Зарубежный триллер - Долг чести (Том 2, Джек Райан - 6)

За последние недели он многое понял и примирился со случившимся. Сегодня вечером он сделает заявление, в котором принесет публичные извинения Барбаре Линдерс и еще нескольким женщинам, называя их по имени. Однако прежде Келти должен сделать то, чего требует от него Конституция США. Он достал из кармана конверт и вручил его государственному секретарю. Хансон вынул из конверта лист бумаги и прочитал два коротких параграфа, в которых Келти сообщал о своей отставке с поста вице-президента Соединенных Штатов. Произносить что-нибудь вслух не требовалось. Два старых друга обменялись прощальным рукопожатием, и Келти направился к выходу из Государственного департамента. Отсюда он вернется в Белый дом, где секретари и помощники собирали его личные бумаги и вещи. К вечеру кабинет будет готов для преемника Келти на этом посту.
      - Джек, Чак Уайтинг передает сейчас наши условия урегулирования конфликта, и они практически ничем не отличаются от тех, что ты предложил вчера вечером.
      - У вас могут возникнуть из-за этого политические неприятности, - заметил Райан, испытывая облегчение от того, что президент Дарлинг принял решение пойти на такой риск.
      Человек, сидевший за огромным резным столом, покачал головой.
      - Не думаю, но если такое случится, я сумею выдержать. Нужно, чтобы в войска был немедленно передан мой приказ прекратить активные действия и применять оружие только для самообороны.
      - Отлично.
      - Пройдет немало времени, прежде чем восстановятся прежние нормальные отношения. Джек кивнул.
      - Это верно, сэр, но мы постараемся сделать все возможное, чтобы этот процесс проходил как можно более цивилизованно. Граждане Японии никогда не поддерживали подобной авантюры.
      Почти все несущие ответственность за нее уже погибли. Нам следует это подчеркнуть. Вы считаете, что я должен заняться этим?
      - Хорошая мысль. Давай поговорим об этом сегодня вечером. Может быть, ты пригласишь жену к нам на ужин? Чисто дружески, для разнообразия, - с улыбкой предложил президент.
      - Думаю, Кэти это будет приятно.
      Профессор Кэролайн Райан заканчивала операцию. Обстановка в операционной чем-то походила на сборочный цех электронных приборов. Ей даже не нужно было надевать хирургические перчатки, а процедура мытья рук заметно отличалась от той, что существовала при обычных операциях. Вместо анастезии использовалось всего лишь легкое успокоительное, а хирург смотрела в объектив лазера, напоминающего оптический прицел, разыскивая последний поврежденный кровеносный сосуд на поверхности сетчатки глаза пожилого пациента. Она навела перекрестие с тщательностью охотника, прицеливающегося в горного козла на склоне Скалистых гор с расстояния в полмили, и нажала на кнопку. Сверкнула мгновенная зеленая вспышка, и кровеносный сосуд был "заварен".
      - Мистер Рединг, я закончила, - негромко произнесла женщина, прикоснувшись к плечу пациента.
      - Спасибо, доктор, - сонным голосом пробормотал мужчина. Кэти Райан выключила лазерную установку, встала с высокого табурета и потянулась. За процедурой операции следила из угла помещения специальный агент Андреа Прайс, одетая в медицинский халат персонала больницы Хопкинса. Обе женщины вышли из операционной и наткнулись на профессора Бернарда Катца, который смотрел на них с широкой улыбкой под усами, делавшими его похожим на Бисмарка.
      - Как дела, Берни? - рассеянно спросила Кэти, делая пометки для больничной карты мистера Рединга.
      - У тебя есть свободное место на каминной доске, Кэт? - Тут уж она оторвала взгляд от блокнота. Катц вручил ей телеграмму, что по-прежнему оставалось традиционным методом передачи таких новостей. - Ты только что удостоена премии Ласкера, дорогуша. - С этими словами Катц заключил ее в такие объятия, что Андреа Прайс едва не выхватила свой пистолет.
      - О, Берни!
      - Вы заслужили это, доктор. Кто знает, может быть вам еще доведется и в Стокгольм съездить бесплатно. Десять лет работы. Это чертовски важный прорыв в медицине, Кэти.
      Вокруг собрались и другие сотрудники больницы, аплодируя и пожимая ей руки. Для Кэролайн Мюллер Райан, доктора медицины и члена Американской офтальмологической ассоциации, такой момент мог сравниться только с рождением ребенка. Ну, подумала она, почти...
      Специальный агент Прайс услышала гудки пейджера у себя на поясе, подошла к ближайшему телефону, записала сообщение и вернулась к своей подопечной.
      - Что, это действительно настолько важно? - спросила она наконец.
      - Премия Ласкера считается самой престижной американской наградой в области медицины, - объяснил Катц, пока Кэти купалась в лучах славы и на нее с уважением взирали коллеги по работе. - Красивая маленькая статуэтка греческой крылатой Ники Самофракийской, по-моему, богини Победы. И чек на приличную сумму. Но самое главное состоит в том, что медицинская наука признала величину твоего вклада. Она действительно великолепный врач.
      - Ну что ж, тогда это очень удачное совпадение. Я отвезу ее домой, чтобы она успела переодеться, - заметила Прайс.
      - Зачем?
      - Ужин в Белом доме, - подмигнула она. - Ее муж тоже отлично потрудился. Насколько успешными были усилия Райана, останется тайной для всех - но не для агентов Секретной службы, для которых не существует секретов.
      - Посол Уайтинг, я приношу вам, вашему правительству и всему американскому народу глубокие извинения за случившееся. Даю слово, что такого впредь не произойдет. Хочу также дать слово, что люди, ответственные за это, понесут суровое наказание в соответствии с нашими законами, - закончил Кога с искренним, хотя и неловким достоинством.
      - Господин премьер-министр, вашего слова достаточно для меня и для моего правительства. Мы приложим все силы, чтобы восстановить наши добрые отношения, - пообещал посол, глубоко тронутый искренностью Коги и одновременно жалея, как и многие другие, о том, что всего шесть недель назад Америка нанесла этому человеку столь тяжелый удар. - Я немедленно передам ваши пожелания своему правительству. Обещаю, что реакция Америки будет в высшей степени благоприятной.
      - Мне нужна ваша помощь, - настойчиво повторил Ямата.
      - В чем она будет заключаться? - Чтобы отыскать Чанг Хансана, японскому промышленнику понадобился почти целый день, и вот теперь голос китайца был таким же холодным, как и его имя.
      - Я могу вызвать сюда свой реактивный самолет и вылететь прямо...
      - На это могут посмотреть как на недружественный акт в отношениях между нашими странами. Нет, к сожалению, мое правительство не может согласиться с этим. - Идиот, подумал китаец. Неужели он не понимает, какова цена неудачи?
      - Но ведь мы... мы союзники!
      - Союзники? В чем? - удивленно спросил Хуанг. - Вы - бизнесмен. Я государственный деятель.
      Разговор мог бы продолжаться так же бессмысленно еще некоторое время, но дверь в кабинет Яматы распахнулась, и в сопровождении двух офицеров вошел генерал Токикичи Арима.
      - Мне нужно поговорить с вами, Ямата-сан, - бесстрастно произнес генерал.
      - Я перезвоню позже, - сказал промышленник и положил трубку. Он не знал, что его собеседник на другом конце провода дал указание своим подчиненным не соединять его впредь с Яматой. Впрочем, это все равно не имело бы значения.
      - Слушаю. В чем дело? - бросил Ямата ледяным тоном. Ответ был таким же холодным.
      - Мне приказано арестовать вас.
      - Кем? - Лично премьер-министром Когой.
      - По какому обвинению?
      - Государственная измена.
      Ямата с трудом перевел дыхание. Он посмотрел на офицеров, стоявших теперь по обе стороны от генерала. В их глазах он не увидел сочувствия. Значит, все кончено. Этим роботам дали приказ, но они не в состоянии понять побудившие его мотивы. Однако у них осталось, может быть, понятие чести.
      - С вашего разрешения мне хотелось бы побыть несколько секунд одному. Смысл такой просьбы был очевиден.
      - Мне приказано доставить вас в Токио живым, - ответил Арима.
      - Но...
      - Извините, Ямата-сан, но вам не удастся таким образом уйти от наказания. - Генерал сделал жест, офицеры подошли к Ямате и защелкнули на его кистях наручники.
      - Токикичи, ты не можешь...
      - Это мой долг. - Генералу было больно лишить своего... - друга? возможности уйти из жизни с достоинством. Впрочем, разве они друзья? Нет. Но, даже несмотря на это, Арима чувствовал боль из-за того, что промышленнику не будет предоставлено право на искупление своих ошибок. Однако приказ премьер-министра был недвусмысленным и четким. Ямату вывели из дома и доставили в полицейский участок рядом с официальной резиденцией генерала, которую он скоро покинет. Теперь в камере с промышленником будут постоянно находиться два офицера, чтобы не допустить попытки самоубийства.
      Когда зазвонил телефон, всех изумило, что это был именно телефон, а не спутниковый аппарат Барроуза. Изабель Ореза подняла трубку, полагая, что ей звонят с работы. Затем она повернулась и сказала:
      - Это вас, мистер Кларк.
      - Спасибо. - Он взял трубку. - Слушаю.
      - Джон, это Мэри-Пэт. Операция закончена. Возвращайся.
      - Сохранять легенду?
      - Да. Ты хорошо потрудился, Джон. Передай Дингу то же самое. - Раздался гудок прерванной связи. Заместитель директора ЦРУ по оперативной работе самым серьезным образом нарушила правила безопасности, но на разговор потребовалось всего несколько секунд. Кроме того, звонок по обычному телефонному каналу показался Джону более официальным, чем по закрытой линии связи.
      - Что случилось? - спросил Португалец.
      - Нас отзывают домой.
      - Ты серьезно? - недоверчиво спросил Динг. Кларк передал ему трубку.
      - Позвони в аэропорт, скажи, что мы аккредитованные журналисты, и нам, может быть, предоставят места вне очереди. - Он повернулся к Орезе. Португалец, окажи мне услугу - забудь, что встречался со мной, а?
      Команду восприняли с радостью, хотя и не без удивления. "Теннесси" немедленно взяла курс на восток и увеличила скорость до пятнадцати узлов, оставаясь на большой глубине. В кают-компании собравшиеся офицеры продолжали разыгрывать своего армейского гостя, чем, впрочем, занимались и матросы в кубриках, подшучивая над солдатами.
      - Теперь нам нужна метла, - произнес старший механик после глубокого раздумья.
      - Разве у нас на борту нет метлы? - спросил лейтенант Шоу.
      - Каждой подводной лодке выдается метла, мистер Шоу. Вы плаваете достаточно долго, чтобы знать об этом, - незаметно подмигнул ему капитан третьего ранга Клаггетт.
      - О чем это вы говорите, парни? - недоуменно поинтересовался армейский лейтенант. Он никак не мог понять, говорят офицеры всерьез или шутят.
      - Мы выпустили две торпеды, и каждая потопила вражескую подводную лодку, объяснил механик. - Это означает, что мы начисто вымели море, а потому должны войти в Пирл-Харбор с метлой, привязанной к перископу. Такова морская традиция.
      - Вы, водоплавающие, выкидываете самые странные штуки, - ответил одинокий офицер в пятнистом камуфляжном комбинезоне.
      - А мы будем настаивать, чтобы японские вертолеты записали на наш боевой счет? - спросил Шоу у своего капитана.
      - Почему? Ведь их сбили мы, - возразил армейский лейтенант.
      - Но "команчи", сбившие японцев, взлетали с нашей палубы! - напомнил морской офицер.
      - Боже милосердный! - Подумать только, и все это за завтраком! Что еще выкинут эти водоплавающие за ланчем?
      Ужин был неофициальным, на жилом этаже Белого дома. Он состоял всего из пары блюд, правда, приготовленных с таким искусством, что сделали бы честь любому американскому ресторану.
      - Насколько я понимаю, нужно начать с поздравлений, - заметил Роджер Дарлинг.
      - О чем вы говорите? - Советник по национальной безопасности еще не слышал последней новости.
      - Видишь ли, Джек, я получила Ласкера, - сказала Кэти, сидевшая напротив.
      - Ага, значит, в вашей семье оба сумели отличиться - и муж и жена, заметил Эл Трент, поднимая бокал в торжественном тосте.
      - А следующий тост я хочу произнести за тебя, Джек, - поднял бокал президент. - После всех неприятностей, которые выпали на мою долю из-за международных осложнений, вы спасли меня, и не только меня, мистер Райан. Примите мою искреннюю благодарность.
      Джек кивнул, принимая поздравления, однако на этот раз он знал - что-то надвигается. Он достаточно долго прослужил в Белом доме, чтобы догадаться, что сейчас ему на голову обрушится тяжелый мешок с песком. Проблема заключалась лишь в том, что он не знал, почему на него падает этот мешок.
      - Господин президент, я получаю удовлетворение от... ну, от того, что служу своей стране. Спасибо, что вы верили мне и терпели, когда я...
      - Джек, где была бы наша страна без людей вроде тебя? - Дарлинг повернулся к жене Райана. - А вы знаете, Кэти, чем занимался Джек на протяжении всех этих лет?
      - Чтобы Джек посвящал меня в свои тайны? - Она от души рассмеялась.
      - Эл?
      - Ну что ж, Кэти, настало время, когда вам предстоит узнать о деятельности своего мужа, - произнес конгрессмен к смущению Джека.
      - Я всегда мучалась догадками, - тут же призналась она. - Я хочу сказать, между вами такие дружеские отношения, но когда вы встретились впервые несколько лет назад...
      - На ужине, перед вылетом Джека в Москву? - Трент отпил глоток белого калифорнийского вина. - В тот раз он организовал бегство из Москвы председателя тогдашнего советского КГБ.
      - Что?
      - Расскажи нам, Эл, у нас много времени, - попросил Дарлинг. Его жена, Энн, тоже сгорала от нетерпения. Трент закончил повествование через двадцать минут, рассказав присутствующим о нескольких старых происшествиях, несмотря на неодобрительное выражение на лице Джека.
      - Вот какой у вас муж, доктор Райан; - заметил президент, когда Трент замолчал.
      Теперь Джек не сводил взгляда с конгрессмена. Что последует дальше?
      - Джек, наша страна нуждается в тебе снова, теперь в последний раз, и после этого мы отпустим тебя, - произнес Трент.
      - А именно? - Господи, только не пост посла, обычная почетная ссылка для высокопоставленного чиновника, подумал Райан. Дарлинг поставил бокал на стол.
      - Джек, моя главная задача в течение девяти следующих месяцев будет заключаться в том, чтобы стать избранным на новый срок. Предстоит тяжелая предвыборная кампания, и на нее уйдет много времени, даже при самых благоприятных обстоятельствах. Ты нужен мне в моей команде.
      - Сэр, но я уже...
      - Джек, я предлагаю тебе пост вице-президента, - невозмутимо произнес Дарлинг. В зале воцарилась тишина. - Как ты знаешь, с сегодняшнего дня эта должность стала вакантной. Пока я не принял решения, кто станет моим вице-президентом на второй срок, и не настаиваю на том, чтобы ты занимал этот пост больше чем... одиннадцать месяцев? Подобно тому как Рокфеллер был вице-президентом при Джерри Форде. Мне нужен человек, пользующийся всеобщим уважением, кто мог бы заниматься государственными делами в мое отсутствие. Это должен быть человек, хорошо разбирающийся в международной обстановке, кто мог бы навести порядок во внешнеполитических делах нашего государства. Кроме того, - добавил он, - я знаю, что тебе хочется уйти с государственной службы. Ты сделал достаточно много. А после пребывания на посту вице-президента ты уже не сможешь занимать никакой должности в правительстве.
      - Одну минуту, - прервал его Джек. - Но ведь я даже не в вашей партии.
      - Когда готовился проект американской Конституции двести лет назад, предполагалось, что пост вице-президента займет тот, кто проиграет в президентской гонке, а следовательно, принадлежит к оппозиционной партии. Джеймс Мэдисон и остальные отцы демократии исходили из того, что патриотизм должен восторжествовать над партийной принадлежностью. Правда, они ошиблись, признал Дарлинг. - Но в данном случае, Джек, я ведь знаю тебя. Я не собираюсь использовать тебя в качестве политика. Тебе не придется произносить речи, пожимать руки и целовать младенцев.
      - Никогда не бери в руки ребенка, чтобы поцеловать его, - предостерег Трент. - Он обязательно срыгнет на тебя, и кто-нибудь неминуемо сфотографирует этот момент. Если уж хочешь поцеловать ребенка, пусть он остается на руках у матери. - Этот разумный совет опытного политического деятеля несколько разрядил атмосферу.
      - Твоя работа будет заключаться в том, чтобы должным образом организовать деятельность Белого дома, заниматься проблемами национальной безопасности и помогать в решении внешне политических вопросов. А потом ты станешь свободным человеком, Джек, раз и навсегда, и никто не сможет пригласить тебя обратно на службу, - пообещал Дарлинг.
      - Боже мой, - в голосе Кэти прозвучала надежда.
      - Ведь вы хотели этого, доктор Райан, правда? Кэролайн кивнула.
      - Да. Но... но я совсем не разбираюсь в политике.
      - Счастливая! - заметила Энн Дарлинг. - Как бы мне хотелось быть на вашем месте!
      - Но моя работа...
      - Вы будете по-прежнему ею заниматься. Кроме того, вместе с этой должностью ваша семья получает отличный дом, - добавил президент. - К тому же временно. - Он повернул голову к Райану. - Что скажешь, Джек?
      - Почему вы считаете, что меня утвердят на этом посту?
      - Этим уж займемся мы, - уверенно заявил Трент. По его голосу было ясно, что вопрос предрешен.
      - И вы не будете настаивать, чтобы я...
      - Даю слово, - торжественно произнес президент. - Все твои обязательства кончаются в будущем январе.
      - А как относительно того, что ведь на посту вице-президента я стану президентом Сената и в случае равного количества голосов мой голос...
      - Думаю, мне следует сказать, что я буду говорить тебе, как голосовать да, буду, но я знаю, что ты все равно станешь голосовать так, как велит тебе твоя совесть. Это не явится причиной разногласий между нами. Между прочим, если бы я не был уверен в твоей способности самостоятельно принимать решения, то не сделал бы этого предложения.
      - К тому же в ближайшем будущем на повестке дня нет вопросов, которые могут потребовать твоего решающего голоса, - заметил Трент. Об этом уже говорили накануне.
      - Мне кажется, что нам следует уделить больше внимания укреплению вооруженных сил страны, - сказал Джек.
      - Если ты выдвинешь такое предложение, я включу его в проект бюджета на будущий год. В этом вопросе ты преподал мне наглядный урок, и может понадобиться твоя помощь, чтобы убедить Конгресс в необходимости подобных мер.
      - Они прислушаются к твоему мнению, Джек, - заверил его Трент.
      Боже мой, подумал Райан, жалея теперь, что слишком приналег на вино. Как и следовало ожидать, он посмотрел на жену. Их взгляды встретились, и она кивнула. Ты уверена? - сказал его взгляд. Она снова кивнула.
      - Господин президент, принимая во внимание условия сделанного мне предложения и только до конца срока вашего пребывания на этом посту, я согласен.
      Роджер Дарлинг дал знак агенту Секретной службы - она передаст Тиш Браун, что можно готовить пресс-релиз для утренних газет.
      Ореза поднялся на борт своей яхты впервые с того момента, как Барроуз поймал и доставил на берег первого тунца. Они вышли в море до рассвета, и, когда стемнело, инженер вернулся в порт с еще одним удачным уловом, а потом отправился в аэропорт и вылетел в Гонолулу рейсом авиакомпании "Континентал". После выхода на работу сослуживцы услышат немало интересного - и не только о рыбной ловле, - но он не скажет ни слова о снаряжении, выброшенном шкипером за борт, как только берег скрылся из виду. Было так жалко выбрасывать фотоаппараты и дорогие осветительные приборы, но Барроуз пришел к выводу, что на то есть какая-то весомая причина.
      Кларку и Чавезу все еще под прикрытием документов русских журналистов удалось пробиться на рейс авиалайнера "Джал", вылетающего в токийский аэропорт Царита. В самолете они увидели хорошо одетого мужчину в наручниках и под охраной вооруженных офицеров. С расстояния в двадцать футов, когда арестованного вели в салон первого класса, Динг Чавез посмотрел в глаза человека, приказавшего убить Кимберли Нортон. На мгновение он пожалел, что у него нет пистолета или хотя бы ножа. Через два долгих часа они прибыли в Японию и тут же перешли в международный терминал. Для них были забронированы места первого класса на самолете авиакомпании "Джал" до Ванкувера, откуда они полетят в Вашингтон уже на американском самолете.
      - Доброе утро, - обратился к пассажирам капитан сначала на японском и потом на английском языке. - С вами говорит капитан Сато. Я приветствую вас на борту нашего авиалайнера. По пути следования хорошая погода, дует попутный ветер, и мы надеемся прибыть в Ванкувер примерно в семь утра по местному времени. - Его голос казался механическим, как это обычно бывает, когда речь доносится из дешевых динамиков, но пилоты вообще предпочитают говорить, словно роботы.
      - Слава Богу, - пробормотал Кларк по-английски. Он рассчитал в уме, что они будут в Виргинии часов в девять или десять вечера.
      - Я хочу жениться на вашей дочери, мистер К. Попрошу ее руки, как только мы вернемся домой. - Вот, подумал он, наконец-то я сказал это. Кларк посмотрел на него таким взглядом, что Динг похолодел.
      - Когда-нибудь ты узнаешь, Динг, что значат эти слова для отца. - Он хочет жениться на моей маленькой девочке? - промелькнуло в голове Кларка, ощутившего острую душевную боль.
      - Не хотите, чтобы в вашей семье появился цветной?
      - Нет, дело совсем не в этом. Скорее... ну, черт побери, Динг, не говори глупостей. Куда проще произнести фамилию Чавез, чем Войхоевич. Если она согласна, то у меня не будет возражений.
      Неужели все так просто? - удивился про себя Динг.
      - А я думал, что ты прикончишь меня на месте. Кларк усмехнулся.
      - Нет, для этого я предпочитаю огнестрельное оружие. Мне казалось, что ты знаком с моими привычками.
      - Президент не мог выбрать более достойного человека, - сказал Сэм Феллоуз, выступая по телевизионной программе "Доброе утро, Америка". - Я знаю Джека Райана почти восемь лет. Он один из самых способных представителей правительства. Теперь я могу сообщить вам, что именно он сыграл особенно видную роль в прекращении военных действий против Японии, а также в урегулировании финансового кризиса.
      - Ходили слухи о его службе в ЦРУ...
      - Вы знаете, что я не имею права разглашать секретную информацию. - Эти сведения просочатся из других источников, и в настоящий момент сенаторы, представляющие обе партии знакомились с переданными им документами. - Могу лишь сказать, что доктор Райан служил своей стране с максимальной честностью и преданностью. Не припоминаю ни одного сотрудника разведывательных служб, кто заслужил бы такое уважение и доверие, как Джек Райан.
      - Но десять лет назад у него был инцидент с террористами. Разве у нас был хотя бы один вице-президент, который своими руками...
      - Убивал людей? - Феллоуз укоризненно покачал головой, глядя на ведущего. - Многие президенты и вице-президенты служили в армии. Джек защищал свою семью от жестоких и беспощадных преступников, как это сделал бы любой американец.
      Могу со всей ответственностью заявить, что в штате Алабама, где я живу, никто не упрекнул бы мужчину за это.
      - Спасибо, Сэм, - пробормотал Райан, глядя на телевизионный экран у себя в кабинете. Предполагалось, что первая волна репортеров обрушится на него через тридцать минут, а ему еще предстояло прочитать ознакомительные материалы и несколько страниц инструкций, присланных ему Тиш Браун. Не говорить слишком быстро. Не давать прямых ответов на вопросы, затрагивающие важные политические темы.
      Я просто скажу, что рад работать в одной команде с президентом, сказал себе Райан. И буду отвечать на вопросы по одному. Разве не об этом говорят новичкам-бейсболистам? Всему свое время.
      "Боинг-747" совершил посадку даже раньше, чем обещал пилот. Однако от этого мало пользы, если тебе нужно лететь следующим рейсом. Хорошо, что сначала выпустили из самолета пассажиров первого класса, а еще лучше оказалась предусмотрительность консульской службы, представитель которой встретил их у трапа и быстро провел через таможенный контроль. Оба спали во время перелета, но их биологические часы не успели перевестись на местное время. Два часа спустя из аэропорта Ванкувера вылетел потрепанный самолет Л-1011 авиакомпании "Дельта", который направился в международный аэропорт Даллеса.
      Капитан Сато остался в своем кресле. Одной из проблем международных рейсов являлось однообразие. Терминал Ванкувера мог находиться практически в любом городе мира, разве что лица здесь принадлежали гайджинам. Ему придется провести в Ванкувере сутки, прежде чем он вернется обратно в Токио, ведя самолет, наполненный, без сомнения, японскими бизнесменами, спасающимися из Америки.
      И вот так пройдет теперь вся его жизнь - он будет перевозить людей, которых не знает, в города, его не интересующие. Если бы только он остался служить в силах самообороны - может быть, там он добился бы большего успеха, принес бы какую-то пользу. Сато был лучшим пилотом в одной из лучших авиакомпаний мира, и его мастерство летчика... но ему не суждено узнать это, а теперь он будет и дальше еще одним капитаном на еще одном авиалайнере, перевозя людей в ту страну, которая лишила чести его нацию, и доставляя их обратно в униженную Японию. Ну что ж. Он встал из своего кресла, собрал путевые карты и другие необходимые документы, уложил их в сумку и спустился из самолета. Вход в здание аэропорта был уже пустым, и он вышел из переполненного людьми, но безликого терминала. В газетном киоске Сато увидел газету "США сегодня", взял ее, посмотрел на первую страницу и увидел фотографии. Сегодня в девять вечера? В этот миг на него нашло озарение, представлявшее по сути дела всего лишь уравнение, в котором составляющими были расстояние, время и скорость.
      Сато еще раз оглянулся вокруг, затем направился к администратору аэропорта. Ему была нужна метеорологическая карта. Он уже знал время прибытия.
      - Мне хотелось бы уладить один момент, - проговорил Джек, чувствуя себя теперь в Овальном кабинете более привычно.
      - О чем идет речь?
      - О президентском помиловании агента ЦРУ.
      - В чем он обвиняется? - спросил Дарлинг, чувствуя, что тяжелый мешок с песком вот-вот обрушится на его голову, и не зная причины.
      - В убийстве, - честно признался Райан. - Так уж случилось, что этим делом занимался мой отец, когда я учился в колледже. Те, кого убил этот человек, заслуживали смерти.
      - Это не решение проблемы. Даже если они и заслуживали смерти, он не имел права убивать их.
      - Эти заслуживали. - Кандидат в вице-президенты в течение нескольких минут объяснил суть дела. Магическим словом было "наркотики", и президент наконец кивнул.
      - Что случилось с ним после этого?
      - Он стал одним из лучших оперативников ЦРУ. Между прочим, это он захватил Куати и Госна в Мехико-Сити.
      - Тот самый?
      - Да, сэр. Он заслуживает того, чтобы ему вернули его имя.
      - О'кей. Я позвоню министру юстиции, и мы постараемся сделать это без лишнего шума. У тебя есть еще какие-нибудь просьбы? - спросил президент. Знаешь, для дилетанта ты обретаешь политическую хватку удивительно быстро. Между прочим, сегодня утром ты превосходно провел встречу с представителями средств массовой информации.
      Райан кивнул, довольный комплиментом.
      - Адмирал Джексон. Он отлично справился с полученным заданием, но о нем, думаю, позаботится командование военно-морского флота.
      - Внимание, проявленное президентом, еще никогда не вредило служебной карьере офицера. В любом случае мне хотелось бы встретиться с ним. Между прочим, ты прав. Очень разумное предложение - побывать на Марианских островах.
      - Никаких потерь, - сказал Чеймберз, - и большое число одержанных побед. Если так, то почему он не испытывает чувства удовлетворения?
      - Как с теми японскими лодками, которые потопили "Шарлотт" и "Эшвилл"? спросил Джоунз.
      - Со временем мы узнаем это, но по крайней мере одна из них, скорее всего, потоплена. - Такое суждение основывалось на голой статистике, но казалось более чем вероятным.
      - Ты хорошо поработал, Рон, - заметил Манкузо. Джоунз погасил сигарету в пепельнице. Теперь ему снова придется бросать курить. И теперь он понял, что такое война, и, слава Богу, ему не пришлось ни в одной из них участвовать. Может быть, это занятие для молодых. Но он выполнил свой долг и знал, что, если повезет, ему больше никогда не доведется стать ее свидетелем. В конце концов, куда лучше следить за китами.
      - Спасибо, шкипер.
      - У одного из наших 747-х замечены неполадки в системе управления, объяснил Сато. - В течение трех дней он не сможет обслуживать рейсы. Я отгоню его в Хитроу на замену. Из Токио прилетит другой - он заберет пассажиров тихоокеанского рейса вместо меня. - Капитан передал чиновнику полетный лист.
      Руководитель канадской авиадиспетчерской службы посмотрел на документ.
      - Пассажиры? - спросил он.
      - Я лечу без пассажиров, но мне нужен полный запас горючего.
      - Надеюсь, ваша авиалиния оплатит счет, капитан, - пошутил он. Взяв план полета, авиадиспетчер наложил резолюцию, одобряющую его, оставил себе один экземпляр и передал второй японскому пилоту. - Вы летите южным маршрутом? удивился он, посмотрев на полетный план еще раз. - Это длиннее северного на пятьсот миль.
      - Мне не нравится метеорологический прогноз, - солгал Сато и не ошибся. Авиадиспетчеры редко проверяют прогнозы, полагаясь на мнение пилотов.
      Через час Сато стоял рядом со своим самолетом. Он находился в ангаре обслуживания "Эйр Кэнада" - место у международного терминала было занято другим авиалайнером. Капитан принялся за предполетный визуальный осмотр самолета, нет ли утечки жидкости, болтающихся заклепок, подспущенных покрышек на колесах шасси, короче говоря, всего, что выглядело ненормально и называлось "спешкой при обслуживании", но ничего не обнаружил. Второй пилот уже сидел в кабине, раздраженный незапланированным рейсом, несмотря на то что это означало лишних три или четыре дня в Лондоне - городе, весьма привлекательном для экипажей авиалайнеров. Сато закончил обход и поднялся в кабину, остановившись сначала в носовой кухне самолета.