когда уже русские перестанут внимать тому как разные гусские, а до них немчуры, французы и прч. сейчас ещё и Китайцы (и русские из их прислужников, часто и непонимающих того, будучи заражёнными их культурой)
- учат русских [как им говорить]...
Вероятно, не раньше чем первые избавятся окончательно от атеизма/демократии(*) в умах своих сограждан, что ли.
(*) - и толерантности и прч., кстати не путать со свободой слова, в ч.н.отсутсующей на Западе также как и у нас в [официальной] СМИ и школе, когда что-то не выгодно верхам.
Очень нужная и всегда "современная" книга, вернее, свод истинных утверждений, кои надобно современнику и знать и пользовать. Переживание за Чело в каждой строке. И сочувствие строгое и печаль за неизбежное "погружение" в страсти и советы простые по сути как надобно воспитывать в себе все стойкости и осторожности к проявлениям страстей.
У меня артрит коленного сустава, боль невыносимая. Врачи говорят возраст и советуют "попринимать что-нибудь для суставов". В аптеке посоветовали капсулы Ревмалгон 911, и гель с таким же названием. Гель втираю утром и на ночь, таблетки пила, 2 курса по 30 дней. Припухлость сустава сошла через 10 дней, боль держалась дольше, сейчас ничего не беспокоит.
После некоторых произведений Улицкой, несмотря на их талантливость, ощущения не светлые, а гадливые. Вот, например, «Голубчик» - талантливо, завораживающе, но никогда я не буду перечитывать. Думал, отчего, и понял, ведь весь рассказ — это ничто иное, как месть Набокову (точнее Гумберту Гумберту), и написать его могла только женщина, и женщина эта — Улицкая. Женщины, как это и хорошо продемонстрировала Улицкая, не понимают, что такое безумная любовь, страсть, преступная страсть. А понимают они, что такое брак, обязательства, жизнь до гроба, как бабушка с дедушкой, и "счастливая смерть" в один день (а в наши дни и вовсе все они понимают только, что такое деньги), но что такое любовь они, женщины, не понимают. Но цели своей Улицкая не достигла — приведя всеми возможными обстоятельствами сюжет к абсурду, она не смогла убить любовь. И слова, произнесенные в конце, с каким-то садистическим триумфом над пороком — «Как... любил. Как любил...» — говорят против Улицкой, а поняла ли Она, что такое — «любил»?