Беженцы-нириане терпеливо перенесли сцену встречи линьяри и последующую, весьма сумбурную церемонию представления; в конце концов, им встретился тот, чье имя они знали.
      – А это, – сказала визедханье ферили Нева, – господин Хафиз Харакамян.
      – Тот самый Хафиз Харакамиан, который отправил послание? – воскликнули нириане, широко улыбаясь ему. – Ах, это вы, благородный сэр, тот, кто спасет наш мир и наш народ! Но вам следует поторопиться. Многие гибнут прямо сейчас, в эти мгновения, пока мы тратим время на ненужные формальности.
      Нева перевела, и Хафиз широко улыбнулся гостям:
      – Я глубоко сожалею о затруднительном положении вашей планеты, дорогие инопланетные существа, но понимаете ли, я бизнесмен. Хотя в моих силах было доставить вам и соседним мирам предупреждение об угрозе, исходящей от кхлеви, я не воин и не полководец, а скромный торговец.
      В этот момент Нева пожалела о том, что рядом нет Кхорньи. Визедханье ферили хорошо знала стандартный язык, но многие нюансы речи Хафиза ускользали от нее.
      – Он говорит, что не может спасти их, – сказала Нева. – Он не воин, а просто богатый купец.
      Хафиз поймал ее взгляд и понял, что несколько упал в ее глазах. Однако нириане вовсе не собирались с этим смириться. Они подошли еще ближе к Хафизу, улыбались еще шире: они явно намеревались настоять на своем.
      – Брат сестры отца ребенка моей сестры Хафиз, – обратилась к нему Нева (разве он сам не говорил, что чувствует себя в родстве с линьяри через Кхорнью? А раз так, значит, он доводился родственником и самой Неве), – я должна сказать тебе, что эти нириане – очень упрямый народ. Если они что-то решили, они не уступят, пока не достигнут своей цели.
      – Достойно уважения, – сказал Хафиз, кивая и продолжая улыбаться. – Но твердость их воли не может изменить факты.
      В этот момент, когда положение казалось безвыходным, Надари Кандо и капитан Беккер в сопровождении небольшого отряда сил безопасности, которым командовала Надари, строем вошли в космопорт. С ними была и толпа детей, включая Мати, а также Таринье, Ари и Кхорнья.
      – Мой муж – торговец, как он уже объяснил уважаемым инопланетным существам, – теперь к нирианам обращалась Карина Харакамян, облаченная в лилово-фиолетовые одеяния и со сверкающими аметистами на руках. – Конечно же, вы не хотите, чтобы его и тех, кого он защищает, постигла та же судьба, которая постигла вашу планету? Хафиз – гений во всем, что касается сбора и распределения полезных вещей и услуг. Разрушения и беды, которые причиняют кхлеви, отвратительны для него. Но я не знаю, как вы могли предположить, что он может помочь вам.
      Лирили скривила губы и сказала Неве на языке линьяри:
      – Все так, как я и предполагала. Ваш великий герой – наш приемный «дядюшка» – желает торговать с нами, но у него есть только один друг – это он сам. Ха!
      Нева, изо всех сил пытавшаяся скрыть свое разочарование, перешептывалась с полными решимости нирианами.
      Этот разговор вывел наконец Акорну из того транса, в котором она, судя по всему, находилась; она отошла от Ари и встала рядом с Хафизом.
      – Это нечестно, – обратилась она к Лирили. – Дядя Хафиз отвечает за жизни всех людей здесь, и их благополучие должно быть первой его заботой. И он, и капитан Беккер сделали некоторые шаги для того, чтобы, возможно, найти способ вести бой с кхлеви, не подвергая опасности новые жизни.
      – Это так? – требовательно спросила Лирили. И прежде, чем кто-либо успел остановить ее, она перевела нирианам то, что сказала Акорна. В результате этого один из нириан, проследив за взглядом Акорны, подошел к Беккеру, стоявшему рядом с Надари, и заключил капитана в сокрушительной силы объятия.
      Лирили ухмыльнулась:
      – Наши союзники говорят, что старьевщик – их герой, и конечно, если он знает способ, как сразиться с кхлеви, то вскоре применит его, чтобы спасти то, что осталось от их мира.
      Акорна перевела Беккеру:
      – Капитан, они хотят, чтобы вы использовали те методы, которые мы открыли для сражения с кхлеви, немедленно. Они надеются, что этим мы сможем спасти то, что осталось от их планеты.
      – Хорошо, хорошо, – крикнул в ответ Беккер. – Скажите только ему, чтобы он отпустил меня, и мы поговорим.
      На этот раз Таринье вмешался, чтобы перевести, добавляя свои обычные цветистые выражения.
      Нирианин не выпустил Беккера из объятий.
      – Что ты сказал? – спросил Ари у Таринье. – …Похоже, это не сработало.
      – Я сказал им, что капитан был великим героем и уже убил многих кхлеви и что он спасет их родной мир с помощью дяди Хафиза.
      – Скажи им, что они должны отпустить капитана Беккера, чтобы он смог помочь им, – преложила Акорна.
      Таринье снова заговорил с нирианами. Тот из них, кто держал Беккера, отпустил его с таким восторженным хлопком по спине, что капитан пошатнулся, чуть не упал на Надари Кандо и наступил на хвост кота.
      РК немедленно вознаградил его за это, располосовав ему ногу от колена до щиколотки.
      Надари с отсутствующим видом хлопнула Беккера по плечу и мягко оттолкнула его в сторону, чтобы подобрать кота, и ласково заговорила с ним:
      – Твой слуга не хотел показать неуважение, священный кот. Неужели твой великолепный хвост сломан?
      Она посмотрела на ближайшего линьяри, которым Оказалась Лирили.
      – Пожалуйста, вылечи хвост священного храмового кота.
      К удивлению всех, кто видел это, Лирили отбросила свое презрительное отношение к окружающим, запустила руку в густую шерсть РК, другой рукой придержала его хвост и, опустив свой рот, нежно прикоснулась к коту. Кот немедленно начал мурлыкать и потерся о щеку Лирили.
      – Мало того, что ранили, так еще и оскорбляют! – взвыл Беккер: разорванная штанина уже насквозь пропиталась кровью.
      Ари бросил сердитый взгляд на Таринье, который немедленно прекратил болтать с нирианами и присел на колени рядом с Беккером:
      – Простите, капитан, позвольте мне.
      Он поставил ногу Беккера себе на колено и провел рогом вдоль царапины.
      Беккер шумно вздохнул с нескрываемым облегчением.
      Лирили вполголоса шепталась с РК.
      – У меня однажды был маленький пахантийир, и ты очень на него похож, священный храмовый кот, да, похож, ты такой милый… – на глаза у нее наворачивались слезы. – О, как бы я хотела, чтобы он был здесь со мной, мой маленький друг, сейчас, когда все вокруг желают мне зла.
      РК мурлыкал так, словно нашел родную душу.
      – Предатель, – прорычал Беккер.
      – Пойдемте, друзья, освежимся в саду и обсудим ваш замечательный план, – Хафиз приподнял бровь, одарив Беккера довольно-таки скептическим взглядом.
      Конечно, у Беккера не было настоящего плана. Акорна знала об этом. Но, с учетом приобретенного нынешней командой «Кондора» опыта, а также умений и ресурсов Хафиза Харакамяна, Акорна подумала, что им действительно удастся составить неплохой план, и немедленно принялась его обдумывать. Впрочем, чтобы придумать что-то толковое, нужно, чтобы в разработке плана принимали участие все те, кто будет исполнять его.
      Когда все потянулись за Хафизом, Акорна поймала Мака за руку.
      – Капитан сказал, что я должен оставаться здесь, Акорна, и следить за передачами кхлеви.
      – Ты ведь записываешь их? – спросила она.
      – Да.
      – Тогда ты сможешь послушать записи, когда вернешься. Ты нужен нам сейчас, Мак-Кенз. Капитан Беккер собирается объяснить дяде Хафизу, каким способом мы можем победить кхлеви.
      – О, это будет очень поучительно Я благодарен тебе за эту мысль, Акорна.
      Она улыбнулась и жестом предложила ему отойти от «шаттла» кхлеви. Мак провел с ним рядом столько времени, что пропитался запахом «шаттла». Акорне пришлось остановиться и быстрым движением рога избавить его от неприятного запаха.
      – Конечно, ты должен пойти, Мак. Без тебя и того, что ты умеешь, у нас бы не было даже надежды на победу над кхлеви.
      – Ну что же, капитан, мы все жаждем услышать твой план, – сказала Нева.
      – Да, приятель, – сказал Хафиз. – Просвети нас.
      – Ты тоже являешься частью этого плана, дядя Хафиз, – заверила его Акорна. – На самом деле мы не обойдемся здесь без голографической магии дяди Хафиза, ведь так, капитан Беккер?
      – Э… Конечно, нет, – согласился Беккер.
      Они сели на низкие стулья с подушками, стоящие рядом с фонтаном. Им принесли лакомства для людей, а нирианам и линьяри предложили рвать все, что им понравится, в пышном саду, где все они сейчас расположились. Рядом с ними находился водоем, в который лилась вода из рога единорога, вставшего на дыбы. Линьяри, которые еще не видели этого фонтана, разглядывали его с изумлением – все, даже Лирили. Это не было похоже на традиционные способы проявления почтения к Предкам, но Предки, вне сомнения, одобрили бы это.
      – И, как я говорила Маку, мы не обойдемся без его умений. Конечно, если бы Ари не предпринял попытку вспомнить все, что он знал о кхлеви, не сконцентрировался бы настолько сильно на пийи, – единственном, к моему сожалению, Торуна и Бьорн, что осталось от одной из ваших храбрых команд, – мы бы никогда не узнали ни их языка, ни того, по каким принципам они действуют.
      Присутствовавшие оказались супружеской парой, мужчиной и женщиной, а не двумя мужчинами, как предполагали те, кто не был знаком с их расой. Беккер был очень удивлен, когда узнал, что нирианин, едва не сломавший ему ребра, был женщиной по имени Торуна.
      – Да, – сказал Беккер, – Ари выяснил еще один важный момент, который необходим для осуществления нашего плана: вещество, которое мы обнаружили во время спасательной миссии, ядовито для кхлеви. И Карлье, и Мири занимались тем, что анализировали вред, причиненный телам кхлеви этой жижей, равно как и воздействие этого вещества на другие организмы. Кстати, ребята, каковы ваши результаты?
      – Мы все еще исследуем возможные способы синтезировать это вещество и использовать его вне естественного окружения.
      – Хорошо. Но нет ничего плохого в том, чтобы использовать его в естественном окружении. Естественное окружение – это мир, названный нами условно Миром Лозы; на планете растет множество огромных деревьев и лиан, которые выделяют сок, разъедающий панцирь кхлеви. Я представляю себе это следующим образом: если Хафиз сможет использовать свои голограммы и сделать так, чтобы Мир Лозы выглядел как отдаленное поселение линьяри или что-то в этом роде; если Мак сможет убедить кхлеви, что он один из их команды и выжил при крушении «шаттла», который мы – ну, то есть Мак – исследовали; и если мы сможем установить беспилотные аппараты и сделать вид, что мир обитаем, тогда кхлеви, возможно, покинут Нири и прилетят в Мир Лозы. Тамошние растения атакуют их, отравят своим соком, и не будет больше никаких кхлеви.
      Все согласились, что это отличный план. Практически весь этот план мог быть реализован дистанционно: необходимо было только придать Миру Лозы вид обитаемой планеты. Единственным осложнением было то, что Мир Лозы располагался ближе и к Мечте, и к нархи-Вилиньяру, чем к родному миру нириан – но, разумеется, жизни нириан, которых сейчас атаковали кхлеви, были гораздо важнее.
      Нириане со стоическим выражением лица внимательно слушали перевод, но когда они наконец заговорили, то выглядели взволнованными.
      – Сейчас важнее всего время, – перевела Нева. – Они умоляют нас начать осуществлять план немедленно.
 
      На Мечте закрылись развлекательные и торговые центры. Персонал переключился на работу в режиме чрезвычайного положения. Если план сработает, как все надеялись, группы врачей, охранников и строителей отправятся на Нири сразу же после уничтожения кхлеви.
      На борту «Кондора» Мак собирал «шаттл» кхлеви. Карлье и Мири у себя в лаборатории продолжали эксперименты с соком, а также исследования анатомии и физиологии кхлеви. Детей должны были эвакуировать либо на «Акадецки», либо на «Прибежище», однако Аннела Картер, Маркель и Яна хотели остаться на Мечте как можно дольше, чтобы помочь Хафизу подготовить необходимые голограммы.
      – Мы должны изобразить достаточно роскошную цивилизацию, чтобы вызвать аппетит у кхлеви, – инструктировал Хафиз своих учеников. – Мы перевезем голограммы павильонов линьяри и расположим их среди зарослей. Нам также понадобится «Балакире» в качестве модели, чтобы скопировать различные виды кораблей линьяри.
      – Круто, – сказала Аннела, – почти как раскрашивать огромные пасхальные яйца.
      – Также нам нужны голограммы линьяри и нириан. Мы можем сделать несколько копий каждого из наших гостей-линьяри и будем надеяться, что кхлеви ничего не заподозрят.
      – Мы уже скопировали Ари и Акорну, – сказала Аннела Хафизу.
      – Да ну? – спросил Хафиз. – Это отлично, действительно отлично.
      – А дальше мы можем сделать меня и Таринье, – сказала Мати. – Только я хочу, чтобы моя голограмма была действительно большой и ужасно страшной.
      – Зачем мучиться? – спросил Таринье. – Им надо всего лишь сделать точную копию Лирили: она, пожалуй, напугает кхлеви так, что они убегут к себе домой, оставляя за собой только слизистые следы.

      Впервые Мир Лозы посетили люди вместе с линьяри. Акорна, грациозно пробираясь среди благоухающих растений, чувствовала угрызения совести за то, что ее народ собирался причинить вред этой великолепной планете.
      Теперь, когда она знала, что сок этих растений может сделать с кхлеви, растения казались ей менее чуждыми и гораздо более дружелюбными. Раньше она едва замечала, насколько изысканно-прекрасными были цветы, цвет лепестков которых менялся от кремового и цвета слоновой кости до молочно-белого, с легким оттенком розового вокруг тычинок.
      Запах уже не казался ей таким тяжелым, как раньше. Теперь он был скорее завораживающим, он проникал в ее чувства, пронизывал весь мир настолько ощутимо, что казался цветом, вкусом, голосом, а не запахом. Когда техники и ученые продирались через заросли, те качались вперед и назад, как на сильном ветру. Акорна просто приподнимала руку, и гибкие ветви с цветами и листьями раздвигались перед ней, как занавес. Возможно, она сейчас считала эти растения спасителями, героями, защитниками ее народа от кхлеви, но в любом случае они казались ей более привлекательными, чем во время ее предыдущего посещения планеты.
      Карлье и Мири вели группы добровольцев на сбор сока. Они, конечно, привезли с собой контейнеры, но на самом деле им вполне хватило бы обуви и перчаток, на которых оседало достаточно липкого вещества, когда люди проходили через заросли.
      Техники аккуратно располагали аппараты, которые будут передавать сигналы, чтобы отвлечь кхлеви от нириан. Они должны были создавать голограммы кораблей и павильонов линьяри, в то время как запрограммированные голограммы самих линьяри будут бродить среди голографических структур, как призраки.
      Акорна была буквально ошеломлена, когда, раздвинув лианы, она увидела с другой стороны саму себя на коленях, собирающую сок и шепчущую странные слова. Акорна отступила на два шага, и сомкнувшиеся заросли скрыли от нее проекцию.
      – Хм-м, – сказала она себе и вернулась к тому месту, где, почти полностью скрытые лозами, стояли корабли, на которых сюда были привезены техники, ученые и оборудование.
      – Капитан, кажется, я поняла кое-что об этих растениях…
      – Оставь, принцесса. У нас здесь сложная ситуация. Заросли скрывают большую часть голограмм; кроме проекций павильонов и кораблей, которые мы можем делать сверху, – и то видны только их верхушки, все остальное выглядит тем, чем и является на самом деле – Миром Лозы. Нам понадобятся наземные машины или придется вырубать заросли, чтобы расчистить место для голограмм, но опять же растения немедленно попытаются вырасти заново. Единственное, что радует, – если мы срежем некоторое количество растений, у нас будет больше сока. Но насколько хорошо это сработает, как приманка… – он задумчиво потрогал усы.
      – Подождите, капитан, возможно, это не понадобится. Мы можем попробовать договориться с ними…
      Капитан посмотрел на нее как на сумасшедшую.
      – Акорна. Дорогая. Милая. Принцесса. Солнышко. Прости меня. Ты действительно очень умная девочка. Но они – растения! Их едят! С ними не обсуждают стратегию.
      – Возможно, нет. Но если вы используете тяжелое оборудование и будете вырубать заросли, чтобы расчистить место вокруг голограмм, не помешает ли это достичь цели? Особенно, если лоза не регенерирует достаточно быстро в этом месте. Тогда кхлеви просто приземлятся в местности, набитой голограммами, а когда они поймут, что приманка на самом деле всего лишь набор голограмм, они вернутся к нирианам или, что еще хуже, проследят источник проекций и нападут на Мечту.
      Усы Беккера встали дыбом, и он снова их пригладил.
      – Хорошо. Кажется, нам нужно собрать военный совет. Акорна повторила ту же самую речь перед Рафиком, Гиллом и, через передатчик, перед Хафизом, который находился на орбите планетоида в «Али Бабе», одном из своих самых скромных кораблей. Карина Харакамян, приехавшая в качестве «идейного вдохновителя» миссии, ответила за Хафиза:
      – Акорна, дорогая, конечно, ты права. Сначала надо использовать мягкое убеждение. Я немедленно попрошу первого же офицера отправить меня на поверхность, чтобы я могла помочь.
      – Как мило, – очень неискренне сказала Акорна, однако ранить чувства Карины не было никакого смысла. К счастью, ее новая тетушка читала мысли только в отдельных случаях, которые никогда не совпадали с теми, которые Карина предсказывала или предчувствовала.
      По сигналу Акорны «Балакире» приземлился рядом с голограммами других кораблей линьяри, Таринье и Мати, которые устанавливали мелкие голограммы и также обратили внимание на то, что лоза закрывает их, ответили на мысленный призыв Акорны; к ним присоединился Ари, который не выпускал Акорну из виду.
      – Мне кажется, что ЛАНЬЕ нам здесь не поможет, но стоит попытаться использовать передачу мыслей существам на этой планете.
      – Растениям? – спросил Ари.
      – Да, – ответила Акорна. – Когда я была среди них, мне пришло в голову, что они могут общаться с помощью запаха. Помнишь, когда мы были здесь в первый раз, он был подавляющим.
      – Он по-прежнему такой рядом с кораблями и там, где работают ученые, – сказала Мати. – Но когда мы отошли немного дальше, устанавливая голограммы, я заметила, что запах стал даже довольно приятным.
      – Сексуальным, – вставил Таринье. Мати толкнула его локтем под ребра.
      – Да уж, ты думаешь только об этом, даже когда речь идет о растениях!
      Ари пожал плечами:
      – Не вижу, чем бы я мог помочь. Мои экстрасенсорные способности не сильны без моего…
      Акорне пришлось повернуться, чтобы взглянуть ему в лицо, потому что он стоял за ней, положив ей руку на плечо.
      – Ари, – сказала она, глядя не в его лицо, а немного выше.
      Другие линьяри, включая его родителей, которые только что прибежали, тяжело дыша и держа в руках емкости для сбора сока, проследили за ее взглядом.
      – Ари, что это у тебя? Вот тут, где шрам? – спросила она. У нее перехватило дыхание: в душе вспыхнула безумная надежда, но она все еще пыталась размышлять трезво, уже протягивая руку ко лбу молодого линьяри. Нет, не может быть: скорее всего, это просто тычинка какого-нибудь цветка прилипла чуть выше бровей…
      Их руки одновременно коснулись маленького белого бугорка посереди его лба.
      – Это рог! – сказал он. – Мой рог регенерирует. Трансплантат наконец прижился.
      «Спорим, я знаю почему», – смеясь, мысленно шепнул Таринье.
      Акорна и Ари покраснели, а Мати, которая тоже услышала шепот, наступила Таринье на ногу.
      Акорна обняла Ари и его родителей, а Мати быстрым движением коснулась брата.
      Прибыла Карина.
      – Я думаю, нам нужно начать с того, чтобы все встали в круг, – сказала она радостно.
      – Почему? – спросили все почти хором.
      – Чтобы объединиться, естественно, – ответила Карина.
      – Возможно, это так для нашего или вашего вида, – мягко сказала Акорна. – Но мне кажется, что с этими существами нам нужно использовать другие методы. Что нам, кажется, обязательно нужно сделать – отойти от основной части лагеря. Запах, который источают растения, наиболее подавляющий и нездоровый именно рядом с кораблями.
      Акорна увела их в заросли, которые почти вежливо расступались перед ней и остальными. Они отошли на полкилометра от кораблей, прежде чем Акорна остановилась и глубоко вдохнула.
      – Что вы чувствуете?
      – Здесь приятно, – сказала Мати. – Значит ли это, что растения здесь не так… расстроены, как те, которые рядом с кораблями?
      – Я точно не знаю, – сказала Акорна. – Я просто подумала, что мы могли бы попробовать.
      – По мне, это звучит по-идиотски, – нарушила молчание Лирили: до этого она была непривычно тиха. – Как только вам пришло в голову, что кто-то может общаться при помощи запаха?
      Мири рассмеялась:
      – А что ты думаешь, мы делаем, когда собираемся спариваться, Лирили? А другие виды? Это тоже своего рода общение – при помощи феромонов!
      – Нет ничего необычного в том, что иные биологические виды общаются не только с помощью звука, – сказала Нева. – Многие разговаривают при помощи зрения, прикосновений или, как мы сами, только мыслями. Если бы ты, Лирили, проводила больше времени, изучая вселенную вокруг тебя, ты бы знала об этом.
      Акорна сказала:
      – Я вспомнила. Муравьи! Маленькие муравьи общаются при помощи феромонов – довольно сложного набора запахов, – чтобы передавать друг другу сигналы, указывать направление и все в таком роде.
      – Да, – протянула Лирили с выражением, близким к благодушию. – Конечно. Пахантийиры тоже оставляют пахучие метки на своей территории: ограждают ее или показывают, что готовы к спариванию. Я просто никогда раньше не думала, что это тоже способ общения.
      – Ну да, век живи, век учись, – сказала Нева как можно дипломатичнее, стараясь ничем не оттолкнуть Лирили: сейчас был тот редкий момент, когда эта женщина прислушивалась к словам других и готова была признать, что кто-то знает то, чего не знает она. – Проблема в том, как нам расшифровать эти запахи.
      – Возможно, это не будет слишком сложно, – предположила Акорна. – Удалось же нам войти в контакт с самими растениями. Но я подумала, если запахи символизируют их мысли, возможно, мы сумеем найти общий язык, чтобы рассказать им о нас?
      – Зачем? – спросил Таринье.
      – Есть много причин, по которым стоит искать дружбы с новыми существами, Таринье, – ответила Нева. – Но в данном случае, я подозреваю, Кхорнья хочет попросить растения отступить и позволить кхлеви увидеть голограммы.
      – Для начала мы должны найти общие образы, общий словарь, – возразила Кхари. – Что мы знаем об этих растениях? Как мы можем объяснить им, на что мы похожи?
      – Ну, – задумчиво протянула Мати, – если мы хотим, чтобы они расступились, возможно, нужно показать им, чего именно мы хотим. Они ведь умеют собираться вместе и расступаться в стороны – что, если и мы попробуем сделать то же самое? Изобразим то, чего хотим от них?
      – Но они не используют зрение для общения, – сказала Лирили. Это было разумно; может быть, Лирили и была несколько нетерпелива, но ей было трудно скрыть, что она была так же озадачена, как и все остальные. – Они общаются посредством запахов.
      – Но они воспринимают мысль – или что-то вроде мысли, – возразила Мати.
      Акорна подумала, что девочка значительно выросла с тех пор, как перестала быть посланницей Лирили. Теперь она была гораздо увереннее. Таринье, поймав мысль Акорны, неодобрительно что-то проворчал про себя, но Ари так угрожающе взглянул на него, словно тоже прочел его мысли, и Таринье отвел глаза, как будто он был здесь ни при чем.
      – Да, – согласилась Акорна с Мати. – Это – форма мысли, как бы они ни выражали ее. И кто знает, может, с точки зрения этих растений, мы тоже выделяем запах, когда думаем? Только мы для них гораздо непонятнее, чем они для нас. Давайте попробуем упростить наши мысли для них. Все разойдутся в стороны и сконцентрируются на том, что мы делаем.
      – Обособленность наших личностей, – нараспев произнесла Карина.
      – «Двигайтесь мягко, расходитесь в стороны», – мысленно шептала Акорна.
      – Карина, думай. Двигайтесь мягко, расходитесь в стороны, – повторила она вслух для своей тетушки.
      – Это звучит как мантра! Как мне это нравится! – восторженно воскликнула Карина. – Двигайтесь мягко, расходитесь в стороны…
      – Осторожней, – сказала Акорна. – Не надо говорить, лучше думай это.