- Если тебе послышалась фальшивая нота, то это у меня в животе урчит, - засмеялся Тальмор. - Переел на ярмарке? - съехидничал Сибел. - Напротив, недоел за завтраком, - отрезал обиженный насмешкой Тальмор. Он встал и вышел из комнаты. Сибел, тихонько посмеиваясь, направился за ним. - Мастер Шоганар ждет тебя после обеда? - спросил Домис, кивком приглашая Менолли следовать за собой. - Да, мой господин. - Тогда тебе придется продолжить занятия вокалом, - туманно заметил он. , - подумала Менолли. Но мастер Робинтон выразился совершенно недвусмысленно: по утрам она занимается с мастером Домисом, а послеобеденное время принадлежит мастеру Шоганару. Когда они вошли в столовую, большинство мест было уже занято. Домис повернул направо, к столу мастеров. Менолли заметила Моршала, который уже сидел на своем месте. Такого надутого вида она у него еще не видела. Девочка поспешно отвела взгляд. - Пона уехала! - налетел на нее Пьемур, лицо его так и сияло. Теперь я могу сесть с тобой, за один стол с девчонками. Аудива не возражает - ведь это Пона на меня наябедничала. И еще Аудива просит, чтобы ты села рядом с ней. - Как - уехала? - удивленная и одновременно встревоженная, Менолли вслед за Пьемуром подошла к столу у очага. Места по обе стороны от Аудивы пустовали. Увидев Менолли, девочка растерянно улыбнулась и кивнула на место справа от себя, подальше от подружек. - Уехала - и все тут! Ее увезли на драконе, - добавил Пьемур. Было заметно, что радость, вызванную отъездом Поны, несколько омрачает то, что она отбыла столь торжественно. - Из-за вчерашнего? - в сердце у Менолли холодной змейкой зашевелился страх. Даже здесь, в домике, под присмотром Цеха арфистов, Пона была опасна. Теперь же, в дедовском холде, во всеоружии мстительных чувств, она представляет для ученицы Менолли куда большую угрозу. - Не только, - значительно изрек Пьемур. - Так что не вздумай ни о чем сожалеть. Просто, как я слышал, вчерашнее было последней каплей ведь она пыталась тебя оболгать. А Данке здорово досталось от Сильвины! Ух, и отвела же она душу - ей уже давно не терпелось задать толстухе жару! Тимини занял три места напротив Аудивы и настойчиво приглашал Менолли с Пьемуром присоединиться к нему. - Ты, Пьемур, сядь с Тимини, а я - с Аудивой. Похоже, Бриала решила устроить ей бойкот - видишь, рядом пустые места? Подойдя к Аудиве, Менолли поймала враждебный взгляд Бриалы. Смуглая девочка толкнула свою соседку Аманью, и та тоже уставилась на Менолли. Но Менолли сделала вид, что не замечает их недовольства и встала рядом с Аудивой. Та нашла ее руку и порывисто сжала. Скосив взгляд, Менолли увидела, что глаза у Аудивы красные, лицо опухло - она явно плакала, причем совсем недавно. Наконец был дан знак сесть, и завтрак начался. Обе девочки молчали Менолли от смущения, Аудива от расстройства. Зато Пьемур, не обремененный никакими заботами, болтал за троих. - А знаешь, Менолли, я ведь снова получил девять пончиков: пекарь-то думает, что это нам с тобой и Камо. Но я поделился с Тимини, правда, Тим? А еще я поставил на бегуна - и выиграл! Любой, у кого есть голова на плечах, сообразил бы: первым придет тот, у которого копыто треснуло - зачем ему долго мучиться? - И сколько же всего денег ты огреб? - Ха! - глаза Пьемура вспыхнули торжеством. - Так я тебе и сказал! Во всяком случае, под конец ярмарки у меня их оказалось больше, чем в начале. - Надеюсь, ты не держишь их в спальне? - забеспокоился Тимини. - Ты что же, за дурачка меня считаешь? Я отдал их на сохранение Сильвине. И объявил всем, где мои денежки, - чтобы не вздумали выпытывать, куда я их спрятал. Пусть я маленький, но котелок у меня варит! Бриала, демонстративно не замечающая всю компанию, язвительно фыркнула. Пьемур чуть не взвился, но Менолли толкнула его под столом ногой, чтобы он не вздумал вылезать. - А ты знаешь, Менолли, - Пьемур перегнулся через стол и с таинственным видом обвел глазами всех троих, - что сегодня подмастерьев назначают на должности? - Правда? - удивилась Менолли. - Да не прикидывайся! Разве ты у себя в комнате ничего не слышала? Я-то видел, что окна Главного зала открыты, а твоя комната как раз над ним. - Я занималась делом, - отрезала Менолли. - К тому же мне еще в детстве объяснили, что подслушивать чужие разговоры - неприлично! Но Пьемур только закатил глаза: мол, подумаешь, какие тонкости. - Тогда, Менолли, тебе у нас придется туго! Тут нужно всегда на шаг опережать мастеров... и лордов тоже. Арфист должен стремиться узнать как можно больше. - Узнать, но не подслушать, - парировала Менолли. - К тому же ты только школяр, - поддержала ее Аудива. - А как еще, по-вашему, школяру научиться, чтобы стать настоящим арфистом? - не сдавался Пьемур. - Только прислушиваясь к своему учителю, а иногда - и подслушивая. К тому же, мне приходится думать о будущем. Мой голос не вечен, так что надо освоить что-нибудь еще, кроме пения. Знаете ли вы, - он так широко взмахнул рукой, что Тимини невольно пригнулся, - что только у одного из сотен мальчишек, поющих дискантом, сохраняется голос? Возможно, мне не повезет, но зато я выучусь разнюхивать секреты, и тогда меня, как Сибела, будут отправлять в дальние странствия, и я получу файра, чтобы посылать в Цех донесения... - Внезапно Пьемур спохватился и, испуганно вытаращив глаза, с опаской уставился на Менолли. Девочка не выдержала и рассмеялась. Зато Тимини, который, видимо, уже не впервые выслушивал далеко идущие замыслы Пьемура, едва не подавился от возмущения. - Ты не думай, Менолли, я правда без ума от файров, - принялся оправдываться Пьемур, пытаясь загладить неловкость и не упасть в глазах Менолли. Менолли не могла отказать себе в удовольствии подразнить юного негодника и сделала вид, что сердится. Но вид у мальчишки был такой безутешный, что она сменила гнев на милость значительно раньше, чем намеревалась. - Ладно, Пьемур, - ведь ты мой первый и самый верный друг во всем Цехе. И я уверена, что мои файры к тебе искренне привязались. Кривляка, Крепыш и Лентяй даже едят у тебя из рук. Не знаю, смогу ли я тебе помочь, но если мой голос будет хоть что-то значить, ты обязательно получишь яйцо из Красоткиной кладки. Пьемур испустил такой шумный вздох облегчения, что умудрился привлечь внимание девочек, которые до сих пор продолжали делать вид, будто этот край стола не существует. Подали подносы с тушеным мясом и овощами, и Менолли, воспользовавшись общим шумом, спросила у Аудивы, как дела. - Теперь, когда они кончили бесноваться, уже лучше. Хорошо еще, что я родовитее их всех - пусть даже считается, что в Цехе арфистов родовитость не имеет никакого значения. - Ты к тому же еще и лучше всех играешь, - вставила Менолли, желая подбодрить Аудиву. Уж больно несчастный вид был у девочки: щеки вон как опухли - должно быть, полночи проплакала. - Так ты действительно считаешь, что я могу научиться? - недоверчиво спросила Аудива, но глаза ее радостно блеснули. - Судя по тому, что мне удалось услышать в то утро, - да. Остальные просто безнадежны. Если ты не обязана проводить у Данки все свободное время, то заходи ко мне, можем поупражняться вместе. - Играть вместе с тобой? Правда, Менолли, ты не шутишь? Я так хочу учиться, а остальные клуши только и знают, что сплетничать о воспитанниках из холда, о тряпках да о том, кого папаши подыщут им в мужья! Менолли протянула руку ладонью вверх, и Аудива ее с благодарностью пожала - глаза девочки разгорелись, все следы былой печали как рукой сняло. - Погоди, ты же еще не знаешь, что произошло у нас в домике, доверительно понизив голос, сказала она. Пьемур, прислушиваясь, вытянул шею, но Аудива махнула на него рукой. - Редкая, я тебе скажу, была потеха! А слышала бы ты, что Сильвина наговорила Данке! хихикнула она. - А как ты думаешь, не будет неприятностей из-за того, что Пону отослали домой? Как-никак она внучка правителя холда. Личико Аудивы слегка омрачилось. - Главный арфист имеет полное право решать, кого оставить в своем Цехе, а кого отослать, - торопливо проговорила она. - По званию он равен лорду-правителю, а тот может избавиться от любого воспитанника, когда пожелает. К тому же, ты и сама дочь правителя. - Правителя, но не лорда. Только теперь я - ученица, - Менолли потрогала ученический значок, который был для нее дороже любого родства. - Ты ученица Главного арфиста, - напомнил Пьемур. Видимо, слух у него был действительно острый, коли он разобрал, о чем они шушукаются. - А это совсем особое дело. - Он в упор посмотрел на Бриалу, которая тоже пыталась расслышать, о чем шепчутся Менолли с Аудивой. - И тебе, Бриала, лучше бы об этом не забывать, - добавил он и грозно нахмурился. - Можешь сколько угодно думать, что ты какая-то особенная, надменно проговорила Бриала, обращаясь к Менолли, - и все равно, ты всего-навсего ученица. А Пона - любимица своего деда. Подожди, пусть он узнает, что здесь творится, тогда посмотрим, что от тебя останется! - Она насмешливо прищелкнула пальцами. - Закрой рот, Бриала, все равно, кроме глупостей от тебя ничего не услышишь, - заявила Аудива, но Менолли уловила в ее голосе оттенок неуверенности. - Ах, глупости? Ты еще не знаешь, что Бенис обещал устроить твоему Видериану! Их спор нарушил протяжный стон Пьемура. - Скорлупа и Осколки - Пона уехала! Значит, теперь, хочешь-не хочешь, мне придется петь ее партию! Вот еще новая напасть! - Его отчаяние, каким бы притворным оно ни было, удачно свернуло разговор на предстоящий Весенний праздник. - Ты, Менолли, может быть, думаешь, что ярмарка - это самая потеха. Тогда подожди до праздника. В холде придется здорово потесниться ведь нужно будет на два дня дать приют населению всего западного Перна! К нам отовсюду съедутся всадники и арфисты, ремесленники и холдеры - крупные и мелкие. Как раз тогда и назначают новых мастеров, набирают новых учеников. И начинается такое веселье, что я даже согласен петь за Пону. А уж танцы будут до самого утра, а не только до темноты. Прозвучал гонг, объявили список обязанностей. Большинству групп предстояло убирать ярмарочную площадь и мотыжить поля, где вчера паслись на привязи скакуны. Пьемур недовольно скривился: его группа получила назначение в поля. При виде его уныния Бриала злобно усмехнулась. Он хотел было достойно ответить, но Менолли наступила ему на ногу. Мальчуган недоуменно вытаращил глаза, но девочка укоризненно покачала головой и похлопала себя по плечу. Пришлось смириться Пьемур отлично понимал: нужно ладить с Менолли, чтобы получить файра. Менолли, как ей и было предписано, отправилась к мастеру Олдайву, который, осмотрев ее ноги, объявил, что они в полном порядке, и посоветовал девочке обратиться к Сильвине по поводу башмаков. С рукой тоже дела шли на лад - нужно только постараться, чтобы кожа не трескалась. Тише едешь - дальше будешь: вот в чем весь секрет. И еще: не нужно забывать о заживляющем бальзаме. Когда девочка шла через двор, направляясь на урок к мастеру Шоганару, в воздухе появились ее файры. Красотка уселась к ней на плечо, передавая впечатления веселого купания в озере, теплых, нагретых солнцем прибрежных скал. Очевидно, с ними была и Мерга - на камнях Менолли разглядела вторую золотую королеву. Настроение у всей компании было безоблачное. Мастер Шоганар не шевелился. Одна пухлая ладонь подпирала щеку, другая застыла на бедре. Сначала Менолли показалось, что он спит. - Значит, все-таки вернулась ко мне - после столь успешного пения на ярмарке? - А что, не нужно было петь? - услышав в его голосе упрек, Менолли так резко остановилась, что Красотка тревожно чирикнула. - Ты никогда не должна петь, не получив моего особого позволения, огромный кулак опустился на стол. - Но сам Главный арфист... - Кто твой учитель вокала - я или Главный арфист? Я тебя спрашиваю! - так оглушительно взревел Шоганар, что Менолли отшатнулась. - Вы, мой господин. Только я подумала... - Ах, подумала? Знай: пока ты у меня учишься, за тебя думаю я... А тебе, юная Менолли, еще предстоит у меня немалому научиться, пока твой голос не достигнет должного уровня, необходимого для настоящего арфиста! Я достаточно ясно выразился? - Да, мой господин. Мне очень жаль, что так получилось. Просто я не знала, что нарушаю... - Ну, ладно, ладно, - внезапно голос мастера зазвучал столь благосклонно, что Менолли подозрительно уставилась на него. - Ведь я, кажется, действительно не предупредил, что пока не считаю тебя готовой для выступлений на публике. Так что принимаю твои извинения. Девочка с облегчением перевела дух. - К тому же, - продолжал он, - ты вчера выступила не так уж плохо. - Так вы меня слышали? - Разумеется, слышал! - Его кулак снова опустился на стол, хотя и с меньшим грохотом, чем в первый раз. - Я слышу каждый голос, звучащий в нашем Цехе. И должен тебе сказать, что фразировка была просто ужасна! Пожалуй, самое лучшее, что мы сейчас сможем сделать, это проработать песню с самого начала, чтобы ты наконец поняла, что значит правильное исполнение. - Он обреченно вздохнул. - Ведь тебе наверняка придется снова петь ее на публике - это совершенно очевидно, поскольку ты сама ее сочинила, к тому же она несомненно популярна. Так что придется тебе научиться петь ее как следует! Итак, начнем с дыхательных упражнений. Ну скажи, - последовал очередной удар по столу, - как можно их выполнять, если ты стоишь на другом конце зала и к тому же трясешься как в лихорадке? Успокойся, девочка, я ведь тебя не съем, - пропел он нежнейшим голосом - такого она у него еще не слышала. На губах его появилась едва заметная улыбка. - Хочешь-не хочешь, - добавил он уже значительно строже, - а я научу тебя извлекать из песни все, что можно. Хоть урок и начался с неожиданной взбучки, Менолли покидала класс мастера Шоганара с сознанием, что она многое поняла. Они прошли всю фраза за фразой. Время от времени Красотка вплетала в мелодию свою заливистую трель. К концу занятия Менолли преисполнилась еще большего благоговения к музыкальному таланту мастера Шоганара. Он наглядно показал ей, как подчеркнуть каждый нюанс и оттенок мелодии, и в его интерпретации песня приобрела несравненно большую выразительность. - Завтра, - сказал на прощание мастер Шоганар, - принесешь ноты песни, которую ты недавно сочинила. Ну, той, про Брекки. Хорошо, что у тебя хватает сообразительности писать музыку, которую ты можешь петь сама, которая укладывается в лучшую часть твоего диапазона. Ну-ка, скажи, ты специально так делаешь? Хотя нет, это некорректный вопрос недостойный меня и обидный для тебя. А теперь ступай! Я устал до умопомрачения. Голова его снова упала на руку, и не успела Менолли поблагодарить мастера за столь поучительный урок, как он уже захрапел. Красотка, весело чирикая, взлетела Менолли на плечо, а девочка, внезапно ощутив, наверное, такую же усталость, на которую жаловался мастер Шоганар, стала оглядываться по сторонам в поисках остальной стаи. Файры, как обычно, сидели на коньке крыши, греясь на солнышке. Скорее всего, там они и останутся до самого ужина. Менолли вошла в здание Цеха, размышляя, когда лучше обратиться к Сильвине по поводу башмаков, но, услышав, что на кухне царит суматоха, решила отложить свою просьбу до лучших времен. Она поднялась к себе и застала дверь комнаты открытой. Вот неожиданность: оказывается, ее дожидается Аудива. - Извини, Менолли, - получается, что я поймала тебя на слове... Но, если по честному, я больше ни минуты не смогла оставаться в этом гадюшнике! - Я потому и предложила. - У тебя усталый вид. Мастер Шоганар умеет довести до изнеможения. Мы-то занимаемся с ним раз в неделю, а ты, бедняжка, каждый день? Небось, как всегда, стучал кулаком? - Аудива хихикнула и весело стрельнула глазами. Менолли тоже засмеялась. - Вчера я пела на ярмарке, не получив на то его особого позволения. - Звезды небесные! - Аудива не знала, смеяться или сочувствовать. Непонятно, чем он недоволен? Ты пела просто изумительно! Видериан сказал, что он никогда не слышал морскую песню в таком дивном исполнении. В нем ты нашла еще одного доброго друга, если, конечно, эта новость может тебя утешить. А все твой меткий удар, подбивший Бенису глаз! Видериан сам не раз мечтал отделать этого наглого олуха. - Как ты думаешь, Аудива, может лорд Сэнджел, правитель Болла, заставить мастера Робинтона... - Неужели ты приняла всерьез болтовню мерзавки Бриалы? Менолли, милая... - Но ученик не имеет права... - Не имеет, если иметь в виду обычного ученика, - нехотя согласилась Аудива, - ведь у школяра нет никакого звания. Звания начинаются с подмастерья. Но Пьемур не зря сказал: ты личная ученица самого мастера Робинтона. А уж если мастер Робинтон что-то решил, никакой лорд не заставит его переменить мнение. К тому же, ты ни в чем не виновата. Это Пона все затеяла, да еще пыталась тебя оболгать. Послушай меня, Менолли! Неужели горстка злобных сплетниц может испортить тебе настроение? Они же просто завидуют! И с Поной все дело было именно в этом. А потом, - лицо Аудивы прояснилось: она, кажется, нашла решающий довод, - ты нужна лорду Гроху, чтобы учить уму-разуму его Мергу! А твоя новая песня... Ох, Менолли, Тальмор нам ее сыграл - это такая прелесть, что я даже сказать не могу! , - у Аудивы оказалось грудное контральто, выразительно вибрирующее на низких нотах. - Я чуть не разревелась, и пусть я только глупая девчонка... - Ни капельки ты не глупая! Ты одна вступилась за меня против Поны... Аудива сокрушенно закусила губу. - Но ведь я не сказала тебе про самое первое распоряжение мастера Домиса... - девочка виновато умолкла, - хотя и знала, - чуть слышно добавила она. - Мы все знали. Они хотели тебе насолить из-за твоих файров... - Но ты же сказала мастеру Домису, что мне не передали. - Что правда, то правда. - А потом в трудную минуту взяла мою сторону против Поны и всех воспитанников - это тоже правда. Давай забудем все, что было... и просто будем друзьями. У меня еще никогда не было подружки, - робко призналась Менолли. - Никогда? - изумилась Аудива. - Разве тебя не отдавали на воспитание? - Нет. Я самая младшая в семье, а Полукруглый расположен в такой глуши... да еще постоянные Падения. А потом это решает арфист, но Петирон никогда... - Видишь, как удачно вышло, что старик Петирон держал тебя при себе! - просияла Аудива. - Но теперь мы с тобой подруги - верно? И девочки скрепили уговор крепким рукопожатием. - Неужели они действительно разучивают мою песню? - недоверчиво спросила Менолли. - Да, и при этом перекашиваются от злости, потому что знают: ее написала ты! - захлопала в ладоши Аудива. - Я была бы очень благодарна, если бы ты показала мне какие-нибудь аккорды попроще, чем те, которые у тебя в нотах. А то у меня никак не получается... - Они и так простые. - Для тебя, может, и простые, а вот для меня... - Аудива застонала, досадуя на себя за неумелость. - Попробуй так, - Менолли протянула ей гитару, - начни с ми-мажорного аккорда... ну, возьми же его... так. А теперь разреши его в тональности ля-минор. Скоро Менолли поняла: нет, чтобы заниматься с Аудивой, у нее маловато терпения. Особенно, если учесть, что теперь они лучшие подруги. К тому же Аудива честно старалась следовать всем указаниям Менолли. Тем не менее, обе девочки с облегчением вздохнули, когда их занятие прервали истошные вопли файров. Аудива сразу вспомнила, что ей нужно сбегать переодеться, а то после ужина будет некогда или она опоздает на репетицию. Порывисто обняв Менолли, она помчалась по ступенькам вниз. Пьемур с Камо уже дожидались Менолли у кухни. Девочке не верилось, что она в Цехе арфистов всего неделю. Сколько всего произошло за это время! А файры-то, файры - привыкли, как будто живут здесь с самого рождения. Она и сама привыкла к ежедневному распорядку - по утрам занятия с Домисом и подмастерьями, после обеда - с мастером Шоганаром. А главное, теперь у нее есть право, несказанно приятное право - нет, даже не право, обязанность, причем возложенная самим Главным арфистом, - сочинять песни! Как раз то, о чем она мечтала и что ей строго-настрого запрещалось! Всего семь дней назад она стояла посреди этого самого двора и чуть не плакала от страха. Как это сказал Т'геллан? Ах да, он дал ей неделю на привыкание. А ведь всадник оказался прав, хоть она тогда ему и не поверила. И еще он сказал: арфистов нечего бояться. И это верно, но все же ей пришлось столкнуться с завистью и непониманием, и она кое-как с этим справилась: приобрела верных друзей и сумела понравиться тем людям, - как в Цехе, так и в холде, - от которых зависит ее будущее. И еще - она успела найти для себя даже не одно, а несколько занятий: благодаря своим песням, своим файрам и, как ни странно, благодаря знанию морского дела. Лишь одна тягостная мысль не давала ей покоя. что если злопамятная Пона настроит против нее, ничтожной ученицы Цеха арфистов, своего могущественного родственника? Ведь не все лорды склонны проявлять такую терпимость, как лорд Грох. И не у всех есть файры. Менолли никак не могла отделаться от этих опасений - слишком многого ее уже лишали, когда она жила дома, в Полукруглом...
      Глава 11
      Пой громче о радости, вновь обретенной, Что к нам возвратилась на крыльях дракона.
      На следующее утро Домис поймал ее на пороге столовой. - Сможешь быстро записать ту морскую песню, которую пела на ярмарке? Я ее никогда раньше не слышал. - По его хмурому виду было трудно понять, считает ли он, что в этом виновата Менолли или кто-то другой. - Мастер Робинтон хочет, чтобы морские песни звучали на суше и наоборот... - заметив недоумение девочки, Домис спохватился. - В принципе, я с ним согласен, но, видишь ли, он требует, чтобы все было готово немедленно. Ведь сегодня подмастерья отправляются в путь, и он хочет, воспользовавшись этим, разослать с ними как можно больше копий - неизвестно, когда представится следующий случай. - Я могу сделать несколько копий, мне не трудно, - предложила Менолли. Домис озадаченно заморгал, как будто вспомнил что-то важное. - Ну конечно - ведь ты у нас просто каллиграф! Даже старина Арнор был вынужден это признать. - Последнее соображение почему-то весьма позабавило Домиса, и он продолжал уже более оживленным тоном: Значит, договорились. Тогда не будем зря тратить время. Сделаешь несколько копий морской песни и еще парочку , ладно? Я точно не знаю, сколько есть у Арнора, - ведь вчера ты сама имела случай познакомиться с его манерой... - Менолли усмехнулась. Так ты помнишь, к кому обратиться, если тебе понадобится еще бумага? Его зовут Дерментли. На этом он распрощался и, задумчиво насвистывая, направился к закрытой двери Главного зала. , - раздумывала Менолли, поднимаясь по лестнице. Интересно, что скажет Янус, когда услышит у себя в Полукруглом песни равнин и полей? Отличная выйдет шутка, если окажется, что новые песни, с которыми Эльгион познакомит Полукруглый, сочинила она, Менолли, позор своего холда! Может быть, все-таки послать весточку матери или сестре и как бы между прочим сообщить, что теперь она ученица Главного арфиста Перна? Пусть знают: все ее бренчание, все безделицы - не такие уж пустяки, просто никто в холде не смог оценить их по достоинству. Разумеется, за исключением Эльгиона. И еще брата Алеми. Нет, не будет она писать ни матери, ни отцу. А сестре и подавно. А вот Алеми можно написать. Ему одному она была небезразлична. И он никому не расскажет. Но сейчас у нее есть другие дела. Она разложила листы бумаги, письменные принадлежности, приготовила чернила и принялась старательно переписывать морскую песню. Работа спорилась и, хотя ей все же пришлось подчистить несколько мелких ошибок, к обеду были готовы шесть вполне приличных копий. Домиса она встретила в вестибюле - он был поглощен беседой с Джеринтом, который с обиженным видом что-то ему втолковывал. Завидев Менолли, Домис поспешно извинился перед Джеринтом и пошел ей навстречу. По лицу его было видно: он явно рад ее появлению, которое избавило его от необходимости продолжать тягостный разговор. - Шесть... - сказал он, перебирая листы, - и каждый отлично скопирован. Благодарю, Менолли. А не могла бы ты еще... Хотя нет ведь после обеда ты занимаешься с Шоганаром... - До ужина я бы успела сделать еще две-три копии, мой господин, если вы это имеете в виду. Только мне понадобится бумага... Домис оглядел медленно заполняющуюся столовую. - Я был бы тебе очень обязан, если бы ты и правда сделала еще три копии , - проговорил он, взяв девочку за руку. - Пойдем, Арнор, наверное, уже покинул свои владения, так что мы сможем получить у Дерментли сколько угодно бумаги. Нужно воспользоваться случаем. Они торопливо вышли и направились к архивариусу. - Я вовсе не хочу, чтобы ты занималась этим постоянно: для тебя куда важнее сочинять музыку, чем переписывать. Копировать может любой школяр. Но сегодня, когда мы отправляем столько подмастерьев сразу... Вот почему у Джеринта такой кислый вид. А что будет, когда Арнор узнает... - Как, подмастерья уезжают? - А ты что думала - они будут сидеть здесь, пока не состарятся? Менолли с сожалением подумала, что придется расстаться с Сибелом и Тальмором, - ведь они тоже подмастерья, и Сибел как-то упоминал о своих странствиях. - За наш квартет можешь не беспокоиться, - с неожиданной проницательностью успокоил ее Домис. - Одно дело, когда отсылают человека, который действительно нужен здесь, и совсем другое - когда мастер отказывается отпустить обученного подмастерья только потому, что ему придется взять на себя труд подготовить нового помощника. Главная задача Цеха арфистов - распространять знания, - Домис простер руки, как бы желая объять весь Перн, - а вовсе не ограничивать, - он сжал ладонь в кулак. - Именно в этом заключалась самая страшная ошибка, именно поэтому жизнь в Перне пришла в упадок - все хранилось в мелких, скудных умишках, которые постепенно забывали важные вещи, противились новому, неизведанному... - Он улыбнулся ей как равной. Вот почему я, Домис, мастер композиции, твердо знаю: твои песни так же важны для Цеха арфистов и для всего Перна, как и моя музыка. У них свежий голос, свежий взгляд на вещи и на людей и мотив, который все, однажды услышав, сразу начинают напевать. - А вы тоже когда-нибудь покинете Цех? - осмелев, спросила Менолли. Его слова она решила обдумать потом, на досуге. - Я? - удивился Домис. Потом нахмурился. - Я бы мог, только от моих странствий будет немного толка. Разве что для собственного удовольствия. - Он тряхнул головой, как бы отгоняя эту мысль. - Может быть, по случаю особого торжества в каком-нибудь из главных цехов или холдов... Или по случаю Рождения... Видишь ли, ни один холд, ни один цех не нуждается в человеке с моими талантами, - он произнес это с достоинством и одновременно с горечью - ведь так оно и было. - А мастера всегда живут в Цехе? - Вовсе не обязательно. Их тоже посылают в крупные холды и цеха. Да ты и сама со временем узнаешь. Дерментли, подожди минутку... - Домис помахал рукой подмастерью, который выходил из задней двери ярко освещенного архивного зала. Менолли еле успела отнести письменные принадлежности к себе в комнату и вернуться в столовую. Когда она вошла, все уже садились. Домис был прав - мастер Джеринт и мастер Арнор не могли скрыть своего недовольства. Интересно, кто же уезжает? Но раздумывать было некогда. Подали обед а потом надо было спешить на урок вокала. Как только мастер Шоганар отпустил ее, девочка вернулась к себе и снова принялась переписывать, на этот раз - . Сначала ей казалось странным копировать собственную музыку, но постепенно она стала находить в этом удовольствие. Ее песни отправятся в глубь страны, и люди познакомятся с файрами, обитателями морских берегов, которых они совсем недавно считали пустой выдумкой. А прекрасная старинная песня о море, которую она слышала в Полукруглом с тех самых пор, как начала осознавать музыку, расскажет далеким от моря людям о чувствах моряка, влюбленного в бескрайнюю вольную стихию. Значит, Домис тоже оценил ее музыку. Какое облегчение знать, что между ними больше не существует никакой неловкости. Он считает, что ее песни выполняют свою цель, - вот и отлично, она очень рада. . Да, и Т'геллан, и мастер Робинтон оказались правы: ее место здесь, в Цехе арфистов. Девочка совсем забыла о времени и вдруг, оторвавшись от работы, обнаружила, что уже вечер. Она аккуратно сложила письменные принадлежности, отнесла копии мастеру Домису и спустилась вниз кормить своих друзей. Красотка и бронзовые, которые, как всегда, сидели у нее на плечах, вдруг, как по команде, подняли головы к небу, хотя еще только начали есть. Красотка тихонько курлыкнула. Крепыш с Нырком откликнулись, как бы соглашаясь с королевой, и все трое вернулись к прерванной трапезе. - К чему бы это? - поинтересовался Пьемур. Менолли пожала плечами. - А ну-ка, взгляни! - закричал Пьемур, указывая на небо, где, величаво кружа, появились трое... нет, четверо драконов. - Смотри, твой файры сразу почувствовали! Поняла, Менолли? Файры сразу узнали, что драконы летят. - Вот только зачем они прилетели? - спросила Менолли, чувствуя, как в груди снова разрастается ледяной комок страха. - Ведь Падения вроде не ожидается... - Правда, она сомневалась, чтобы лорд Сэнджел прислал всадников только затем, чтобы разобраться с каким-то школяром. - Я ведь тебе говорил, - напомнил Пьемур, явно выведенный из себя ее бестолковостью, - не зря мастера два дня заседали, назначая подмастерьев на должности. - Он пожал плечами, как будто это само собой объясняло появление всадников в Цехе. - Ну вот, драконы и прилетели, чтобы доставить их к месту назначения. Смотри: два голубых, зеленый и... надо же - бронзовый! Интересно, кому так повезет? Сторожевой дракон Форт холда приветственно затрубил, и все четверо ответили ему с высоты дружным ревом. Красотка, а за ней и остальные файры подхватили приветствие пронзительной трелью. - Какой ужас! - простонал Пьемур. - Они приземляются в поле, которое мы только что вылизали! - Но ведь это драконы, а не скакуны, - поддела мальчугана Менолли. Да не пичкай ты так быстро свою троицу, а то они подавятся. И так скоро увидишь всадников, если они, по-твоему, прибыли за подмастерьями. Не один Пьемур оказался таким глазастым - скоро весь двор заполнили кучки любопытных мальчишек. Вот всадники вышли из-под арки, и Менолли разглядела цвета Исты, Айгена, Телгара и Бендена. Никто из них не носил цвета Болла. У девочки отлегло от сердца. В бенденском всаднике она тотчас узнала Т'геллана. - Менолли! Погляди, что я тебе привез, - закричал он через весь двор, размахивая над головой какими-то непонятными предметами. Потом что-то сказал своим спутникам, направлявшимся ко входу, где их ожидали Домис, Тальмор и Сибел, и повернул в сторону Менолли. Когда всадник подошел поближе, девочка поняла: он несет за шнурки пару ботинок синих, кожаных, с меховыми отворотами. - Держи, Менолли, - Фелина просто извелась от беспокойства, что твои шлепанцы успели износиться. Смотри-ка, и правда: пальцы торчат наружу! Наверное, пришлось немало побегать? Но выглядишь ты отлично. Как файры - растут? - Он добродушно улыбнулся Менолли, а потом и Камо с Пьемуром, который застыл, едва дыша, от столь близкого соседства с настоящим бронзовым всадником.