Люди пытались так долго и с таким старанием изменить это, но другие люди повернут процесс обратно, быстро и драматично, и он будет свидетелем этого. Он не увидит исчезновения с поверхности земли всех шрамов, нанесенных человеком, очень жаль, но, решил Киллгор, он проживет достаточно долго и увидит, как меняются важные вещи. Загрязнение окружающей среды прекратится почти сразу. Животных больше не будут отравлять и заковывать в цепи. Небо снова станет чистым, а земля вскоре покроется жизнью, каким и было намерение природы. Он и его коллеги увидят великолепие этого преобразования. А если цена окажется огромной, то завоеванная награда стоит этого. Земля должна принадлежать тем, кто любит и понимает ее. Киллгор даже использовал один из методов природы, старающейся вернуть себе владение ею, — правда, с небольшой помощью человека. Если некоторые люди могут использовать свое умение и науку, чтобы поработить землю и причинить ей вред, то другие используют их же средства для исправления этого. Честер и Пит не поняли бы этого, но, с другой стороны, они никогда не понимали многого...
* * *
— Там будут тысячи французов, — сказал Хуан, — и половина из них — дети. Если мы хотим освободить наших коллег, нанесенный удар должен быть мощным.
— Куда мы отправимся после этого? — спросил Рене.
— Долина Бекаа по-прежнему доступна, а оттуда можно скрыться куда угодно. У меня все еще хорошие связи в Сирии, и всегда существуют другие варианты.
— Полет продлится четыре часа, а в Средиземном море всегда находится американский авианосец.
— Они не решатся атаковать самолет, наполненный детьми, — указал Эстебан. — Даже могут дать нам эскорт, — добавил он с улыбкой.
— До аэропорта всего двенадцать километров, — напомнил им Андре, — и это отличное шоссе с несколькими полосами движения.
— Итак, мы должны спланировать операцию до мельчайших деталей. Эстебан, ты наймешься там на работу. И ты, Андре. Мы должны выбрать место, затем время и день.
— Нам нужно больше людей. По крайней мере, еще десять человек.
— Это трудная проблема. Где мы найдем десять надежных людей? — спросил Хуан.
— Можно нанять кое-кого. Нужно только пообещать приличную сумму, — сказал Эстебан.
— Они должны быть преданными людьми, — с жаром ответил им Рене.
— Они будут достаточно преданными, — сказал баск. — Я знаю, где найти их.
Все они носили бороды, это было самым простым методом маскировки, и, хотя национальная полиция в их странах располагала фотографиями, на них были молодые, чисто выбритые люди. Прохожие могли принять их за художников по внешнему виду и по тому, как все они наклонились над столом, разговаривая напряженным шепотом. Они всегда одевались скромно, но прилично, хотя и не в дорогую одежду. Может быть, они спорили о каком-то политическом вопросе, подумал официант, стоя в десяти метрах от них, или обсуждали какую-то конфиденциальную деловую проблему. Он не мог знать, что прав по обоим пунктам. Через несколько минут он увидел, что они встали, пожали руки и разошлись в разных направлениях, оставив на столе достаточно денег, чтобы оплатить счет и, как увидел официант, жалкие чаевые. Художники, подумал он. Они известны как дешевые ублюдки.
* * *
— Но это может вылиться в катастрофу для окружающей среды! — настаивала Кэрол Брайтлинг.
— Кэрол, — ответил глава администрации. — Речь идет о нашем платежном балансе. Это сбережет Америке примерно пятьдесят миллиардов долларов, в которых мы нуждаемся. Что касается проблемы экосистемы, я знаю, что беспокоит тебя, но президент компании «Атлантик Ричфилд» лично пообещал мне, что это будет чистая операция. Они поняли многое за последние двадцать лет как в инженерном отношении, так и в области мнения общественности, и понимают, что должны вести чистую работу, не загрязняя окружающую среду.
— Ты когда-нибудь бывал там? — спросила советник президента по науке.
— Нет. — Он покачал головой. — Я пролетал над Аляской, но это все.
— Поверь мне, ты изменишь свою точку зрения, если увидишь это место собственными глазами.
— Они добывают уголь открытым способом в Огайо. Я видел это. И я видел, что потом они покрыли шахту землей и посадили там траву и деревья. Черт возьми, на месте одной из шахт, где добывали уголь открытым способом, через два года профессиональные игроки в гольф собираются провести свой чемпионат на площадке, которую им построили! Они восстановили все, Кэрол. Теперь они знают, как делать это, и понимают, что разумно не нарушать окружающую среду как с экономической, так и с политической точки зрения. Таким образом, Кэрол, президент не откажется от своей поддержки этого проекта бурения в новом месторождении. С экономической точки зрения это крайне выгодно для страны. «И кого, черт возьми, интересует судьба земли, которую видели всего несколько сотен человек?» — подумал Арни, но промолчал.
— Я должна поговорить об этом с ним лично, — настаивала советник по науке.
— Нет. — Глава администрации выразительно покачал головой. — Я не допущу этого. По крайней мере, по такому вопросу. Все, чего ты этим добьешься, это ослабишь свою позицию, а такой поступок неразумен, Кэрол.
— Но я обещала!
— Обещала кому?
— Президенту «Сьерра Клаб».
— Кэрол, «Сьерра Клаб» не является частью этой администрации. Мы получаем их письма. Я читаю их. Они превращаются в экстремистскую организацию по таким вопросам. Кто угодно может сказать «не делайте ничего», и это все, что они говорят с того момента, как этот парень Мейфлауэр стал их президентом.
— Кевин хороший и умный человек.
— Мне ты не сможешь доказать этого, — фыркнул глава администрации. — Он просто луддит
.
— Проклятие, Арни, не каждый, имеющий другое мнение, чем твое, является экстремистом, правда?
— Этот является. «Сьерра Клаб» уничтожит себя, если они будут подчиняться ему как президенту. Ну как бы то ни было. — Глава администрации посмотрел на свое расписание. — У меня много работы. Ваша позиция по этому вопросу, доктор Брайтлинг, состоит в поддержке администрации. Это означает, что
ты личновыступишь с
поддержкойзаконопроекта о бурении нефтяных скважин на месторождении ААМР. В этом здании есть только одна позиция по этому вопросу, и это позиция президента. Такова цена, которую ты платишь за то, что работаешь советником по науке, Кэрол. Ты должна оказывать влияние на политику, но, как только эта политика провозглашена, ты обязана поддерживать ее, веришь ты в нее или нет. Ты публично заявишь, что, по твоему мнению, бурение нефтяных скважин хорошо для Америки и для окружающей среды. Тебе это понятно?
— Нет, Арни, я не сделаю этого! — воскликнула Брайтлинг.
— Кэрол, ты обязана сделать это, причем убедительно, таким образом, чтобы заставить более умеренные группы сторонников зашиты окружающей среды увидеть логику ситуации. Если, конечно, тебе нравится работать в Белом доме.
— Ты мне угрожаешь?
— Нет, Кэрол, я не угрожаю тебе. Я просто объясняю правила игры. Потому что ты должна играть по правилам, как это делаю я и все остальные. Если ты работаешь здесь, ты обязана проявлять лояльность по отношению к президенту. Если ты не проявляешь лояльность, то не можешь работать здесь. Ты знала эти правила, когда стала членом администрации, и должна им подчиняться. О'кей, пришел момент истины. Скажи, Кэрол, ты будешь подчиняться правилам или нет?
Ее лицо было красным под макияжем. Она не научилась скрывать свой гнев, увидел глава администрации, и это плохо. Вы не можете позволить себе сердиться из-за маленьких идиотских проблем, только не на этом уровне. А это была маленькая идиотская проблема. Когда вы нашли что-то настолько ценное, как несколько миллиардов баррелей нефти в месте, которое принадлежит вам, вы организуете бурение скважин, чтобы извлечь эту нефть. Это так просто, и становится еще проще, если нефтяные компании дают обещание не причинять вреда природе. Это останется таким простым до тех пор, пока избиратели ездят на автомобилях.
— Итак, Кэрол? — спросил он.
— Да, Арни, я знаю правила и буду выполнять их, — наконец подтвердила она.
— Отлично. Я хочу, чтобы ты приготовила сегодня заявление, которое будет опубликовано на следующей неделе. Покажи его мне сегодня. Обычный текст, позиция науки, безопасность инженерных мер и тому подобное. Спасибо, что зашла, Кэрол, — сказал он, отпуская ее.
Доктор Брайтлинг встала и пошла к двери. Там она остановилась и заколебалась. Ей хотелось повернуться и сказать Арни, для чего он может использовать это заявление... затем вышла в коридор Западного крыла Белого дома, повернула на север и спустилась по лестнице. Два агента Секретной службы заметили выражение ее лица и подумали: а что могло так повлиять на нее или, может быть, на нее обрушился град? Она пересекла улицу необычной деревянной походкой, затем поднялась по ступенькам. В своем кабинете она включила компьютер, и вызвала программу обработки текстов. Ей хотелось ударить кулаком по экрану, вместо того чтобы печатать на клавиатуре.
Получать приказы от этого
человека!От человека, который
ничего не знаето науке и которому
наплеватьна политику в области окружающей среды. Арни интересовала только политика, а политика была самой искусственной вещью в мире!
Однако потом она успокоилась, сделала глубокий вдох и начала писать черновик ее защиты того, что, в конце концов, никогда не произойдет.
Нет,сказала она себе. Это никогда не произойдет.
Глава 12
Дикие карты
Тематический парк многому научился у своего более знаменитого предшественника. Были приняты меры, чтобы переманить дюжину старших администраторов, их повышенное щедрое жалованье выплачивалось финансовыми спонсорами из Персидского залива, которые уже превзошли свои ожидания и предвкушали возмещение капиталовложений за шесть лет вместо запланированных восьми с половиной.
Эти капиталовложения были крупными, поскольку они решили не просто соперничать с американской корпорацией, но превзойти ее во всех отношениях.
Замок в их парке был сделан из камня, а не просто фибергласа. Главная улица была, по сути дела, тремя оживленными улицами, каждая посвящена трем отдельным «национальным мотивам». Окружная железная дорога была стандартной колеей, и по ней ездили два настоящих паровых локомотива. Велся даже разговор о том, чтобы продлить железную дорогу до международного аэропорта, который испанские власти со свойственной им добротой модернизировали с целью поддержки тематического парка. Это объяснялось не только добротой: парк обеспечивал постоянной работой двадцать восемь тысяч человек и еще десять тысяч — на время сезона. Аттракционы были захватывающими, большинство спроектированы и выстроены по специальному заказу в Швейцарии, а некоторые из них настолько рискованные, что захватывало дух даже у пилотов-истребителей. Кроме того, специальный раздел был посвящен миру науки с прогулкой по Луне, которая произвела впечатление даже в NASA, подводная прогулка через гигантский аквариум и павильоны, посвященные каждой основной отрасли промышленности в Европе, — павильон, рассказывающий о строительстве аэробусов, был особенно интересным, там позволяли детям (и взрослым) пилотировать имитированную версию этого самолета.
В парке были существа, одетые в разные костюмы: гномы, тролли и все разновидности мифических созданий из европейской истории, а также римские легионеры, вступающие в схватки с варварами. В парке также размещались обычные районы с магазинами, где посетители могли купить копии всего, что демонстрировалось в парке.
Одним из самых умных поступков, на который пошли инвесторы, было строительство тематического парка в Испании, а не во Франции. Климат здесь был, правда, жарче, зато солнечным и без дождей почти все двенадцать месяцев, что позволяло парку работать круглый год. Посетители прилетали со всей Европы, или приезжали на поездах, или совершали автобусные туры, причем гости могли останавливаться в больших комфортабельных отелях трех различных степеней расходов и роскоши, начиная с одного, который мог бы декорировать сам Цезарь Ритц, до нескольких более скромных и дешевых, с более простыми основными удобствами. Гости всех гостиниц разделяли одинаковое физическое окружение, теплое и сухое, и могли найти время, чтобы поплавать в одном из многих бассейнов, окруженных пляжами белого песка, или поиграть в гольф на одной из двух прекрасных площадок. Кроме того, строилось еще три, и одна из них скоро станет местом проведения европейского тура профессиональных игроков в гольф. Здесь находилось и казино, всегда наполненное азартными игроками, — такого не было ни в одном из тематических парков. Короче говоря, Worldpark, как он назывался, сразу завоевал сенсационную известность, и в нем редко было меньше десяти тысяч посетителей, а подчас больше пятидесяти тысяч.
Предельно современный парк контролировался из шести региональных и одного основного центра управления, и каждый аттракцион, поездка и закусочная находились под неустанным наблюдением телевизионных камер, управляемых компьютерами.
Заведовал деятельностью всего парка Майк Деннис. Его взяли на эту должность из Орландо, и, хотя он скучал по дружеской управленческой атмосфере американского парка, строительство и затем управление огромным тематическим парком в Испании было вызовом, которого он ждал всю жизнь. Мужчина с тремя детьми, Деннис называл парк своим
беби,глядя из амбразур сторожевой башни. Его офис и командный центр размещались в центральной башне-донжоне псевдосредневекового замка, высоком сооружении внутри «крепости XII века», построенного специально для парка. Может быть, герцог Аквитанский наслаждался бы жизнью в таком замке, но он и его воины пользовались только мечами и копьями, а не компьютерами и вертолетами. Каким бы богатым ни был его светлость в XII столетии, он не мог распоряжаться таким количеством денег, — Worldpark собирал только наличными десять миллионов долларов в хороший день, и гораздо больше этого приходило с пластиковых карт. Ежедневно бронированный грузовик, полный наличными, отправлялся с полицейским эскортом в ближайший банк.
Подобно его предшественнику во Флориде, Worldpark представлял собой многоэтажную структуру. Под основными сооружениями находился подземный город, где размещались вспомогательные службы. Персонал там переодевался в разноцветные костюмы и обедал. По подземным коридорам Деннис мог перебрасывать людей и оборудование с места на место, быстро и незаметно для гостей, купающихся в солнечном свете. Управление парком ничем не отличалось от должности мэра довольно большого города, — было даже более трудным, поскольку ему требовалось обеспечить, чтобы все работало точно вовремя и стоимость операций всегда была меньше дохода. То, что он выполнял свою работу хорошо, фактически на 2,1% лучше, чем его собственные ожидания накануне открытия парка, щедро вознаграждалось, — он получал огромное жалованье и всего пять недель назад ему доставили бонус в один миллион долларов. Вот только если бы его дети смогли привыкнуть к местным школам...
* * *
Даже как объект ненависти парк завораживал. Это был настоящий город, увидел Андре, строительство обошлось в миллиарды. Он будет жить здесь, выслушивая курс ознакомления в местном университете «Worldpark University», впитает дух этого места, научится улыбаться всему и всем. Его распределили, к счастью, в департамент безопасности, «полицию» парка. Это означало, что он будет носить голубую рубашку и синие брюки с вертикальной голубой полосой, иметь при себе свисток и портативную рацию и тратить почти все время, объясняя посетителям, где находятся туалеты, потому что парку нужна полиция, как кораблю колеса. Он получил эту работу, потому что свободно говорил на трех языках — французском, испанском и английском, и, таким образом, мог оказаться полезным большинству посетителей этого нового испанского города. Каждому из них время от времени требовалось мочиться, а у большинства, очевидно, не хватало мозгов, чтобы прочитать сотни указателей (графических больше, чем письменных), когда нужда становится невыносимой.
Эстебан, заметил Андре, стоял на своем обычном месте, продавая наполненные гелием воздушные шары. Хлеба и зрелищ, подумали оба. Огромные суммы денег потрачены на строительство этого города — а зачем? Дать детям бедняков и рабочих несколько коротких часов смеха, прежде чем они вернутся в свои мрачные дома? Соблазнить их родителей потратить свои деньги на простое развлечение? Фактически цель этого парка заключалась в том, чтобы еще больше обогатить арабских инвесторов, которых убедили потратить часть своих нефтяных долларов здесь, на строительство этого города фантазий. Захватывает дух, может быть, но все-таки объект презрения, икона нереального, опиум для рабочих масс, которым не хватает здравого смысла увидеть, что это такое в действительности. Ну что ж, объяснить суть обмана — такова задача революционной элиты.
Андре ходил по территории, на первый взгляд, без определенной цели, но на самом деле в соответствии с планами, как его собственными, так и парка. Ему платили за то, что он смотрит вокруг и
готовится,а пока улыбается и говорит родителям, где их маленькие дорогуши могут облегчиться.
* * *
— С этим все в порядке, — сказал Нунэн, входя в помещение, где проходила вечерняя встреча.
— С чем «этим»? — спросил Кларк.
Нунэн поднял вверх компьютерный флоппи-диск.
— Здесь всего сотня кодовых линий, не считая материала установки. Соты — телефонные соты, я имею в виду, — все используют для операций одну и ту же компьютерную программу. Когда мы прибываем на место, я просто вставляю эту дискету в их драйвы и загружаю программное обеспечение. Если только вы не наберете сначала правильный префикс-пароль, чтобы позвонить — в данном случае 7
—7-7,если быть точным, — сота ответит вам, что номер, по которому вы звоните, занят. Таким образом, мы можем блокировать любые сотовые звонки, адресованные нашим объектам от какого-нибудь человека снаружи, а также помешать им звонить изнутри.
— Каким количеством запасных экземпляров мы располагаем? — спросил Стэнли.
— Тридцатью, — ответил Нунэн. — Мы можем раздать их местным копам, чтобы они вставили их. У меня есть инструкции на шести языках. Здорово, а? — хотел сказать Нунэн. Чтобы получить эту информацию, он связался с контактом в Национальном агентстве безопасности в Форт Мид, Мэриленд. Совсем неплохо для работы чуть дольше недели. — Он называется Cellkop и действует во всем мире.
— Молодец, Тим. — Кларк сделал пометку. — О'кей, как дела с группами?
— Сэм Хьюстон вышел из строя, у него растяжение колена, — сообщил Кларку Питер Ковингтон. — Повредил ногу, когда спускался по тросу. Он все еще может принимать участие в боевых действиях, но не будет бегать несколько дней.
— Группа-2 полностью готова к операциям, Джон, — объявил Чавез. — Джордж Томлинсон слегка беспокоится о своем ахиллесовом сухожилии, но ничего страшного.
Кларк что-то проворчал и кивнул, делая еще одну пометку. Тренировки здесь были такими напряженными, что время от времени случались травмы, — избежать их невозможно. Джон хорошо помнил афоризм, что учения считаются бескровными схватками, а схватки считаются кровавыми учениями. В общем, было неплохо, что его группы работали так же напряженно во время учений, как и в настоящих боях, — это повышало их моральный дух и немало говорило о профессионализме бойцов, которые с такой серьезностью воспринимали все в «Радуге». Поскольку Сэм Хьюстон был снайпером, он мог выполнять свои обязанности примерно на семьдесят процентов, а Джордж Томлинсон, несмотря на беспокоящий его ахилл, по-прежнему совершал утренние пробежки, превозмогая боль, как и должен поступать солдат из элитной группы.
— Разведывательные данные? — Джон повернулся к Биллу Тауни.
— В моем докладе нет ничего особенно серьезного, — ответил офицер из секретной разведывательной службы. — Нам известно, что террористы по-прежнему живы, и различные полицейские службы продолжают следственные мероприятия, чтобы обнаружить их, но это сложная работа, и не выявлено ничего многообещающего, однако... Но нельзя предсказать прорыв в деле.
Все сидящие вокруг стола знали это. Только этим вечером кто-то, по уровню равный самому Карлосу, может быть задержан за то, что проедет через красный сигнал светофора, его узнает новичок-полицейский, и террориста арестуют, но планировать случайные события невозможно. По-прежнему где-то в Европе, по-видимому, жили около сотни известных террористов, подобных Эрнсту Моделю и Гансу Фюрхтнеру, но они научились держаться незаметно, простыми мерами изменять свою внешность и стараться не попадать в неприятности. Чтобы обнаружить их, нужно, чтобы они совершили какую-то ошибку, и те, кто совершал глупые ошибки, уже давно были мертвы или сидели в тюрьме.
— Как мы сотрудничаем с местными полицейскими агентствами? — спросил Алистер Стэнли.
— Мы продолжаем поддерживать с ними связь, операции в Берне и в Вене благоприятно описаны в прессе. Когда что-нибудь случится, мы можем надеяться на то, что нас немедленно известят.
— Способность к передвижению? — спросил далее Джон.
— Полагаю, этот вопрос относится ко мне, — отозвался подполковник Мэллой. — У нас все идет хорошо в отношениях с Первым авиакрылом специальных операций. Пока они разрешили нам держать у себя «Ночной ястреб», и я получил достаточно времени для полетов на британской «Пуме», так что полностью освоил и этот вертолет. Если понадобится куда-то отправляться, я готов. Могу получить поддержку от воздушного танкера «МС-130» в случае длительного развертывания, но я в состоянии попасть практически в любую европейскую страну за восемь часов на своем «Сикорски» с поддержкой танкера или без нее. Что касается оперативного аспекта, мне он кажется хорошим. Солдаты — лучшие из всех, с кем мне приходилось летать, и мы превосходно сработались. Единственное, что беспокоит меня, — это отсутствие медицинской поддержки.
— Мы думали об этом. Доктор Беллоу — наш врач, и вы можете справиться с травмами, правда, док? — спросил Кларк.
— Достаточно хорошо, но я не смогу действовать как настоящий хирург. Кроме того, в случае развертывания мы можем рассчитывать на помощь местных врачей из полиции и пожарной службы в районе операции.
— Мы нашли более благоприятный выход из положения в Форт Брэгг, — заметил Мэллой. — Я знаю, что все наши стрелки прошли подготовку в оказании срочной помощи на месте, но все же неплохо иметь в составе группы хорошо подготовленного специалиста. В конце концов, у доктора Беллоу только две руки, — заметил пилот. — И он может быть лишь в одном месте.
— При развертывании, — сказал Стэнли, — мы всегда сообщаем о необходимости возможной помощи в ближайший местный госпиталь. До сих пор нам не отказывали в ней.
— О'кей, парни, но это мне придется доставлять раненого в госпиталь. Я делал это не раз, и мне кажется, что мы можем улучшить ситуацию. Предлагаю проводить учения. Нам нужно делать это регулярно.
«А ведь это неплохая мысль», — подумал Кларк.
— Мы учтем ваше предложение, Мэллой. Ал, давай возьмемся за это в течение нескольких ближайших дней.
— Согласен, — кивнул Стэнли.
— Сложная проблема при этих учениях — это имитация повреждений, — сказал доктор Беллоу. — Не существует замены настоящего повреждения, но мы не можем класть наших людей в палату «Скорой помощи». На это уйдет слишком много времени, и они не увидят там настоящих ран.
— Такую проблему решить мы пытались много лет, — сказал Питер Ковингтон. — Можно научить людей соответствующим процедурам, но приобрести практический опыт очень трудно.
— Это верно, если только мы не перенесем всю нашу компанию в Детройт, — пошутил Чавез. — Послушайте, парни, все мы знакомы с правилами оказания первой помощи, а доктор Беллоу и есть врач. У нас так мало времени для учений, и главными являются оперативные действия, верно? Мы отправляемся туда и выполняем свою работу, а это уменьшает число ранений, не правда ли? — За исключением ран, причиненных террористам, промолчал он, о них никто не думает, да и трудно вылечить раны, нанесенные в голову десятимиллиметровыми пулями, даже в госпитале Уолтера Рида. — Мне нравится мысль об учениях, связанных с эвакуацией раненых. Отлично, это нам по силам, и мы можем практиковаться в оказании первой помощи, но способны ли мы, глядя на это реально, идти дальше? Я не вижу, каким образом.
— Есть комментарии? — спросил Кларк. Он тоже не думал, что учения по оказанию медицинской помощи нужно развивать дальше.
— Чавез прав... но мы никогда не сможем полностью подготовиться или пройти настоящий курс обучения, — напомнил Мэллой. — Неважно, сколько времени мы потратим на подготовку, но террористы всегда найдут способ применить что-то новое. У нас в отряде «Дельта» мы всегда имеем в составе группу медицинского реагирования, подготовленных врачей. Может быть, здесь мы не сможем позволить себе такие же меры, но в Форт Брэгг мы делали именно это.
— Нам придется полагаться на местную поддержку для этих целей, — сказал Кларк, заканчивая обсуждение вопроса. — Наш отряд не может позволить себе чрезмерно разрастаться. У меня нет на это денег.
Это является магическим словом в нашем бизнесе,мог не добавлять Мэллой.
Совещание закрылось через несколько минут, и с ним закончился рабочий день. Дэн Мэллой уже привык к местной традиции заканчивать день в клубе, где пиво было отличным, а компания дружная. Спустя десять минут он поднимал кружку вместе с Чавезом. На этого маленького латиноса можно положиться, подумал он.
— Эта операция, которую ты провел в Вене, была превосходной, Динг.
— Спасибо, Дэн. — Чавез поднес кружку ко рту и сделал глоток. — Правда, там у меня не было выбора. Иногда тебе приходится идти на такое, что ты не стал бы делать в другое время.
— Да, это точно, — согласился морской пехотинец.
— Ты считаешь, что у нас не все в порядке по медицинской части... я тоже, но пока это не было проблемой.
— До сих пор тебе везло, мой мальчик.
— Да, я знаю. Пока мы не сталкивались с настоящими безумцами.
— А они есть, настоящие психи, такие, кому на все наплевать с высокого дерева. Говоря по правде, я тоже не встречался с такими, разве что видел по телику. Я все время вспоминаю операцию в Маалоте, в Израиле, больше двадцати лет назад. Эти козлы расстреляли маленьких детей только для того, чтобы показать, какие они крутые, — и не забывай, что случилось не так давно с маленькой дочкой президента. Ей чертовски повезло, что рядом оказался парень из ФБР. Я с удовольствием поставил бы ему кружку пива.
— Отличный стрелок, — согласился Чавез. — Еще лучше было то, что он оказался там в нужное время. Я читал про то, как он справился — говорил с ними и все такое, проявил терпение, выжидал момента, чтобы начать действовать, и затем принялся за дело.
— Он рассказывал об этом в Брэгге, но в этот день меня там не было. Видел запись. Ребята говорят, что он стреляет из пистолета не хуже любого в их команде, но еще лучше то, что он оказался умным.
— Да, это имеет немалое значение, — согласился Чавез и допил свое пиво. — Мне пора идти готовить ужин.
— Не понял?
— Моя жена — врач, она вернется домой примерно через час, и теперь моя очередь готовить ужин.
Мэллой поднял брови.
— Приятно слышать, что ты хорошо подготовлен, Чавез.
— Я уверен в своей мужественности, — заверил авиатора Доминго и направился к двери.
* * *
На этот раз Андре работал поздно вечером. Worldpark оставался открытым до 23.00, а магазины закрывались еще позднее, потому что даже такое огромное заведение, как тематический парк, не могло упустить и крохотного шанса получить несколько медных монет. Их платили «трудящиеся» за дешевые, никому не нужные сувениры, которые продавали в магазинах и попадали сувениры в маленькие жадные детские ручонки, часто донимающие усталых родителей. Он равнодушно наблюдал за происходящим, ожидая закрытия самого последнего аттракциона, и только, когда цепи поставят на место и механики аттракционов помашут им на прощание, последние посетители, с трудом передвигая ноги, направятся к выходу. По дороге они будут останавливаться у каждого магазина, используя последнюю возможность купить что-то. Продавцы будут устало улыбаться и обслуживать своих последних покупателей, как их учили в Worldpark University. И только когда наконец все покинут парк, лавки закроются, из кассовых аппаратов извлекут деньги и под бдительным наблюдением Андре и сотрудников департамента безопасности наличные отправят в специальную комнату для счета. Строго говоря, это не входило в его обязанности, но он все-таки остался и сейчас шел за тремя клерками из магазина «Матадор». Сначала они вышли на главную улицу, потом в переулок, через ничем не примечательные деревянные двери и вниз по ступенькам в подземное помещение, по бетонным коридорам которого днем проносились электрические тележки и бегали сотрудники парка, но теперь пустые, за исключением служащих, направляющихся в раздевалки, чтобы переодеться в обычную одежду. Деньги считали в особой комнате, расположенной в самом центре парка, почти под замком. Здесь сдавались наличные, каждый мешок помечался по месту, откуда он поступил. Монеты сваливали в корзины, где их разделяли по национальной принадлежности и деноминации, считали, заворачивали и готовили к перевозке в банк. Бумажную валюту, уже сложенную в пачки по виду и достоинству, взвешивали. В первый раз, когда Андре увидел такую процедуру, он был поражен, но чувствительные весы действительно взвешивали бумажные деньги — вот, один точка шесть, один пять килограммов сотенных дойчмарок. Два точка шесть, три семь ноль килограммов пятифунтовых британских банкнот. Соответствующая сумма тут же появлялась на электронном экране, а дальше банкноты ехали по транспортеру — там их упаковывали. Здесь офицеры безопасности были вооружены пистолетами «Астра», потому что общая сумма вырученных денег за день была — на главном дисплее появилась цифра — 11 миллионов 597 тысяч 309. 35 фунтов стерлингов... Все подержанные банкноты, самые лучшие для преступников, любого достоинства. Их укладывали в шесть больших брезентовых мешков, помещали на четырехколесную тележку для перевозки по подземному коридору в бронированный автомобиль с полицейским эскортом, который вез их в центральный офис местного банка, все еще открытого для получения такой огромной суммы денег. Одиннадцать миллионов фунтов стерлингов наличными — парк загребал миллиарды в год, устало подумал Андре.
