– Вам еще одно письмо, мистер Уокер. – Портье пододвинул конверт через стойку и вновь углубился в свои книги.
      Санни почувствовал, как сердце ускорило бег. Уставившись на конверт, он медленно перевернул его, надеясь увидеть другой почерк, не такой, как в письме, полученном почти сразу после отъезда Сюзанны. Злобно чертыхнувшись, он выронил письмо на стойку. Почерк был знакомым.
      С нарастающим ужасом он надорвал конверт. Читая единственную фразу, из которой состояло письмо, он судорожно сглотнул.
      «Мне известно, что ты сделал».
      Скомкав письмо, Санни сунул его в карман. В письме, полученном утром, говорилось: «У реки ты был не один».
      От досады и гнева он затрясся, от страха его прошиб пот, а пота он не выносил, считая его признаком слабости.
      Пригладив волосы ладонью, он коротко кивнул портье и, шагая через две ступеньки, поднялся по лестнице к себе в комнату.
      Оказавшись внутри, он принялся расхаживать от двери к окну, вспоминая тот день, когда обнаружил Харлена ползущим по полу и зажимающим рану в груди. Санни мгновенно понял: его ранила Сюзанна, ибо нигде не было ни ее, ни мальчика.
      Глаза брата уже начинали стекленеть, но он полз к Санни с надеждой на глупом уродливом лице, что он не истечет кровью до смерти.
      Пряча радость, Санни сделал вид, что встревожен, и помог Харлену забраться в свою повозку, прижимая к его ране полотенце, чтобы унять кровотечение. Солгав, что повезет Харлена к врачу, Санни направился прямо к реке и утопил брата, прекратив таким страшным образом его страдания. После чего похоронил его в неглубокой могиле у самого берега. Этого никто не видел. У реки он был один, черт побери! Санни твердо знал это… но слова из писем неотступно жгли его мозг.
      Покончив с Харленом, он вернулся в дом и обыскал его. Если бы Сюзанна не забрала шкатулку, о содержимом которой Санни мечтал годами и уже считал его своим, он не стал бы посылать за ней погоню. Даже теперь он удивлялся, почему все-таки решил разыскать беглянку: вероятно, потому, что не смог бы жить спокойно, пока жива она. Даже если бы ему удалось вернуть Сюзанну, Санни понимал: когда-нибудь его свободе будет положен конец. Сюзанна – живая улика против него. Но несмотря ни на что, Санни был благодарен Сюзанне: именно она заварила кашу, которая позволила Санни добить полуживого брата. В сущности, Санни сделал Харлену одолжение, убив его и избавив тем самым от мук.
      Он подошел к окну, отодвинул кружевную занавеску и уставился на пыльную улицу. Он хотел – нет, должен был! – убраться отсюда, но прежде надо вырвать из рук Сюзанны шкатулку. При этой мысли на его лице появилась коварная улыбка: надо заполучить и Сюзанну, ибо, даже если бы он не хотел ее, от нее следовало избавиться. А жаль… возможно, он успеет овладеть ею в последний раз. При этой мысли у него заныли чресла.
      Взгляд Санни устремился на здания на противоположной стороне улицы и проулок между ними. Там… стоял человек, небрежно прислонившись к кирпичной стене и глядя прямо на его окно. Содрогнувшись от подступающей тошноты, Санни отпрянул, но прежде чем успел задвинуть штору, он увидел, как незнакомец широко улыбнулся ему и помахал рукой.
      Санни метнулся к стене и застыл. Сердце неукротимо колотилось. Он запустил пальцы в шевелюру, взъерошил ее, нарушая безукоризненную точность пробора. Вновь подкравшись к окну, он выглянул на улицу. Незнакомец исчез. Слова из писем вновь всплыли в голове Санни. Может, автор писем – тот незнакомец на улице? Неужели он видел его у реки?
      Санни вытащил карманные часы, проклиная трясущиеся пальцы. Игра в покер должна была начаться через десять минут. Сунув часы в карман жилета, Санни подошел к столу и плеснул себе щедрую порцию бренди. Стакан быстро опустел, и Санни пришлось снова наполнить его. Третий стакан наконец-то смягчил натянутые нервы.
      Он привел в порядок волосы и покинул комнату. Когда он проходил мимо стойки портье, тот вновь окликнул его. Санни испытал искушение уйти, не оглядываясь, но бренди уже оказало свое воздействие, и больше Санни ничего не боялся.
      Портье вручил ему еще один конверт. По пути к двери Санни вскрыл его и прочел письмо:
 
       «Харлен Уокер не упокоился с миром. Хочешь узнать, откуда мне это известно, – приходи в полночь на мост».
 
      Санни скомкал листок и небрежно сунул его в карман: бренди притупило страх, который он ощущал, читая прежние письма. Однако обманчивая эйфория начала улетучиваться, едва он вошел в салун, ибо там, за покерным столом, сидел незнакомец из переулка. Тот самый, который мог знать, как умер Харлен.
      За десять минут до полуночи Санни покинул салун. Две порции виски, выпитые одна за другой, взбодрили его, и, спускаясь по улице, он позволил себе криво усмехнуться и погладить себя по карману, который топорщился от бумажника, набитого только что выигранными деньгами.
      Глупцы. Все они глупцы. Как он встревожился, увидев за покерным столом человека, которого прежде видел из окна своей комнаты! Но беспокойство оказалось напрасным. Незнакомец был метисом, а метисы тупы, ленивы и почти всегда пьяны. Если этот олух считал, что сумеет обставить Санни в покер, он жестоко ошибался. Покер был излюбленной игрой Санни, в которой он достиг подлинного мастерства.
      И остальные кретины за столом тоже не представляли затруднений. Беззубый старикан с лохматыми бакенбардами, еще один с крючковатым носом, остальных лиц Санни даже не запомнил. Он обчистил их в два счета. Разумеется, он мошенничал, однако об этом никто не догадался.
      По-прежнему чувствуя себя неуязвимым, он приближался к мосту. Санни уже знал, кого там увидит, и злорадно ухмылялся. Метис с аллеи оказался еще глупее, чем думал Санни. Подумать только, он пытался запугать его дурацкими записками! К тому же и в покер метис играл паршиво.
      Внезапно Санни вздрогнул от волнения. Тени тянулись за ним, сближались со всех сторон, и его сердце часто застучало. В голове возникла пугающая мысль: что, если где-нибудь в темном углу спрятался метис со своими дружками, вознамерившись ограбить его? Санни снова прижал руку к нагрудному карману, словно оберегая выигрыш.
      Замедлив шаги, он настороженно огляделся и напряг слух, но ничего не услышал, кроме грохота собственного сердца.
      От страха Санни мгновенно протрезвел. – Метис! – крикнул он в темноту, стараясь не выдать страха.
      Санни продолжал шагать вперед, вглядываясь в очертания моста, тускло освещенного луной. Подойдя поближе, он крикнул еще раз.
      Впереди послышался шорох, и внезапно перед Санни выросла чья-то фигура.
      Санни с облегчением шагнул вперед.
      – Странно, что ты решился встретиться со мной после того, как я обчистил тебя за игорным столом. – Он ухмыльнулся, вновь обретая уверенность.
      Луна скользнула за тучу, кругом потемнело, и ему пришлось напрячь зрение.
      – Давай поскорей покончим с делом, метис. Тебе ведь нужны деньги? Подожди до послезавтра, и денег у меня будет столько, что хватит на нас обоих. – Он, конечно же, не имел намерения делиться будущим богатством.
      – Мне не нужны твои грязные деньги, мерзавец. Вздрогнув, Санни шагнул ближе.
      – Это ты? – В Санни взорвалось такое ликование, что он громко расхохотался.
      – Я видела, что ты сделал, Санни Уокер.
      – Ничего ты не могла видеть, черномазая сука, – рявкнул Санни, надеясь запугать женщину.
      Она отступила назад.
      – Я пришла сюда не за тем, чтобы драться с тобой. Просто я хочу, чтобы ты оставил моей голубке немного денег – прокормиться, пока она не найдет работу. И оставь ее в покое, слышишь?
      Санни фыркнул:
      – А если я откажусь?
      – Тогда я расскажу шерифу обо всем, что видела.
      – И кому же он поверит, черномазая сука?
      Мне или тебе?
      – Я все равно расскажу обо всем!
      В эту минуту Санни больше всего желал сбросить негритянку с моста и посмотреть, как она утонет.
      – Слушай внимательно, сука. Передай своей хозяйке, что я буду ждать ее со шкатулкой здесь завтра утром, в шесть часов. И если она не придет, передай: я разыщу ее щенка и утоплю его в реке – так, как я прикончил его папашу!
      Женщина ахнула.
      – Стало быть, ты убил собственного брата? – От страха ее голос стал пронзительным.
      – А как же! А теперь убирайся отсюда и передай мои слова хозяйке, пока я не решил разделаться с тобой так же, как с братцем.
      Луиза стояла молча и неподвижно долгую, напряженную минуту. Внезапно она произнесла:
      – Вы слышали, мистер Натан?
      – Да, Луиза.
      Потрясенный неожиданным звуком мужского голоса, Санни застыл и был мгновенно схвачен за плечи сзади. Пара наручников сомкнулась вокруг его запястий. Обернувшись, он обнаружил перед собой Натана Вулфа.
      Глаза Санни вспыхнули ненавистью.
      – А ты и правда дурак, – прошипел он, – что значит ее слово против моего? Кто ей поверит?
      Неожиданно откуда-то возник еще один человек. Он показал Санни шерифскую звезду на своей груди.
      – Закон верит Луизе Вашингтон, – произнес незнакомец.
      Ярость лишила Санни рассудка, и он метнулся к Луизе, но потерял равновесие и упал лицом в грязь. Его схватили за воротник пиджака и поставили на ноги. Привкус грязи и прелой травы смешался с желчью, подкатившей к его горлу.
      Женщина молча стояла рядом.
      – Тебя же там не было! – в отчаянии выкрикнул Санни, выплевывая комки земли и траву. – Никто не видел меня!
      – Откуда ты знаешь, Санни? – усмехнулся Нат, подталкивая его вперед.
      Из тени вышел еще один человек, сунул руку во внутренний карман пиджака Санни и извлек оттуда пухлый бумажник. Луна осветила лицо вновь подошедшего – им оказался метис.
      – Вот так-то, – заметил он, – не стоит считать других глупее себя. Тебя обвели вокруг пальца, Уокер. Впрочем, ты сработал мастерски.
      Открыв бумажник, метис вытащил оттуда несколько купюр.
      – Эти две сотни мои. Ты не выигрывал их – по правде говоря, я просто отдал тебе эти деньги. А ты всерьез поверил, будто я так пьян, что ничего не соображаю. Вот эти деньги, – продолжал он, вытаскивая еще несколько купюр, – ты получил от моего приятеля Наба. Наба ты вообще не считал за серьезного противника, верно? Ручаюсь, ты был уверен – он просто беззубый, выживший из ума, оборванный старик. Напрасно ты судишь людей по одежке, Уокер. По-моему, от Брауни ты получил еще триста, – продолжал он, вытаскивая еще несколько купюр, – да и Хэнк потерял не меньше двух сотен.
      Санни проглотил горькую от желчи и грязи слюну, глядя, как метис отшвырнул пустой бумажник.
      – Ты шулер, Уокер, – с усмешкой заявил метис. – Ты обманывал людей в жизни, мошенничал в игре. Конечно, мы позволили тебе выиграть. Лично я считаю, что тебе недостает лоска. Как вы думаете, шериф, – он сумеет приобрести его в тюрьме?
      Шериф подтолкнул Санни в сторону улицы.
      – Боюсь, там, где он вскоре окажется, у него будет маловато времени для игр.
      – Какая досада! Ты согласен, Нат?
      – Ни в коей мере, – возразил Натан Вулф из-за спины Санни. – Я вне себя от радости.
 
      – Выпьем за новобрачных!
      Сюзанна придвинулась ближе к Натану, обняла его за талию и слегка прижала к себе. Они подняли бокалы с шампанским и отпили по глотку, не сводя глаз друг с друга.
      Натан усмехнулся:
      – Даю тебе восемьдесят лет, чтобы разучиться так смотреть на меня.
      Сердце Сюзанны переполняла любовь. Ей не верилось, что теперь они стали мужем и женой. Прошел месяц со дня ареста Санни и три недели с тех пор, как она предстала перед судом и рассказала свою историю. Все доказательства подтверждали, что Сюзанна бежала с места преступления, не будучи виновной в убийстве, и судья оправдал ее.
      Сюзанна настояла на том, чтобы починка крыши амбара была закончена до свадьбы, так как уже начинались дожди. Дождь шел каждый день, иногда превращаясь в ливень, иногда становясь мелким и моросящим…
      Они стояли перед пылающим камином в большой комнате, в окружении друзей и родных. От взгляда Натана Сюзанна покраснела.
      – Не надо так смотреть на меня, – упрекнула она. – Это маленькое торжество затянется на долгие часы.
      – Как думаешь, кто-нибудь хватится нас, если мы улизнем в спальню?
      Сюзанна задохнулась: Натан задел ее ухо губами.
      – Ты ставишь меня в трудное положение, Натан, – укоризненно произнесла она.
      – Так и было задумано. – Натан поцеловал ее в щеку. – Твое платье бесподобно, – заявил он и склонился к ее губам.
      Поцелуй был страстным, полным обещания.
      – Я рада, что ты разрешил мне взять ткань, которую купил для Джудит.
      Натан пристально вгляделся в ее глаза.
      – Ей нравились только те подарки, которые она выбирала сама.
      – Натан! – позвал Мак-Клауд, и Натан поцеловал Сюзанну в щеку, обещая скоро вернуться.
      – Прошу всех к столу, – объявила Луиза, появляясь на пороге кухни. – Идемте же, а не то дети не оставят нам ни крошки!
      Сюзанна попыталась сдержать улыбку, наблюдая, как Кори и Джексон наполняют свои тарелки. Отойдя к невысокому столу, который Натан сделал для них, мальчики уселись и принялись поглощать свадебное угощение. Рядом с ними устроился Макс, постукивая хвостом об пол в ожидании щедрых подачек.
      Дом был настолько переполнен, что Сюзанна не сомневалась: к ним съехалась половина города.
      Она наблюдала, как Кито подошел к жене, провел по ее спине ладонью и прошептал что-то на ухо. К удивлению Сюзанны, Луиза захихикала и шутливо потрепала Кито по руке. Прежде Сюзанна считала, что дождаться смеха от Луизы можно с таким же успехом, как от Макса.
      Радуясь минутному одиночеству, Сюзанна отошла к окну и уставилась на луг, за которым виднелись высокие ели с ярко-зелеными развесистыми лапами. Год назад Сюзанна ни за что не поверила бы, что жизнь способна принять такой чудесный оборот. Но теперь она была счастлива и влюблена. И мечтала подарить Натану ребенка.
      Неслышно подойдя к ней сзади, Натан обнял ее. Сюзанна прижалась к Натану.
      – Ты счастлива?
      Повернувшись, она обняла его за талию, не сводя с лица Натана счастливых глаз.
      – Я так счастлива, что готова заплясать! – с жаром отозвалась она.
      Натан грустно взглянул в окно.
      – Боюсь только, нам придется обойтись без снегопада.
      – Но я навсегда запомню, как в первый раз мы танцевали вальс на снегу.
      Он усмехнулся и осторожно пригладил выбившуюся прядь ее волос.
      – После вечеринки у Стедерсонов? Сюзанна покачала головой и лукаво улыбнулась:
      – Нет.
      Натан недоуменно нахмурился. Сюзанна уткнулась лицом в грудь мужа, слыша, как торопливо стучит его сердце.
      – В первый раз я танцевала с тобой мысленно, после истории, которую ты сочинил, пока у нас гостили Хэтфилды. – Она вскинула голову. – Я понимала, что ты рассказываешь о себе и своей жене, но… было так легко представить вместо нее себя, прижаться к тебе, видеть любовь в твоих глазах и кружиться под хлопьями снега…
      У Натана вырвался смешок.
      – К тому времени как я закончил эту историю, я не знал, сколько в ней правды, а сколько выдумки. Меня влекло к тебе с самого начала, дорогая, но в тот вечер… – Он глубоко вздохнул и обнял Сюзанну. – В тот вечер я окончательно разобрался в своих чувствах.
      Сюзанна прикрыла глаза.
      – И я тоже, но я думала о тебе с той минуты, когда ты пришел ко мне на помощь. Я и не подозревала, что на свете существуют такие мужчины, как ты. Ты ничего не просил у меня взамен за свою работу. Твои прикосновения не пугали меня: в сущности, когда ты взял меня за руку и назвал свое имя, я испытала совсем другие ощущения. С тех пор каждый раз, когда я видела тебя, мое сердце было готово выскочить из груди.
      Обернувшись, они долго следили, как пируют друзья и родные. Дом наполнился веселыми возгласами и смехом.
      – И вот мы здесь, – умиротворенно произнес Натан.
      – Да, и вот мы здесь, – повторила Сюзанна, снова взглянула в окно и вздохнула. Шел дождь, и Сюзанна знала, что он необходим полям, но мечтала совсем о другом. – Натан, а здесь когда-нибудь бывает снег?
      – Боюсь, нет, дорогая.
      Она улыбнулась, заметив, каким огорченным стало его лицо.
      – Я спросила просто так.
      – Ты ведь знаешь: если бы я мог, я завалил бы снегом всю округу.
      Сердце Сюзанны переполнилось любовью.
      – Знаю. И люблю тебя за это. Взявшись за руки, они вернулись в шумную комнату.
 
      Они тряслись по разбитой дороге в новой повозке. Глаза Сюзанны прикрывала плотная повязка.
      – Натан Вулф, – строго произнесла она, то и дело трогая ткань на лице, – что вы задумали?
      Он отвел в сторону руки Сюзанны:
      – Не снимай ее, дорогая. Доверься мне. Сюзанна фыркнула:
      – Хорошо еще, что меня не тошнит от этой тряски.
      Воздух был холодным, гораздо холоднее, чем когда они покинули ранчо.
      – Может, ты все-таки объяснишь, куда мы едем?
      – Ехать осталось совсем недолго, любимая. Потерпи. – Натан сжал ее колено и погладил его.
      Сюзанна шутливо шлепнула его по руке:
      – Не смей! Ты ничего не получишь, пока я не узнаю, куда мы едем.
      Лошади остановились, и у Сюзанны екнуло сердце.
      – Мы уже на месте?
      Натан спрыгнул на землю и помог спуститься Сюзанне.
      – Да, на месте. – И он развязал повязку на ее голове.
      Сюзанна изумленно заморгала, озираясь по сторонам.
      – О Натан! – со вздохом протянула она. Они оказались высоко в предгорьях. Всюду лежал снег. Крупные белые хлопья кружили над землей, пышные шапки снега придавали земле и деревьям сказочный вид.
      – Больше я ничего не сумел придумать, – признался Натан, обнимая ее.
      Глаза Сюзанны наполнились слезами. Она прижалась к груди Натана и позволила ему закружить ее в ритме вальса.
      – Ты – самый чудесный человек в мире! Пока они танцевали, Сюзанна разглядела между деревьями темнеющую неподалеку хижину.
      – Что там?
      Натан словно невзначай коснулся ладонью ее груди.
      – Все, что надо для прекрасного медового месяца.
      Прильнув к нему, Сюзанна пробормотала:
      – По-моему, заниматься любовью на снегу будет слишком холодно.
      Натан ласково усмехнулся и прошептал ей на ухо:
      – И правда, не стоит морозить нашего старого приятеля, дорогая. Но в хижине есть медвежья шкура, на которой так приятно будет лежать тебе или мне, смотря кто из нас будет сверху.
      – Как думаешь, снегопад затянется до утра?
      – Это я тебе обещаю.
      – Вот и хорошо, – откликнулась Сюзанна, увлекая Натана к хижине. – А пока давай опробуем медвежью шкуру.

       Весна 1871 года
      Сюзанна наслаждалась игрой детей, стоя у перил недавно построенной веранды. Трехлетний сынишка Луизы и Кито Абаси, или попросту Аб, сидел в повозке, придерживая годовалую Миранду.
      Кори, шестилетний миловидный мальчик, помахал матери рукой, везя маленькую повозку с детьми к дому. Он высвистывал чистые, высокие ноты, подражая щебету птиц, гнездящихся на деревьях, окружающих ранчо. Малыши искренне радовались этой музыке.
      Завидев Сюзанну, Миранда весело рассмеялась и захлопала пухлыми ладошками.
      – Мама, мама!
      Сердце Сюзанны таяло от счастья. Солнечные лучи играли на каштановых кудряшках Миранды, зажигая в них красноватые искры. Щечки девочки раскраснелись от восторга, на них обозначились ямочки. Сюзанна сбежала по ступеням крыльца и подхватила дочь на руки. Они потерлись носами.
      – Мальчики не обижали тебя, детка?
      – Конечно, нет! – негодующе отозвался Кори. – Только переодень ее, мама, – от нее чем-то пахнет.
      Сюзанна принюхалась.
      – Действительно пахнет. – Она шутливо сморщила нос.
      Аб сам выбрался из повозки и остановился перед Сюзанной, приоткрыв рот и явно собираясь что-то сказать. Мальчик был слишком крупным для своего возраста. Сюзанна без сомнений знала, что когда-нибудь он станет таким же рослым и сильным, как его отец. А от матери Аб унаследовал сообразительность и остроумие.
      Усадив Миранду на одеяло, расстеленное на веранде, Сюзанна принялась переодевать ее.
      – Что тебе, Аб?
      – А мне подарили щенка, – заявил он, поблескивая черными глазами.
      Аб научился говорить правильными предложениями еще в двухлетнем возрасте.
      – Я слышала об этом. Как же ты назовешь его?
      Макс обзавелся подружкой, живущей на соседнем ранчо, и недавно у них появилось шестеро щенят.
      – Не знаю. Может быть, Догги.
      Сюзанна рассмеялась:
      – Молодец. Только не забудь в следующий раз принести Догги к нам в гости, ладно?
      Аб заулыбался, обнажая крепкие белые зубы.
      Благодаря наследству, доставшемуся Сюзанне после смерти Харлена, она помогла Кито и Луизе купить участок земли неподалеку от ранчо. Когда они попытались расплатиться с ней, Сюзанна заявила, что до сих пор не сделала друзьям свадебного подарка. Она хотела только одного: чтобы они жили рядом.
      Подняв голову, она увидела, что Натан и Джексон возвращаются из амбара, а Макс скачет вокруг них. Как всегда, сердце Сюзанны радостно заколотилось при виде мужа. Натан и Джексон дружно замахали ей руками.
      – Разве вы уже закончили работу?
      Натан с сыном сооружали новый загон для свиней. Некоторые соседи выпускали свиней пастись на свободе, и те неизменно забирались в чей-нибудь огород.
      – Через несколько дней закончим, – сообщил Джексон. – Папа сказал, что я смог бы справиться с работой и без него.
      За три года, прошедших после возвращения Джексона домой, он совершенно изменился. Он редко рассказывал о своей жизни среди юроков, и ему не задавали лишних вопросов. В свои двенадцать лет он уже казался юношей. Время от времени у него срывался голос. Сюзанна знала, что Джексон счастлив в семье, но считала его не по годам серьезным ребенком.
      – Ну, как дела у моей обожаемой жены? – спросил Натан, садясь рядом с Сюзанной.
      От поцелуя по телу Сюзанны прошла обжигающая волна. Она бросила пучок сена на живот Натану.
      Его глаза лукаво заискрились.
      – Даю тебе час, чтобы…
      – Перестань! – со смущенным смехом попросила она, незаметно кивая на детей. – Кори сообщил мне, что от твоей дочери «чем-то пахнет».
      – Что я слышу! Неужели? – в притворном разочаровании воскликнул Натан. – Нет, только не от моей красотки Мэнди! – Склонившись, он пощекотал голый животик девочки, и она залилась радостным смехом, перебирая пухлыми ножками и хватая отца за волосы.
      Во двор въехала повозка. Лошади остановились возле крыльца, и сидящая в повозке Луиза помахала рукой.
      – Дети уже обедали?
      Она привязывала свою новорожденную дочь Кайю к собственному животу с помощью широкой повязки, изготовленной Сюзанной, что очень помогало управляться с делами.
      Аб заковылял к повозке и забрался в нее. Луиза крепко обняла его и поцеловала в макушку.
      За годы супружеской жизни характер Луизы стал мягче, но, защищая своих детей, она превращалась в тигрицу, и в ее преданности малышам слились все качества, которые так ценила в ней Сюзанна.
      Сюзанна закончила возню с подгузником Миранды и оправила на дочери платьице.
      – Ты хочешь забрать их всех, Луиза?
      – Сегодня ведь пятница, правда? А по пятницам они гостят у меня. И не жди, что я привезу их обратно до вечера, ясно?
      Кори сам забрался в повозку. Джексон взял на руки Миранду и последовал за ним.
      – Джексон! – окликнула Сюзанна и, когда мальчик обернулся, произнесла: – Если тебе не хочется ехать, можешь остаться дома. – Она знала, что мальчик колеблется между желанием поиграть с малышами и стремлением побыть в обществе взрослых.
      Джексон взглянул на отца, затем на Сюзанну и понимающе улыбнулся.
      – Нет, лучше я поеду с ними. Папа сказал, что загон я смогу закончить потом, да и Наб уехал навестить сестру. Кито пообещал научить меня снимать кору с дубов. Он сказал, что эту кору можно продавать кожевникам. И потом, – добавил он со смущенной улыбкой, – сегодня днем вы будете заняты.
      Натан обнял Сюзанну за плечи.
      – Ты смышленый мальчик, сынок. Усмехнувшись, Джексон помахал отцу и направился к повозке.
      – Постарайтесь оставить в ванне хоть немного воды для нас, – напомнил он, забираясь в повозку и усаживая на колени Миранду. – Не забывайте, что пятница – банный день.
      Когда повозка покатила прочь, Натан покачал головой.
      – Неужели он знает, как мы проводим дни по пятницам?
      Сюзанна улыбнулась и прижалась к нему, охваченная желанием.
      – С возрастом он становится все наблюдательнее.
      Натан стащил ее с веранды и зашагал к сараю.
      – С возрастом? Сюзанна, ему ведь всего двенадцать!
      Она не сумела сдержать улыбку.
      – Двенадцать – это уже не пять.
      – Это еще не повод отказываться от ванны по пятницам, – мрачно возразил Натан.
      Сюзанна обняла его за талию.
      – Не глупи, нам незачем отказываться от своих развлечений! Джексон понимает, что происходит, – для этого он достаточно умен, но только благодаря такому понимающему отцу, как ты. Если бы не ты, я извелась бы от беспокойства, ожидая, когда у Кори проснется любопытство к собственному телу.
      – Господи, как давно это было! – Натан криво усмехнулся. – Помнишь, как он гордился своей «маленькой штучкой»? И спрашивал, хочешь ли ты посмотреть на мою «большую»? Ты помнишь?