Айген и Лемос; двенадцатый Оборот

      Телла пришла в ярость, обнаружив, что тайный вход в систему айгенских пещер, который — как она считала — известен ей одной, заложен камнями. Она была настолько раздражена, что даже не стала помогать Гирону справиться с преградой.
      — Неважная работа, — пробормотал бывший всадник, когда скреплявший камни раствор рассыпался под ударами его клинка.
      — Спустить бы шкуру с мерзавца, который это сделал, — Телла скрипнула зубами. Она утомилась и рассчитывала спокойно пробраться внутрь — тем более, что айгенские патрули шарили повсюду.
      Эта трещина прекрасно подходила для ее целей. Заросли кустарника скрывали ее; высота была такой, что скакуны проходили без труда. Довольно просторная пещера могла укрыть и людей, и животных; слева, у стены, находилась заполненная водой впадина. Вглубь вели четыре тоннеля. Два обрывались в отвесные шахты, а самый широкий шел в неизученный лабиринт огромного пещерного комплекса. Четвертый, темный и узкий, казался тупиком; однако за незаметным поворотом он расширялся и выходил в зал, где пересекались основные переходы между населенными пещерами.
      Отсюда было несложно проникнуть в сводчатые камеры, где обитали люди, избежав по дороге нежелательных встреч со стражей лорда Лоуди. Телла нашла одного из своих информаторов, однако прошло все утро, прежде чем она бросила первый взгляд на вожделенную добычу. Ей не пришлось испытать удивления.
      Арамина была тоненькой смуглой девочкой-подростком в закатанных до колен штанах. Ее руки и ноги покрывала корка грязи, к одежде пристала тина и, когда она шла мимо прятавшейся в боковом проходе Теллы, та ощутила острый запах моллюсков, наполнявших сеть в руках девочки. За ней вприпрыжку бежал невысокий мальчуган, еще более грязный; время от времени он взывал: «Ри, подожди же меня!»
      Телла увидела холодные глаза Гирона, следившего за этой парой, и странное выражение на лице бывшего всадника заставило ее вздрогнуть.
      — Мне нужны доказательства ее дара, — тихо сказала она. — Девочке Оборотов пятнадцать… Трудный возраст! Слишком взрослая, чтобы поддаться на обман, и слишком юная для разумных компромиссов. Разузнай о ней все, что сможешь. Я посмотрю, где она живет. — Вытянув руку, Телла коснулась плеча всадника: — Да, еще… Раздобудь какой-нибудь еды. Похоже, до наших запасов в тайнике добрался кто-то из местных голодранцев. — Скорее, змеи, — неожиданно произнес Гирон, не спуская глаз с девочки, пока она пересекала обширную, заполненную людьми пещеру. Телла отправилась на розыски наиболее надежного из своих осведомителей. Углубившись в систему запутанных переходов, она вдруг поняла, что здесь собралось больше народа, чем когда-либо в прежние Обороты. Воняло потом и человеческими испражнениями; видимо, здесь нашли убежище сотни и сотни людей. Из их разговоров Телла поняла, что ожидается прибытие айгенской леди Дорис, которая приходила каждое утро с тремя лекарями, чтобы навестить больных; слуги ее тем временем оделяли бедняков мукой и овощами. Здоровые обитатели пещер добавляли к этим припасам что могли — в основном, моллюсков и крабов с побережья айгенского залива. Тем не менее, эти бездомные бродяги жили лучше, чем она, Телла, в свой первый Оборот в высокогорном холде. Ну, раз лорд и леди Айгена, так богаты, что могут кормить всех этих нищих, стоит их основательней пощипать! Эта мысль доставила Телле удовольствие. Затесавшись в толпу, она миновала несколько больших залов и присела в боковом проходе рядом с Брейром.
      — Тяжелые времена, — вздохнул безногий моряк, протягивая гостье миску густой ухи, заправленной кореньями. — Люди Лоуди шарят там и тут, проверяют, разнюхивают… Никто не чувствует себя в безопасности. Телла бросила быстрый взгляд на выход из пещеры Брейра.
      — И что же они надеются здесь найти?
      Брейр был одним из лучших ее осведомителей. Он презирал и ремесленников, и холдеров, хотя жил совсем неплохо благодаря добросердечию айгенских владык. Моряк с хитроватой улыбкой взглянул на Теллу.
      — Наверно, тех, кто однажды утром обобрал холд Кадросс… тот, что в горах Лемоса.
      Телла зачерпнула чашку обжигающей пряной жид кости, подула и поднесла ко рту.
      — Уха твоя, как всегда хороша, Брейр, — сказала она.
      — На месте тех, кто обчистил Кадросс, я бы сейчас затаился. Надо поискать другие берега, где можно забросить сети… Слишком многие задают вопросы — как будто случайно.
      — Интересуются мной?
      — Интересуются всеми, кто способен ограбить ближнего во время Прохождения. Они ищут банду — большую и дисциплинированную, с умным вожаком во главе. И готовы хорошо заплатить за любые сведения.
      Телла улыбнулась. Итак, ее заметили и оценили! Это вызывало чувство торжества, смешанного с беспокойством — ведь облава началась, и шла она от Айгена до Телгара. Может, стоит повременить с набегами?
      — Ты опасна для них, леди Телла.
      Хороший момент выбрал этот безногий для напоминания о том, что знает ее имя. Телла как раз набрала полный рот обжигающей ухи и не могла ответить. За последние два-три Оборота Брейр разнюхал кто она и откуда, и Телла представляла, сколько ей придется выложить, чтобы он об этом забыл. Или лучше послать Дашика? Но безногий осторожен…
      — Не волнуйся, госпожа, — Брейр усмехнулся, — никто не узнает наш маленький секрет. Я люблю секреты. Можно сказать, я их коллекционирую. Вот тут! — он похлопал по объемистому кошельку на поясе.
      Телла поверила ему. Райдис подтверждал, что старый моряк не склонен к предательству. И, к тому же, она платила хорошо. Старик путешествовал только из своего закутка к залитой солнцем площадке у входа в пещеру, но, казалось, знал все, что происходит на побережье, в самом Айгене и в других восточных холдах. Он был источником ценнейших сведений.
      Запустив в пояс два пальца, Телла вытащила несколько серебряных марок. Глаза безногого сверкнули, и добыча с непостижимой быстротой исчезла в его кошеле. Затем Брейр поклонился.
      — Хорошая цена за миску ухи, моя госпожа, — его губы растянулись в улыбке, вокруг глаз пролегли лучики морщинок.
      — Я плачу не только за уху, Брейр, — резко ответила Телла. — Что ты знаешь об этой девчонке, которая умеет подслушивать драконов?
      Глаза старика расширились, он пристально посмотрел на хозяйку.
      — Да, рано или поздно ты бы узнала… Кто тебе рассказывал?
      — Глухой.
      Брейр кивнул.
      — Суетливый парень. Очень хотел тебя видеть. Я советовал ему не торопиться. Слишком многие ищут тебя, и он мог привести ищеек прямо к твоим дверям.
      — Он был осторожен и получил щедрую награду — небольшой благоустроенный холд в горах. — Брейр вежливо кивнул в ответ на эту ложь, и Телла опять вернулась к тому, что интересовало ее сейчас более всего. — Ну, так что же ты знаешь о девчонке?
      — Это из-за нее ты привела с собой бывшего всадника?
      Телла удивленно приподняла брови. Ну и старик! Воистину, он имел уши во всех стенах и глаза у каждой двери!
      — Да, из-за нее. С тех пор, как ты сдал его Райдису, он почти поправился. Ну, ближе к делу! — Она не собиралась сидеть в этой вонючей пещере весь день, болтая со стариком. Хотя уха у него была хороша!
      — Тут без обмана, госпожа. Наша Арамина, дочка Доуэла и Барлы, в самом деле слышит драконов. Охотники всегда берут ее с собой, чтобы вовремя удрать от Падения.
      — Где она живет? Не хотелось бы шарить в ваших норах наугад.
      — Мудрая мысль. Иди по этому коридору, — безногий показал пальцем, — через два прохода поверни направо. Попадешь в центральный тоннель — там есть свет — и отсчитай четыре пересечения с боковыми переходами. Там их пещера… над входом торчат роговые сосульки, — старик имел ввиду сталактиты. Он пошарил рядом и протянул Телле палку: — Вот, видишь… ее отец вырезал мне костыль.
      Телла с первого взгляда оценила сложную резьбу, покрывавшую изогнутую рукоятку. Да, это мастер! И он будет ей полезен не меньше дочери.
      — Видишь, он умеет обрабатывать небесное дерево, — добавил с гордостью Брейр. — Самая твердая древесина… говорят, даже Нить ее не берет! Доуэл резал ее всю зиму… Ну, я заплатил ему что положено… — сухие пальцы старика гладили темное полированное дерево.
      — Прекрасная работа!
      — Крепкий костыль! Как железо — но легче. Такой не сломается… — внезапно с каким-то горьким ожесточением он выхватил палку у Теллы из рук н швырнул за спину. — Ну, что еще? Ты получила свою уху — я получил за нее плату. Теперь уходи! Если тебя тут заметят, я потеряю лучшую каюту, какую имел в жизни.
      Телла ушла; безногий был прав. Пробираясь полуосвещенными переходами, она думала о том, почему мастер, искусно обрабатывающий дерево, вынужден жить среди бездомных Айгена. Наверняка, ой мог бы найти место получше в любом из Великих холдов…
      Не в первый раз Телла задумалась о том, почему этот гигантский пещерный комплекс в Айгене так и не обрел хозяина. Тут было великое множество залов и камер — пусть не столь высоких, как в главном айгенском холде, зато более многочисленных. Правда, иногда случались наводнения, и бурные воды затопляли главный зал… Сам холд Айген стоял напротив, на высоком речном берегу, что гарантировало от последствий весенних паводков и бурь, нагонявших воду из залива в реку.
      Лабиринт плохо проветривался; чем дальше уходила Телла, тем более сырым и вонючим становился воздух. Кое-где в трещинах стен торчали факелы или масляные светильники; без этих путеводных огоньков любой из чужих заблудился бы тут через полчаса.
      Камера, над входом в которую торчали розоватые сталактиты, выглядела опрятной. Вдоль одной из стен тянулись сундуки; на их крышках лежали набитые соломой матрасы, сейчас закатанные. Стол, несколько прочных табуретов, — вырубленная в стене полка с кухонной утварью… Телла стояла посреди безлюдной комнаты, пытаясь понять ее обитателей. Чем можно прельстить Доуэла и Барлу, чтобы их дочь пошла с ней добровольно?
      Эхо голосов в коридоре спугнуло ее. Повернувшись, она покинула обитель столяра и, по темным, редко посещаемым переходам заторопилась в свое убежище. Там, отдыхая и стараясь придумать какой-нибудь план, Телла провела около часа — до возвращения Гирона. Он тихо окликнул хозяйку. Умный человек, подумала она, сунув кинжал обратно в ножны. Всадник принес каравай хлеба и большую глиняную миску, над которой поднимался пар.
      — Тут хватит на двоих — буркнул Гирон, разломив хлеб пополам. Камеру наполнил соблазнительный аромат тушенных моллюсков. — Зарой потом раковины, — сказала Телла, вновь вытащив нож. Она подцепила кусочек аппетитного упругого мяса. — Ну, что ты слышал? Видел ли ее? Мой соглядатай утверждает, что у этой девчонки настоящий талант.
      Потерявший дракона что-то проворчал, прикусив ломоть хлеба; его лицо было непроницаемым. Телла не задавала больше вопросов, пока миска не очистилась. Гирон вытер губы и медленно произнес:
      — Она слышит их, это правда… — Лицо его застыло, и только блуждающий взгляд выдавал возбуждение. — Девочка на самом деле слышит драконов. Странный тон бывшего всадника заставил Теллу внимательней приглядеться к нему; казалось, душа потерявшего дракона исходит горькой мучительной завистью, едва ли не черной злобой. Видимо, он вполне выздоровел, и воспоминания о днях триумфа, о свободном полете в поднебесье мучили Гирона все сильней и сильней. Зачем же он пошел сюда, в пещеры Айгена, зная, с чем столкнется?
      — Тогда она может оказаться нам полезной, — заметила Телла, разбив мрачное молчание. — Спрячь миску и проверь скакунов. Ты видел стражей из Айгена? Говорят, они стали здесь частыми гостями.
      Гирон сгреб раковины в миску и пожал плечами.
      — Меня никто не беспокоил.
      Это не удивило Теллу. Одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы отпугнуть любопытных — даже айгенских охранников. Она завернулась в одеяла. устроившись у стены подальше от входа. Гирон вышел и вскоре вернулся. Он знал, что хозяйка еще не спит, но, располагаясь на ночлег, старался не шуметь.
      Утром Телла натянула камзол цветов Керуна с ярким бантом на плече и вязаную шапочку, скрывавшую косы. Уверенно направившись к жилищу Доуэла, она переступила порог и приветствовала хозяев. — Ты мастер Доуэл? У меня есть заказ, достойный искусного резчика по дереву.
      Доуэл поднялся и, столкнув с табурета одного из своих мальчишек, жестом пригласил гостью сесть. Арамина, чисто вымытая, в свободной тунике, потянулась за кувшином с кла и щедро наполнила кружку. Ее мать, статная женщина с добрым лицом, поднесла напиток Телле.
      — Садись, госпожа моя, — повторила она приглашение мужа, смущенная, что может предложить гостье лишь табурет.
      Телла взяла кружку, подумав, что эта женщина, до сих пор сохранившая красоту, могла бы привлечь внимание самого Фэкса. Сынишка столяра таращил глаза на раннего визитера, еще один ребенок, совсем маленький, спал на сундуке.
      — У меня нет хорошей древесины, госпожа, — сказал, словно оправдываясь, Доуэл.
      — Ну, этому легко помочь, — махнула рукой Телла. — Мне нужны два кресла в подарок новобрачным с узором из листьев лунного дерева на спинках. Их надо закончить до того, как снег засыплет дорогу к нашему холду в телгарских горах. Возьмешься ли ты за работу?
      Казалось, Доуэл колеблется; Телла не понимала, почему. Столяр бросил беспокойный взгляд на жену.
      — Если к вечеру ты подготовишь рисунки, это будет стоить серебряной марки. — Зачерпнув из кошелька пригоршню монет, она выбрала одну, продемонстрировав ее супругам. — Потом я выберу тот, что мне понравится, и мы обсудим цену. Думаю, ты останешься доволен… — Телла заметила блеск в глазах женщины; чуть заметно она подтолкнула мужа под локоть.
      — Да, я могу сделать рисунки… Ты хочешь взглянуть на них вечером, госпожа?
      — Этим вечером. Договорились?
      Поднявшись, Телла опустила монету в большую ладонь Доуэла, потом шагнула к выходу. Вдруг, словно что-то вспомнив, она перевела взгляд на девочку.
      — Не тебя ли я видела вчера? С сетью, полной раковин?
      Странно! Почему девочка словно окаменела? Наконец, Арамина чуть слышно произнесла:
      — Да, леди.
      — И ты каждый день что-нибудь добываешь для семейного котла? — О чем еще говорить с девочкой, которая слышит драконов!
      — Еще мы с братом ищем коренья и дикие плоды! — Арамина гордо вскинула головку.
      — Похвально, весьма похвально, — Телла кивнула, удивляясь, откуда у этой нищей девчонки столько гордости. — Итак, я увижу тебя вечером, мастер Доуэл? — Она повернулась к столяру.
      — Я не удостоился этого звания, моя госпожа.
      — Хмм… Мне попадалась твоя работа… с таким-то искусством — и не мастер! — в ее комплименте можно было почувствовать удивление. Несомненно, Доуэл поддавался чужому влиянию, но управлять им следовало осторожно, очень осторожно. Переступая порог, Телла слышала возбужденный шепот женщины — серебряная марка была немалым богатством для бездомной семьи.
      «Куда же теперь?» — подумала она. Не приглядеть ли выдержанное бревно из твердых пород — дорогую древесину, подходящую для кресел, которые богатая хозяйка холда может подарить новобрачным?
      Вечером Телла опять была в жилище столяра, искренне восхищаясь рисунками, которые он показывал.
      Ее подмывало удвоить и утроить заказ — такие кресла были гораздо удобней неуклюжих сидений и лавок в ее холде. Возможно, это помогло бы завоевать и доверие семьи столяра… Она любовалась одной из моделей — с высокой прямой спинкой и широкими, красиво изогнутыми подлокотниками — когда Гирон, неожиданно появившись в проходе, сделал ей знак поторопиться.
      — Дай мне день или два, чтобы выбрать подходящий вариант, Доуэл, — сказала она, вставая и аккуратно сворачивая наброски. — Тогда поговорим и о цене. Гирон резко мотнул головой, и она двинулась вслед за всадником по узкому проходу.
      — Стража! — шепнул он, быстро сворачивая в поперечный коридор. Они ускорили шаг и через несколько минут очутились в своем безопасном убежище.
      Через два дня они снова вернулись к Доуэлу — после того, как Гирон проверил, что айгенская стража закончила обыск. К разочарованию Теллы, девочки на этот раз не было. Они с Доуэлом обсудили, какую выбрать древесину и немного поторговались; наконец, она уступила, желая казаться щедрой.
      Арамина, как сказал всезнайка Брейр, отправилась с охотниками. Никто не упоминал вслух, по какой причине ее берут в охотничьи экспедиции, но не требовалось большого ума, чтобы догадаться об этом.
      — Сколько же людей знает про нее? — спросила у безногого обеспокоенная Телла. Если в Вейре проведают о талантах этой девчонки, все ее грандиозные планы рухнут!
      — Боишься, дойдет до этих? — Брейр ткнул пальцем в потолок, словно прочитав ее мысли. — Никто из здешних не скажет — ему заткнули бы глотку ножом. Слишком полезна девчонка охотникам! Они уходят далеко в горы и не хотят, чтобы Нити вдруг посыпались на головы.
      Несколько следующих дней Телла потратила на то, чтобы завоевать доверие девочки и уговорить Доуэла перебраться к ней в холд всей семьей. Они с Гироном «приобрели» нужную древесину, ловко подменив ценные выдержанные доски каким-то хламом.
      — У нас в горах жизнь спокойная и сытая, — говорила она столяру, наблюдая, как тот уверенными движениями ножа с коротким лезвием вырезает причудливый деревянный лист на спинке кресла. — Разве ты хочешь, чтобы твои дети выросли среди нищих? Ты получишь мастерскую, приличное жилье, а ребята смогут учиться у арфиста…
      — Мы собираемся вернуться в свой холд, госпожа — в тот, что принадлежит нам по праву, — с достоинством ответила Барла.
      — Как? Никто не может пересечь равнины Телгара во время Падения.
      — Мы все хорошо продумали, госпожа, — сказал Доуэл, не прекращая работы. — Нити нам не помешают.
      Телла поймала взгляд Барлы, улыбку, промелькнувшую на ее губах, и поняла — они рассчитывают на талант дочери.
      — Но когда же ты тронешься в путь? Ведь приближается зима?
      — Твой заказ, госпожа, не отнимет много времени. Мы успеем пересечь равнины до снегов. И стража лорда Лоуди не будет нас задерживать. Как разузнал Гирон, облавы в пещерах велись с двойной целью — поиска следов банды и отбора людей для телгарских шахт и кузнечных мастерских. Доуэл, владеющий ремеслом, не подлежал мобилизации. Многие крепкие мужчины, особенно с семьями, с охотой откликнулись на предложения Цеха кузнецов и за последние дни население айгенских пещер заметно приуменьшилось. Скептически кривя губы, Гирон сказал, что Фандарел, Главный мастер кузнецов, затевает какой-то новый проект, предназначенный обеспечить связь между холдами, мастерскими и Вейрами. Но Теллу больше тревожило то, что в горах Телгара вновь начинались работы в заброшенных рудниках. Старые копи были идеальным убежищем для ее разведчиков, а кирка у пояса помогала любому из них при необходимости сойти за шахтера.
      Вполне возможно, в айгенских пещерах появится один из управляющих братца Ларада… Не хотелось бы, чтобы ее узнали… Правда, прошло четырнадцать Оборотов, но телгарцы — глазастый народ. Телла предпочла скрыться в своем убежище, велев Гирону не спускать с девочки глаз. Кресла, над которыми работал столяр, были почти готовы.
      Прошло несколько дней. Телла дожидалась хорошего ночного тумана, обычного спутника айгенской осени. Телгарцы, кузнецы и шахтеры, сновали по пещерам, и времени на то, чтобы уговорить Доуэла перебраться к ней в холд уже не было. Оставалось одно — подсыпать сонного порошка в котелок с кла и тем самым устранить всякое сопротивление. Она возьмет только девчонку, остальное семейство — бесполезный балласт. Немного угроз, немного лести — и эта оборванка смирится с судьбой. Телла велела Гирону раздобыть третьего скакуна и готовиться к отъезду.
      Но двумя днями позднее бывший всадник возвратился из айгенского лабиринта обескураженный — столяр исчез неведомо куда со всей семьей, а в его камере поселилось с полдюжины бестолковых стариков; они ничего не знали или не желали говорить.
      Телла пришла в ярость. Даже Брейр разозлился, когда услышал о бегстве Доуэла с домочадцами.
      — Арамина ушла? Да как же так! Сегодня охотники собрались в горы, ждали ее… А я-то надеялся попробовать жареного мяса!
      Старик сунул под мышку костыль и заковылял по коридору — разузнать новости. Телла шагнула следом, но Гирон схватил ее за плечо.
      — Нет! Кругом стражники!
      — Он разнюхает, куда они ушли!
      — Он и так это знает, — раздраженно ответил всадник. — Раньше солнце согреет Промежуток, чем я еще раз поверю безногому. Гирон кивнул в сторону их убежища: — Поторопимся! У них трое детей и тяжелая повозка, которую тянут быки. Далеко они не уйдут.
      — Быки? Откуда у них быки? И повозка? — Телла вопросительно уставилась на мрачное лицо спутника.
      — Обычно ты не столь доверчива… Доуэл все приготовил давно… а быков держал на пастбище к югу от пещер.
      — Куда же они двинулись? Только ненормальный отправится в Руат, когда холодный сезон на носу!
      — Иди же! Я расспрошу всех оборванцев в этом змеином гнезде… вытрясу из них душу! А ты готовь скакунов к дороге. Какой дорогой они ни едут, далеко им не уйти!
      На полпути к своему логову Телла вдруг сообразила, что беспрекословно выполняет приказы Гирона. Кровь ударила ей в голову, Повелительница Бездомных в гневе сжала кулаки. Раскомандовался, полоумный! Чтоб ему ни Скорлупы, ни Осколков! Она злилась и на всадника, и на себя — простак Доуэл со своей красивой женой провели их, как младенцев! Да еще столяр забрал оба кресла! Ну, она еще обтянет их седалища доуэловой шкурой!
      Тяжело дыша, Гирон выскочил из-за поворота.
      — На восточных дорогах их нет, — сообщил всадник, отдуваясь. — Паромщик не видел повозки. Но три дня назад отсюда ушел караван — к холдам Большое Озеро и Дальние Слезы.
      — Доуэл собирался присоединиться к нему? — затягивая подпругу, Телла жестом велела Гирону седлать второго скакуна и принялась навьючивать третьего сумками, с припасами.
      — Возможно. И я думаю, он сделал все, чтобы замести следы. Слишком многие зарились на его дочь, не ты одна! — Гирон яростно затянул подпругу, и его бегун взвизгнул от боли.
      Телла поморщилась. Безжалостная к людям, она не любила, когда кто-нибудь вымещал досаду на животных.
      Они вышли наружу и, несмотря на поспешность отъезда, потратили полчаса, заваливая камнями ведущую в пещеру расселину. Затем вскочили в седла и исчезли среди скал. На плотной почве не осталось и следа.

* * *

      На четвертый день, после того, как караван покинул Айген, Джейд успокоился. Все, что он хотел — очутиться в пути, подальше от холдеров, от толп людей в низких пещерах и от телгарцев, громогласно призывающих всех бродяг «получить собственный холд», «овладеть хорошим ремеслом», «подзаработать монет».
      У него и так было хорошее ремесло — ремесло торговца, ничем не хуже других. Ему нравились бесконечные дороги и открытое небо, нравилось распоряжаться своим временем, никому не давая отчета в том, как и сколько он трудится, что ест и носит, где укрывается от Нитей и превратностей погоды. Джейд не променял бы свободу на безопасность пещер, на тоскливую жизнь в каменных стенах, на тяжкую борьбу с неподатливой скалой, которую холдеры грызли день за днем, чтобы отвоевать еще одну тесную каморку. Ему хватило тех трех злосчастных Оборотов, что он провел — протомился! — в холде Киммидж. Он и представить не мог, что дядюшка Борель и остальные смогут приспособиться к жизни полурабов. Дети, ради которых они расстались с вольными просторами, став старше, не оценят этой жертвы. Только не дети Лилкампов, в чьих жилах струилась кровь многих поколений неугомонных странников. Джейд ехал в голове каравана, проверяя, нет ли на дороге завалов или оползней, которые могли бы затруднить движение массивных, тяжело груженных возов. Широкие, обшитые железным листом крыши, делали их громоздкими — мудрая предусмотрительность Боргальда и Кегрина, отнюдь не лишняя на случай Падения. Впрочем, теперь только никуда негодного караванщика Нити могли застать на открытом месте. С того первого случая, почти тринадцать Оборотов назад, ни сам Джейд, ни кто-нибудь еще из клана Лилкамп не пострадали. Но, как выяснилось, в жизни случались вещи и похуже, чем равнодушный опаляющий град, падавший с небес.
      Джейд шепотом выругался. Слишком прекрасен был день, чтобы омрачать его воспоминаниями о прежних горестях. Лилкампы опять тронулись в путь. С ними ехал Кегрин, и у них было десять фургонов, до верха забитых припасами для лемосских холдов Большое Озеро и Дальние Слезы. Караван благополучно миновал опасности, связанные с осыпями, промоинами и топкой грязью на берегу реки Айген, но чаща небесных деревьев, которую пересекал тракт, грозила еще большими неприятностями.
      Огромные стволы реликтов древней флоры Перна возносились к небесам; они обладали радиально расходившейся вокруг корневой системой, порождавшей множество более тонких стволов-подпорок. Этот частокол, окружавший материнское дерево, поддерживал раскидистые кроны и причудливо изломанные ветви. В неярком свете туманного утра эта странная растительность походила на обглоданные скелеты чудовищ, увенчанные шапками волос, с необычайно длинными конечностями, которые либо устремлялись в небо, либо свешивались к шишковатым основаниям стволов. Джейд въехал под сень переплетающихся ветвей; он приближался к середине рощи, деревья там были старше, достигая неимоверной толщины.