— Сказать по правде, вы находитесь совсем не на территории Южного…
— Заметив воодушевление, охватившее молодую чету, Пьемур решил высказаться до конца. — Отсюда очень далеко до тех мест, куда вы везли свою скотинку… очень, очень далеко. И любой холд, что южный, что Северный, трудно сравнить с этим поселком… с тем, что вы тут имеете… — он обвел восхищенным взглядом просторную светлую комнату. В отличие от наружной облицовки, похожей на камень, внутри стены покрывал неизвестный, напоминающий плотную ткань материал приятного зеленовато-голубого цвета. Джейд вырезал подсвечники, а Ри сделала свечи из растительного воска, и теперь комнату освещало ровное пламя десятка светильников. — Дом, кажется, очень велик, — заметил Пьемур.
— Да, много больше, чем нам сейчас нужно, — кивнула Ри, шлепнув Джейда по руке, когда он весело подмигнул арфисту. Ее фигурка оставалась точеной, но, вполне возможно, новая жизнь уже расцветала в ней. В глазах юной женщины мерцал тот особенный таинственный свет, который, как утверждала Шарра, красит лица ожидающих материнства.
— Тут двенадцать комнат, — уточнил Джейд, — но некоторые слишком малы для семьи. Нам пришлось выгрести песок с пола — намело чуть ли не по пояс… Стены были в грязи, в пятнах, и я думал, что придется сдирать это странное покрытие, — он погладил зеленовато-голубую ткань. — Но нет, оказалось, что достаточно их вымыть. Крыша кое-где обвалилась, и я снял кровельные плитки с других домов. Правда, мы не смогли их прибить, пока Ри не нашла ящик с гвоздями.
Его жена кивнула и, после минутного колебания, призналась, чуть понизив голос:
— Этот дом так необычен… полон тайн… Стены сохраняют прохладу в жаркий день и согревают в холодный… Мы нашли что-то похожее на сундуки и полки… большей частью — пустые… Джейд смеется надо мной, но я верю — мы найдем еще что-нибудь… дом расскажет нам о своих прошлых хозяевах…
— Я хотел бы посмотреть на ваши находки, — глаза Пьемура заблестели от любопытства. — Скажите, откуда тут разноцветные сети?
Джейд и Ри, усмехнувшись, переглянулись, потом мужчина объяснил:
— Мы обнаружили массу таких сетей, сложенных в углу огромного строения. В нем нет ни окон, ни дверей — только широкие ворота и прорезь для освещения под потолком. Думаю, это склад или амбар. Змеи и насекомые попортили много ящиков и бочонков, но сети оказались им не по зубам. Вечные сети…
— Пожалуй, я задержусь здесь, — небрежно произнес Пьемур, стараясь не показать всю меру своего восхищения этим древним поселком. Да, предки жили, как подобает людям, а не пещерным змеям! И мастер Робинтон должен узнать про эту находку. Он подумывал, не послать ли Фарли в главную мастерскую, но решил отложить это дело до утра.
— Завтра я познакомлю тебя с собаками, — сказала Ри. — Мы держим их для защиты от больших пятнистых кошек.
— Они и тут водятся? — Пьемур удивленно приподнял брови. Шарра считала кошек местным видом, специфичным для Южного холда; ей будет интересно узнать, что они водятся и в других частях материка.
— Их тут полно, — подтвердил Джейд. — Мы не рискуем охотиться без собак и всегда держим под руками копье и лук со стрелами.
— Но рядом есть дикий рис и овощи, — с энтузиазмом перебила мужа Ри.
— И даже роща лунных деревьев, таких огромных, что на севере не видели даже в Нерате! — она махнула рукой на восток. — Мы нашли брошенные лодки, и у нас даже есть скакун… А в речной долине пасется одичавший скот — в дне хода отсюда. Джейд часто наведывается туда с копьем.
— А Ри никогда не расстается с луком и стрелами, — с гордостью сказал Джейд. — А еще, — он подмигнул арфисту, — у нас есть превосходный напиток…
Он подошел к стенному шкафу, сделанному из ящиков, и открыл его. Пьемур с удивлением воззрился на два бочонка, точное подобие которых — только гораздо больших размеров — он видел в Бендене у мастера виноделия.
— Вот результаты наших опытов, — продолжал Джейд, наполняя три кружки. — Попробуй! Мне кажется, для бывшего торговца я справился неплохо.
Пьемур пригубил н, закатив глаза, воскликнул:
— Потрясающе! — он поднял свою кружку, глядя в улыбающиеся лица Джейда и Ри: — Выпьем же за друзей, далеких и близких!
Они долго беседовали в тот вечер — пока усталость и обильная еда не сделали вопросы и ответы почти неразборчивыми. Пьемур представился полным своим титулом — подмастерье Цеха арфистов, находящийся на службе в Южном холде. Не скрывал он и цели своих странствий — обследование восточного побережья и составление карт. Джейд, по его словам, был торговцем; его жена, Ри — уроженкой Айгена. Молодой арфист довольно скоро почувствовал, что с ней связана какая-то тайна. Что-то его гостеприимные хозяева недоговаривали и путь их на юг мог оказаться непростым… Впрочем, он тоже не сказал им всей правды — например, о своих намерениях послать Фарли к мастеру Робинтону.
Пьемур оставался с Джейдом и Ри дольше, чем следовало. Их мужество и трудолюбие восхищало его — наверно, даже Торик поставил бы им высшую оценку в науке выживания. Кроме симпатии к молодой чете, арфиста с необоримой силой влекли секреты древнего поселения, раскинувшегося здесь, за чертой обитаемого мира. В секретных Архивах Цеха арфистов были неясные отрывки, с которыми ему, ученику мастера Робинтона, дозволили познакомиться. Один из них начинался так: «Когда люди пришли в Перн, они основали большой холд на юге, но потом, гонимые бедствиями, перебрались на север».
Пьемур, как и сам Робинтон, его учитель, всегда удивлялся, почему предки покинули прекрасный и плодородный южный материк и ушли на север, в гораздо более суровые места. Но так случилось. И люди, несомненно, жили на юге — древние рудники, открытые Хэмианом, служили тому бесспорным доказательством. А эти невероятные строения на берегу реки! Пьемур не мог представить, каким образом они сохранились так долго. Видимо, многое забыто на Перне с тех давних времен, и недаром мастер Фандарел старается восстановить секреты древнего мастерства. Утром Джейд и Ри вместе с маленьким Райдисом, который то ковылял рядом со взрослыми, то сидел на плече у отца, показали Пьемуру все обширное поселение.
— Мы вырубили тут подлесок и лианы, убрали песок, — говорил Джейд, шагая впереди. Два огромных пса следовали за хозяевами — черный, которого звали Чинк, и полосатый Гири. — Смотри, что нам удалось найти, — Джейд показал на прислоненную к стене полосу металла шириной в ладонь и длиною в руку.
— О, да на ней что-то написано! — Пьемур схватил пластинку и, наклоняя то в одну, то в другую сторону, попытался разобрать буквы. — Так… РА… неразборчиво… КАЯ… а здесь — РЕКА! Видно совсем отчетливо! Но первое слово? Что оно значит?
— Мы думаем, — Райская, — застенчиво сказала Ри.
Пьемур бросил взгляд на мирный пейзаж, на плодородную рощу, цветы у стен древних, зданий, и кивнул головой.
— Пожалуй, справедливое название… Райская Река, — задумчиво повторил он.
— А тут, — Ри кивнула в сторону низкого просторного строения с широкими окнами, — место, где учили детей. Зайдем — тут есть на что посмотреть.
Они поднялись по невысоким ступенькам, и Ри поманила арфиста в угол комнаты, где стоял ящик, сделанный, казалось, из того же несокрушимого материала, что и внутренняя обшивка стен. Сняв крышку, молодая женщина вынула довольно толстый том и протянула Пьемуру.
Книга! Но какая странная! Она раскрылась в руках арфиста. Листы, несмотря на пятна, оставленные временем, казались гладкими и походили на бумагу — новый материал для письма, изобретенный Бендареком, лесным мастером из холда Асгенара. В ней было множество цветных картинок, очень смешных, а под ними — короткие надписи. Но пустого места тоже хватало. Пьемур припомнил, как его учили писать — мелкими, но разборчивыми буквами, плотным текстом, экономя каждый клочок пергамента… У предков, судя по всему, бумаги хватало.
— Это детская книжка, — сказал он, — по ней учили читать… Но она совсем не похожа на наши лотки с песком…
— А погляди на еще одну, — Ри вытянула из ящика вторую книгу, раскрыла ее, и Пьемур ощутил легкое головокружение. Цифры, формулы, уравнения… И гораздо более сложные, чем те, которые ухитрился вколотить в его голову Вансор! Он усмехнулся, представив себе выражение лица «мастера дальновидения», когда ему в руки попадет эта книжка. С ее помощью, наверное, удастся сконструировать не только подзорные трубы…
— Я знаю кое-кого, кто променяет всю цеховую казну на эту книгу, — сказал он в ответ на вопросительный взгляд Ри.
— Возьми их с собой, — Джейд протягивал ему книги. — Нам ведь они не нужны.
Пьемур с сожалением покачал головой.
— Пусть лежат здесь. Они ждали столько Оборотов… подождут еще немного. Я могу потерять их или испортить в пути.
Потом осмотрел ящик — цельный, без швов и заклепок. Как это сделано? Фандарел сойдет с ума!
— Вы исследовали здешний берег? — Он снова повернулся к Джейду. — Далеко ли? Что там?
— Три дня пути на запад и два — на восток, — Джейд пожал плечами. — Там — все те же бухты, пляжи, лес… До того, как Скаллак заболел, мы ходили с ним вверх по реке — на пять-шесть дней. Там есть резкий изгиб русла… И мы видели вдали горы, огромные… Но долина реки такая же, как здесь.
— И никого… ни одного человека! — добавила Ри.
— Вам повезло, что я сюда добрался! — Пьемур, озорно улыбаясь, протянул к ним руки, стараясь прогнать мрачность с лиц невольных отшельников. На второй вечер он достал из мешка свою тростниковую флейту, и нежная мелодия поплыла в теплом, напоенном ароматом цветов воздухе. Джейд и Ри застыли, очарованные. Потом губы их разомкнулись; Джейд замурлыкал что-то приятным баритоном, и чистое сопрано Ри вторило ему. Следующие дни Пьемур занимался обследованием поселка, отмечая расположение каждого дома на плане. Зная путь, который его отряд покрывал за день, он смог вычислить расстояние от Южного до Райской реки. Оно было огромным, но Торик имел длинные руки. И Пьемур положил план и листочки со своими расчетами отдельно от прочих карт и записей; когда придет время, он обсудит их с мастером Робинтоном.
Пьемур велел Фарли запечатлеть несколько характерных примет долины Райской реки и возился с ней до тех пор, пока не понял, что ящерка сможет найти дорогу сюда. Понаблюдав за этими многотрудными занятиями, Джейд с Ри стали расспрашивать арфиста о файрах. У них было целых восемь штук — две королевы, три бронзовых и три коричневых, но Ри не знала, чему можно обучить этих непосед. В основном, они приглядывали за маленьким Райдисом, сообщая возбужденным чириканьем, когда он плакал. На четвертый день молодой арфист ознакомил своих новых друзей с основами тренировки файров; их поразила восприимчивость крохотных созданий, а самого Пьемура — способности, проявленные Ри. Казалось, она понимала ящерок с такой легкостью, словно они владели человеческим языком.
На пятое утро, когда Пьемур отправился в просторную конюшню, чтобы покормить Дуралея, его ожидал сюрприз. На косматой спине его скакуна восседали Мийр и Талла; к лапке бронзового был прикреплен маленький свиток.
— Они даже могут доставлять письма? — удивленно спросила Ри.
— Да… Только файр должен знать место, куда его посылают… — ответ Пьемура был несколько рассеянным, ибо в записке сообщалось, что Джексом подхватил южную лихорадку и лежит в убежище, выстроенном в открытой Менолли бухте, дальше к востоку. Молодой арфист не мог понять, как Шарра нашла его. Но письмо пришло вовремя; он много слышал об этой бухте и горел желанием наконец до нее добраться.
Пьемур повернулся к своим хозяевам.
— Мне надо уходить… опасно болен друг, он нуждается в моей помощи.
— Заметив, как опечалились их лица, арфист добавил: — Ничего, теперь Фарли знает, где вас искать и я отправлю с ней весточку, как только доберусь до места. Вы снимете свиток, а потом просто прикажете ей возвращаться туда, где мы с Дуралеем.
Он дружески хлопнул Джейда по спине, осмелился обнять Ри, ущипнул Райдиса за тугую щечку. Малыш разулыбался.
Затем Пьемур двинулся на восток, размышляя, с какими новыми неожиданностями ему придется встретиться по пути.
Глава 11
Южный материк; восьмой — десятый месяцы пятнадцатого Оборота
Санетер никогда не ощущал себя таким беспомощным, хотя его опыт в общении с Ториком измерялся уже не одним Оборотом. Как ему хотелось сейчас, чтобы Пьемур не странствовал неизвестно где в восточных землях, а был рядом! Шарра, которая умела успокоить своего старшего брата, тоже отсутствовала в Южном; в неведомой бухте на неведомом побережье она ухаживала за молодым Джексомом, лордом Руата, подцепившем лихорадку. Только вчера ее бронзовый прибыл с сообщением, что она еще не может покинуть пациента. Торик раздраженно заметил, что руатанский лорд болеет подозрительно долго.
Очередное таинственное исчезновение из Южного Вейра добавило новый пункт к списку неприятностей!. На этот раз пропали Т'кул на Салте и Б'зон на Ранильте. Оставшиеся драконы, несмотря на свою дряхлость, ревели не переставая; эти звуки нервировали всех в холде, а Торика буквально вгоняли в ярость. Более того, огненные ящерицы в холде моментально исчезали — причем именно в тот момент, когда владетелю Южного требовалось куда-нибудь их послать.
— Как, — вопрошал Торик, пиная мебель в своем кабинете, — я могу передать сообщение в Бенден Вейр. когда нет ни одного файра? Куда подевались эти дармоеды?
— Они никогда не улетают надолго, — предположил Санетер голосом, полным надежды.
— Да, но именно сейчас они улетели, и именно сейчас мне надо информировать Бенден о том, что происходит! Возможно, случилось нечто важное! Это-то ты должен понимать! — с мрачным видом Торик отшвырнул с дороги стул. Он стремительно обернулся к пожилому арфисту и ткнул в его сторону толстым указательным пальцем. — Ты должен быть свидетелем, Санетер! У меня нет возможности послать срочное сообщение, а этот лентяй и бродяга, этот наш великий путешественник отсутствует как раз тогда, когда я больше всего нуждаюсь в нем! Существование моего холда зависит от того, сумею ли я вовремя информировать Бенден! Но как, Санетер? Как? — прорычал Торик.
В это ужасное мгновение Санетер услышал эхо произведенного холдером рева. Но в следующий миг он понял, что эти звуки не были откликом на вопли Торика. Этот тоскливый крик, заставлявший волосы встать дыбом, был слишком хорошо знаком арфисту: драконы возвещали о смерти одного из их рода.
— Кто? — вопросил Торик, резко разворачиваясь у стены. Он уставился на Санетера, потом, очевидно, вспомнил, что старый арфист — не мальчик на посылках, и выбежал из комнаты в поисках ответа.
Торик был на полпути вниз на дороге между холдом и Вейром, когда бронзовый дракон, издавая пронзительный клич, внезапно спикировал с небес и приземлился перед входом в главный зал Вейра. Холдер не узнал всадника; тот, стянув шлем, стоял во дворе, оглядываясь по сторонам. Вопли местных драконов, однако, перешли во вполне терпимый стон, когда незнакомый бронзовый просвистел им нечто успокоительное. По крайней мере, для Торика это прозвучало именно так.
Он подскочил к гостю.
— Господин мой, я Торик, холдер Южного. Что случилось? Погиб дракон?
— Южанин бросил оценивающий взгляд на пожилого всадника. Несмотря на бешенство и снедавшее его нетерпение, Торик начал успокаиваться; этот бронзовый всадник выглядел уверенным и спокойным.
— Д'рам, всадник Тирота, бывший Предводитель Вейра Иста, — с достоинством представился он. — Ф'лар попросил меня взять на себя руководство Южным. Многие молодые всадники вызвались помочь добровольно. Скоро они прибудут.
— Но кто умер? — опять спросил Торик, нетерпение которого пересилило учтивость.
— Салт. А Ранильт сильно истощен… но, может, еще оправится. Он остался в Исте вместе с Б'зоном. — Д'рам говорил с такой глубокой печалью, что Торик ощутил безмолвный упрек.
— Что случилось? — спросил он более спокойно. — Мы знали, что исчезли два бронзовых… Однако, — сквозь сжатые зубы добавил он, — то же самое случилось со всеми огненными ящерицами, которых мы могли бы послать в Бенден с предупреждением.
Д'рам кивнул, показывая, что представляет затруднительное положение Торика.
— Т'кул и Б'зон отправили своих бронзовых в брачный полет Кайлиты — открытый полет, который должен был дать Исте нового вождя. У Салта разорвалось сердце, когда он попробовал угнаться за молодой королевой… — Д'рам умолк, сильно взволнованный, затем тяжело вздохнул и продолжал, не глядя в глаза Торику. — Тогда Т'кул бросил вызов Ф'лару.
— И Ф'лар мертв? — Торик побледнел, предчувствуя, что все, над чем он так долго трудился, потеряно из-за глупости Т'кула.
— Нет, вождь Вейра Бендена был сильнее. Он оплакивает смерть Т'кула, как и все всадники. — Д'рам взглянул на Торика так вызывающе, что Торик виновато кивнул, одновременно с облегчением вздохнув. — Не могу сказать, что опечален смертью Т'кула, — заметил он, стараясь, однако, чтобы в его словах не прозвучал гнев, — или Салта. Они оба сошли с ума еще с тех пор, как умер Т'рон — и ушел в Промежуток его… его Фидрант. — Торик сделал усилие, чтобы припомнить, как звали дракона Т'рона. Он все уже понял и надеялся, что назначенный Ф'ларом новый вождь Южного будет способствовать всем тем переменам, которых он так долго добивался: открытой торговле с Севера, расширению его холда и прочим планам.
В этот момент на крыльце появилась Мардра, истерически рыдая и столь явно демонстрируя свое горе, что это вызвало у Торика отвращение. Он очень хорошо знал, как часто она ссорилась с Т'кулом. Извинившись — со ссылкой на неотложные дела — Торик заверил нового Предводителя, что готов оказать любую помощь.
— Скоро прибудут остальные всадники, старожилы Южного и молодежь. Ты увидишь, как расцветет Вейр, — уверенно сказал Д'рам и отправился успокаивать Мардру.
Торик медленно шел к холду, погруженный в мысли о последствиях такого обещания. Все могло обернуться к лучшему — до тех пор, пока лучшее не станет помехой. Как бы ему поскорее вернуть Шарру? Как установить контакт с Пьемуром? Он нуждался в быстром уме н связях этого молодого человека гораздо больше, чем думал вначале. Тут он заметил, что огненные ящерицы вернулись. Но когда его маленькая королева, о чем-то щебеча, попыталась пристроиться на плече своего озабоченного хозяина, тот не обратил на нее никакого внимания.
* * *
Небольшая бухта, о которой Пьемур так много слышал от Менолли и мастера Робинтона, была прекрасна. Ровный полукруг с широкими песчаными пляжами слегка поднимался к бурно разросшимся лесам; деревья и кусты были сплошь покрыты зеленой листвой и разнообразными цветами. Половина деревьев ломилась от спелых плодов. И здесь молодой арфист не увидел змей — что, без сомнения, объяснялось присутствием Рута, дракона Джексома. На заднем плане, в тени, стояло грубое строение, с берега к нему вела хорошо утоптанная тропинка. Вода, цвет которой менялся от бледно-зеленого у берега до более контрастного синего на большой глубине, была обманчиво прозрачной; нежнейшие из волн тихо накатывались на песок.
— Итак, Шарра, — сказал он после того, как троица обменялась радостными приветствиями, — что именно Мийр, Талла и Фарли пытались сообщить мне? И где Рут?
— Тебе лучше сесть, Пьемур, — спокойно заметила Шарра.
Пьемур вяло махнул рукой, хотя выражение его лица было довольно воинственным.
— Я предпочитаю выслушивать новости стоя!
Шарра и Джексом обменялись взглядами, которые слишком ясно говорили Пьемуру о прекрасном взаимопонимании, установившемся между ними — и о чем-то еще, что он предпочитал не замечать.
— Т'кул и Б'зон послали своих драконов в полет с королевой Исты Кайлитой этим утром, — начал Джексом, — и у Салта разорвалось сердце. Т'кул напал на Ф'лара… Эй, с тобой все в порядке?
Пьемур тяжело осел на песок, его лицо стало мертвенно-бледным под темным загаром.
— Ф'лар цел и невредим, — воскликнула Шарра, подойдя к молодому арфисту и обвивая рукой его плечи. — Б'зон и Ранильт на некоторое время останутся в Исте; Ранильт совсем плох.
— А Д'рам теперь вождь Южного Вейра, — добавил Джексом.
— В самом деле? — на лицо Пьемура начали возвращаться краски, во взгляде мелькнул намек на прежнее озорство. — Торику это понравится. Лучший из Древних… с ним вполне можно иметь дело.
— Д'рам совсем не похож на ваших пьяниц из Южного, — ободряюще произнес Джексом. — Ты увидишь.
— Да, это не так плохо. Перемена ветра всегда помогает, — Пьемур взглянул на Шарру, чтобы увидеть, понимает ли она, что мог бы значить для амбиций Торика, новый поворот событий. Но на лице девушки было написано страдание. Не понимая причины, арфист опять обратился к Джексому. — И?
— У мастера Робинтона был сердечный приступ!
— Этот самонадеянный, взбалмошный старик! Этот альтруист и всезнайка! — воскликнул Пьемур, резво вскакивая на ноги. — Он думает, что Перном невозможно управлять без его вмешательства, без его советов и знаний о том, что происходит в каждом холде и мастерской на всей планете, на Севере и Юге! Он не питается как следует, он недостаточно отдыхает, и он не позволяет нам помогать ему — несмотря на то, что мы могли бы сделать ту же самую работу еще лучше, чем он! Да у любого из нас больше соображения в мизинце, чем в его старой глупой голове! — Он знал, что Шарра и Джексом изумленно смотрят на него, но не мог остановиться. — Он растрачивает свои силы, никогда никого не слушает, и лелеет эту дикую идею, что только он, мастер арфистов Перна, способен указать какие-то новые пути Вейрам, Холдам и Цехам! Да, это послужит ему хорошим предостережением! Может быть, теперь он будет осторожнее. Может быть, теперь…
Слезы подступили к глазам Пьемура; он переводил взгляд с одного собеседника на другого, безмолвно умоляя их признаться, что все это было лишь страшной шуткой. Шарра опять обняла его, и Джексом неловко похлопал по плечу. Над ним счастливо щебетали огненные ящерицы, но Пьемур не хотел слушать Фарли. Сейчас он не хотел слушать никого — кроме Шарры и Джексома.
— С ним уже все в порядке, — снова и снова повторяла девушка, и он чувствовал ее слезы на своих щеках. — Скоро он будет совсем здоров. С ним мастер Олдайв и Лесса. Брекки только что улетела от нас… ее унес Рут. А ты понимаешь, что мастер Робинтон обязательно выздоровеет, если Олдайв и Брекки ухаживают за ним.
Пьемур чувствовал руку Джексома, тот тряс его за плечо.
— Драконы, Пьемур, драконы — они не позволят мастеру Робинтону умереть! — Джексом так подчеркнул свои слова, что потрясение и тревога молодого арфиста стали слабеть. — Драконы не могут позволить ему уйти! Он собирается жить. Он будет здоров. В самом деле, Пьемур, разве ты не слышишь, как счастливы файры?
Пьемур поверил в возможность выздоровления мастера Робинтона только тогда, когда белый дракон, Рут, внезапно возник на поляне, издавая трубный клич, заставивший Дуралея в панике броситься в лес. Рут так страстно желал подбодрить Пьемура, что даже отважился слегка подтолкнуть его носом — традиционный жест любви, на которую мог рассчитывать только всадник; прекрасные глаза дракона успокоительно переливались зеленым и голубым.
— Ты знаешь, что Рут не может лгать, Пьемур, — Джексом говорил совершенно серьезно. — Он сообщает, что мастер Робинтон отдыхает, и что Брекки сама ему сказала, что он поправится. В основном ему нужен отдых… — Джексом попытался усмехнуться, но улыбка вышла кривой. — За ним присматривают все драконы Перна, и он не сможет исчезнуть с помощью какого-нибудь из своих обычных трюков. Пьемур должен был согласиться с таким мнением. Постепенно он расслабился и начал отвечать на вопросы друзей о своих странствиях. Он не упомянул про Джейда и Ри, хотя понимал, что из-за болезни мастера Робинтона теперь придется посвятить в это дело кого-то еще. Вероятнее всего, Главным мастером станет Сибел — его долго готовили к этой обременительной должности… Он мог знать все, что знал мастер Робинтон, и Пьемур решил информировать его о тайнах райского Речного Холда Джейда и Ри.
Отвечая на вопросы арфиста, Джексом объявил, как он нашел эту бухту. Первый раз молодой руатанский лорд оказался тут, когда искал пропавшего Д'рама; всадник, опечаленный смертью своей давней подруги, Фанны, обрел здесь целительное уединение. Затем, подхватив южную лихорадку, Джексом в полубреду велел Руту отнести его назад, в бухту. — Это весьма приятное место, — согласился Пьемур. — Значит, ты вылез из своей северной раковины и отправился сюда умирать!
— Я не знал, что со мной. Кстати, ни Брекки, ни Шарра не говорили мне, что я так сильно болен, пока дело не пошло на поправку. — Джексом посмотрел на своего прелестного лекаря; в его долгом взгляде таилось больше, чем простая благодарность.
— И Торик позволил тебе отправиться сюда? — обратился Пьемур к Шарре.
— В знак расположения к вождю Вейра Бендена и мастеру Олдайву, я думаю, — она подмигнула арфисту, потом села, выпрямившись и гордо задрав нос. — У меня и в самом деле богатая практика по части южных болезней, ты же знаешь.
Пьемур это знал, но ему определенно не нравилась мысль о весьма близких отношениях между Шаррой и Джексомом. Возможно, Торик видел это в ином свете. Союз с Руатом и родство с Лессой, Госпожой Вейра Бенден, могли оказаться для него неоценимыми.
У Пьемура возникли и еще кое-какие соображения, особенно после того, как он заметил, сколь многочисленная свита огненных ящериц, в основном — диких, без знаков мастерской или холда на шее, окружала Рута, куда бы тот не направлялся. И теперь он не собирался пренебрегать краткими сообщениями, которые получал от Фарли, блаженствовавшей в обществе белого дракона. Чем больше молодой арфист прокручивал эти обстоятельства в своей голове, тем более он убеждался, что знает, как украденное золотое яйцо вернулось обратно на Площадку Рождений Бендена. Но, несмотря на свою близость с Джексомом, прямой вопрос он задать не рискнул.
Когда вечером они спустились на берег полакомиться жареной рыбой и фруктами, Пьемур, к несчастью, получил еще более веские доказательства чувств, которые Джексом питал к Шарре. И, зная ее столь же хорошо, он печально убеждался, что влечение было взаимным. Даже если ни один из них пока это еще не понимал. Или, быть может, им все уже стало ясно? Во всяком случае, Пьемур не собирался облегчать их положение.
На следующее утро он сказал Джексому, что Дуралей слопал все съедобные листья в окрестностях хижины и категорически отказывается выходить из густого подлеска, когда поблизости находится Рут.
— Понимаешь, он несколько отощал за время путешествия, которое мы проделали, Джексом. Ему просто необходимо подкормиться.
Итак, Джексом предложил слетать с Рутом на ближайший луг и набрать корма для Дуралея. Пьемур всегда получал удовольствие от езды на спине дракона; полет верхом на Руте, который от рождения был гораздо меньше, чем боевые драконы, добавлял восхитительное ощущение легкого испуга, хотя арфист не сомневался в силе белого малыша. Если бы у него был дракон, думал Пьемур, с какой легкостью он мог бы исследовать неведомые края… Или все-таки лучше ходить по земле, рассматривая вблизи все кустарники, травы, деревья, чудесные цветущие растения? Зато полет на драконе давал обширный вид и перспективу, позволяя обозревать просторную и прекрасную землю…
Рут опустил их прямо в центре широкого зеленого пространства волнующихся трав, испещренного яркими дикими цветами, и, осторожно перекатившись на бок, расправил крылья и лапы, чтобы погреться на солнышке. Но когда Джексом попросил его помочь собрать траву, он охотно принялся за дело, проявив к нуждам бедняги Дуралея искренний интерес.
Джексом захохотал.
— Нет, мы не собираемся откармливать его для тебя, глупыш! Разве мало вокруг диких стражей? — Играя, он бросил комок сухой земли в растянувшегося на лугу дракона. Позже, когда приятели возвращались назад, они осмотрели издалека гигантскую гору, видневшуюся на горизонте, и обсудили возможность восхождения на вершину, пока Джексом еще выздоравливает. Поход пешком занял бы четыре или пять дней — Рут не мог нести троих так далеко, а Джексому нельзя было рисковать, летая в Промежутке после приступа лихорадки. Впрочем, тяготы намечаемого путешествия вовсе не обескуражили Пьемура; он даже обрадовался, что побудет рядом с Шаррой и Джексомом еще некоторое время.
Шарра удивлялась, как Пьемур рискует странствовать в одиночку, всего лишь с маленьким косматым скакуном и огненной ящерицей в качестве спутников. За полуденной трапезой арфист рассказал в нескольких словах, как он использует крылья Фарли и силу Дуралея; он был вполне доволен своей исследовательской командой. Затем разговор перекинулся на толкование весьма неясных образов, получаемых от файров, на всевозможные теории, объясняющие их преклонение перед Рутом.
До тех пор, пока Джексом не восстановит полностью свои силы после лихорадки, Шарра намеревалась. остаться с ним в бухте. Правда, брат забрасывал ее требованиями поскорее вернуться в Южный, о которых она ничего не говорила Джексому, и это уже начало ее беспокоить.
— Напиши Торику, что ты помогаешь мне с составлением карт, — посоветовал Пьемур. — Только учти, что Д'рам, новый вождь Вейра, один из немногих, кто точно знает, где находится бухта — Он усмехнулся про себя, заметив, как вздрогнула девушка. Совершенно неестественным образом Пьемур наслаждался своим положением пятого колеса в телеге. — Конечно, вряд ли Торик захочет просить Д'рама о таком одолжении… и рассказывать о своей непокорной сестрице. Но для дракона любые расстояния невелики, не так ли?
Однако, сам он был весьма озабочен своими собственными обязательствами перед Ториком и заручился помощью Джексома в перенесении своих путевых заметок на карты. Шарра обрезала вытащенные откуда-то пергаменты и состряпала из местных растений вполне приемлемые чернила. Они ловили рыбу, купались, изучали бухту и небольшие протоки, впадающие в нее, занимались вычерчиванием карт. Во время вечерней еды Пьемур, в лучшем стиле арфистов, услаждал слух сотрапезников рассказами об опасных приключениях и всяких необычных вещах, которым он был свидетелем.
— Кстати, эти большие пятнистые кошки, — сказал он Шарре, — встречаются не только в Южном. Я видел их по всему пути. — Он постучал костяшками пальцев по развернутой карте. — Фарли всегда предупреждала меня, так что удалось избежать неприятностей. И я встречал огромных собак — просто гигантских! — с которыми тоже не жаждал познакомиться поближе.
