Жизнь в розовом свете

      Если выискивать главные причины успеха Агнес Палони, то можно обнаружить в самом основании её натуры незаурядные по своему позитивному результату качества - зависть и эгоизм. Зависть бывает весьма плодотворной, когда она основана на правильном принципе: не сбрасывать кумира с пьедестала в грязь, а постараться самому забраться повыше. Агнес обожала богатство, комфорт, славу и поднимала планку все выше, мало задумываясь об окружающих. Она потребовала у Мартена развод. После объяснения с супругой у благодетеля случился тяжелый инсульт. Агнес перешла под крыло другого, ещё более влиятельного господина, которого наметила для себя заранее. У неё появилась прекрасная квартира, выходящая окнами на Дунай, горничная, шофер. Ей предлагали блестящие ангажементы, пол года звезда провела в гастрольном турне, снялась в паре мюзиклов на немецкой киностудии. Все журналы галдели о том, что Агнес Петти приобрела роскошный дом в Гранциге.
      Питер стал "экономкой", менеджером, секретарем Агнес. Они тихо боготворил её, мечтал о том дне, когда неугомонная красавица заметит, наконец, преданного влюбленного. В тайных мечтах Питера появлялся некий свирепый вирус, лишавший актрису голоса или шумный провал, заставлявший её отказаться от сцены. Но шли годы, а Великолепная Петти держалась на пике популярности. К тридцати она превратилась в настоящую примадонну. Энергия фантанировала с неукротимой силой, голос, как и предрекал Фитцнер, обрел яркость и послушность, миниатюрное, сильное тело излучало флюиды пленящей женственности.
      В хищницах есть особая притягательность. В их острых коготках мечтают понежиться весьма крупные звери. Сильные мужчины видели в капризной, своенравной Агнес трудную и желанную добычу. Правда, она не умела любить, не ведала о самопожертвовании. А кто знает что это такое?
      Зато Агнес умела работать, не расслаблялась в лучах славы. Слава опьяняет любого. Слабый теряет от неё голову, а для таких, как Петти её никогда не бывает слишком много. И она знала - ничего в этом мире не дается даром. А значит, надо брать, брать, брать!
      - Я получила ее! Я буду петь "Сильву", - сообщила Агнес, вернувшись из трехдневного "турне".
      Питер не заблуждался относительно её "делового" путешествия с мистером Роузи, директором "Фолькише-опер".
      - Дорогая, Сильва тебе не по зубам. Может не стоит так жадничать? - он поморщился, думая о её новом любовнике и этих трех днях в горном отеле.
      - Партитуру транспонируют. Это же не опера и не филармония! Зрители хотят видеть на сцене актрису, а не слушать классический вокал, - упрямо вздернула подбородок Агнес. - Это моя роль. Или сейчас - или никогда.
      - Я беспокоюсь за тебя... - ссутулился, присев на край кровати Питер. В аппартаментах Агнес он часто завидовал улитке, имеющей возможность прятаться в спасительный панцырь. Разговор происходил в спальне, обивка стен, шторы, ковер - все цвело алыми розами. А на изящных столиках стояли вазы со свежими цветами. Питер сжал виски ладонями:
      - Агни, я читал, что от красных роз начинается головная боль.
      - Глупости! Может, у каких-то тихонь. - Она окунула лицо в ароматные недра букета. - У меня от них поднимается тонус, как от шампанского. Не знаю, что станет лет через тридцать, но пока - я как вампир - обожаю алые, ароматные, свежие, полные жизненных сил цветы. Чувствую, как в них пульсирует настоящая кровь!
      - Тебе за тридцать... Может угомонишься?
      - Угомонюсь?! Сейчас?! Все страшное осталось позади, в том пивном подвальчике. Вертлявая девчонка не стала дешевкой. Это хитрый фокус, Пит! Ты, ты, Тихоня, помог мне забраться в эти розовые сады...Думаешь, я забыла, как ты платил господину Фитцнеру за мои уроки? Помню! Но это не дает тебе права... - Агнес резко оборвала гневную тираду, с улыбкой погладила жесткие волосы Тихони, шепнув в самое ухо:
      - Роузи сделает все, чтобы "Сильва" стала событием.
      Питер закрыл глаза руками. Эта женщина с её ненасытным тщеславием и бесцеремонностью заправской шдюхи, с её манерами, духами, цветами сводила его с ума.
      - Ты хоть когда-нибудь задумываешься, какими способами... - он, как всегда собирался сказать так много, что запнулся и замолк.
      - Пит, дружище... - сняв у тройного зеркала горжетку из серебристой лисицы, бросив в шкатулку браслет и серьги, Агнес подсела к Питеру, по-детски склонила голову на его плечо: - Тихоня, мы ещё так молоды. Когда бороться, если не сейчас? Когда безумствовать, побеждать!
      Она упала поперек широкой кровати, вытянулась, мечтательно зажмурилась: - У меня ещё столько сил! Ах, до чего же я люблю сражаться!
      Питер резко встал и отступил к двери: - А я люблю, люблю... - Он сжал кулаки и саданул по роскошной, белой с золотом, притолоке. - Спокойной ночи, Агнес. Надеюсь, ты и в этот раз победишь. - Он распахнул дверь.
      - Постой! - Она сидела на отласном покрывале, изящно подобрав ноги в тонких, блестящих чулках и улыбалась. Уже если она и манила, то только по привычке. Питер знал - для Агнес такая сцена - всего лишь театр. Сейчас она с упоением играет примадонну, готовую выслушать пылкие признания несчастного влюбленного.
      - Постой! - Агнес подошла к нему вплотную, глядя снизу вверх прямо в загоревшиеся надеждой глаза. - Послушай, если хочешь знать правду... Я терпеть не могу красные розы. Мне по душе - желтые.
      В "Сильве" Петти имела бешеный успех. Ее стали называть Королевой чардаша. Пластинку с её голосом без конца передавали по радио, на телевизионном экране не раз появлялась запись популярного спектакля.
      Агнес понравилось вспоминать о своей венгерской крови, называть цыганским бурный сценический темперамент. Она появлялась перед фотообъективами в суперэффектных туалетах, ослепляя блеском камней, завораживая роскошью мехов и перьев. Скандалы и скандальчики, затеваемые завистницами, лишь увеличивали популярность звезды. Для миллионов мужчин и женщин она стала олицетворением роскоши, успеха, везения, доказательством того, что любимчики фортуны существуют.
      Никто не знал, сколько сил и труда требуется для создания этого мифа.
      За пределами сцены изнеженная "Королева чардаша" была скорее педантичной немкой - рациональной, работящей и на редкость выносливой. Любовные страсти Петти бушевали лишь в свете рампы - там она была настоящей возлюбленной, роковой, сводящей с ума дивой. В реальной жизни, отбирая кандидатуры покровителей, Агнес производила тщательные расчеты.
      Агнес редко признавалась в усталости, а скука или тоска были вовсе незнакомы ей. Иногда Питеру казалось - ещё один рывок и Агнес сойдет с дистанции. Дело не в том, что иссякнут её силы, однажды она остановится и спросит себя: а зачем, собственно, это все? Изматывающая гонка за популярностью, отсутствие домашнего очага, семьи, бесконечная ответственность перед созданным ею же мифом? Она остановится, внимательно посмотрит вокруг и увидит Питера - того, кто предназначен ей самой судьбой.
      5.
      Гастроли в Югославии подходили к концу.Октябрь выдался дождливым, с моря дул резкий ветер. На опустевшей набережной Сплита тревожно махали зелеными "крыльями" растущие вдоль берега пальмы. С тротуаров исчезли столики, спрятались под зонты продавцы попкорна и восточных сладостей, цветы на балконах поникли, даже чайки, покачиваясь на волнах с зябким отвращением, кричали особенно громко и по-вороньи нагло.
      Агнес велела поплотнее закрыть окна трехкомнатных аппартаментов в отеле "Риц", выходящих к морю. Она предпочитала классический "дворцовый" стиль, упорно избегая модных стеклянно-металлических интерьеров и декора в авангардистской манере. "Моим перьям и мехам необходима рама из позолоты, бархата и хрусталя, что-то времен Штрауса, Оффенбаха, "Мулен Руж". Подумайте сами, дорогой, разве не смешно - я и Модильяни, - объяснила она мэру Сплита. Господин Стефович - большой поклонник актрисы, предложил ей расположиться в особняке для приемов именитых гостей, оформленным художником-абстракционистом. Агнес отказалась и перебралась в "Риц".
      Здесь все соответствовало настроению примадонны - отличные декорации для "Травиаты" где-нибудь в Метрополитен-опера. Хворать на широком ложе, декорированном золотистым штофом, среди торжественного, хрусталем поблескивающего полумрака, букетов свежих роз, специально отобранных для спальни, среди небрежно разбросанного по креслам кружевного белья, валяющихся на ковре афиш с собственным, весьма удачным изображением весьма приятно. Весь свободный день Агнес провалалась в постеле, жалуясь на горло и головокружение. Вместо того, чтобы, как обычно бывало, принять ледяную ванну и объявить веселую вечеринку, она заперлась в номере, послав к чертям всех визитеров.
      В бледносиреневой воздушной сорочке, отделанной шелковым гипюром, звезда лежала на высоких подушках с распущенными по атласу кудрями и слушала перестук дождя на жестяном карнизе балкона. В дверь постучали и тут же, не дожидаясь разрешения, боком с подносом в руках в неё протиснулся Питер, исполнявший обязанности сиделки и доверенного лица.
      Агнес достала градусник, посмотрела на противно дергающийся ртутный столбик и недовольно отбросила его на тумбочку.
      - Завтра я буду петь.
      - Ни в коем случае! - Питер установил на одеяле поднос с чашкой подогретого кагора и медом в серебряной вазочке. Он был одет по-домашнему в широкие фланелевые брюки и вязаный жакет с полосатым орнаментом.
      Агнес отхлебнула горячее вино. - Мы похожи на супругов, засыпанных снежной лавиной в альпийском домике. Представляешь, сплошной снег и ни одного огонька на много километров вокруг.
      - Только театр и касса с объявлением: "Билеты могут быть возвращены. В связи с болезнью Агнес Петти спектакль отменяется!!"
      - Перестань! - Она разозлилась, уронив на кружево тягучую каплю меда. - Отмены не будет.
      - У тебя плохо с горлом. Ты рискуешь потерять голос, - монотонно, словно заученный текст, произнес Питер, сдерживая себя изо всех сил. Ничто не действовало на Агнес столь целительно, как уговоры отдохнуть и расслабиться. А ему больше всего хотелось именно этого. Вместо того чтобы вскочить и сплясать канкан, демонстрируя боевую форму, Агнес тяжко вздохнула.
      - Пару дней отлежишься и все будет в порядке, - сказал Питер, в тайне рассчитывая на то, что именно сегодня выпадет долгожданный случай: Агнес отменит спектакль и серьезно задумается о будущем.
      Больная посмотрела на него мученическими, затравленными глазами.
      - Пару дней за десять лет?! Не много же ты мне даешь, Пит. Я не идол, не каменная статуя - я слабая, уставшая женщина... Ты не заметил?
      - Придумываешь новый имидж? Не стоит - ореол победительницы твой фирменный знак.
      - Отвратительный, мерзкий Тихоня! Полагаешь, легко держаться на коне? Вкалывать, как одержимая, выдерживать столько лет бешеный галоп?
      - Не-человечески трудно, дорогая. За все это, - Питер махнул головой, обозначив шикарные аппартаменты, разбросанные на полу трубочки афиш, вещи, - за все это ты дорого платишь... - Он кисло улыбнулся одними уголками губ. - Агнес Петти не может позволить себе быть обыкновенной уставшей женщиной.
      - Пит... - Агнес спрятала лицо в ладонях. - Кажется, кажется... Он заметил, как из-под пальцев с искристыми перстнями, блеснув в мягком свете лампы, скатилась алмазная слеза. Агнес умела эффектно рыдать, не размазывая грима. А в свете рампы её слезы искрились как настоящие драгоценности. Даже сейчас она плакала так, что не запеть волнующим бельканто и не обнять её было совершенно невозможно.
      Питер не умел петь. Он осторожно притянул к себе Агнес. Поцелуй, настоящий любовный поцелуй, которого он ждал столько лет, наконец случился. А потом произошло то, что, тоже, вероятно, должно было случиться давным давно...
      - Слава Богу! - одобрила Ди. - Честное слово, не понимаю, почему этот рыжий симпатяга махнул на себя рукой? Он не так уж дурен, насколько я понимаю.
      - Вовсе не дурен! Нескладный Тихоня давно превратился в крепкого и весьма обаятельного мужчину. Питер Бруклин, между делом, закончил экономический факультет Университета, блеснул в чемпионатах тенниса. Девушкам он нравился своей основательностью и мужественной внешностью, словно несущей печать тайной любви. Женщина инстинктивно стремится завоевать победу над романтическим влюбленным, прочно принадлежащему другой. Он, правда, не слишком постился. Но все так - мимоходом, абсолютно несерьезно.
      Только с Агнес Пит выглядел овечкой, очкастым слабаком, рохлей. Он не мог смириться, что женщина, которую он боготворит, платит ему деньги, а по праздникам выделяет за усердную работу надбавку. Согласись, Ди, такая форма отношений не на пользу высоким чувствам.
      - И все же она снизошла к изнывающему от страсти парню. Попал, как говорится, под руку... Ах, у неё просто было кислое настроение.
      - Да, Агнес не пропустила добычи. Она не сомневалась в безграничной преданности старого друга, но все же ришала укрепить позиции.
      - А ты знаешь, милый, что по части фигуры не уступаешь голливудским красавчикам? - Агнес с любопытством оглядела лежавшего рядом с ней Пита. Да и в любви отнюдь не новичок. - Она усмехнулась. - Я-то воображала, что мой Тихоня чуть ли не девственник... И порой думала: "А что если... что если рядом с тобой, Агнешка, заколдованный принц - мужчина твоей мечты?" Ха! Наивная дурочка... - Она вскочила, набросила пеньюар и нервно зашагала по комнате. Из-под атласных туфелек разлетались валявшиеся на ковре рулоны афиш.
      - Агни, все было так чудесно... - Пит растерянно сел, прикрываясь одеялом.
      - Чудесно?! - Она бурно рассмеялась, достала из кармана висящего на стуле жакета Питера сигареты, щелкнула зажигалкой.
      - Выбрось сигарету, Агнес, у тебя болит горло. - Питер торопливо натянул брюки. - И не шарь по чужим карманам.
      - Что?! - Она демонстративно ощупала жакет Питера.
      - Перестань! - Он отобрал свою вещь.
      Агнес опешила: - Что ты там прячешь? А ну, исповедуйся, Тихоня!
      - Дело в том... Дело в том, что Тина Паркер очень серьезная девушка... - Он неловко натянул рубашку и жилетет. - Тина пишет, как идет работа над дипломом. Женщина-экономист это... это трудно...
      Агнес заломила руки и возвела к лепному потолку трагические глаза: Господи! Я всю жизнь плевала на любовь, думала - есть человек, для которого Агнешке Палоши всегда будет единственной! Женщина - экономист! - Она бурно расхохоталась.
      - Агнес... - Питер зажмурился и напрягся, как перед первым прыжком с парашютной вышки. Сейчас он, наконец, скажет ей все. Что Агнешка Палоши была и останется для него единственной, что он любил и всегда будет любить только её - в здравии и болезни, в славе и нищите, победительницу или побежденную...
      - Послушай, Агнес...
      - Ничего, ничего не желаю слушать! - топнув ногой, она демонстративно зажала ладонями уши.
      Питер сник. На побледневшем лице ярко проступили веснушки. - Извини, я не должен был пользоваться случаем... Я все, все отлично понимаю: у тебя сегодня неудачный день. Забудь и прости.
      - Неудачный?! Кошмарный! Но если ты имеешь в виду Иордановича - то я плевать на него хочу! Да, да - плевать! - Агнес заметалась по комнате, отбрасывая носками атласных туфелек разбросанные афиши. - Надутый плейбой! Истаскавшийся, пресыщенный тип! И к тому же - банкрот. Я не настолько стара, чтобы покупать себе смазливых мальчишек.
      - Но ты ждешь его! Я вижу, как тебе плохо. Черт! Не думал, правда, что это так серьезно.
      - Серьезно? О чем ты? Немного увлеклась... - Она пожала плечами, и стала неторопливо отрывать лепестки стоящих в китайской вазе алых роз. Эх, Пит, если бы я знала, что это такое. Ну то, что я все время изображаю на сцене.
      Агнес не лукавила. Иногда ей казалось, что она страстно влюблена. Она флиртовала, затевала сложную интригу... Но несколько свиданий - и страсть испарялась, словно спектакль окончился и на сцене погас свет. Она вновь погружалась в работу, тяготясь надоедливым поклонником и не мучаясь сожалениями.
      - Я - зачарована славой. Только её люблю, ей предана и верна... А мужчины - всего лишь забавная игра, - сказада она с неожиданной горечью.
      Питер знал, что это и в самом деле так. Он осторожно взял терзающую алые лепестки руку и молча поцеловал, признавая свою капитуляцию.
      Спектакль не отменили - Агнес справилась с простудой, а о близости с Питером больше ни разу не вспоминала. Дня через три мимоходом спросила: Почему не заходишь ко мне? Разлюбил?
      - Лучше быть необходимым другом, чем обременительным поклонником, ответил он заготовленной фразой.
      Но она не расслышала, углубившись в изучение предоставленных Питером финансовых отчетов.
      Кто бы подумал, что через два дня Агнес сразит самый сокрушительный и свирепый вирус любви...
      - Я поняла! - обрадовалась Ди. - Ей нужен король! Ты же упоминала про какого-то короля? Так ей и надо вертихвостке. Актриса и монарх! Вот ведь наказание.
      - Милая, разве мы можем знать, где найдем, а где потеряем...Да, Агнес папала в сети любовной страсти. И это оказалось чудесно!
      В день закрытых гастролей мэр Сплита устраивал для мадмуазель Петти прием на яхте. Погода все ещё не радовала, но шторм утих и господин Стефович хотел порадовать гостью роскошным ужином. После спектакля Агнес переоделась в вечернее платье прямо в своей гримуборной. Ей так часто приходилось менять туалеты, что она научилась блестяще делать это в любой обстановке.
      Еще шумела на площади выходящая из театра толпа, а звезда, двадцать минут назад раскланившаяся перед занавесом под дождем летящих к ней цветов, была готова к ужину на яхте.
      Черная тафта, собранная в широченную юбку, шуршала и матово переливалась в свете гримерных ламп. Поверх узкого, затянутого в талии лифа - маленькое болеро, расшитое стекляусом и серебряной нитью. Секунду поколебавшись, Агнес достала из гардероба широкую накидку из пушистого алого букле. Меха и перья под дождем выглядят смехотворно, а красный цвет хоть немного добавит яркости этому неудачному вечеру.
      Агнес знала, что финальный спектакль был не лучшим. Голос звучал блекло и никак не появлялся тот сценический кураж, который обычно воспламенял кровь звезды. Она никак не могла понять, почему среди актеров так много людей, принимающих допинги. Агнес не нуждалась ни в алкоголе, ни в наркотиках. Зрительный зал, замерший в восторженном ожидании, превращал усталую и отнюдь не самую эффектную женщину в блистательную примадонну.
      Без грима и эффектного туалета Агнес могла спокойно расхаживать в толпе поклонников, не опасаясь, что кто-нибудь узнает её. Славненькое, но вполне заурядное лицо с мелкими чертами, тускло-смуглый оттенок кожи, стройная, миниатюрная фигурка - вовсе не примечательная в повседневной одежде.
      Блеклый цвет лица - досадный пустячок, который легко устраняется гримом, но делает абсолютно невозможным появление на людях без специального макияжа. Те, кому пришлось застать звезду "а ля натурелль", сразу интересовались, а не захворала ли она - настолько померкшим и унылым казался её облик.
      Но плюсов во внешности Агнес было гораздо больше. Конечно, осанка, умение двигаться, носить шикарные вещи, производило впечатление породы, яркости, неотразимой прелести. А голос! Агнес удавалось в разговоре придавать интонациям столь богатые оттенки, так выразительно произносить банальности, что её считали глубокой, утонченной, загадочной... Да, старому учителю Карлу Фитцнеру удалось все же сыграть в судьбе Агнес роль Пигмалиона. Он не сумел сделать из бойкой девчонки утонченную леди, но её бархатный голос, манера значительно изрекать банальности, могли бы украсить и герцогиню.
      Нельзя упустить из внимания и вьющиеся жесткие волосы - этот недооцененный Агнес дар природы. При всякой погоде и в любой ситуации её лицо имело чудесную раму - крупные темно-каштановые завитки с огненным оттенком, полученным при помощи хны.
      Агнес частенько досадовала на природные кудри, завидуя тем, у кого волосы струились как светлый шелк. Но ведь оценить природный дар может лишь та, что проводит часы в папильотках под горячим колпаком и бережет прическу от ветра и тумана. А уж дождь! - Эн сочувственно покачала головой.
      - Мне страшно и подумать об этих бедолагах.
      - Ты слишком консервативна. Сейчас в ходу мужская стрижка, дамы забывают о волосах до следующего посещения парикмахера. Современную женщину украшают независимость и умение зарабатывать деньги, а не кудельки. - Без видимого одобрения прокомментировала ситуацию Ди.
      - Мы то с тобой никогда не знали проблем с волосами. Кудряшки, особенно светлые, всегда выглядят премиленько. - Эн провела рукой по зачесанным назад пышным волосам. - Хотя, признаюсь, порой я бы не отказалась от прически Лиз Тейлор или Лайзы Минелли... Женщинам скучновато пребывать в одном, отпущенном им природой, облике.
      - Вот они и метят в актрисы, чтобы побывать и Сильвой и Марицей.
      - Но всему приходит конец. Однажды наступает страшный день - актриса видит в зеркале ушедшие годы.
      "Твоя звезда меркнет" - сказала себе Агнес, вглядываясь в зеркало. Наедине с собой она впервые призналась в том, что не хотела, ни за что не хотела замечать - швыряла подальше газеты с портретами молоденьких актрис, не обращала внимания на успехи соперниц и собственные неудачи. Она шла напролом, ощущая, что попадает в ногу со временем.
      Но время ускоряло свой ход - стремительно менялись вкусы, настроение, мода. Эпоха "Королевы чардаша" уходила в прошлое. Идолом толпы становилась Мадонна - дрянь, стерва, черная кость. В цену входило обаяние порока, цинизма, коварства. А тридцать пять - не тот возраст, чтобы все начинать заново.
      - Может плюнешь на сегодняшний прием? - засомневался Питер, увидав стоящую перед зеркалом Агнес. Он приехал за ней в смокинге и черном плаще, как всегда сдержанно элегантный. - Хочешь, я позвоню господину стефовичу? Возможно, у тебя снова поднялась температура. Глаза блестят и на щеках какой-то лихорадочный румянец.
      Агнес отключила лампы, чрко светившие вокруг большого гримерного зеркала. Комната погрузилась в зеленоватый полумрак шелкового абажура на низком торшере. Сильнее запахли цветы в многочисленных корзинах и вазах.
      - Не надо звонить. Подойди сюда.
      Питер встал рядом. Они смотрели на свое отражение, обрамленное прямоугольником погашенных ламп.
      - Смотри, Пит, вон там, за нашими спинами, большеротая девчонка с лентами в волосах и в деревянных сабо... А у рыжего паренька повязан длинный фартук и в руках - поднос с поллитровыми пивными кружками.
      - Да, Агнес. Мы их видим, а они нас - нет. Они нам нравятся, а мы им?
      - Да они чертовски завидуют нам, Тихоня! - Агнес толкнула Питера в бок. - Проснись!Разве тогда мы могли вообразить что-либо подобное?
      Питер вздохнул: - Если честно, я мечтал о другом.
      - Хотел стать хозяином ресторанчика? - Агнес натянула перчатки, подхватила алую накидку и пошла к двери.
      - Наверно! Но главное... Главное - я считал себя твоим женихом.
      Агнес расхохоталась так рассыпчато и звонко, как умела делать это на сцене только она одна.
      ...Драгомил Стефович - мэр Сплита с гордостью показывал гостям яхту, приобретенную у итальянского друга в качестве "прогулочного средства для гостей города".
      - О нет, господа, это суденышко и все на нем имеющееся - муниципальная собственность. Ведь у нас почти социализм, - подмигнул он немногочисленным приглашенным. - Но здесь я принимаю лишь самых дорогих гостей. Госпожа Петти! Я и моя супруга - ваши верные поклонники.
      Он поцеловал руку Агнес. - Сегодняшний ужин посвящен вам.
      - И ещё одному человеку, который, кажется, нашел более интересное занятие, - язвительно вставила жена мэра из породы вечно обиженных и неоуененных мужьями интеллектуалок.
      - Дорогая, Ник днем звонил из Рима и обещал непременно посетить нас. Но погода, кажется, нелетная. - Он развел короткими руками. - На палубе становится прохладно. Прошу всех в салон, необходимо срочно оценить достижения нашего повара.
      Агнес посмотрела на сверкающие за пеленой дождя городские огни, ровную ленту фонарей набережной, яркие прожектора причала, желтую россыпь светящихся окон и взгрустнула - почему-то вдруг надоели чужие города, в которых не было своего очага, своего дома, окна... А турне продлится до Рождества...
      - Здесь сыро, - легонько обняв за плечи, Питер подтолкнул её к двери в салон..
      ...Ужин подходил к концу. Наступив под столом на ботинок Питера, Агнес дала понять - пора готовить отступление. Три супружеские пары, представлявшие цвет городских властей, весь вечер просили актрису что-нибудь спеть. Она ловко увиливала и теперь решила поставить точку.
      - Друзья, мне было бы приятно проститься с вами детской песенкой я пела её девчонкой перед закрытием маленькой венской пивной. А Питер обходил столики с шапкой.
      - Неправда, Агнес! Я разносил корзиночку с цветами, зачастую в неё клали монеты. Еще бы - ты так чудесно пела - ласковым, завораживающим голоском.
      - Позвольте? - Агнес присела к пианино и пробежала по клавишам. Отличный инструмент.
      - Специально вызывал настройщика. Он провозился целый день, - объяснил мэр.
      - Песенка простенькая, я пела её на венгерском, а последний куплет по-немецки. И все подпевали. Попробуем вместе, а?
      Пение получилось веселое и нестройное - так обычно завершаются вечера в сытно отужинавших компаниях. Но Агнес апплодировали бурно, словно на премьере в "Ла Скале". Она получила в подарок чеканный герб города и, распрощавшись с гостями, стояла у двери на палубу. Там уже ждал готовый к отправке катер.
      - Я распорядился натянуть парусиновый тент, - сказал Стефович. Прошу прощения, дорогая моя, идея с ужином на яхте оказалась не из лучших.Так всегда получается, когда хочешь особо блеснуть.
      - Слава Богу, я успел! - В дверях, столкнувшись с Агнес, возник человек в мокром плаще. В его густых волосах блестели дождевые капли и седина.
      - Господи, Ник! На море поднялся шторм? - бросился к нему хозяин, помогая раздеться.
      - Всего лишь дождь. К тому же яхта дрейфует в полумиле от берега. Кораблекрушение нам не грозит.
      - Вы моряк? - протянув руку, Агнес кивнула на офицерский запоздавшего гостя.
      - О нет, летчик. А вы - Королева чардаша.
      Прежде чем коснуться губами её руки, Ник заглянул Агнес в глаза мимолетно и вопросительно.
      "Не надо было ехать сюда" - молниеносно пронеслось в её голове...
      6.
      В купе скорого поезда, несущегося в Берлин, было много шоколадного бархата и блестящих никелем деталей - мягко, уютно, тепло..
      Питер молчал, погрузившись в западногерманский журнал "Зеркало". Агнес смотрела в окно на предгорья Альп, пестро расцвеченных осенью. У горизонта - каменные великаны в снеговых шапках, под ними - плывущая гигантская карусель холмов с рощицами, лоскутами распаханных полей, маленькими домами,теснящимися вокруг остроглавой церкви, как дети вокруг елки. И все это - в чередовании света и тени от бегущих по небу туч. Когда поезд, свирепо гудя, влетел в тоннель, в черном стекле появлялось отражение бархатного купе и глядящей прямо на себя женщины.
      Агнес была в светло-сером дорожном костюме, отделанном серебристой норкой, и маленькой меховой шапочке. Элегантная дама с тревожным нервным лицом.
      - Ты похожа на перепуганную белку, - не глядя на Агнес сказал Питер. Знаешь, она все вертится, вертится в своем колесе, вдруг останавливается и замирает: "Куда мчусь?" - спрашивают удивленно блестящие глазки.
      - Угадал... Как же хочется выскочила из этого колеса! - Она с тоской проводила взглядом карабкающуюся по склону деревеньку. - Вот в такой домик под черепичной крышей на краю букового леса. И чтобы елки и белки, и птички, и цветочки... - все рядом.
      - Но ведь он - летный офицер, Агнес. А ты мечтаешь о лесорубе. - Питер с напускным интересом листал журнал. - Здесь пишут, что в Югославии гастроли Агнес Петти прошли с триумфальным успехом.
      - Вранье. - Агнес улыбнулась, который раз удивившись тому, как здорово они знали друг друга. Ее мысли действительно с неясной грустью возвращались к Нику. Мэр успел шепнуть, что офицер примчался в Сплит из Италии ради Агнес. Но встреча оказалась такой короткой. Странно: увидав высокого поджарого мужчину, его узкое лицо с туго обтянутыми смуглой кожей скулами, крупным носом и пристальным взглядом глубоко сидящих черных глаз, Агнес чего-то испугалась, интуитивно ощутив, что в её жизнь вторглось нечто неведомое. Она с облегчением покинула Сплит, но сердце болезненно щемило: мужчина, так значительно заглянувший ей в глаза, даже не позвонил, чтобы проститься.
      - Пит, а ведь вчерашний летчик - король, - тихо сказала она.
      - Знаю. Поэтому ты до сих пор помнишь о нем, дорогая. Женщины, особенно великие актрисы, обожают монархов в изгнании. Он показался тебе необыкновенным, очень значительным, правда?
      - Зачем ты спрашиваешь? - вспыхнула Агнес. - Разве не может "Королева чардаша" встретить хоть одного взаправдашнего короля?..
      - В самом деле, Эн, почему мы, дамы, так неравнодушны к короне? Король, принц... - звучит магически. А ведь, что, скажи на милость, такого уж привлекательного в принце Чарльзе? Бедняжка Диана! Это занудный тип ещё изменяет ей. По мнению американок, он разделил лавры самого несексуального из знаменитостей с Майклом Джексоном.
      - Но ведь все женщины мира завидовали Диане, вставшей под венец с принцем, считая, что ей сказочно повезло. Миф, Ди, миф... Королей окружают мифы. Каждая девочка знает: мужчина в короне - благородный герой, символ самого лучшего, что может преподнести ей жизнь. Во всем виноваты сказки...
      - Эта Агнес не из наивных Золушек. Ей скорее следовало бы увлечься финансовым воротилой, чем экс-монархом.
      - Верно. Но вокруг Николоса витала слава героя. Его крошечное государство в Восточной Европе низвергло монархию после войны. Двадцатипятилетний Николос помогал в борьбе с фашистами и даже получил от советского правительства Орден Победы. А потом эмигрировал с женой в США, оттуда в Англию, где стал летчиком-истребителем. В момент встречи с Агнес Нику исполнилось сорок семь - он имел двоих сыновей и преподавал в летной школе.