Кейт взял экземпляр, лежавший сверху в стопке, протянув торговцу билет в сто кредиток; тот сдал ему сдачу в девяносто девять банкнот, служивших разменной монетой и идентичных тем, что имелись у него, суть ли не до номерного знака включительно. Сунув газету в карман, он крупными шагами отошел от киоска.
      Миновав несколько зданий, Кейт натолкнулся на отель. Войдя в гостиницу, он заполнил карточку на свое подлинное имя с указанием адреса. Правда сделал он это после нескольких секунд колебаний, когда изображал, что стряхивает что-то якобы засорившее перо.
      Посыльного-грума на этаже не полагалось. посему служащий за конторкой протянул ему ключ, объяснив, что его комната в конце коридора на втором этаже.
      Спустя пару минут он уже запирал дверь за собой и с глубоким вздохом облегчения плюхнулся на кровать. Наконец-то впервые после досадной стычки в драгсторе он чувствовал себя действительно в безопасности.
      Кейт выудил из карманов журналы, а также газету и разложил их перед собой. Но сначала он поднялся и аккуратно повесил на вешалку шляпу и костюм. В этот момент он и заметил рядом со шкафом две кнопки и затянутое материей отверстие сантиметров пятнадцать в диаметре - несомненно, динамик радиоточки, вмонтированный в стену.
      Естественно, Кейт первым делом повернул кнопку, служившую, судя по виду, реостатом. Тотчас же из динамика донеслось нечто вроде бормотания. Продолжая настройку, он в конце концов добился достаточно отчетливого звучания станции и отрегулировал громкость. Передавали отличный джаз - чуть ли не Бенни Гудмана <$F - Бенни Гудман - один из лучших джазистов США в 40-50-е годы (Прим. перев.)>, хотя мелодия кейту была незнакома.
      Вернувшись к кровати, он снял ботинки, подложил под спину подушки и устроился в удобной для чтения позе. Для начала он решил разобраться со своим журналом "Необыкновенные приключения". Он вновь, и со все возраставшим удивлением всматривался в эту обложку, столь похожую на ту, что он утвердил, и одновременно так разительно от неё отличавшуюся.
      Он все ещё раздумчиво изучал её, когда, движимый неожиданным порывом, открыл журнал на странице, где помещалось оглавление. Он поискал глазами блок, набранный мелкими буквами в самом низу: "Напечатано в издательстве Бордена. Генеральный управляющий: Л.А. Борден. Главный редактор: Кейт Уинтон..."
      Он облегченно вздохнул. Значит, у него было свое место в этом мире, независимо от того, что тот из себя представлял. Он занимал в этой вселенной вполне определенное положение. И мистер Борден был тут как тут, хотя оставался открытым вопрос о том, что сталось с его загородным поместьем , буквально испарившимся на глазах незадолго до семи часов вечера?
      Тут же возникла и другая мысль, и он судорожно схватил дамский журнал и начал в спешке листать его, чуть не порвав, стараясь побыстрее добраться до оглавления. Уф, и там старшим редактором числилась Бетти Хэдли. Но Кейт отметил одну любопытную деталь: журнал публиковался под "копирайтом" издательства Борден. На самом же деле, этот, июльский, номер, должен был бы выйти ещё в типографии Уэли, поскольку Борден наложил лапу на "Она и Он" всего несколько дней тому назад, когда очередной номер уже был сверстан и сдан в печать. Более того, и августовский журнал выйдет на тех же условиях. Но это, в конце концов, была слишком незначительная деталь, чтобы чересчур долго размышлять над ней.
      Каким бы бесшабашным безумный ни был тот универсум, где Кейт так неожиданно очутился, главное сейчас для него было узнать, что Бетти Хэдли также встроена в этот мир.
      Он ещё раз вздохнул, не скрывая своего облегчения. Раз Бетти Хэдли здесь, то все это не так уж и ужасно, пусть даже и шастают тут эти алые монстры, заявившиеся прямиком с Луны. А раз Кейт Уинтон и тут значился главным редактором своего фантастического журнала "Необыкновенные приключения", то, значит, он занимал вполне определенное положение в обществе, имел солидный заработок, а уж чем его выплачивали - кредитками вместо долларов! - ему, Кейту, было в высшей степени наплевать.
      По радио внезапно прекратили транслировать музыку. Раздался суровый голос:
      "- Внимание, прослушайте специальное информационное сообщение" речь идет о втором предупреждении жителям Гринтауна и окрестностей. Шпион-арктурианец, появление которого было обнаружено с полчаса назад, ещё не пойман. Вокзалы, дороги, астропорты поставлены под самый жесткий контроль, все пассажиры подвергаются строгому досмотру. просьба ко всем гражданам рассматривать себя в состоянии полной боевой тревоги.
      Из дома выходить только при оружии. Могут случиться ошибки и даже наверняка это произойдет, но мы вновь напоминаем, что пусть лучше погибнет сотня ни в чем не повинных людей, чем удерет шпион, который может принести гибель многим миллионам землян.
      Поэтому стреляйте с ходу и на поражение - при возникновении малейших подозрений!
      Повторяем приметы..."
      У Кейта перехватило дыхание. Он напряженно вслушивался:
      "- Рост примерно метр семьдесят пять см, весит порядка 80 кг, одет в бежевую куртку, белую с открытым воротничком спортивного типа рубашку, без шляпы. Глаза темные, волосы слегка вьются, брюнет, на вид - лет тридцать..."
      Кейт несколько успокоился: пока никто ещё не обнаружил, что он сменил одежду. Не говорили и о ране. Следовательно, этот плут из драгстора не знал, что одна из его пуль попала в цель.
      В принципе переданные приметы довольно точно характеризовали его, но это не так уж было и опасно, до тех пор пока им не удастся выяснить, что он изменил внешний вид и что у него перевязана раненая рука.
      Опасность, понятно, возрастет в тот же миг, как только постоялец номера, которого он обчистил, вернется к себе, обнаружит и передаст властям описание костюма из серой фланели и панамы. И никакие пятьсот кредиток, что он ему оставил, не помогут, если он слышал объявление по радио. Ох, как сожалел теперь Кейт об этих деньгах; ведь обычный вор привлекает к себе меньше внимания, чем грабитель-джентльмен, который великодушно компенсирует жертве понесенные ею расходы. Он клял себя за то, что, наоборот, не симулировал полный кавардак в номере, не разбросал там все по углам и не утащил с собой ещё какие-нибудь вещи. Например, он мог бы спокойно запихнуть в чемодан, находившийся в шкафу, все три костюма. Вот тогда полиция поломала бы голову, решая, в каком из них он сейчас прохаживается.
      А теперь, отталкиваясь от этой нелепой кражи, власти мигом состряпают новый, на сей раз вполне точный его внешний портрет.
      И в какое все же осиное гнездо он угодил? Надо же: стреляйте на поражение и с ходу! А он-то ещё хотел пойти сдаваться полиции!
      Эта установка палить по нему при малейшем подозрении означала, что отныне исключался всякий контакт Кейта с властями. Он оказался в таком опасном положении, что не смог бы даже дать никаких разъяснений... если даже предположить, что он знал КАКИМ ОБРАЗОМ изложить всю свою историю. И все же несмотря на все выставленные на дорогах и вокзалах посты перехвата ему требовалось как можно быстрее добраться до Нью-Йорка. Но что стало с этим городом? Будет ли это тот Нью-Йорк, который он оставил позавчера или же - нечто ни на что непохожее?
      Он стал задыхаться в своем номере. Подошел к окну, распахнул его, рассеянно взглянул на городское движение. Вполне нормальная улица, по которой прогуливаются с вполне безобидным видом обыкновенные люди. Но вдруг в поле зрения попали три алых монстра, выходивших - опять под ручку - из кинотеатра, что располагался напротив его гостиницы. И, главное, никому до них никакого не было дела.
      Он вдруг в панике отшатнулся от окна, поскольку одно из этих пурпурных созданий вполне могло оказаться тем, кто видел его в драгсторе. Разве он мог поручиться в обратном? Для него все они были на одно лицо, но если они уже имели опыт взаимоотношений с людьми - а, похоже, так оно и было - тот, кто хоть раз его заметил, несомненно тут же признает его снова.
      При виде этих монстров его поразила дрожь и молнией проскочила мысль: а не поехала ли у него крыша? Тогда это была бы самая необыкновенная из когда-либо существовавших форма сумасшествия, а ведь он в свое время защитил в университете специальный курс по психопатологии.
      Ну а если он рехнулся, то что было иллюзией: тот мир, в котором он пребывал сейчас, или тот, который остался у него в воспоминаниях?
      Неужели его разум оказался в состоянии создать целый комплекс ложных воспоминаний о вселенной, где никаких межпланетных путешествий не существовало, что отродясь не слышали ни о каких огненно-красных страшилах, появившихся на Земле с Луны, где обращались доллары, а не кредитки, куда не казали носа шпионы-арктуриане, а о колониях землян на Марсе никто и не слыхивал?
      Могло ли такое быть... что мир, в котором он прожил всю свою жизнь, который был ему близок и понятен, все эти воспоминания - не что иное, как порождение его разума?
      Хорошо, но тогда если реален этот мир, а все, что он помнил до семи вечера, - суть ложные, где же его место в этой системе? Может, он и взаправду шпион-арктурианин? Это было ничуть не более невероятно, чем любое другое допущение.
      Неожиданно в коридоре раздались шаги нескольких человек. Тяжело топая, люди остановились прямо под его дверь. Резко и повелительно постучали:
      - Откройте! Полиция!
      Глава IV
      Обезумевший Манхэттен
      Кейт задержал дыхание, мысли беспорядочно заметались. По радио только что передали, что полиция проводит повальные обыски по домам, так что её визит в отель объяснялся чрезвычайно просто. А поскольку он скорее всего был в числе последних, кто снял номер, начали с него. Иными словами, основанием для их подозрений служил лишь поздний час его прибытия в гостиницу, не более того.
      Но не было ли при нем самом чего-либо такого, что выдало ьы его в случае обыска? Ну конечно же деньги! Не те кредитки, что всучил ему хозяин драгстора, а монеты и доллары.
      Он поспешно выгреб из кармана всю мелочь - один двадцатипятицентовик, два - по десять и несколько - по пять. Из бумажника извлек банкноты - три по десять и несколько однодолларовых бумажек.
      В дверь постучали вновь, на сей раз с большей настойчивостью.
      Кейт поспешно завернул монеты в банковские билеты, сложил все это тугим пакетиком и спрятал подальше с глаз за бортиком оконного карниза.
      Затем пошел открывать.
      На пороге выросли три молодца, двое в полицейской форме. Последние настороженно держали его на прицеле приклеившихся к рукам револьверов. Третий, одетый в серый выходной костюм, произнес:
      - Извините, мистер. Это всего-навсего проверка. Вы, надеюсь, слышали переданные по радио сообщения?
      - Естественно, - откликнулся Кейт. - Входите.
      Впрочем, его приглашение явно запоздало. Все трое уже были в номере, готовые к любым неожиданностям. Стволы револьверов тупо глядели, не дрогнув ни на миллиметр, прямо ему в грудь. Холодный, недоверчивый взгляд в сером не сходил с лица Кейта.
      Но разговаривал он намеренно учтиво.
      - Ваша фамилия, пожалуйста?
      - Кейт Уинтон.
      - Профессия?
      - Журналист. Главный редактор "Необыкновенных приключений". - И Кейт указал на валявшийся на постели журнал.
      Дуло одного из наставленных на него оружий несколько опустилось. Лицо державшего его полицейского расплылось в широкой улыбке.
      - Вот это да! - воскликнул он. - Так вы, наверное, тот самый тип, кто занимается отделом "Почта астронавтов"? Вы и есть "дежурный астронавт"?
      Кейт утвердительно кивнул.
      - В таком случае, - продолжал полицейский, - вы, должно быть, помните мою фамилию - Джон Гэретт. Я четыре раза писал вам, а два моих письма были напечатаны.
      Он быстро перекинул револьвер в другую руку - не снимая Кейта с мушки - и протянул правую для приветствия.
      Кейт пожал его пятерню.
      - Ну как же, как же, - поспешил он, - это ведь вы постоянно требуете от нас включать цветные иллюстрации вовнутрь журнала, даже если для этого потребуется повысить розничную цену норма на один... - он вовремя поправился, - на одну кредитку.
      Улыбка полицейского, казалось, стала ещё шире, и он опустил оружие книзу.
      - Ясное дело, что это я. Ведь я один из самых горячих почитателей вашего журнала с...
      - Эй, сержант, не забывайте о револьвере! - жестко бросил человек в сером. - Будьте осторожнее.
      Оружие тотчас же опять взметнулось на уровень груди Кейта, но улыбки у сержанта от этого не убавилось.
      - Этот тип говорит правду, босс, - авторитетно заверил он. - Иначе откуда бы ему знать о содержании моих писем?
      - Они ведь были опубликованы? - ехидно переспросил инспектор.
      - Хм... да, но...
      - У арктуриан превосходная память. Если он готовился выступить на Земле в роли журналиста, то уж, поверьте, тщательно изучил все появившиеся номера журнала, за руководителя которого он собирался себя выдавать.
      Сержант побагровел.
      - И то верно, - пробормотал он, - может, оно и впрямь так, но... - Он сдвинул фуражку на затылок и почесал лоб.
      Инспектор тем временем прикрыв дверь, плотно вжался в нее, его глазки перебегали с Кейта на сержанта.
      - Но в принципе идея неплоха, - продолжал он. - Поэтому можно проверить мистера Уинтона, поговорив с ним о вашем письме, которое ещё не было опубликовано. Это возможно?
      Служивый, похоже, подрастерялся, но Кейт подхватил:
      - Сержант, а вы помните ваше самое последнее письмо? Вы его отправили, думаю, с месяц назад.
      - Вроде бы. Вы имеете в виду то самое, где...
      - Минуточку, - прервал его Кейт. - позвольте уж мне напомнить его содержание. Вы тогда писали, что ведь как-то умудряются успешно продавать альбомы цветных комиксов дешевле журналов по фантастике, и вы не понимаете в таком случае, почему бы и нам не пойти по этому пути, не увеличивая продажной цены.
      И опять ствол револьвера опустился.
      - Босс, это - все так! Именно об этом я и писал, причем это нигде не было напечатано. Значит, тип не врет, иначе откуда бы ему все это знать? Разве что... - Он покосился в сторону лежавшего на кровати номера. - Может, оно напечатано в последнем номере? Он только сегодня появился в продаже, и я его ещё не видел.
      - Верно, - ничуть не смутился Кейт. - Но вашего опуса там нет. Можете убедиться сами.
      Сержант вопросительно взглянул на начальника, который скупо кивнул в знак согласия. Обойдя за спиной Кейта, Гэретт взял журнал и полистал его до рубрики "Почта астронавтов", которую пробежал глазами, ухитряясь в то же время не упускать Кейта из виду.
      Человек в сером усмехнулся, вытащил из кобуры тупорылый револьвер и бросил ему:
      - Ладно, сержант, положите свое оружие, Берт и я понаблюдаем за ним.
      - Спасибо, шеф, - гаркнул сержант Гэретт. Двумя освободившимися руками он справлялся с журналом явно проворнее. Просматривая нужный раздел, он комментировал:
      - Вы знаете, мистер Уинтон, я по-прежнему выступаю за цветные иллюстрации внутри. Вы только выиграете от этого.
      - Мне бы очень хотелось позволить редакции эту роскошь, сержант. Но нам и так достаточно дорого обходятся наши художники.
      - Они чертовски талантливы у вас, - продолжал сержант. - Рисунок на обложке - это ведь одна из этих тварей с третьей планеты Арктура?
      - Если я достаточно хорошо припоминаю сам рассказ, - непроизвольно вырвалось у Кейта, - то это - житель Венеры.
      Сержант густо расхохотался, как если бы Кейт отмочил отменную шутку. Кейт невольно подумал, какую именно, но уверенно улыбнулся. Гэретт продолжал пробегать глазами почту читателей.
      Минуту спустя он отвлекся от своего занятия.
      - Эй, мистер Уинтон, тут мне попалось письмо одного типа из Провэнстауна, который не жалует писания Бергмана? Не стоит обращать внимания на таких глупых, как пробка, любителей. Ясно, что Бергман - ваш лучший автор, за исключением, возможно...
      - Сержант! - окрикнул его холодно инспектор. - Мы ведь здесь не ради того, чтобы выслушивать ваше мнение о тех или иных авторах. Извольте просто взглянуть на подписи под каждым из писем, чтобы убедиться, что вашего там нет. И не тяните резину на целый вечер.
      Сержант опять побагровел и зашелестел страницами.
      - Нет, - наконец выдавил он. - Его и впрямь не опубликовали.
      Человек в сером кисло улыбнулся Кейту:
      - Ну что же, вы выдержали испытание, мистер Уинтон. И все же для очистки совести соблаговолите показать ваши документы.
      Кейт с готовностью потянулся было за бумажником, но инспектор упредил его.
      - Подождите. С вашего позволения...
      Не ожидая оного от Кейта, он зашел сзади и быстро прощупал его карманы. Не нашел там ничего для себя интересного, кроме портмоне. Его он взять не преминул, быстро ознакомился с содержимым, затем вернул Кейту.
      - Отлично, мистер Уинтон, - протянул он. - Кажется, все в порядке, но...
      Он шагнул к шкафу, открыл его и посмотрел во внутрь. Затем выдвинул ящики комода, не забыл бросить взгляд под кровать и в разные укромные уголки номера.
      В голосе вновь проскользнула нотка недоверчивости:
      - А что это у вас нет багажа, мистер Уинтон? Неужели даже зубную щетку не прихватили с собой?
      - Представьте себе, - нашелся Кейт. - Я просто не думал, что придется задержаться на ночь в Гринтауне. Но дела задержали меня здесь дольше, чем я предполагал.
      Человек в сером, похоже, исчерпал свои возможности вынюхивать ненормальное.
      - Ну что ж, - промямлил он, - извините за беспокойство, мистер. Но мы обязаны проявлять высочайшую бдительность, нельзя допускать ни малейшего риска, а вы только-только прибыли в отель. Вам повезло, что наткнулись на сержанта Гэретта, который сумел удостоверить вашу личность, в противном случае пришлось бы все перепроверить и, уверяю вас, на это нам понадобилось бы времени куда побольше. Но раз все ясно...
      Он сделал знак второму полицейскому, который также спрятал в кобуру оружие.
      - Пустяки, мистер инспектор, - откликнулся Кейт. - Я отлично понимаю, что вы не могли позволить себе ни малейшего риска.
      - Именно. Особенно, когда где-то поблизости обретается шпион-арктурианин. Но ему все равно не вырваться из кольца Гринтауна. Мы установили вокруг города плотнейший полицейский заслон, через который и комару не проскочить. И будем сохранять его до тех пор, пока не накроем этого арка.
      - Вы полагает, что у меня возникнут трудности с возвращением в Нью-Йорк? - забеспокоился Кейт.
      - Очевидно... на всех вокзалах установлен строжайший режим проверки. Думаю, однако, что вам удастся убедить их пропустить вас. - Он усмехнулся. - Особенно, если опять попадется в оцеплении кто-нибудь из читателей вашего журнала.
      - Ну, теперь это уж маловероятно, инспектор. Знаете, я рассчитывал выехать завтра утром. Но в сущности сложившееся я положение грозит задержать мое возвращение настолько, что я, пожалуй, изменю свое решение и выеду сегодня вечером. Решив здесь заночевать, я исходил из того, что сильно притомился, но сейчас чувствую себя снова в хорошей форме. Вы не подскажете, каким бы примерно поездом я мог вернуться уже сегодня в Нью-Йорке?
      - Лучше всего вам подошел бы экспресс в девять часов тридцать минут, ответил полицейский, взглянув на часы. - Успеть-то на него вы успеете, но вот пройти контроль на установление личности едва ли. Так что, без сомнения, опоздаете, а следующий поезд будет только в шесть утра.
      Кейт принял озабоченный вид.
      - И все же мне желательно уехать в девять тридцать. Послушайте, инспектор, а вы не могли бы оказать услугу, позвонив коллеге, ответственному за фильтрацию пассажиров на вокзале, поручившись за меня? В этом случае они не станут чересчур долго меня мытарить, и я, вполне возможно, успею покинуть город? Или эе это чрезмерные с моей стороны претензии, граничащие с наглостью?
      - Да нет, что вы, мистер Уинтон. Знаете что, давайте-ка я позвоню прямо отсюда.
      Через десять минут такси уже мчало Кейта на вокзал, а полчаса спустя он комфортабельно устроился в почти пустом поезде, следовавшем до Нью-Йорка.
      И только тогда он облегченно вздохнул - пока что, кажется, пронесло. А в гигантском Нью-Йорке он не сомневался, что окажется в полной безопасности. Ведь главное было - прорвать здешний полицейский кордон. Он осмелел настолько, что, естественно, после ухода проверявшей бригады достал с подоконника спрятанный там ранее комочек с деньгами. Ведь теперь, после соответствующего звонка блюстителя порядка он мог с полным основанием предполагать, что на вокзале ограничатся простой установкой его личности и подвергать новому обыску не станут. а расставаться с этими банкнотами и монетами, так и не узнав, в чем тут дело, ему просто претило. Понятно, что в принципе сама затея носить эту сумму при себе была небезопасна, но раз хозяин драгстора отвалил ему за двадцатипятицентовик кредиток на сумму, эквивалентную двумстам долларам, то остальные дензнаки, не исключено, стоили на местном рынке и того поболее. Разве этот недомерок не признал сам, что монетка в двадцать пять центов котировалась гораздо дороже, чем та цена, что он смог ему предложить?
      Да, но что за история приключилась с полудолларом... "Хватит! одернул себя Кейт. - Зачем ломать голову? Не лучше ли подождать, пока на прояснится общая обстановка, а затем уж принять самые драконовые меры безопасности?"
      После оплата счета в гостинице и железнодорожного билета у него оставалось в наличии ещё кругленькая сумма в кредитках, равноценная ста сорока долларам. Это позволит ему какое-то время продержаться на плаву. И даже достаточно долго, если он не будет транжирить. А пока что небольшой пакетик из завернутых в доллары монет покоился в пиджачном кармане, где он обычно держал зажигалку. Он все уложил очень тщательно, чтобы, не дай Бог, не звякнул металл или по рассеянности он не вынул бы не ту валюту.
      Конечно, безопаснее было бы вообще освободиться от этих превратившихся вдруг в смертельную угрозу денег. Но у Кейта пересилило соображение более весомое, чем просто их покупательная стоимость. Ведь они, по существу, стали для него единственной тонкой ниточкой, на которой ещё держалась надежда, что он не спятил окончательно и бесповоротно. Если допустимо, что его воспоминания - ничто иное, как плод его соображения - то они-то, эти монетки и банкноты, были чем-то сугубо материальным, их можно было пощупать. Они служили в определенной мере доказательством того, что в какой-то, хотя бы частичной доле, его воспоминания отнюдь не являлись бесплотным вымыслом. И в этом ключе плотный комочек в пиджачном кармане как-то успокаивал.
      По мере того, как поезд втягивался в сельскую местность, городские огни Гринтауна стали понемногу исчезать.
      Ну что же, пока ему удалось все же спастись. И у него в распоряжении оказались два добрых часа, чтобы без гонки, степенно просмотреть оба журнала и газету.
      Начал он с последней, сразу же обратив внимание на броский заголовок: "Арктуриане дерзко атакуют Марс и полностью уничтожают Капи".
      Это была главная новость дня. Кейт внимательно прочитал статью. Судя по всему, Капи была четвертой из семи освоенных землянами колоний на Марсе. Разбитая в 1939 г., она была самой малочисленной из всех - что-то около восьмисот сорока жителей. Полагали, что все они погибли вместе с примерно ста пятьюдесятью рабочими-марсианами.
      Так, подумалось сразу же Кейту, значит, существуют ещё и марсиане, отличавшиеся от эмигрантов с Земли. Интересно, как они выглядят, эти местные жители? Статья, лаконичная, словно коммюнике военного командования, ясное дело, ничего на этот счет не сообщала. В таком случае, не исключено, что возглас "Селенит!", обращенный к алому чудовищу, был именем собственным, а сами пурпурные монстры - марсианами, а не жителями Луны?
      Но на него тут же нахлынули другие темы рассуждений, куда более срочные и важные. Он продолжал изучать газету.
      Какому-то одиночке-звездолету арктуриан удалось, неведомо как, просочиться сквозь межпланетарную оборонительную систему и выпустить свою смертоносную торпеду до того, как истребители Допелля обнаружили его. Она, натурально, тотчас же атаковали наглеца, и хотя арктурианин все же сумел взять курс на ближайшую галактику, земляне "достали" его и доблестно ликвидировали.
      "Нью-Йорк Таймс" сообщал, что начались лихорадочные приготовления к репрессиям. Но военные, понятное дело, хранили упорное молчание в отношении деталей предполагавшегося рейда.
      Читая газету, Кейт натолкнулся на множество фамилий и жизненных деталей, которые абсолютно ничего ему не говорили. Но ещё более странным оказалось то, что иногда в совершенно необычном контексте всплывала вроде бы знакомая ему фамилия" например, в качестве командующего венерианским театром военных действий упоминался генерал Дуайт Д. Эйзенхауер.
      В конце статьи делался недвусмысленный намек на необходимость существенного усиления мер обороны в наиболее уязвимых городах, но Кейту Уинтону все это показалось сплошной тарабарщиной. Так, в частности, говорилось о важности "тотального отуманивания" и довольно часто зловеще упоминались "ренегаты" и "ночевики".
      Кейт проштудировал номер буквально от первой до последней строчки, вплоть до имени заведующего дирекцией. Он с пристрастием изучил все заголовки, все, что показалось ему достойным внимания или необходимым. У него создалось впечатление, что в бытовых мелочах и практически во всем образе жизни расхождений с его миром по существу не было.
      В хронике светской жизни попадались немало знакомых, вызывавших какие-то ассоциации, имен, и он, очевидно, разобрался бы в этой тематике поглубже, если бы раньше почаще заглядывал в эту рубрику. В чемпионате по бейсболу в южной подгруппе лидировал Сан Льюис, а в северной - Нью-Йорк. Так было и в родной ему вселенной, хотя Кейт и не смог точно припомнить, с таким ли же счетом заканчивались там матчи. Реклама назойливо предлагала те же марки товаров с той лишь разницей, что цены последних указывались не в долларах, а в кредитках. Чего в ней не было, так это расхваливаний достоинств звездолетов и воспевания игровых наборов для детей под названием "Просветимся в атомных делах".
      Большое внимание Кейт уделял мелким объявлениям. Положение ра рынке жилья, похоже, было получше, чем в его мире, и объяснение этому, видимо, следовало искать в том, что кое-какие комнаты и дома сдавались по причине отлета на Марс. В разделе "Продажа собак" фигурировали "колли с Венеры" и "лунная такса"...
      Чуть за полночь поезд медленно подкатил к перронам Центрального вокзала. Кейт свернул газету, дав себе слово ещё раз вернуться к её детальному изучению. Чтение "Нью-Йорк Таймс" увлекло его до такой степени, что ознакомиться с журналами у него просто не хватило времени.
      По мере того, как поезд неспешно втягивался в вокзал, Кейта стало охватывать чувство чего-то необычного, отличающегося от обыденности.
      Понять, в чем дело, ему никак не удавалось, хотя ощущением странности был буквально пропитан весь воздух. Речь явно не шла о каком-то затемнении - наоборот, света вроде бы было даже поболее, чем обычно.
      Бросилось в глаза и то, что поезд был заполнен пассажирами самое большее на четверть. Выходя из вагона, Кейт обратил также внимание и на то, что других прибывающих или отбывающих поездов не было, а окинув взглядом перрон, нигде не заметил ни одного из служащих железнодорожной компании.
      Впереди Кейта, всего в нескольких шагах, мучился с тремя чемоданами какой-то не очень крупный с виду человек: держа в руках по одному, он пытался, но безуспешно, одновременно тащить под мышкой третий.
      - Может, вам помочь? - участливо спросил Кейт.
      - О! Большое спасибо, - живо откликнулся тот полным признательности голосом. Он охотно отдал Кейту один из своих здоровенных чемоданов, и они зашагали бок о бок по перрону.
      - Что-то немного сегодня вечером народу, верно? - осмелился Кейт.
      - Кажется, это - последний поезд. Вообще-то не следовало бы разрешать движение в столь поздний час. Какой смысл в том, чтобы прибыть к месту назначения, но не иметь возможности добраться домой? Конечно, есть и преимущество, вы можете отправиться, куда вам нужно спозаранку, но по существу, какой от этого прок, если все равно сейчас двигаться нельзя?
      - И в самом деле, - поддакнул Кейт, недоумевая, о чем идет речь.
      - Восемьдесят семь убитых за последнюю ночь! - патетически воскликнул низкорослый. - Во всяком случае, столько обнаружено трупов, но никто ведь не знает, сколько человек ещё сгинули в реке!
      - Ужас какой-то! - согласился Кейт.
      - И учтите - это только за одну, самую что ни на есть обычную ночь. Всего, погибло, вероятно, человек сто. И одному Богу известно, скольких ещё забили до смерти где-нибудь в мелких улочках, где они тихо подохли. - Он горестно вздохнул. - Эх, а я ведь ещё помню то время, когда никто ничего не боялся, даже на Бродвее.
      Он внезапно остановился, поставив, отдуваясь, чемоданы на землю.
      - Пора перевести дыхание. Если это вам задерживает, можете оставить чемодан и идти дальше.
      Кейт с большим облегчением воспользовался предоставившейся возможность освободиться на время от ноши, поскольку ранение в левое плечо мешало ему перебросить чемодан в другую руку. Он стал сжимать и разжимать затекшие пальцы, державшие рукоятку.
      - Ничего, - бросил он своему спутнику. - Мне не к спеху. Чего торопиться-то?
      Человечек так и залился хохотом, как если бы Кейт отмочил что-то ужасно смешное. Тот улыбнулся, напустив на себя вид все понимающего человека.
      - Да, соленая получилась шутка, - все ещё веселился его компаньон, Это надо же: "мне не к спеху, чего торопиться-то?" - От удовольствия он даже похлопывал себя по ляжкам.
      - Послушайте, - прервал его Кейт. - Я давненько не слушал радио. Есть что-нибудь новенькое?
      - Еще бы, конечно! - Коротышка вдруг помрачнел, сделавшись как-то сразу серьезным. - В окрестностях объявился шпион-Арк. Хотя вы, должно быть, слышали об этом... передавали как раз в вечернем обзоре событий. его передернула легкая дрожь.
      - Знаете, не пришлось, - отозвался Кейт. - Сообщали какие-нибудь подробности?
      - Это случилось где-то в Гринтауне, в том самом городишке, что мы проезжали. Неужели не помните? Они же наглухо позакрывали все двери вагонов, а на перрон допускались только люди, прошедшие предварительный строгий контроль полиции. Вокзал так и кишел копами.