ГЛАВА 12

В полном одиночестве Рейчел Секстон стояла у входа в огромный ангар авиабазы Уоллопс, стараясь разглядеть в темноте его чрева хоть что-нибудь. Однако сразу за порогом начинался абсолютный мрак. Она чувствовала себя так, словно перед ней открылись двери иного мира. Тьма, похожая на пещерную, обдавала прохладой, казалось, она рождает порывы странного колючего ветра, словно здание дышало.

— Эй! — позвала Рейчел дрожащим голосом. Молчание.

Все больше волнуясь, Рейчел переступила через порог. На мгновение ее накрыл мрак, пришлось остановиться, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте.

— Мисс Секстон, полагаю? — раздался в нескольких ярдах от нее мужской голос.

Рейчел едва не подпрыгнула, резко обернувшись на звук.

— Да, сэр.

Из тьмы показалась неясная приближающаяся фигура.

Постепенно глаза Рейчел обрели способность видеть, и она обнаружила, что стоит лицом к лицу с молодым, уверенным в себе, полным энергии и силы самцом. Летный костюм с множеством карманов и кармашков не мог скрыть его мускулистого тела с широкими плечами и мощным торсом.

— Капитан Уэйн Ласигейн, — представился мужчина. — Извините, если напугал, мисс. Здесь темновато. Я еще не успел открыть ворота. — Прежде чем Рейчел успела ответить, он продолжил: — Сочту за честь быть сегодня вашим пилотом и гидом.

— Пилотом? — удивилась Рейчел. — У меня сегодня уже был один пилот. Я ожидала увидеть администратора.

— Так точно, мисс. Мне приказано немедленно доставить вас к нему.

Для того, чтобы осознать сказанное, ей потребовалось некоторое время. Судя по всему, странствия на сегодня еще не закончились.

— Так все-таки где же администратор? — уже настороженно поинтересовалась Рейчел.

— Не обладаю такой информацией, мисс, — сдержанно ответил пилот. — Его координаты будут сообщены мне, когда мы окажемся на борту.

Рейчел не сомневалась, что Ласигейн говорит правду. Очевидно, директор Пикеринг и она сама — отнюдь не единственные люди, которых сегодня решили держать в неведении. Президент очень серьезно относился к вопросам безопасности, и Рейчел не могла не оценить ловкость, с какой он лишил ее связи с миром.

Полчаса в вертолете, и она уже отрезана от всех и от всего. А главное, Пикеринг и понятия не имеет, где ее искать.

Стоя лицом к лицу с пилотом НАСА, Рейчел размышляла о том, что все ее сегодняшние перемещения предопределены заранее. Хочется ей того или нет, она все равно окажется в воздухе с этим типом голливудской внешности. Вопрос лишь в том, куда ее помчат дальше.

Пилот подошел к стене и нажал какую-то кнопку. В дальнем конце ангара начали медленно раздвигаться створки. Свет с улицы показался необыкновенно ярким, четко обрисовав контуры стоящего посреди громоздкого предмета.

От изумления Рейчел едва не вскрикнула. Боже!

Перед ней стоял устрашающего вида черный истребитель. Такого совершенного, внушающего трепет творения рук человеческих Рейчел не видела за всю свою жизнь.

— Господи!.. Что это? — едва шевеля губами, пробормотала она.

— Ваша реакция понятна, мисс. Это «Эф-14», «Томкэт», как мы его называем… вполне надежная и проверенная машина, можете не сомневаться.

«Но это же ракета с крыльями!» — пронеслось в голове у Рейчел, потрясенной зрелищем.

Пилот подвел Рейчел к машине. Кивнул в сторону двойной кабины:

— Вы сядете сзади.

— Правда? — Она натянуто улыбнулась. — Вы действительно хотите меня немножко покатать?

Поверх своей одежды она натянула летный комбинезон и забралась в кабину. Довольно неуклюже втиснулась в узкое кресло.

— Да уж, пилоты НАСА явно не отличаются широкими бедрами, — заметила она.

Ласигейн, пристегивая пассажирку, лишь ухмыльнулся. Потом ловко надел ей на голову шлем.

— Полетим довольно высоко, — пояснил он, — потребуется кислород.

Он вытащил из ящика кислородную маску и начал надевать ее поверх шлема.

— Я и сама могу! — Рейчел протянула руку.

— Конечно, мисс.

Немного помучившись с непривычной конструкцией, она все-таки приспособила ее на шлем. Маска оказалась жутко неудобной и громоздкой.

Пилот внимательно следил за ней. На лице его появился интерес.

— Что-то не так? — с вызовом поинтересовалась пассажирка.

— Нет, мисс, — ухмыльнулся он, — все в порядке. Пакеты под сиденьем. В первый раз почти всем становится плохо.

— Со мной ничего не случится, — заверила Рейчел глухим из-за маски голосом. — Меня никогда не укачивает.

Пилот лишь пожал плечами.

— Моряки говорят то же самое, — спокойно возразил он, — а потом мне приходится убирать за ними.

Рейчел слабо кивнула. Прелестно!

— Есть вопросы до того, как поднимемся в воздух?

На мгновение задумавшись, она постучала по врезавшейся в подбородок маске:

— Она сдавливает мне лицо. Как вы терпите эти штуки в долгих полетах?

Пилот снисходительно улыбнулся:

— Мы просто не надеваем их вверх ногами.

Самолет, ревя двигателями, словно в нетерпении рвался вперед. Рейчел чувствовала себя так, будто сидела в снаряде, ожидая, когда нажмут на гашетку. Но вот пилот сдвинул рычаг газа, хвостовые двигатели, два «Локхида-345», заработали, дождавшись своей очереди, и весь мир задрожал. Рейчел моментально прилипла к спинке сиденья. Истребитель рванул по взлетной полосе и уже через несколько секунд оказался в воздухе. Земля удалялась с головокружительной скоростью. Самолет, возомнив себя ракетой, почти в вертикальном положении набирал высоту. Рейчел закрыла глаза. Не был ли весь сегодняшний день ошибкой? Чьей-то шуткой, розыгрышем? Она ведь должна сидеть сейчас за столом и писать синопсисы. А вместо этого уносится в небо взбесившейся торпедой и дышит через кислородную маску.

К тому времени как «Томкэт» на высоте сорока пяти тысяч футов перешел в горизонтальный полет, его пассажирка из последних сил боролась с тошнотой. Пыталась заставить себя сосредоточиться на чем-то постороннем. Взглянула вниз, на океан, и неожиданно ощутила себя безнадежно оторванной от дома.

Пилот, сидящий перед ней, разговаривал с кем-то по рации. Закончив, он неожиданно резко дернул какую-то ручку. Сразу же положение машины изменилось на почти вертикальное, и Рейчел почувствовала, как желудок ее совершил кульбит. Но самолет скоро снова выровнялся.

Рейчел застонала.

— Вы не могли бы предупреждать?

— Прошу прощения, мисс, мне только что сообщили, куда именно я должен доставить вас.

— Сейчас отгадаю, — предложила она, — нам на север? Казалось, пилот растерялся.

— Откуда вам это известно?

Рейчел вздохнула. Ох уж эти асы, обученные на компьютерных тренажерах!

— Сейчас девять утра, солнце справа, а значит, мы летим на север.

Ответом ей было долгое молчание.

— Да, мисс, вы правы, — наконец собрался с духом летчик, — нам предстоит путешествие на север.

— И как далеко нам предстоит путешествовать? Пилот сверил координаты.

— Приблизительно три тысячи миль. Рейчел резко выпрямилась:

— Что?! — Она попыталась представить карту, но не смогла вообразить такое огромное расстояние. — Четыре часа полета!..

— При такой скорости, как сейчас, — да, — невозмутимо согласился пилот. — Пожалуйста, держитесь.

Прежде чем Рейчел смогла как-то прореагировать, крылья самолета изменили форму. Через мгновение она ощутила, как ее опять с силой вжало в сиденье. Самолет настолько мощно рванулся вперед, что стало казаться, будто до этого он стоял на месте. А еще через минуту они мчались со скоростью почти полторы тысячи миль в час.

Рейчел стало совсем плохо. Облака проносилось мимо с чудовищной скоростью. Волнами накатывала мучительная тошнота. В голове прозвучал отголосок слов президента: «Уверяю вас, Рейчел, вы не пожалеете о том, что помогли мне…»

Громко застонав, она пошарила рукой под сиденьем. Никогда не доверяй политикам!

ГЛАВА 13

Сенатор Секстон терпеть не мог такси за их плебейскую грязь. Однако по дороге к славе порой приходится терпеть и неудобства.

Обшарпанный драндулет довез его до нижнего гаража отеля. В подобном способе передвижения было нечто, чего не мог дать роскошный лимузин, а именно анонимность.

Приятно было видеть, что нижний гараж совершенно пуст. Лишь несколько пыльных машин разнообразили монотонность цементного леса колонн. Сенатор прошел через гараж по диагонали, на ходу машинально взглянув на часы.

Четверть двенадцатого. Точь-в-точь.

Человек, с которым Секстону предстояло встретиться, всегда делал акцент на пунктуальности. Впрочем, учитывая все обстоятельства, в частности, то, кого именно он представлял, он имел полное право делать акцент на чем угодно.

Секстон увидел белый фургончик «Форд-Уиндстар», припаркованный в том же месте, что и во время их прошлых встреч, — в восточном углу гаража, позади мусорных баков. Секстон предпочел бы встретиться где-нибудь повыше, например, в апартаментах отеля, но предосторожности, конечно, были полностью оправданы. Те, кого представлял этот человек, взлетели так высоко отнюдь не с помощью безоглядной лихости.

Секстон направился к фургону, ощущая знакомое волнение, всегда подступающее в подобные моменты, за минуту до встречи. Заставив себя распрямить плечи, жизнерадостно улыбнувшись и приветливо взмахнув рукой, он забрался на пассажирское сиденье. Темноволосый джентльмен на водительском месте не потрудился улыбнуться в ответ. Ему было почти семьдесят, однако смуглое, с жестким выражением лицо излучало силу, вполне подобающую той должности, которую он занимал, — главы целой армии отчаянных фантазеров и бесшабашных авантюристов.

— Закройте дверь, — холодно приказал он.

Секстон подчинился, благосклонно снося грубость партнера. В конце концов, этот невежда представлял тех, кто ворочает огромными деньгами, значительная часть которых недавно перетекла в водоемы, что питали успех сенатора, поставив его на порог самого желанного и многообещающего кабинета в мире. Секстон начал понимать, что цель этих встреч — не столько уточнять и координировать его стратегию, сколько регулярно напоминать ему, в какой мере он обязан благодетелям своим успехом. Да, эти люди ожидали от своих вложений серьезных дивидендов. Та «отдача», о которой они сразу условились, поражала своей дерзостью. И все же, хотя это и кажется невероятным, если бы сенатору удалось попасть в Овальный кабинет, он смог бы выполнить их требования.

— Насколько я понимаю, — заговорил Секстон, зная, что связной не любит ходить вокруг да около, — очередной взнос уже сделан?

— Именно. Как обычно, вы можете свободно использовать эти деньги в целях избирательной кампании. Нам было приятно узнать, что общественное мнение заметно сдвинулось в вашу сторону. Похоже, ваши менеджеры умело использовали средства.

— Да, мы быстро набираем очки.

— Я по телефону уже сказал, — продолжал старик, — что убедил еще шестерых встретиться с вами сегодня вечером.

— Отлично.

Секстон мысленно назначил для этого время. Старик протянул ему папку:

— Вот информация. Изучите ее. Они хотят быть уверены, что вы полностью осознаете их проблемы. И хотят знать о вашей готовности помочь. Я предлагаю встретиться с ними у вас дома.

— Дома? Но обычно я встречаюсь…

— Сенатор, эти шесть человек управляют компаниями, активы которых намного превосходят все, что вы имели до сих пор. Эти люди — очень крупная рыба, и они очень осторожны. Мне стоило немалых трудов убедить их встретиться с вами. Не забудьте, к ним потребуется особый подход. Персональное внимание к каждому.

Секстон согласно кивнул:

— Я все понял. И могу организовать встречу дома.

— Им потребуется полная секретность.

— То же самое необходимо и мне.

— Удачи, — пожелал старик. — Если сегодня вечером все пройдет гладко, встреча может оказаться последней. Будьте уверены, эти люди в состоянии обеспечить все необходимое, чтобы поднять сенатора Секстона на самую вершину.

Сенатору эти слова понравились. Он улыбнулся старику.

— Если удача окажется на нашей стороне, друг мой, то после выборов мы все будем праздновать победу.

— Победу? — Старик нахмурился, окинув Секстона осуждающим взглядом. — Нет уж! Место в Белом доме — лишь первый шаг на пути к победе, сенатор. Надеюсь, вы это не забудете.

ГЛАВА 14

Белый дом — одна из самых маленьких президентских резиденций в мире. Ее длина сто семьдесят футов, ширина восемьдесят футов, а площадь лишь восемнадцать акров ухоженной земли. План дома создал архитектор Джеймс Хобан. Конечно, замысел не отличался оригинальностью, однако был выбран в открытом конкурсе дизайнерских проектов специальной комиссией, оценившей его как «привлекательный, достойный и гибкий». Здание являло собой похожее на ящик сооружение с ребристой крышей, балюстрадой и украшенным колоннами парадным входом.

Президент Зак Харни провел в Белом доме уже три с половиной года, однако редко чувствовал себя здесь уютно. Его стесняло и смущало это собрание канделябров и других старинных вещей, охраняемое вооруженными морскими пехотинцами. Но сейчас, шагая в сторону Западного крыла, Зак ощущал странный подъем и легкость, а ноги сами несли его по мягкому толстому ковру.

Несколько служащих Белого дома при его приближении оторвались от своих дел. Харни махал рукой и приветствовал каждого по имени. Ответные приветствия звучали хотя и вежливо, но достаточно сухо, а улыбки выглядели искусственными.

— Доброе утро, господин президент.

— Приятно видеть вас, господин президент.

— Добрый день, сэр.

Направляясь в кабинет, президент ощущал у себя за спиной переглядывания и перешептывания. В Белом доме назревал мятеж. В течение последних недель разочарованность в доме номер 1600 по Пенсильвания-авеню выросла до такой степени, что Харни чувствовал себя почти капитаном Блаем: он словно командовал кораблем, который готовился к бунту.

Президент не винил их. Его люди трудились на протяжении долгих, тяжелых дней и недель, чтобы принести ему победу на предстоящих выборах, и вот сейчас, совершенно внезапно, их лидер словно потерял ко всему интерес.

«Скоро они все поймут, — попытался успокоить себя Харни, — скоро я вновь окажусь героем».

Ему было неприятно так долго держать собственных сотрудников в неведении, но секретность в этом деле казалась жизненно необходимой. Стены Белого дома были слишком ненадежным препятствием для распространения секретов.

Харни вошел в приемную Овального кабинета и приветливо кивнул секретарше:

— Вы сегодня очаровательно выглядите, Долорес.

— И вы тоже в прекрасной форме, сэр, — вежливо ответила та, неодобрительно оглядывая облачение президента.

Харни понизил голос:

— Попрошу вас организовать мне одну встречу.

— С кем, сэр?

— Со всеми сотрудниками Белого дома.

Секретарша удивилась:

— Со всеми вашими сотрудниками, сэр? Со всеми ста сорока семью сотрудниками?

— Именно так.

Долорес выглядела смущенной.

— Хорошо. А где их собрать? В зале для пресс-конференций?

Харни отрицательно покачал головой:

— Нет. Давайте сделаем это в моем кабинете. Секретарша не смогла сдержать своих чувств:

— Вы хотите видеть всех в Овальном кабинете?

— Да-да, вы правильно поняли.

— И всех одновременно, сэр?

— Почему бы и нет? Назначьте встречу на четыре часа. Секретарша кивнула, соглашаясь — как соглашаются, чтобы успокоить душевнобольного.

— Хорошо, сэр. А тема встречи?..

— Сегодня вечером я должен сделать американскому народу важное заявление. И хочу, чтобы мои ближайшие сотрудники услышали его первыми.

На лице секретарши внезапно появилось тревожное, даже испуганное выражение, словно она ожидала чего-то ужасного. Она поинтересовалась почти шепотом:

— Сэр, не хотите же вы сказать, что отказываетесь от дальнейшей борьбы за второй срок?

Харни рассмеялся:

— Ради Бога, только не это, Долорес! Я прямо-таки рвусь в бой!

Секретарша явно не спешила поверить в это. Средства массовой информации в один голос кричали, что президент игнорирует предстоящие выборы.

Харни весело подмигнул:

— Долорес, все эти годы вы так замечательно, преданно мне служили! Но вам придется поработать с таким же упорством еще четыре года. Клянусь, в этот раз мы не покинем Белый дом!

Теперь Долорес смотрела на него так, словно очень хотела верить его словам.

— Да, сэр. Я обязательно соберу всех. Ровно в четыре.

* * *

Входя в Овальный кабинет, Зак Харни не мог сдержать улыбку: он представил, как все его сотрудники столпятся в этой кажущейся совсем небольшой комнате.

Знаменитый кабинет за свою долгую историю приобрел множество различных прозвищ. Как только его не называли: мужская комната, берлога Дика, спальня Клинтона. Харни предпочитал называть его «ловушкой для омаров». Это казалось самым подходящим. Каждый раз, когда в кабинет входил новый человек, он моментально терял равновесие и точку опоры. Симметрия комнаты, ее мягко закругляющиеся стены, искусно замаскированные двери, отдельные для входа и выхода, заставляли посетителя ощущать некое подобие головокружения и даже расстройство зрения. Нередко какой—нибудь важный человек, поднявшись после беседы с президентом, торжественно пожимал хозяину кабинета руку и целеустремленно направлялся прямиком в шкаф. Дальнейшее зависело от исхода встречи: президент или сразу останавливал гостя, или же с интересом наблюдал, как тот смущенно пытается выпутаться из затруднительного положения.

Харни всегда считал, что самой важной и эффектной особенностью Овального кабинета является многоцветный американский орел, вытканный на ковре, покрывающем пол. Левой лапой птица сжимает оливковую ветвь, а правой — пучок стрел. Мало кому из посторонних было известно об одной интересной детали: в мирное время орел смотрел влево, по направлению оливковой ветви. Когда США вступали в войну, он таинственным образом поворачивал голову вправо, в сторону стрел. Секрет этого небольшого, но очаровательного трюка служил постоянным источником раздумий для всех сотрудников аппарата, поскольку лишь сам президент и руководитель хозяйственной части знали, как это делается. Когда пришло его время, Харни с разочарованием обнаружил, что все объясняется чересчур просто: в подвале в кладовой хранился еще один овальный ковер, и при необходимости ночью их меняли местами.

Сейчас, взирая на мирно смотрящего влево орла, Харни улыбнулся собственной мысли: а что, если в честь небольшой войны, которую он намерен развернуть против сенатора Седжвика Секстона, сменить ковер?

ГЛАВА 15

Американское военное подразделение «Дельта» — единственная команда, которая президентским указом полностью ограждена от власти закона.

Директива президента за номером двадцать пять обеспечивает служащим подразделения «Дельта» «полную свободу от юридической подотчетности», в том числе выводит из-под действия акта «Posse Comitatus» — документа, предписывающего наказание для всякого, кто использует военную силу в личных интересах, с целью нарушения закона или для несанкционированных тайных операций.

Набор в подразделение «Дельта» ведется из служащих Группы военных действий — организации при Специальной оперативной команде, базирующейся в штате Северная Каролина, в местечке Форт-Брэгг.

Бойцы подразделения «Дельта» — хорошо обученные и вышколенные убийцы, специалисты по освобождению заложников, асы в разного рода спецоперациях, внезапных рейдах, в уничтожении замаскированных сил врага.

Задания, выполняемые подразделением «Дельта», обычно характеризуются высоким уровнем секретности, поэтому традиционная многоуровневая система руководства заменена здесь единоличным командованием. Во главе спецгруппы встает один единственный человек, взваливающий на свои плечи всю тяжесть принятия решений и ответственности за предпринимаемые действия. Этим руководителем обычно становится опытный военный или правительственный чиновник высокого ранга, обладающий к тому же значительными влиянием и авторитетом, необходимыми при выполнении сложных заданий. Все миссии, возлагаемые на подразделение «Дельта», характеризуются высшей степенью сложности. Выполнив задание, бойцы никогда больше его не обсуждают — ни между собой, ни с командирами.

«Вылетаем. Сражаемся. Забываем».

Команде подразделения «Дельта», заброшенной в пустынную местность выше восемьдесят второй параллели, не нужно было никуда лететь и сражаться. Она просто наблюдала.

Дельта-1 вынужден был признать, что нынешнее задание — самое необычное в его практике. Однако он давно научился ничему не удивляться. За последние пять лет ему довелось участвовать в освобождении заложников на Ближнем Востоке, выслеживать и уничтожать террористические группировки в самих Соединенных Штатах и даже содействовать тайному бесследному исчезновению нескольких представляющих опасность мужчин и женщин в разных частях света.

Всего месяц назад его команде пришлось с помощью летающего миниатюрного робота организовать сердечный приступ со смертельным исходом. В результате в одной из стран Южной Америки скончался крупный и влиятельный наркобарон. Дельта-2 запустил робота, оснащенного титановой иглой толщиной с волос, через окно второго этажа. Микробот проник в дом, нашел спальню и сделал спящему «клиенту» укол препарата, резко сужающего сосуды. После чего вылетел обратно на улицу, не оставив после себя ни следа. А «клиент» через некоторое время проснулся от боли в сердце. Когда его жена вызывала «скорую», команда подразделения «Дельта» уже летела домой.

Никакого шума, взломов, нападений, никакой борьбы и стрельбы.

Смерть, вызванная естественными причинами.

Все было сделано самым изящным образом.

Пару недель назад еще один микробот, внедренный в офис небезызвестного сенатора, запечатлел очень интересную сексуальную сцену. Команда шутливо определила это задание как «проникновение за линию фронта».

Сейчас, после почти десяти дней, проведенных в палатке на наблюдательном пункте, словно в ловушке, Дельта-1 готовился к завершению миссии.

Оставаться в засаде.

Наблюдать за куполом — и снаружи, и изнутри.

Сообщать контролеру обо всех непредвиденных ситуациях на объекте.

Дельта-1 прошел специальную подготовку и никогда не испытывал никаких эмоций относительно получаемых заданий. Но эта операция все же заставила и его с товарищами немного поволноваться, когда они готовили первый отчет. Отчет проходил заочно — по секретным каналам электронной связи. Дельта-1 не мог сказать, кто именно принимал их отчеты.

Он занимался приготовлением протеиновой еды, когда неожиданно зазвучали все личные хронометры команды. Через несколько секунд ожил аппарат криптографической связи. Дельта-1 схватил трубку. Товарищи молча наблюдали.

— Дельта-1, — произнес он в трансмиттер.

Расположенная внутри аппарата компьютерная программа распознавания голоса зафиксировала оба произнесенных слова. Каждому слову был присвоен референтный номер, тут же зашифрованный и отправленный адресату. Аналогичный прибор на другом конце связи расшифровал номера и при помощи заранее составленного тезауруса снова перевел их в слова. Синтезированный голос озвучил их. Весь процесс занял восемьдесят миллисекунд.

— На связи контролер, — произнес человек, руководивший операцией. Криптограф передавал его слова неживым, бесполым тембром. — Доложите обстановку.

— Все идет точно по плану, — ответил Дельта-1.

— Прекрасно. У меня имеются временные коррективы. Информация будет обнародована сегодня в восемь вечера по восточному времени.

Дельта-1 сверился с хронометром. Оставалось восемь часов. Скоро их работа здесь закончится.

— Еще изменения, — произнес контролер. — На сцене новый игрок.

— Какой новый игрок?

Дельта-1 внимательно слушал. Интересная игра. Кто-то там, далеко, играет ва-банк.

— Вы считаете, ей можно доверять?

— Надо очень внимательно за ней следить.

— А если последуют неприятности? Контролер не колебался:

— Все распоряжения остаются в силе.

ГЛАВА 16

Вот уже час Рейчел Секстон летела на север. На протяжении всего пути она видела внизу лишь воду. Только один раз промелькнула земля — Ньюфаундленд.

— Ну почему же столько воды? — пробормотала она.

В возрасте семи лет, катаясь на коньках по замерзшему пруду, Рейчел провалилась под лед. Оказавшись в страшной ловушке, она уже не сомневалась, что умрет, когда неожиданно сильные руки матери вытащили ее из воды. С того страшного дня Рейчел нередко испытывала ужасные приступы гидрофобии. Особенно пугали ее бескрайние морские пространства и холодная вода. И вот сейчас, когда вокруг не было ничего, кроме неба и Северного Ледовитого океана, страх снова пробудился в ней.

До той минуты, когда Ласигейн вышел на связь с военной базой Туле на севере Гренландии, чтобы сверить координаты, Рейчел и не представляла, как далеко они залетели.

Неужели они за Полярным кругом? Открытие оказалось не из приятных. Куда ее везут? Что такое обнаружило НАСА?

Вскоре серо-голубое пространство внизу покрылось тысячами белых точек.

Айсберги.

Рейчел видела айсберги всего лишь раз в жизни. Произошло это шесть лет назад, когда мать уговорила ее поехать с ней в круиз к берегам Аляски. Рейчел упорно предлагала множество других вариантов совместного путешествия. Естественно, по земле, а не по воде.

— Рейчел, милая, — бархатно ворковала мать, — но ведь две трети планеты покрыты водой. Так что рано или поздно тебе придется иметь с ней дело.