Телдра кивнула, продолжая изящно поглощать ветчину.
      Интересно, почему в ее присутствии я не чувствую себя грубым и неловким? Пожалуй, в этом и состоит талант Телдры. Или тут замешано волшебство? Всегда можно сказать, что дело в волшебстве, если вы чего-то не понимаете; и, кто знает, быть может, вы окажетесь правы.
      Мы сидели и ждали - свободные от цепей, но не в силах передвигаться (в моем случае на то имелось несколько причин). Мое воображение унесло меня далеко. Я размышлял о том, что сейчас делают Маролан и Алира. Должно быть, обсуждают ситуацию с Сетрой. Интересно, связались ли они с Виррой? Согласилась ли богиня сыграть значительную роль в происходящем? И что собирается делать Некромантка?
      Я представил себе всю компанию, устроившуюся в библиотеке Черного Замка, или в одной из гостиных горы Тсер, или в Залах Вирры. Они строят планы, спорят...
      Впрочем, может быть, они решили немного вздремнуть - какое значение имеют одна исола и один человек с Востока? Наверное, они решили оставить нас здесь.
      Нельзя исключать, что ублюдки сейчас обедают.
      Между тем где-то совсем рядом дженойны строят свои планы или просто ухмыляются, довольные тем, как разворачиваются события. Интересно, умеют ли дженойны ухмыляться? Невозможно представить! Быть может, они тоже про нас забыли. Возможно, мы вообще не имеем никакого значения. Вирра прямо сказала, что я имею значение только потому, что она так захотела. Меня по этому поводу охватили смешанные чувства.
      Наконец разные причины вынудили меня подняться на ноги. Взяв один из ночных горшков, я отошел в угол и облегчился, чувствуя себя как пьяница, только что покинувший таверну Кориатона. Потом вернулся на прежнее место, выпил немного воды и стал ждать дальше.
      Время тянулось медленно, воображение не знало покоя, и я стал размышлять о своей Судьбе. Телдра молчала, возможно, она не хотела мне мешать или была занята собственными размышлениями. Даже Лойош вел себя тихо.
      А я пытался понять, кто я такой и оказало ли хоть какое-то влияние на мир все то, что я сделал или сказал. Меня редко посещают подобные мысли - в последнее время я был слишком занят, а раньше они и вовсе не приходили мне в голову.
      Так включила меня Судьба в свои планы или нет?
      И верю ли я в Судьбу?
      - Телдра, вы верите в Судьбу?
      Мои слова разбили тишину, точно волшебный взрыв, но Телдра даже глазом не моргнула.
      - В некотором смысле, - ответила она. - Да?
      - Я верю в дороги и в выбор. И не верю в неизбежность - мне кажется, что каждому из нас дается на выбор несколько возможных дорог. Иногда мы выбираем, сами того не замечая.
      Я кивнул.
      - Кажется, я вас понял.
      - Порой возникают моменты, когда мы знаем, что делаем выбор. Мы понимаем, что не можем остаться на месте, нужно двигаться вперед, или назад, или в сторону - и в результате мы оказываемся на новой дороге.
      - А для вас имеет значение, оставите ли вы след в этом мире?
      - А я уже оставила след, лорд Талтош.
      - Влад.
      - Очень хорошо. Влад. Мой след остается, хочу я того или нет. Надеюсь, он меняет мир к лучшему, пусть совсем немного.
      - А вот я не знаю, достаточно ли для меня небольших изменений, сказал я. - И не слишком ли тяжелым окажется груз серьезных изменений.
      - Хм-м-м. Позвольте спросить, почему вы об этом задумались, Влад?
      - У меня оказалось слишком много свободного времени. Стало скучно, и я вспомнил разговор с Виррой.
      - Какую его часть?
      - Когда она сказала, что я лишь инструмент.
      - Ах вот вы о чем, - кивнула Телдра. - Еще один аспект Богини.
      - Правда?
      - Иногда, когда она разговаривает с нами, мы слышим разные вещи.
      - Я не понимаю.
      - Принято считать, что Богиня говорит понятными для нас словами, но каждый воспринимает их по-своему.
      - Разве это не относится ко всем?
      - Возможно. Но я ничего не слышала о том, что вы являетесь инструментом; я слышала... впрочем, не имеет значения.
      - Ну-у-у, - протянул я, не желая показаться навязчивым, хотя мне ужасно хотелось узнать, что услышала Телдра. - Мне кажется, что я приближаюсь к одной из точек выбора, о которых вы говорили раньше.
      - Может быть, - ответила Телдра. - Я подозреваю, милорд, что вы приняли решение раньше, однако только сейчас начинаете осознавать его значение.
      Я обдумал последние слова Телдры и неожиданно обна ружил, что скалю зубы.
      - Ладно, не могу больше выносить безделья. Нужно чем-то заняться.
      - Значит, вы чувствуете себя лучше?
      - Да, пожалуй, - ответил я после некоторых раздумий.
      - Что ж, я готова, - ответила Телдра. - Только не знаю, что нам следует делать.
      - Не стану утверждать, что у меня есть план, но мне кажется, что нет смысла просто сидеть и ждать появления врагов или друзей. Давайте попробуем найти выход из комнаты.
      - А как тогда они нас найдут? Я имею в виду наших друзей...
      - Надеюсь, что найдут. - Я пожал плечами. - Полагаю, они смогут войти с нами в псионическую связь, если окажутся достаточно близко.
      Я встал, стараясь не делать резких движений, и подошел туда, где лежала моя шпага, забытая и несчастная. Проверил клинок - все было в порядке, - убрал ее в ножны и подошел к кинжалу Морганти. Постоял немного, принял решение, вздохнул, поднял его и спрятал в ножны.
      - Я не вижу дверей, - заявила Телдра.
      - Конечно, нет. Так было бы слишком просто.
      Я потянулся - довольный тем, что могу двигаться. Телдра подошла ко мне, Лойош вспорхнул на плечо, шпага привычно постукивала по бедру, рядом висел сильный кинжал Морганти, Разрушитель Чар занимал свое место на левом запястье, оставшаяся пара кинжалов скрылась под плащом. Я чувствовал, что готов ко всему, если только противник не окажется слишком необычным.
      Мы прошлись по большой, практически пустой комнате, осматривая стены, пол и потолок. Это заняло довольно много времени, но я не возражал; мне удалось почти полностью прийти в себя - если не считать общей вялости. Лойош периодически напоминал, чтобы я не делал глубоких вдохов. Если не считать пустых полок, случайным образом расположенных на стенах, смотреть было не на что. Все выглядело скучным, одинаковым и производило тягостное впечатление.
      Наконец мы вернулись к тому месту, где висели цепи.
      - Выхода здесь нет, - сказал я.
      Телдра кивнула.
      - Похоже, мы получили ответ на вопрос, пользуются ли дженойны волшебством.
      - Волшебством, - согласилась Телдра, - или чем-то очень на него похожим. Но я думала, что ответ получен раньше, когда они появились здесь в первый раз.
      - Верно. Или когда они лишили меня сознания. Хорошо. Что дальше?
      - Не знаю.
      Телдра не сказала: "Придумывать планы - ваше дело", но у меня сложилось впечатление, что она так подумала. Я не стал мрачнеть, хотя она, наверное, решила, что у меня возникло такое желание.
      - Если бы я не сомневался в том, что смогу сотворить заклинание, то проверил бы на прочность стены. - Я потрогал ближайшую. - Так-так...
      - Что вы заметили? - Телдра тоже прикоснулась к стене. - В чем дело, Влад? Обычная стена - и ничего больше.
      - Да, а что, если где-то она заканчивается?
      - Иллюзорные стены?
      - Может быть, - ответил я. - Но я подумал о самых обычных стенах, в которых двери выглядят как их часть.
      - Ах вот вы о чем. Да, такой вариант возможен.
      - Вы идите в ту сторону, а я пойду туда.
      Телдра кивнула, и мы двинулись вдоль стен, касаясь их руками. Если они и были иллюзорными, то иллюзия включала в себя и осязание: повсюду наши руки встречали сопротивление.
      - Что ж, ничего не вышло, - со вздохом сказал я, когда мы снова встретились. Она кивнула.
      - Другие идеи?
      - Телдра, а вам не кажется, что теперь ваша очередь? По ее лицу промелькнула быстрая улыбка.
      - Знаешь, босс, им вовсе не обязательно иметь двери.
      - Знаю, знаю. Но так принято говорить, когда речь заходит о том, чтобы удержать в плену волшебника-атиру. И мы с тобой это знаем на личном опыте.
      - И только из-за того, что это не так...
      - Знаю, Лойош. А теперь заткнись и дай мне подумать.
      Он воздержался от очевидных шуток по этому поводу. Я научился радоваться даже таким приятным мелочам жизни.! После недолгих раздумий я сказал:
      - Ладно. Если мы собираемся произвести испытания, так тому и быть.
      Телдра бросила на меня удивленный взгляд. Разрушитель Чар скользнул в мою ладонь. Я видел, что Телдре хочется спросить, что я намерен делать, но она промолчала, а я не стал ничего объяснять - коли суждено выглядеть смешным, незачем заранее пускаться в рассуждения.
      Я ударил Разрушителем Чар о стену, к которой мы были прикованы. Раздался глухой гудящий звук.
      - Влад?
      - Постарайтесь привыкнуть к этому звуку, Телдра.
      - Очень хорошо, - кивнула она.
      Я сделал шаг вправо и снова ударил в стену Разрушителем Чар. Звук оказался прежним. Я сделал еще шаг и еще.
      Шаг - удар. Шаг - удар. Шаг - удар. А потом, когда я нашел то, что искал, выяснилось, что я едва не пропустил нужное место. Я успел пройти треть пути - нанес очередной удар, собрался сделать новый шаг, но в последний момент заметил, что Разрушитель Чар снова изменился. Он стал короче, а его звенья уменьшились. Я остановился, посмотрел на него, а потом перевел взгляд на ту часть стены, перед которой стоял.
      Я вновь ударил в стену цепочкой и ощутил в ладони легкое покалывание передо мной появился дверной проем. Даже не дверь: скорее высокая каменная арка высотой в двенадцать футов, а ее ширины хватило бы, чтобы в проем вошли четыре взявшихся за руки человека.
      Проход возник передо мной, словно говоря: "Чего ты так долго ждал?"
      Я посмотрел на леди Телдру, которая шла рядом со мной.
      - Да, - кивнула она, - я тоже вижу.
      Я не только видел проход, но и ощущал легкий ветерок. Впереди было темно, лишь на далеком небе искрились точки света.
      - Звезды, - промолвила леди Телдра.
      - Знаю, - ответил я. - На Востоке их тоже можно увидеть.
      - Да, помню, - проговорила она.
      - Точно не скажу, что они такое; кое-кто утверждает, будто там живут боги.
      - А другие говорят, что они представляют собой целые миры, - вздохнула Телдра. - И что когда мы минуем Врата Смерти, то окажемся на одном из этих пятнышек света, откуда сможем смотреть назад и видеть наш мир таким же маленьким светлым пятнышком. Мне нравится такая теория.
      - Не уверен, что меня вдохновляют подобные перспективы, - признался я. - Никогда не любил попадать в незнакомую обстановку.
      Телдра воздержалась от очевидных замечаний, лишь молча ждала, пока я приму решение. У нас на глазах небо стало светлеть - очевидно, начинался рассвет. Я даже различал отдельные детали ландшафта.
      Прошло еще несколько мгновений, прежде чем я сумел убедить себя сделать шаг через проход, в сторону чужого мира, пустоты и звезд на далеких небесах.
      ГЛАВА 8
      ЭТИКЕТ РЫБОЛОВА
      Вот короткая история для вас, прежде чем мы двинемся дальше.
      В начале Мира Тьма сочеталась с Хаосом, и у них родились три дочери. Первую звали Ночь, вторую Боль, а третью Магия. Потом Хаос сочетался с Небом, и родился сын по имени Зло. Однажды Зло, ревновавший своих сводных сестер, пленил Магию и заточил в своей тайной крепости за пределами Мира. Однако Магия позвала свою мать, Тьму, которая услышала ее крики, и, поскольку она видела все, Тьма узнала, что сделал Зло.
      Тогда Тьма призвала Хаос и сказала:
      - Посмотри, что натворил твой сын! Он похитил Магию из нашего Мира.
      Хаос обратился против своего сына, изгнал его и освободил Магию, вернув ее в Мир. Тогда Зло заплакал, сожалея о содеянном, и стал молить отца, чтобы тот его не покидал. Хаос не смог отказаться от единственного, сына, поэтому разрешил Злу вернуться в Мир, но с тех пор Магия не верит Злу, а Зло продолжает преследовать Магию. Тьма следит за ними, Хаос иногда приходит на помощь Магии, хотя иногда оказывается и на стороне Зла.
      Вам понравилось? Это древняя легенда моего народа, и кое-кто верит в нее буквально. Я и сам считаю, что в ней содержатся крупицы правды, потому что другое имя Магии - Вирра, Богиня Демонов, и, кто знает, возможно, дженойны и есть Зло. Я не осмеливаюсь делать окончательных выводов; если и существует персонификация Тьмы, не говоря уже о Хаосе, то я не хочу знать.
      Итак, мы оказались во власти Зла; во всяком случае, в его мире. Возможно, Магия поможет нам, однако опасаюсь, что даже если дженойны не доберутся до меня, я споткнусь о собственные метафоры и сломаю себе шею.
      Так я размышлял, когда мы вышли наружу. Не знаю, что почувствовала Телдра, но я испытал настоящее потрясение: неожиданно оказалось, что мир дженойнов не ограничивается одной комнатой.
      - Ты видишь кого-нибудь, Лойош?
      - Нет, босс.
      Мы прошли двадцать пять или тридцать футов, и я оглянулся; меня бы не удивило, если бы все исчезло, но строение, которое снаружи выглядело почти так же, как внутри, оставалось на месте. Пожалуй, лишь поверхность камня была не такой гладкой. Присмотревшись, я заметил, что оно необычной формы рассмотреть его с близкого расстояния оказалось довольно трудно, но я видел, что стены не ровные и на них имеются какие-то диковинные выступы. Имело ли это значение? Глупый вопрос. Что важно и что нет, когда речь идет о таких невероятных существах?
      Я огляделся по сторонам, и на память мне пришла гора Тсер.
      Надо сказать, что внешне местный ландшафт не имел ничего общего с горой Тсер...
      Ладно. Речушка, шириной в пятьдесят или шестьдесят футов, справа налево по диагонали пересекала долину, до нее оставалось пройти около ста футов. Хилые деревья с обрубками веток и крупными листьями росли вдоль ее берегов, немного впереди виднелся каменный мост. Справа - несколько невысоких холмов, коричневых и каменистых, а слева местность оставалась плоской, но плавно понижалась. И над всем - в буквальном смысле слова нависал жуткий, яркий, обжигающий объект. Я не пытаюсь вас заинтриговать мне приходилось бывать на Востоке, и я прекрасно знаю, что его называют Горнило, как и у нас в Империи, вот только там, на Востоке (и в нескольких местах на дальнем Западе), оно не скрыто постоянным пологом облаков. Но я успел забыть, какое оно ужасно яркое и какими темными кажутся тени, которые отбрасывают предметы.
      Сейчас Горнило находилось низко над горизонтом, слева от меня, и, среди прочего, ярко освещало все остальное, в том числе и несколько пышных белых облаков на небе, которое было таким же голубым, как над Фенарио. Меня вдруг охватила тоска по дому, смешанная с уверенностью, что я попал в мир, где, вполне возможно, еще не ступала нога человека.
      Мы с Телдрой изучали удивительный ландшафт, когда я вспомнил о горе Тсер. Окружающий мир состоял из природных элементов, но я мог бы поклясться, что он кем-то создан. У меня сложилось впечатление, что кто-то присел и сказал: "Ладно, река течет прямо, а мы ее повернем. И почему бы нам не поставить здесь парочку холмов?"
      - Вы правы, - промолвила Телдра. Я посмотрел на нее.
      - Прощу прощения?
      - Гора Тсер.
      - А я и не знал, что произнес эти слова вслух.
      - Вы их пробормотали.
      - Хм-м-м.
      Интересно, с каких пор у меня появилась столь вредная привычка? Наверное, дело в том, что я почти все время один. Нужно за собой следить до добра такие вещи не доводят.
      - Ничего живого, - негромко проговорила Телдра.
      Я собрался спросить, что она имеет в виду - ведь здесь были трава, деревья и тому подобное. Потом сообразил: в воздухе не летали птицы, нигде не копошились мелкие животные, не говоря уже о крупных. Я посмотрел под ноги - даже насекомых не видно.
      - Вы правы, - ответил я. - Похоже, мы здесь единственные живые существа.
      - Да, - улыбнулась Телдра. - На сей раз это сделала я.
      Моя рука потянулась к рукояти шпаги, и я вдруг ощутил, что этот мир и все, что случилось после того, как мы прошли сквозь окно в башне Маролана - есть продолжительная иллюзия; а я нахожусь в одном из изощренных снов, с которыми сталкивался на Дорогах Мертвых.
      - Мир вполне реален, босс.
      - Ты уверен?
      - Я уверен. Если здесь и есть чары, то только для того, чтобы что-то скрыть, а не изменить внешний вид окружающих предметов.
      - Довольно тонкое различие, дружище.
      - Знаю.
      Ну, тут я должен был поверить Лойошу на слово. А если он ошибся и мы попали в изощренный сон, вроде тех, что посещали меня на Дорогах, что ж, хорошо известно, что есть только один способ его покинуть: относиться к нему так, словно это реальность.
      Однако к отсутствию живых существ привыкнуть довольно трудно.
      - Как вы думаете, Телдра, может быть, весь этот мир подделка?
      - Может быть, Влад.
      - Нет. - Я покачал головой. - Невозможно, чтобы весь мир оказался ненастоящим.
      - В самом деле? Почему?
      - Потому что, если они способны на такое, у нас нет никаких шансов в борьбе против них.
      Она рассмеялась.
      - Ясно. Мне еще не приходилось сталкиваться с такой логикой.
      - Я совершенно серьезно, - пожав плечами, проговорил я. - Я понял это за долгие годы своей изменчивой карьеры. Если единственный шанс выжить состоит в том, что твой противник не является волшебником, или не имеет запасного кинжала, или не в состоянии перепрыгнуть через одиннадцатифутовую расселину, то следует считать, что он не владеет волшебством, у него нет запасного кинжала и он не умеет прыгать через расселины.
      - Вполне практичная логика, - ответила Телдра.
      - Да, - пробормотал я, вспомнив парня, который сумел перепрыгнуть через одиннадцатифутовую расселину, к моему ужасному неудовольствию, впрочем, мне все равно удалось выжить, потому что в тот день он надел не те сапоги. Длинная история; не имеет значения.
      Слева дул легкий ветерок. Он не нес с собой никаких запахов, если не считать сладковатого привкуса, который пронизывал местный воздух. Я снова вспомнил о том, что следует дышать часто и не делать глубоких вдохов.
      - Телдра, - сказал я, - наверное, вы изучали старые песни и легенды, да и ваше знание истории превосходит мое, а так как я практически не бывал в театре, то и здесь вы имеете передо мной преимущество.
      - Возможно, - не стала она спорить.
      - И что вы скажете? Что делают люди, которые попали в такое положение?
      Телдра посмотрела на меня.
      - Ну, - проговорил я, - когда человек оказывается в совершенно чужом мире, где ему даже дышать тяжело, и его окружает враждебная среда, со всех сторон атакуют враги, обладающие могуществом богов, и он не в силах вернуться домой - какие шаги надо предпринимать в подобных ситуациях?
      Она едва заметно улыбнулась.
      - Обычно, - ответила Телдра, - герои обращаются к своему Богу-покровителю, тот дает им почти невыполнимые поручения в обмен на минимальную помощь, которая в конечном счете - какая ирония! - оказывается решающей. Иногда удается отыскать могущественный артефакт, обладающий неизвестными свойствами, использование которого приводит к потере души - в результате, после счастливого спасения, герой убивает тех, кого любит больше всего на свете.
      - Ага. Ну, теперь вам понятно, почему я не хожу в театр. Телдра вновь рассмеялась, а я еще раз огляделся - мне вдруг стало страшно от мысли, что Маролан и Алира не вернутся, дженойны о нас забудут, а мы не найдем выхода и останемся здесь до конца наших дней. Впрочем, дней этих будет совсем немного, поскольку так и не удалось решить проблему еды. Впрочем, я знал, что мой страх не имеет под собой оснований. Какие бы деяния ни совершал в прошлом Маролан, я не сомневался, что он не оставит попыток спасти нас до тех пор, пока жив. И, естественно, учитывая все обстоятельства, не исключено, что и смерть вряд ли его остановит.
      Я вздохнул.
      - Знаешь, Лойош, если бы вчера, в это же время, кто-нибудь заявил мне, что через тридцать часов я спасу Маролана и Алиру, едва не прикончив Богиню Демонов, после чего окажусь в тюрьме размером с целый мир, не в силах решить, хочу я быть спасенным или нет, то я бы сказал: "Да, звучит убедительно".
      - Да, наверное, ты так бы и сказал, босс.
      Пожалуй, это кое-что говорит о моем образе жизни.
      Угу.
      Я вновь огляделся по сторонам, отметил идеальные пропорции реки, холмов и гор - и опять мне показалось, что кто-то все прекрасно спланировал. У меня возникло иррациональное (и, я уверен, ложное) убеждение, что существует только эта, видимая часть мира - а все остальное остается серым и незаконченным; и снова мне вспомнились Дороги Мертвых, хотя я так и не понял почему.
      Мы с Телдрой зашагали вперед. Земля была мягкой и пружинистой, довольно скоро мы добрались до берега реки, который возвышался над потоком всего на два или три фута.
      Я наклонился, чтобы рассмотреть его повнимательнее. Казалось, он практически не движется, однако на его поверхности периодически возникали белые барашки. Воду нельзя было назвать голубой, зеленой или красной, как большую часть той, что мне приходилось видеть. Пожалуй, ее оттенки ближе всего подходили под определение желто-бурого цвета.
      - Что это такое, босс?
      - Вода.
      - А что с ней?
      - Не знаю. Она кажется такой же неестественной, как и все остальное здесь, но... она какая-то неправильная.
      Он ничего не ответил; я продолжал изучать поток. Телдра оставалась за моей спиной - молчаливое воплощение терпения. Я наклонился еще ниже, а потом опустился на колени. Протянул руку к воде, но в последний момент передумал, и моя ладонь застыла в воздухе. Затем я - как бы поточнее выразиться? - прислушался к своим ощущениям. Это трудно описать; напоминает различие между тем, что ты что-то слышишь или пытаешься услышать; или тем, как ты кладешь руку на бархат, или закрываешь глаза и стараешься почувствовать его поверхность; только вот... Впрочем, забудьте. Подобные вещи доступны только колдунам.
      Так или иначе, но я потянулся к воде, и...
      - Да, - сказал я вслух.
      - Да? - эхом отозвалась леди Телдра.
      - Да, - согласился я.
      Она ждала.
      Я повернулся к ней.
      - Вода, - сообщил я, - вовсе не вода.
      - Она ждала.
      - Босс...
      - Не знаю, Лойош; я пытаюсь понять.
      А вслух я сказал:
      - Вода не такая, как все остальное здесь. То есть такая и не такая. Ну... не знаю. Я хочу пройти вдоль берега.
      - Хорошо, Влад. Вверх по течению или вниз?
      - Хм-м... вы задаете хорошие вопросы.
      Исток или устье; теория или практика; выяснить, что все это значит, или направиться туда, где можно что-то сделать. Момент высокой нерешительности, когда появляется шанс понять в себе нечто важное. А может быть, и нет; я знал, что по своим склонностям являюсь человеком истока; мне нравится с максимальной четкостью понимать суть вещей, но если я хочу что-то предпринять до того, как кто-то начнет ставить на мне эксперименты, нельзя терять времени.
      - Вниз, - заявил я.
      Телдра кивнула, Лойош пробормотал в моем сознании согласие, и мы зашагали вдоль берега. Вода текла неспешно, земля под ногами оставалась мягкой и пружинистой, хотя и неровной. Я начал привыкать к сладковатому привкусу воздуха и дышал часто и неглубоко. Окружающий ландшафт почти не менялся, вода в реке была спокойнее, чем в лесных протоках, которые я научился находить по звуку и запаху.
      Мы прошли почти милю, когда мне показалось, что я слышу далекий гул. Создавалось впечатление, что его источник находится где-то впереди.
      - Лойош, ты сказал, что не можешь летать, но...
      - Нет, по-моему, я способен взлететь. - Тогда...
      - Уже в пути, босс.
      Он оставил мое плечо и полетел вперед. Крылья мощно рассекали воздух, но, набрав высоту, Лойош старался парить, лишь изредка взмахивая крыльями; его полет получился достаточно изящным.
      - Спасибо, босс.
      - Заткнись. С тобой все в порядке?.
      - Да, я справляюсь. Просто нужно побольше парить, и я не смогу летать долго.
      - Этого и не потребуется. Что ты видишь?
      - Я бы сказал, что вижу воду, вот только ты утверждаешь, будто это не вода, так что... подожди минутку. Шум усиливается. Тут...
      - Что?
      - Ну, ничего опасного. Идите за мной.
      - Ладно.
      Земля начала подниматься, теперь вода - или нечто иное. - осталась в двадцати футах под нами, в некоем подобии расщелины, как модель речной долины, окруженной кустарником. Лойош вернулся ко мне на плечо. Гул стал громче - с каждым шагом он заметно усиливался, и вскоре рев стал оглушительным. Мы вышли на гребень холма и увидели водопад - если бы вниз падала вода. Впрочем, вела она себя как вода, когда переливалась через край и мчалась вниз, пролетая расстояние более ста футов. Снизу, как и положено, поднимался туман. "Вода", за отсутствием более подходящего слова, стремительно неслась вперед и вниз.
      Как завороженный, я смотрел на удивительный феномен, так нас иногда поражает природа, хотя я бы не стал называть данное явление "природным" - я не верил в естественное происхождение водопада, как и всего остального.
      Величественное падение "воды" продолжалось. Она пенилась, бешено вращалась в водоеме внизу, а потом текла дальше; я выбрал несколько частичек и некоторое время наблюдал за их падением. Над водоемом медленно клубился туман. Так что же это такое?
      Я ощутил, как на моем левом запястье зашевелился Разрушитель Чар. Совсем чуть-чуть; однако я знал, что мне не почудилось.
      А потом я понял.
      Конечно, тот, кто дослушал мою историю до этого места и сейчас удобно сидит в кресле, потягивая свое любимое вино, и внимает моему голосу - все понял уже давно. Наверное, и мне следовало разобраться раньше. Но одно дело слушать, и совсем другое - быть непосредственным участником, видеть и слышать, не желая верить собственным чувствам.
      - Хаос, - произнес я вслух, сделав его реальным. Согласно одной из теорий колдовства, назвать явление - значит подарить ему могущество; по другим теориям, давая кому-то или чему-то имя, я получаю над ним власть. В данном случае, как мне показалось, имел место второй вариант.
      - Что? - вскричала Телдра. Я подошел к ней поближе.
      - Хаос, - повторил я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно, словно я не сообщал ей ничего важного. - Мы видим сам хаос.
      Она довольно долго смотрела вниз, потом наклонилась и проговорила прямо мне в ухо:
      - Да, вы правы, это хаос. Только он взят под контроль. Он течет туда, куда хотят дженойны, и делает то, что они пожелают.
      Я кивнул, и мы отошли шагов на двадцать от вершины, чтобы разговаривать, не повышая голоса.
      - Вот уж не знал, что хаос встречается вне нашего мира, - признался я.
      - Я тоже.
      - Вопрос в том, что страшнее: факт, что дженойны создали реку хаоса, или их способность ее контролировать? Или то, что они позволили нам на нее взглянуть?
      - Я начинаю думать, - проговорила Телдра, - что причина, по которой нас не тронули, состоит в том, что мы для них слишком мелкие фигуры.
      - Обидно, но может оказаться правдой, - согласился я. - Ваше предположение хорошо еще и тем, что оно объясняет, почему дженойны позволили нам все это увидеть - мы просто не имеем никакого значения.
      Телдра сделала деликатный выдох через нос, продолжая смотреть по сторонам. Я наблюдал за ней.
      - А мы еще сомневались, есть ли здесь волшебство, - сказала она.
      Я прислушался к гулу "водопада". С того места, где мы стояли, было видно, как хаос собирается перед тем, как обрушиться вниз с края утеса. Теперь, когда я знал - точнее, когда признался себе в своем знании, - хаос уже гораздо меньше походил на воду. Его цвет менялся, как только я пытался остановить на нем взгляд, становясь то серым, то темным и зеленым. Да и вел он себя немного не так, как вода.
      - Ну, нам удалось кое-что выяснить, - заметил я.
      Хаос. Вещество хаоса. Если верить одним, то это вещество жизни; другие утверждают, что хаос есть основной строительный материал всякой материи и энергии. Не знаю, никогда не интересовался философией магии и не пытался изучать эту пугающую, запрещенную ветвь волшебства.
      Однажды я использовал хаос и с тех пор просмотрел несколько книг у Маролана, чтобы разыскать парочку полезных заклинаний, но никогда не стал бы всерьез этим заниматься.
      Да, однажды я использовал хаос.
      Довольно давно, в самом сердце города, пытаясь спасти жизнь Маролана (который в тот момент был мертв; не задавайте мне вопросов), я столкнулся лицом к лицу с несколькими волшебницами Сучьего Патруля - Левая Рука джарегов - и призвал на помощь способности, о существовании которых даже не подозревал, и швырнул в них нечто. У них не было никаких шансов. Да, однажды я это сделал.
      Я погрузился в прошлое и вновь ощутил под щекой шершавую дверь таверны и непреодолимое отчаяние; я вспомнил охватившее меня желание сделать хоть что-нибудь, и мгновенное освобождение энергии - умение, доставшееся мне по наследству, поскольку моя душа состоит в близком родстве с душами каких-то идиотов, имевших обыкновение играть со столь чудовищными силами. В тот день я и сам вел себя как идиот и меня спасла Алира - до растворения моего бренного тела и целого района Адриланки в океане материи и энергии оставалось совсем немного.
      Я вспомнил тот день и события, которые произошли с тех пор так, словно сам я был тогда сторонним наблюдателем, а не участником.
      Вот только так случилось, что я был непосредственным участником тех событий. И мне никуда не уйти от последствий.
      - Босс...
      - Не сейчас, Лойош. Дай мне самому во всем разобраться; У этой штуки слишком много различных аспектов.
      - Хорошо.
      Если кто-то спросит у меня, знаю ли я Древнее Волшебство, я с чистой совестью отвечу "нет". Все верно, я его не знаю.
      Но...
      Древнее Волшебство есть, по всей видимости, самый сложный раздел магии, во всяком случае, до тех пор, пока вы не попытаетесь связать все его виды с объектом, где хранится ваша душа, чтобы вы могли назвать себя "волшебником" - уж не знаю, какое удовлетворение это вам принесет. В свое время я пестовал иллюзии относительно волшебства в той его форме, в какой оно практиковалось до создания Империи и Державы - иными словами, цивилизации.