- Не стоит винить себя, детка. - Романо обнял Кристину за плечи. Санта - не простой парень, если он отважился на подобные приключения в Москве. И он просто сволочь, если позволил Рино затащить тебя в гости.
      Кристина молчала, опустив глаза. Ей вовсе не хотелось делиться сейчас подробностями своего пребывания у Бронзового. И горько было сознавать, что так или иначе она подверглась надругательствам по вине человека, которым хотелось бы лишь восхищаться.
      - Я прошу у тебя прощения, Кристи. И буду делать это ещё сотни раз... Но ждать твоего ответа, твоего прощения, я смогу лишь после того, как разделаюсь с этими ребятами. Кем бы они ни оказались... - Санта поцеловал её руку и повернулся к Паоле.
      - Мама Паола, ты мудрая и проницательная женщина. Уверен, что тяжелые утраты не заставили тебя смириться и не желать возмездия... Скажи, тебе никогда не приходила в голову иная версия той страшной ночи... Полиция считала виновницей Кристи, основываясь на уликах, найденных на месте преступления. Элмер на пороге смерти сказал Стефано, что узнал в нападавшем меня... Не мог же Вествуд соврать в такой момент... А это значит, - соврал другой. Если Вествуд не обвинил меня, значит, солгал Стефано!
      В комнате повисла тишина. Паола и Кристи пытались сообразить, зачем Антонелли понадобилась эта ложь, да и способен ли он вообще на подобные поступки.
      - Стефано был другом семьи много десятилетий. Меня он опекал, как близкого человека, и полностью доверял мне. Как и я ему. Почему же он решил избавиться от меня? - размышлял Романо.
      - Очевидно, Стефано изменил свое отношение к тебе после того, как узнал о пропаже бриллианта, - сказала Паола. - Он больше доверял Вествуду, чем тебе, мальчик, допуская, что ты провел нас всех, спрятав камень.
      - Как, опять? Куда делся на этот раз неуловимый "принц"? Ведь Санта получил его от меня? - взорвалась Кристина.
      - Господи, мама, что ещё произошло с "голубым принцем"? Я же отдал его тебе в руки, а наш эксперт подтвердил его подлинность! - Санта метался по комнате, подкрепляя свои слова энергичной жестикуляцией.
      - Ты отдал его мне. Ты выполнил долг чести, мальчик, и я горжусь тобой. - Паола обратилась к гостье. - Дело в том, что родители Романо младший брат моего мужа и его молодая жена, погибли в авиакатастрофе, когда Санте было всего три года. Я уже вынашивала Леонардо, а Рита готовилась пойти в школу... И тогда в нашей семье появился ещё один ребенок Романо... Мы с Франко любили его, как родного... Хотя, Романо, повзрослев, посчитал необходимым проявить независимость. Он не хотел участвовать в дележе наследства... Но это другая история... Романо вернул полученную от вас, детка, фамильную реликвию в мои руки. И я отнесла её на место, - в наше домашнее хранилище...
      - Откуда он уже однажды пропал! - заметил Санта. - Если бы вы были более бдительны и отправили камень на хранение в банк, всей этой истории вообще бы не произошло!
      - А гражданка Ларина так и сидела бы в Москве, не подозревая, от каких превратностей спасает её судьба. - Кристина вздохнула.
      Санта легонько щелкнул её по носу. - Выше голову, синьорина! Вы же любите приключения! А мне хотелось бы знать, куда делся камень на этот раз? В Пекин, в Южную Корею? - наступал на Палу Санта.
      - Сынок, у тебя плохой учитель пения. Это он научил тебя так театрально махать руками? У нас в доме это не было принято, - укоризненно покачала головой Паола. - Я не могу договорить, потому что ты все время перебиваешь меня... Разумеется, мы сменили систему сигнализации и усилили контроль за тайником. Хотя оставалось неясным, что за невидимке удалось проникнуть туда и переправить камень в Москву. Ладно, оставим эту тайну на совести русских - у них свои секреты...
      Так вот, "принц", полученный от вас, Кристина, и возвращенный мне Романо, спокойно лежал в тайнике, пока я сама не отдала его Рите и она поместила его в банковский сейф вместе с ценными бумагами и сертификатом подлинности, заверенным экспертом. Но... - Паола обвела присутствующих торжествующим взглядом. - Неделю назад мне сообщили из банка, что вдовец моей дочери по доверенности жены забрал все драгоценности и бумаги.
      - Выходит, Элмер, едва покинув больницу и находясь в тяжелейшем психическом кризисе, поехал в банк, чтобы немедленно забрать наследство? Кристина тоже вскочила.
      В недоумении она стояла перед Паолой, не в силах примириться с её версией. Конечно, Элмер не мог убить Риту, но почему он тогда столь торопился получить наследство? Почему решился на самоубийство, заполучив "принца", и где теперь камень?
      - Я хотела поговорить с синьором Вествудом, выяснить его намерения относительно бриллианта. Он по праву мог владеть им, получив после гибели жены. Но не имел возможности продавать его. - Паола растерянно посмотрела на Санту. - Меня соединили с инспектором полиции, который и сообщил, что Вествуд ушел из жизни, и ничего похожего на драгоценности в его вещах не обнаружено. По поводу пропажи камня возбуждено дело, ведется следствие... Но уцепиться не за что. На этот раз "голубой принц" ушел от нас навсегда... И, знаете что, друзья мои... - Паола помедлила. - Несчастья, обрушившиеся на нашу семью, разочаровали меня в магической власти этого талисмана...
      - Ты торопишься с выводами, мама. Потери огромны, но добравшись сегодня до этого дома, я подумал, что меня и Кристи кто-то хранит. Какие-то добрые незримые покровители помогли нам выбраться из такой передряги... Я как-нибудь расскажу тебе, мама... А сейчас... Ты позволишь мне воспользоваться телефоном?
      - Конечно, что за вопрос, сынок. Эта линия отца, я надеюсь, не имеет вторых ушей. - Паола пододвинула Санте старомодный аппарат с тяжелой трубкой на высоких рычажках.
      - Соедините меня, пожалуйста, с синьором Антонелли. Скажите, с ним хочет поговорить Санта. Просто Санта. - Романо насмешливо посмотрел на женщин. - Стефано? Это я... Да, пропадал недели две. Узнал кое-что интересное. Хотел бы поделиться своими впечатлениями... Нет, тянуть не стоит, сегодня же. Когда и где? Отлично. Я постараюсь не заблудиться.
      Санта опустил трубку и задумался.
      - Вот что, мама. Собирайся, через двадцать минут мы выезжаем. Возьмем "фиат", он менее приметен на дорогах. Кристи поедет с нами, - распорядился Санта.
      - Романо, ты не мог бы обойтись без меня? Я уже целый год не выезжаю из дома... Траур не располагает к общению, - робко попыталась отказаться от визита Паола.
      - Антонелли, прежде всего, друг супругов дель Форте. Мы все - Рита, я и Кристи, - перешли в его попечение уже по наследству... Серьезно, мама, я думаю, без тебя нам не удастся докопаться до истины. Прошу, это очень важно.
      - Пожалуй, я готова на этот подвиг, - согласилась Паола.
      - Дорога займет много времени. Антонелли сейчас в Заброшенной каменоломне, но я застал его уже на выходе. Он отправляется в имение Тразименто. Это значительно севернее, как ты знаешь. Там и назначена встреча в 23.00. Думаю, что с остановками и без особой спешки мы успеем. А, кроме того, дамы, вероятно, согласятся, что нам не следует пользоваться центральными автострадами. Ведь насколько мне известно, полиция ещё не нашла настоящего виновного, а следовательно, ищет меня или Кристи.
      Паола шумно вздохнула:
      - Я слежу за сообщениями в прессе и по телевидению. Побег обвиняемой в ночь перед судом, смерть полицейского подняли на дыбы комиссариат. Инспектор Курбе от дела отстранен.
      Долгий путь к Стефано не пугал Кристину. Она словно не осознавала, что находится в розыске, и все придорожные посты полицейской службы, вероятно, снабжены её фотографиями. Не желая спорить с Паолой, она переоделась в синее платье горничной и её же старый жакет с бархатным воротником, надела старомодные туфли на плоской подошве и фетровую шляпку.
      Кристина была уверена, что конспирация теперь не имеет смысла. Одно дело - неведомый, дикий Юг, с его диалектом, обычаями и патриархальными традициями, другое - цивилизованное общество. В доме Паолы было так спокойно, а предстоящая встреча с Антонелли придавала сил: возможно, ему уже удалось что-то разузнать. Недаром же противного, въедливого и глупого Курбе отстранили от ведения этого дела. Выходит, признали, что он промахнулся и наделал ошибок.
      Мысли Кристины, вообще, принимали все более оптимистическое направление. Наверно, так действовало на неё спокойствие и достоинство Паолы. А главное - вместе с Сантой она готова была мчаться хоть на край света, преодолевая любые опасности. Кристи ликовала, глядя с заднего сидения на плечи и профиль Санты.
      - Если бы вы знали, Кристина, каким заводилой и любимцем детворы был этот мальчик! А уж как любил пофорсить! Неделю не снимал костюм Санта-Клауса, разнося всей округе подарки. И пел! В нашем соборе и просто по домам... Такой голос - это дар Господа... И, знаете, он не забывал об этом, стараясь всем принести радость... А уж красавчик был - настоящий ангелок!
      - Мама, ты меня расхваливаешь, как коня на ярмарке. Забыла, сколько шишек и разбитых коленок приходилось бинтовать? И сколько драк разнимал славный Франко... До ангелочка мне было далеко, увы...
      - Несчастному Леонардо ты даже вывихнул челюсть. Это было после того, как мы узнали о его распутстве с учителем. Ты молотил парня, словно боксерскую грушу... Ах, если бы это помогло... - вздохнула Паола.
      - Наверно, мы все были не правы... Гомосексуализм всегда свидетельствует о развращенности и мерзости души. Зачастую это, прежде всего, физиологическое отклонение, которое вовсе не означает, что человек, страдающий им, мерзавец... Наверно, мы здорово обозлили Леонардо своими издевками и пренебрежением и он решил стать плохим, таким, как мы его представляли.
      - Ты не зря учился на психологическом отделении, Романо. Конечно, все можно истолковать по-разному. И многое можно оправдать. Не с точки зрения общепринятой нравственности, - она всегда относительна, обусловлена временем, а с позиции так называемой гуманности. В частности, сексуальные пристрастия человека. Но вот извращения души - злобу, подлость, предательство... Нет, этого я понять и простить не могу. - Лицо Паолы выражало решительную непримиримость. - Лично я воспринимала Леонардо как кару за какие-то наши грехи...
      - Если честно, мама, меня потянуло к психоаналитике из-за него... Надо было понять, почему... Я, наверно, хотел оправдать себя и Франко. А пришел к обратному выводу... Прости, но в оценке двоюродного брата я солидарен с тобой, как это ни тяжко осознавать.
      Паола благодарно коснулась руки Санты, лежащей на руле, и кивком головы дала понять, что тема Леонардо закрыта.
      - Тебя, мальчик, отличало невероятное любопытство. У взрослых это качество называется тягой к знаниям. Историю литературы ты штудировал для того, чтобы убедиться: сказки, выдуманные тобой для малышей, не простая ребячья фантазия, а отражение в новом сознании неких архетипов - вечных сюжетов, странствующих в пространстве и времени...
      - Если я правильно поняла, Санта уже получил два образования? вступила в разговор Кристина.
      Санта рассмеялся:
      - У тебя превратное представление об итальянском темпераменте. Учился я в Европе, но очень жадно и беспорядочно. Скоро мне исполнится тридцать три - возраст Христа. И все, что я имею - две степени бакалавра, одну хорошую профессию и один незавершенный научный труд на степень магистра. Это уже в Америке. И в мае у меня защита. Прошу пожаловать в Санта-Барбару.
      - И о чем ты писал на этот раз? - спросила Паола с явной гордостью, не скрываемой насмешливым тоном.
      - Сегодня вечером я решу, стоит ли переосмысливать мои исследования. Это, скорее, даже, наблюдения по социальной психологии. В которой я, кажется, только теперь начинаю что-то смыслить.
      ... Санта не хотел, чтобы женщины вышли в придорожное кафе, размяться и перекусить.
      - Я принесу в машину все необходимое. Кристи не стоит высовываться, сказал он, припарковав "фиат" подальше от стоянки.
      - Но, дорогой, нам же надо хотя бы навестить туалетную комнату, возразила Паола, и подхватив под руку нерешительно мнущуюся Кристину, направилась к маленькому павильончику с надписью "Cabinetto donne".
      У вернувшейся из туалета Кристи дрожали побледневшие губы. Она натянула щляпку до самых глаз и попросила Санту:
      - Давай, отъедем чуть подальше. Паола нас найдет.
      - Прекрати паниковать, детка. Я давно видел эти картинки. Кстати, ужасная работа. На обложке журнала ты выглядела лучше.
      Паола даже заикалась от страха:
      - Там, там... прямо у зеркала... фотография Кристины!
      - С надписью: "розыск опасной преступницы! "- помог ей договорить Санта. - Вот вам пример из социальной психологии: толпа могла бы растерзать совершенно невинного человека. Только потому, о некий чиновник, синьор Курбе, был недостаточно профессионален. Или, скорее, попросту подкуплен... Перестаньте нагонять страх, милые дамы. Мы скоро приедем. Жар-птица истины опуститься к нам в руки.
      ...У главных ворот въезда на виллу "Тразименто" предупрежденный о визите караульный пропустил машину. Правда, заглянув в автомобиль, он явно удивился и тут же кинулся к телефону.
      Были удивлены и дамы, когда Санта свернул в сторону от великолепного, но как будто нежилого, дома. Миновав разбегающиеся от особняка аллеи, машина въехала в лес.
      - Куда мы направляемся? - недоумевала Паола. - Разве Антонелли затеял пикник?
      - Стефано назначил мне встречу в охотничьем домике. Видимо, из соображений конспирации. Это совсем недалеко, в укромном уголке усадьбы. К тому же, он не мог предвидеть, что со мной прибудут дамы. Жаль, сюрприза не получится, - этот парень из охраны уже успел предупредить хозяина, что к нему нагрянула целая куча гостей. А мне так хотелось порадовать Стефано вашим обществом!
      Кристина издали узнала домик с высокой крышей. Было так же темно, как в ту ночь. Так же накрапывал дождь. Только клены стояли голые, сбросив листву, а оконце казалось темным, закрытое глухими ставнями. Единственный фонарь над тяжелой дверью подрагивал на ветру.
      - Что за странное место выбрал для встречи Стефано, - пробормотала Паола, выходя из машины. - По-моему, дом пуст, ты ничего не перепутал, Романо?
      Дверь домика тут же отворилась, звякнув колокольчиком. В светлом прямоугольнике выросла поджарая фигура Антонелли.
      - Рад приветствовать дорогих гостей! Простите, не готов к визиту дам. Но люблю сюрпризы. Паола, твое появление - настоящий подарок. Не говоря уже, что Кристи для меня - всегда чудо! - Стефано прижал к груди девушку, в его глазах блеснула радость. - Я получил плохое сообщение от своего приятеля Парфюмо... Не чаял увидеть тебя живой, детка... Ах, старый пройдоха... Он уверил меня, что ты пропала!
      Антонелли, отстранив Кристи, внимательно присматривался к ней:
      - Все в порядке, девочка?
      - Стефано, все правда - мне много пришлось пережить. Какие-то бандиты выследили меня...
      - Полиция? Они иногда устраивают карнавал, чтобы не спугнуть жертву.
      - Нет, это была не полиция, Стефано. - Санта шагнул вперед, оглядывая комнату. - Ты один? Мы можем присесть?
      - Я могу отвезти вас в дом, но, боюсь, его ещё недостаточно протопили. Слуги узнали о моем приезде только утром. Да я и не собирался останавливаться здесь - лишь взять кое-какие бумаги и вещи... Твой звонок заставил меня задержаться... Если бы ты предупредил, что будешь не один, мы встретились бы в Риме, зачем было делать такой крюк?.. Теперь моим гостьям придется терпеть голод и холод... Вино, фрукты, сыр, холодное мясо - все, что есть здесь, к вашим услугам. .
      Услышав нотки настороженности в голосе Стефано, Паола сказала:
      - Я понимаю, ты удивлен и озадачен, - к чему бы наш визит! Не дети, чтобы играть в сюрпризы. - Она тяжело пустилась в низкое кресло у камина. Мы торопились посоветоваться с тобой, кое-что обсудить... Везде красуются фотографии Кристины. "Преступница", такой ужас! И Санту подозревают. Ведь Вествуд обвинил его?
      - Кто тебе это сказал, Паола? Элмер лишь утверждал, что нападающим был, скорее всего, мужчина. Черноволосый мужчина. В маске Санта-Клауса. Антонелли достал бокалы и наполнил их темным вином. - Выпьем за счастливую встречу! Пусть почаще случаются такие сюрпризы!
      - Постой, постой! Вествуд лишь повторил уже известные сведения. Но почему ты решил, что убийцей был я? - возмутился Санта. - Все очень просто! В детстве я наряжался Санта-Клаусом, у меня редчайший для итальянца цвет волос. Неопровержимые улики! - Брюнет в красном колпаке - это мог быть только я! - Санта нарочит раскланялся.
      - Мне хотелось успокоить Кристину. Заверить, что мое расследование скоро завершится, и она будет оправдана, - смущенно сказал Антонелли. Прости, мальчик, я был не в себе.
      - И как на самом деле идут дела? Кого ты выследил, Стефано? - Санта, налив себе вина, сел. - Присаживайся, добрый друг, разговор, похоже, будет долгий.
      - Я понимаю, тебе обидна даже такая оговорка, Романо. Ведь мы, действительно, были друзьями и партнерами... Мы делали одно дело, руководимые самыми благородными целями, - хотели вернуть реликвию в дорогую нам семью...
      - Так где же она? Где "голубой принц"? - наступал Санта, не поддержав мирный тон хозяина.
      - Сынок, мы привыкли, что Стефано чуть ли не всесилен... Но мы не вправе требовать от него то, с чем не сумел справиться целый криминальный отдел Федеральной службы, - попыталась переменить настроение беседы Паола. - Извини, Стефано, Романо сильно встревожен этой историей.
      - А, знаете, что мне сдуру сболтнул один человек? - Санта разглядывал свой бокал, любуясь отсветами камина в темном вине и выдерживая паузу.
      Они ждали, они все ждали, чувствуя, что Санта собирается выбросить козырную карту. Он поставил бокал и подошел к Антонелли.
      - Некий Парфюмо, владелец "Лиловой свиньи", бывший герой-антифашист, как ты сказал Кристи, наложил в штаны, когда я показал ему вот это. - В руке Санты блеснул пистолет. - Каждому из жителей окрестных деревень известно, что Парфюмо - трусливая свинья, продавшая немцам своих братьев. Ему тогда было шестнадцать, но он уже умел считать деньги. Парфюмо любезно сообщил мне под дулом пистолета, что девчонку, то есть Кристи, привез человек дона Лиджо. И что совсем скоро с ней будет покончено... Расскажи нам, Стефано, кто такой этот Лиджо? Не однофамилец ли грозного Дона крестного отца мафиозного клана, сгоревшего два года назад в собственном автомобиле?
      - Не знаю, Романо, что и подумать... Ты, действительно, пережил серьезное потрясение... Я понимаю... Эти странные обвинения, домыслы... Не лучше ли тебе немного отдохнуть? Возможно, в последние дни тебе пришлось трудно. Я не мог разыскать тебя. Что случилось, объясни толком!
      Если Стефано и злился на Санту, то это было совсем незаметно. Скорее, его мучила тревога за состояние молодого человека и огорчение тем, что неприятный эпизод разыгрался на глазах Паолы.
      - Пала, дорогая, тебе совсем ни к чему эти сцены. Отправляйся в большой дом, я распорядился, чтобы начали топить спальни. Да и Кристина слишком утомлена для выслушивания непонятных дискуссий.
      - Ну, почему же, Стефано? Кристине довелось близко познакомиться с Рино Бронзато. И мне тоже. Мы подружились. Перед тем, как скончаться на моих руках, Бронзовый Рино в слезах исповедался. И просил передать дону Лиджо... Прошу прощения дам, я могу шепнуть это слово только на ухо самому адресату. - Глаза Санты сверкали, словно в горячке, на скулах выступил лихорадочный румянец.
      Паола поднялась и взяла его за руки.
      - Успокойся, сынок, у тебя жар. Это все от раны... Ты же видишь, Стефано, он бредит.
      Антонелли печально улыбнулся и взял трубку телефона.
      - Гвидо, десерт не отменяется. У меня трое гостей. Позаботься о дамах.
      - Ну, раз ты, Паола, действительно, не хочешь отдохнуть, а Кристина прекрасно ориентируется в происходящем и жаждет развлечений... я порадую дорогих гостей. - Стефано подошел к Санте. - Отдай оружие, мальчик. Стреляться на дуэли с тобой я не стану. И затевать перестрелку тебе не с кем - здесь вообще ни у кого нет оружия.
      Он вывернул карманы и поднял руки, демонстрируя готовность к обыску.
      - Молодец. А теперь мы немного повеселимся. - Стефано проследил, как Паола спрятала в своей сумочке отданный Сантой пистолет и хлопнул в ладоши. - Прошу внимания, дамы и господа! Сейчас я представлю вам мою жену. Два дня назад Берберия Пьюзо стала моей супругой... Спускайся к нам, детка!
      Деревянная лестница, ведущая на второй этаж, скрипнула и на верхних ступеньках, представляя себя всеобщему обозрению, появилась Бэ-Бэ. Атласный пеньюар, отороченный мехом белоснежного песца, открывал длинную кружевную сорочку, едва сходящуюся на пышной груди.
      - Я не одета к выходу, милый, - нежно проворковала она, выпуская из ярко-алых губ сигаретный дым.
      - К черту церемонии, детка! Здесь все свои. К тому же, ты, как никогда, прекрасна. - Стефано обнял спустившуюся Бэ-Бэ.
      Супруги продемонстрировали долгий поцелуй и обменялись значительным взглядом.
      - А теперь, малышка, покажи гостям свою цацку, - попросил Стефано, оставшись у лестницы.
      Живописно облокотившись на перила он наблюдал, как Бэ-Бэ походкой манекенщицы вышла в центр комнаты, и уже там, скинув с сильных плеч пеньюар, коснулась рукой полуобнаженной груди. Притихшие гости, как зачарованные, следили за движениями длинных, с блестящими алыми ногтями пальцев. Пальцы подцепили и подняли вверх толстую цепочку, на конце которой что-то сверкнуло.
      - Боже! - вскрикнула Паола. - Это же "голубой принц"!
      Крупный квадратный, искусно ограненный бриллиант рассыпал мириады разноцветных искр, приковывая взгляды.
      - Да, у меня был похожий камень, в самом центре диадемы... прошептала Кристина, не отрывая глаз от легендарного талисмана.
      - Не "похожий", а именно этот. Второго такого камня нет на всем Земном шаре. Это мой свадебный подарок супруге. Настоящий мужчина умеет красиво любить. - Стефано явно любовался женой.
      Паола, тяжело задышав, закрыла глаза.
      - Кристина, подай синьоре дель Форте воды. Ей предстоит узнать ещё много интересного.
      Сделав несколько глотков, Паола поднялась и рванулась к Антонелли.
      - Ты украл его, Стефан. Ты предал наше доверие и осквернил дружбу. Ты присвоил реликвию нашего рода, чтобы подарить его какой-то... - задыхаясь от гнева, прокричала она.
      - Тише, тише, благородная графиня! Вы рискуете наговорить лишнего! Стефано остановил занесенные кулачки Паолы и с силой вернул её в кресло. Бербера никогда не приняла бы этот дар, если бы не знала, что камень попал ко мне законным путем. Ведь только тогда он обретает силу талисмана, не правда ли?
      - Ты убил Элмера и взял у него бриллиант... - догадался Санта.
      Антонелли весело захохотал:
      - Увы, ошибка, синьор психолог. Вы плохой детектив. Вам лучше продолжить пение в состоятельных домах. Не требует умственных усилий и хорошо оплачивается. - В глазах Стефано метнулись молнии. Он ненавидел Санту и теперь не скрывал этого. - Вествуд подарил мне "принца" за то, что я оказал ему некую услугу.
      - Стефано, это все равно незаконно! Подарок недействителен в данном случае. Ты же знаешь, эта реликвия может принадлежать только человеку из нашего рода или связанному с ним кровными узами. Ты украл его... А теперь воровкой стала эта женщина! - Паола выглядела величественно, став защитницей родовой чести и справедливости.
      - Я слышу прокурорское обвинение. Паола дель Форте взывает к соблюдению нравственных норм своего аристократического клана! - Стефано бросил в её сторону презрительный взгляд. - Разве не вам известно лучше всех, что "голубой принц" принадлежит Леонардо - вашему единственному сыну, синьора!
      - Он должен был принадлежать ему... Но мы трагически лишились сына... А следовательно, права наследования перешли к дочери.
      - Лишились сына?! Ха! - Бербера с вызовом расхохоталась. - Трагически!
      Она корчилась от смеха, размазывая потекшую тушь.
      - Вы, синьора, трагически лишились сына?.. И ваш супруг, уважаемый синьор Франко... Ах, как жаль! Какое страшное невезение! - Она внезапно затихла и, прищурив сверкающие злобой глаза, склонилась над креслом Паолы. - Но я здесь, мамочка!
      Страшное лицо повисло над Паолой: искривленный презрением кроваво-алый рот, черно-лиловые потеки размазанной по щекам туши... Но эти глаза - эти горящие маниакальной ненавистью глаза...
      - Леонардо! Ты?! - прошептала Паола, теряя сознание.
      Бербера встряхнула за плечи безжизненное тело и возмущенно фыркнула:
      - Надеюсь, она придет в себя, Стефано? Я так долго ждала этой минуты! - Супруга Антонелли хищно склонилась над бессильно поникшей в кресле женщиной.
      - Я дам ей свою таблетку. Сейчас графиня вернется к нам, моя крошка. Мы ведь только начали представление. - Антонелли обнял Берберу, лаская сверкающий на пышной груди камень.
      - Паоле нужен врач! - Санта поднял трубку телефона, но Антонелли спокойно нажал на рычаг. - Подключена только внутренняя линия. Прекрати истерику, святой! В такие минуты душа не может упорхнуть, знай это, милый. Душа ведь, по сути, дьявольски любопытна! - Антонелли презрительно ухмыльнулся. - И ты бы не покинул сейчас этот спектакль, подкати я к крыльцу кадиллак. Ты приехал за разгадкой? Отлично. Получишь её в дополнение к бесплатным урокам психологии.
      Антонелли подал Бербере бокал вина и усадил её к себе на колени.
      - Ну, вот, все зрители на местах, можно начинать. - Он кивнул пришедшей в себя Паоле. - Вы же сильная женщина, синьора дель Форте. Возьмите себя в руки.
      - Она была достаточно сильной, чтобы отречься от сына, и при этом даже не упасть в обморок, - напомнила Бербера.
      Паола отрешенно смотрела в огонь камина, не реагируя на реплики.
      - Урок первый, синьор психолог. Тема: глупость, поскольку именно скудостью ума объясняется всякая приверженность к застарелым догмам. Поведение сына отличалось от того, что в семействе дель Форте считалось нравственным. Двоюродный брат бил мальчика до беспамятства, отец и мать брезгливо отвернулись от него, втаптывая в грязь, лишая того, что принадлежало Леонардо по праву.
      - Папаша называл меня мразью, извращенцем, смотрел с гадливостью, как на кучу дерьма. А моя чистейшая, великодушная мамочка приставила ко мне шпиона-доктора...
      Налив себе ещё вина, Бэ-Бэ вышла в центр гостиной. Она приняла величественную позу, готовясь к обвинительной речи. Но, осушив бокал, икнула и пренебрежительно поморщилась:
      - Не стоит метать бисер перед свиньями. Оставь их в покое, Стефано. Покачнувшись, Бербера рухнула в кресло.
      - Я предвижу, что хотел сказать Леонардо. Лекции, действительно, ни к чему. Здесь нет оголтелых инквизиторов, взывающих спалить на костре все, что отличается от их представления нормы. - Санта старался смягчить тон беседы, опасаясь за состояние Паолы. - Сейчас уже никого не удивляют движения сексуальных меньшинств, отвоевывающих себе права, ни гомосексуальные браки, ни сменившие свой пол травеститы... Мы признаем, что не все люди равны и не все одинаковы. Отклонения в сексуальном поведении могут быть так же обусловлены врожденной физиологической аномалией, как цвет волос или форма носа. Возможно, природа запуталась, и в случае Леонардо - он появился на свет с телом мужчины и психологией женщины... Только дело отнюдь не в этом. Не стоит делать из бездушного монстра жертву тупого консерватизма.
      Санта приблизился к Бербере, окидывая её презрительным взглядом.
      - Ты был мерзким парнем, Леонардо, гаденышем, способным на предательство и самые изощренные гнусности. Ты стала омерзительной женщиной, Бербера. От тебя смердит падалью! Ты - сама грязь.
      - Заткнись, щенок! - Стефано вцепился ему в горло, но Санта перехватил цепкие руки и оттащил от себя Антонелли.
      - Ты же не ограничишься первым уроком, защитник прав сексуальных меньшинств. Продолжай, мы внимательно слушаем. Я ещё успею свернуть тебе шею.
      Стефано захохотал, словно услышал удачную шутку:
      - Я отлично понимаю причину твоей ненависти к Леонардо, отвращение к Бэ-Бэ - это "голубой принц", не правда ли?.. Хорошо, разберемся во всем по порядку. Урок второй - зависть. - Как ни в чем не бывало, Стефано спокойно расположился в кресле и затянулся сигаретой. Словно созерцая далекое прошлое в голубом дыму, он начал свой рассказ:
      - Война подходит к концу, 1944 год. В здешних горах скрывается небольшая группа людей, называющих себя антифашистами. Среди них два парня - четырнадцатилетний Стефано Антонелли, сын командира Джузеппе, и шестнадцатилетний Сальваторе, его приемыш, в сущности, мальчик на побегушках.
      Парни шныряют в окрестных деревеньках в поисках провизии, и однажды, перед самым Рождеством, монашки из полуразрушенного монастыря, сами сухие, как мощи, от голода, дают попрошайкам две большие лепешки. Мальчишки тащат свою добычу в лес и в то время, как едва держащийся от голода на ногах Стефано Антонелли раздает хлеб партизанам, жаднейший Сальваторе жует свою лепешку, затаившись в кустах... Он давится жесткими кусками, не переставая лить слезы... Соленая лепешка, дерущая горло. Он оплакивает свою слабость, свою гнусность и мизерность... Потом парень выйдет и скажет, что потерял хлеб. И никто не обвинит его, а Стефано отдаст половину своей доли...
      Прошли годы. Славный и добрый мальчик Стефано, унаследовав процветающее дело отца, стал богачом, уважаемым человеком. Его почитают как отличного хозяина, умело ведущего фамильное дело. Его любят во всей округе, его имя становится символом бескорыстного служения добру, любви к родной земле и своему народу. Антонелли здесь - Антонелли там! Пожертвования, участие в благотворительных кампаниях, бесплатное строительство школ, приютов, больниц! Стефано почти святой... Непонятно, за что только Всевышний карает его рождением больного сына и смертью любимой жены...Но честный гражданин и безупречный человек не сдается, - он продолжает сеять добро... - Стефано с удовольствием дымил тонкой сигарой, наслаждаясь общим вниманием. - Тем временем все чаще и чаще с отвращением и страхом поминают некоего Дона Лиджо, возглавляющего большую мафиозную семью. Дон Лиджо жесток, честолюбив и безжалостен. Он любит крутые игры, его соперники и враги сдают свои позиции, захлебываясь собственной кровью... Гений зла, выродок, сатана...