Он не солгал. Оправдываясь тем, что в ванну пора подлить горячей воды, он вернулся в сарай, уверенный, что Сюзанна уже в воде. Ее тело отчетливо виднелось под водой, соски превратились в крупные розовые жемчужины, а каштановый треугольник между ног отливал красноватым оттенком. Округлые бедра манили коснуться их. Натаном овладело безумное желание.
      Увидев его рядом, Сюзанна застыла с широко раскрытыми, испуганными глазами. Узел волос сдвинулся набок, влажные пряди прилипли к шее и плечам. Она пыталась прикрыть ладонями упругую пышную грудь.
      – Ты дрожишь, – заметил он. Она уставилась на воду.
      – Да… ты напугал меня.
      – Нет, дело не в испуге, Сюзанна. Мне не терпится прикоснуться к тебе. – Он встал вплотную к борту ванны и без стеснения принялся разглядывать ее. На ум ему пришло выражение «пожирать взглядом».
      – Думаешь, ты сумел польстить мне? – дрогнувшим голосом спросила она.
      Натан наслаждался ее невинным смущением.
      – Ты даже не представляешь себе, какое удовольствие я способен доставить языком.
      Краска стыда распространилась по шее Сюзанны и достигла груди, которую она так старательно прятала от взгляда Натана.
      – Зачем ты так? Я не шлюха, я…
      – Я никогда не стал бы так разговаривать со шлюхой.
      Она подняла румяное лицо:
      – Правда?
      Надежда в ее глазах тронула Натана.
      – Да. Я не терял бы времени.
      Он зачерпнул воды и плеснул ее в сторону Сюзанны.
      – Я думал, тебе будет приятно узнать, что сегодня днем Джексон назвал меня папой.
      – О, Натан, это замечательно! – Ее взгляд потеплел, в глазах заблестели слезы счастья.
      – А еще сегодня днем у меня состоялся длинный и очень важный разговор с Луизой.
      Сюзанна заболтала ногой в воде.
      – Догадываюсь, вы говорили обо мне.
      – Да, о тебе. Сюзанна, я не знаю, с чего начать. Я повел себя как эгоистичный, подозрительный ублюдок. Я хочу, чтобы ты простила меня – если сможешь.
      Долгую минуту она молчала.
      – Ты заговорил об этом из-за беседы с Луизой?
      – Нет, – признался он. – По правде сказать, я возненавидел себя с того момента, как начал требовать ответов на вопросы, которые не имел права задавать.
      – Ты оскорбил меня, Натан, – своим обманом, недоверием, гневом… Но, несмотря на все это, я не смогла разлюбить тебя. Я хотела забыть о тебе, но сердце мне не позволило.
      – О Сюзанна! – прошептал он. Некоторое время они молчали. Наконец Натан заговорил:
      – Я хочу, чтобы ты кое-что сделала для меня… нет – для нас обоих.
      Сюзанна насторожилась:
      – Что?
      Взгляд Натана упал на темный треугольник, волосы которого шевелила вода. У Натана пересохло во рту.
      – Прикоснись к себе.
      Она ахнула, сердито посмотрела на него, поджала ноги и обхватила себя руками.
      – Я же сказала – я не шлюха, Натан Вулф!
      – Знаю, дорогая, – мягко отозвался он, не сводя с нее глаз, – но прикосновение к собственному телу не сделает тебя шлюхой.
      – В самом деле? – Она слегка расслабилась, но по-прежнему прикрывала руками грудь.
      – Я сожалею, что наговорил тебе слишком много оскорбительных слов.
      Она молча кивнула.
      – Прикоснись к себе, Сюзанна.
      – Нет! Натан, я… никогда… то есть я хотела сказать, я не могу… так нельзя…
      – Кто это тебе сказал? – перебил Натан. Сюзанна потупилась.
      – Так… все говорят.
      – Может, Ма Уокер?
      Она вскинула голову, широко раскрыв глаза от неожиданности:
      – Откуда ты знаешь?..
      – Я о многом догадался после разговора с Луизой, – ответил он с теплой, ободряющей улыбкой.
      Прикусив нижнюю губу, Сюзанна уставилась на воду.
      – С тех пор как я… перебралась к ним, Ма Уокер… изводила меня наставлениями. Когда она не насмехалась надо мной и не била меня за то, что я делаю все не так, как она требует, она читала проповеди о плотских грехах и уверяла, что моя внешность – проклятие дьявола. Когда я повзрослела, она… велела мне держаться подальше от мальчишек. – Сюзанна передернулась, с отвращением поджав губы. – Я не хотела, чтобы они прикасались ко мне, честное слово, Натан! Я никогда не давала им повода считать иначе. Но… Ма Уокер часто заводила прежние разговоры. Она говорила, что если я совершу какой-нибудь грех – например, прикоснусь к себе сама, – я буду наказана. И попаду прямо в ад.
      Нат посмотрел на нее с искренней жалостью.
      – И ты до сих пор веришь этому?
      – Не знаю. Теперь я… не уверена.
      – Но ведь я прикасался к тебе там, Сюзанна. Разве тебе было неприятно?
      Ее глаза широко распахнулись.
      – Нет, нет! Это… – Она снова прихватила нижнюю губу зубами. – Это было чудесно.
      Жар опалил Натана, разгоняя кровь.
      – Тогда что же плохого, если ты дотронешься до себя сама?
      – Должно быть, ничего, но… – Она прикрыла глаза. – Но я просто представить себе не могу, что решусь на такое, Натан. Стоит мне задуматься, и это кажется таким… нелепым…
      По крайней мере, она не сердилась и не волновалась.
      – Всего один раз, Сюзанна, – почувствуй свое тело. Познай его. Проведи по нему ладонями, прикоснись к тем местам, которые прежде обходила стороной.
      Она рассмеялась, и в ее смехе прозвучало волнение.
      – Натан, я не могу…
      – Попробуй ради меня.
      Сглотнув, она снова закрыла глаза и осторожно провела ладонью по груди, робко касаясь кожи.
      – Дотронься до сосков, Сюзанна, – попросил он, чувствуя, как растет напряжение в чреслах.
      Выполнив его просьбу, Сюзанна ахнула и запрокинула голову.
      Он жаждал прижаться к ней, целовать, слизывать с кожи капли воды. Подавляя чувственный голод, он начал раздеваться.
      – Знаешь, – прошептала она, – когда я трогаю вот здесь, прикосновение отдается внизу живота. – Она снова задохнулась, и мелкая дрожь пробежала по ее телу.
      Нат схватился за борт ванны, чувствуя, как теряет самообладание. Никогда еще он не ощущал себя таким возбужденным.
      С закрытыми глазами она провела одной ладонью вниз до пупка, а затем накрыла холмик между ног. Она перебирала волосы пальцами, не решаясь двинуться дальше.
      Он перевел дыхание.
      – Раздвинь ноги, Сюзанна… – Ему едва удавалось держать себя в руках. – Пусть вода ласкает тебя.
      – Так я уже пробовала, – смущенно призналась она. – Горячая вода коснулась меня там.
      – Тебе понравилось?
      – Да, Натан, – даже слишком. – Ее пальцы еще медлили.
      – Расслабься, Сюзанна, и ни о чем не думай. Просто чувствуй.
      Она не открывала глаз – очевидно, не в силах справиться со смущением. Погрузив в себя один палец, она сделала резкий вздох, но не убрала руку.
      Постепенно она начала поглаживать себя. Ее ноги свободно лежали на воде, тело расслабилось. Губы слегка приоткрылись, дыхание становилось все более частым и неровным, пока ею завладевала страсть. Внезапно она напряглась и застонала, зажав руку между бедрами.
      Натан сорвал с себя остатки одежды и забрался в ванну, подхватив Сюзанну прежде, чем она погрузилась в воду с головой. Она прижалась к нему, крепко обняв за шею.
      Натан ласкал ее разгоряченную влажную кожу, чувствуя, как иссякает его терпение.
      – Ну, разве это было плохо? – прошептал он, уткнувшись в волосы Сюзанны.
      Она улыбнулась:
      – Нет, но…
      – Договаривай, любимая.
      – Лучше бы мы сделали это вместе, – ответила она, захватывая мочку его уха губами и посасывая ее.
      Застонав, он поднял ее и уселся на край ванны. Обхватив его ногами, Сюзанна вздрогнула, принимая его в себя. Он ласкал языком ее груди, втягивал соски и знал, что не выдержит долго. И он не ошибся.
      – Прости, – пробормотал он, прижимая ее к себе.
      – Не извиняйся, Натан, – ответила она с томной, довольной улыбкой. – Мы сможем повторить.
      Вынув из волос шпильку, она распустила их и погрузила в воду, чтобы намочить.
      – Ты не дашь мне мыло?
      Усадив Сюзанну между ног, Натан сам начал мыть ей голову, время от времени, проводя по груди намыленными руками. Она отстранилась только затем, чтобы прополоскать волосы, и Натан тут же привлек ее к себе.
      – Я еще не вымыл тебя, – прошептал он на ухо Сюзанне, – но тебе придется повернуться.
      Она расслабилась и положила голову к нему на плечо.
      – Ты уверен?
      – Если мне предстоит вымыть тебя – да, уверен. – Его сердце снова ускорило бег, чресла отяжелели.
      Сюзанна повернулась лицом к нему и села, раздвинув колени.
      Подавив стон, он намылил руки и начал ласкать ее бедра большими пальцами. Голова Сюзанны запрокинулась, и она вцепилась в плечи Натана.
      Руки его поднялись выше, до слияния бедер, обогнули выпуклый холмик.
      – У тебя родинка, – заметил он и наклонился, чтобы поцеловать темное пятнышко в форме полумесяца чуть выше каштановых завитков. Тем временем его пальцы продолжали подниматься по внутренней стороне бедер.
      Она сделала резкий вздох и подалась вперед, ловя его пальцы, но Натан дразнил ее, продлевал ее возбуждение, ибо, наблюдая за Сюзанной, он получал не меньшее наслаждение, чем когда прикасался к ней.
      – Черт бы тебя побрал, Натан Вулф, – с дрожью прошептала она.
      Он дотронулся до нее пальцами, покрытыми мыльной пеной. Ее колени задрожали, и Натан соскользнул с края ванны в воду.
      Сюзанна покачивалась у него на коленях, торопясь завершить начатое.
      – Терпение, любимая, – прошептал он, прижимаясь к ее рту губами.
      Поцелуй начался робко – оба они боялись вновь потерять рассудок. Но вскоре он стал влажным, глубоким, в нем сплетались и дразнили друг друга языки.
      Нат чувствовал, как в нем нарастает небывало сильное желание. Подхватив Сюзанну за ягодицы, он крепко прижал ее к себе и вонзился в глубину ее лона. Они качались в воде до тех пор, пока оба не достигли вершины.
      Сюзанна стояла возле ванны, пока Натан растирал ее досуха. Когда он покончил с этим занятием, Сюзанна потянула из его рук полотенце.
      – Теперь моя очередь, – произнесла она, по-прежнему робея.
      Она высушила волосы на его груди и провела полотенцем до низа живота, где предприняла особенно осторожные и усердные попытки вытереть его. Для Натана они не прошли бесследно.
      – Даю тебе час, чтобы закончить. – Он улыбнулся кривоватой улыбкой, которую Сюзанна обожала.
      Она вспыхнула, припоминая, что эти слова уже слышала от него.
      – Я просто пыталась вытереть тебя. Он продолжал улыбаться.
      – А я в ванне просто старался тебя вымыть. Румянец Сюзанны стал гуще, залил лицо и шею.
      – Ладно, будем считать, что мне хотелось дотронуться до тебя.
      Натан подал Сюзанне одежду, и она нехотя принялась одеваться. Застегивая пуговицы, она спросила:
      – Зачем тебе понадобилась такая ванна, Натан?
      Он застегнул пуговицы на джинсах, но его вновь восставшее достоинство приподняло потертую ткань.
      – Для Джудит. Она была слаба здоровьем еще с детства. У нее опухали суставы, а теплая вода приносила облегчение.
      Сюзанна попыталась выжать волосы, потом стала вытирать их полотенцем.
      – Ты был очень внимателен к ней, Натан. Должно быть, ты ее очень любил. – Мысли о жене Натана вызвали у нее раскаяние.
      – Моя любовь к ней была особой, Сюзанна. Ей не следовало иметь детей: врач предупредил нас обоих, что она не сможет выносить ребенка.
      – Но… как же Джексон? Натан пригладил волосы ладонью.
      – Я не хотел, чтобы она забеременела, но она… – Он вздохнул. – Она мечтала подарить мне сына.
      Сюзанна почувствовала острую зависть.
      – Должно быть, она тоже любила тебя, если решилась рисковать жизнью.
      Натан отошел к насосам у дальней стены и повернул какую-то рукоятку. Вода с шумом начала уходить из ванны через трубу, приделанную ко дну.
      – Да, – наконец ответил Натан. – Она любила меня сильнее, чем я того заслуживал.
      – Натан, не говори так. – И когда он подошел поближе, Сюзанна коснулась его плеча и погладила его ладонью. – Ты начинаешь рассуждать, как я, – упрекнула она с насмешливой улыбкой.
      Натан обнял ее.
      – Ты сможешь простить меня настолько, чтобы выйти за меня замуж?
      Вопрос прозвучал совершенно неожиданно. Сюзанна приоткрыла рот, затем закрыла его и попыталась сдержать подступающие слезы.
      – Ты… хочешь жениться на мне? Почему? Натан провел большим пальцем по ее нижней губе и подбородку.
      – И ты еще спрашиваешь – после того, что сейчас случилось?
      Но любить и заниматься любовью – разные вещи. Набравшись смелости, она произнесла:
      – Да, я бы хотела услышать ответ. Глубоко вздохнув, Натан окинул ее нежным взглядом.
      – Дело не только в том, что сейчас случилось, Сюзанна, хотя признаюсь: вряд ли я пресытился бы тобой, доживи я хоть до девяноста лет. Похоже, я спятил, как молодой козел.
      «Он просто хочет, чтобы я делила с ним постель!»
      – И что же? – спросила она, надеясь скрыть свои чувства.
      Натан коснулся ее волос и пригладил пальцем локон, свесившийся на плечо Сюзанны. Ее грудь напряглась, сосок набух.
      – Ты прекрасна и нежна… и ты научила меня улыбаться и смеяться.
      «Он хочет, чтобы я помогла ему забыть Джудит…»
      – И это все? – сумела выговорить она. Натан поцеловал ее в лоб, и этот отеческий жест озадачил ее.
      – Я хочу, чтобы вы с Кори обрели дом здесь, рядом со мной и Джексоном.
      «Он хочет восстановить отношения с сыном с моей помощью!»
      – Этого мне вполне достаточно, – ответила она, стараясь говорить спокойно, – но… разве нет других причин?
      Натан свободно держал ее в кольце рук.
      – И еще… я хочу помочь тебе забыть прошлое. Она устремила взгляд на подбородок Натана, не смея посмотреть ему в глаза. «Он меня жалеет…» Она положила голову к нему на грудь, и ее горло так сжалось от противоречивых чувств, что она с трудом смогла сделать вдох. Натан так и не сказал ей слов, которые она мечтала услышать.
      – Ну что же, – произнесла она беспечным тоном, – разве я могу отвергнуть такое предложение?
      – Я сделаю тебя счастливой, Сюзанна.
      – Натан, я уже счастлива. – Слезы затуманили ее глаза.
      Привстав на цыпочки, она обняла его за шею и поцеловала. «А моей любви хватит на нас двоих».
 
      Сюзанна закончила письмо к Лилиан Грейвс, в котором извинялась за внезапный отъезд из Энджелс-Вэлли. Она попыталась сделать объяснения как можно более краткими, однако понимала: Лилиан все поймет, если она упомянет о Натане и ранчо. Она и без того мучилась угрызениями совести, не написав бывшей хозяйке раньше.
      Заклеив конверт, Сюзанна положила его на стол и осторожно разгладила ладонью шелк оттенка слоновой кости, купленный ею для свадебного платья. Ткань ласкала кончики пальцев. Луиза и Сюзанна выбрали ее днем раньше, в городе.
      – Напрасно я потратила столько денег, Луиза. Я вполне могла бы надеть то платье, в котором была на празднике в Энджелс-Вэлли. Оно вполне подошло бы мне.
      – Не болтай чепухи, – фыркнула Луиза. – Натан будет только рад видеть тебя в новом платье.
      Сюзанна смотрела на шелк не отрываясь: она буквально влюбилась в него с первого взгляда, увидев сразу же, едва вошла в лавку.
      – Но откуда мне знать, способен ли он позволить себе такую роскошь? Мне следовало заплатить за ткань самой. – Она вновь бережно погладила чудесную материю.
      – Глупости, голубка. Самой покупать ткань для свадебного платья невесте, у которой нет родных, не позволит ни один мужчина, а тем более мистер Натан.
      – Но у меня есть немного денег, Луиза. И потом, я совсем забыла о шкатулке Харлена. Кто знает, может, эти бумаги на что-нибудь сгодятся. – Она задумчиво грызла ноготь большого пальца.
      – Должно быть, они не стоят и бумаги, на которой написаны, – фыркнула Луиза.
      Но чем дольше Сюзанна смотрела на ткань, тем больше задумывалась. Она давно привыкла грезить наяву – такое случалось с ней всю жизнь. С того момента как она увидела этот шелк цвета слоновой кости, фасон свадебного платья ясно вырисовался у нее в голове. Она отчетливо видела шелковые оборки, крепдешиновую отделку, пышные рукава, даже ленту пояса – великолепное свадебное платье.
      Отвернувшись, она тихо вздохнула. Она проявила глупость и расточительность. Но Сюзанна знала, что нашла бы доводы, если бы ей пришлось с кем-нибудь спорить. Надо найти способ заплатить за ткань самой, и когда она снова будет в городе – зайти в банк и узнать, стоят ли чего-нибудь бумаги из шкатулки.
      Оглянувшись, она заметила вопросительный взгляд Луизы.
      – Прости, Луиза, я что-то сказала? Луиза покачала головой.
      – Думаешь, он станет ждать, пока ты сошьешь платье? Я же видела, как он смотрит на тебя. Ручаюсь, голубка, он не выдержит, если ты заставишь его ждать слишком долго.
      Сюзанна отвернулась, пряча улыбку. Натан поклялся не прикасаться к ней до свадьбы, и Сюзанна сочла этот жест трогательным, но неразумным. Подтверждением тому была жажда в глазах Натана. Потому, не выдавая своих планов, она ответила:
      – Думаешь, он готов сыграть свадьбу уже сегодня?
      Когда Луиза вышла, чтобы помешать кипящий на плите суп, Сюзанна отправилась в спальню Натана. В конце концов, напомнила она себе, пытаясь избавиться от неловкости, вскоре эта спальня будет принадлежать и ей.
      Застыв на пороге, она обвела комнату взглядом. Здесь стояла дорогая мебель – это Сюзанна поняла, несмотря на свои скудные познания. Над огромной кроватью красного дерева с четырьмя столбиками когда-то нависал балдахин, теперь же он исчез, и кровать покрывало простое стеганое одеяло. Изящный китайский умывальник занимал простенок у окна, туалетный столик из красного дерева и сосны приткнулся в углу и был покрыт толстым слоем пыли. Рядом стоял комод красного дерева, один из ящиков которого был слегка выдвинут. Рядом со вделанным в стену шкафом помещался сундук для одеял.
      Сюзанна робко ступила в комнату, чувствуя себя непрошеной гостьей. Подойдя к постели, на которой спал Натан, она уставилась на подушку с заметной вмятиной и вдруг схватила ее и прижала к лицу.
      Не выпуская из рук подушку, Сюзанна прошла к шкафу, желая узнать, что Натан хранит в нем. На первых двух полках лежало свернутое постельное белье, но на нижней, под запасной подушкой, оказалось несколько ярдов нежно-розовой тонкой ткани.
      Отложив подушку, Сюзанна вытащила материал и разложила его на кровати, испустив восторженный вздох. Он был прелестным и наверняка принадлежал Джудит.
      Сюзанна задумалась, решится ли она спросить об этом отрезе. Знает ли о нем Натан? Вероятно, нет. Станет ли он возражать? Этого Сюзанна не знала. Но решение было бы таким практичным…
      Она услышала, как хлопнула дверь на кухне, затем раздался голос Натана. Поспешно свернув ткань, Сюзанна сунула ее обратно в шкаф.
      – Вот ты где!
      Несмотря на прилив раскаяния, при звуках знакомого голоса у Сюзанны радостно забилось сердце.
      – Натан! – Она закрыла шкаф и принялась вытирать его подолом передника. – А я думала, вы с Кито чините крышу амбара…
      Натан нахмурился.
      – У нас кончилась дранка.
      Сюзанна опустила подол передника и подошла к нему, с облегчением вздохнув, когда Натан схватил ее в объятия. Она уткнулась лицом в его рубашку, пропитанную запахом пота.
      – Значит, надо купить ее и покончить с починкой, пока не начались дожди.
      – Стало быть, теперь жена будет указывать мне, что надо делать?
      Он шутил, но почти неуловимый оттенок его голоса насторожил Сюзанну. Она провела пальцем по сломанному носу Натана.
      – Надеюсь, ты не сердишься, что я пришла сюда?
      – Конечно, нет, – ответил он с улыбкой. – В этой комнате ты можешь делать все, что пожелаешь. Ты заслуживаешь гораздо большего.
      Палец Сюзанны скользнул вниз, мимо уголка губ к заросшему щетиной подбородку. Она поцеловала ямочку на нем, не спеша отстраниться.
      – Я зашла сюда просто так, Натан, – мне хотелось узнать, где… – Где мы будем спать? – И когда Сюзанна кивнула, он привлек ее ближе. – Я хотел бы видеть тебя обнаженной в моей постели уже сейчас, но должен поступить, как подобает порядочному человеку… И еще я понимаю, что тебе хочется избавиться от вещей Джудит…
      – Тс-с! – Она приложила палец к губам Натана. – Незачем вспоминать об этом. Гораздо важнее закончить работу, пока не начались дожди. Я не хочу, чтобы потом ты сердился на меня. – Объятия Натана пробудили в ней желание, и она придвинулась ближе.
      Он мгновенно возбудился.
      Приподняв её голову за подбородок, Натан поцеловал ее поспешно и страстно. Сюзанна открыла рот, стремясь продлить поцелуй. Оба дрожали от вожделения.
      Натан, отстранившись, застонал.
      – Должно быть, я спятил, поклявшись не трогать тебя до свадьбы.
      Они крепко прижались друг к другу.
      – Разве нельзя перенести свадьбу? Скажем, на завтра?
      Искры смеха плясали в его глазах, губы невольно улыбались, но Сюзанна поняла: Натан не шутит.
      – Это воздержание – твоя мысль, а не моя. И кроме того, платье еще не готово. – Опустив руку, она провела по грубой ткани джинсов Натана.
      Он задохнулся.
      – Еще!
      Вспомнив, как они предавались любви в воде, Сюзанна едва не лишилась чувств.
      – Если я послушаюсь тебя, вскоре мы оба останемся нагишом.
      Натан задержал ее руку, поднес к губам и поцеловал в ладонь.
      – Не просто вскоре, а через минуту. И если я немедленно не отойду от тебя, – добавил он, снова целуя ее, – мне придется нарушить свое слово, а этого я никогда не сделаю, несмотря ни на какие муки. Можешь мне поверить, – заметил он, прижимая ее ладонь к своим чреслам, – это чертовски больно.
      Подхватив куртку, он окинул Сюзанну последним страстным взглядом, прежде чем выйти из комнаты.
      – Натан! – окликнула она. – Скажи, вы сумеете закончить работу до дождей?
      В глазах Натана вновь появился странный блеск.
      – Об этом тебе незачем беспокоиться, Сюзанна. Нахмурившись, она смотрела ему вслед. Те доски, которые Сюзанна видела во дворе в день приезда, исчезли неизвестно куда. Сюзанна не раз задавалась вопросом, что с ними стало. Выйдя из спальни, она вернулась на кухню, где на столе лежал нежный шелк.
      Сюзанна задумалась, лаская его кончиками пальцев, и вдруг ее осенило.
      Она нашла Луизу в комнате, где спал Кори. Мальчик только что проснулся, и теперь Луиза переодевала его.
      – Не откажешься немного побыть с ним?
      – Конечно, нет, голубка. А куда ты идешь?
      – Хочу отвезти в город письмо и кое-что купить. Я скоро вернусь.
      – Мистер Натан знает, что ты уезжаешь?
      – Нет, и, пожалуйста, не беспокой его. Я возьму с собой Наба. – Наклонившись, она поцеловала Кори: – Слушайся Луизу, дорогой.
      – Ты что-то задумала, голубка, и мне это не нравится.
      – Не глупи! Я была так очарована тканью для платья, что позабыла купить кое-что еще, и потому не могу начать шить. Вот я и решила еще раз съездить в город и заодно отправить письмо Лилиан.
      С притворно-невозмутимым видом она прошла в комнату, где хранила свои вещи, открыла шкатулку и переложила ее содержимое в карман передника. Заглянув еще раз к ребенку, она послала ему и Луизе воздушные поцелуи и скрылась за дверью. Набросив старый плащ и натянув перчатки, она взяла бумаги, приготовленный сверток, письмо и вышла из дома. Только в повозке она переложила бумаги в сумку. Она покинула дом с такой поспешностью, что никто не успел спросить, куда она направляется.

      Крепко прижав к груди сверток и письмо, Сюзанна вышла из банка, слыша, как отзываются эхом в ушах слова президента. Содержимое шкатулки – акции техасских компаний и другие бумаги – оказалось немалым состоянием.
      Несмотря на возбуждение, она прокляла Харлена Уокера. Все годы супружеской жизни он считал каждый грош. Он забирал у Сюзанны деньги, заработанные шитьем, заявляя, что они принадлежат ему. Сюзанна была вынуждена прятать деньги, чтобы покупать хотя бы швейные принадлежности. Они жили как нищие, и Сюзанна верила заявлениям Харлена о том, что они бедны. Как глупа она была! Она ни разу не задумалась, на какие деньги он напивается и играет в карты почти каждый вечер, сколько тратит на свои развлечения. Впрочем, сейчас было незачем вспоминать о прошлом. С радостью размышляя о неожиданном богатстве, она торопилась рассказать о нем Натану, думая, что вполне могла бы простить Харлена за обман.
      Но, торопясь перейти через улицу к лавке, она поняла: несмотря на то что теперь она может позволить себе дорогой шелк, она не уверена, хочется ли ей тратить на него деньги Натана или свои собственные, – она слишком привыкла к нищете. Вспоминая о том, какие расходы предстоят на ранчо, она не могла позволить себе такую роскошь, как свадебное платье.
      Колокольчик зазвенел на двери, когда она вошла в лавку. Навстречу пахнуло свежим кофе. Владелец лавки, мистер Гласс, выглянул из отгороженного закутка, где разбирал почту.
      – Добрый день, мэм! Вы что-то забыли вчера? Прижимая к себе сверток, она подошла к прилавку, достала из сумки письмо и протянула лавочнику.
      – Боюсь, я передумала.
      Лавочник сунул письмо в большую холщовую сумку и нахмурился.
      – Вам не понравилась ткань?
      – Нет, что вы! Я… – Мистер Гласс разговаривал с Натаном так приветливо, что Сюзанна сразу поняла: они знакомы много лет. Поэтому она решила быть откровенной: – Просто я… чувствую себя неловко. Мне бы не хотелось так… бездумно тратить деньги мужа.
      Мистер Гласс начал раскладывать письма по ящикам, стоящим у стены.
      – Деньги тут ни при чем, леди. Произошел обмен.
      – Вот как? И что же он дал вам взамен ткани? Лавочник взглянул на нее поверх очков.
      – Он привез мне первоклассные доски. Сюзанна прижала ладонь к груди.
      – Доски? Не может быть! – Так значит, вот куда они делись! – Мистер Гласс, этого я не могу допустить. Доски ему нужнее, чем мне шелковое свадебное платье.
      Мистер Гласс дружески улыбнулся ей:
      – А вы совсем не похожи на леди Джудит. Сюзанна вопросительно взглянула на собеседника, и он отмел ее вопрос жестом руки.
      – О мертвых не говорят плохо, но Джудит Вулф швыряла деньги Натана направо и налево. И он не останавливал ее.
      Сюзанна не выносила сплетен, к тому же у нее возникло странное желание защитить покойную жену Натана – несмотря на то что подобные жалобы она слышала и от Наба.
      – Говорят, она была очень больна. Наверняка она…
      – Да, бедняжка все время хворала. Но сдается мне, она ловко водила мужа за нос.
      Стремясь сменить тему, Сюзанна спросила:
      – Так вы не возражаете, если мы снова обменяем ткань на доски? И… не могли бы вы прибавить немного дранки?
      Лавочник вгляделся в ее лицо:
      – А вы уверены, что не передумаете?
      – Уверена, мистер Гласс. И чем раньше, тем лучше, ладно? Крышу амбара надо быстро залатать, скоро начнутся дожди.
      – Разумеется, – кивнул лавочник со странной улыбкой. – Вам кто-нибудь поможет погрузить доски в повозку?
      – Боюсь, нет. Я приехала одна. – Она солгала Луизе, говоря, что поедет вместе с Набом: она не хотела, чтобы кто-нибудь знал о ее планах.
      – Тогда я позабочусь о погрузке сам, мэм.
      – Спасибо, мистер Гласс. У меня есть еще несколько дел, но я вернусь сюда через час. Этого времени хватит, чтобы загрузить повозку?
      – Конечно. – Он усмехнулся и вновь занялся своим делом, пряча насмешливые искры в глазах.
      Сюзанна вышла из лавки, размышляя о впечатлении, произведенном Джудит Вулф на лавочника. Несмотря на то что Джудит была давно мертва, Сюзанна обнаружила, что сердится на бедняжку за то, что она вертела Натаном, как хотела. Постепенно в голове Сюзанны начал вырисовываться образ Джудит Вулф, и она не могла не пожалеть Натана: в характере Джудит, несомненно, преобладал эгоизм.
      Проходя мимо банка, она невольно прижала к себе сумочку, словно охраняя только что обретенное богатство.
      – Ну и ну! Привет, Сюзанна! Она вздрогнула и остановилась.