По крайней мере так ему казалось на основании того, что он на втором курсе, слушая лекции по политологии, усвоил из "Капитала". Гораздо интереснее посмотреть, что же построил коммунистический режим в действительности. Дерьмо, главным образом. Подумать только, у рядовых матросов не было даже своей кают-компании, им приходилось есть у себя в кубриках!
      Джоунзу понадобился час – он оторвал его от сна, – чтобы осмотреть субмарину. Вместе с лейтенантом Манньоном они отправились на экскурсию, которую начали с кубрика. Матросские шкафчики не запирались – по-видимому, чтобы офицеры могли беспрепятственно обшаривать их. Джоунз с Манньоном так и поступили. В шкафчиках не оказалось ничего интересного. Даже порнофото и те были самого низкого пошиба. Позы выбраны без капли воображения, а женщины .. – и говорить не о чем, уж тут Джоунз мог судить – он же вырос в Калифорнии. Дерьмо. Понятно, почему русские решили перебежать в Америку.
      Большой интерес вызвала баллистическая ракета. Вместе с Манньоном они открыли смотровой люк и заглянули внутрь. Совсем неплохо, решили они. Не слишком аккуратная проводка, но это, наверно, сделано для того, чтобы облегчить контроль за электронными контурами. Сама ракета казалась чертовски большой. Значит, вот что нацеливали на нас эти мерзавцы, подумал он. Интересно, захотят ли флотские специалисты забрать себе несколько штук. Если понадобится запустить ракеты по Ивану, можно воспользоваться и теми, что русские сами и сделали. Не стоит даже и думать об этом, тут же решил Джоунз. Ему вовсе не хотелось, чтобы эти мерзкие штуки вообще поднялись из пусковых шахт. В одном не приходилось сомневаться: все оборудование на корабле будет демонтировано, подвергнуто испытаниям, разобрано, снова подвергнуто испытаниям, а ведь он один из ведущих флотских специалистов по русским акустическим системам. Может, его пригласят принять участие в испытаниях… Ради этого стоит задержаться на флоте еще несколько месяцев.
      Джоунз закурил сигарету.
      – Не хотите ли попробовать одну из моих, господин Бугаев? – Он протянул пачку офицеру-электронщику.
      – Спасибо, Джоунз. Вы учились в университете? – Капитан-лейтенант взял американскую сигарету, которую ему хотелось попробовать, но он был слишком горд, чтобы попросить самому. Постепенно он начал понимать, что этот матрос ничем не уступает ему по технической подготовке. Хотя Джоунз был матросом и не мог нести самостоятельную пахту, он обращался с гидролокационным оборудованием так же умело – если не лучше, – как и русские офицеры, служившие с Бугаевым.
      – Да, сэр. – Джоунз знал, что обращение "сэр" к офицерам – особенно к тупым – никогда не повредит. – В Калифорнийском технологическом. Закончил там пять семестров. Был отличником по всем предметам. Вот только не смог завершить образование полностью.
      – Почему вы ушли из университета?
      – Видите ли, сэр, – улыбнулся Джоунз, – Калтех – это необычное учебное заведение. Я сыграл шутку с одним из профессоров. Он занимался исследованиями стробоскопического света для высокоскоростной фотографии, а я пристроил к стробоскопу маленький переключатель, включавший свет в лаборатории. К сожалению, в переключателе произошло короткое замыкание, и начался пожар. – Джоунз умолчал о том, что в результате сгорела лаборатория, были уничтожены данные трехмесячных опытов и погибло оборудование стоимостью в пятнадцать тысяч долларов. – В общем, я нарушил правила.
      – В чем вы специализировались?
      – Я намерен был защитить ученую степень по электронике, но одновременно специализировался и в кибернетике. Мне оставалось всего три семестра, затем я собирался получить звание магистра, степень доктора и вернуться на военно-морской флот уже штатским человеком.
      – А почему вы стали акустиком? – Бугаев сел рядом. Ему еще никогда не доводилось разговаривать по душам с рядовым матросом.
      – Черт возьми, сэр, это так интересно! Когда происходят какие-нибудь события – маневры, учения, слежение за другой подлодкой, – я чувствую себя словно шкипер! Капитану остается одно – следовать указаниям, которые поступают от меня.
      – Вам нравится ваш командир?
      – Еще бы! Он лучший из трех, у которых я служил. Мой шкипер – отличный парень. Только хорошо исполняй обязанности, и он к тебе не цепляется. А если хочешь что-то посоветовать, капитан выслушает тебя.
      – Вы говорите, что собираетесь вернуться в университет. А кто будет платить за обучение? Нам говорили, что учеба в университетах доступна только для представителей правящего класса.
      – Чепуха, сэр. В Калифорнии ты можешь учиться в любом университете, если ума хватает. Что касается меня, я коплю деньги – на что тратить их на подводной лодке? – да и флот внесет свою долю. У меня достаточно денег, чтобы закончить университет и получить степень магистра. А какая у вас специальность?
      – Я закончил высшее военно-морское училище, вроде вашего Аннаполиса. Мне тоже хотелось бы получить ученую степень по электронике, – признался Бугаев в своем сокровенном.
      – Никаких проблем. Могу помочь вам. Если вы обладаете достаточной подготовкой для Калифорнийского технологического, могу посоветовать, к кому обратиться. Вам понравится Калифорния. Вот место, где можно жить по-настоящему.
      – Мне хотелось бы поработать на настоящем компьютере, – задумчиво произнес Бугаев.
      – Так купите его, – негромко засмеялся Джоунз.
      – Купить компьютер?
      – Конечно, у нас есть пара портативных компьютеров фирмы "Эппл" – прямо здесь, на "Далласе". Такой обойдется вам тысячи в две – отличная штука. Это намного меньше стоимости автомобиля.
      – Компьютер за две тысячи долларов? – Задумчивое выражение на лице Бугаева сменилось подозрительным. Он не сомневался, что Джоунз морочит ему голову.
      – Или даже меньше. Три косых стоит по-настоящему совершенная система. Черт возьми, сообщите на фирму "Эппл", кто вы, и они наверняка преподнесут его вам бесплатно – или, может быть, флот сделает это. Если вам не нравится "Эппл", есть и другие фирмы – "Коммодор", "TRS-80" или "Атари". Продаются самые разные компьютеры. Все зависит от того, для чего он вам нужен. Одна только фирма "Эппл" продала своих больше миллиона. Они небольшие, это верно, но самые настоящие.
      – Я никогда не слышал о фирме "Эппл". Так она называется?
      – Совершенно верно. "Эппл". Компанию эту основали два молодых парня, когда я еще учился в школе. С тех пор они продали, как я уже сказал, примерно миллион компьютеров – и разбогатели! У меня нет компьютера – места на подлодке немного, – а вот у моего брата есть свой персональный компьютер Ай-би-эм Пи-си. Вы все еще не верите мне?
      – У рабочего – свой компьютер? В это трудно поверить. – Бугаев погасил сигарету. Американский табак показался ему слабоватым.
      – Ну что ж, сэр, тогда спросите кого-нибудь еще. Я уже говорил, что на "Далласе" есть пара персональных компьютеров – это для команды, чтобы они могли практиковаться. Разумеется, для других задач – управления стрельбой, навигации, акустической системы – установлены другие компьютеры. Мы пользуемся компьютерами "Эппл" для игр – вам понравятся компьютерные игры. Особенно "Чоплифтер", да и другие не хуже, в том числе образовательные. Честное слово, мистер Бугаев, почти в любом торговом центре продаются компьютеры. Сами увидите.
      – Как вы применяете компьютер для гидролокации?
      – Чтобы объяснить это, сэр, понадобится время, и мне, наверно, придется получить разрешение шкипера. – Джоунз напомнил себе, что этот русский все-таки враг или что-то вроде.

Ударная подлодка "В. К. Коновалов"

      Подлодка медленно дрейфовала по кромке континентального шельфа, милях в пятидесяти от Норфолка. Туполев приказал снизить мощность реактора до пяти процентов от номинальной, чего хватало только для энергопитания. При этом русская субмарина стала почти бесшумной. Приказы отдавались негромким голосом, когда члены экипажа стояли рядом. "Коновалов" соблюдал режим полной тишины. Даже приготовление пищи в камбузе было запрещено, чтобы по металлической решетке плиты не передвигать кастрюли и сковородки. До конца операции команде придется обходиться бутербродами с сыром. Если требовалось поговорить, то делали это шепотом. Всякий, кто нарушал тишину, привлекал внимание командира, и все понимали, что за этим последует.

Центр управления СТАН

      Квентин просматривал информацию, поступившую по цифровому каналу с двух "орионов". Поврежденный ракетоносец "Джорджия" направлялся в Норфолк из-за неисправности в турбинном отсеке в сопровождении двух ударных подлодок. До сих пор его удерживали в море, сказал адмирал, из-за повышенной активности русских кораблей у побережья Америки, и теперь было принято решение вернуть "Джорджию" в порт, отремонтировать и как можно быстрее отправить на патрулирование. На ракетоносце были установлены двадцать четыре баллистические ракеты "трайдент", что представляло ощутимую часть общих сил сдерживания. Теперь, когда русский флот ушел, ремонт "Джорджии" стал неотложной задачей. Возвращению ракетоносца ничто не угрожало, но сначала все-таки хотелось убедиться, что в общей суматохе позади не остались советские подлодки.
      Патрульный самолет Р-ЗВ летел на высоте девятисот футов примерно в пятидесяти милях к юго-востоку от Норфолка. Экран инфракрасного локатора, направленного вперед и вниз, был пуст. На поверхности никаких источников теплового излучения, к тому же магнитоискатели не регистрировали заметного искажения магнитного поля Земли, хотя во время одного из пролетов самолет миновал "альфу", которая находилась всего в сотне ярдов. Корпус "Коновалова" был изготовлен из немагнитного титана. Акустический буй, сброшенный в семи милях к югу от подводной лодки, тоже не зарегистрировал шума ее реактора. Полученные данные непрерывно передавались в Норфолк, где операторы Квентина вводили их в свой компьютер. Проблема, однако, заключалась в том, что не удалось удостовериться в уходе всех советских подлодок.
      Ну что ж, подумал капитан третьего ранга, этого следовало ожидать. Некоторые подлодки, воспользовавшись моментом, незаметно ускользнули с тех мест, где их могли засечь американцы. Он доложил командованию, что нельзя исключить вероятность того, что одна или две лодки все еще снуют где-то у американского побережья, но доказательств тому у него нет. Интересно, почему у КОМАТФЛОТа такое настроение? – подумал капитан. По какой-то причине он на удивление доволен, почти светится от счастья. Действительно, операция против советского флота прошла весьма успешно – по крайней мере та ее часть, за которой мог следить Квентин. Кроме того, где-то поблизости на дне лежит потонувшая "альфа". Сколько времени потребуется, чтобы извлечь "Гломар эксплорер" из нафталина, доставить на место катастрофы и поднять обломки русской подлодки? Хотелось бы посмотреть на них. Подумать только, какая благоприятная возможность!
      К текущей операции не относились серьезно. Тем более что "Джорджия" возвращается на базу с поврежденной турбиной. Она идет медленно, а медленно плывущий ракетоносец производит не больше шума, чем самка кита, твердо решившая отстоять свою девственность. И если бы КОМАТФЛОТ проявлял беспокойство, он не поручил бы прочесывать район всего паре патрульных Р-3 с резервистами за штурвалом. Квентин поднял трубку телефона и набрал номер оперативного управления штаба Атлантического флота, чтобы снова доложить, что вражеской активности в районе не обнаружено.

Подводный ракетоносец "Красный Октябрь"

      Райан посмотрел на часы. Уже пять часов они находятся в пути. Слишком много, чтобы неподвижно сидеть на одном месте. Даже беглого взгляда на карту достаточно, чтобы усомниться, что можно преодолеть переход за восемь часов, иначе он чего-то не понимает. "Красный Октябрь" шел вдоль кромки континентального шельфа и скоро начнет поворачивать на запад к Виргиния-Кейпс. Пожалуй, потребуется еще четыре часа. Скорее бы. Рамиус и Манкузо казались очень усталыми. Впрочем, устали все. Наверно, больше всех те, кто находятся в машинном отделении. Нет, скорее всего кок. Он непрерывно разносил кофе и сэндвичи по отсекам ракетоносца. Русские офицеры казались особенно голодными.

Ударные подлодки "Даллас" и "Поги"

      "Даллас" обогнал "Поги" на скорости в тридцать два узла, снова выдвинувшись вперед. "Октябрь" остался в нескольких милях за кормой. Командующий подлодкой, капитан-лейтенант Чеймберз, был обеспокоен тем, что все время скоростного броска, продолжающегося тридцать пять минут, "Даллас" мчался вслепую, полагаясь на заверения "Поги", что впереди все чисто.
      "Поги" заметил промчавшийся мимо "Даллас" и повернулся боковой гидроакустической антенной в сторону "Красного Октября".
      – Сильно шумит при двадцатиузловом ходе, – заметил старший акустик. – "Даллас" даже при тридцати шумит меньше.

Ударная подлодка "В. К. Коновалов"

      – Слышу шум с юга, – доложил мичман.
      – Что за шум? – Туполев стоял у двери гидропоста уже несколько часов, действуя на нервы акустикам.
      – Еще рано делать определенный вывод, товарищ командир. Впрочем, пеленг не меняется. Контакт направляется в нашу сторону.
      Туполев вернулся в центральный пост. Там он приказал еще больше снизить мощность реактора. Сначала он решил было заглушить реактор совсем, но для его пуска требуется время, а еще не известно, каково расстояние до контакта. Капитан выкурил три сигареты, прежде чем вернулся к акустикам. Мичман будет нервничать от запаха табачного дыма. Он был лучшим акустиком Туполева.
      – Один винт, товарищ командир, американская подлодка, наверно типа "лос-анджелес", идет на скорости тридцать пять узлов. За пятнадцать минут пеленг изменился всего на два градуса. Он пройдет рядом с нами и.., одну минуту. Он выключил двигатель. – Сорокалетний мичман прижал наушники к висками. Он слышал, как затихал шум кавитации, затем полностью прекратился, словно контакт совсем исчез. – Он перешел на дрейф и слушает, товарищ командир.
      – Нас он не услышит, – улыбнулся Туполев. – Значит, мчится и останавливается? Больше ничего не слышно? Может быть, он сопровождает кого-то?
      Мичман еще плотнее прижал наушники и произвел регулировку на пульте.
      – Может быть.., сильный шум с поверхности, товарищ командир, и я – подождите… Такое впечатление, что слышен еще какой-то шум. Наш последний пеленг на контакт был один-семь-один, а этот новый шум доносится с пеленга.., один-семь-пять. Едва слышно, товарищ командир – а вот сигнал в активном режиме, одиночный "пинг".
      – Понятно. – Туполев уперся плечом в шпангоут. – Отличная работа, товарищ мичман. Теперь необходимо набраться терпения и ждать.

Ударная подлодка "Даллас"

      Старший акустик Лаваль объявил, что в районе все спокойно. Чувствительные датчики BQQ-5 ничего не обнаружили даже после особо тщательного прослушивания. Чеймберз развернул нос подлодки таким образом, что одиночный акустический сигнал "пинг" попал к "Поги", который, в свою очередь, известил своим "пингом" ракетоносец "Красный Октябрь", чтобы убедиться в получении сигнала. Район чист на протяжении ближайших десяти миль. "Поги" помчался вперед тридцатиузловым ходом, а за ним следовало новое прибавление к семье американских ракетоносцев.

Ударная подлодка "В. К. Коновалов"

      – Еще две подводные лодки. Одна с одним гребным винтом, другая, мне кажется, с двумя. Подлодка с одним винтом разворачивается намного быстрее. Разве у американцев есть подлодки с двумя винтами, товарищ командир?
      – Да, по-моему, есть. – Туполев не был уверен в этом. Разница в акустическом почерке не была особенно заметной. Как бы то ни было, скоро проверим. "Коновалов" полз вперед двухузловым ходом на глубине полутораста метров. Какой бы не была эта подлодка, она шла прямо навстречу. Значит, он тоже может чему-то научить империалистов, подумал Туполев.

Подводный ракетоносец "Красный Октябрь"

      – Может кто-нибудь заменить меня у штурвала? – спросил Райан.
      – Хотите поразмяться? – спросил подходя Манкузо.
      – Да. Неплохо и посетить гальюн. Того и гляди мочевой пузырь лопнет от этого кофе.
      – Я заменяю вас, сэр. – Американский капитан опустился в кресло рулевого. Джек направился к ближайшему гальюну на корме. Через две минуты он почувствовал себя намного лучше. Вернувшись в центральный пост, Райан несколько раз присел, чтобы восстановить циркуляцию крови в ногах, затем взглянул на карту. Казалось странным, если не пугающим, что американский берег обозначен русскими буквами.
      – Спасибо, капитан.
      – Не за что. – Манкузо поднялся с кресла.
      – Сразу видно, Райан, что вы не моряк. – Рамиус молча наблюдал за ним.
      – Я и не говорил этого, капитан, – вежливо заметил Райан. – Сколько нам еще до Норфолка?
      – Полагаю, не больше четырех часов, – ответил Манкузо. – Нам нужно прибыть туда после наступления темноты. Они придумали, каким образом спрятать нас, но я не знаю, каким именно.
      – Мы вышли из пролива при дневном свете. Что, если кто-то нас заметил? – спросил Райан.
      – Я ничего не видел, но если кто-то увидел нас, то мог обратить внимание лишь на три рубки подлодок без номеров. – Они вышли при дневном свете, чтобы воспользоваться "окном" в пролетах советских разведывательных спутников.
      Райан снова закурил. Жена выругает его, но на борту подводной лодки Джек чувствовал странное напряжение. Сидя в кресле рулевого, он видел перед собой только ряды приборов. Удерживать подлодку на постоянном курсе и глубине оказалось легче, чем он ожидал, и лишь однажды при резком повороте Райан заметил, как легко поддается лодка движениям руля. Больше тридцати тысяч тонн стали, подумал он, – удивительно.

Ударная подлодка "Поги"

      "Поги" промчался мимо "Далласа" тридцатиузловым ходом и продолжал движение еще двадцать минут, остановив двигатель через одиннадцать миль от "Далласа" – и в трех милях от "Коновалова", команда которого теперь едва дышала. Хотя гидролокатор "Поги" и не был оборудован системой обработки сигналов BC-10/SAPS, но в остальном он был достаточно современным, однако невозможно услышать что-то совершенно бесшумное, а "Коновалов" никаких звуков не издавал.

Подводный ракетоносец "Красный Октябрь"

      "Красный Октябрь" прошел мимо "Далласа" в 15.00, после того как получил последний сигнал об отсутствии опасности. Его команда устала и предвкушала прибытие в Норфолк через два часа после захода солнца. Райан надеялся побыстрее вылететь в Лондон, но опасался, что ЦРУ захочет самым подробным образом выяснить все детали. Манкузо и команда "Далласа" мечтали повидаться с семьями, но не слишком рассчитывали на это.

Ударная подлодка "В. К. Коновалов"

      – Не знаю, что это за подлодка, но она, по-моему, большая, просто огромная. Двигаясь по этому курсу, она пройдет в пяти километрах от нас.
      – Из Москвы передали, что это "огайо", – заметил Туполев.
      – Судя по шуму, у этой подлодки два винта, товарищ командир, – ответил мичман.
      – Вы ведь знаете, что у "огайо" только один гребной винт.
      – Так точно, товарищ командир. В любом случае эта подлодка приблизится к нам через двадцать минут. Вторая ударная лодка мчится вперед на скорости, превышающей тридцать узлов. Если они будут вести себя как раньше, она выключит двигатель через пятнадцать километров.
      – А где другая американская подлодка?
      – В нескольких километрах мористее, медленно дрейфует с выключенным двигателем, как и мы. У меня нет точного расстояния до нее. Можно проверить, включив гидролокатор в активном режиме, но…
      – Последствия мне известны, – резко бросил Туполев, повернулся и вошел в центральный пост.
      – Передайте в машинное отделение, чтобы там приготовились. Команда на местах по боевому расписанию?
      – Так точно, товарищ командир, – ответил старпом. – У нас подготовлено прекрасное огневое решение для американской ударной подлодки – той, что идет полным ходом. Ее большая скорость облегчила нашу задачу. Вторую можем обнаружить за несколько секунд.
      – Хорошо, что хоть с этим справились, – улыбнулся Туполев. – Теперь вы видите, на что мы способны при благоприятных обстоятельствах?
      – Как будем действовать дальше? – спросил старпом.
      – Когда мимо пройдет большая подлодка, мы приблизимся к ней сзади и включим гидролокатор в активном режиме. Американцы поиграли, теперь играми займемся мы. Передайте в машинное отделение, чтобы увеличили мощность. Скоро нам понадобится все, на что способны механики.
      – Это вызовет шум, – предостерег старпом.
      – Конечно, но у нас нет выбора. Передайте в машинное отделение – десять процентов мощности. "Огайо" вряд ли услышит нас, да и ближняя ударная подлодка тоже.

Ударная подлодка "Поги"

      – Откуда это? – старший акустик провел тонкую настройку гидролокатора. – Мостик, это гидропост. Слышу контакт, пеленг два-три-ноль.
      – Понял, гидропост, – тут же отозвался капитан Вуд. – Есть что-то определенное?
      – Нет, сэр. Шумы послышались неожиданно, от реактора и пара, едва слышные, сэр. Не могу различить акустический почерк… – Он включил предельную громкость. – Это не наша подлодка. Шкипер, мне кажется, это "альфа".
      – Только этого не хватало! Немедленно сообщите на "Даллас"! Акустик попытался установить связь с другой ударной подлодкой, но "Даллас", который мчался тридцатидвухузловым ходом, не услышал пяти коротких сигналов.
      "Красный Октябрь" находился сейчас в восьми милях.

Подводный ракетоносец "Красный Октябрь"

      Джоунз внезапно закрыл глаза.
      – Господин Бугаев, передайте шкиперу, что я только что услышал пару "пингов" – кто-то работает гидролокатором в активном режиме.
      – Пару?
      – Больше одного, но не успел сосчитать.
      Ударная подлодка Поги"
      Капитан Вуд принял решение. Раньше они обменивались акустическими сигналами малой мощности и узкой направленности, опасаясь обнаружить себя, но "Даллас" не принял их.
      – Пошлите сигнал предельной мощности, чиф. Ударьте по "Далласу" всем, что у нас имеется.
      – Слушаюсь, сэр. – Старший акустик Палмер повернул ручку мощности акустического сигнала до предела. Потребовалось несколько секунд, чтобы аппаратура приготовилась послать акустическую волну, мощностью в сотню киловатт.
      ПИНГ-ПИНГ-ПИНГ-ПИНГ-ПИНГ!

Ударная подлодка "Даллас"

      – Боже мой! – воскликнул старший акустик Лаваль. – Мостик, это гидропост. Принят сигнал предупреждения об опасности от "Поги"!
      – Стоп машина! – мгновенно скомандовал Чеймберз. – Полная тишина на корабле!
      – Стоп машина, – повторил лейтенант Гудмэн секундой позже. В кормовом отсеке вахтенные уменьшили подачу пара в реактор, увеличив тем самым температуру в нем. Поток нейтронов устремился из реактора, быстро замедляя реакцию распада.
      – Как только скорость уменьшится до четырех узлов, перейти на треть мощности, – приказал Чеймберз вахтенному офицеру, а сам пошел в гидропост. – Френчи, мне срочно нужна информация.
      – Мы все еще идем слишком быстро, сэр, – ответил Лаваль.

Подводный ракетоносец "Красный Октябрь"

      – Капитан Рамиус, думаю, нам следует уменьшить скорость, – осторожно предложил Манкузо.
      – Сигнал не повторился, – возразил Рамиус. Второй узконаправленный акустический пучок не попал в ракетоносец, а "Даллас" не передал сигнал опасности, потому что по-прежнему шел слишком быстро и не сумел найти "Красный Октябрь" и предупредить его.

Ударная подлодка "Поги"

      – Все в порядке, сэр. "Даллас" остановил двигатель. Вуд задумчиво пожевал нижнюю губу.
      – Хорошо. Теперь давайте найдем этого мерзавца. Широконаправленный поиск, чиф, предельная мощность. – Он вернулся в центральный пост. – Боевая тревога! – скомандовал капитан.
      Через две секунды загремели колокола громкого боя. "Поги" и раньше находился в состоянии повышенной боевой готовности, так что через сорок секунд команда заняла места по боевому расписанию, а помощник командира, капитан-лейтенант Рейнолдс, приготовился к расчету огневой задачи. Его группа, состоящая из техников и офицеров, была готова к вводу данных в компьютер управления стрельбой Мк-117.
      Гидролокационный купол в носовой части "Поги" посылал мощные акустические импульсы. Спустя пятнадцать секунд первые отраженные сигналы появились на экране Палмера.
      – Мостик, это гидропост. Четкий контакт, пеленг два-три-четыре, расстояние шесть тысяч ярдов. Судя по акустическому почерку реактора, это подлодка типа "альфа", – доложил Палмер.
      – Приготовить решение огневой задачи! – тут же скомандовал Вуд.
      – Слушаюсь. – Рейнолдс следил за вводом данных в компьютер, в то время как другая группа офицеров вела расчеты на карте с помощью линейки и карандаша. Независимо от компьютера всегда готовили резервный вариант. На экране появились цифры. Два торпедные аппарата "Поги" из четырех были заряжены противокорабельными ракетами "гарпун", а оставшиеся два – торпедами Мк-48. В данный момент пользу могли принести только они. Торпеды Мк-48 были самыми мощными из всех, имеющихся в распоряжении флота; ими можно было управлять на расстоянии, они способны были вести поиск цели и наводиться самостоятельно с помощью собственного гидролокатора, двигались со скоростью пятьдесят узлов и несли боеголовку весом в полтонны.
      – Шкипер, готово огневое решение для обеих рыб. Время до цели – четыре минуты тридцать пять секунд.
      – Гидропост, прекратить активную гидролокацию, – произнес Вуд.
      – Слушаюсь, сэр. Активная гидролокация закончена. – Палмер отключил питание активных систем. – Угол на цель около нуля. Она на одной глубине с нами.
      – Хорошо, гидропост. Продолжайте слежение. – Теперь в распоряжении Вуда были все данные о цели. Дальнейшая работа в активном режиме только выдаст противнику положение его подлодки.

Ударная подлодка "Даллас"

      – "Поги" обстреливает кого-то активными импульсами. Им получен отраженный сигнал, примерный пеленг один-девять-один, – доложил главный акустик Лаваль. – Там еще одна подлодка. Не могу определить, какая именно. Слышу шум реактора и пара, но этого недостаточно, чтобы установить акустический почерк.

Ударная подлодка "Поги"

      – Ракетоносец продолжает движение, сэр, – доложил главный акустик Палмер.
      – Шкипер, – Рейнолдс поднял голову от карты с проложенными курсами и предполагаемым направлением торпед к цели, – он окажется между нами и целью.
      – Только этого не хватало. Треть хода вперед, лево руля двадцать градусов. – Пока выполнялись его распоряжения, Вуд прошел к акустикам. – Чиф, включайте активную систему и приготовьтесь к посылке сигналов на ракетоносец при предельной мощности.
      – Слушаюсь, сэр. – Палмер изменил настройку на своем пульте. – Готово, сэр.
      – Ударьте по нему импульсом полной мощности. Не хочу, чтобы он упустил наш сигнал на этот раз.
      Вуд наблюдал за тем, как меняется положение кораблей на экране акустиков. "Поги" быстро поворачивал, но, по мнению Вуда, все-таки недостаточно быстро. "Красный Октябрь" – на лодке только он и Рейнолдс знали, что это русский ракетоносец, хотя среди членов команды циркулировали самые невероятные слухи, – шел вперед слишком быстро.
      – Гидролокатор готов, сэр.
      – Давайте, в полную силу. ПИНГ-ПИНГ-ПИНГ-ПИНГ-ПИНГ!

Подводный ракетоносец "Красный Октябрь"

      – Шкипер! – выкрикнул Джоунз. – Сигнал опасности! Манкузо бросился к машинному телеграфу, не ожидая реакции Рамиуса, и рванул ручку, поставив ее в положение " Стоп машина". Сделав это, он повернулся и посмотрел на Рамиуса.
      – Извините, сэр, – произнес Манкузо.
      – Все в порядке. – Рамиус, нахмурившись, смотрел на карту. Через мгновение зазвонил телефон. Он снял трубку и несколько секунд говорил по-русски, потом положил трубку. – Я сказал им, что у нас возникли трудности, но мы пока не знаем, какие именно.
      – Это верно. – Манкузо подошел к русскому капитану и тоже посмотрел на карту. Шум турбин уменьшался, хотя американцу хотелось, чтобы это происходило быстрее. "Октябрь" был бесшумной лодкой – по представлениям русских, – но, по мнению Манкузо, все-таки недостаточно тихой.
      – Спросите своего акустика, не сумел ли он заметить что-нибудь, – посоветовал Рамиус.
      – Да, конечно. – Манкузо сделал несколько шагов в сторону кормы. – Джоунзи, проверь, что там происходит.
      – Постараюсь, шкипер, хотя на этом оборудовании работать непросто. – Он уже направил антенну с датчиками в сторону двух ударных подлодок, сопровождающих ракетоносец. Джоунз приладил наушники и принялся регулировать усилитель. Здесь нет устройства обработки сигнала, нет акустических процессоров, да и сенсоры никуда не годятся. Но сейчас не время для этого. Советской системой приходилось управлять с помощью электромеханических устройств, в отличие от управления с помощью компьютера, к которому он привык. Закрыв глаза, медленно и бережно Джоунз поворачивал группы рецепторов направления, расположенных в носовом акустическом куполе, в правой руке машинально сжимая пачку сигарет. Он не заметил, что рядом сидит Бугаев и прислушивается к тем же сигналам.

Ударная подлодка "Даллас"

      – Что нам известно, чиф? – спросил Чеймберз.
      – У меня есть пеленг и больше ничего. "Поги" был готов к торпедному залпу, однако наш приятель резко сбавил ход сразу после того, как по нему ударили активные гидролокационные импульсы, и исчез с моего экрана. А вот "Поги" принял четкий отраженный сигнал от него. Думаю, он где-то совсем рядом, сэр.
      Чеймберз получил назначение на должность помощника командира всего четыре месяца назад. Он был умным и опытным офицером, вероятным кандидатом на должность командира подлодки, но ему всего тридцать три года, и он вернулся на подводный флот именно эти четыре месяца назад. До того в течение полутора лет он служил преподавателем в школе механиков реакторов в Айдахо. Требовательность, являющаяся частью его обязанностей офицера, ответственного за дисциплину на корабле, которым командовал Манкузо, скрывала неуверенность в себе. И вот теперь карьера Чеймберза, все его будущее, зависели от правильности принятых им решений.