Комнату освещала висящая под потолком матовая лампочка. - Так вот, господа присяжные заседатели, прошу о снисхождении в связи с чистосердечным признанием... Лара, мне не очень хотелось бы показывать тебе эту комнату, но сегодня утром Сидней Кларк рассказал, насколько это важно... А может, я ищу оправдание своей маленькой странности... Прошу присесть... - Пламен сдернул со стены рабочий халат и стер им пыль со скамьи, похоже, притащенной сюда из сада.
      - Так вот... Пламен Бончев был забавным малым. Еще ребенком он решил, что непременно прославится. А для этого должен снимать знаменитостей. Но ведь знаменитостями не рождаются, чаще всего. И он задал себе вопрос: а кто же из попавших в твой объектив девочек станет звездами? И начал собирать досье. - Пламен достал картонный ящик и извлек из него крошечную фетровую шляпку. - Эта вещица принадлежала некой старлеточке, снимавшейся у меня для календарей. Она стала самой популярной актрисой на Бродвее в... Нет, я не вправе разглашать секреты сегодняшних супер-звезд... В общем, я подхватывал детали туалета моих клиенток, в надежде, что когда-нибудь сделаю оригинальный музей. - Он открыл коробку, вроде таких, в которых продают туфли в дорогих магазинах, зашуршал тонкой бумагой. - Это кассеты с пленками. Читаю: Крым, 1972 год. Снежина, Лара, "шейх"... Ха! Ведь я собирал компромат на Мухаммеда. Могу доставить ему сегодня массу неприятностей.
      - Он уже их имеет, - вставил Сид. - Потерял любимую жену и дось.
      - Ну, а эта вещица знакома вам, дорогая синьора?
      Лара взяла черный гипюровый бюстгальтер.
      - Он! Я же не могла потерять...
      - Ты забыла его в моей комнате, после того, как в слезах убежала. Это было наше последнее свидание... Бог знает, как дорожил я этим кусочком кружев...Извините. мистер Кларк, за интимные подробности.
      Лара достала из атласной подкладки черный пакетик и передала Сиду:
      - Это?
      - О, черт! Неужели она? - Глаза Сида восторженно блеснули. Понимаете, Лара, я рассказал Пламену, зачем разыскивал вас. И церемонию перепрятывания пленки, и как вы спрятали её в своем белье. Он все выспрашивал: "Ну? ну? ну?" А потом долго хохотал. И сказал: "Не отвертитесь, я забираю вас в гости. Тебя и синьору Решетову"... И, верите, мне показалось, что... Вы, Пламен, слегка того... Ну, с тараканами в голове.
      - А мне сдается - тронутый здесь ты, парень... На кой черт тебе пленка, провалявшаяся на чердаке четверть века? Вы с Гудвином немного... вобщем, немного на этом кладе сдвинулись. Он ведь так и не видел этого пакета?
      - Нет.
      - О'кей! Пойдемте в лабораторию, глянем, какого черта я прятал в табакерке.
      В пакете оказался тюбик, в тюбике - микропленка. Вставив её в увеличитель, Пламен поставил кадр на экран.
      - Здесь что-то по-русски. Похоже на протокол.
      - Это и есть протокол. - Лара подошла поближе. - Видите, гриф? "Секретный архив ОГПУ". - Была такая организация в первые годы советской власти, типа КГБ, что ли. - Она пробежала глазами текст. - Речь идет о затонувшем в Балаклавской бухте английского судна "Принц", на борту которого находились золотые слитки. Описывается, какие ученые были привлечены к созданию глубоководного аппарата... Так... Что же дальше? Пламен передвинул кадр. - Описание работ, типа дневника, когда, на какую глубину... Дальше... Вот! Обнаружен корпус и, как они пишут, "объект 3-15"... Не понимаю... Текст послания в правительство с выводами: "Поиски прекращены в связи с отсутствием искомого предмета". Предполагают, что англичане сами давно извлекли свое сокровище, но промолчали.
      - Да! Арчи говорил, что группа товарищей из этой государственной конторы сговорилась втихаря перепрятать слитки до лучших времен. А потом извлечь для личного пользования. Думаю, они полагали, что СССР долго не продержится.
      - Ага! - Обрадовался Пламен, переменив кадр. - Карта! Плохонькая, но все отлично видно. Подводный грот, в нем пещера, а в пещерке крестик "объект 3-15".
      - Выходит, Арчи не ошибся!
      - Вот и порадуй старика. - Пламен достал микропленку, уложил в пробирку и протянул Сиду. - С вас причитается, если, конечно, "объект 3-15" не сожрали акулы.
      - Там нет акул. Золото в стальных ящиках. Но я все равно не верю . Так не бывает. - Задумчиво пробормотал Сид.
      - Не хочется разочаровывать тебя, Сидней, только похоже, кто-то водит вас за нос. Тебя и Гудвина. Или сам Гудвин втягивает тебя в какую - то авантюру.
      - Ненужно во всем искать подвох. Он сам вас найдет. Давайте радоваться тому, что интересующий симпатичных людей предмет найден. Лично я жутко порадуюсь, если, клад всеже найдут. - Ободрила Сида Лара.
      - Может, на радости заказать пиццу? - Предложил хозяин.
      - Пожалуй... Все равно я уже опоздала, да и без предварительной резервации рассчитывать на билет было легкомысленно.
      - Рассчитывать на билет за пол часа до рейса ! - Пламен изобразил сокрушительное недоумение. - Вы легкомысленная женщина, синьора Решетова. Он заглянул в голубые глаза: - Скажи честно, Лара, хоть кто-нибудь кроме меня это заметил?
      *Глава 19
      Сид прибыл в Корнуэлс на поезде, выехав из Лондона рано утром. На тихой привокзальной площади ожидали пассажиров три такси. Но, похоже, воспользоваться наемным транспортом предполагал только Сид. Две дамы, вышедшие из поезда в этом маленьком провинциальном городке, направились к автостоянке, где оставили свои автомобили.
      Было чудесное сентябрьское утро. На площади среди цветочной клумбы стоял задумчивый памятник в монашеских одеждах. Вокруг расхаживали крупные сытые голуби, а за спиной каменного основоположника чего-то (он опустил лицо к огромной распахнутой книге - почерневшей и здорово отделанной голубями) в густых кронах старых деревьев отдыхала церковь, чистенькая и нарядная.
      Услышав адрес, таксист многозначительно хмыкнул. Возможно, это лишь показалось Сиду. С тех пор, как он получил приглашение в Корнуэлс, подозрительность не покидала его.
      Странно, все выглядело. Более, чем странно. Вернувшись к Арчи с добычей, Сид подробно отчитывался чуть ли не до утра. В радости собственной победы он даже не заметил реакции Гудвина. Тот был непривычно сосредоточен. И это в самом финале, когда должен грохотать праздничный салют!
      - Арчи! Ты, кажется, расстроен, что дело подошло к концу?Ага! Я все время подозревал, что ты не верил в чертов клад с самого начала. Ты играл мною, как пешкой, передвигая на известном только тебе поле... Разгорячился Сид.
      - Тише, мальчик... Давай говорить серьезно. Мне действительно грустно расставаться с игрой. Но дело не в эмоциях. Меня беспокоит самая ответственная и рискованная часть операции - изъятие клада.
      - Не верю! Ты давно все рассчитал до мелочей и наверняка знаешь, как справиться с этой задачей.
      - Э-э... Да вас, мистер Кларк, похоже, заботит вопрос дележки. Уж не отстраню ли я завершившего свою роль компаньона... Справедливо... У тебя и в самом деле нет никаких гарантий. Кроме моего слова... А чего стоит болтовня старого дурака?
      - Не надо, Арчи... Я ведь не очень верил в эти сокровища. И где бы они ни находились, на дне или в чужом кармане, я благодарю тебя за эти месяцы, за интересную жизнь и людей, которых узнал.А главное... Знаешь,ведь даже если ты намерен меня начисто облапошить, твоя игра помогла мне с правиться со своими проблемами. Спасибо, компаньон!
      - Хорошая речь под занавес, мальчик.
      - Мне следует удалиться?
      - Да. У каждого из нас теперь свои заботы. Я должен организовать экспедицию. в Крым, ты - продолжить образование.
      - Что-что?
      - Представь, я все устроил. У меня оказался старый приятель в Принстоне. Как раз на кафедре юриспруденции. Он полагает, тебе необходимо попробовать пойти сразу на второй курс. Ведь полтора у тебя были уже в кармане.
      - Я все забыл.
      - Ты способный парень. Только пойми - это надежный ход. У тебя будет стипендия, кое-что на сладкую жизнь добавлю я.
      - Не надо широких жестов, Арчи...Я ни в чем не виню тебя и ничего не жду от добренького мистера Гудвина... Возможно, я продолжу учебу. Возможно. Впереди ещё шесть недель - достаточно для раздумий.
      - Полезешь в грязь? Вернешься на чердак к дружкам-наркоманам?
      - На солидных джентльменов в темных переулках я нападать не стану. Это уж точно.
      - О'кей, думай. Но учти - в сентябре на адрес университета в Бостоне может поступить письмо Сиднею Кларку. Я позову тебя, чтобы делить миллионы...
      Сентябрь шел к концу, письма от Арчи не было. Зато пришел конверт с приглашением без подписи. Весьма солидный конверт с великолепной карточкой и чеком на сумму, достаточную для проезда в Корнуэлс. В один конец, естественно. Сид в недоумении тер лоб, разглядывая послание. Что бы сие означало? Может, речь пойдет о законспирированной дележке, и Арчи не мог дать знак по-иному? Допустим, просто позвонить... Бред какой-то. "Имею честь пригласить мистера Сиднея Кларка на уик-энд в Корнуэлс на вилле "Лето"". Следовал адрес и подпись "Друг".
      Ха! Вот уж кому не следовало доверять в первую очередь, так это людям, напяливающим маску друга. Печальный опыт Сида заставлял его держаться настороже, вынюхивая подстерегающую опасность. Пытаясь вычислить загадочного владельца виллы "Лето", Сид терялся в догадках. Одно он знал наверняка - Сидней Кларк на этот раз не отступит без сопротивления. В кармане его куртки притаился пистолет.
      Район оказался шикарный - между пологих холмов поблескивала гладь озер, на холмах располагались виллы, окруженные большими садами.
      - Вам сюда. - Таксист свернул в кленовую аллею, ведущую к чугунным воротам. Створки распахнулись сами, автомобиль въехал на площадку перед большим домом в викторианском стиле. Гостя встречал дворецкий.
      - Сидней Кларк? - Позвольте проводить вас в гостиную.
      Поднимаясь по лестнице, следуя через холл, Сидней успел определить, что дом декорирован и обставлен со вкусом. Стариная мебель, картины, зеркала, люстры, похоже, не были подделками. Но от всего исходил едва уловимый дух обновления. Подметив за высоким окном стремянку, Сид сообразил - в этом доме только только завершили ремонт! Выходит, хозяин въехал сюда совсем недавно.
      На пороге гостиной дворецкий объявил имя прибывшего двум находившимся там дамам. Обе в светлых, легких элегантных костюмах. Одна из них, радостно бросившаяся навстречу вошедшему, оказалась графиней Флоренштайн.
      - Боже, как я рада видеть тебя здесь! Мы прибыли час назад и я уже начала сомневаться, что привезла сюда дочь. - Снежина пригласила Сида к кофейному столику. - Пока за хозяйку здесь я. Хочешь что-нибудь выпить?
      - Пожалуй, вина.
      - Может, ты объяснишь, наконец, что все это значит? - Софи поставила на столик поднос с бокалами?
      - Честное слово, ехал сюда словно в завязанными глазами. Мне прислали приглашение в университет, без подписи. И чек на билет. Эторму благодетелю ясно, что я не миллионер, но зато известный авантюрист. Обожаю загадки. Что же заставило прибыть в незнакомый дом вас, дорогие дамы?
      - Ах, маме, похоже, наскучило сидеть в поместье. Целый месяц мы путешествовали всем семейством, а потом провели неделю во Флоренштайне. Деревенская тишь не для рискованных дам. - Софи улыбнулась Сиду, напоминая о сражении с Гуго. - Не думала, что ты спас меня для того, чтобы сразу забыть. Ни звонка, ни записки, ни телеграммы...
      - Вы носились по морям и океанам, а я продолжил поиск карты.
      - Нашел?! - Снежина пересела на диван поближе к Сиду.
      - Не знаю... То есть, я все же обнаружил пленку. Она так и пролежала четверть века в бюстгальтере Лары Решетовой. Арчи взялся за дело, но результаты пока неизвестны. - Сид с улыбкой вздохнул. Вы ведь и не ждали чуда?
      - Полагаешь, Арчи Гудвин чудак, наивный любитель журнальных уток? - С сомнением покачала головой Снежина. - Не похоже.
      - Он далеко не так молод, каким был в то лето, графиня. Семьдесят пять - это возраст даже для столь удивительного человека... Но почему приняли приглашение вы, а? Кто подписал его? Или заскочили сюда проездом?
      Графиня поднялась и подошла к распахнутым дверям балкона:
      - Дивный дом... И вы заметили - здесь совсем недавно был ремонт? Такое впечатление, что загадочный хозяин приобрел виллу стоимостью в несколько миллионов специально для этой встречи... - Снежина вернулась. - Нет, милый, мое приглашение тоже не было подписано. У меня, конечно, возникло предположение, и я позвонила моему старому знакомому.
      - Мухаммеду Али - Шаху? - Догадался Сид.
      - Естественно. Восточные люди не могут жить без загадочности. И любят шикануть. Кроме того, похоже, идея с отцовством Софи его ещё не оставила.
      - Выходит, тест на отцовство не дал конкретных результатов? - Сид замялся. - Я сдедил за сообщениями из Фаруха. О новой наследнице рода Али Шахов не сообщалось.
      - Во всяком случае, меня он больше не беспокоил. - Сказала Софи. Сообщил нечто невразумительное с извинениями за присшествие и прочее, прочее. Я решила, что вопрос закрыт. А теперь оказалось, что сюда нас пригласил Али - Шах. Что же ты не сказала мне? - изумилась Софи.
      - Нет, дорогая. Мухаммед сообщил мне, что получил точно такое приглашение. И ручается за пригласившее нас лицо.
      - Мама до сих пор перечитывает Дюма и с удовольствием смотрит все киноверсии его романов.
      - Я читал, что в новом телесериале "Граф Монте-Кристо" снимаются отец и сын Депардье и Орнелла Мутти со своей дочерью. Дети будут изображать героев в молодости. Вы, графиня, и Софи - идеальная пара для такого сюжета.
      - Возможно, мы ещё сыграем в своем сценарии, - загадочно улыбнулась Снежина.
      - Мама определенно что-то знает, - нахмурилась Софи. - И собирается нас потрясти.
      В дверях появился дворецкий, представляя пару прибывших.
      - Ага, я так и знала! - кинулась к вошедшим Снежина. - Боже, Лара! Чудесно выглядишь. Пламен, старина... Седые виски, осанка мэтра... Я видела твои снимки в журналах... Это моя дочь - Софи.
      Не скрывая любопытства, старые знакомые долго разглядывали друг друга и обменивались восклицаниями.
      - Мне прислал персональное приглашение в Корнуэс некий господин, с которым я познакомилась на конференции в Италии. Он объяснил, что сделал это по просьбе приятеля. - Лара достала точно такую же карточку, какие были у остальных. - С господином Бончевым мы встретились в аэропорту. По предварительной договоренности. - Лара улыбнулась Пламену.
      - Последние десять лет я почти итальянец. У меня своя фотостудия, - с гордостью объявил Бончев. - Бывший диссидент, снюхавшийся с капиталистами, наконец сумел реализовать обвинения, предъявленные двадцать лет назад. Мне ведь тогда боком вышли контракты с американскими рекламными агентами. О, да здесь мистер Кларк - кладоискатель! Ну как, успешно? - Пламен поздоровался с Сидом.
      - А черт его знает. Документы я отдал Гудвину. И забыл об этом деле. Клады валяются на каждом шагу, лень только нагнуться.
      - Это за чужими лень. А свой - ох, как манит... - Сказала Лара, глядя почему-то на Пламена.
      - Господи, давайте спокойно посидим и все обсудим. Расскажите по-порядку. - Снежина пригласила гостей к диванам. - Похоже, мы не зря собрались здесь.
      Сид подошел к Софи:
      - Может, посмотрим сад? У них, думаю, масса воспоминаний и тем для долгих бесед.
      - У нас тоже... До ужина, на котором мы, как я поняла, торжественно встретимся с хозяином, ещё масса времени. Но ведь ты не занял комнату.
      - Да черт с ней! Слуга куда-то оттащил мою сумку. Знаешь, мне ведь теперь все равно, какого цвета там будут обои.
      Они вышли в сад. Увидав бассейн, окруженный цветниками и "ширмами" подстриженного кустарника, Софи ринулась вперед и поманила рукой Сида:
      - Эй, здесь специальное местечко для тайных встреч. - Она села на каменный бортик, скинула туфли и опустила ноги в воду, задрав тонкую пышную юбку. Сид присел рядом.
      - Мне кажется, прошла вечность... С того вечера, как я собирался ограбить Гудвина. И ещё две вечности с того дня, как мы расстались.
      - Я тоже думала, что будет какое-то продолжение, что в толпе где-нибудь на ярмарке в Мадриде или на борту проплывавшей мимо яхты увижу тебя. Ну, и уж естественно, предполагала, что тебе известно такое средство сообщения, как телефон. Наивная крошка! Это у меня от мамы. Она переиграла столько романтичных ролей, что и в течении жизненных сюжетов все время выискивает нечто театральное. Верит в случайность, в красивую любовь, такую, знаешь, старомодно-голливудскую... С цветами, роковыми встречами.И взглядами, которые невозможно забыть.
      - Полагаешь, она сильно заблуждается? - Искоса глянул на девушку Сид.
      - В жизни мамы было достаточно оснований, чтобы верить в добрых фей и сказочных принцев. У тебя, кажется, совсем иной опыт.
      Сид согласно кивнул: - На сколько мне известно, этот жест у болгар означает отрицание.
      - Не поняла?
      - Это значит "нет". Сидней Кларк больше не ноет. У него теперь полно оснований для самых радужных планов. - Сид выразительно покосился на шлепающие в воде ноги Софи. - Был мерзкий сон, но видишь - наступил солнечный день и страхи развеялись. Пора серьезно браться за ум. Не смейся, я вернулся в университет и продолжил занятия живописью. Погляжу, что лучше получится. Кроме того, я ещё могу петь на ярмарках с протянутой шляпой.
      - Да?! - Софи захлопала в ладоши. - Пожалуйста,исполни что-нибудь для меня...
      - Хорошо... Я сочиняю свои песни сам. Вернее, сочинял. Давно, очень давно. Но в один прекрасный летний день придумал ещё одну. О девушке со смеющимся носом.
      - Издеваешься.
      - Правда. Думаю, она о тебе. Ты так забавно морщишь нос, когда смеешься. Во всяком случае, после того, как мы расстались, я больше никого в упор не видел. - Сидней посмотрел на профиль Софи. Она обернулась. Их взгляды встретились. Обняв девушку за плечи, Сидней притянул её к себе и коснулся губами кончика чуть вздернутого носа. Софи замерла, закрыла глаза, но вдруг, спохватившись, увернулась, вскочила, закружила по скошенной лужайке. Раздула юбку колоколом и села на скамейку.
      - Здесь масса цветов! И хороший садовник. Кто же нас пригласил, Сид?
      - Не знаю. Только полагаю, компания собралась не вся. Теперь ясно сегодня должны встретиться те, кто, не сознавая того, был причастен к спрятанным сокровищам. В Крыму живет русская женщина. Я рассказывал тебе, она то лето работала в лагере певицей.
      - А теперь поет в церкви и живет очень скромно. Конечно помню. Яведь чуть-чуть надеялась, что ты позавешь меня сделать репортаж о кладе или хотя бы сообщишь, как идет расследование. - Софи с укоризной взглянула на Сида, но он промолчал.
      - Из России трудно приехать. Тем более - не дешево. - Сказала она, скрывая огорчение.
      - Но Лара приехала. А мне, как студенту,неведомый доброжелатель оплатил проезд.
      - Лара, похоже, не бедная женщина. И мне кажется... Мама рассказывала, в то лето у них с Бончевым был страстный роман. Мама была уверена, что они поженятся.
      - Похоже, дело было серьезное... Знаешь, где мы нашли бюстгальтер Лары, в котором была спрятана пленка? О, на такие закидоны способен только большой эстет! Представляешь, все эти годы фотограф хранил эту деталь туалета любимой в специальной коробке. Правда, у него целая коллекция вещей знаменитостей, которых он фотографировал, но "сувенир" Лары хранился в отдельном ларце.
      - Потрясающе романтично! Я бы не возражала, если бы мой возлюбленный сохранял четверть века какой-нибудь пустячок.
      - Мне кажется, лучше не расставаться. Особенно так надолго. Нахмурился Сид.
      - Господи, совсем не обязательно страдать, чтобы стать сентиментальным. Я хоть и благополучная, но оченьвпечатлительная девушка. Гляди... - Она вытащила шейную цепочку, на которой сверкнул зеленый глазок. - Узнаешь?
      - Ты не выкинула эту стекляшку?
      - Стекляшку?! Это драгоценный амулет, дурень! Он сам запрыгнул в твою ладонь после того, как ты совершил подвиг. Да, - подвиг! Я с дуру решила, что ради меня... Ну почему, почему ты даже не позвонил, Сид? - Она была готова расплакаться. - Так не поступают с теми, кто думает о тебе...
      - Софи! - Подхватив девушку на руки, Сид закружил её по лужайке. Сегодня не такой уж плохой день. Даже если за ужином к нам явится сам Дракула... ты лучшая, единственная, драгоценная... Ты и есть амулет!
      - Сид... - Софи обняла его за шею и приблизила к себе лицо. - Кажется, нам пора поцеловаться.
      - Мы уже целовались. У тебя на карнавале, в "общем стогу".
      - Так это был все же ты?! А я-то ломала голову.
      - Согласись, я заслуживал награду за героизм, проявленный на крыше.
      - Ты заслуживаешь большего! - Софи прижалась к нему.
      Сида качнуло, споткнувшись о бортик бассейна, он не удержался. Фонтан брызг поднялся в золотистый вечерний воздух.
      - Знаешь закон композиции? - Вынурнув, Софи отфыркивалась. - Если в кадре появляется бассейн, значит непременно кто-то свалится в него.
      - Заметил. - Сид отбросил со лба волосы. - В триллерах любят подстреливать купальщиков и пускать красную краску. А вот такие крошки в мокрых платьицах, подчеркивающих прелестнейшие прелести, появляются в эротических высокохудожественных лентах. А наглые парни по-наглому пристают к ним.
      Подобравшись к Сиду, Софи повисла у него на шее.
      - Какая же тут эротика? Настоящая порнуха. Во-первых, у тебя зеленые глаза. А во-вторых, я заметила это давным-давно и немедленно влюбилась в тебя. И, наконец, на нас сейчас таращатся изо всех окон, а мы совершенно мокрые... - Она томно закрыла глаза. - Совершенно обнаженные под мокрым... И будем целоваться до одурения...
      Софи не ошиблась, за парой в бассейне следило немало глаз. Привлеченные визгом и хохотом, раздававшимися в саду, Пламен и Лара вышли на балкон. Но заметив за кустами плескавшихся влюбленных, уселись в кресла и вопросительно взглянули друг на друга.
      - Я знаю, что ты не замужем. Недавно узнал, случайно, от коллеги, работавшего в Москве. - Он смотрел жстко, с опасной злинкой.
      - У меня есть приятель.
      - Ерунда! Ты прекрасно знаешь, как мне было трудно отпустить тебя в Милане. И тебе было трудно уехать.Почему ты не хочещь признать это?
      - Я не могла остаться. У тебя - не могла. Неужели ты не понимаешь, что между нами больше не может быть ничего...Нельзя дважды войти в одну реку.
      - А это совсем другая река! Я изменился, Лара. Осталось неизменным лишь одно: золотой песок на дне нашей реки - моя любовь к тебе.. - Вскочив, Пламен метнулся к Ларе. Опустился возле её колен и заглянул в глаза. Пожалуйста, не обманывай себя. Ведь ты тоже... - Он сжал её руки. Лара рассмеялась:
      - Я только хотела сказать, что между нами не может быть ничего пустяшного. Флирта, случайного свидания, ни к чему не обязывающей близости... Мне не надо долго думать - ты единственный мужчина в моей жизни. Я знала это всегда.
      - Давай сбежим! Ночь мы проведем в Венеции, а потом, потом, где захочешь. Ночь за ночью, год за годом, до самого конца...
      - У меня семья, дочь... - Лара запустила пальцы в густые жесткие волосы и прижалась к ним щекой. - Боже, как мне не хватало этого... Твоих рук, твоих глаз, твоего несуразного русского языка...
      Пламен мечтательно улыбнулся:
      - Ты говоришь, ей восемь лет? Маша, Мария... Ну до чего же везучий парень, этот Пламен Бончев!
      У вбежавшей в комнату матери Софи были круглые, как плошки, глаза и подрагивающие губы - она собиралась плакать.
      - Девочка! - Снежина осторожно прижала к груди бросившуюся к ней дочь. Бисерное шитье на темно-зеленом атласном платье - двухсотлетней давности. музейный лоскут от платья Марии-Антуанетты, умело вставленный в отделку лифа. Стоит дороже нескольких самых шикарных вечерних туалетов, а сыпется едва к нему прикоснешься. - Да что произошло? Мне показалось, твоя встреча с Сидом прошла удачно. Поверь, этот парень без ума от тебя. - Она собрала волосы Софи на затылке и сколола их гребнем. - Так будет лучше.
      - Я знаю, знаю! - Яростно завопила она сквозь слезы. - Мы дискутировали целых три часа.
      - Похоже, что целовались, а? - Улыбнулась Снежина.
      - Целовались, ссорились, клялись в любви... И - расстались! Он уже, наверно, уехал... Господи, до чего я несчастна...
      Снежина приподняла дочь с ковра, заметив, что та все же не преминула надеть платье, брать которое с собой наотрез отказалась - слишком нарядно для ужина с анонимом. Но графиня посоветовала, загадочно улыбаясь. Конечно же, она знала, в чьем доме проведет уик-энд, но не хотела портить дочери эффект неожиданности.
      - Софи, тебе уже давно не пятнадцать лет. Ты же знаешь, сколь охотно некоторые мужчины накручивают драматизм, особенно в том случае, когда все идет гладко.
      - Ах, мама, ничего гладкого... Он горд, слишком горд! Сидней ещё долго будет студентом, он живет на стипендию, а я, черт побери, - графиня! К тому же, богата. Да ещё - предмет отеческих посягательств премьер-министра! Не говоря уже о том, что почти законченный профессионал!
      - Хорошая невеста, я полагаю.
      - Но не для человека, который с семи лет, с тех пор, как остался сиротой, чувствовал свою ущербность, не нужность, который всеми способами пытался выбраться, стать самостоятельным, но попадал в омерзительные переделки...
      - Настоящий сказочный герой, добивающийся руки принцессы. Не хмурься, детка, я не шучу. Ведь это Сид спас тебя из рук маньяков! Жутко становится от одной мысли, что могло случиться в том амбаре... Брр... Не будем вспоминать. - Снежина вдела в уши бриллиантовые сережки с подвесками. - Но парень честно заслужил твое расположение.
      - Мам, я влюбилась. Нет, я люблю его. Это точно. С этим ничего уже не поделаешь... А он ушел от меня.
      - Да почему, Боже ты мой?
      - Сид полагает, что спас бы любую, а кроме того - я попала в переделку по его милости. Он считает, что способен приносить лишь несчастья, и что скорее застрелится, чем причинит вред любимой женщине...
      - Восхитительно старомодно! Классика возвышенных чувств. Приведи себя в порядок, детка - на столике моя косметика. Попудри носик. Пора выходить к столу.
      - Не хочу! Плевать мне на все ваши интриги... Поеду на станцию, возможно, ещё успею догнать его.
      - Дорогая моя, речь идет об очень серьезных делах, поверь. Ты должна появиться на ужине, а потом, думаю, мы сумеем решить кое-какие проблемы. Снежина взяла дочь за руки и пристально посмотрела ей в глаза: - Ты веришь мне, девочка?
      - Может, вы взглянете на этот галстук? Я приобрел дюжину в Лондоне. Консультировался с опытной продавщицей. - Недавно вступивший на должность камердинера пожилой мужчина старался исполнять свою роль солидно и основательно.
      Его хозяин сидел перед зеркалом в едва оставленной оформителями спальне. Он нещадно торопил рабочих, нанял целую свору специалистов для отделки дома и всем хорошо платил.
      Гилберт Уальд, приступивший со вчерашнего дня к должности камердинера, строго выполнял распоряжения хозяина в соответствии с составленным списком. В основном, он лично закупал гардероб необходимого размера в указанных лондонских магазинах и поддерживал контакты с поваром относительно предстоящего ужина.
      - Все собрались? - Очередной раз поинтересовался хозяин, нетерпеливо взглянув на часы. До десяти оставалось пятнадцать минут. Он машинально менял галстуки "бабочка", не видя своего отражения в зеркале. Будто повернутые вовнутрь выцветшие голубые глаза видели совсем другую картину. Она захватывала и пугала человека, одетого в белый смокинг с излишним щегольством.
      "Да, с излишним шутовским щеголством". - Наконец он сфокусировал внимание на своем отражении и обреченно распорядился:
      - Подай черный костюм, Гилберт.
      - Невозможно, сэр. Его следует утюжить.
      - Так какого черта это не сделали до сих пор?
      - Вы распорядились по поводу светлого. И, осмелюсь напомнить, прибыли сюда час назад. И все это время работали в кабинете...
      Тоскливо взглянув на зажатую в пальцах сигару, хозяин дома так и не зажег её.
      - Пусть будет светлый. В сущности, это уже не имеет значения. Пора. Я зайду за моим гостем сам.
      Мужчина грузно поднялся, обвел глазами комнату, словно ища образок, сумевший бы благословить его. Но образка не было и он сам не отличался набожностью. Обращаться за поддержкой было решительно не к кому.
      На привокзальной площади безлюдно и тихо. Подсвеченная церковь и каменное изваяние в лучах двух прожекторов, казалось, были единственными обитателями уснувшего городка. В провинции ложатся спать рано.
      В ярко освещенном и пустом зале вокзала Сид два раза пробежал глазами расписание и убедился, что ему предстоит ждать следующей электрички около часа. Да какая разница?! Ведь он - слабак. А слабаки предпочитают плыть по течению.
      Софи горячо произносила правильные слова: нельзя отступать, взаимная любовь - редчайшая ценность. Надо бороться. Человек кузнец своего счастья. Сид хохотал. Все эти лозунги он уже успел проверить на деле. Любовь - нечто весьма эфемерное. Во всяком случае, у красивых женщин. Дядя не насиловал Эмили. Она - невинная, нежная, до умопомрачения любившая Сида, легла в постель с противным, наглым... О, Боже! Сид сжал руками голову и закачался из стороны в сторону, как человек с острым приступом зубной боли. Уж он-то пытался завладеть ситуацией. Сколько раз тонул и находил в себе силы выбраться, начать все с начала. И что же? Двадцать шесть лет, студент, с чужими деньгами на билет. Кстати, чтобы вернуться в Бостон, ему придется истратить все свое "состояние", полученное за работу в университетском архиве - Сид два месяца штукатурил в сыром подвале стены, даже по ночам. Хорошо еще, что зеленая студенческая карта дает огромную скидку на проезд. И эту привилегию он должен предложить своей невесте?
      - Ты словно вынырнул из диккенсовских времен, сумасшедший! - Трясла его Софи. - Опомнись! Я предполагаю устраивать свою жизнь за свой собственный счет. Устроюсь репортером и начну зарабатывать деньги. Пойми, я тоже хочу сделать свою жизнь сама!
      - Но за твоей спиной прочные тылы. Софи Флоренштайн, если ей уж здорово не повезет, не будет вынуждена ошиваться по притонам, подрабатывая гроши в компании сомнительных личностей. И не станет стриптизершей в ночном клубе.