что это мой последний шанс отделить ложь от правды. Прошмыгнув мимо девушки, я плюхнулся на кушетку.

— Можно особенно не торопиться, у меня впереди вся ночь.

— Вы невозможны, — простонала она и присела на кушетку, отодвинувшись от меня как можно дальше.

Я поведал ей историю Джеки Слейтер. Рассказал, как Хагилл позвонил Джеки из своего кабинета в компании «Уоллес продакшн», соблазняя ее перспективой получения роли в их новом кинофильме, затем пригласил ее пообедать и лег с ней в постель. Хагилл, сообщил я, проявлял повышенный интерес к подробностям семейной жизни Джеки с Сэмом Сорелом вплоть до того момента, как Джеки рассказала Хагиллу о том, как Сэм обошелся с ней во время их последнего свидания. Джеки сообщила об этом Хагиллу через пару дней после того вышеупомянутого разговора, и больше она его не видела. Компания «Уоллес продакшн» тоже дала ей отставку.

— Ну и что? — Голос Беверли звучал нарочито бесстрастно.

— Он и Линду Гейлен пытался обхаживать, но не смог пройти стоявшего на страже Дракона, некоей Андреа Марко, и в конце концов оставил свои попытки. Подозреваю, что даже такой тип, как Хагилл, не сумел разбить их странный союз.

— В ваших пикантных историях, Рик, есть что-то жутковатое. — Рукой она прикрыла зевок, но только после того, как убедилась, что я заметил его. — Но к чему мне об этом знать?

— Какой-то парень по имени Шелли неожиданно предложил вам работу в компании «Рейнор пластике». Он даже пригласил вас на вечеринку, где вы и познакомились с Хагиллом. После этого и сам Шелли, и работа, которую он предлагал, испарились. Вам известно, что Хагилл является одним из партнеров компании «Рейнор пластике»?

— Кто вам это сказал?

— Соня Майер.

Ее лицо окаменело.

— А я и не знала, что Роджер вложил деньги в эту компанию. Что еще?

— Целый океан! — Я злорадно ухмыльнулся. — Несколько месяцев тому назад кто-то — я не уверен точно, кто это был, — заказал конфиденциальную информацию, касающуюся трех бывших жен Сэма Сорела. По моим догадкам, одна копия осталась в агентстве, а другую получил Хагилл. Он является также одним из партнеров Детективного агентства Трашмена, а эта информация исходит из того же источника — от Сони Майер. Наш милейший Роджер активно раскапывает всю подноготную бывших жен Сорела.

Он пускается во все тяжкие, чтобы организовать встречу с ними, а потом старается устроить их отношения таким образом, чтобы спать с ними, и в двух случаях из трех добивается своего. — Я помолчал с минуту, чтобы мои слова попали в цель. — Двое из трех, Беверли. Вы и Джеки Слейтер. Что за человек этот Роджер Хагилл, хотел бы я знать? Она неподвижно сидела на кушетке. Два ярко-красных пятна пламенели на ее щеках, гармонируя с огненным цветом ее волос, а в глазах затаилось страдание.

— Если он когда-нибудь и упоминал о браке с вами в чем я лично сомневаюсь, — добавил я ледяным тоном, то это была просто праздная болтовня. Женщина, которая действительно привлекает этого подонка, должна либо принадлежать, либо она когда-то принадлежала кому-то другому. Наверное, он возбуждается таким образом, и для него это, возможно, единственный способ получить удовольствие от близости с женщиной.

— Мне необходимо выпить, — пробормотала она.

— А мне необходима правда. Возможно, мы сторгуемся? Я встал с кушетки, смешал пару коктейлей у стойки бара и вернулся обратно. Беверли взяла стакан из моей руки и проглотила примерно половину содержимого. Затем метнула на меня быстрый взгляд, и я увидел, что боль в ее глазах сменилась холодной яростью.

— Так, выпивка у меня есть, и теперь ваш черед взимать дань, — нервно проговорила она.

— В первый раз, когда я пришел сюда, вы знали обо мне все, потому что Сэм, предварительно нагрузившись, позвонил вам вчера вечером, где-то в полседьмого, и предупредил о моем приезде. Верно?

— Ложь, — отрезала она. — Мне звонил Роджер, он и рассказал о вас. Роджер велел также преподнести вам эту историю относительно Сэма, который якобы ворвался сюда пару недель назад и угрожал меня избить. Когда я спросила зачем, Роджер ответил, что сейчас у него нет времени для подробных объяснений. Но если я не сделаю так, как он говорит, то стану подозреваемой номер один как потенциальный убийца Сэма.

— Сэм считает, что вы никогда не звонили ему, а кто-то просто воспроизвел ваш голос и интонацию.

— Это правда. Я никогда не звонила ему.

— Вы выполнили просьбу Хагилла и солгали мне относительно того, что Сэм навещал вас и звонил вам. Затем вы натравили меня на Хагилла. — Я взглянул на нее с любопытством. — Я как-то не улавливаю смысла.

Ее глаза встретились с моими, и она попыталась улыбнуться.

— Женщина — сложное существо, Рик! Примерно месяц тому назад Роджер дал мне отставку. Когда он вчера вечером неожиданно позвонил, я была сначала польщена, а затем пришла в ярость, когда поняла, что он просто использует меня. Поэтому я и подумала, что рассчитаюсь с ним с вашей помощью. И вы, между прочим, правы: ни разу во время нашей короткой связи он не упоминал слова «брак»!

— Зачем же вам в таком случае наезжать на меня, изображая нимфоманку?

— Чтобы выглядеть более заманчивой в ваших глазах.

— Она скорчила гримаску.

— Нет, это не правда. Просто, будучи в смятении, я надеялась, что если вы увидите Роджера, то упомянете и об этом. Просто мне захотелось возбудить в нем ревность.

— Вторично я был здесь вчера вечером. Вы были одеты так, словно приготовились встречать какого-то гостя. Меня вы определенно не ждали.

— Я сказала вам полуправду, признавшись, что Роджер звонил мне. Он действительно позвонил и объявил, что собирается приехать прямо сюда. Мне хотелось выглядеть как можно лучше. Приехав, он рассказал мне, что убита Линда Гейлен. При этом сообщил, что Сэм и эта женщина, Майер, собираются погостить в его доме две недели. Роджер страшно разозлился, когда узнал, что я назвала вам его имя. — Она вздрогнула. — Мне никогда не приходилось видеть его таким раньше. Таким холодным и безжалостным, готовым настоять на своем. Он сказал, что если я не буду придерживаться той версии относительно Сэма, о которой я уже упомянула, — для вас и для полиции, он устроит мне «несчастный случай». Без смертельного исхода. Какое-нибудь нападение с целью ограбления или изнасилование. Он был очень красноречив, расписывая подробности. После многократного изнасилования предусматривалось жестокое избиение, чтобы уложить меня в больницу на несколько недель. Что касается душевных травм, говорил он, то невозможно предвидеть, когда они заживут. Тут уж все зависит от опыта психиатра. Она взяла стакан и отпила из него.

— То, как он говорил все это, меня действительно очень напугало, — продолжала Беверли. — Его холодный, лишенный всяких эмоций голос пробирал до костей. И я инстинктивно чувствовала, что он вполне способен на подобные вещи и устроит все это, долго не раздумывая.

— Поэтому вы и предложили мне остаться у вас вчера вечером?

Она кивнула.

— Я так боялась, что вы от меня снова вернетесь к Роджеру, и он подумает, что это по моей вине... — На этот раз она с усилием улыбнулась. — Мне очень жаль, что я не сумела обставить все это более соблазнительно. Но я действительно была не в романтическом настроении.

— Естественно. — Я улыбнулся ей в ответ. — Лейтенант видел вас сегодня?

— Часов в шесть.

— Вы придерживались той же версии относительно Сэма, которую велел вам изложить Хагилл?

— Да. Но лейтенанта Сантану она, кажется, не особенно заинтересовала. Он все время кивал, пока я говорила.

— Вы просто подтвердили его собственное предположение, что самый вероятный из подозреваемых — и есть виновник, — пояснил я. — Сантана нащупал его уязвимые места: наличие мотива, присутствие Сэма на месте преступления и еще то, что время его появления совпадает со временем убийства. Ваш рассказ только подкрепляет подозрения Сантаны, подтверждая склонность Сэма к насилию. Вы ничего не говорили лейтенанту о Хагилле?

— Я как-то была не готова воспринять, чтобы меня много раз насиловали, а затем отправили в больницу, ответила она еле слышно.

— Возможно, завтра утром вам вместе с лейтенантом придется вызволять Сэма из передряги, в которую он попал, уточняя все детали, в том числе и касательно вашей истории, — сказал я. — Но сначала посмотрим, не смогу ли я одолеть Хагилла.

— Вам с ним не справиться, — быстро возразила Беверли. — Роджер слишком силен и слишком безжалостен, у него большая власть. Вы спятили, Рик, если решаетесь на это!

— Возможно, мне удастся заключить с ним сделку.

— Какую?

— Пока не знаю. — Я пожал плечами. — Но, полагаю, все эти картинки с птицами должны что-нибудь означать.

Она тихо засмеялась.

— А я совсем было позабыла об этих чудовищах! Я допил свой коктейль и поднялся.

— Я дам вам знать, как продвигаются переговоры.

— Теперь я еще сильнее трясусь от страха — за нас обоих. — Она вскочила и посмотрела мне прямо в глаза с неожиданной теплотой. — Вы сумасшедший, Рик Холман! Я не удивлюсь, если вы окажетесь параноиком с манией величия!

Обхватив меня руками за шею, она горячо поцеловала меня в губы. Это было так внезапно, что я оказался захваченным врасплох. Потребовалось целых полсекунды, чтобы я ответил на поцелуй. Мы стояли, заключив друг друга в объятия, довольно долго, пока Беверли наконец не высвободилась.

— Это вовсе не предложение с моей стороны, — взволнованно произнесла она. — Просто выражение чувства благодарности, понимаете?

Я кивнул.

— Я понимаю. Но даже простое выражение признательности иногда много значит, если исходит от такой натурально рыжей, как вы.

Она вспыхнула.

— Почему бы вам не убраться отсюда, черт возьми?

— Вы твердите об этом с тех пор, как только я появился, — ответил я с грустью. — Я всегда иду навстречу пожеланиям женщины и поэтому исчезаю.

Встреча с Хагиллом намечалась на одиннадцать часов вечера, а когда я вернулся к своей машине, было всего десять минут десятого. Но я был абсолютно уверен: Хагилл выслушает меня в любое время. Проезжая через Брентвуд, я в мыслях вернулся к любимой теме к женщинам. Беверли, с которой я только что расстался, ожила в моей памяти. Затем я подумал об этой лапочке — молодой актрисуле Джеки Слейтер, использовавшей мою берлогу как укрытие от убийцы. И тут вспомнилась Линда Гейлен. Сэм Сорел, должно быть, скрывал в себе мощный дар, решил я. Это же надо суметь жениться на трех таких разных женщинах. Линда — брюнетка, воплощение очарования и женственности. Беверли — рыжая, умная и энергичная. Джеки серебристая блондинка, глупышка с соблазнительными формами. И не надо забывать о четвертой женщине, сердито подсказала мне память. Правда, он еще не женился на ней, но можно поклясться, что она была для него больше чем женой все последние два года — Соня Майер, внешне холодная блондинка, единственная из всех, кто заставил меня потерять голову с самого первого взгляда. Эта девушка настолько сходила с ума по Сорелу, что была готова даже спать со мной, если это как-то могло помочь ему.

Так почему бы тебе, Холман, не стать комиком с синдромом клаустрофобии? — задал я себе риторический вопрос. Тогда и ты бы пользовался колоссальным успехом у женщин. Но дело было в другом: я не знаю никаких смешных шуток, более того, иногда я вообще сомневаюсь в своем здравом уме.

Я поставил машину перед домом, прошел по подъездной дорожке к парадной двери и позвонил. Прошло не более двух секунд, и дверь распахнулась. Какой-то парень, которого я никогда раньше не видел, стоял на пороге, очень внимательно рассматривая меня. Лет ему было под тридцать; внешность ничем не примечательная: среднего роста, несколько худощав. Каштановые волосы разделены аккуратным пробором. Но я обратил внимание на некоторые странности его поведения: он держал правую руку в кармане пиджака, а его холодные темные глаза пристально наблюдали за мной из-под прикрытых век.

— Вам что-нибудь нужно? — Голос молодого человека был мягкий и несколько пришепетывающий.

— Повидать мистера Хагилла, — ответил я. — Моя фамилия Холман.

— Если вы Холман, то вы пришли рано, — возразил он. — Холману назначено на одиннадцать часов вечера. Поэтому, если вы Холман, приходите в назначенное время. А если вы не Холман, приходите когда хотите, и я раскрою вам череп — просто ради смеха!

Откуда-то из-за его спины раздалось вежливое контральто:

— В чем дело, Эдди?

— Ничего особенного, мисс Майер, — откликнулся страж, ни на секунду не выпуская меня из поля зрения. — Явился какой-то тип — Холман, так он утверждает, — но его не ждут раньше одиннадцати.

Лицо Сони показалось за его правым плечом.

— Все в порядке, — сказала она. — Это мистер Холман, и я хочу поговорить с ним.

Эдди поджал губы, всем своим видом выражая неодобрение; затем он пожал плечами и отступил в сторону. Я шагнул и тут же замер, ощутив, как дуло пистолета уперлось мне в спину. Свободной рукой он ловко обыскал меня и вытащил мой тридцать восьмой из кобуры.

— Получите назад, когда будете уходить, дружище, прошипел он. — Мистеру Хагиллу не понравилось бы, если бы я впустил вас в его дом с оружием.

Ничего не попишешь, и я пошел за Соней в загроможденную мебелью гостиную. Когда мы вошли туда, Соня тщательно прикрыла за собой дверь и улыбнулась.

— Эдди не очень-то доверчив!

— А чья это идея насчет Эдди? — неприязненно осведомился я.

— Роджера. Он сказал, что вы, возможно, заняты поисками убийцы Линды Гейлен. Это, конечно, прекрасно, но кто-то должен остановить и того, кто вынашивает мысль об убийстве Сэма.

Я был занят тем, что пытался справиться с волнением, охватывавшим меня всякий раз при виде Сони. Она была восхитительна в своем черном платье без рукавов с опасным треугольным вырезом, который доходил до выемки между грудями. На черном фоне резко выделялась горизонтальная серебряная полоса вокруг ее бедер. Крошечный медный колокольчик находился на своем привычном месте, свисая с мочки уха, и я с тоской прикинул, позвонит ли он когда-нибудь только для меня?

— Рик? — Ее серо-зеленые глаза смеялись. — Вы слышали, что я только что сказала?

— Конечно, — промямлил я. И тут мне пришлось откашляться, чтобы обрести способность говорить. — Вы сказали, что Эдди — это идея Хагилла.

Она улыбнулась.

— Нельзя же быть одновременно в разных местах, Рик.

— Остается надеяться, что то же самое относится и к Эдди, — подхватил я. — А где Сэм?

— В своей комнате, смотрит телевизор. Они повторяют специальную программу Терри Крейна, которую он подготовил в прошлом году. У Сэма там пятиминутное выступление в самом конце, и он — так же, как все эти люди в шоу-бизнесе — не может отказаться от удовольствия поглазеть на себя.

— А Хагилл?

— Недавно ушел куда-то. Не знаю куда. Сказал, что скоро вернется. Можно предложить вам выпить, Рик?

— Виски со льдом, благодарю вас.

Она лавировала между мебелью, прокладывая себе путь к бару в дальнем конце комнаты. Я рассматривал картину, которая висела на стене напротив, и пришел к выводу, что художник был не в своем уме, когда писал ее. Одно из двух: или автор спятил, или вызывает недоумение, как это я до сих пор не слышал о двухголовом сорокопуте с веерообразным хвостом?

Интересно все же, почему у Хагилла, человека с большими деньгами, возникают такие странные идеи, куда их потратить. Обстановка этой комнаты никому не сделала бы чести. На мебель было страшно смотреть — она даже не была дорогой! Богачи, у которых нет вкуса, — и те не покупают себе подобный хлам, если они хоть немного заботятся о своей репутации.

А если Хагилл и не заботился о ней? Может, ему это и не было нужно?

— Рик, идите сюда и располагайтесь, — пригласила Соня. — Здесь, на кушетке, вам будет очень удобно.

К тому времени, когда я преодолел разделявшее нас пространство, она уже сидела на кушетке, с краю. Я с сомнением покосился на четыре тщедушные ножки, и она прыснула со смеху.

Я осторожно уселся, и Соня вручила мне стакан с виски.

— Вы давно знаете Хагилла, — сказал я, — и, наверное, считаете его хорошим другом.

— Очень хорошим. — Она кивнула.

— Человеком, на которого можно положиться в беде?

— Да, я так думаю, — без колебаний ответила она.

— Партнер всех возможных компаний — определенно полезный человек, — согласился я. — Вы хотите снимать кинофильм — и он тут как тут в «Уоллес продакшн». У вас проблемы с пластмассой, и он готов оказать услуги с помощью «Рейнор пластике». Вы хотите знать подноготную частной жизни бывших жен Сэма Сорела, и он действует через посредство Детективного агентства Трашмена!

Соня сидела очень тихо. Я сделал несколько глотков, наблюдая за ее лицом, которое превратилось в застывшую маску.

— Возможно, у вас была серьезная причина? — спросил я спустя некоторое время.

— Сэм был уже почти на самом дне, когда попросил меня стать его личным импресарио. Он немного психовал тогда. Бывали моменты, когда нам ничего не оставалось, как только сидеть и разговаривать. — На ее губах возникла улыбка, навеянная воспоминаниями. -Я больше слушала, а он говорил. Тысячу раз я выслушала все эти истории о его трех браках и не возражала против этого, потому что для него это была своего рода эмоциональная терапия. Но в результате эти три женщины как-то стали очень реальными для меня. Я знала о них так много: как они выглядели, как одевались, разговаривали. Даже их мысли перестали быть для меня чужими. Когда Сэм снова стал знаменитостью, пришло время и волноваться из-за них. Он ведь все еще как ребенок, конечно, в эмоциональном смысле. Если же они начнут донимать его, то я знала, — что он снова может сорваться.

Она медленно покачала головой, и маленький медный колокольчик звякнул, как знак надежды для Холмана. Так я полагал.

— Я понимала, что нам нужны некие козыри, чтобы удерживать их там, где они есть, и не подпускать к Сэму. Я знала, что Роджер является одним из партнеров в Детективном агентстве, поэтому и попросила его добыть конфиденциальный отчет об этих трех особах, особенно об их личной жизни. Идея заключалась в том, чтобы передать его Сэму в том случае, если какая-нибудь из них начнет приставать к нему: он уже будет вооружен правдой. Но когда я увидела этот отчет, я поняла, что Сэм не поверит ему, просто не захочет. Но все равно — ведь он же должен быть осведомлен.

— Это вы звонили ему по телефону, подражая голосам его бывших жен?

Она кивнула.

— Это было не трудно. Он годами не разговаривал с ними, и если голос звучал как-то странно, всегда можно было приписать это плохой связи. Я не особенно горжусь своим поступком, Рик. Но ведь это было в его интересах.

— Если бы вы не вмешались, он бы не встретился с Линдой, не влюбился бы в нее снова, и она, возможно, осталась жива.

— Я тоже подумала об этом, — глухо призналась она.

— Есть еще кое-что, — добавил я, сообщив ей о том, как Хагилл использовал этот отчет, развернув на его основе кампанию обольщения. И в двух случаях преуспел. Я представил ей все доказательства, до мельчайших подробностей, включая его угрозы Беверли Квиллен, в случае, если та пойдет против него. Когда я закончил, у Сони был такой вид, словно ее сразили бейсбольной битой.

— Я понимаю, что это похоже на истину, — промолвила она своим нежным контральто, но в ее тоне уже не было прежнего самообладания. — Просто мне нужно время, чтобы переварить это.

Дверь открылась, и в комнату вошел Сэм Сорел в своем старом, выцветшем халате, накинутом поверх пижамы. У него был измученный вид.

— Соня? — Его блуждающий взгляд наконец остановился на кушетке. — Вот ты где! — Он медленно направился к нам. — Привет, Рик! Когда вы намерены избавить меня от этого проклятого лейтенанта?

— Надеюсь, очень скоро, — уверил я его.

— У меня с ним был еще один разговор сегодня. -Остановившись перед нами, Сэм взъерошил шевелюру. -Он задавал все те же проклятые вопросы — одно и то же, одно и то же, снова и снова, я чуть не завопил.

— Как прошел повтор программы Терри Крейна? — спросила Соня.

— Паршиво. — Он усмехнулся. — Но я был великолепен! — Он зевнул. — Боже, я совсем разбит! Ты не знаешь, где нембутал, милая?

— В маленьком чемоданчике на твоем комоде, — мгновенно отозвалась Соня. — Только не глотай лекарство как леденцы. Двух таблеток вполне достаточно.

— Ладно, ладно! — Он кивнул. — Избавьте меня от этого лейтенанта, Рик, и тогда я смогу расслабиться. Вас и Эдди, который следит за домом, мне вполне достаточно, чтобы знать, что меня не убьют в собственной постели.

— Безусловно, Сэм, — подтвердил я. — Признайтесь только мне кое в чем. Вы трижды вступали в брак С тремя женщинами, и все они были чертовски привлекательны. А теперь у вас есть Соня, которая, быть может, еще более привлекательна, чем все те трое, вместе взятые. Вы уже не молоды, Сэм. Вы некрасивы, и нервы у вас никуда не годятся, и я могу предположить, что в интимном смысле у вас куда меньше сексапильности, чем у жирафа. Так как же, черт побери, вы этого добиваетесь?

Его морщинистая кожа натянулась на лице, он стиснул зубы. Заглянув в его печальные темно-карие глаза, — я увидел в них отчаяние, которого он не мог скрыть.

— Вы мерзкий сукин сын! — Он едва не задохнулся от бешенства. — Я надеюсь, что вы кончите жизнь в сточной канаве! Где вам самое место! — Он резко повернулся и вышел из комнаты, отшвырнув с дороги пару стульев.

— Что я такого сказал? — апеллировал я к Соне, едва за ним захлопнулась дверь.

— Это не ваша вина, Рик. — Но в тоне ее голоса читалось иное. — Это было, скажем так, не совсем удачное замечание. Я думаю, мне следует пойти и посидеть с ним немного, пока он не уснет.

Я наблюдал, как двигалась и переливалась нижняя часть ее юбки, испещренная серебристыми полосками, размышляя о том, уж не собирается ли она снова играть роль матери? Дверь закрылась за ней, а я, выждав пару минут, подошел к телефону. Телефон Марко значился в справочнике, и я тут же набрал этот номер. Трубку взяла Андреа. Судя по голосу, настроение у нее было подавленное.

— Говорит Рик Холман, — сказал я. — Я хочу, чтобы вы и ваш брат приехали в Брентвуд. Приезжайте до одиннадцати часов.

— Зачем?

— Я считаю, что вы оба имеете право знать, кто убил Линду Гейлен.

— Я знаю, кто убил ее! — грубо оборвала она меня. -Этот ублюдок Сорел!

— Может быть, да, а может быть, и нет. Если хотите знать точно, приезжайте в Брентвуд до одиннадцати часов. — Ладно, — бросила она с раздражением. — Адрес?

Я продиктовал ей адрес и повесил трубку. Когда я направился к бару, чтобы налить себе виски, мне показалось, что стены вокруг меня ожили. На них сидели стервятники, подстерегая добычу.