Лабиринты надежд

      Сид встряхнул головой, прогоняя искушение выложить самые постыдные свои секреты едва знакомой девушкой.
      - Приготовь махровую жилетку. Обычно, исповедуясь, я сильно плачу.
      - Нет проблем. - Софи закинула ногу на ногу. - Комфорт и конфиденциальность гарантирую.
      - Ладно. Ты, кажется, говорила о безудержном веселье. Можно мне облачиться в Зорро? Или там... Ну, в общем, плащ, маска. Уж если ощущать себя дерьмом, то деликатнее превратиться в невидимку.
      - Перебор. Ты славный парень, это сразу видно. Моя мама весьма зоркая особа, разглядела в тебе деликатность и ум. И ещё решила, что голубая спальня тебе противопоказана.
      - Графиня - удивительная женщина.
      - А господин Сидней Гудвин - кривляка. - Софи критически рассматривала парня. - Знаешь, ты похож на болгарина. Южно-славянский тип с турецкими кровями.
      - Моя мама была итальянкой.
      - Была? Извини... - Спохватилась Софи. - Мне вообще частенько кажется, что национальные различия - самая вредная из всех придуманных человечеством глупостей. Как и религиозная рознь... Нет! Молчи. Мы так никогда не договоримся. Завтра маскарад, но я никому не скажу, что ты останешься. Мы придумаем какой-нибудь жуткий трюк. Явишься в разгар бала и укусишь Пауля. Он злюка.
      - Наверняка среди гостей наберется ещё пяток негодяев. Мне придется до карнавала смотаться в Африку и заразиться СПИДом.
      - Отличная идея! Интересно, как выглядит костюм "вирус ВИЧ"? К несчастью, главные негодяи не появятся. Ну, например, Руфа, отбившая у меня в школе главного поклонника - тренера по баскетболу. И Алекс в отъезде. Он задолжал мне дюжину проигранных в споре пирожных с 1983 года. Я пригласила тридцать человек. Подтверждения получила от девяти. Сейчас такой сезон кто-то ещё не прибыл из колледжей, а кто-то сбежал путешествовать. Кстати, я заканчиваю Сорбонну.
      - А мне не удалось завершить обучение даже в художественной мастерской, где преподавал мой дядя.
      - Кажется, его зовут синьор Амирато? Его картина находится в маминой галерее. Думаю, это довольно мрачный тип. - Иронично глянула на гостя Софи.
      Сид усмехнулся:
      - Он подписывал своим именем некоторые мои полотна. Если кто-то мрачный, то это точно я. Дядя предпочитает "веселящий газ". Так он называет излюбленную гамму с использованием компьютерной графики и люминесцентных красок.
      Софи скорчила печальную рожицу:
      - Мать опять права. Она разгадала трюк сразу... Слушай, может ты и вправду оденешься Фантомасом? Уж очень много вокруг тебя загадок - кружат, как пчелы над тортом.
      - Деликатное сравнение, - хмыкнул Сид. - У меня есть другое.
      - Замолкни. Ты про себя уже все доложил. Ша, дорогой! - Софи встала и подняла руку. - С этой минуты объявляю тебя, Сидней Гудвин, благополучным, сытым, резвящимся на лужке жеребчиком.
      - Отчаянным авантюристом и любителем приключений, - добавил Сид, щурясь от лучей заходящего солнца. Золотой поток окутал его теплом, пронизал каждую клетку избавляющегося от страхов тела. - "Господи, пусть никогда не приходит ночь", - попросил Сид, опустив веки. Когда он открыл глаза, Софи на балконе не было.
      *Глава 10
      Графиня одевалась к встрече гостей. Генрих звонил из Барселоны и просил передать свои сожаления по поводу отсутствия на балу. Он и в самом деле обожал принимать участие в затеях Софи. И пылко, очень пылко заверял жену в своих нежных чувствах. Не слишком ли пылко? Снежина в который раз пожалела о том, что не умеет ревновать. Она переносила свои собственные качества на характер любимого мужчины и полагала, что на мелкие флиртф мужа, если таковые имеются, не стоит обращать внимания. Для неё не было истинных конкуренток в сердце Мирчо, она не могла представить рядом с Генрихом другую женщину. А вдруг?
      Подготовка к карнавалу живо напомнила ей давние крымские дни. Наверно потому, что Софи и её гости быль столь же молоды и потому что сегодня здесь находится сын Арчи.
      В жизни Снежины было множество балов, раутов, ответственных приемов. сумасбродных пирушек. Были венецианские карнавалы и гулянья на празднике басков, фуршеты со знаменитостями на кинофестивалях, показы высокой моды, было множество глаз, для которых она старалась выглядеть ослепительно.
      Сегодня она старалась ради Софи. Мать и дочь, как всегда, должны были быть похожи на сестер и вызывать восторженное восхищение. Снежина посоветовала дочери выбрать ослепительно-белый наряд, выигрышный в ночном освещении, фигурка хозяйки праздника будет светиться словно лунное серебро. Сама она тоже надела белые кружева. Узкое длинное восхитительно строгое и умопомрачительно дорогое платье. Манжеты почти закрывают кисти рук, гипюр глухо поднимается до самого горла. Зато узкий разрез, идущий к бедру, и прорезь вдоль спины, скрепленная единственной алмазной булавкой, добавляют изрядную долю пикантности. Снежина зачесала наверх волосы и заколола их жемчужной шпилькой. Столько стараний ради эпизодического появления на сцене перед озабоченным своими проблемами молодняком.
      В полном блеске она вышла на балкон, по-хозяйски оглядывая украшенный гирляндами разноцветных лампочек парк, накрытые среди клумб столы, возле которых уже толпились прибывшие гости. Кажется, идею карнавала охотно поддержали. Снежина разглядела пестрые домино, пудреный парик какой-то маркизы, колпак и гофрированный воротник Пьеро. А вот и толщенный Санта-Клаус со своей бородой и традиционным мешком. Какие-то зловещие маски. Изобразить Дракулу или Бетмена теперь не составляет никакого труда, как и любого другого популярного на карнавалах персонажа. Не надо ничего изобретать, клеить, шить, - достаточно лишь зайти в магазин , что и сделали эти ребята, выбрав маски пострашнее и всяческие прибамбасы в "лавке ужасов". Некто обвесился в весьма натурально выглядевшими пластиковыми червями, а на шее Пауля повис Питон. Нептуна здесь, конечно, не будет. И чертей, окунающих жалких шахматистов в бочки с грязью...
      Снежина почему-то вспомнила, как плакала в её комнате избитая рыженькая певичка. Та самая. которая в ресторане "Аул" просила болгарку спрятать кассету... До чего же далекими и наивными кажутся теперь юношеские приключения. Когда-то с таким же насмешливым снисхождением будет смотреть Софи на отснятую сегодня пленку. Девочка намерена сделать репортаж для семейного архива. Уж в чем можно не сомневаться, так это в восклицаниях будущих внуков: "Наша бабушка похожа на королеву! И совсем молодая..."
      Под бой часов на башне замка графиня вышла к гостям. Выстроившись в две шеренги, с букетами цветов и бокалами шампанского, они встречали её у спускающейся на лужайку лестницы.
      - Рада вас приветствовать, мои юные друзья. К сожалению, графу не удалось прибыть на праздник. - Снежина взяла бокал из рук одетого в костюм Бетмена молодого человека. - Надеюсь, вам не будет скучно. - Она слегка подмигнула в объектив. После чего Софи передала камеру и встала рядом. Мать и дочь обнялись, представив взорам великолепную картинку. Гости захлопали.
      "Пожалуй, минут через пятнадцать я потихоньку исчезну", - решила Снежина, принимая приветствия подходивших к ней масок. Она узнала почти всех, засомневавшись относительно стройного молодого человека, закутанного в черный атласный плащ.
      - Ваша дочь под дулом пистолета заставила меня изображать таинственного незнакомца. - Он поклонился Снежине и тут же вновь почувствовал себя неким изысканным, беззаботным щеголем, принимающим участие в великосветской гулянке. Наверняка у актрисы Снежины Иордановой был дар подчинять себе партнеров.
      - Полумаска вам идет, сударь, - улыбнулась графиня. - У великого русского писателя Пушкина есть очень трогательная повесть о бедном графе, ставшем разбойником. Сегодня, если не возражаете, вы будете Дубровским.
      - Меня здесь все равно никто не знает, кроме англичан, арабов и Пауля. Они были очень любезны во время обеда, не обращая на меня внимания. Так что могу изображать и Дубровского и Дракулу и вообще кого угодно.
      - Кого угодно... - задумчиво повторила графиня. - Развлекайтесь, Сидней. А завтра мы потолкуем. У вас ведь есть какие-то вопросы, не правда ли?
      - Полный мешок.
      - Представьте, у меня тоже. Но я совершенно не представляю, кто мог бы на них ответить. - Слегка коснувшись рукой плеча Сида, Снежина направилась к столам, возле которых весело закусывали живописные группы.
      Ей удалось перекинуться несколькими фразами со всеми приглашенными, выслушать последние сплетни, получить кучу комплиментов и наговорить любезностей до того, как веселье перешло в неформальное русло. На этом светский ритуал общения хозяйки дома с гостями завершился и Снежина удалилась в свои комнаты. Она чувствовала себя Золушкой, сбежавшей в разгар бала. Странно все же осознавать, что ты слишком стара для молодежных развлечений. Или это роль? Роль! Сегодня у неё роль гранд-дамы. Королевы-матери. Но скоро в Испании графиня Флоренштайн превратится в юную, ветренную возлюбленную. Вернее, партнершу по сексу совершенно очаровательного и легкомысленного плейбоя. "Колористическая гамма должна быть как можно богаче. Вы не сумеете передать свое мироощущение скудными тонами, - убеждал Снежину учитель живописи. - Поверьте, дорогая, вы относитесь к породе счастливчиков, любящих жизнь во всем её многообразии. Не бойтесь оставаться самой собой, даже если в моду войдет строгая графика".
      Снежина не боялась. Она никогда не страдала комплексами собственного несовершенства и привыкла к тому, что любые проявления её натуры вызывали восторг окружающих. Сегодня после обеда она показала свои полотна американцу. Парню понравилось, он не притворялся. Снежина умела различать такие вещи. Недаром она сразу поняла, что сине-серое полотно Амирато написано его племянником. Она даже почувствовала, как угнетают парня ночные тени, тьма, сочащаяся кровью.
      Переодевшись в пеньюар золотисто-персикового цвета, графиня уселась на балконе в спальне, прихватив орешки. К счастью, ей никогда не приходилось ограничивать себя в еде, а разговоры о диетах вызывали смех.
      Внизу гремела музыка. Увы, как бы ни молодилась графиня, полюбить "техно" она уже не сможет. У бассейна, подсвеченного голубыми лампами, как водится, толпились те, кому не терпелось оказаться в мокрых одеждах или вовсе без них. Хорошенькие девушки, громко хохочущие и не стесняющиеся спрятанных под платьями фигур, балансировали на самом бортике, провоцируя массовое купание.
      Взгляд Снежины обнаружил Софи у левого флигеля среди группы галдевших гостей. Задрав головы, все смотрели на крышу и оживленно жестикулировали. Очевидно, Софи что-то затевала. Совсем недавно в доме прочищали каминные трубы и хозяйственная графиня не упустила возможности подняться наверх. Крутые черепичные скаты разбегались от центрального хребта, узкой тропинкой идущего от трубы к трубе. Возле чердачного люка торчал флагшток, на котором в дни больших празднеств поднимали флаг с фамильным гербом. Сейчас, насколько позволяло расстояние, Снежина смогла разглядеть мужскую фигуру, движущуюся по гребню крыши. Софи упоминала о турнирах, о фейерверках, которые будут запущены с островка в центре озера, о непременном игрище под названием "общий стог". Конюхи специально навалили в амбаре стог соломы, возвышающийся к потолочным балкам. Правила игры были крайне просты. Наиболее отчаянные любители потискаться прятались в сене, остальные же, по очереди, с завязанными глазами стремились наощупь извлечь добычу из стога и опознать её. Сельское развлечение, удающееся после изрядных возлияний, сопровождающееся визгом, поцелуями, пощечинами. Когда-то графиню поймал среди колких стеблей собственный муж и ощупывая тело быстрыми руками, долго делал вид, что ошибается, называя другие имена.
      - О черт! - Снежина привстала. У каминных труб зажглись два высоких факела. На флагштоке взвилась белая вуаль, только что украшавшая туалет Софи, изображавшей "Снежину", то есть Снежную королеву.
      Внизу столпились гости, ожидая забавного зрелища. На крыше появилась мужская фигура. Снежина поняла, в чем дело: задача "рыцаря" состояла в том, чтобы пройти по гребню от одного люка до другого, над которым развевался на фоагштоке шарф "королевы". Только когда парень двинулся,странно сутулясь, графиня сообразила - у него связаны руки за спиной, мешая соблюдать равновесие. Прогулка от трубы к трубе - не слишком сложная задача для опоясанного страховочным тросом трубочиста. Но джентльмен, отдавший должное винному погребу Флоренштайнов, плоховато держался на ногах. Тем более, лишенный возможности баллансировать. Снежине затея Софи не понравилась.
      Сделав пару шагов, парень покачнулся, присел, с трудом удержав равновесие. В свете факелов Снежина разглядела светлый, коротко подстриженый затылок Пауля. Уж этот во всех соревнованиях первый. И сколько бы ни выпил, умеет крепко держаться на ногах. Пауль поднялся, быстро и легко прошел до середины пути, дрогнул и, поскользнувшись, рухнул вниз. Снежина Ахнула, хотя отлично знала, что по краю крыши проходит надежный чугунный парапет. Там и лежал Пауль, пытаясь освободиться от веревок, стягивающих руки. Толпа внизу вопила, то ли от восторга, то ли от ужаса.
      - Это необходимо прекратить! - Снежина сбежала во двор и присоединилась к группе зрителей. На лице дочери, в отличие от хохотавших гостей, застыло тревожное выражение. - Софи, уведи всех на площадку. Я распоряжусь погасить факелы, - шепнула она и громко сказала. - Друзья, игры слишком рискованные, вы спалите дом!
      Руки Софи вцепились в её локоть. Замерев, она смотрела вверх. На гребне появился другой претендент в герои. Сбросив плащ, он остался в белой сорочке и полумаске. Но и мать, и дочь сразу узнали: за призом отправился Сид.
      - Идиот... - Едва слышно проговорила Софи. - Он же боится высоты! Сам мне сказал...
      - Тише, детка... Ничего страшного, там же надежная ограда. Пауль остался цел и невредим.
      - Пауль - тренированный козел. Ограда не выше пятидесяти сантиметров... Если Сид не сумеет сгруппироваться при падении, то запросто перелетит через парапет. - Господи!
      Парень покачнулся, Софи закрыла ладонями глаза. Ни слова не говоря, Снежина ринулась в дом. Она стрелой взлетела вверзх по лестнице, взобравшись на чердак. В тусклом свете фонаря у люка, над которым развевался шарф, стоял ухмыляющийся Пауль. Отстранив его, Снежина поднялась на несколько металлических ступеней и увидела твердо ступающие по коньку ботинки.
      - Сид, мальчик... - тихо позвала Снежина. - Осталось пять шагов... Всего пять. Я жду победителя. Ты сделаешь это, я знаю. У тебя светлая звезда, Сидней Гудвин.
      Он остановился, переводя дух, и снова пошел.
      - Не мешайте, графиня. Я должен развязать шарф зубами.
      - Еще чего! - Поднявшись на гребень и держась за металлический стержень, Снежина сорвала вуаль. Сид был рядом, она накинула шарф на него и притянула к себе.
      В грохоте рукоплесканий, лавине свистков и криков они стояли у флагштока. Снежина чувствовала, как подрагивают от напряжения плечи парня и гулко колотится его сердце.
      - А здесь приличный ветерок. - Она с трудом развязала веревку, стягивающую кисти Сида. - Затянул Пауль? - Графиня посмотрела на пярня, он улыбался! - Проводи-ка старушку вниз. Я боюсь высоты и могу простудиться.
      Помогая Снежине спуститься с чердака, Сид поцеловал ей руку.
      - Спасибо за розовую комнату, госпожа Флоренштайн.
      ... Когда гости разъехались, Снежина ещё не спала. Она нервно ходила из угла в угол, поджидая дочь. Едва та появилась в дверях, Снежина не выдержала:
      - Ну что за безумные затеи, Софи?!
      - Получилось глупо... Извини, что заставила тебя волноваться. Девушка села на пуф перед зеркалом, вглядываясь в свое лицо. - Я - дура.
      - Наверно, это я дура. Зря вмешалась. Ведь вам хотелось немного подогреть кровь, благополучные детки.
      - Идея не моя. Всех подначивал Пауль, заметив, что за мной здорово ухаживает Хасан. Он хотел заставить араба полезть на крышу и выставить его на всеобщее посмешище. Но Хасан отказался - ему, видите ли, не позволяет высокий чин принимать участие в "ярмарочных шутках". Это он так сказал... Желающих лезть за моим шарфом не было. Слишком много выпили вина. Кеннета удержала Кери. Он, я думаю, только делал вид, что намерен рискнуть.
      - Как же тебе удалось загнать на крышу американца?
      - Да я и не знала, что он на чердаке! Обозленный неудачей Пауль так стянул ему руки... Хорошо, что Сид мало пил... Я это поняла после, а когда увидела его на крыше - здорово перепугалась!
      - А я?! - На глаза Снежины навернулись слезы. Софи бросилась ей на шею.
      - Никогда, никогда больше не буду звать Пауля. Он злой, сумасшедший.
      - Ладно, детка... в конце концов ты хотела провести рыцарский турнир и рыцарь выявлен. - Снежина кивнула на шарф, завязанный на плече дочери. Наш юный герой достоин награды.
      - Ты не поняла, мама. - Софи печально улыбнулась. - Он полез на верхотуру не из-за меня. Он хотел разбиться.
      - Странные фантазии для молодого человека... Полагаешь, он наркоман или крези?
      - Ни то, ни другое. Я насмотрелась всяких придурков... Думаю, у нашего гостя хранится в шкафу какой-то скелет. Может, несчастная любовь, а может и другое...
      - Глубина переживаний зависит не столько от реальных фактов,а от способности воспринимать их. Очевидно, сын Арчи восприимчив, склонен к проявлению бурных чувств. Отсюда и его драмы. Сердечные раны двадцатилетних! О, как они мучительны, как невыносимо глубоки и как быстро проходят... Оставляя эффектный шрам, столь украшающий мужчину в зрелости. Произнося монолог, Снежина люовалась собственным отражением рядом с Софи. Удачная композиция и чрезвычайно удачное освещение. Шелк для лампах в спальне Снежины подобрала теплого шафранового тона, бросающего на лица мягкие, живые отсветы.
      - А знаешь, что было потом? - Интригующе прищурилась Софи. - "Общий стог"! Конечно, я не собиралась прятаться в соломе, поскольку Пауль и Кеннет уже стояли наготове, пуская слюнки, и ссорились из-за права первому нырнуть в стог. Но Кери зашептала мне: "Давай проведем эксперимент! Я подговорила Юргена выключить свет и объявить, что испортились пробки. Спорим, этим воспользуются наши восточные принцы! Представляешь - свет неожиданно зажжется, а в соломе - столь высокопоставленные особы! Не терпится отомстить этому задавале за выброшенный тюльпан". Он утром не подарил ей цветок, - пояснила Софи.
      - Когда все вышли, я, Кери и ещё три девушки забрались в стог. Ну и колючек накосили в этом году! Все платье в репьях... Едва запустили кавалеров с завязанными глазами, погас свет... Вокруг завозились, зашуршали, засопели... Раздались визги... Ко мне кто-то подобрался и взял за руку. - Софи сделала интригующую паузу.
      - Не поверю! Неужели Хасан? - Засомневалась Снежина.
      - Кто бы это ни был, поцеловал он меня упоительно. Как принцессу, которую собирается увезти на белом коне... Это было... - Софи задумалась. ... Благоговейно! И страстно. Честное слово, страстно.
      - Ты и в самом деле не поняла, кто осчастливил тебя?
      - Когда свет вспыхнул и парни стали вытаскивать из сена свою добычу, я оказалась одна.
      - Весьма романтично. На Кеннета не похоже...А уж на Пауля тем более.
      - Кеннет поймал по ошибке Клару, а Пауля очень ловко подловила Кери.
      - Где были восточные гости?
      - Увы, их не удалось обнаружить даже поблизости от амбара. Уж я проверила... - А в розовой спальне, где остановился Сидней, горела настольная лампа.
      Снежина улыбнулась: - Не станем вычислять твоего принца. Должны же быть в замке хоть какие-то тайны.
      Над Флоренштайном поднималось солнце, в кронах старых лип чирикая, возились птицы, мирно журчала вода поливалок на изумрудных газонах, ароматный ветерок колебал легкую штору в спальне графини. После затянувшихся до рассвета вечеринок Снежила любила поспать всласть. Она плотно задергивала бархатные гардины, спасаясь от лучей утреннего солнца. В этот день она решила не пропустить завтрак молодежи и вежливо распрощаться с тем, кто должен был покинуть имение. Арабы явно загостились, и вчерашний маскарад, очевижно, не соответствовал их представлению об отдыхе в аристократическом поместье. Снежина слышала голоса, смех на олужайке, чувствовала ласку солнечного луча, лежащего на её щеке, но не могла открыть глаз. Приятная дрема охватила её обнаженное тело, скрытое атласными простынями цвета мяты. "Бог с ними... Пусть разбираются сами", - решила она, растягиваясь по диагонали огромной кровати и возвращаясь к мыслям о предстоящих путешествиях.
      Часы показывали начало первого, когда в двери постучала горничная.
      - Доброе утро, графиня. Прошу прощения, вы просили доложить, когда гости начнут разъезжаться.
      - Передай от меня наилучшие пожелания. И позови Софи после того, как они отбудут.
      - Фролейн Софи нет в замке.
      - Объясни толком, кто и где... - Отбросив на спину взлохмаченные волосы, Снежина села. Румяная курносая девушка в кружевном переднике и наколке на гладко зачесанных волосах таращила на неё полные недоумения глаза.
      - Я думала, молодая графиня у вас... Там господа англичане ждут... Они собрались уезжать.
      - А где американец, арабы?
      - Американец не выходил к завтраку. Арабские господа тоже.
      - Ничего не понимаю... - Накинув пеньюар, Снежина позвонила в комнату дочери, затем в гостевой флигель. Телефон Софи не отвечал, горничная из флигеля сообщила, что уже убрала спальни арабских джентльменов. По всей видимости, они покинули замок на рассвете.
      Пораженная догадкой, Снежина закрыла глаза.
      - Передай господам Бенедикт наилучшие пожелания. Скажи, что я и Софи чувствуем себя неважно после вчерашнего стола. Очевидно, устрицы были недостаточно свежие... - Сказала она горничной. - Ступай.
      Как только за Мартой закрылась дверь, Снежина взялась за телефон следовало немедленно сообщить о случившемся мужу. Девочка сбежала. Либо... либо её похитили. Или... - Снежина позвонила в розовую спальню. Голос Сида звучал хрипло.
      - Прости, Сидней... Ты случайно не видел сегодня Софи?
      - Госпожа графиня? Снежина? Доброе утро. Вернее, день... Нет... После прогулки на крыше я ушел к себе. Кстати, вчера вы...
      - Не сейчас. Потом поговорим, мальчик.
      Снежина собралась набрать номер Генриха, подсчитывая, какое время суток сейчас в Барселоне. Но аппарат зазвонил сам.
      - Поместье графа Флоренштайн? - Официально поинтересовался мужской голос с певучим акцентом. - Могу я побеседовать с графиней Снежиной? Это говорит Мухаммед Али - Шах.
      - Мухаммед? - Снежина оторопела. - В чем дело?
      - Я беспокоился, что госпожа графиня станет волноваться относительно дочки. Все хорошо. Я только что говорил с пилотом моего "Гольфстрима". Софи в сопровождении моих подчиненных Хасана и Гариба летят в Фарух. Я уже приготовил для девочки самый пышный прием.
      - Не знаю, какие аргументы я могу ещё представить... - Снежине хотелось шваырнуть трубку в улыбающееся лицо своего далекого собеседника. Ты ошибаешься, Мухаммед. Клянусь.
      Они встретились семь лет назад в Париже. Мухаммед Али - Шах, возглавлявший колоссальную нефтяную компанию, назначил свидание графине. Страна Мухаммеда не пошла по пути социализма, хотя уровень жизни и социального обеспечения в ней превышали все плановые показатели развитого социализма. Наследник огромного состояния и древнего аристократического имени метил в премьер-министры, имея блестящую репутацию. У него было две девочки от любимой жены. Старшая дочь уже кончала школу. Али - Шах неоднократно, ссылаясь на старую дружбу, приглашал к себе супругов Флоренштайн, обещая самые изысканные восточные развлечения. Снежина, естественно избегала встречи с человеком, к которому не испытывала даже обыкновенной симпатии. Она сбежала из его апартаментов в крымском доме, а надменный царек не пошевелил и пальцем, чтобы постараться продолжить курортный роман с болгарской красавицей. Обидно. Уж слишком легко он овладел ею, а потом лишил удовольствия выразить решительный отказ на развитие отношений.
      Мухаммед выследил Снежину во время её поездки во Францию, позвонил в отель и пригласил на ужин в ресторан "Ле Мерис", отличающийся роскошной обстановкой в стиле мадам Помпадур. Овальные медальоны на стенах а ля Буше, золотая парча на окнах... Столик, накрытый на две персоны, отгораживала от зала старинная ширма, расшитая алым шелком и золотом. На подставке у стола возвышалась ваза с колоссальным букетом огненных лилий.
      Мухаммед сохранил поджарость фигуры и непроницаемое выражение скульптурного лица. Теперь он носил европейский костюм с бабочкой, лишь светлый платок с перевязью покрывал его голову. Снежина не сомневалась, что где-то по соседству засели его стражники. Она порадовалась, что оделась в тон - малиновый бархат костюма и золотые украшения гармонировали с интерьером. Снежина чувствовала себя некомфортно на враждебном её одежде фоне, и даже собираясь куда-либо, частенько загадывала: совпадет - повезет.
      Она терялась в догадках относительно настойчивости Мухаммеда, разыскавшего её в Париже и умолявшего о встрече.
      - Вы совсем не изменились, графиня.
      - Да, я чувствую себя девчонкой. Опытной и благополучной девчонкой. Она развернула объемную карту вин, уже зная, что будет пить - красное вино с ароматом муската.
      - Если не ошибаюсь, у вас с графом двое детей. Дочь Софи 1972 года рождения и младший сын. Меня интересует дочь.
      Снежина вопросительно подняла брови.
      - Если мадам не изменяет память, у меня есть причина интересоваться этой девочкой.
      - Что?! - Снежина расхохоталась. - Моя дочь не имеет никакого отношения к нашей встрече в Крыму. Она родилась в апреле 1973 года - через одиннадцать месяцев после...
      - Но ведь документы можно подделать. В то лето, как мне известно, вы поспешили выйти замуж за немолодого историка сценического искусства. И он считал Софи своей дочерью. Хотя она и родилась через два месяца после свадьбы.
      - В отцовстве Софи нет и тени сомнения, - твердо заявила Снежина, собираясь прервать встречу.
      Мухаммед выложил перед ней веер фотографий. На них была запечатлена семнадцатилетняя Софи на школьном новогоднем празднике. В шальварах и крошечной шапочке, обшитой блестками и золотым бисером, она изображала восточную принцессу.
      - Ну и что? - Снежина собрала снимки в стопку. - Я тоже достаточно похожа на восточную женщину. В болгарах течет немалая доля турецкой крови. Моя дочь очень похожа на меня.
      - И на меня. - Мухаммед деликатным жестом остановил возражения собеседницы. - Прошу выслушать, мадам... Я имею жену и двоих дочерей. К чему было нарушать покой вашей семьи? Мирчо Лачев умер, а ваш супруг-граф не будет слишком огорчен, если отцом девочки окажется другой. Уверяю, у меня достаточно средств, чтобы обеспечить свою дочь всем самым лучшим.
      - Странный и совершенно беспредметный разговор. - Снежина приподнялась.
      - Еще минуту, пожалуйста, мадам Флоренштайн... Моя жена имеет древнее и весьма значительное в арабском мире происхождение. В её жилах кровь венценосных предков. К несчастью, как показали генетические исследования, наследуется не только власть и богатство, но и некие страшные заболевания. Прежде их считали родовым проклятием, передающимся из поколение в поколение... Так вот - обе мои девочки несут дефектный ген, который может прервать их жизнь в самом расцвете. Моя жена уже год не поднимается с постели...
      - Сожалею... - Снежина нахмурилась. - Но ведь согласно Шариату, вы можете, кажется, завести других жен и новых детей.
      - По закону - да. По состоянию... По состоянию здоровья - нет. Софи единственная надежда для меня иметь надежного, здорового наследника. Возможно, в счатливом браке с мусульманином она принесет мне внука. Дело моих отцов не должно погибать.
      - Польщена столь высокой честью... - Снежинк комкала тонкие перчатки. - Мухаммед, поверьте, моя дочь рождена от другого... Прошу вас никогда больше не возвращаться к этой теме.
      Она ушла и впоследствии отклоняла всякие попытки встретиться с Али Шахом. В прошлом году он овдовел, а затем пронесся слух о болезни старшей дочери... Теперь становилось понятным, почему возле Софи появился с заманчивым предложением некий "политик" Хасан. Он даже прибыл сюда, пытаясь завоевать расположение девушки. Но как Хасану удалось выманить Софи из дома, не дав возможность проститься? Девочка способна на экстравагантные поступки, но она привыкла обсуждать даже самые смелые поступки с матерью...
      - Графиня, я подала завтрак в сад. Там уже ждет вас тот самый молодой господин, что поселился... - Доложила горничная.
      - Знаю. Через десять минут я спущусь.
      Сид поднялся навстречу Снежине, одетой в широкие развевающиеся в воздух шелка сиренево-лиловых оттенков. Она послала гостю шутливый воздушный поцелуй, не протягивая руки. Церемония целования - явно не излюбленный способ приветствия дам для юного американца. Он заметил её озабоченность и не стал отвлекать от мыслей, занявшись сооружением американского сендвича - с ветчиной, салатом, майонезом и ломтиком помидора.
      "Хорошо, что аппетит не подводит парня. Раны затянутся и он станет грозой женского пола", - подумала Снежина, рассеянно наблюдая за Сидом.
      - Вчера мне показалось, что у вас черные глаза. Наверно, это от волос. На солнышке все выглядит по-другому - волосы темно-каштановые, а глаза цвета морской волны. Нечто сине-зеленое, манящее глубиной... - проговорила она обычные светские любезности, чтобы снять возникшее напряжение.
      - Софи точно такая же насмешница. - Он откинул с высокого лба густую блестящую прядь. Темные брови почти срослись над переносицей, придавая лицу сосредоточенно-хмурое выражение. И в уголках губ обозначились жесткие складки.
      "Выразительное лицо, фотогеничное, с редким шармом. Смесь беззащитности и упрямства, нежности и сильной воли", - подвела Снежина итог своим наблюдениям.
      - Вчера ты, я думаю, покорил её сердце. На крыше, с белой вуалью... лукаво улыбнулась она.
      - Не будем говорить об этом, ладно? Я часто совершаю глупости и пока не умею относиться к себе снисходительно. Вы обещали дать мне небольшое интервью, Снежина.
      - С радостью... Только не сейчас. Видишь ли, светские женщины и особенно актрисы умеют ловко скрывать свои чувства. Но ты наверняка заметил - я в отчаянии. Никак не решусь, с чего начать.