– Санни? – прошептала она, чувствуя, как по спине пробежал холодок.
      – А я искал тебя, – небрежно сообщил Санни и взглянул ей в лицо. В его темных и безжалостных глазах вспыхивали недобрые огоньки. – Ната Вулфа было нелегко найти. Ты ведь живешь у него, правда?
      Сюзанна лихорадочно огляделась, одновременно радуясь и досадуя на то, что явилась в город одна.
      – Полагаю, ты уже сообщил шерифу о моем преступлении? И сказал, что я скрываюсь здесь? – Ее охватил ужас.
      Взяв Сюзанну за руку, Санни повел ее по улице.
      – Нет, я не выдам тебя, Сюзанна, если ты согласишься на мои условия.
      Она попыталась выдернуть руку, но Санни крепко вцепился в нее. Недавно узнав себе цену, Сюзанна сразу поняла, зачем нужна этому мерзавцу.
      – Ты зря проделал такой долгий путь, Санни. Для тебя у меня не найдется ничего стоящего, – с притворной бравадой заявила она.
      Он осклабился.
      – Я остановился в здешней гостинице. Советую тебе не устраивать сцен на улице, или я расскажу шерифу, что тебя ищут в Миссури по обвинению в убийстве мужа.
      – Я была вынуждена защищаться, и тебе это известно, – сумела выговорить Сюзанна, стараясь не спотыкаться, пока Санни тащил ее за собой по дощатому тротуару. – Я не знала даже, мертв ли он, когда бежала из дома…
      – В самом деле? – насмешливо переспросил он. – С чего ты взяла?
      – Кое-кто… – она побоялась упоминать имя Луизы, – сообщил мне, что труп исчез.
      – Ясно, – протянул Санни, – несомненно, этот «кое-кто» – черномазая шлюха, с которой ты вечно секретничала. Она сказала бы что угодно, лишь бы успокоить тебя, – разве ты этого еще не поняла?
      Такое предположение мелькало в голове у Сюзанны. Она была уверена, что Харлен мертв, но охотно поверила словам Луизы, приносящим облегчение.
      Они вошли в гостиницу, и Санни улыбнулся, приподнимая шляпу и здороваясь с проходящей мимо парой. Сюзанна прекрасно знала, что, несмотря на обаятельную улыбку, Санни – коварный и злобный негодяй. Она понятия не имела, как он намерен поступить, но ожидала самого худшего. У нее сжалось сердце.
      Санни остановился у стойки портье, стискивая руку Сюзанны:
      – Будьте любезны, дайте мне ключ. Услышав учтивую просьбу, человек за стойкой приветливо улыбнулся.
      По коже Сюзанны пробежали мурашки, и если бы портье взглянул на нее, он заметил бы в ее глазах ужас.
      Она ухитрилась подняться по лестнице, ни разу не запнувшись. Едва они вошли в комнату Санни, он тщательно запер за собой дверь и сунул ключ в карман. Бросив на кровать стетсон песчаного оттенка, он провел длинными пальцами по золотистым волосам, все это время не спуская глаз с Сюзанны.
      – Вот уж не думал, что ты способна стать еще прекраснее, Сюзанна! Как я ошибался!
      Она надеялась, что успешно скрыла свое отвращение. Санни был воплощенным противоречием. Внешне обходительный, безукоризненно вежливый, хорошо одетый, прекрасно сложенный, внутри он был злобным и безобразным. В то же время Харлен был зол, безобразен и грязен и внутри, и снаружи. Ему не хватало ума казаться лучше, чем он есть на самом деле. Сюзанна содрогнулась, вспомнив об этом…
      – Позволь, я помогу тебе снять плащ.
      – Нет, – решительно отказалась Сюзанна, цепляясь за ворот плаща и пряча под ним сумку.
      Санни развел руками:
      – Как хочешь. Можешь остаться в плаще. Но тебе придется провести здесь некоторое время. – Он указал на бархатную кушетку.
      Сюзанна отказалась бы от приглашения, если бы ее ноги не стали ватными. Она села, по-прежнему прижимая сумку к груди.
      – Выпьешь что-нибудь?
      Она покачала головой, стараясь сохранить спокойствие.
      – Только не говори мне, что совсем не пьешь, – насмешливо продолжал Санни, наполняя свой стакан.
      – Ты ведь знаешь, что я не пью, Санни. Терпеть не могу спиртное.
      Он вглядывался в ее глаза, покачивая на ладони стакан с янтарной жидкостью. Коварная улыбка играла на его лице.
      – А я помню время, когда ты была не прочь выпить, Сюзанна.
      Чувствуя себя рядом с Санни нищей оборванкой, она нервно разгладила складки заплатанной и измятой коленкоровой юбки. Тон Санни был небрежен, но Сюзанна хорошо знала его и потому поняла: это очередная уловка, способ усыпить ее бдительность перед атакой. Она разгадала его замысел: Санни в совершенстве владел искусством шантажа.
      – Не понимаю, о чем ты говоришь.
      – Помнишь похороны Ма Уокер? Морщинка прорезала лоб Сюзанны.
      – Конечно, как я могу их забыть? Он хищно улыбнулся:
      – Так я и думал. Сюзанна ничего не понимала.
      – Но в чем дело?
      – А ты помнишь, что Харлен переболел свинкой за несколько лет до того, как ты переселилась к нам? А, Сюзанна?
      Этой же историей Санни воспользовался, чтобы настроить против нее Натана. Сюзанна попыталась взять себя в руки.
      – Помню, я слышала об этом. Но какова связь между болезнью Харлена и похоронами твоей матери?
      Санни запрокинул голову и негромко расхохотался.
      – Помнишь пунш, который ты пила на похоронах?
      Ее охватило смутное беспокойство.
      – С тех пор прошло почти четыре года. Кое-что я могла и забыть.
      Он снова рассмеялся – на этот раз коротко и резко.
      – Не разыгрывай дурочку – это тебе не идет, Сюзанна.
      Набравшись смелости, она встала:
      – Мне незачем выслушивать эту…
      – Сядь, шлюха.
      Этот приказ прозвучал как пощечина, но Сюзанна не испугалась.
      – Говори, что тебе от меня надо? Мне пора возвращаться на ранчо.
      Санни смотрел на нее в упор, пока пауза не затянулась и напряжение не достигло пика.
      – Помимо всего прочего, я хочу тебя.
      – Вот как? Видишь ли, а мне ты нужен меньше всего на свете, – выпалила Сюзанна.
      Санни ответил странной, почти ласковой улыбкой.
      – И еще мне нужен мой сын.
      Она пошатнулась, шагнула назад, уперлась ногами в край кушетки и рухнула на сиденье, стараясь не выдать страха.
      – Он не твой сын, – негромко, но твердо заявила она.
      Санни вновь наполнил свой стакан.
      – Ты так думаешь? Ошибаешься, дорогая.
      – Не смей называть меня так! – зло прошипела Сюзанна.
      Он хмыкнул:
      – Пожалуй, тебе следует соблазнить меня еще раз, чтобы я обрюхатил тебя, как раньше. Когда-то ты хотела меня, Сюзанна. Я могу снова заставить тебя хотеть…
      По коже Сюзанны пробежали мурашки, волосы от ужаса встали дыбом.
      – Я никогда не хотела тебя!
      Санни подошел к ней вплотную, не спуская глаз с ее лица и слегка опустив веки.
      – Мне известно, что на одном деликатном месте у тебя есть родинка.
      Сюзанна вздрогнула, но сохранила невозмутимый вид.
      – У многих людей есть родинки, – ответила она внезапно охрипшим голосом.
      Ухмылка Санни ужасала ее.
      – Да, но у тебя родинка находится под пупком, под шелковистыми каштановыми завитками, которые покрывают твою…
      – Прекрати! – Она отвернулась, чувствуя, как голова раскалывается от боли, а в ушах шумит кровь.
      Из-за спины раздался голос Санни:
      – Откуда я мог бы узнать об этом, Сюзанна, если бы не увидел сам?
      У нее стучали зубы, и она была вынуждена стиснуть челюсти. Открылась страшная догадка, повергая ее в отчаяние.
      – Харлен был бесплоден, Сюзанна. Думаешь, почему у вас не было других детей?
      – По-моему, мне просто повезло, – дерзко выпалила Сюзанна, с трудом преодолевая сопротивление окаменевшего языка.
      Санни осклабился: разговор явно забавлял его.
      – Харлен хотел ребенка, особенно сына. Он попросил меня оказать ему честь, и, как преданный брат, я…
      – Я тебе не верю, – прошипела она, поворачиваясь и уставившись ему в глаза. – Харлена я ненавидела, а тебя презираю!
      Его глаза были пустыми, как у мертвеца.
      – И тем не менее ты стала матерью, верно? Санни из ночных кошмаров появился перед ее глазами, уничтожил мнимую безопасность, бросил ей в лицо истину, которую она не хотела знать.
      Санни подступил так близко, что Сюзанна чувствовала запах у него изо рта. Она закашлялась от этой знакомой, удушливой вони и зажала рот ладонью.
      – Что ты пьешь?
      – То же самое, что мы пили ночью после похорон матери, Сюзанна. Разве ты не помнишь, как понравился тебе этот напиток?
      Этот же запах преследовал ее в ночных кошмарах – тошнотворный, навязчивый, раздражающий ноздри даже после пробуждения.
      В памяти вспыхнула ужасающая картина: она лежала в постели, а оба брата стояли рядом. Она вспомнила тошноту и легкое головокружение от пойла, которое ее заставили пить. Затем Санни лег на нее, одним ударом проник внутрь…
      Она сморщилась от подступившей к горлу желчи, оставляющей омерзительный привкус на языке. Ей пришлось несколько раз сглотнуть, прежде чем она сумела выговорить:
      – Ты изнасиловал меня.
      Санни удивленно приподнял густую бровь:
      – Изнасиловал?
      Она зажмурилась, но когда видение давнего прошлого возникло перед ней отчетливо, как события вчерашнего дня, она снова открыла глаза и яростно заморгала, сдерживая слезы.
      – Ты… – она осеклась, – …сорвал с меня одежду. Мое единственное платье, пуговицы разлетелись…
      У нее перехватило горло, и она замолчала, вновь переживая давний ужас, боль, отвращение…
      – Конечно, ты была не девственницей, но я представлял, что беру тебя первым. Мне нравилось ласкать тебя, целовать родинку в форме полумесяца…
      – Прекрати! – Она зажала уши, не желая слышать его и молясь, чтобы грохот сердца заглушил ненавистный голос.
      Он сел рядом и положил руку ей на колено.
      – Ты отвечала на мои ласки так, как и полагается дочери шлюхи. Ты уродилась в мать, в Фиону, – со вздохом добавил он. – Харлен никогда не замечал этого – в отличие от меня.
      Сюзанна отпрянула, желая исчезнуть, избавиться от видений четырехлетней давности.
      – Тебе пришлось напоить меня, ублюдок. Иначе я не позволила бы тебе прикоснуться ко мне.
      – Можешь считать, как пожелаешь, Сюзанна, – если тебе от этого легче, – добавил он, поглаживая ее колено. – Но у нас есть сын. И кроме того, я имею право на все, что было в шкатулке моего брата.
      – На то, что Харлен оставил мне?
      Санни отрывисто хохотнул:
      – Тебе? Он не завещал тебе ни гроша.
      Сюзанна не стала задумываться, правду ли он говорит. Она не собиралась отдавать Санни акции. Санни неверно истолковал ее молчание:
      – Не расстраивайся, Сюзанна. Харлен ничего тебе не оставил, но я не прочь поделиться. Кроме того, – добавил он, – мне не терпится снова оказаться с тобой в постели.
      Сюзанна пригвоздила его к месту ненавидящим взглядом.
      – Для этого тебе понадобится сначала убить меня. Но поскольку ты уже однажды изнасиловал меня пьяной, ты, вероятно, не заметишь разницы.
      Санни уставился на нее с притворным отчаянием:
      – О, Сюзанна, ты оскорбила мои чувства! Она сбросила с колена руку Санни и отодвинулась от него.
      – Если так, я просто счастлива, – сообщила она.
      Санни поднялся, подошел к буфету и снова наполнил свой стакан.
      – Суд решил, что все имущество Харлена переходит ко мне, и…
      – Я тебе не верю, – перебила она. Санни покачивал в ладони стакан.
      – Может, отправимся прямо к шерифу? Подумай об этом, Сюзанна. Стоит мне открыть твою тайну, и ты попадешь в тюрьму. А твой драгоценный сынок, над которым ты так трясешься, достанется мне – и я поступлю с ним, как мне заблагорассудится.
      У Сюзанны ломило виски, желудок был готов вывернуться наизнанку. Она схватилась за голову. «Думай! Ты должна думать!» При упоминании о шерифе ее пронзил страх, ибо, несмотря на уверения, что она убила Харлена, защищаясь, молодая женщина знала: ей никто не поверит. Но самое худшее – если она попадет в тюрьму, Кори отдадут Санни. И пусть Санни – отец ребенка, он прежде всего брат Харлена, такой же мерзавец.
      Страх лишиться ребенка подействовал на Сюзанну сильнее остальных угроз. Санни понял это.
      – Если ты хотя бы пальцем дотронешься до Кори, я убью тебя.
      Санни потер переносицу.
      – Сюзанна, Сюзанна! Ну зачем нам враждовать? Тебе стоит только принести мне шкатулку Харлена, и мы с тобой и с нашим сыном заживем припеваючи.
      Сюзанна отвернулась, чтобы Санни не видел ее лица.
      – Я отдала шкатулку на хранение Натану. Я не хочу, чтобы он, что-нибудь заподозрил…
      – Тогда принеси ее, иначе проведешь остаток жизни за решеткой. По-моему, из меня получится отличный отец, – самодовольно заметил Санни.
      Шагнув к Сюзанне, он положил руки ей на плечи. Она содрогнулась с гадливостью, словно от прикосновения змеи.
      – Ты похоронила свое призвание, Сюзанна, – заметил он, поглаживая ей шею. – Из тебя получилась бы умелая шлюха – получше твоей матери. Мужчины дорого платили бы, чтобы побыть с тобой…
      – Я не… – Она попыталась отвернуться, но Санни схватил ее за горло стальными пальцами.
      – Не прикидывайся недотрогой, Сюзанна. Я же помню, какие у тебя были глаза, когда я ласкал тебя между ног. Ты обезумела от страсти. – Последнее слово он прошептал ей на ухо.
      Запах изо рта Санни вновь вызвал у нее приступ тошноты.
      – Нет! Я… – Она задохнулась, когда пальцы Санни на горле сжались сильнее.
      – Можешь отрицать это сколько угодно: я все равно знаю, кто ты такая.
      Сюзанна впилась в пальцы Санни ногтями, и он вдруг разжал их. Она задохнулась и вцепилась в подлокотник, чтобы не упасть.
      – Зачем же тогда я нужна тебе, черт возьми? В его глазах мелькнула гнусная улыбка.
      – Это же очевидно. Ну вот что, – он вновь перешел на деловой тон, – принеси мне шкатулку Харлена, Сюзанна. Иначе я скажу шерифу, где ты прячешься, и ты лишишься своего драгоценного сынка.
      Плечи Сюзанны поникли, но она тут же взяла себя в руки. Зная, что ничто не заставит Санни отказаться от своих намерений, она отважилась возразить:
      – Натан поможет мне, я знаю…
      Ее прервала пренебрежительная усмешка Санни.
      – Нет, не поможет. Он вел со мной двойную игру, Сюзанна. Он укрывал преступницу. Ему грозит не меньшее наказание, чем тебе, – для этого мне надо только встретиться с шерифом…
      – Нет! – Она не могла втянуть Натана в это дело и уже жалела, что упомянула о нем.
      – Это мне решать, – отозвался Санни, довольный своими угрозами. Схватив Сюзанну за плечи, он привлек ее к себе спиной. – И не вздумай обмануть меня, Сюзанна. Я все предусмотрел: если со мной что-нибудь случится, правду о смерти Харлена будут знать блюстители закона.
      Сюзанной вновь овладела паника.
      – Если ты не отпустишь меня немедленно, меня хватятся на ранчо.
      Он разжал пальцы и вздохнул:
      – Пожалуй, ты права. Надеюсь, ты больше не станешь убегать от меня?
      Сюзанна не ответила, и он схватил ее за подбородок, крепко сжав пальцы.
      – Куда бы ты ни сбежала, Сюзанна, я разыщу тебя – запомни раз и навсегда.
      Она попыталась высвободиться, но безуспешно. Подбородок онемел от боли. Чтобы не выдать страха, Сюзанна уставилась в глаза Санни, ненавидя его всем сердцем.
      – Мне не нравится этот вызывающий вид, Сюзанна. Запомни, если ты попытаешься обмануть меня, ты дорого за это заплатишь. И не забывай: когда ты окажешься в какой-нибудь вонючей и грязной камере, Кори будет со мной.
      Оттолкнув ее, он подошел к окну и застыл, делая вид, что с любопытством разглядывает прохожих.
      Охваченная страхом, Сюзанна потирала подбородок. Слова Санни представляли большую угрозу, чем синяк, оставленный его пальцами на подбородке.
      – А ты, оказывается, хуже Харлена. Он был просто глуп, а ты – зол и коварен, – с тихой ненавистью выговорила она.
      Санни повернулся с отвратительной ухмылкой на лице:
      – Стараюсь, как могу.
      Сюзанна ослабела от неудержимых спазмов в груди. Ей казалось, что она стоит спиной к стене, в тесном углу, откуда нет пути. Да, бегство невозможно. Повернувшись к двери, она произнесла:
      – Мне понадобится несколько дней, чтобы… все уладить.
      Санни отошел от окна и отпер дверь, распахнув ее с преувеличенной учтивостью. Как ей была ненавистна эта фальшивая галантность!
      – У тебя есть время самое большее до послезавтра, – предупредил он.
      Сюзанна прошла по коридору и почти бегом спустилась по лестнице, цепляясь за перила, чтобы удержаться на ослабевших ногах.
      Каким-то чудом она ухитрилась добраться до лавки, где была оставлена повозка. В ней уже лежали доски и дранка. Забравшись на сиденье, Сюзанна подхватила вожжи и сжала их в непослушных пальцах. Она пробыла в городе меньше двух часов, но эти два часа показались ей вечностью.

Глава 20