Убийство космонавта Юрия Гагарина. Книга 2

Борис Мурасов

Убийство космонавта Юрия Гагарина – 2

Космонавт Юрий Гагарин свои похороны на Красной площади 30 марта 1968 года смотрел по телевизору, в секретном доме за зеленым забором

27 марта 1968 года при выполнении тренировочного полета на самолете трагически погиб первый в мире покоритель космоса, прославленный летчик-космонавт СССР, Герой Советского Союза полковник Юрий Алексеевич Гагарин.

В той же авиационной катастрофе погиб командир полка Герой Советского Союза инженер-полковник Владимир Сергеевич Серегин.

28 марта 1968 года трагическая новость облетела весь мир.

Глава 6

Летчики

Родственники погибших о расследовании

С утра в окно заглянуло солнце, давно уж его не было. Сегодня будет самая длинная ночь с 21 на 22 декабря 1994 года.

Позвонил Алексей и предложил свои услуги в расследовании, поинтересовался, что означают слова «деловое сотрудничество» в моем объявлении. Я кратко изложил объем поднимаемых вопросов, уточнил, не работник ли он КГБ в прошлом, на что получил отрицательный ответ.

Дал понять, что в последнее время по звонкам практически ни с кем не встречаемся, не приносят они полезного материала, к тому же в это самое время квартиру навещают «инопланетяне», создавая неприятные условия для проживания.

Полдень, небо голубое, мороз 15 градусов. Заглянул в городскую библиотеку имени Антона Чехова и ознакомился с письмом родственников Юрия Гагарина в газету «Правда» от 18 мая 1987 года.

Ждали 19 лет.

«К Вам обращаются родственники Ю.А.Гагарина.

Разрешите выразить самые сердечные слова благодарности и признательности за публикацию в вашей газете статьи С.Белоцерковского и А.Леонова «Им не хватило двух секунд». (23 марта сего года).

Как долго мы ждали подобную публикацию. Если у большинства людей замалчивание причин гибели Ю.Гагарина и В.Серегина вызывало, мягко говоря, недоумение, то у нас все эти 19 лет к чувству недоумения примешивалось чувство горечи и боли за то, что это «гробовое» молчание давало повод не слишком порядочным людям распускать разные слухи о причине гибели Ю.Гагарина и В.Серегина. Вы можете представить, какие чувства овладели нами, когда мы взяли в руки газету. Еще и еще раз мы возвращались в тот страшный день. До невозможного тяжело было на протяжении стольких лет нет-нет да и выслушивать очередную «легенду». Конечно, многое из этой статьи осталось невыясненным, хотелось бы знать все документально подтвержденные подробности. Очень хочется верить, что это первая ласточка, будут и более подробные публикации.

Еще раз, дорогие правдисты, огромное спасибо за все и низкий вам поклон!

Брат космонавта В.Гагарин; сестра Ю.Гагарина – З. Бруевич; племянница Ю.Гагарина, заведующая мемориальным музеем Ю.А.Гагарина – Г.Филатова.

Город Гагарин.

Смоленская область.

«Вызов» в КГБ (ФСБ)

Не мог пройти мимо Некрасовки, так москвичи нарекли библиотеку напротив памятника Александру Пушкину на Суворовском бульваре. Некрасовка постоянно меня подпитывала старыми публикациями. Но на этот раз заказать газеты 1962-го и 1938-го годов оказалось невозможным: сотрудник принимают заказы на газеты только с 1963-го года. Придется пробивать дорожку в Ленинскую.

По Таганской ветке метрополитена покатил к станции «Волгоградский проспект», в редакцию газеты «Все для Вас». Заполнил два бланка объявлений и передал лично Юле, с просьбой запустить в рекламу через пару недель. Блондинки на месте не было, да и не хотелось, честно говоря, даже взглядом встречаться.

По той же ветке поехал до станции «Кузнецкий мост», давка в вагоне мощная, смотрю на часы: 14–00. Листаю последний номер журнала «Все для Вас», кто-то дергает за карманы, прижимаю к себе сумку.

Перехожу на станцию «Лубянка», бывшая Дзержинская, поднимаюсь по переходу у магазина «Детский Мир». Нигде не видно никаких торгашей, многое изменилось за полгода, что я не был здесь, только комплекс серо-черных зданий КГБ (ФСБ) по-прежнему, отдавал холодом.

На дверях тыльного входа по улице Кузнецкий мост нашел табличку «Приемная федеральной службы контрразведки». Ниже, мелким шрифтом: «прием граждан по личным вопросам круглосуточно».

Вхожу. Вдоль стен стоят диваны, столики, немного посетителей, все без верхней одежды. Кто-то шепчется с соседом, другие в полном одиночестве и молчании. Все говорит о том, что ожидают очереди приема.

Впереди за пультом управления в повязке – старший прапорщик, – значит, дежурный. Рядом, по-видимому, помощник, прапорщик. Иду прямо к дежурному. «Вы по какому вопросу?» – реагирует мгновенно. «По Гагарину, – отвечаю, – Мне все равно, к кому идти, только не к женщине». Заглянув за угол, помощник буквально через две-три секунды предложил пройти. Наверное, нужно бы раздеться и сумку оставить в гардеробе. Но предлагают пройти, в чем есть. Налево по коридору шагает среднего роста шатен, показывает мне рукой на открытую дверь, кабинета. Кабинет серый, не располагающий к разговору. На полированном столе играют лучи настольной лампы, мягкие кресла хозяина и гостя.

«В чем проблема?» – спрашивает шатен, на вид ему лет тридцать пять, – должно быть, в звании майора, если, конечно, не имел мохнатой лапы и продвигался по службе согласно установленным срокам. Я стал искать в сумке газету «Все для Вас» с номером 81 от 29 апреля 1994 года. Получилась маленькая заминка, номера найти не могу, потому что сумка наполнилась новыми номерами журналов и газет. (Кто был на Пушкинской площади в переходах – меня поймет, там для любого найдется интересная литература.) Вот, наконец, нужный номер, открываю на 82 странице и подаю хозяину кабинета. Мое объявление обведено в красную рамку. Шатен читает внимательно.

«Центр «Хиросима-2» приглашает граждан, владеющих информацией в раскрытии загадок: Железнодорожной катастрофы под Уфой 1989 года, заказного землетрясения в Армении 1988 года, авиакатастрофы Боинга 747 компании Пан-Американ над Шотландией 1988 года, перелета Руста на Красную Площадь 1987 года, гибели Юрия Гагарина, Андрея Сахарова. Центр нуждается в финансовой поддержке. Телефон [phone], Борис Васильевич».

Лицо хозяина стало покрываться пятнами, напоминающими спектр радуги: от красного до фиолетового. «Какой вопрос к нам вы имеете?» – спрашивает меня и снова перечитывает объявление.

– Похоже, ваше ведомство проявляет к нам интерес, я бы хотел на эту тему поговорить…

Хозяин: Если бы нужно было, давно бы вызвали (произносит уверенно).

Разумеется, я не стал объяснять, что лично мне уже были приглашения их людей на встречу у станции Лубянка в мае, в двадцать три часа, то есть когда потемнее…

Подаю уверенному в себе хозяину еще одну рекламную газету, уже за 5 декабря, объяснил, что перерыв в выходе объявлений составил более 5 месяцев, хотя ежемесячно выходит не менее четырех номеров, и сотрудники утверждают, что давление оказывает КГБ, причем, с того дня, когда мы занялись изучением истории гибели Юрия Гагарина. Хозяин немного успокоился, сказал, что они в этом не видят никакого криминала… Как бы между прочим я заметил, что посадка легкомоторного самолета на Красной Площади организована было этим ведомством, и нужно гордиться, тем, что кадровые перестановки в Кремле были сделаны без крови. Но и в этой истории не все гладко: подполковник и майор – оперативные дежурные дивизии Ленинградской армии ПВО отсидели в Магаданском лагере по 5 и 4 года, а Руста выпустили через год, по ходатайству Министерства иностранных дел…

Хозяин кабинета привстал, вышел из-за стола, как бы давая мне понять, что дальше разговаривать он не будет. Жест этот был понятен, а шел я в это уважаемое ведомство, чтобы предупредить: если нам и дальше будут мешать, то виновников – исполнителей гибели Юрия Гагарина найдем и назовем по фамильно.

Нити уже потянулись в КГБ, но сейчас не вижу смысла их беспокоить, пусть пока спокойно носят погоны полковников и генералов, всему свое время.

Поправив шарф, застегнув пальто и попрощавшись с хозяином кабинета, я направился к выходу, надо было еще заглянуть в охотничий магазин на улице Дзержинского.

Вечером сообщили скудные факты о смерти в 1976 году Министра Обороны Маршала Андрея Гречко. К этой теме вернусь позднее.

Повторно позвонил Алексей и сам спросил меня, где можно найти применение сил, хотя я и не просматривал поле деятельности. Алексей понимал, что мы никого ни на какие допросы не вызываем, едем сами и беседуем только с теми, кто психологически готов к разговору. Я объяснил, что вся информация по Юрию Гагарину сосредоточена в руках майоров и полковников, может быть, что-то известно некоторым солдатам, но не каждый изъявит желание с ним разговаривать. Бывает, мне самому отказывают или разговор получается очень сухим, сказывается и трусость косвенных соучастников гибели летчиков. Договорились, что созвонимся с ним после нового года.

Я позвонил в редакцию Юле и попросил добавить в объявление фразу «Убийство Зои Федоровой». Юля поинтересовалась, кто это такая. Пришлось уточнить, что это артистка, которая была подругой Лидии Руслановой, и ее не обошло стороной КГБ.

С сегодняшнего вечера берусь за обработку материалов, накопленных мной в результате встреч с летчиками.

Полковник Николай Климов

Пилот вертолета МИ-4 Николай Климов 27 марта находился в воздухе с обучаемым космонавтом № 5 полковником Валерием Быковским, и они слышали весь радиообмен между 625-м самолетом и Руководством полетами. После потери связи с 625-м и запросах о нем на всех каналах, Валерий Быковский сказал: «Коля, мне что-то не нравится обстановка». Последовала команда вернуться на аэродром и начались поиски самолета Юрия Гагарина до самого вечера.

На следующий день с генерал-полковником Николаем Каманиным полковник Николай Климов еще раз вылетел на точку падения самолета, для подтверждения гибели полковников. По возвращении на аэродром Москва запрашивала: «Доложите, один или двое». Генерал Николай Каманин показал два пальца. Через 15 минут весь мир облетела трагическая весть о гибели первого космонавта планеты. С полковником Николаем Климовым нам было еще о чем поговорить… Версию попадания 625-го «в струю», он, смеясь, отверг.

– Николай, вы случайно не обратили внимание, – после гибели Юрия Гагарина и Владимира Серегина ваш полк стал пополняться странными офицерами-чужеземцами.

Климов: Не заметить такой мощный наплыв кадров было просто невозможно, и они, по возможности, находились у нас под контролем…

Валентин Андреев

Подполковник Валентин Андреев, летчик самолета УТИ МИГ-15 с позывными 614, – с того самого, в струю которого, по версии профессора Сергея Белоцерковского, попал гагаринский самолет, то есть по официальной версии, трагедия произошла по вине 614-го.

Я попросил вспомнить полет в подробностях в течение пяти минут, добавив, что готов перезвонить или встретиться.

«Как давно это было», – с глубоким вздохом произнес собеседник. Я изложил версию генерал-майора Николая Кузнецова, его несогласие с профессором Сергеем Белоцерковским. Валентин заметил, что ему эта версия нравится, но она все же не убедительна.

Андреев: У нас, летчиков, была друга версия.

– Я думаю, что Юрия Гагарина убрали и хочу разобраться, как.

Андреев: Я в этом не уверен.

Я сказал Валентину Михайловичу, что мне, танкисту, в летных делах легче будет разобраться. Собеседник рассмеялся и добавил, что истину найти мне будет трудно.

Андреев: Там все пересмотрено, пережевано, столько людей этим занималось.

– Но конкретной информации о том, что же случилось, нет.

Андреев: Только версии. Они же ни слова не сказали, когда падали, выводили самолет и не могли вывести. Серегин, видно, долго не вмешивался в управление самолетом, а когда схватился, было уже поздно. Возможна и ваша версия. Но самолет собрали до винтика.

– У вас утром была задержка с вылетом?

Андреев: С вылетом не было. Там была задержка на полосе, принимали два или три самолета АН-12, а мы стояли на рулежке с запущенными двигателями перед взлетом, Гагарин ждал, и я ждал.

– Как проходил ваш полет в тот день?

Андреев: Я шел на пробивание облаков вверх, затем пробивание вниз, затем руководитель полетов запросил меня выйти на связь с 625.

– Почему сначала предложили версию о попадании в след вашего самолета, затем, я надеюсь, будет просматриваться Раменский СУ-15.

Андреев: Все же искали истину.

– Истина рядом, и тем, кому нужно, она известна. Андреев: Как известно? Мы можем только предположить, и мне ничего не известно. Я не берусь определить.

– Вам нервы мотали?

Андреев: Нет, не мотали. Только, когда работала комиссия, разбиралась в течение месяца, нас никуда не пускали, даже в отпуска.

– После потери связи Руководство полетами еще десять минут видело 625-й самолет.

Андреев: Когда идут нормальные полеты, в Руководстве полетами все спокойно, после потери, возможно, автоматически вели самолет Гагарина… В струю попадали на взлете, на переходе: самолет дрогнет, и ничего…

– Вероятно, для создания помех была пара лишних самолетов в зоне полета 625-го.

Андреев (глубоко вздохнув): Кто его знает.

В конце разговора Валентин Михайлович согласился, что разгадка действительно где-то рядом, но в глубоком тумане, и пожелал мне удачи.

Полковник Александр Справцев

Александр Справцев предложил встретиться и обсудить гибель Владимира Серегина и Юрия Гагарина по конкретным эпизодам.

Автобус 380 подкатил к проходной Звездного городка, и вот я уже в который раз иду по аллее мимо голубых елей и берез, усыпанных снегом. Решил заглянуть в музей, но, как ни странно, интересной информацией не удивил, лишь разговор с сотрудниками Музея снял сгусток консервативного оформления зала.

На мой звонок дверь открыл здоровый мужчина в спортивном костюме, с отверткой и пассатижами в руках. Пригласил пройти в комнату, где я поставил свою набитую материалами сумку. Александр Гаврилович присел на диван, который под его весом застонал, а я расположился в кресле. Я кратко рассказал о своем интересе к гагаринской теме, спросил, не будет ли он против, если мы включим магнитофон на время нашей беседы, на что получил согласие. Выложил на стол папку с газетами, журналами, начиная с 1960 года, а на полу стал разматывать провода микрофона, блока питания. Жена Александра Справцева – Анна Тимофеевна подала удлинитель с напряжением 220 вольт, и магнитофон к работе был готов.

В каком же звании мой собеседник, мучило меня. Последняя его должность – командир эскадрилий, значит, он должен быть полковником.

Вопросы для Александра Гавриловича я подготовил заранее, но с чего начать, чтобы лучше пошла познавательная беседа, решиться было сложно, тем более, вижу человека впервые. Предложил ему вопросы и решил предоставить начало беседы на его усмотрение.

Александр Гаврилович предложил кратко рассказать о себе, затем перейти к конкретным вопросам. Меня такая последовательность вполне устраивала.

Александр Справцев поступил в то же летное училище, что и Юрий Гагарин, Оренбургское, но двумя годами раньше. Затем, после хрущевского сокращения армии закончил в 1955 году в городе Запорожье, ныне Луганске, по самолету МИГ-15. Работал инструктором в своем училище, потом в Харьковском. В 1962 году привлекался из училища со своим самолетом МИГ-15 УТИ в Звездный городок для налета часов будущих космонавтов, и по ходатайству начальников был переведен в полк, где и прошел путь до формирования космического Серегинского полка.

После полета в космос летчикам присваивалась квалификация летчик-космонавт I класса, а налета часов не хватало, не говоря уже о самостоятельным полетах. Для Александра Справцева день 27 марта начинался, как обычно. Предполетную подготовку проводил заместитель командира полка полковник Степан Сухинин, через несколько минут вошел командир полка Владимир Серегин и, не вмешиваясь в работу, сел за первый стол. По окончании инструктажа все направились по рабочим местам. Александр Справцев, проходя мимо стола Юрия Гагарина, спросил его: «Юрий Алексеевич, как, – обмоем самостоятельный вылет?» Юрий Гагарин ответил: «Обязательно». За неделю до этого обмывали самостоятельный вылет Дмитрия Заикина, того самого, который был набран в первую группу космонавтов, но так в космос и не летал.

Летчики направились получать парашюты, Юрий Гагарин с Владимиром Серегиным сели в «Волгу». Через какое-то время Александр Гаврилович, как и большинство, узнал о потере связи с самолетом полковника Юрия Гагарина.

– Александр Гаврилович, кто техник самолета № 19 МИГ-15-УТИ? Есть предположение, что самолет утром заменили.

Справцев: Очень сложно вспомнить.

Кто был разведчиком погоды на самолете ИЛ-14?

Справцев: Разведчиком был Стрельцов или Малинин.

Кто их задержал с вылетом?

Для Александра Гавриловича этот вопрос оказался неожиданным. Он вспомнил, что на предварительной подготовке всегда присутствовал разведчик погоды, но не в тот день.

Я предложил перейти к рассмотрению вопроса по расположению зон полетов, заметив, что в этом вопросе надеюсь авторов фальсификаций разоблачить. Положил перед Александром Гавриловичем рисунок № 7 из журнала «Гражданская авиация» за 1988 год номер три. Показал в радиообмене 625-го в 10 часов 25 минут десять секунд доклад полковника Юрия Гагарина: «625-й зону 20 занял, высота 4200. Прошу задание». Значит, зона 20 – перед городом Киржачем, селом Новоселово.

Справцев: Да причем здесь 21? 21 расположена за 20. Где помечена двадцать первая, там коридор возвращения самолетов.

На чистый лист у меня нанесены – аэродром Чкаловский, населенные пункты Загорск, Киржач, Новоселово, Красноармейск. Показал точку падения самолета у села Новоселово. Александр Гаврилович произнес: «Да это же обратным курсом, вместо 320 упали на 180 градусов. (От удивления Александр даже немного привстал).

– Были версии: не работал высотомер, не работали фотоприставки. Фотоприставки работали, я уже выяснил; скрыли.

Справцев (спокойным тоном): Да. В то время быстро сработали.

Александр Гаврилович стал рисовать мне зоны от старта, по курсу полета. Село Новоселово входило в 20 зону, мало того, Новоселово находилось на ее краю, да и летали перед городом Киржачем.

Я ввел Александра Гавриловича в курс, что после потери связи по локатору наблюдали точку самолета Юрия Гагарина, тем более, она перемещалась хаотично к аэродрому, затем стала исчезать и пропала.

Справцев: Может, еще кто-нибудь там был?

– Неужели они так глубоко проработали операцию, что убирают самолет № 625 Юрия Гагарина и вместо него ставят другой? Не может этого быть.

Справцев: В то время Кутахов пытал пилота из города Владимира, он, вроде, по времени находился в нашей зоне, тем более, летали они часто. Но оказалось, что пилот приписал километраж, а по летному времени находился в воздухе вместе с космонавтом Гагариным.

– А с Раменского аэродрома, тем более Алексей Леонов заявил, что лично знает фамилию летчика, «шутившего» в зоне полета гагаринского самолета.

Справцев: Они летали в наших зонах, но, как правило, давали им 11-ую.

Я немного поделился имеющейся информацией, и вдруг Александр Гаврилович говорит: «Вот еще в чем дело. Обороты двигателя были 9 тысяч, а это обороты горизонтального полета при скорости 600 км/час на высоте 4 тысячи метров. Если падали, то почему обороты не убрали и что это за штопор? Когда самолет падает, нужно убрать обороты. Хочет этого летчик или нет – рука сама должна сработать.

Самолет упал с этими оборотами. Интересно. И с углом более 50 градусов. Штопора тут не может быть.

Показал Александру Гавриловичу рисунки Сергея Белоцерковского и Алексея Леонова, которые в 1987 году предложили читателям на схемах четыре виража, а в 1988 году – два виража. Большего не могли сделать за четыре минуты.

Справцев: Сделали два виража и ушли.

После катастрофы пришел заместитель генерального конструктора по двигателю. Расспрашивал, кто и на каких оборотах летал. Одни отвечали: десять тысяч, другие – десять тысяч сорок. Он раздал листы и попросил написать. Все написали, он тогда и говорит: «Знаете, почему я заинтересовался? Двигатель упал на этих оборотах».

Послышался щелчок магнитофона, – кассета закончилась, а мы разговаривали совсем о нем позабыв. Я вставил чистую кассету, и разговор продолжился.

– Давайте рассмотрим вопрос о запретных зонах. Вот поселок Красноармейск. Как вы его проходите?

Справцев: Когда идем в зону, проходим на север, затем – в направлении Киржача. – Красноармейск где остается? Справцев: Справа, мы его всегда обходим. При возвращении, естественно, слева. – Значит прав был Виктор Альфонский… Справцев: Еще город Ногинск. Но там мы проходили на высоте не ниже 2 тысяч метров. Похоже, стреляли танкисты. Вправо нельзя – Горьковское шоссе.

– А Красноармейск на какой высоте можно было проходить?

Справцев: Четко нельзя.

– Загорск – нельзя, Красноармейск – нельзя. Самолет упал под Новоселове Давайте немного пофантазируем. Откуда его могли достать ракетой? От Загорска и Красноармеиска до падения под 50 км, чем могли достать?

Справцев: Да ничем. Загорск бьет вертикально, Красноармейск горизонтально, но с дальностью до 35 км. Ногинск отпадает. Я разговаривал с командиром дивизиона из Красноармеиска и он подтвердил, что тренируются по нашим самолетам.

– В этот день генерал-полковник Николай Каманин на 11 часов был вызван в ЦК, то есть не присутствовал, генерал-полковник Павел Кутахов, наверное, не в курсе, но маршал Константин Вершинин знал или предполагал об операции, в этом нет сомнений. В дорогу Юрию Гагарину могли заложить «лягушку»?

Справцев: В одном полку часто разбивались молодые летчики – лейтенанты, причину предполагали в неопытности. Однажды какому-то летчику на старте не разрешили взлет и при проверке под головой обнаружили «лягушку» – маленькую мину. Стукнет в воздухе по голове, оглушит, а самолет целый падает.

– Что представлял собой полковник Юрий Гагарин как летчик?

Справцев: Я с Юрой, по-моему, в 1966 году на МИГе-15 УТИ налетал тридцать часов.

– Как летчик он чувствовал себя уверенно?

Справцев: Да, нормально.

– Говорят, Юрий Гагарин и Андриан Николаев самые простые были из первого набора космонавтов.

Александр Гаврилович рассказал один эпизод из летной жизни. Как он садился без двигателя с Алексеем Елисеевым. Алексей Елисеев только что пришел в отряд космонавтов. Первый полет. И для Александра Справцева первый – после отпуска. Алексей Елисеев – врач, и отрабатывал космические проблемы.

С навешанными датчиками на невесомость полетели, то есть делали ходку, контролируя по прибору, – обычно по теннисному шарику видно хорошо. Сделал два виража, пошел на петлю, – и вдруг такой мощный удар, сильнейшая тряска. Сразу самолет переложил – может, что-то у Елисеева случилось. Ничего подобного – он на месте, не катапультировался, провода все торчат. Двигатель остановился, кран топливный пришлось перекрыть, а так не хотелось перекрывать. Тряска прекратилась. Высота где-то 3–3,5 тысячи метров, облачность 600 метров, ветер 12–15 метров. Доложил Руководству полетами, что иду на посадку. Услышал голос'Серегина: «На дальнем тысяча метров». «Понял», – отвечает'Справцев. Дальний привод находился на расстоянии 4 км от аэродрома. В подобной ситуации Александр Справцев оказывался неоднократно. В училище курсантом по вводной останавливал двигатель и давал возможность сажать самолет, да и на этом аэродроме сам отрабатывал посадку. Уверенность в благополучной посадке была полная. Самолет стал снижаться, на высоте около двух тысяч метров вошел в облака. Руководство полетами дает летчику: «удаление от аэродрома», а про высоту забыло. Александр ведет самолет по прибору, а ветер 15 м все давит, давит, и в итоге уносит за Чкаловский городок. Дальний привод Александр не заметил и закрылки не выпустил, а шасси после остановки двигателя, так как аварийная посадка. После выхода из облаков можно было принимать решение. Облака самолет пробил, а посадочная полоса оказалась в стороне. Александр повел самолет через поселок Щелково. Ветер, сносивший их, сейчас помогал дотягивать до аэродрома с креном 65 градусов, а допускается до 30. Грунтовая полоса была свободной от машин и людей. Закрылки выпускать уже поздно. При такой скорости на посадке МИГ-15 «козлит» хорошо. Неоднократно подобное Александр наблюдал при посадке курсантов, а, как правило, очередной «козел» выше предыдущего, и так продолжается до тех пор, пока не отлетит передняя стойка. Александр самолет прижал немного к земле, затем отпустил, вновь прижал и отпустил, в момент касания передней стойки земли зажал тормоза, а сам себе говорит: что будет, того не миновать. Самолет как понесет, грунтовая полоса кончается, а перед этим только что обновили кюветы, углубили. Проскочили две дороги, кювет, пропуская под собой маленькие березки, а впереди приближались большие. Летчик, нажав на тормоза, заставил самолет развернуться, благо внизу оказался песок, и колеса вошли наполовину в грунт.

Смотрит Александр Справцев из кабины самолета, а перед ним солдат с офицером, заготавливают березовые веники для зимней баньки, париться. Кругом больше никого не видать, и нет ни одной машины. Александр Справцев отключил датчики у Алексея Елисеева, и они вдвоем сошли на землю. Самолет весь пробит, будто из пулемета. Подкатила машина генерала Кузнецова, забрав космонавта, уехала. Как обычно, в армии, летчика ожидало написать с десяток объяснительных.

Дня через два вспомнили о Александре Справцеве, почему, мол, не катапультировал Алексея Елисеева. Действительно, ветра уже сильного не было и такой вопрос был бы вполне уместен, но в тот день катапультирование означало не только перелом ног, но и позвоночника. Но начальство, как говорится, есть начальство, ему видней.

После этого первого полета Алексей Елисеев дважды слетал в космос, получил дважды Героя Советского Союза, а Александр Справцев – часы от Главкома Военно-Воздушных Сил за тот свой полет.

– В прессе много лестных слов было в адрес Алексея Елисеева.

Справцев: Он был в моей группе, постоянно успешно летал. Врачи Егоров, покойничек Лазарев были пилотами, тренировки проходили в группе Башкова.

До меня к Александру Справцеву приходил махровый коммунистический «брежневский» журналист. Диалог «вертелся», в основном, вокруг «слабого здоровья» Владимира Серегина, с чем, разумеется, подчиненному не хотелось соглашаться. Мало того, Александру показалось, что влияние этого журналиста отразилось на содержании книги генерал-майора Николая Кузнецова «Правда о гибели Гагарина», где Николай Федорович пишет, что ткани Владимира Серегина при падении оказались безжизненными, с отсутствием кислорода. Сам этот факт заслуживает изучения, хотя информация и вышла из стен лаборатории КГБ. Исчезла медицинская книжка командира полка, не нашли записей прохождения медицинский комиссий, согласно планам осмотра летного состава, все это ставит вопрос за вопросом.

Справцев: Причины аварии хотят объяснить нездоровьем Серегина. Да причем тут здоровье? На спарке, вдвоем. Тем более, Гагарин по тридцать часов накатывал. МИГ-15 ему надоел – вот так (Александр Гаврилович провел ребром ладони по горлу и произнес эти слова с таким убеждением, что у любого отпали бы все вопросы). Не случайно стали пропадать факты, подтверждающие невиновность летчиков, а уж о состоянии самолета и не говорю.

Александр Гаврилович разложил передо мной снимки полета Юрия Гагарина в аэропорту Домодедово, в коробочке показал остекление фонарей, заклепки и обшивку самолета, унесшего жизнь двух героев. Я внимательно рассматривал фотографии, детали самолета, как бы вживаясь в тот трагический день. Александр Справцев вспомнил еще, что после сигнала об аварии они с командиром звена майором Александром Дашковым зашли в класс, где на столе лежали все полетные листы, выписанные на Юрия Гагарина – он не взял их в полет. Меня поразило, почему в разных книгах неоднократно повторялось, что он их забрал, и мало того, даже положил в правый карман (это видел, кажется, космонавт Алексей Леонов). Александр Дашков в присутствии Александра Справцева порвал листы и выбросил их в урну. Буквально через два-три дня, когда на очередном разборе Александр Справцев был в штабе Главком ВВС в Москве, склеенные листы лежали на столе генерала. Что скажешь – разведка поработала.

По фотографиям Александр Справцев вспоминал фамилии солдат, офицеров полка, принимавших участие в поисках вещественных доказательств гибели летчиков. Вот яма, заполненная водой, и по теплой одежде военных видно, что далеко еще не лето, хотя и снега не видно.

Справцев: Перед вылетом полковник Владимир Серегин был в синем комбинезоне, а полковник Юрий Гагарин – в кожаной куртке и светлых синих брюках. Подтверждение гибели Серегина нашли, по-видимому, быстро, так как он сидел в задней кабине, его больше раскидало по деревьям, а Гагарина потянуло за двигателем в землю. Начали собирать обрывки кожи от куртки, тогда убедились, что и Гагарин тоже погиб.

– В полку периодически совершалась замена офицеров.

Справцев: Не часто.

К концу второй недели поиска к майору Александру Справцеву подошел солдат, нашедший вторую половину золотых часов Юрия Гагарина шведской фирмы «Super Automatik”, Александр Гаврилович передал часы начальнику штаба полковнику Евгению Ремезову и позднее неоднократно пытался добиться отпуска для этого солдата. Тот очень надеялся, но ничего не получилось, хотя нашедшему первую половинку отпуск дали, и он побывал на Родине.

Разговор подходил к концу. Александр Гаврилович взглянул на балкон: «Вон там у меня когда-то жили попугаи. Об этом своя история.»

В одну из прекрасных летних ночей после полета летчики немного задержались в кругу космонавтов, – проще говоря, обмыли взлеты, а чтобы потом отчитаться перед женами, – где задержались и на московскую водочку «наступили», космонавты их проводили домой, – Андриан Николаев, Павел Попович, Юрий Гагарин…

Зашли в квартиру Александра Справцева, поговорили. А на балконе Юрий Алексеевич увидел попугаев. Не выдержала душа, занялся он беседой с птицами. А наутро дверцы клетки оказались открытыми, а попугаев и след простыл.

Александру Справцеву приходилось много летать с командиром полка полковником Владимиром Серегиным, последний в управление не вмешивался, замечаний не делал. Когда Александр Справцев интересовался, как отлетали, отвечал: «Нормально». Офицеры Космического полка, естественно, находились под наблюдением КГБ. Под видом селекторной связи штаб находился на прослушивании. Но и этого показалось недостаточно: умудрились «жучками» наполнить и квартиры.

Я зашел в лифт, а полковник Александр Справцев зашагал наверх. Видно, хотелось поделиться с сослуживцами впечатлениями от нашей встречи.

Повторные звонки к бывшим собеседникам с уточнением конкретных эпизодов истории почти ничего не давали. Разговор поддерживали неохотно, а то и прямо говорили, есть ли, мол, смысл этой темой заниматься. Значит, нужно изменить тактику расследования, чтобы не вызывать гнев. Где же главные связки генералов Николая Каманина, Павла Кутахова и пассивен ли был маршал Константин Вершинин, похоже, не разобравшись «внизу», до «высоких» лиц – возможных исполнителей – не дотянуться.

В Москву я вернулся поздно, света в квартире не было. Убедившись, что щит электроосвещения исправен, протянул новую проводку, подключил холодильник, телевизор и настольную лампу.

Буквально через минут 30 кто-то отключил телефон.

Николай Стрельцов

Подполковник Николай Стрельцов – командир самолета ИЛ-14.

Стрельцов: В тот день, 27-го марта, я летал в г. Запорожье на ИЛ-14 с космонавтами и прилетел уже под утро, потому что ночью отрабатывали ориентацию по звездам. Разведку погоды делал Малинин.

– Вы не знаете, почему у самолета разведчика погоды была задержка с вылетом?

Стрельцов: Утром прошел врача, иду к самолету, вижу Серегина. Докладываю ему, что после получения метеосводки вылетаю с космонавтами. Серегин уехал в предполетную подготовку, а я в девять часов улетел. Вернувшись, узнал, что Серегин с Гагариным разбились. Причину задержки вылета разведчика погоды не слышал и не знаю.

Юрий Малинин

Майор Юрий Малинин – командир самолета ИЛ-14, проводивший 27-го марта разведку погоды. После короткого диалога предложил мне встретиться. «Тогда будет совсем другое дело». «Чтобы командир полка не справился с самолетом в облаках – это все ерунда», – добавил он.

При встрече Юрий мне ничего нового о причинах задержания с вылетом самолета не открыл.

Лакеи

26 декабря. Сегодня уже двадцать дней, как сижу без света в квартире, пользуясь только настольной лампой, и бегаю с ней по кухне с помощью десятиметрового удлинителя, периодически подключая к нему еще и телевизор.

Я уже интересовался у дежурного диспетчера, разрешим ли вопрос с определением причины неисправности или двадцать дней недостаточно. Диспетчер проверил по книге заявок, действительно ли заказ принят 6 декабря, и предложил придти в понедельник утром к руководству выяснить проблему.

Я воспользовался советом диспетчера и 26 декабря в понедельник отправился на 13-ю Парковую улицу в подвал дома № 21, где расположен штаб экстренной помощи жителям Первомайского района, ныне Восточного округа, г. Москвы. Предварительно на небольшом листке бумаги нарисовал электрическую схему моего электрощита, заготовил соответствующие вопросы.

В небольшой комнате подвала у телефона сидел дежурный диспетчер – седоватый мужчина и еще человек пять, как выяснилось из разговора, все – мастера-электрики. Дождавшись удобного момента, не представляясь, сообщаю, что у меня в квартире нет света. Наперебой последовали разные профессиональные вопросы: работает ли холодильник, телевизор? Пришлось подтвердить, что напряжения нет вообще. Мне уверенно разъяснили: значит, нет минуса. Сообщил им, что минус подавал на скрутку, но в электрощите результата не последовало. Попытался все показать на схеме. И опять – групповой вывод, мол, сгорела проводка где-то под бетонными плитами. С эти выводом я не мог согласиться. А почему же тогда минусовой алюминиевый провод с сечением 10–12 квадратов перегорел, раз автоматы защиты являющимися предохранителями не сработали и с меньшим сечением? Собеседники замолкли. Пришлось добавить, не кажется ли им странным, что неисправность не была устранена и на двадцать первый день после получения заявки? Объяснений не нашлось, и я открытым текстом произнес: не выполняется ли здесь кем-то заказ КГБ? (ФСБ)? В мой адрес посыпались возражения. Тогда говорю еще громче: «Вы хотите сказать, что среди вас, электриков невозможно найти хоть одного лакея КГБ?» Несогласия стали выражаться тише, и я добавил: «Вы недооцениваете КГБ в сегодняшних условиях». Оглядываюсь – слева скамейка оказалась свободной, и непосредственный собеседник справа также медленно и тихо зашагал на выход.

В диспетчерской остался я с Семеном Родовым, дежурным, который заметил, что Николай Сальников записал мой адрес в свою рабочую книгу и, вероятно, сегодня установит свет. Сообщил диспетчеру, что для надежности зайду все-таки к главному инженеру ЖЭКа. Старик рассказал, как пройти до 11 Парковой улицы, к дому 34а, где и расположен штаб управления главного инженера.

Главного инженера Владимира Булавкина на месте не оказалось, но, так как выяснилось, что электрики лично подчинены ему, я записал его номер телефона.

Буквально через два дня после моего посещения электриков мне вдруг пришло в голову: а не связано ли отключение света и телефона с каким-нибудь конкретным событием? И вот какое совпадение: 5 декабря я был в Звездном городке у летчика-инструктора полковника Александра Справцева и в тот же день вышло объявление в журнале «Все для Вас», не публиковавшееся более пяти месяцев. С каким-то из этих конкретных событий увязать очередную подлость «электриков» сложно, но подобную акцию уже совершали прошедшим летом, тогда «неисправность» устранили через неделю, не входя в квартиру.

На выходе из подвала дома я заметил, как в одну из рабочих комнат входил Николай Сальников, и поинтересовался у него, сколько же будет стоить работа электрика и хватит ли бутылки крепкого ликера. Он старался не встречаться со мной взглядом, но все же уточнил, что необходимо определить, сколько все-таки выгорело проводки, а уже после этого определять стоимость. На мои попытки выяснить, когда именно придет специалист отремонтировать электропроводку, ответа не последовало.

Если отключение света – следствие посещения мною Звездного городка, легко просматривается объективная цепочка.

Вновь иду к диспетчеру, на смене оказался тот же старичок, Семен Яковлевич. Предлагаю ему ознакомиться с объявлением от 5 декабря, прошу открыть книгу заявок, где «неисправность» электропроводки зафиксирована 6 декабря, то есть в день моего звонка. Прошу поискать в журнале регистрации подобную заявку. Прошлым летом, когда был подобный случай, Семен Яковлевич предоставлял мне эту возможность. Листая журнал, рассказываю, как сгорел телевизор, холодильник, как неоднократно приходилось менять блоки питания телефонов. Семен Родов резко встал и пошел к выходу. Я настойчиво искал в журнале свою заявку, но не находил, – вероятно, она зафиксирована в предыдущем журнале.

Минут через пятнадцать вошел Семен Яковлевич, с порога заверил, что электрики к моим бедам совершенно непричастны. А ведь я его лично об этом не просил и даже не намекал, будто электрики виноваты.

Вошел мой старый знакомый, Николай Сальников, поинтересовался, действительно ли я армейский подполковник и прохожу ли службу сейчас. Пришлось подтвердить, что я подполковник, но в настоящий момент в запасе, первой категории, благодаря чему имею возможность изучать причины катастрофы, которые выяснить оказалось не под силу руководству Советского Союза и России. Электрик, понурив голову, вышел в коридор, а мы с диспетчером немного поговорили на разные темы. По лицу старика видно было, что ему неудобно за кагэбэшных лакеев-электриков. Выяснили, что 6 декабря мою заявку к исполнению принимал Виктор Кирилов.

На выходе в коридоре я его встретил и поинтересовался, кто из них старший и подчинен непосредственно главному инженеру ЖЭКа Владимиру Булавину. Собеседник в ответ попросил меня никуда не ходить, в том числе и к главному инженеру, а неисправность, по его мнению, в электросчетчике, как можно скорее придет электрик и ее устранит.

Сегодня 21 марта, заканчиваю работать над 9 главой книги «Убийство космонавта Юрия Гагарина. Яд для Академика Андрея Сахарова, Валерий Чкалов и Сергей Королев – жертвы коммунистического террора».

Со времени «неисправности» в электропроводке прошло ровно три с половиной месяца, свет установлен мною. Изредка вспоминаю свой «поход» к электрикам, решил наконец убедиться: действительно устраняли «неисправность» в электропроводке или напряжение подается только по протянутому мной проводу. Отсоединяю от щита свои «премудрости», и свет в квартире мгновенно гаснет. Что ж, видно и трех с половиной месяцев оказалось мало для мастеров ЖЭКа № 36. Пошел опять к дежурному диспетчеру, для верности уточнил, что, когда буду готовить материал, обязательно приведу имена и фамилии «героев». Видимо, эти помощники кагэбэшников абсолютно не сделали никаких выводов, а значит еще не раз выполнят заказ, не говоря о том, что ими сделано. Как видно, у этой организации меняются только вывески, – НКВД, КГБ, ФСБ, – а методы не меняются. Что ж, пусть своих «героев» узнают жители Восточного округа города Москвы. Если возникнет необходимость, назовем и их шефа из ФСБ.

Глава 7

Космонавты

Из дневников полковника Юрия Гагарина и генерал-полковника Николая Каманина

Гагарин:

В Академии все идет, как обычно. Занимаемся по восемь часов. Тяжеловато, но надо. Завтра должен приехать Каманин. Нужно решить ряд важных вопросов, касающихся нашей жизни, службы и работы…

15 января 1966 года:

Тяжелый, черный день. Всех нас постигла тяжелая утрата: умер Сергей Павлович Королев. Я был в ОКБ, когда пришла эта скорбная весть. Все просто оцепенели. Никто не ожидал его смерти. Страшный удар. Все ошеломлены. Мы с Лешей Леоновым поехали к Нине Ивановне. Она очень сильно переживает. Что будет дальше? Никто пока по настоящему не представляет… Надо держаться.

Нам надо летать. Этого требует программа подготовки. Но находятся люди, которые вставляют палки в колеса. Таким следует «вправлять мозги». (Хотелось бы знать, кому собирался «вправлять мозги», может и разгадка гибели стала бы яснее).

Со следующего понедельника для меня начнется непосредственная подготовка на новом корабле. Придется поработать.

В списках экипажей меня нет. Узнал об этом случайно. Спрашиваю: почему? В ОКБ все пожимают плечами, бумага, моя, подписана начальством. Позвонил Н. Каманину. Он сказал, что ничего не знает об этом решении.

Обстановка сложная. Меня хотят оттереть. Буду биться всеми силами.

Н. Каманин:

Гагарин почти ежедневно встречался со множеством людей, эти встречи часто сопровождались выпивками. Юра имел очень крепкий характер, он стойко держался в любой обстановке, но даже стальной робот не выдержал бы того натиска, которому он ежедневно подвергался со стороны родственников, друзей, министров, маршалов, академиков и других «больших» людей. Всем хотелось выпить с Гагариным «за дружбу, за любовь», за тысячи других поводов, и выпить до дна. Я понял, что Гагарин не может выдержать такого напора, я докладывал, просил, настаивал на ограничении встреч космонавта с «народом». Но никакими решениями нельзя было сдержать отрицательного влияния встреч, банкетов и выпивок на характер и облик Гагарина.

В октябре 1961 года Гагарин чуть не поплатился жизнью за попытку «вести себя как все». В последующие годы было много ситуаций, когда он чудом избегал тяжелых несчастий. Все подобные неприятности были связаны со встречами за столом, с поездками и выпивками с высоким начальством. Особенно я беспокоился за большие скорости при управлении автомашиной. Бурная жизнь, бесконечные встречи и выпивки заметно меняли облик Гагарина и медленно, но верно стирали с его лица чарующую улыбку.

В 1961 году перед полетом Гагарин был старшим лейтенантом и имел вес 64 килограмма. Через три года он стал полковником, заметно пополнел (72–73 килограмма), немного обрюзг, перестал систематически заниматься спортом. Только подготовка к новому космическому полету и полеты на самолетах и необходимый для этого режим могли приостановить разложение личности Гагарина. Я принял решение готовить его для полета на корабле «Союз».

(С середины 1966 года просматривается, что Юрий Гагарин не желает быть подручным у партийной номенклатуры, мало того, становится конкурентным и влиятельным в делах космических и житейских звездного городка).

Ю.Гагарин:

Утверждены экипажи на «Союз». На первой машине командиром идет В.Комаров. Я – дублер.

Врачебную комиссию прошел без замечаний. Все показания хорошие. Врачи довольны.

Вторник. Сегодня летный день. Начинаю после перерыва полеты на УТИ МИГ-15. Встал рано – в пять утра. Сделал пять полетов с инструктором Галкиным. Сначала не все получалось, но с третьего-четвертого полета стало получаться. Налетал за день три часа сорок минут. Это хорошо.

После полетов заехал в Центр. Там был Каманин. Он рассказывал о предстоящих космических делах. Чувствую, что будет много нервотрепки…

Нам нужна солидная тренажерная база. Очень нужна. Но, чтобы она была, надо быть более настойчивым.

Летал ночью. Сделал четыре полета. Все хорошо. Я собой доволен. Не позабыл еще небо, есть порох в пороховницах. Последнее время в каждый летный день или ночь делаю по четыре или пять полетов. Надо быстро выполнить программу.

Профессор Сергей Белоцерковский

Белоцерковский: В течение всего времени, что шел полет, – все описано в моей книге «Гибель Гагарина», вышедшей три года назад тиражом 26 тысяч экземпляров.

– Почему такой маленький тираж?

Белоцерковский: Вы знаете, в какое время мы живем.

Мне и так стоило больших трудов, чтобы издать. В ней я подвел итоги своих двадцати шести лет исследований, в частности, туда включен радиообмен: от разрешения на вылет до падения самолета.

– Но этого мало.

Белоцерковский: А что бы вы хотели?

– Радиообмен минут пятнадцать – до разрешения навзлет и после потери связи, то есть разговор Руководителя полетами.

Белоцерковский: Понимаете, когда они попали в такую ситуацию, за одну минуту потеряли высоту 4 тысячи метров и врезались в землю, мы промоделировали и просчитали все, пришли к выводу, что они сорвались в штопор… За эту минуту разговора не было.

– Но за это время и последующее Руководство полетами принимало какие-то меры, давало указание в эфире летающим самолетам, где можно найти все это?

Белоцерковский: Все это сегодня в архивах и никому не доступно. Наверное, я был последним, кто с ними работал.

– Они были «Совершенно секретны», а теперь рассекречены. Где же сейчас находится архив?

Белоцерковский: Дело так и осталось с грифом «Совершенно секретно», где сейчас оно – не знаю, не мое дело.

(Мы оба произвольно рассмеялись. Я молча предположил кто организовывал и проводил в жизнь операцию, тот и хранит архив).

– Где найти вашу книгу?

Белоцерковский: Я ничего не могу сказать. А с кем вы связаны?

(Я кратко рассказал о моем интересе).

Белоцерковский: Через четверть века, по воспоминаниям – ничего восстановить нельзя. Кроме общей обстановки. Я ведь прослушивал все радиопереговорные пленки. Потом их расшифровывали и положили на бумагу.

– Но где их можно увидеть?

Белоцерковский: Книга есть в библиотеках академии Жуковского, ЦАГИ, у космонавтов Германа Титова, Алексея Леонова, Андриана Николаева, Павла Поповича, Валентины Гагариной – вдовы.

– Сергей Михайлович, есть прокладка маршрута? Говорят, что после потери связи самолет вели по локатору еще минут тринадцать?

Белоцерковский: Я не знаю, что говорят, говорят многое. Меня беспокоит вот что: когда мы закончили расследование, поразил тот факт, что по данным свидетельским показаниям и по тому, как вел себя руководитель полета, выяснилось, что тринадцать минут руководитель полета думал, что он вел самолет Гагарина. У меня есть прокладка радиолокационная, ее скопировал.

Прокладка есть в книге?

Белоцерковский: Да.

Очень хорошо.

Белоцерковский: Анализ речи руководителя полетов показал, что до потери связи и после в течение тринадцати минут он был спокоен, то есть думал, что ведет без связи самолет Гагарина. После разрешения на возвращение Гагарин стал совершать маневр, и здесь произошло сближение с самолетом 614 – Андреева-Колосова, но потом мы нашли другой самолет, пролетавший здесь.

– Из Раменска?

Белоцерковский: Да. Его еще тогда, в 1968 году, нашли. Но каждый факт я должен проверить дважды. Я ни одну информацию не выдавал за факт, пока не получал два независимых подтверждения. Одно ведь может быть ошибочным всегда. У нас еще тогда были факты, что пролетел самолет, имевший сверхзвуковую скорость, это был СУ-11 из Раменска, а нашел его Алексей Леонов. Второе: группа поиска свидетелей тоже подтвердила пролет самолета.

А у вас есть прокладка, привязанная к местности?

Белоцерковский: Радиопрокладка не может быть привязана к местности…

Там есть опасные зоны Загорска, Красноармейска, – они не пролетали над ними?

Белоцерковский: Нет. А что вы думаете: их сбили, что ли?

– Да нет. Вот что еще интересно: будто самолет Юрия Гагарина подлетел на 30 километров к аэродрому и вновь пошел к Новоселово…

Белоцерковский: Нет-нет, такого не могло быть.

– Вообще это возможно – найти радиопереговоры?

Белоцерковский: Откуда я знаю? Ищите. А что вы все же хотите?

– Разные версии предлагают, вот у вас в интервью прошло: сорван был один фонарь.

(Телефон уже второй или третий раз начал трещать, думаю, вот-вот связь порвется, но ничего подобного, будто кто-то проверяет наши нервы).

Белоцерковский: Я такого не мог сказать.

– Наверное, Алексей Леонов.

Белоцерковский: И Леонов ничего такого не мог сказать. Мы тогда выложили все детали самолета в Люберцах, рядом поставили точно такой самолет и было установлено 95 % веса всех деталей.

– Этот самолет собрали как макет?

Белоцерковский: Нет, все было собрано, запечатано и упрятано.

– Алексей Леонов пишет, что Юрию Гагарину подготовили самолет за номером 19, а они разбились на 18-м.

Белоцерковский: Я не знаю, о чем вы говорите, но в тот день для Гагарина было запланировано три вылета, и второй самолет был МИГ-17.

– Но почему все же такой маленький был тираж вашей книги, спрос на нее был бы большой. И почему сейчас не повторить тираж?

Белоцерковский: Но что я вам могу сказать? Моя задача была – провести исследование. Я привлек много специалистов, собрал все факты, воспоминания, – почему-то многим не нравится, что я этим занимаюсь.

– Это даже хорошо, что многим не нравится.

Белоцерковский: Мы проводили несколько публичных выступлений, в том числе в Звездном городке.

– Сергей Михайлович, вылет Юрия Гагарина и Владимира Серегина был задержан, вылет самолета разведчика погоды – тоже. Все это интересно.

Белоцерковский: Да. Вообще-то нарушений было навалом, в частности, не работал привод аэродромного высотомера.

– Я разговаривал с бывшим солдатом, выяснил, что фотоприставка работала, мало того, тот, кто смену сдавал, фотоприставку не выключал, так как самолеты были в воздухе.

Белоцерковский: Все это брехня. Я не знаю, что за солдат, – он, наверное, уже дед. ТО, ЧТО Я ГОВОРЮ,ЭТО ЗАПИСАНО ВО ВСЕХ АКТАХ ГОСУДАРСТВЕННОЙ КОМИССИИ, а сейчас, через тридцать лет, можно говорить, что угодно. Например, что в черном ящике все записано. – Я тоже проверил вариант с черным ящиком, но он был только на земле к тому времени.

Белоцерковский: Не было черного ящика на самолете, поэтому наше расследование в тысячу раз усложнялось. Прежде всего нужно знать факты, а потом уж строить любые версии.

– Сергей Михайлович, вы даете интервью газете «Совершенно секретно», где говорите, что УТИ МИГ-15 с позывными 614-й, вылетел через минуту после Юрия Гагарина, и об этом ничего не знал Руководитель полетов. Вот это меня поразило.

Белоцерковский: Я так не говорил, но помню, интервью давал газете. Но какое это имеет значение, они поднимались с одного аэродрома.

– Но газета сообщает читателю, что 614-й поднялся с другого аэродрома, хотя летали самолеты только серегинского полка. Так умело манипулируют общественным мнением?

Белоцерковский: Значит, журналисты переврали, я говорил о СУ-11 из Раменска.

– Раменский самолет летал по плану на высоте 10 тысяч метров. И неужели случайно опустился до 4 тысяч метров?

Белоцерковский: Леонов ездил в Раменское и обнаружил, что они должны были летать на высоте 10–11 тысяч метров, а оказалось, что подделали программу.

– Сергей Михайлович, они должны были летать на высоте 10–11 тысяч метров, а на какой в действительности пошли?

Белоцерковский: Судя по всему, руководитель полетов эти тринадцать минут вел СУ-11, когда самолет Гагарина был уже в земле. А что вы хотите установить, какая у вас версия? Я чувствую, что…

– Я просто не могу разобраться в сути: то читаешь – 614-й с другого аэродрома вылетел, то фонаря одного нет…

Белоцерковский: Все это ложь, откуда вы взяли эти факты?

– Написано в газетах.

Белоцерковский: Когда нашли яму от самолета, СОБРАНЫ ВСЕ ОСКОЛКИ ФОНАРЕЙ, И ОНИ БЫЛИ ВЫЛОЖЕНЫ ПО «ЖИВЫМ» ФОНАРЯМ. Всего было собрано около пятнадцати тысяч осколков, две женщины через сито просеивали землю с осколками, тютелька в тютельку все легло. Отсюда все версии о взрыве в воздухе отпадают.

(Я молчу, что четверть гагаринского фонаря у меня).

– Сергей Михайлович, вот еще интересное сообщает инженер полка подполковник Владимир Ткаченко. 25 марта приходит в полк кодограмма из штаба ВВС: полет Юрия Гагарина проверить лично командиру полка полковнику Владимиру Серегину, и только в этот день вставляют в план вылет на МИГ-15, а готовились только на МИГ-17.

Как бы вылет не планировался.

Белоцерковский: Это неверно, полет Серегина с Гагариным давно был запланирован.

А почему Юрия Гагарина не допускали к самостоятельным полетам?

Белоцерковский: Вы хотя бы прочтите материал в журнале «Наука и жизнь», где сказано, что у Гагарина был перерыв в полетах с ноября 1967 по март 1968-го года.

– Это я понимаю. Но почему ни маршал Константин Вершинин, ни генерал-полковник Николай Каманин, – нехотели, чтобы Юрий Гагарин самостоятельно летал. Необходимо было пройти налет определенного количества часов и летать. А получалось, что полковник Юрий Гагарин будто бы пробивается к полетам.

Белоцерковский: ВЫ ПОДНИМАЕТЕ ДРУГОЙ ВОПРОС, ЭТО СЛОЖНЫЙ ВОПРОС. Вообще говоря, ему летать не надо было.

Но летчик ведь не может не летать.

Белоцерковский: Подождите.

Стыдно перед коллегами, перед подчиненными…

Белоцерковский: Причем тут стыдно, это все слова.

Речь шла о другом. Он был заместителем начальника Центра Подготовки космонавтов и по штату ему полагалось летать. А он был не из тех, кто не выполняет своих обязанностей.

– Я был заместителем командира полка…

Белоцерковский: Одно дело – заместитель командира полка, а другое – всемирно известный космонавт, впервые пробившийся в космос. Не нужно было ему летать, все были против, и Вершинин тоже. Зачем было нужно летать?

– А он-то хотел летать самостоятельно?

Белоцерковский: Он хотел только потому, что положено было по штату, ОН ДАВНО ПЕРЕРОС ДОЛЖНОСТЬ ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАЧАЛЬНИКА ЦПК, И ЕГО УЖЕ ВЫЗЫВАЛИ В ЦК, ХОТЕЛИ НАЗНАЧИТЬ НАЧАЛЬНИКОМ ЦЕНТРА. Тогда ему не надо было летать. Но это создавало трудную обстановку в Центре. Вы понимаете, о чем я говорю?

– Да, понимаю. Сергей Михайлович, все эти тринадцать минут руководитель полетов действительно вел СУ-11?

Белоцерковский: Я не могу однозначно сказать. Думаю, СУ-11 или андреевский 614-й. ТОЧНО МОГУ СКАЗАТЬ, ЧТО НЕ САМОЛЕТ ГАГАРИНА, ТАК КАК МЫ УСТАНОВИЛИ ВРЕМЯ УДАРА О ЗЕМЛЮ.

– Каким способом установили время падения самолета – от землетрясения?

Белоцерковский: Нет. Хотя эту версию пробовали, но сила удара настолько мала, что счетчики ударов не зафиксировали, так что этот путь был отрезан. Есть три разных метода. Бортовые часы и часы Гагарина были подвергнуты анализу, нашли подобные часы «Супер-Автоматика», шведские, У космонавта Германа Титова и установили с погрешностью в 01 секунду время удара о землю.

– Сергей Михайлович, где же все-таки найти радиопереговоры?

Белоцерковский: Вы задаете вопрос, на который могу ответить: у меня их нет. Где-то эти материалы есть.

– В каком ведомстве они лежат?

Белоцерковский: Этот вопрос не ко мне.

На этих словах я поблагодарил Сергея Михайловича за столь важный разговор и пообещал его книгу обязательно разыскать.

По сути этого диалога я позвонил старому знакомому энциклопедисту космоса Адольфу Борисовичу и заверил, что дед много труда приложил и, главное, каждый факт подтверждал не менее двух раз, но, кажется, есть промахи. Борисович объяснил, что это делается очень просто. Например, один человек сегодня с профессором беседует, предлагает кандидатуру другого, который и должен сказать, что нужно. Этот «ход конем» меня насторожил, чтобы самому в подобные ловушки не попадать.

На сегодняшний день для меня важно получить координаты самолета Юрия Гагарина во время последнего радиообмена, и экипаж первого вертолета МИ-4 с майором Замычкиным, обнаруживший погибших. Вижу хорошую зацепку. Работу надо заказать подполковнику Анатолию Матюхову…

Космонавт Алексей Леонов

Через пару дней разыскал координаты космонавта генерал-майора Алексея Леонова. Дозвонился и кратко объяснил мой интерес к гагаринской теме, а также сообщил, что из материалов Алексея Архиповича видно, что он не согласен с государственной версией, что виноваты летчики.

Леонов: Конечно, это глупость.

– Алексей Архипович, вы оказались несогласным самым первым, затем присоединился генерал-майор Николай Кузнецов. Но у меня к вам несколько вопросов. В газете «Московская правда» вы дали интервью, где говорится, что для полета Юрия Гагарина готовился самолет № 19, а полковники разбились на № 18-м. Это первая загадка.

(На линии наступила тишина, после чего я предложил встретиться, когда будет удобно космонавту). Леонов: А что вы хотите? Я не могу понять.

– Я тоже не согласен с государственной версией.

Леонов: Понимаете, здесь столько пройдено, столько уже проведено расследований.

– Но никто ничего не сказал конкретно, кроме вас. Один вы говорите, а остальное все ужасно запутано. Например, сообщают, что самолет УТИ МИГ-15 с позывным 614-й вылетел с другого аэродрома, и руководитель полетов об этом не знал, хотя этот самолет не только из одного полка с гагаринским, а даже из одного звена.

Мне кажется, как будто специально все запутывают.

Леонов: Конечно, специально. Но я по этому поводу готовлю публикацию…

– Вы еще сообщали, что обнаружили «гостя» СУ-15 или СУ-11 из города Раменский.

Леонов: Совершенно верно. Однозначно, он там был, я в это время находился на аэродроме города Киржач, слышал взрыв и сверхзвук с разницей полторы-две секунды. Затем он ушел в свой эшелон, и его вели две минуты. Чкаловский оператор вел его на восток.

– А фамилия этого летчика, вы говорили, известна.

Леонов: Его никто не видел и не знает, в чем весь сыр-бор. Сказать в то время, что там находился бесконтрольно самолет – это все равно что признать, что и наша граница не на замке. За режим полетов отвечал зам. Главкома ВВС генерал Кутахов, а зачем было это на себя брать?

– Вы этот материал о Раменском самолете нашли в документах комиссии?

Леонов: Конечно, в документах, но я сам все слышал, и какой мне нужен еще документ? Тем более, рядом стояло еще 5–6 космонавтов, и даже направление, где самолет упал, позже подтвердилось. У нас полеты были до 10 тысяч метров, и у Раменских самолетов свыше.

– А вы где находились в это время?

Леонов: Я был на земле, на аэродроме города Киржач, был начальником парашютных сборов. Сделали одни прыжки с парашютом, затем пошла облачность, и мы вынуждены были ждать. Принимаем решение лететь в полк, и в то время, когда готовили вертолет, услышали взрыв и сверхзвук. Когда двадцать лет спустя я взял свои бумаги, то у меня оказалось записано не полторы-две секунды, а пятнадцать-двадцать, в этом и весь смысл. Значит, кому-то это было нужно.

– Алексей Архипович, но готовили самолет за № 19? Леонов: Но это уже не принципиально, мелочи все.

– Руководитель полетов утверждает, что после потери связи с самолетом Юрия Гагарина, вели его по локатору к себе. Это действительно так или ошибка?

Леонов: Это все неверно, путают. Когда уже Гагарина не было в воздухе, а проводка была до 10–37, две минуты.

– У них – до 10–43.

Леонов: Это тот самолет, что был в зоне, его и вели. КГБ оператора, солдата сразу убрали, и мы не видели его больше. В группу комиссии по действиям экипажа из космонавтов входили я и Герман Титов, вот и занимались с 1968 года.

– Я ознакомился с первыми вашими материалами и Сергея Белоцерковского, и заметил, что ваши позиции различаются.

Леонов: У нас с профессором одинаковые позиции, просто я короче сказал, а он растянул. Я беседовал с тремя крестьянами на следствии, и они раздельно подтвердили одну и ту же марку самолета, который был под облаками. Они видели дым, огонь, – значит, включил форсаж и ушел в облака, все совпадает, самолет там был. А когда их стали «за жабры» брать, они дали кодограмму, что летали на 9 тысяч метров, но как поднажали, то пришлось им подтвердить, что высота была 4 тысячи метров. Что это такое?

– Знали, что это ваш район полетов, в этот день, 27 марта, полеты в 20-й зоне, и они туда завели самолет.

Леонов: Это был просто хулиган, вот и все.

– Может, не просто хулиган?

Леонов: Да нет, вряд ли. Спустился вниз, посмотрел, где он находится, включил форсаж и ушел вверх. Только и всего.

– И в это время теряется связь с Юрием Гагариным. Леонов: Он прошел мимо, в десяти-пятнадцати метрах и их перевернул.

На этом я поблагодарил Алексея Леонова. Возможно под номером 19 готовили самолет МИГ-17, на котором Юрий Гагарин в тот день должен был совершить два самостоятельных вылета, после полета с командиром полка. В этом вопросе необходимо как следует разобраться.

Полковник Дмитрий Заикин

Полковник Дмитрий Заикин был в первом наборе космонавтов, но в космос так и не полетел. Интерес к этому человеку, разумеется, не случаен, он присутствовал вместе с Юрием Гагариным на предварительной и предлетной подготовках. Что-то нового от Дмитрия Заикина я не предполагал услышать, но решил задать один вопрос.

Кто нашел бумажник с удостоверением личности Юрия Гагарина и как и ожидал не получил конкретного ответа.

Обменявшись телефонами на этом и закончили наш первый диалог.

Космонавт Алексей Губарев

Полковник Алексей Губарев в день авиакатастрофы, согласно плану летал на самолете ИЛ-14 на разведку погоды с командиром самолета майором Юрием Малининым. Естественно к этому космонавту – пенсионеру у меня напрашивалось несколько вопросов. О встречах дважды договаривались в Звездном городке, но в обоих случаях не состоялись то из-за моего запоздания, то космонавт случайно выходил к гостям в момент назначенной встречи. Отлавливать Алексея Губарева было не удобно, да и не тактично, и без него весомых птиц, задействованных в убийстве Юрия Гагарина, разыскиваемых по 2–3 месяца, а некоторых уже второй год слишком много.

Глава 8

Полковые инженеры

Полковник Юрий Симонов

Мой интерес к замене самолета перед вылетом Юрия Гагарина и Владимира Серегина нарастал. Разрешить эту проблему можно было только через инженерный состав полка.

Заместитель командира полка по ВИА полковник Юрий Симонов был назначен на должность через четыре месяца после гибели Юрия Гагарина.

– Юрий Константинович, вспомните, пожалуйста, по какой причине, когда и куда перевели техника самолета № 18 старшего лейтенанта Алексея Левицкого?

Симонов: Это было, наверное, при мне, потому что я встречался с ними всеми, они рассказывали, кто и как выпускал спарку (625). Но это было так давно, и я не помню, куда и почему он перевелся.

– Поговаривают, что Алексей запил, хотя возможно, кто-то его разок видел расслабленного на лавочке перед домом – и пошли слухи. Возможно, его перевели в связи с этим. Нервы сдавали, это естественно. Как узнать, кто был техником самолета № 19?

Симонов: А подполковник Валентин Самарин ничего вам не сказал об этом?

– Валентин Александрович с весны немного приболел и не может вспомнить.

Симонов: Обратитесь к подполковнику Шох Виктору Матвеевичу, у него память хорошая, был техником звена, но не МИГ-15.

– Техника звена МИГ-15 я знаю, но он отказался от беседы.

Симонов: А с полковником Устенко вы не говорили?

– Я говорил с инженером эскадрильи подполковником Валентином Самариным, и он предложил кандидатуру Александра Устенко. Но что он может мне рассказать?

Симонов: Он ведь летал с полковником Гагариным.

Ну и что, это интересно только для мемуаров.

Симонов: А вы чего же хотите, в принципе?

Хочу знать не только сказки, но и больше.

Симонов: Когда я получил назначение в полк, эту линию старались, как вы сами понимаете, убрать.

– Вы пришли в августе, а почему главного инженера майора Владимира Ткаченко оттуда убрали?

Симонов: Нас поменяли с Ткаченко, он перешел в летную службу Центра Подготовки Космонавтов.

– Владимир Ткаченко был в звании полковника?

Симонов: Нет, Ткаченко полковника так и не получил, отправили на пенсию.

(Эти слова Юрий Константинович произнес с сочувствием к коллеге за то, что поступило руководство несправедливо. С должности полковника перевели на подполковничью, потом утвердили должность полковника, но по уходе на пенсию, погоны полковника так и не дали).

Я созвонился с подполковником Виктором Шохом, на мое предложение встретиться для беседы на тему о гагаринской гибели, ответил: «Живой разговор будет лучше, приезжайте».

Алексей Овчинников

Инженер полка по самолетным двигателям подполковник Алексей Овчинников был назначен в полк Владимира Серегина в 1969 году, до этого проходил службу в бригаде Чкаловского гарнизона.

– … Меня интересуют фамилии техников самолетов № 18 и № 19. На первом, кажется, работал Алексей Левицкий.

Овчинников: Левицкий уехал отсюда.

– Что за причина была для его перевода? Овчинников: Обстановка была сложная, переживал человек, сказывалось на психике.

– А кто был техником самолета № 19?

(Алексей стал предлагать мне для прояснения этого вопроса кандидатуры заместителей командира полка).

– Знаете, у меня была встреча с командиром эскадрильи полковником Александром Справцевым, включили диктофон и повели диалог о съемке фильма 1967 года «Советы в космосе»… Закончилась одна кассета, вставили другую, и это абсолютно не сказывалось на содержании диалога. Александр Гаврилович не чувствует комплексов рабского коммунистического режима. Предполагаю, что был он и первоклассным летчиком.

Овчинников: Справцев вам многое мог подсказать, вывести на тех людей, кто знает что-то и материалом располагает.

– Мне интересно мнение инженеров. Я сам инженер. Я хотел бы поговорить с вами, а вы почему-то молчите.

Овчинников: Но я пришел позже, уже все эти вопросы были решены.

– Они по сегодняшний день не решены. Я ведь с вами разговариваю нормально, никто не подслушивает. Когда говорил с генералами Николаем Кузнецовым, Владимиром Шаталовым – мало того, что слушали, еще и разъединяли…

Овчинников: Знаете, что сделайте: со Слесаренко поговорите, попросите Ивана Павловича…

Это я уж соображу. Давайте вашу версию.

Овчинников: Да это было уже двадцать пять лет назад.

Не хотите разговаривать… (Оба рассмеялись).

Овчинников: Да нет, не располагаю таким материалом.

Слесаренко был непосредственно причастен к событиям.

– Я это знаю, у меня все записано.

Овчинников: Иван Павлович может дать его телефон.

– Знаю, как его найти… Все-таки не хотите разговаривать…

Овчинников: Да откуда я буду брать, с потолка, что ли?

– Хотя бы предположение, мнение, вы, в конце концов, подполковник.

Овчинников: Я не был в полку, когда эти события произошли.

– Интересные люди в Звездном живут, извините, пожалуйста…

Овчинников: Потом, я ведь на тяжелых машинах был.

– Да не в этом дело. Я офицер, подполковник запаса, вы подполковник запаса, и даже не хотите со мной разговаривать. Как-то это не по-офицерски.

Овчинников: Я что мог, вам рассказал. Зачем же я буду мудрить.

– Это не значит мудрить, просто не нужно ничего бояться.

Овчинников: Дело не в боязни.

– Вы были инженером полка, неужели у вас нет своего мнения?

Овчинников: Я же не участвовал в разборке этих событий.

– А я вообще служил на Дальнем Востоке, но разобрался, что полковника Юрия Гагарина убрали… С вами в Москве пытаюсь разрешить эту загадку.

Овчинников: Эту версию я впервые слышу от вас.

– Научитесь читать газеты, что написано между строчек, и после этого соберите материалы. Как убрали и для какой цели – хочу найти истину. А с некоторыми из вас разговариваю, как будто с мертвыми.

Овчинников: Потому что люди не владеют информацией, и что они могут сказать?

– У вас и не должно быть информации, она у тех, кто планировал эту операцию. И никаких бумаг с печатями не осталось, разумеется.

Овчинников: Я в первый раз слышу такую версию.

– У меня с 22 апреля 1994 года в количестве 75 тысяч экземпляров в газете «Все для Вас» выходит объявление. Слушайте…

(Рассказал Алексею Михайловичу о глубине проработки материалов в поджоге двух сибирских пассажирских поездов под городом Уфа, посадке самолета «шпиона» на Красной Площади, заказном землетрясении в Армении…)

– Мы же не боимся заниматься этими темами, хотя мы тоже офицеры и имеем семьи.

Овчинников: Вы говорите о вещах, которые знаете, получили информацию.

– Информацию я не получаю, а достаю. Поэтому и вам звоню, что вы предлагаете. По какой причине сняли с должности главного инженера полка подполковника Владимира Ткаченко? Он же на понижение ушел.

Овчинников: Нет. Ткаченко перевели в Центр Подготовки Космонавтов, заместителем начальника летной службы ВА, а Симонов пришел на его должность заместителем командира полка.

– Юрий Симонов там полковника получил, а Владимир Ткаченко здесь – нет.

Овчинников: Он не успел получить.

– А почему?

Овчинников: Уволился.

– Так не делается в армии.

Овчинников: Почему не делается? (произнес с сожалением).

– Причина какая-то была. Я просмотрел материалы и убедился, что подполковник Владимир Ткаченко был порядочным и волевым…

Овчинников: Вы с ним можете встретиться. Он в Краснодарском крае или Новочеркасске живет.

– У меня нет возможности кататься, но если бы в живых остался полковник Владимир Серегин, то уверен, они с подполковником Владимиром Ткаченко нашли бы причину авиакатастрофы.

На этом разговор с Алексеем заканчивался, от летчиков узнал, что собеседник был прекрасным специалистом не только в авиации, но и по легковым машинам.

Третья встреча с помощником руководителя полета подполковником Вячеславом Быковским

15 января, воскресенье. Вечером раздался звонок от Славы Быковского. Он поинтересовался, почему я не приезжаю, может, что-то случилось, и предложил срочно встретиться. Ближайшие два дня у меня были расписаны, и я пообещал подъехать во вторник или среду. Почувствовал, что голос у помощника руководителя полетами какой-то встревоженный. Московского телефона на его квартире нет. Интересно, откуда он мог звонить?

16 января, морозец небольшой, идет мелкий снег. То, что «волки» идут по моему следу – это естественно. Но неужели начали беспокоить моих компаньонов? Решаю ехать к Славе, тем более, у меня к нему давно уже есть два вопроса. Заодно необходимо переговорить в Звездном с подполковником Виктором Шохом.

Маршрут обычный – звездовский автобус, и через сорок минут я у Славы. С порога предупреждаю его, что на этот раз время ограниченное. Предлагаю наш разговор записать на магнитофон, чтобы облегчить мою долю, освободиться от записей. Слава, не задумываясь, дал добро. Через пару минут магнитофон помигивал красным индикатором, а микрофон занял удобное место на столе.

Кратко рассказал Славе, как продвинулось исследование, работа над книгой и попросил, чтобы он начал беседу сам. Хозяин разложил газеты с публикациями о гибели Юрия Гагарина, достал лист бумаги с какими-то записями.

Слава: Из этих трех газет видно: обороты двигателя 11000, скорость падения 110 километров в час, но на этих оборотах скорость должна быть 500–600 километров в час…

Я попросил эти сказки мне не рассказывать, а перейти прямо к делу. Собеседник согласился.

– Слава, я конец знаю: их убрали.

Слава: Возможно и нет. Ты ведь с минами знаком? Знаешь, как срабатывают танковые мины? От прохождения другого механического предмета – как торпеды, пущенные по кораблю. Я консультировался у моряка. Вот эти два самолета, что летели из Клина на Севастлейку (ты мне хотел показать снимок) могли дать импульс.

– Не думаю, что так глубоко была проработана операция, надо ведь заложить мину в самолет Юрия Гагарина перед взлетом. Но это, допустим, не проблема, но главное: с какой минуты должен включиться механизм, чтобы не произошло взрыва еще на земле. А ведь самолет и на аэродроме делал маневры перед стартом, люди мимо него ходили. Операция могла провалиться. Хотя выпустили истребители с трех аэродромов – Чкаловска, Раменска и Клина точно в назначенное время, чтобы сошлись на условной точке под селом Новоселове.

Слава: Клиновские самолеты шли со скоростью 1800 километров в час, и при образовавшейся мощной воздушной подушке столкновение исключено. Откуда известно, что самолет Юрия Гагарина разворачивается с курса 70 градусов на 320?

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.