Будучи полностью автоматическими, крылатые ракеты не обладали способностью уклониться или даже обнаружить заградительный огонь, направленный против них, и первый залп зенитной батареи "пэтриот" оказался успешным - из двенадцати ракет "земля - воздух" десять попали в цель, однако оставшиеся десять крылатых ракет стремительно набирали высоту, будучи нацеленными на одну и ту же точку. Зенитные ракеты сбили затем еще четыре "томагавка", а пятый потерял скорость и врезался в утес у Лаолао-Каттан. Начиная с этого момента радиолокаторы батарей "патриот" потеряли их из виду, и командиры батарей предупредили об опасности обслуживающий персонал радиолокационной станции, но было уже слишком поздно, и крылатые ракеты с тысячефунтовыми боеголовками одна за другой взорвались над вершиной горы Тапотчау.
      - С этим покончено, - заметил Кларк, когда донесся грохот взрывов. Он прислушался. Жители соседних домов тоже вышли теперь на улицу, стоя вокруг тупика. Отдельные радостные возгласы слились в единый восторженный хор, заглушивший крики ракетчиков у батареи "пэтриот" на вершине холма к востоку.
      Истребители продолжали взлетать с аэродрома Коблер-Филд, обычно парами, иногда по одному. Голубые языки пламени форсажа уходили в небо и затем гасли, когда японские самолеты направлялись навстречу атакующим американским истребителям. Наконец Кларк и все остальные услышали рев турбовентиляторных двигателей последнего "хокая", взлетавшего самым последним, несмотря на предупреждение персонала уже уничтоженной радиолокационной станции.
      На несколько мгновений над островом воцарилась тишина, в воздухе образовалась какая-то странная пустота. Жители перевели дыхание, ожидая начала второго акта полуночной драмы.
      "Пасадена" и еще три американских подводных лодки, находившиеся всего в пятидесяти милях от берега, всплыли на антенную глубину и запустили по шесть ракет. Некоторые из них были нацелены на Сайпан, четыре - на Тиниан и две - на Роту. Остальные помчались над гребешками волн к авиабазе Андерсен на Гуаме.
      - Поднять перископ! - приказал Клаггетт. Поисковый перископ плавно выдвинулся вверх, сопровождаемый шипением гидравлики. - Стоп! - скомандовал он, когда перископ чуть поднялся над поверхностью. Капитан медленно повернул его, пытаясь рассмотреть огни в небе, но там было пусто.
      - О'кей, теперь антенна. - Снова послышалось шипение, и над волнами показался хлыст антенны УВЧ. Капитан не отрывался от объектива перископа, все еще осматривая море вокруг, затем махнул правой рукой. Антенна принимала еле слышные сигналы от удаленных передатчиков, но в остальном эфир был чист и ничто не могло обнаружить подводную лодку.
      - "Инди карз", это "Пит кру", прием, - произнес в микрофон офицер-связист.
      - Слава Богу, - выдохнул Рихтер и включил свой микрофон. - "Пит кру", это ведущий "Инди", прошу сигнал опознания, прием.
      - Фокстрот виски.
      - Чарли танго, - ответил Рихтер, проверив радиокоды на блокноте, прикрепленном к колену комбинезона. - Мы в пяти минутах и хотели бы напиться, прием.
      - Готовьтесь, - услышал он в ответ.
      - Всплываем, - распорядился Клаггетт и взял микрофон бортовой трансляции. - Слушайте все! Мы всплываем. Всем оставаться на боевых постах. Армейским группам приготовиться.
      Все необходимое снаряжение находилось рядом со спасательным отсеком и большим люком, предназначенным для погрузки пакетов наведения баллистических ракет. Матросы одной из групп борьбы за живучесть стояли рядом, готовые передавать снаряжение, а старшина будет управлять заправочным шлангом, спрятанным в кожухе над ракетным отсеком.
      - Что это там? - запросил по каналу радиосвязи "Инди-два". - Ведущий, это Второй. На севере вертолет. Повторяю, на севере вижу большой вертолет.
      - Сбивай его! - тут же скомандовал Рихтер. Здесь не должно быть американских вертолетов. Он развернул "команч" и поднялся повыше, чтобы рассмотреть неизвестную машину. На вертолете даже мигали навигационные огни. "Пит кру", это ведущий "Инди", на севере вертолет. В чем дело, прием?
      Клаггетт не слышал этого разговора. Парус "Теннесси" только что показался над поверхностью, и капитан стоял у трапа, ведущего к верхнему люку паруса. Микрофон взял лейтенант Шоу.
      - Скорее всего, это противолодочный вертолет с эсминца, который мы только что потопили - сбивайте его, сбивайте немедленно!
      - Воздушный радиолокатор на севере! - послышался через секунду возглас радиооператора. - Поблизости радар вертолета!
      - Второй, немедленно займись им! - передал приказ Рихтер.
      - Атакую, ведущий, - отозвался второй "команч", разворачиваясь и опуская нос для увеличения скорости. Кто бы ни был на этом вертолете, ему крупно не повезло. Пилот выбрал оружие для атаки. Под корпусом из обтекаемого кожуха выдвинулась двадцатимиллиметровая пушка. Цель находилась в пяти милях и не видела приближающегося штурмового вертолета.
      Пилот "команча" заметил, что это "Сикорский", собранный, возможно, на том же заводе в Коннектикуте, что и его "команч", военно-морской вариант UH-60 крупная и удобная цель. "Команч" мчался прямо на него, рассчитывая сбить японский вертолет прежде, чем тот успеет передать радиосигнал тревоги. Наверно, все-таки успеет, и пилот выругал себя за то, что не выбрал "стингер", но сейчас было уже поздно. Он нажал на кнопку и выпустил пятьдесят снарядов, большинство которых попало в носовой кокпит приближающегося вертолета. Результат был мгновенным.
      - Сбит, - сообщил он. - Я прикончил его, ведущий.
      - Понял. Как у тебя с топливом?
      - На тридцать минут, - ответил второй.
      - Барражируй поблизости и смотри по сторонам, - скомандовал ведущий.
      - Ясно. - Едва он поднялся на триста футов, как заметил еще один неприятный сюрприз. - Ведущий, это Второй. На севере - радиолокатор, оператор электронных систем определил его как военно-морской.
      - Просто великолепно, - проворчал Рихтер, облетая субмарину. Она была достаточно большой для посадки, но если бы еще эта проклятая лодка не перекатывалась с борта на борт, будто бочонок с пивом на ирландских поминках. Рихтер приблизился прямо с кормы, завис над палубой и выпустил шасси для посадки.
      - Заходите налево, навстречу ветру, - скомандовал Клаггетт лейтенанту Шоу. - Нужно уменьшить бортовую качку, чтобы облегчить им посадку.
      - Понял, шкипер. - Шоу отдал необходимые распоряжения, и "Теннесси" обрел некоторую устойчивость, направляясь на северо-запад.
      - Приготовиться у спасательного и грузового люков! - прозвучала команда капитана. Вертолет начал медленно и осторожно снижаться. Зрелище посадки вертолета на палубу корабля, почему-то всегда ассоциировалось у Клаггетта с сексом дикобразов. Нельзя сказать, что животные занимаются этим неохотно, нет, просто они не могут допускать ошибок.
      Они вытянулись подобно армии конных рыцарей, подумал Санчес, японские самолеты в двухстах милях от северо-восточного берега Сайпана и американские на сто миль дальше. Эта ситуация проигрывалась много раз обеими сторонами и часто в одних и тех же центрах военных игр. У обеих сторон поисковые радиолокаторы действовали в активном режиме. Обе стороны могли теперь видеть противника и сосчитать количество противостоящих самолетов. Приходилось только ждать, кто начнет первым. Японцы находились в более затруднительном положении и знали это. Их последний уцелевший Е-2 еще не успел занять позицию, но хуже было то, что они не знали, кто противостоит им. По команде Санчеса первыми бросились в атаку "томкэты", включившие форсаж и взвившиеся высоко в небо, чтобы выпустить оставшиеся ракеты "феникс". Они осуществили пуск с пятидесяти миль, и больше сотни этих ракет, созданных на основе последних достижений высокой технологии, превратились в волну желтых языков пламени, поднявшихся еще выше, чтобы начать затем стремительный спуск к цели. Тем временем исторгшие их истребители развернулись и полетели назад.
      Это стало сигналом для начала общего воздушного боя. Тактически ситуация была ясной, а затем все снова запуталось, когда японские истребители тоже перешли на форсаж и с максимальной скоростью начали сближаться с американскими, надеясь поднырнуть под волну "фениксов" и выпустить свои самонаводящиеся ракеты. Для такого маневра требовалась идеальная координация по времени, а добиться этого оказалось трудным без руководства со стороны самолета радиолокационного управления боем, которого они не дождались.
      Подготовить моряков к быстрым и слаженным действия было трудно, хотя группа матросов держала наготове крылья, которые крепились квалифицированными армейскими специалистами к бортам первого "команча". Затем в топливные баки вставили шланги и включились корабельные насосы, максимально быстро наполняющие их. Один матрос передал Рихтеру телефонную трубку на обычном проводе.
      - Как все прошло, армия? - спросил Датч Клаггетт.
      - Было очень интересно. У вас не найдется горячего кофе?
      - Сейчас принесут. - Капитан отдал команду в камбуз.
      - Откуда взялся японский вертолет? - спросил Рихтер, наблюдая за ходом заправки.
      - Час назад пришлось потопить эсминец. Он мешал нам. Думаю, вертолет успел взлететь с него. Готовы принять указания о дальнейшем полете?
      - Разве мы летим не на Уэйк?
      - Нет. Вас ждет авианосец - вот его координаты: двадцать пять северной широты, один-пятьдесят восточной долготы. Повторяю, два-пять северной и один-пять-ноль восточной.
      Рихтер дважды повторил координаты, и Клаггетт подтвердил, что пилот правильно их запомнил. Целый авианосец для нас? - подумал Рихтер.
      - Понял, сэр. Очень вам благодарен.
      - Спасибо, что вы сбили японский вертолет, "Инди". К кабине подошел матрос и постучал по металлической обшивке, показывая вверх большим пальцем. Затем он передал пилоту бейсбольную кепку с надписью "Теннесси". Тут Рихтер заметил, как оттопыривается нагрудный карман на форменке матроса. Он протянул руку и бесцеремонно вытащил оттуда начатую пачку сигарет. Матрос рассмеялся и бросил Рихтеру свою зажигалку.
      - Всем отойти! - крикнул пилот. Матросы палубной команды отступили назад, но в этот момент из люка вынырнул матрос с термосом и передал его Рихтеру. После этого пилот опустил фонарь кабины и включил двигатели. Не прошло и минуты, как его "команч" поднялся, уступив место второму вертолету, а сам Рихтер начал патрулирование. Еще через тридцать секунд пилот сделал первый глоток кофе. По вкусу он отличался от армейского и казался намного более гражданским. Сюда бы еще немного "Хеннесси", и напиток был бы что надо, подумал он.
      - Сэнди, посмотри на север! - послышался сзади голос стрелка-радиста как раз в тот момент, когда шасси второго "команча" коснулось палубы подводной лодки.
      Шесть "иглов" пали жертвой первого залпа американских ракет, а еще два оказались поврежденными и повернули назад, сообщили операторы с американских АВАКСов. Сам Санчес не видел этого, потому что уходил от приближающихся вражеских истребителей. Теперь на смену "томкэтам" пришли "хорнеты". Операция протекала успешно. Японцы, взлетевшие на форсированном режиме двигателей, преследовали американцев, отгоняя их подальше от острова - или так им казалось. На экране опасности Санчес заметил приближающиеся ракеты, Но изготовлены они были в Америке, и он знал, на что они способны.
      - Что это? - удивился Ореза.
      Сначала в воздухе промелькнула всего лишь тень. По какой-то причине аэродром остался освещенным, и они увидели, как над концом взлетно-посадочной полосы Коблера пронеслась одиночная желтая полоса. Затем она резко пошла вниз и ударилась о середину дорожки, нос у нее отвалился, и на асфальт высыпалось множество маленьких круглых предметов. Два или три шарика взорвались, но остальные исчезли из виду, слишком незаметные, после того как упали. Затем мелькнула вторая тень, третья и несколько других, проделавших то же самое - за исключением одной, устремившейся прямо к башне управления полетами и взорвавшей ее, а вместе с нею и радиостанцию, через которую осуществлялось управление японским авиакрылом.
      Дальше к югу, на по-прежнему освещенном поле гражданского аэропорта, у терминала или на стояночных площадках, виднелись четыре "Боинга-747". К аэропорту ничто не приближалось. На востоке располагались готовые к открытию огня пусковые установки "пэтриот", но они уже выпустили первые залпы, и теперь обслуживающий персонал готовил к установке новые пакеты с ракетами, подсоединяя их к фургонам управления, а на это требовалось время. "Пэтриотам" удалось сбить несколько приближавшихся крылатых ракет, но далеко не все.
      - Интересно, крылатые ракеты не нацелены на зенитные пусковые установки, заметил вслух Чавез, думая о том, что вообще-то им следовало находиться в укрытии, но... но никто не уходил с улицы - все с захватывающим интересом наблюдали за происходящим, словно это был фейерверк в честь Дня независимости.
      - Стараются избегать районов с гражданским населением, Динг, - ответил Кларк.
      - Неплохо задумано. Между прочим, что это за фокус с фамилией Келли?
      - Это моя настоящая фамилия, - заметил старший оперативник.
      - Джон, а сколько тех подонков ты убил собственными руками? поинтересовался Ореза.
      - Что? - вздрогнул Чавез.
      - Давным-давно, когда мы оба были молодыми, вот этот твой босс занимался охотой за торговцами наркотиками, насколько я припоминаю.
      - Ничего этого не было, Португалец, честное слово, - ухмыльнулся Джон и покачал головой. - По крайней мере никто ничего не сможет доказать, - добавил он. - Ведь я погиб, верно?
      - В таком случае ты выбрал такие же инициалы, как и тот парень, приятель. - Ореза сделал паузу. - Что будет дальше?
      - Не имею представления. - Ореза не имел допуска, который позволял бы познакомить его с предстоящей операцией, да и сам Кларк еще не знал, осуществима ли она. Через несколько секунд кому-то пришло в голову отключить электричество и в южной части острова.
      Вертолет, взлетевший с палубы "Мутсу", сообщил о появлении на поверхности американской подводной лодки, но ничего больше. В результате один из "конго" поднял в воздух свой противолодочный вертолет "сихоук", направлявшийся сейчас к югу. Туда же летели два самолета Р-3 "Орион", однако вертолет с двумя торпедами прибудет к цели раньше их. Он летел на высоте двухсот футов, не включая радиолокатор, но с мигающими навигационными огнями, которые казались очень яркими на экране перед Рихтером.
      - Здесь почему-то оживленное движение, - заметил пилот. Он находился на высоте пятисот футов, когда над горизонтом появилась новая цель. - "Пит кру", это ведущий "Инди". К нам приближается еще один вертолет.
      - Сбивай его!
      - Понял. - Рихтер увеличил скорость и полетел на перехват. У военно-морского флота, подумал он, не возникает проблем с принятием решений. Встречный курс гарантировал быстрое сближение. Рихтер выбрал из своего арсенала "стингер" и выстрелил с расстояния пять миль. Кто бы ни был в этом вертолете, он не ожидал встретить здесь вражескую авиацию, а холодная вода внизу создавала отличный контраст для боеголовки теплового наведения. "Сихоук" взорвался и рухнул в море, оставив Рихтера в неведении уцелели ли члены его экипажа. Но он не мог заниматься спасательными работами и потому не подлетел поближе, чтобы проверить.
      Второй "команч" успел заправиться и патрулировал над подводной лодкой, ожидая возвращения ведущего. Рихтер промчался низко над субмариной в знак прощального приветствия и полетел дальше. У него не было ни времени, ни топлива для того, чтобы медлить.
      - Вы обратили внимание на то, что мы превратились теперь в авианосец? спросил Кен Шоу, наблюдая за тем, как палубная команда заканчивает заправку третьего и последнего гостя. - Наша авиация даже сбила вертолеты противника.
      - Хотелось бы поскорее снова стать подводной лодкой, - проворчал Клаггетт. Наконец фонарь кабины опустился, вертолет взлетел и матросы начали наводить порядок на палубе. Через пару минут работа была закончена. Один из старшин сбросил за борт ставшее ненужным снаряжение, махнул рукой в сторону паруса и спустился в люк, захлопнув над собой крышку.
      - Очистить мостик! - скомандовал Клаггетт, оглянулся вокруг и нажал кнопку микрофона. - Погружение!
      - Но у нас еще не проверена герметизация, - возразил боцман в боевой рубке.
      - Ты слышал приказ, - проворчал вахтенный офицер. По его команде открыли клапаны, и главные балластные цистерны начали заполняться водой. Указатель герметичности верхнего люка изменился на дисплее с кружка на вертикальную черту, через мгновение в боевой рубке появился Клаггетт и закрыл нижний люк. Теперь герметизация лодки завершилась.
      - Мы готовы к погружению. Быстро уходим!
      - Это подводная лодка, - произнес младший лейтенант. - Она погружается продувает цистерны..
      - Расстояние?
      - Для этого мне придется перейти на активный режим гидролокации, предупредил офицер-акустик.
      - Тогда действуйте! - яростно прошипел Угаки.
      - Что это за вспышки? - удивленно спросил второй пилот. Авиалайнер только что пересек линию горизонта, чуть левее своего коридора, и определить расстояние было невозможно. Но вспышки были яркими, и одна превратилась в светящуюся полосу, врезавшуюся в море. В темноте появились новые огненные полосы бело-желтого цвета, стремительно перемещающиеся справа налево. Теперь все стало ясно. - Вот в чем дело!
      - Башня управления полетами Сайпана, это "Джал - семь-ноль-два", мы в двух сотнях миль от вас. Что происходит? Прием. - Ответа не последовало.
      - Возвращаемся в Нариту? - спросил второй пилот.
      - Нет! Продолжим полет по маршруту, - ответил Торахиро Саго.
      Лишь благодаря высокому профессионализму он не дал волю ярости. Ему уже удалось уклониться от двух вражеских ракет, и майор Широ Сато не поддался панике несмотря на то, что случилось с его ведомым. На экране своего радиолокатора он видел более двадцати целей, находящихся за пределами дальности, и хотя несколько истребителей его эскадрильи выпустили в них ракеты AMRAAM, Сато выжидал. Он видел также, что его самолет ведут многие радары противника, но с этим ничего не поделаешь. Сато бросал свой истребитель из стороны в сторону, испытывая огромные перегрузки, и продолжал сближаться с вражескими самолетами на режиме форсажа. То, что началось как обычное воздушное сражение, превратилось теперь в беспорядочную схватку, где один истребитель преследовал другой, не обращая внимания на то, что происходит по сторонам, - подобно самураям, сражающимся в темноте. Сейчас он повернул на север, выбирая ближайшие отраженные сигналы, означающие самолеты противника. Бортовая система "свой - чужой" автоматически послала запрос, Сато убедился, что перед ним вражеский истребитель, нажал на кнопку пуска ракет с головками самонаведения и тут же бросил свой "игл" в крутой поворот, направляясь на юг. Он рассчитывал на такой бой, где противники соревнуются друг с другом, где искусство одного противостоит искусству другого в чистом небе. Здесь же шла хаотическая свалка в темноте, и майор просто не знал, кто одерживает верх, а кто терпит поражение. Оставалось одно - развернуться и лететь домой. Мужества у него хватало, но американцы выманили японские истребители так далеко от базы, что топлива едва оставалось на обратный полет. Сато так и не узнает, попали его ракеты в цель или прошли мимо. Проклятие!
      Он в последний раз включил форсаж, чтобы оторваться от преследования, уходя вправо и оставляя поле битвы для истребителей, приближающихся с юга. Это, по-видимому, самолеты с Гуама. Сато мысленно пожелал им удачи.
      - Внимание "Орлов", это ведущий "Орел". Выходите из боя. Повторяю, выходите из боя! - Санчес находился сейчас далеко от места, где шло воздушное сражение. Ему хотелось сидеть за штурвалом "хорнета", а не как сейчас - более тяжелого и большого "томкэта". Он услышал ответные сигналы подтверждения, и хотя потерял несколько истребителей своего авиакрыла, да и бой прошел не совсем так, как он рассчитывал, успех был на стороне американцев. Санчес повернул на север, покидая район боя, и, посмотрев на приборы, проверил запас топлива. Тут он увидел мигающие навигационные огни в направлении на десять часов.
      - Боже мой, Бад, это авиалайнер! - воскликнул офицер электронного обеспечения, сидевший позади него. - На нем логотип "Джал". - Это было очевидно по стилизованному красному журавлю на вертикальном стабилизаторе.
      - Нужно предупредить его об опасности. - Санчес включил навигационные огни и приблизился к авиалайнеру слева. - "Джал-747", "Джал-747", это самолет ВМС США у вашего левого борта.
      - Кто вы? - послышался голос на частоте авиационных радиопереговоров.
      - Истребитель Военно-морских сил США. Сообщаем вам, что в этом районе идет воздушный бой. Советую повернуть назад. Прием.
      - У меня не хватит горючего.
      - Тогда летите на Иводзиму. Там есть аэродром, только будьте осторожны - к юго-западу от взлетно-посадочной полосы возвышается радиомачта. Прием.
      - Спасибо, - прозвучал короткий ответ. - Продолжаю полет по своему маршруту. Конец связи.
      - Кретин, - произнес Санчес, но перед этим отпустил кнопку передачи. Офицер, сидевший сзади, полностью согласился с пилотом. Во время настоящей войны они сбили бы вражеский авиалайнер, но эта не была настоящей. По крайней мере такое решение приняли наверху. Санчесу не суждено было узнать об ужасающих последствиях своей роковой ошибки.
      - Капитан, но это очень опасно!
      - Аэродром на Иводзиме не освещается. Мы подлетим к Сайпану с запада и обойдем район воздушного боя, - произнес Сато, не обращая внимания на предостережение. Он изменил курс на западный, и второй пилот промолчал, решив не вмешиваться в действия капитана.
      - Гидролокатор в активном режиме по правому борту, пеленг ноль-один-ноль, низкочастотный, по-видимому, подводная лодка. - Эта новость была неожиданной и неприятной.
      - Готовиться к пуску! - немедленно скомандовал Клаггетт. Он безжалостно гонял команду "Теннесси" именно на такой случай, а на подводных ракетоносцах всегда были лучшие торпедисты флота.
      - Готовим аппарат четыре, - ответили из торпедного отсека. - Открываем люк. Аппарат заполнен водой. Торпеда готова к пуску.
      - Первоначальный курс ноль-один-ноль, - доложил прокладчик, посмотрев на планшет, где данных почти не было. - Отсечь провода, переход на активный режим поиска с тысячи ярдов.
      - Готово!
      - Пуск! - приказал Клаггетт.
      - Пуск четвертой, четвертая ушла! - выкрикнул торпедист, едва не сломав в спешке пусковую ручку.
      - Расстояние до цели четыре тысячи метров, - доложил акустик. - Крупная подводная цель, скулой к нам. Паразитные, паразитные - он выпустил торпеду!
      - Мы тоже. Первая, вторая - пуск! - выкрикнул Угаки. - Лево на борт, скомандовал он, как только вторая торпеда покинула торпедный аппарат. - Полный вперед!
      - Слышу торпеду в воде. Две торпеды, пеленг ноль-один-ноль. Действуют в поисковом режиме, - доложил старший акустик.
      - Проклятие! Такое уже однажды было, - пробормотал Шоу, вспомнив пережитые им моменты ужаса на ракетоносце "Мэн". Армейский лейтенант и его старший сержант только что вошли в боевую рубку, чтобы поблагодарить капитана за отлично проведенную операцию по заправке вертолетов. Они замерли у входа, глядя по сторонам и чувствуя растущее напряжение.
      - Отсек шестидюймовых приманок, пуск.
      - Пускаю приманки. - Через секунду послышалось легкое шипение сжатого воздуха.
      - У нас приготовлен ПШИДД? - спросил Клаггетт, хотя и знал, что уже отдал такой приказ.
      - В аппарате два, сэр, - послышался ответ торпедиста.
      - Приготовиться к пуску.
      - Готово, сэр.
      - О'кей. - Капитан третьего ранга Клаггетт позволил себе сделать глубокий вдох и подумать. У него оставался выбор, хотя и небольшой. Насколько "умны" японские торпеды? "Теннесси" шел десятиузловым ходом, не получив новых приказов об изменении курса и скорости после погружения, находясь на глубине трехсот футов. Хорошо.
      - Шестидюймовый отсек, приготовиться к пуску трех приманок расходящимися курсами по моей команде.
      - Готовы, сэр.
      - Торпедный отсек, установить на ПШИДДе глубину триста футов, на этой глубине максимально крутая циркуляция. Перевести в активный режим сразу после выстрела.
      - Люк открыт... аппарат заполнен водой.
      - Пуск!
      - ПШИДД пущен, сэр.
      - Шестидюймовый отсек, пуск!
      Корпус "Теннесси" снова вздрогнул, когда в морскую глубину вырвались три приманки и подводный имитатор шумов субмарины, созданный на основе торпеды Мк-48. Теперь у приближающихся торпед окажется весьма привлекательная цель.
      - Всплываем! Экстренное всплытие!
      - Экстренное всплытие, понял, - отрепетовал боцман и протянул руку к клапану продува цистерн сжатым воздухом. - Вертикальные рули поднять!
      - Поднять вертикальные рули! - отозвался рулевой и потянул на себя рычаг управления.
      - Рубка, докладывает гидропост, приближающиеся торпеды по-прежнему в поисковом режиме. Наша торпеда идет к цели.
      - Их рыбы, парни, похожи на наши первые Мк-48, - спокойно произнес Клаггетт. Бесстрастное выражение на его лице было притворным, но следовало успокоить команду. - Помните три правила для 48-х? Нужна четкая цель, она должна быть на расстоянии не менее восьмисот ярдов, и пеленг на нее должен меняться. Стоп машины!
      - Машины - стоп. Сэр, докладывает машинное отделение - машины остановлены.
      - Отлично, пусть теперь плывет по инерции, - произнес капитан, не зная, о чем еще говорить. Он посмотрел на армейцев и подмигнул им. Парни казались слишком бледными. Ну что ж, хорошо, когда у тебя темная кожа, подумал Клаггетт.
      "Теннесси" всплывала под углом тридцать градусов, резко сбавляя скорость. Несколько человек не удержались на ногах и упали - настолько неожиданно все произошло. Капитан схватился за бело-красный штурвал управления перископом, чтобы удержаться на ногах.
      - Глубина?
      - Всплываем на поверхность, сэр! - доложил боцман. Через секунду послышался рев воды, стекающей с корпуса, и затем субмарина, выскочив на поверхность, рухнула обратно, словно кит после прыжка.
      - Соблюдать полную тишину.
      Гребной вал теперь замер. "Теннесси" раскачивалась на поверхности, а на глубине трехсот футов и в полумиле за кормой ПШИДД описывал круги, проходя через пузырьки, выпускаемые приманками. Клаггетт сделал все что мог. Матрос, стоявший рядом, сунул руку в карман за сигаретами, потом вспомнил, что отдал их пилоту.
      - Наша торпеда замкнулась на цели! - доложил акустик.
      - Право на борт! - скомандовал Угаки, стараясь казаться спокойным, но американская торпеда прошла сквозь приманки... в точности как и его торпеда несколькими днями раньше, вспомнил капитан. Он обвел взглядом боевую рубку. Все смотрели на него, как и в прошлый раз, однако сейчас первой пустила торпеду вражеская лодка и одного взгляда на планшет было достаточно, чтобы убедиться в том, что он никогда не узнает, стала ли успешной его вторая атака.
      - Простите меня, - произнес он, обращаясь к своей команде, и несколько человек успели кивнуть, понимая глубокую искренность своего командира.
      - Попадание! - сказал акустик.
      - Спасибо, старшина, - поблагодарил его Клаггетт.
      - Вражеские "рыбы" описывают круги под нами, сэр... похоже, что они... да, они преследуют приманку... импульсы попадают и в нас, но...
      - Но первые модели сорок восьмых не замыкаются на неподвижной цели, старшина, - негромко заметил капитан. Казалось, только двое на лодке - акустик и капитан - дышат, остальные затаили дыхание. Ну еще, может быть, Кен Шоу, стоявши у панели управления системами вооружения. Тем же, кто не могли слышать ультразвуковые импульсы, испускаемые гидролокаторами японских торпед, было страшно.
      - Эти проклятые "рыбы" никак не хотят остановиться.
      - Верно, - кивнул Клаггетт. - Поднять радиоантенну, - добавил он. Мачта с сенсорами тут же пошла вверх, и все, кто находились в боевой рубке, насторожились, услышав раздавшийся шум.
      - Капитан, воздушный радиолокатор на пеленге три-пять-ноль.
      - Мощность импульсов?
      - Небольшая, но постепенно возрастает. Наверно, это Р-3, сэр.
      - Очень хорошо.
      Это было уж слишком для армейского офицера.
      - Мы что, так и останемся на месте?
      - Совершенно верно.
      Сато посадил 747-й главным образом по памяти. Посадочные огни не действовали, но лунный свет был достаточно ярким, и второй пилот в который раз восхитился мастерством капитана. Луч посадочного прожектора авиалайнера отразился от наземных рефлекторов. Колеса самолета коснулись дорожки чуть правее центральной оси, но Сато удержал самолет на прямой до самого конца, на этот раз без обычного взгляда на своего младшего напарника. Авиалайнер уже поворачивал на рулежную дорожку, когда вдали сверкнула ослепительная вспышка.
      Майор Сато вернулся на Коблер-Филд первым, обогнав по пути два поврежденных истребителя. Он увидел, что внизу что-то двигается, но звуки на его радиоканале были неразборчивыми. Впрочем, у него не оставалось выбора. Его истребитель летел последние мили на парах горючего и честном слове пилота. Топливные баки были пустыми. Поскольку посадочная дорожка не освещалась, Сато плавно спланировал и коснулся тармака в центральной ее точке. В темноте он не заметил круглого предмета перед носовым колесом шасси. Послышался глухой взрыв, переднее колесо сложилось, и "игл" помчался, кувыркаясь до конца дорожки. В баках оставалось достаточно горючих паров, они вспыхнули, самолет взорвался, и обломки разлетелись по аэродрому. Второй "игл", заходящий на посадку в полумиле за ним, приземлился на соседнюю дорожку и тоже взорвался. Оставшиеся двадцать истребителей отвернули в стороны и потребовали по радио указаний. Шесть совершили посадку в гражданском аэропорту. Остальные полетели к длинным двойным дорожкам на Тиниане, не подозревая, что и эти дорожки усеяны бомбочками, доставленными ракетами "томагавк". Лишь около половины истребителей сумели благополучно приземлиться, не натолкнувшись на них.
      Адмирал Чандраскатта, находясь в боевой рубке, наблюдал за радиолокационным экраном. Скоро ему придется отозвать свои истребители. Ему не хотелось рисковать пилотами при ночных полетах, но американцы постоянно поднимали в небо истребители, демонстрируя свою силу. Конечно, они в состоянии атаковать и уничтожить его флот, если захотят, но сейчас? Теперь, когда они ведут военные действия против Японии, неужели им придет в голову вступать в вооруженный конфликт с еще одной страной? Нет. Его десантное соединение уже вышло в море, и через два дня, после заката, наступит решающий час.