- Они еще не на все сто процентов знают, что такое жизнь!..
      - Григорий Алексеевич, еще часика два побудем и потихоньку пойдем, говорю я Чучеву.
      - Нет, так не годится. Пойдемте вниз, я позвоню к себе. В двадцать три часа приедет машина и отвезет вас домой.
      Я иду рядом с Чучевым и еще раз с любовью разглядываю этого одетого в парадную генеральскую форму человека.
      - Бондаренко, напишите с Топорковым материал, - говорит Чучев, - а я подпишу. Нужно добиться, чтобы в Таганроге была улица Петра Моисеева. Он человек удивительный.
      - Слушаюсь, товарищ генерал!
      ...Почему сегодня так быстро летит время? Уже скоро одиннадцать часов. Прощаемся. Саша Селедкин провожает нас на улицу. Он идет за Моисеевым так, как шел сегодня утром я, как ходили мы за своими детьми, делавшими первые шаги.
      Минута в минуту, по-военному, подходит машина. В ней водитель - с голубыми погонами солдат.
      - От Чучева машина?
      - Так точно! Где ваш Маресьев?
      - Моисеев.
      - Моисеев или Маресьев - все равно герой.
      - Здесь наш Маресьев!
      Прощаемся с Селедкиным. Он обнимает Петьку и крепко целует.
      - Сашуня, а как сделать, чтобы в вашем Севастополе улица Вишнякова была? - спрашиваю я.
      - Давай вместе ходатайствовать перед городским Советом.
      - Давай!
      * * *
      ...Сутки, в течение которых гостят у нас Моисеевы, молниеносно пролетели. И вот расстаемся. Проводить их приехали Монаев, его супруга Зинаида Ильинична и боевой моисеевский и мой штурман Пеший. Пришли Стрелковы, Таюрские, Беляевы, Долгопятовы. Грустно: уезжают друзья. А Петро держится по-боевому. Смеется, шутит как ни в чем не бывало.
      - Он очень хороший у тебя... - говорю на прощание жене Петра. - Давай, дружище, прощаться... Чтобы, письма писал...
      - А ты чтоб ко мне приехал... Не приедешь - дружба врозь! - шутит он.
      Мы по-русски крепко-крепко обнимаемся и целуемся.
      Моисеевы садятся в машину.
      - До скорой встречи!.. Пишите... - кричим мы им на прощание.
      - Напишем... И вы не забывайте нас... - с грустью отвечает Моисеев и добавляет: - Ведь мы родные братья!..
      Да, пусть люди Земли знают, что мы, фронтовики, - родные братья!..