Всадники Перна: Продолжение - Отщепенцы Перна

      — Ах да, насчет этой Райской реки… — начал мастер Робинтон, прочистив горло. Пьемур закрыл глаза и затаил дыхание. Он был допущен на высокое собрание только потому, что вместе с арфистом обнаружил карты. — Прекрасное место… Пьемур, мы должны проследить эту реку до самого истока.
      — Действительно? — Лесса подняла глаза от карт. — Ты полагаешь, это так легко сделать, Робинтон? — Она покачала головой.
      — Но река совсем недалеко от нас, как видишь, — ответил арфист, отмеряя пальцами расстояние между своим холдом и Райской рекой. — Я послежу за раскопками и находками в тех краях.
      — Раскопки ведутся на плато, — объявила Лесса, с подозрением рассматривая арфиста.
      — Но Пьемур обнаружил очаровательные развалины в устье реки, — сообщил Робинтон, искоса взглянув на Госпожу Бендена. — Причем населенные.
      — Населенные? — эхом откликнулись все.
      — Населенные? — многозначительно переспросила Лесса, ее глаза расширились.
      — Ну, всего лишь пара потерпевших кораблекрушение северян и их малыш, — заметил Пьемур и понял по блеснувшим зрачкам учителя, что начало было правильным. Он сердито обвел глазами сидевших за столом, прежде чем вернуться к вопрошающему и изумленному взгляду Лессы. Похоже, сейчас он превратится из свидетеля в обвиняемого… Пьемур посмотрел на Джексома, который беспомощно пожал плечами; Лайтол сидел рядом со скучающим лицом. — Весьма изобретательная пара, — продолжил молодой арфист. — Они живут там больше двух Оборотов. — Это нелегальное заселение… — начала Лесса, нахмурившись и скрестив руки; подобный поворот событий ее явно не радовал.
      — Не совсем, — ответил Пьемур. — Они плыли с поручением из Керуна, доставляя Торику — я хотел сказать, лорду Торику — племенных животных. — Пять человек выжили после шторма, но один умер от ранений раньше, чем они узнали его имя, и еще двое ослепли и умерли от лихорадки следующей весной.
      — И? — Лесса недовольно постукивала ногой, но Пьемур заметил проблеск интереса в глазах Ф'лара и сочувствующую улыбку на лице Н'тона. Фандарел слушал, посматривая одним глазом в неясный чертеж перед собой; Вансор, что-то радостно бормоча, водил носом по карте.
      — Они восстановили несколько полуразрушенных зданий и очень удачно приспособили их для своих нужд, — продолжал Пьемур. — Сколотили на скорую руку маленькую лодку, приручили некоторых животных, развели сад…
      Джексом навалился грудью на стол, живо заинтересовавшись.
      — Райская река? — Лесса прикрыла глаза и вскинула вверх руки в раздраженном жесте капитуляции. — И эти люди нравятся тебе, Робинтон? Ты хочешь дать им владение?
      — Да. Кто-то ведь должен сделать это, Лесса, — смущенно сказал арфист. — Если хочешь знать мое мнение… — он взглянул на Лайтола и Джексома, прося поддержки.
      — Не хочу, — отрезала Госпожа Бендена, строгим взглядом приказывая Джексому и Лайтолу не раскрывать рот.
      — Но посмотри, какая это огромная земля, — продолжал Робинтон, игнорируя ее сарказм. — Эта карта, — он постучал костяшками пальцев по самой большой карте континента, — показывает нам, как много здесь еще незаселенных мест…
      — И никаких Вейров, — сардонически дополнил Ф'лар.
      Робинтон нетерпеливым жестом отмел это возражение в сторону.
      — Здесь земля сама себя защищает! И эти молодые Лилкампы позаботились о том, чтобы укрыть свой скот в тех строениях, которые они восстановили из древних развалин.
      — Каких развалин?
      — Этих. — Из шкатулки, стоявшей рядом, Робинтон достал пачку зарисовок; Пьемур узнал работу Пешара. Арфист выкладывал лист за листом поверх карт, небрежно поясняя: — Вид на берег с веранды дома. Вид на дом — в нем двенадцать комнат — с восточного берега реки. Еще один вид на гавань… В ней Джейд ловит рыбу сетями — он сплел их из того шнура, который нашел в одном из складов… Это — большой склад. Из него можно сделать отличный хлев… Ах да, это вид с веранды на юг, а вот — западный берег с несколькими развалинами. Этот очаровательный малыш, который играет в песке — юный Райдис… — Порядок, в котором Робинтон показывал зарисовки, был явно продуман, и Пьемур угадал его замысел, — Вот сам Джейд из клана торговцев Лилкамп… трудолюбивый парень и вполне заслуживает доверия. Он хочет перевезти к себе кое-кого из родственников. А это — его жена!
      — Арамина! — Лесса выхватила рисунок прежде, чем он лег на стол.
      Ф'лар издал удивленное восклицание и заглянул через ее плечо с выражением изумления на лице.
      — Робинтон! Ты должен кое-что объяснить!
      Видя, как побледнела Лесса, Пьемур быстро налил чашу вина. Она с отсутствующим видом взяла ее, неотрывно глядя на арфиста.
      — Успокойся, моя дорогая, — сказал Робинтон. — Я пытался сообразить, каким способом сообщить эти добрые новости, но столь многое требовало твоего времени и энергии… за последние месяцы столько случилось…
      — Так ты уже несколько месяцев знаешь, что Арамина жива?
      — Нет, нет! Только несколько дней. Пьемур встретил их пару месяцев назад перед тем, как…
      — Это было как раз во время брачного полета Кайлиты, — вставил Джексом, когда арфист запнулся.
      Пристально глядя на Пьемура, молодой лорд Руата добавил:
      — Да, слишком многое произошло в тот день…
      — Пьемур никак не мог знать об Арамине, моя дорогая Лесса. Он даже не был в это время на севере. Но она доверилась мне… и, если ты захочешь слушать…
      Лесса очень хотела узнать все, что Арамина рассказала арфисту, хотя она и была разгневана. Бенден Вейр провели, заставив поверить в смерть девушки! Огонь в ее глазах наводил на предположение, что в первую встречу Джейду и Ри достанется немало обвинений.
      Робинтон приступил к рассказу.
      — Она больше не слышит драконов, — сдержанно добавил он, завершив историю.
      Лесса сидела спокойно, только пальцы ее выбивали какой-то ритм на подлокотниках кресла. Она посмотрела на Ф'лара, затем перевела взгляд на Н'тона; ее глаза перебежали с Джексома на невыразительное лицо Лайтола и, наконец, остановились на Фандареле. Огромный кузнец пожал плечами.
      — И она счастлива с этим Джейдом? — спросила Госпожа Бендена.
      — У них прекрасный малыш, и ожидается еще один ребенок. — Когда Лесса покачала головой, показав, что подобные обстоятельства не стоит принимать во внимание, арфист продолжил: — Джейд сообразительный и толковый парень.
      — Он ее обожает, — широко улыбаясь, сообщил Пьемур. — И я видел, как она смотрит на него… Впрочем, они могли бы поладить с любой компанией. — Столь же ловко, как это мог бы сделать сам учитель, Пьемур намекнул на возможность того, что уже было сделано. — Это очаровательное место, и совершенно уединенное. Слишком уединенное — даже для рая!
      — И как велик этот ваш рай? — спросила Лесса. По мере того, как она смягчалась, все почувствовали заметное облегчение.
      Пьемур и Н'тон развернули перед Лессой соответствующую карту.
      — Вероятно, не так велик, как здесь обозначено, — сказал молодой арфист, постукивая по заключенному в квадрат участку. На самом деле, новое владение простиралось намного дальше на запад и на восток; карта представляла местность лишь до изгиба реки, о котором упоминал Джейд. — Весьма приблизительно, — заметила Лесса, приподняв левую бровь; она очень хорошо знала, что Пьемур мог бы представить гораздо более точную карту. Мастер арфистов достал свою копию карты нового холда и выложил на стол.
      — Вот! Здесь границы нанесены точнее.
      — Не создает ли это прецедент, мой старый друг? — спокойно спросил Лайтол.
      — Я думаю, лучше действовать так, чем по методу Торика, — Робинтон вскинул руку, чтобы предотвратить упреки Лессы. — Сейчас совсем другие времена, другие обстоятельства. И вы, вожди Вейров, Главные мастера и лорды должны решить, какому прецеденту следовать: Торика или Джейда? По-моему, человек должен получить право на владение тем, что он разведал.
      Голос Вансора прервал молчание, воцарившееся после открытого вызова мастера Робинтона:
      — Разве у предков уже были драконы?
      — При чем тут драконы? — раздраженно поинтересовалась Лесса, потом смягчила свою резкость улыбкой.
      Вансор взглянул на нее.
      — Я не понимаю, как они передвигались по таким обширным пространствам. Здесь не отмечено никаких дорог… Погляди! — он ткнул пальцем в карту. — Ясно, что отсюда надо добираться до реки, но этот Кардифф находится так далеко и от нее, и от посадочной площадки. А эти горные разработки, отмеченные на озере Дрейка… Ведь надо же доставлять руду куда-то — например, в морской порт! Я не понимаю, как были связаны между собой все эти поселения, если только у них не было драконов. — Или летающих кораблей? — спросил Джексом.
      — Или более эффективных морских судов? — предположил Н'тон.
      — Мы обнаружили множество разбитых деталей со следами искусной обработки, — сказал мастер Фандарел, — но ни одного целого двигателя или другого механического устройства, к которому бы подходили эти обломки. Их описаний нет в самом старом из Архивов моего Цеха. Мы нашли три огромных корабля с искалеченной ходовой частью… Как нам сообщают огненные ящерицы, когда-то эти махины предназначались для воздушных полетов. Я не думаю, что эти конструкции были эффективны для перемещения на короткие расстояния — слишком они неуклюжие и тяжелые. Сопла на корме позволяют предположить, что они двигались вверх. — Кузнец, подчеркивая свою мысль, повел могучей рукой. — Но у них могли быть и другие корабли, поменьше.
      — Все это так изматывает! — воскликнула Лесса, нахмурившись. — Мы не можем делать все одновременно! Юг защищен от Падения Нитей, но для обороны Севера — важно каждое крыло, каждый боевой дракон! Мы же не можем позволить всем двинуться на Юг!
      — Когда-то все двинулись на Север, — сказал Робинтон, пристально глядя на нее.
      — Да, возможная мера, — задумчиво произнес Ф'лар. — Пока личинки распространяются в северных землях, чтобы защитить их от Нитей раз и навсегда… — ласково накрыл рукой подрагивающую ладонь Лессы.
      — Пока Вейры защищают Цех и Холд, — дополнил Н'тон.
      — Пока мы постигаем нечто новое об этом мире, — жизнерадостно произнес Робинтон.
      — Где-нибудь существуют ответы на все наши вопросы, — мастер Фандарел тяжело вздохнул. — Хотелось бы мне до них добраться!
      — Меня бы устроил только один! — сказал Ф'лар, бросив взгляд в сторону окна — на темном вечернем небе восходила Алая Звезда. Джексом понимающе кивнул.
      Внезапно Робинтон шумно откашлялся.
      — Итак, подтверждаете ли вы, что холд Райской Реки принадлежит Джейду и Арамине Лилкамп? — с неожиданной живостью спросил он.
      — Намного лучше последовать этому преценденту, — согласился Лайтол.
      — Я могу, если хотите, поднять вопрос на следующем Конклаве.
      — Это будет бурная встреча — криво усмехнулся Ф'лар, но кивнул.
      — Почему все то, что запрещено, — смеясь, сказал арфист, — кажется таким привлекательным?
      — Может, предки знали ответ, — ввернул осмелевший Пьемур, — и мы найдем его здесь, на южном континенте?
      — Ну и что это вам даст, милые арфисты? — спросила Лесса сладчайшим и опаснейшим голоском. Но она улыбалась, и улыбка ее была искренней.

* * *

      Новости о втором холде на юге постепенно дошли до севера, и подверглись комментариям лордов, холдеров, мастеров и ремесленников. Были те, кто восхищался возвышением Джейда, и те, кто находил его новое высокое положение неприемлемым по целому ряду причин. Одним из таких людей был Торик. Но постепенно он преодолел досаду и чувство обиды.
      Далеко на севере изнуренная женщина с покрытым шрамами лицом со злобой пнула ногой седло, услышав донесенные барабанами новости. Ворвавшись в свою крохотную пещеру, она в ярости разбросала вещи и перебила все, что могло биться; впрочем, это не принесло ей ни утешения, ни покоя.
      Когда бешенство улеглось, и Телла снова пришла в себя, получив возможность ясно мыслить, она подсела к углям костра и к опрокинутому котелку, содержимое которого составляло ее ужин.
      Джейд и Арамина! Как он нашел девчонку? Вероятно, на страже тогда стоял Дашик… Она имела причины сомневаться в преданности Райдиса — еще с тех пор, как убила Гирона, ставшего бесполезной помехой в ее отчаянном побеге из осажденного холда. Райдис открыто не соглашался с ее планом похищения Арамины, а потом неожиданно замолчал, но она не поверила в его покорность. Тот колодец казался вполне надежным. Попав в него, девчонка была обречена на смерть… Как же этот торговец, этот сопляк, добрался до нее?
      Кровь стучала в висках у Теллы. Арамина спаслась, была жива и процветала на юге, наслаждаясь комфортом и славой, в то время как она, Телла, едва не погибла от пагубной болезни, оставившей на лице страшные рубцы. Прошли недели прежде, чем она хоть немного оправилась от лихорадки.
      В те дни, слабая и неспособная сосредоточиться на новых планах, Телла предоставила все судьбе и брела, старательно избегая холдов, пока не обнаружила, что находится в уединенной долине в Нерате, где было легко раздобыть пищу. Произошедшая метаморфоза — шрамы на лице и жалкие пучки, которые остались от когда-то роскошных пышных волос — пугала ее. Все ее несчастья начались из-за этого щенка, отродья нищего торговца, который не дал ей вовремя схватить девчонку… Будь Арамина в ее руках, жизнь в высокогорном холде стала бы намного более безопасной.
      Время от времени она развлекалась, представляя себе мучения Арамины перед смертью в той темной и покрытой липкой грязью яме. Она еще сведет счеты с торговцем… Телла долго и с удовольствием размышляла о том, как разделается с Джейдом и всем родом Лилкамп.
      Чтобы исполнить свои мстительные планы, ей следовало окончательно выздороветь и набраться сил. На это ушло немало времени, и такая задержка послужила еще одной причиной, чтобы негодовать на Джейда. Наконец, темный загар частично скрыл рубцы на ее лице, волосы опять стали густыми; Телла оседлала скакуна и отправилась в путь.
      Она пополнила свой пустой кошелек тем же вечером, столкнувшись с жителем одного из ближайших небольших холдов. Телла забрала и его одежду, поскольку он больше в ней не нуждался. Перед смертью простак поведал ей обо всех новостях последнего Оборота. Его энтузиазм по поводу объявления южного материка открытым для заселения почти заставил ее отказаться от своих первоначальных планов — ведь она тоже собиралась на юг, чтобы отметить вехами в тропических дебрях границу нового владения.
      Вспомнив, что дороги клана Лилкамп начинаются от Айгена, Телла вернулась в пещерный лабиринт. К своему удовлетворению, она узнала здесь, что хотя Боргальд отказался от кочевой жизни, Лилкампы все еще путешествуют и торгуют. Она начала строить планы, первым делом посетив старые пещеры, чтобы посмотреть, какие из них еще не завалены и пригодны для использования. И она стала набирать отряд.
      В этом деле она сначала не постигла больших успехов. Рассказы о разгроме ее банды сделали людей осторожными, внушив авантюристам страх перед объединенной мощью Холда и Вейра. Население айгенских пещер изменилось, большинство из тех, кто мог ее узнать, ушли; оставшиеся были смущены ее зловещей внешностью, и она завербовала лишь несколько соучастников. Но, как только Телла услышала о холде Райской Реки, ее силы и энергия чуть ли не удвоились. Джейд и Арамина проживут ровно столько времени, сколько ей понадобится, чтобы набрать достаточно людей, приобрести корабль и доплыть до южного материка.

Глава 14

Южный материк; пятнадцатый — семнадцатый Обороты

      В следующие два Оборота у Пьемура не раз были поводы, чтобы припомнить замечание Лессы — или то был вызов? — которое она обронила на памятном совещании в холде мастера Робинтона. Произошли всякие перемены, но они являлись вполне естественными, хотя некоторые из них поражали воображение. Так, например, у Менолли, Шарры и Брекки в один и тот же день родились сыновья. По словам Сильвины, Менолли дала жизнь Робсу между двумя аккордами на гитаре; Шарра с несколько большими трудностями произвела на свет Джерола; а Немекки появился за две недели до срока, незадолго до полуночи — по времени Вейра Бенден. Робинтон и Лайтол, решившие, что мальчишки Менолли и Шарры станут их внуками, выпили за здоровье новорожденных, а потом и за второго сына Брекки, благо вина хватило бы, чтобы утопить всех троих младенцев. Были и другие перемены — опасности девственного южного материка существенно проредили толпы иммигрантов; человеческий поток с севера терял свою силу. Пьемур знал, что к этому приложили руку и мастер Робинтон, и Сибел, его достойный ученик и преемник. Но для самого старого арфиста Юг по-прежнему сохранил свое очарование — как и для Пьемура, восхищавшегося пышной красотой и беспредельной щедростью природы, и прикованного к этой земле тайной, которая все еще окутывала развалины иных времен.
      На шестнадцатый Оборот, мастера Идаролан и Рамнези, плывшие вокруг континента навстречу друг другу, наконец встретились. Чтобы отметить это историческое событие, два капитана вбили прочный кол в склон холма над заливом, и устроили празднество до самого рассветного часа. Там хватало дружеских добродушных поддразниваний — над тем, к примеру, какой корабль прошел больший путь. Но так как «Рассветная Сестра» определенно была крупнее и быстрее судна Рамнези, капитан, в конце концов, уступил первенство своему Главному мастеру.
      Затем они продолжили свои исследования южных берегов. Один отправился на восток, а другой — на запад; наконец, их корабли прибыли в северные порты. В докладах обоих капитанов, представленных объединенному Конклаву Предводителей Вейров, лордов и Главных мастеров, говорилось о разнообразных землях; в том числе — и об отвесных скалах, и о бесплодных засушливых пустынях со скудной непривлекательной растительностью, и о влажных болотистых джунглях. Однако подходящих для заселения территорий тоже оказалось немало. Эти сведения помогли разрешить конфликты, которые возникали по поводу владения теми или иными районами. Вожди Вейров были неумолимы в том, что северные лорды, чьи права на земли были давно освящены традициями и законом, не должны искать на юге каких-либо выгод, кроме торговых. На Пьемура сильное впечатление произвели настойчивые требования мастера Робинтона относительно малых владений. Он гордился этой своей идеей, постоянно ссылаясь в качестве прецендента на холд Райской Реки. Вожди Вейров, осаждаемые просителями, в конце концов смирились с такой ситуацией, дополнив ее условием, чтобы никто, уже имеющий во владении холд, не надеялся получить еще один на юге. С юга начало поступать всевозможное сырье, и цеховые мастера увеличили число своих подмастерьев и учеников, чтобы удовлетворять возросшие нужды холдеров. Вейры более не стремились искусственно ограничивать численность драконов, которых были способны вместить чаши потухших вулканов. Вскоре они имели достаточно молодежи, чтобы заселить новый Вейр в густых лесах между плато Посадочной Площадки и заливом Монако. Т'геллан, всадник бронзового Монарта, стал Предводителем этого восьмого Вейра, обозначаемого как Восточный, пока не удалось прийти к соглашению относительно подходящего названия. Т'геллану хватало дел; он возился и с пожилыми всадниками, отправленными на отдых, и с молодежью, которую надо было тренировать для пополнения рядов северных крыльев. Южные всадники оказались в конце концов полезными, несмотря на то, что почву южного континента защищали личинки. Иногда отвратительные клубки Нитей падали на деревья в лесах и садах и успевали причинить изрядный ущерб. Т'геллан увеличил число патрулей, следивших за лесными массивами, а вскоре лорд Торик, утратив свое благодушие после очередного Падения, разразившегося над его садами, организовал наземные отряды.
      Близлежащий Вейр, где вождем был старый друг, безотказно обеспечивал Пьемура и его мастера транспортом, что помогало в их исследованиях континента. К восторгу первооткрывателей, они обнаружили комплекс развалин вдоль реки, которая стекала с западного склона горы Грабент. И мастер Робинтон нашел подходящих людей, которых можно было бы переселить в эти старые здания.
      Д'рам передал свою власть К'вану, чей Хит догнал в брачном полете Винрету Адреи. Затем Д'рам удалился в холд Робинтона, где был с радостью принят самим хозяином и его наперсником Лайтолом, бывшим Оберегающим Руата.
      Опасения, что Юг породит другого Торика — или, что еще хуже, второго Фэкса, — начали отступать на задний план по мере того, как вдоль побережья и многочисленных рек стало появляться все больше и больше небольших холдов. Правда. гигантские размеры южного континента и затрудненность связи — решение этой проблемы являлось основной задачей Цеха кузнецов — несколько тормозили колонизацию.
      Между материками теперь существовали регулярные рейсы — морские и воздушные. Суда использовали отличные гавани в заливе Монако, и многие мореходы и рыбаки соперничали за право поставить там холд.
      Поселение у Райской реки процветало; у него были собственные причалы и маленький рыболовный флот. Раскопки на плато продолжались, хотя работы велись уже без прежнего энтузиазма, особенно в те длинные промежутки времени, когда не удавалось найти ничего стоящего. Как только обнаруживали какую-нибудь мелочь, интерес временно оживал, и мастер Робинтон пользовался этим приливом энергии, чтобы расчистить очередной курган. Он по-прежнему верил, что где-то в древних развалинах таятся ответы на все его вопросы относительно происхождения их предков. Найденные карты только разожгли его аппетит.
      Тем временем мастер Фандарел собрал великое множество разных обломков, включая и корпус аппарата, который, как он считал, был одним из маленьких летающих кораблей древних. Правая часть машины была сильно продавлена, прочный материал изломан, покрыт пятнами и испещрен мелкими трещинами. Эта находка вызывала больше вопросов, чем давала ответов; однако оставалась надежда, что в одном из древних поселений удастся разыскать неповрежденный летательный аппарат.
      Для того, чтобы разобрать и классифицировать все эти древности, Менолли и Брекки прислали в холд Робинтона несколько молодых девушек. Пьемур подозревал, что друзья жаждут женить его, но не оставалось сомнений, что девушки оказывали немалую помощь. К тому же они были очаровательны и весьма тактичны; не возражали против шутливых приставаний Д'рама и мирились с мрачностью Лайтола, погруженного в свои мысли. Но ни одна из них не удовлетворяла вкусам Пьемура — особенно с тех пор, как девицы приобрели вредную привычку тратить рабочее время на пустую болтовню с мастером Робинтоном.
      Для этого дополнительного населения в холде было построено несколько маленьких отдельных домиков, хотя в большинстве случаев все встречались по вечерам за трапезой в главном зале. Большая площадь, примыкающая к дому Д'рама, была расчищена для вейра Тирота. Затем построили второй домик для гостей; вскоре добавилось здание для архива — ведомство Лайтола, где хранилась огромная масса записей, зарисовок, карт, чертежей развалин и образцов находок. Скоро потребовались новые хижины — для семей ремесленников, которые изучали осколки и обломки старых механизмов. Большая подзорная труба Вансора была размещена в самой восточной точке бухты, откуда он продолжал свои наблюдения за Рассветными Сестрами, мрачной Алой Звездой, и другими небесными телами, пытаясь идентифицировать их с помощью древних звездных карт. Работы на плато не приносили особых открытий. Курган Фандарела, последний из тех, которые были первоначально выбраны для раскопок, добавился к списку разочарований. Кузнец был прав — в этом здании бушевал пожар, и бежавшие от катастрофы люди не успели его опустошить; однако все, что было в нем, оказалось сильно поврежденным или полностью разрушенным, так что понять назначение обгоревших останков не представлялось возможным. Остальные строения в этом квартале предназначались для содержания животных.
      Естественно, возникли вопросы о том, как много скота могли перевезти корабли древних, сколько людей совершили путешествие, какие области материка они успели заселить. Цепкая наследственная память огненных ящериц хранила только необычные события: первоначальная посадка, извержение вулкана и намного более современные происшествия, вроде похищения из Южного золотого яйца бенденской королевы. Обитатели обоих материков знали, что чудесное возвращение яйца предотвратило худшую из катастроф, какую только можно было представить — битву драконов с драконами.
      Итак, с южного континента были сняты все запреты, и те, кто желал рискнуть жизнью и здоровьем в его беспредельных просторах или копаться в земле, разбираясь с древними загадками, могли делать это в полное свое удовольствие. В одну из дождливых недель в Прибрежном, когда очередные разочарования были столь велики, что даже Пьемур не сумел развлечь отчаявшихся исследователей, Лайтол сказал:
      — Возможно, это даже хорошо, Робинтон, что мы никогда не узнаем ответов. — Ни за что не соглашусь с этим! — Арфист порывисто поднялся из кресла и бросил взгляд в окно. — Проклятый дождь! Всегда нагоняет на меня тоску! — Он выпрямил спину, встал на левую ногу, чтобы помахать другой в воздухе, потом повторил этот процесс с правой ногой. — Так что же я собирался сделать?
      — Расхаживать с разочарованным видом, — подсказал Пьемур, откладывая предмет, который он изучал под увеличительным стеклом. — И я готов к тебе присоединиться. Не могу постичь назначения этой штуки. — Он с отвращением поглядел на небольшую прямоугольную пластинку. — Какие-то бусинки и проволочки, переплетенные, как паутина…
      — Украшение? — спросил Д'рам.
      — Вряд ли. Больше похоже на те предметы, которые мы обнаружили в носовой части летающего корабля.
      — Что я собирался сделать? — Робинтон не требовал ответа на свой риторический вопрос; потирая рукой лоб, он словно пытался что-то вспомнить.
      — Я говорил о вопросах н ответах, — терпеливо подсказал Лайтол. — Ты же не хочешь мириться с промедлением…
      — Ах, да, спасибо, — Робинтон подошел к столу с картами, стоявшему у окна, и начал перелистывать их. Найдя, наконец, нужную, он вытянул ее из стопки и положил сверху. — Ну, кто-нибудь разобрался с этим? — Арфист указал на красные, зеленые и голубые символы, похожие на миниатюрные флаги; они пестрели на карте у дальнего края поселения. Пьемур приподнялся со стула, чтобы посмотреть.
      — Нет, мой господин. Мне кажется, что в том районе ничего нет.
      — Но ведь здесь были обнаружены пещеры?
      — Да, пещеры, приспособленные под вейры, — признал Пьемур. — Вероятно, для зеленых — уж очень они малы.
      — Возможно, мы исследовали не все подземелья, — возбужденно произнес Робинтон, постукивая согнутым пальцем по разноцветным значкам. — Что, если входы в некоторые пещеры замаскированы?
      — Мастер, тебе мало хлама, который мы уже собрали? — Пьемур сделал руками широкий жест, обозначив весь холд, всю бухту, заваленную находками.
      — Но мы не получили никаких ответов! — покачал годовой Робинтон. — Хлама много, но толка мало. Какие-то крохи, извлеченные из памяти огненных ящериц — вот и все! Заир, дремавший на спинке хозяйского кресла, пробудился и негодующе заверещал. Робинтон махнул на него рукой. — Я не хотел тебя обидеть, бездельник ты этакий! Хорошо, что ты хоть что-то помнишь… Но предки, которые могли творить чудеса — они не беззаботные файры! У них наверняка были записи, архивы! Где же все это?
      — Сгнило в дальних пещерах Форта и Бендена, — прервал своего мастера Пьемур. — И мы нисколько не умнее… точно также гноим свои архивы.
      — Древние не могли этого допустить! — настаивал арфист. — Взгляни на их карты — они сохранились за тысячи Оборотов! Где же все остальное?
      — Они сделали одну ошибку, — важно произнес Лайтол. — Теперь мы знаем, что в Форте, на нижнем уровне, был когда-то ужасный пожар. Что после него осталось? И нам известно, что эпидемии трижды чуть не уничтожили все население… До записей ли было тогда? — он сделал многозначительную паузу и покачал головой. — Нет, мы никогда не сможем полностью узнать нашу историю. — Казалось, бывший всадник настолько же смирился с этим, насколько сама мысль о подобной возможности была нестерпимой для арфиста.
      — Когда прекратится дождь, — сказал Пьемур, желая положить конец спору, — я возьму нескольких землекопов и найду для вас эти пещеры.

* * *

      На следующий день в тучах наметился просвет, и Пьемур послал Фарли в Восточный Вейр за драконом, чтобы отправиться затем вместе с учителем на плато. Прибыл молодой В'лайн, бронзовый всадник, и должным образом переправил их к месту назначения. Когда они очутились над плато, арфист попросил В'лайна, сделать несколько кругов перед посадкой; часто воздушная разведка давала ключи к разгадке, выясняя детали, незаметные при обычном осмотре местности. Робинтон и Пьемур тщательно осматривали расстилавшуюся под ними равнину, не замечая отсутствия огненных ящериц.
      Но как только они, облетая территорию раскопок по широкому кругу, оказались на северной стороне, здания под ними вдруг содрогнулись и медленно, почти величественно, начали разваливаться. Затем из них в панике выбежали люди.
      — Кларинт говорит, что земля колеблется, — объявил В'лайн.
      — Землетрясение? — Пьемур с тревогой всматривался вниз.
      — Стоит ли приземляться? — спросил всадник.
      — Почему бы и нет? — Робинтон оставался совершенно спокойным. — Только сядем подальше от строений, чтобы на нас ничего не свалилось.
      — Хмм… — с сомнением протянул В'лайн. Его дракон тревожно вертел головой, пытаясь выбрать место понадежней. — Глядите внимательней… Что, толчки еще продолжаются?
      — Откуда нам знать, пока мы торчим наверху? — огрызнулся Пьемур. — Скажи своему Кларинту, что арфист велел приземляться.
      — Рад что ты так во мне уверен, — голос Робинтона выдавал его колебания. — Ладно! Спустимся и поглядим, все ли там в порядке. Остаток дня был потрачен на выяснение ущерба. На плато разрушения были незначительные, за исключением двух — трех рухнувших зданий.