Орион (№5) - Орион среди звезд

– Но они и созданы для этого. Они – профессиональные военные.

– Как и все, они хотят жить. Их страшит перспектива страдания, боли, смерти. Они – такие же люди, как и вы, и их следует принимать такими.

– Неприемлемо, совершенно неприемлемо, – пробормотал кто-то.

– Вы отдаете себе отчет в том, во сколько обойдется освоение новых миров?

– Как можно допустить, чтобы наши собственные дети стали солдатами?

– Это мое условие заключения мирного договора, – объявил я. – Вы освобождаете своих солдат из рабства и позволяете им жить собственной жизнью.

– Но это просто невозможно. Мы не можем этого сделать.

– Или вы сделаете это, – ответил я, – или проведете остаток вашей жизни за этим столом.

– Но это уж слишком!

– Это хоть в какой-то степени научит вас тому, что чувствует человек, когда у него нет перспективы. Вы останетесь здесь до тех пор, пока не поймете, что никакая из форм рабства не имеет права на существование.

– Если вы, люди, так боитесь, что вас некому будет защищать, – вступил в разговор дракон, – почему бы вам не нанять нас, чтобы служить в вашей армии? У нас давние и славные военные традиции. Мы в любой момент готовы заключить договор о военном сотрудничестве с правительством Содружества… или Гегемонии, – добавил он, обратив взор на сидевших напротив него людей, – раз уж мы все равно договорились покончить с этой войной.

Дискуссия грозила затянуться надолго.

Некоторые из людей категорически возражали против использования в своих армиях наемников, других не устраивало вручение своей безопасности в руки представителей других рас, третьих ужасала сама идея увидеть своих детей одетыми в военную форму.

– Разрешите мне сказать пару слов, – попросила Фреда, до сих пор хранившая угрюмое молчание.

Все политики, как один, повернули головы в её сторону, удивленные и скандализированные тем обстоятельством, что армейский офицер осмелился попросить слова, находясь в их обществе.

С первых дней конференции они воспринимали часовых, стоявших за их спинами, как часть своеобразного декора, наподобие деревьев, цветов или энергетического купола, защищавшего их от плохой погоды.

– Я знаю по собственному опыту, что любой солдат будет счастлив начать новую мирную жизнь. Может быть, мы и не знаем ничего другого, кроме умения убивать, но оно включает в себя и искусство выживать в экстремальных условиях. Дайте нам шанс, и мы будем только счастливы научиться тому, что необходимо для нормальной жизни. А если мы когда-нибудь вам понадобимся, мы всегда готовы прийти на помощь.

– Вы согласитесь оставить ваши новые дома и снова сражаться за интересы Содружества, если мы призовем вас? – уточнил один из делегатов.

– Да, если это будет необходимо и вы сможете объяснить нам, почему это необходимо. Полагаю, что и солдаты армии Гегемонии согласятся с моими словами, – добавила она, немного подумав.

Тем не менее дискуссия затянулась на несколько часов.

Люди попросили разрешения предварительно обсудить этот вопрос между собой, и впервые за все время конференции мужчины и женщины враждующих сторон попытались совместно решить их общую проблему.

Впрочем, недоумевали не только они.

– А почему, в самом деле, не отправить их в холодильники, если в них отпала необходимость? – спросил у меня старый дракон.

– Потому что они человеческие существа, – попытался втолковать я ему, – и должны обладать всеми теми же правами, что и остальные люди.

Генерал скорписов потрясла своей кошачьей головой.

– У людей нет боевых традиций. Они относятся к воину как к существу второго сорта, как к рабу.

– Прискорбный факт, – глубокомысленно согласился тзин.

– Думаю, что ситуация скоро изменится, – утешил я его.

– Но пока нам приходится оставаться здесь заложниками, – недовольно напомнила женщина-скорпис.

– Прискорбно, весьма прискорбно, – вторил тзин.

Никому из представителей, равным образом и Гегемонии и Содружества, не понравились выставленные мною требования, но в конце концов мы пришли к соглашению и по этому пункту.

До установления мира оставалось рукой подать. Но для этого мне надо было преодолеть ещё одно, самое сложное препятствие – противодействие Творцов.

Я вернул политиков в их дома, в точности в то же время, когда я похитил их.

Фреда и её товарищи только охнули, когда вся группа исчезла вместе со столом и всеми другими аксессуарами конференции.

– Обычная волновая транспортация материи, – объяснил я.

Но вряд ли мои объяснения убедили их.

– Я отошлю вас обратно на Лорис, – продолжал я, – но, разумеется, не в тюремную камеру. Вы поживете некоторое время на бывшей военной базе в прекрасных условиях. Если политики сдержат свое слово, процесс освоения новых планет начнется совсем скоро.

– А если нет? – спросила Фреда, не скрывая своего скептицизма.

– Тогда я вернусь и заберу вас. Она заглянула мне прямо в глаза.

– Так кто же ты на самом деле, Орион? Черт тебя возьми.

– Солдат, как и все вы.

– Надо же придумать такое! Солдат! Я подмигнул ей.

– Просто я пожил подольше тебя и научился кой-каким трюкам.

– Ты не вернешься на Лорис вместе с нами?

– Нет, у меня есть ещё и другие дела. Она слегка нахмурилась, затем сделала шаг ко мне, обхватила руками за шею и наградила жарким поцелуем.

– Спасибо тебе, – сказала она. – Спасибо за наши жизни.

Я чувствовал себя слегка смущенным. Ребята откровенно веселились.

Я собрал их вокруг себя и отослал на Лорис. Они исчезли из Райского сада, словно их никогда здесь и не было.

Я перевел дыхание. С этого момента начиналась настоящая работа.

Я перенес себя в город Творцов.

На этот раз я оказался прямо на центральной площади города, окруженной храмами, созданными гением человечества – зиккуратами шумеров, пирамидами майя, Пантеоном, во всей его первозданной красе.

Лучи солнца пробивались сквозь золотистый энергетический купол, возведенный Творцами над своим городом. Я мог ощущать легкое дыхание бриза, налетевшего с океана.

Они ждали меня, пребывая все, как один, во всем блеске красоты и здоровья.

Все, кроме Ани.

– Где она? – спросил я.

Золотой бог выступил вперед, хмуро разглядывая меня из-под насупленных бровей.

– Где она? – повторил я.

– Всему свое время, Орион. У нас есть и другие проблемы, требующие немедленного обсуждения.

Я выбросил вперед левую руку и, схватив его за горло, заставил опуститься на колени.

– Где Аня? – загремел я. – Что вы с ней сделали? Зевс первым рискнул выступить в защиту Атена.

– Освободи его немедленно.

Я заметил могучую фигуру Ареса и некоторых других Творцов, медленно надвигавшихся на меня. Я сильнее сжал руку на горле Атена.

– Еще один ваш шаг, и я сломаю ему шею.

– Что это тебе даст? – попытался урезонить меня Зевс. – Мы тут же воскресим его.

– Вы сделаете его копию, – огрызнулся я. – Этот сукин сын даже не узнает об этом. Он будет уже мертв.

Глаза Атена, уже успевшие вылезти из своих орбит, со злобой уставились на меня.

– Удивляешься, что я разгадал твои трюки? – продолжал я. – Да, я знаю и о волновой транспортировке материи, и о нарушениях, которые вы натворили в континууме. Но главное, что я усвоил, это то, что жизнь других для вас не более важна, чем грязь на ваших сандалиях. Вы цените только свою.

– Это неправда, Орион, – возразила мне зеленоглазая Афродита. – Мы заботимся о своих созданиях.

Я отшвырнул Атена в сторону. Что толку было убивать его? Его дружки тут же бы соорудили весьма приличную копию, и все бы пришлось начинать сначала. Но справедливый гнев ещё не остыл во мне.

– Богами зовете себя? Лжецы! Самозванцы! Убийцы! Кучка самовлюбленных взбесившихся маньяков!

– Ты зашел слишком далеко, Орион, – остановила меня Гера.

Я хорошо помнил её ещё с тех пор, когда она разыгрывала роль Олимпии, матери Александра Македонского, и организовала убийство его отца, своего мужа Филиппа.

Атен, все ещё лежавший на земле, метнул в мою сторону яростный взгляд. Его гнев, пожалуй, ничуть не уступал моему.

– Если ты хочешь найти свою бесценную Аню, тебе придется сначала договориться со мной, – прохрипел он.

– О чем нам договариваться? – спросил я. – Война окончена, если только вы, убийцы, не развяжете её снова.

– Война окончена, – согласился Гермес, бросив предостерегающий взгляд в сторону Зевса, – раз уж мы уладили наши разногласия, какой смысл продолжать ее?

Я посмотрел на Гермеса, затем на Зевса, Геру и на всех остальных членов их компании. В заключение мой взгляд остановился на Атене, который наконец-то решился подняться с земли.

– Ты должен замолвить словечко за нас перед патриархами, – произнес он голосом, похожим на шипение рассерженной змеи.

– Чего ради?

– Для нас важно установить дружеские отношения с ними, – пояснил Зевс. – Жизненно важно.

– Почему?

– Последний кризис, Орион, – произнес Гермес значительно. – Он уже на пороге. Нельзя терять времени.

– У вас есть возможность путешествовать во времени. Чего вам ещё надо? Я не понимаю вас.

Золотой бог уже собирался принять привычную величественную позу, прежде чем заговорить, но Зевс опередил его:

– Нас всех ждет катастрофа, которую даже мы не в силах предотвратить. Многие тропинки во времени настолько деформированы, что мы не можем вернуть их в нормальное состояние.

Я припомнил слова патриархов о том, что каждое путешествие через континуум приводит к необратимым изменениям в структуре взаимоотношений времени и пространства.

Заглянув в мысли Творцов, я понял, что они испуганы. Они сознавали, что в этом виноваты прежде всего они сами, упорствуя в своем маниакальном стремлении изменить пространство и время в соответствии со своими прихотями. Сейчас последствия этих безумных экспериментов давали о себе знать, и они опасались, что вся Вселенная обратится в хаос, где им просто не найдется места.

– Дела обстоят гораздо хуже, чем ты думаешь, Орион, – сказала черноволосая Иштар, – и мы не единственная причина этого кризиса.

Прежде чем я успел осмыслить её слова, в разговор снова вмешался Зевс:

– Существуют и другие существа, манипулирующие континуумом. Нанесенный ими ущерб настолько значителен, что грозит самому существованию Мироздания.

– И они должны быть остановлены, – изрекла Гера.

– Пока ещё это возможно, – добавил Гермес. Я ошеломленно смотрел на них, пытаясь переварить услышанное.

– Это сущая правда, Орион, – вздохнул Золотой бог, известный древним грекам под именем Аполлона. – Всем нам угрожает страшная опасность. Под вопросом само существование Вселенной.

Так вот почему вы стремитесь завязать отношения с патриархами, подумал я. Вам нужна их помощь.

Атен кивнул:

– Пришло время объединить усилия всех древнейших рас Галактики.

– А что вы скажете о войне, полыхавшей по вашей милости больше столетия? О погибших разумных существах? Об уничтоженных планетах? Да что тут говорить. Вы готовы были уничтожать и звезды. Но объясните мне, зачем вам это понадобилось.

Атен на секунду отвел глаза в сторону, но тут же обрел свою обычную самоуверенность.

– У нас как раз и возникли разногласия по вопросу наших взаимоотношений с древнейшими расами, такими, как патриархи. Я уже тогда хотел заручиться их помощью. Аня настаивала на том, чтобы оставить их в покое.

– И по этой причине вы развязали галактическую войну?

– Аня может быть очень упрямой, – изрек он с былым высокомерием.

– Где она?

– Она отказалась присоединиться к нашей… – он на секунду замолчал, подыскивая нужное слово, – мирной конференции.

Она умирала.

– Я попытался убедить её в своей правоте, впрочем, как и других, – он кивнул в сторону Зевса, Посейдона и собравшихся вокруг них младших Творцов, – но, как я уже сказал тебе, Аня очень упряма.

Я подозревал, что Атен сказал мне далеко не все, что знал, и задал новый вопрос:

– Вы утверждаете, что она возражала против соглашения с патриархами. Почему?

– Она полагала, что мы сможем управиться собственными силами.

– Это правда? – спросил я, поворачиваясь к Афродите.

– Да, – подтвердила она, глядя в сторону. Я ещё раз оглядел каждого из них. И в конце концов остановил свой взгляд на Зевсе.

– Рассказывайте дальше, – предложил я. – Вы сказали далеко не все.

Он несколько секунд оглаживал свою пышную бороду.

– Доверься словам Афродиты, Орион. Помоги нам завоевать доверие патриархов.

– Как я могу советовать им доверять вам, если сам подозреваю вас во лжи?

В золотых глазах Атена сверкнула угроза.

– Ты уже исчерпал свои возможности, Орион. От тебя нет никакой пользы. Ты никогда более не воскреснешь, если откажешься выполнить нашу просьбу.

Заглянув в его злые глаза, я, кажется, наконец понял, что все они с таким упорством старались утаить от меня.

– Вам не нужна помощь патриархов, – произнес я уверенно. – Вы жаждете их могущества. Вам нужны их знания, чтобы использовать их по своему усмотрению. Вы болтаете о последнем кризисе, а сами мечтаете об абсолютной власти над миром, над континуумом.

Атен холодно улыбнулся:

– Ты и впрямь многому научился, Орион, с того времени, когда я впервые сотворил тебя. Пожалуй, даже слишком многому.

– Кончайте этот маскарад, – потребовал я. – Мне нужна правда!

Его улыбка увяла. Небо над нашими головами потемнело. Творцы старели прямо у меня на глазах.

Золотые волосы Афродиты побелели, её прелестное лицо покрылось морщинами.

Посейдон превратился в хилого, дрожащего старикашку. Такая же участь постигла Зевса, Геру и остальных Творцов.

Великий город Творцов превратился в руины. Молнии осветили небо. Вздрогнула земля.

Бренные останки Творцов обратились в прах.

Только Атен оставался самим собой. Казалось, он даже помолодел, обретя новую силу и величие.

– Ты думаешь, что ты многому научился, Орион? – расхохотался он. – Как же мало ты ещё знаешь, червь. – По слабому мановению его руки небо мгновенно очистилось от туч.

И тут я узнал эти руины. Башни и храмы, центральную площадь, белый пляж, где когда-то находилась база скорписов.

– Лунга! – вырвалось у меня.

– Ты снова ошибся, Орион. Это не Лунга. Всего лишь невинная хитрость с моей стороны. Я понял, что он хотел сказать.

– Земля! Это Земля, – прошептал я.

– Земля далекого будущего. Когда Луна уже покинула свою орбиту. Настолько далекого, что ты не узнал её.

– Следовательно, Земля и есть прародина патриархов?

– Не думаю. Может быть, это был Нептун, не знаю. Но некоторые представители их расы колонизировали Землю много-много миллионов лет тому назад.

– Кто же уничтожил ваш город? Он ухмыльнулся.

– Мы сами. Ты же знаешь, в нашем семействе случаются свои маленькие неурядицы. Впрочем, это не важно. В наших силах восстановить его, когда в этом появится необходимость.

– А другие Творцы, они мертвы? Он небрежно махнул рукой.

– О нет, я просто хотел показать им… и тебе, кто здесь хозяин. Они должны склониться перед моей волей или умереть.

– Это вы и проделали с Аней. Его лицо омрачилось.

– Ей удалось бежать. Не знаю как. Подозреваю, что ты приложил к этому руку, Орион. В ином времени, в другом месте тебе удалось освободить её.

У меня сразу улучшилось настроение. Не только потому, что мне довелось спасти свою любимую, но и от сознания того, что мне удалось насолить Атену.

– Не обольщайся, Орион. Я ещё займусь этим. Событие, о котором я только что говорил, никогда не произойдет. Твое время истекает. Ты больше не нужен мне.

– А как же патриархи? – напомнил я. Он слегка повернул голову в мою сторону.

– Ах да, патриархи, – произнес он небрежно.

– Вы нуждаетесь в них, не так ли?

– Не настолько, чтобы подарить тебе новую жизнь. Я сотворил тебя, чтобы ты стал моим охотником, моим инструментом, но ты не оправдал мои надежды. Сейчас от тебя больше вреда, чем пользы.

– Вы готовы повергнуть Вселенную в хаос, – произнес я недоверчиво, – уничтожить континуум, чтобы сохранить свою власть?

Он надменно улыбнулся.

– Лучше править в аду, Орион, чем быть слугой на небесах…

Еще сравнительно недавно я мечтал о смерти как об избавлении от боли, но теперь мои цели были иными.

Я хотел жить, найти Аню, вернуть её к жизни, встретиться с патриархами и просить их помочь мне спасти континуум от коллапса, помешать Атену реализовать его бредовые планы.

– Gotterdammerung, – пробормотал я.

– Сумерки богов, – повторил он. – Крушение всего. Но сначала я исполню свое предназначение.

– Никогда! – бросил я на прощание. Я покинул руины города Творцов, покинул Землю и окунулся в глубины межзвездного пространства.

Это походило на смерть, но я знал, что буду жить снова, чтобы увидеть Аню, сражаться против Золотого бога и найти свое место в континууме.

Эпилог

Это был коричневый, выжженный мир, хотя и не лишенный привлекательности.

Я стоял на гребне невысокого холма, изрезанного оврагами, и смотрел на лежавшую у моих ног долину. Миллионы лет назад здесь было дно океана, но ныне ближайший резервуар открытой воды находился за тысячи километров отсюда.

Тем не менее здесь была жизнь: кактусы и низкие колючие кустики, ядовитые пауки и маленькие быстрые грызуны с похожими на бусинки глазами; на корявых деревьях, почти лишенных листьев, щебетали птицы. Горячий сухой воздух гудел от обилия насекомых.

В глубине долины зеленели лоскутки полей и огородов, у края которых примостилась небольшая деревушка. Всего несколько домишек, сооруженных из высушенных на солнце глиняных кирпичей, покрытых соломой и ветками деревьев. Мужчины и женщины трудились на полях, выхаживая посевы зерновых культур.

С первого взгляда я не заметил никаких признаков цивилизации, превышавших уровень Каменного века, но, присмотревшись более внимательно, я обратил внимание на коллекторы солнечных батарей, установленных на крыше самого большого здания. Чуть поодаль находилось круглое строение, покрытое куполом, – местный коммуникационный центр.

Дорог не было, только тропинки, ведущие от домов к полям.

На мне была старая военная форма, давно превратившаяся в лохмотья, и ещё более древний кинжал, висевший у пояса. Улыбнувшись своим мыслям, я стал спускаться по склону холма к деревне.

Я добрался до нее, когда солнце уже опустилось к самому горизонту и люди стали возвращаться с полей.

Они были удивлены, увидев незнакомца.

– Кто вы такой? – спросила меня молодая девушка, совсем ещё подросток, с голубыми глазами, волосами цвета соломы и вздернутым носиком, покрытым веснушками. – Откуда вы пришли? Как нашли нас?

Я неопределенно махнул рукой в сторону холмов.

– Зовут меня Орион, и мне пришлось проделать долгий путь, прежде чем я набрел на вашу деревню.

Она бросила на меня недоверчивый взгляд, но любопытство все-таки пересилило её подозрительность.

– Вы сказали, что ваше имя Орион?

– Да, это имя что-нибудь говорит вам?

Она неуверенно покачала головой.

Подошли и другие дети. Знакомые лица. Клоны Фреды, Магро, маленького Джеррона. Я заметил, что старшая из девушек была беременна.

– У нас нечасто бывают гости, – пояснила дочь Фреды. – Разве что инспекторы Содружества заглядывают раз в год или около того.

– Как называется ваша планета? – поинтересовался я.

– Официальное название – Краков IV, – ответил один из мальчишек.

– Это я знаю, но как зовете её вы? Они недоуменно переглянулись.

– Мы зовем её просто Домом. Я улыбнулся.

– Дом! – Их лица были покрыты потом и пылью, да и вид у них был усталый после целого дня работы в поле, но они производили впечатление здоровых ребятишек, вполне довольных своей жизнью.

Их родители наконец нашли Дом для себя, далеко от войн, под знаком которых прошла большая часть их жизни.

– Идемте с нами в деревню, – предложила мне дочь Фреды. – Моя мать и другие взрослые будут рады встретиться с вами.

Здоровые, довольные жизнью дети, не боящиеся незнакомцев. Что можно пожелать еще?

Вся деревня высыпала нам навстречу, посмотреть на нежданного гостя: седовласые мужчины и женщины, совсем маленькие ребятишки, молодые мамы с младенцами на руках.

Глаза Фреды широко раскрылись от удивления и радости, когда она узнала меня. Подбежав ко мне, она крепко обняла меня.

– Орион! – воскликнула она. – Орион!!!

Она была ещё способна волновать меня, и я осторожно освободился из её объятий. Селяне, наблюдавшие за нами, и не собирались прятать своих улыбок.

– Почему ты здесь? – спросила она тревожно. Ее глаза по-прежнему блестели и были полны энергии, хотя в волосах и поблескивала седина.

– Пришел посмотреть, как вы здесь устроились, только и всего, – ответил я.

Она вздохнула с явным облегчением…

Поздно вечером обитатели деревни устроили праздник в мою честь.

Я обратил внимание, что внешний примитивный стиль их жизни был обманчив и выбран, очевидно, не случайно. Они решили жить в согласии с природой и твердо придерживались этого правила. Электричество они получали от солнечных батарей, специально закупленные микроорганизмы обеспечивали пополнение почвы азотом и отпугивали насекомых, самопрограммирующаяся помпа обеспечивала поля необходимым количеством воды.

– Может быть, на следующий год мы построим себе аэрокар, а то и два, – заметила Фреда, когда мы сидели за столом в здании Совета общины, – хотя, сказать по правде, они совсем не нужны нам. Мы можем пешком дойти до любого места, если нам понадобится.

– У вас вид счастливых людей. Она указала на молодую женщину с ребенком на коленях.

– Это уже мой внук, Орион. Второе поколение в нашей деревне рождает детей естественным путем.

– Джеррон недавно умер от инфаркта, – продолжала рассказывать она. – У доктора Магро вполне современное оборудование, но у Джеррона просто остановилось сердце. Никто бы ничего не смог для него сделать. Мы похоронили его в поле. Это была первая смерть в нашей деревне.

После ужина Фреда и я совершили продолжительную прогулку под яркими звездами ночного неба.

– Ты хотел сказать, что совершил это долгое и утомительное путешествие просто ради того, чтобы повидать всех нас?

– Ради чего же еще?

– Сначала я подумала, – призналась она, – что ты пришел, чтобы снова позвать нас на службу.

– Теперь вы немного староваты для этого, – пошутил я.

– У нас есть дети, Орион.

– Слава Богу, больше нет нужды в солдатах. Мир между Содружеством и Гегемонией поддерживается уже почти двадцать лет.

– А вот ты нисколько не постарел.

– Я старею медленнее, чем вы. Она ненадолго замолчала, пока мы шли вдоль кромки вспаханного поля.

– Ты все ещё продолжаешь искать ее? Я кивнул.

– Я должен найти её, сколько бы на это ни потребовалось времени.

– Ты нуждаешься в нашей помощи? Ты пришел ради нее?

– Нет. Вы не можете помочь мне. Я должен найти её сам.

– Не мог бы ты, хоть на время, остаться с нами? Со мной?

Я опустил глаза на её залитое звездным светом лицо и понял, что она говорит серьезно.

– Я бы остался, если бы мог, – сказал я так нежно, насколько это вообще было возможно при таких обстоятельствах, – но я должен найти её. Где бы она ни находилась. В другом времени, в другой Галактике. Пойми меня. Я должен.

Фреда печально покачала головой.

– Ты сделал так много для нас, Орион. Неужели мы ничего не можем сделать для тебя? Я улыбнулся.

– Живите в мире, Фреда… – сказал я.

Для меня самого, я знал это, никогда не будет мира. Аня была где-то там, среди звезд, и я должен был найти её, прежде чем окончательно перепутаются все потоки времени и Вселенная обратится в хаос, способный навсегда уничтожить континуум.

Я больше не был игрушкой Атена, странствующей по его прихоти сквозь пространство и время. Отныне я был сам себе хозяином.

Но я ещё Орион, охотник, подумал я.

И моя охота только начинается.