- Как руки? Я слышал, ты много играешь. - Главный арфист перевернул руку девочки ладонью кверху.- По-моему, шрам слишком воспалился видно, ты переусердствовала. Знаешь поговорку: торопитесь медленно? Болит? - Чуть-чуть. Мастер Олдайв дал мне мазь. - А ноги? - Если только не приходится долго стоять или много ходить... - Жаль, что твои файры не могут заменить одного маленького дракона.. - А знаете, мой господин... - Что, дитя мое? - Я хочу сказать, что мои файры... они могут... переносить предметы! Вчера они принесли свирель... чтобы мне не пришлось ходить лишний раз, - поспешно добавила она. - Собрались все вместе, взяли ее из моей комнаты и уронили прямо мне в руки! - Чрезвычайно интересно. Я и не думал, что они так сообразительны. Ты, наверное, слышала, что Брекки, Миррим и Ф'нор научили своих файров носить письма, прикрепленные к ошейнику... - Главный арфист усмехнулся. - Правда, нельзя сказать, чтобы они всегда доставляли их без промедления. - Мне кажется, нужно им внушить, что дело срочное. - Как в тот раз, со свирелью для мастера Джеринта? - Я боялась опоздать, а бежать не могла. - Будем считать, Менолли, что так оно и было, - ласково проговорил Робинтон. Девочка недоуменно подняла на него глаза и, прочитав во взгляде Главного арфиста участливое понимание, покраснела. Он снова погладил ее по руке. - Видишь ли, дитя мое, зная то, что движет людьми, я зачастую могу восстановить даже неизвестные мне события. Не стоит так замыкаться в себе, девочка. И прошу тебя, рассказывай мне обо всем необычном, что тебе удастся подметить у твоих файров. Это очень важно - ведь мы пока так мало знаем об этих родственниках драконов. У меня есть предчувствие, что они еще сыграют свою немаловажную роль. - А как поживает белый дракон? - Ты тоже умеешь читать чужие мысли? Малыш Рут жив-здоров, - ответил Робинтон, но было в его тоне что-то такое, отчего его бодрое заявление прозвучало недостаточно убедительно. - И не стоит зря волноваться ни о нем, ни о Джексоме - и так весь Перн почему-то слишком озабочен их будущим, - закончил Главный арфист, хлопнув ладонью по одеялу. Тут вернулась Сильвина с кружкой сонного зелья и не отошла, пока Менолли, кривясь, не выпила горьковатый напиток до дна. - Знаю, знаю, что вкус не очень-то приятный. Я нарочно развела покрепче. Тебе нужно выспаться как следует. А вас, мастер Робинтон, внизу ожидает посыльный из холда. Говорит, что дело срочное, да это и видно по тому, как он запыхался. - Приятных сновидений, Менолли, - сказал Робинтон и быстро вышел. - Что-то случилось? - спросила девочка Сильвину, надеясь хоть что-нибудь узнать от нее. - Ничего такого, что тебя касалось бы, милочка моя, - усмехнулась Сильвина, подтыкая одеяло. - Насколько я поняла, Грох, лорд Форт холда, пережил такой же, как он выразился, отвратительный кошмар, что и ты. Вот он и послал за мастером Робинтоном, чтобы тот объяснил ему, что случилось. А теперь лежи спокойно и не вертись. - Попробуй тут повертеться! Вы, наверное, влили в меня двойную дозу сонного зелья, - проворчала Менолли, забыв об обычной учтивости снадобье начинало действовать. Глаза у нее закрылись, и под добродушный смех Сильвины она скользнула в объятия сна. Мелькнула последняя, успокаивающая мысль: королева лорда Гроха тоже что-то почуяла - значит, все это мне не померещилось... Один раз она выплыла из забытья, не вполне сознавая, где находится, и смутно услышала чей-то грубый голос, которому вторил другой, тоненький, и голодные крики файров. Потом, гораздо позже, уже окончательно проснувшись, Менолли обнаружила на полу пустую миску. А ее питомцы безмятежно дремали у нее под боком, свернувшись в уютные теплые комочки. Ощутив пустоту в животе, девочка поняла, что проспала полдня, и есть хочется ей самой, а не файрам. Будь они голодны, ей не удалось бы так славно выспаться. Должно быть, Камо с Пьемуром пришли ей на выручку и сами накормили маленьких обжор. Менолли улыбнулась: наверняка и Камо, и Пьемура весьма обрадовала такая возможность. Ставни были открыты, но со двора не доносилось ни музыки, ни голосов. Значит, обед уже закончился, и обитатели Цеха арфистов разошлись по своим делам. Сторожевой дракон был на своем месте - на огневых высотах. Вдруг Менолли резко села на постели - воспоминание о пережитом ночью ужасе вывело ее из приятного полузабытья. Послышался стук в дверь, и не успела она отозваться, как на пороге появилась Сильвина с подносом в руках. - Видишь, как точно я все рассчитала? - довольно проговорила она. Ну как, отдохнула? Кивнув в ответ, Менолли поблагодарила Сильвину за горячий кла. - Вот только, не сочтите за дерзость, у вас такой вид, будто вы и не ложились. - Покрасневшие глаза женщины окаймляли темные круги. - Ты не ошиблась, и никакой особой дерзости я в твоих словах не усматриваю. Вот приготовлю все для Робинтона - и спать. Ну-ка, Сильвина похлопала Менолли по бедру, чтобы та подвинулась, и присела на край постели. - Пожалуй, стоит рассказать тебе, что так взбудоражило твоих друзей нынче ночью. А то ведь в отсутствие Робинтона никто не додумается поставить тебя в известность. Да, я только что проведала яйца - мне кажется, тебе тоже нужно на них взглянуть... Нет-нет, сначала выпей кла, - Сильвина удержала девочку за плечо. - Я хочу, чтобы в голове у тебя прояснилось после сонного зелья. - Так что же случилось? - Если вкратце, то вот что: нынче ночью Ф'нору, всаднику бронзового Канта, взбрело в голову отправиться на Алую звезду... Менолли так громко ахнула, что даже файры проснулись. - Спокойно, девочка, - я не хочу, чтобы они снова взбесились, нет уж, благодарю покорно! - Сильвина подождала, пока файры не задремали. - Похоже, именно это и напугало ящериц, причем не только твоих. Робинтон говорил, что все владельцы файров пережили тот же кошмар, ну а тебе, с девятью, пришлось особенно туго. Так вот, Ф'нор с Кантом отправились через Промежуток к Алой звезде... Да, детка, не удивительно, что ты так перепугалась. То, о чем ты нам говорила, - про невыносимую жару, какую-то клубящуюся серую дрянь, - все это было там, на Алой звезде. На ней невозможно приземлиться! - Она выразительно фыркнула. - Теперь лордам, которые так стремятся попасть туда, придется прикусить языки. - А Кант с Ф'нором? - Менолли почувствовала, как ужас ледяной хваткой стиснул горло - она вспомнила отчаянный крик в ночи. - Целы, но жизнь их висит на волоске. А помнишь, ты говорила про слова: Не оставляй меня одну? Оказывается, это Брекки звала Ф'нора... - Сильвина помолчала для пущего эффекта. - Каким-то чудом ему с Кантом удалось вырваться из плена Алой звезды и проделать часть обратного пути. Должно быть, невероятное было зрелище... - Сильвина прищурила воспаленные глаза, пытаясь представить драматическую картину. - А знаешь, куда полетел сторожевой дракон? Помочь Канту приземлиться! Робинтон сказал, что драконы образовали в воздухе мост и, подхватывая Ф'нора с Кантом, замедлили их падение. - Оба, конечно, были без сознания. Робинтон говорит, на Канте живого места не осталось - по нему будто шкуркой прошлись. Да и Ф'нор выглядит немногим лучше даром, что на нем был кожаный костюм! - Скажи, Сильвина, откуда же мои файры узнали, что происходило в Бендене? - Рамота созвала драконов... ты, верно, знаешь - королева Бендена это умеет. А твои файры бывали в Бендене. Наверное, они тоже ее услышали, - эта часть загадки не особенно волновала Сильвину. - Все равно не пойму: ведь файры переполошились задолго до того, как Рамота призвала сторожевого дракона, даже раньше, чем я услышала зов Брекки. - Ладно, ладно. В свое время мы узнаем разгадку и этой тайны. У нас в Цехе все тайное становится явным. А потом, если драконы могут переговариваться на расстоянии, то чем файры хуже? - Драконы мыслят внятно, - проговорила Менолли, ласково почесывая головку проснувшейся королевы, - а эти крошки - нет. Или, во всяком случае, отнюдь не всегда. - Младенцы тоже говорят не очень внятно, а твои файры не так уж давно вылупились, не забывай об этом, Менолли. А возьми Камо - он что, внятно болтает? Тем не менее, он все чувствует! - Кстати, это Камо накормил утром файров, чтобы я могла поспать? - Да, вместе с Пьемуром. Перед завтраком он все нудил и нудил, пока я не догадалась послать их с Пьемуром наверх, чтобы он, наконец, заткнулся. - Сильвина хохотнула, вспоминая причитания Камо. - Все стонал: милашки голодные, кормить милашек. Пьемур сказал, что ты даже не проснулась. Правда? - Да. - Но Менолли больше занимали умственные способности ее файров. - Пожалуй, и правда, можно объяснить их поведение тем, что они побывали в Бендене. - Как сказать, - возразила Сильвина. - Ведь малышка лорда Гроха тоже не осталась безучастной. А она родом не из Бендена и никогда там не бывала. Может статься, эти зверюшки гораздо разумнее, чем мы думаем. Глядят на людей, которые мнят себя не хуже всадников, да посмеиваются! - Я выпила весь кла. Пойдем посмотрим яйца? - Да, обязательно. Если файры родятся в отсутствие Робинтона, он нам этого вовеки не простит! - А Сибел здесь? - Здесь, и, как наседка, не отходит от яиц! - Сильвина так выразительно закатила глаза, что Менолли не выдержала и фыркнула. - А как сегодня твои ноги? - Чуть-чуть отекли, самую капельку. - Не забывай, что мазь не лечит, когда она в банке. - Да, Сильвина. - Ну что ты все поддакиваешь, да еще так робко? - в голосе женщины прозвучала неожиданная теплота и ласка. Менолли ответила Сильвине смущенной улыбкой, и та, захватив поднос, вышла. Девочка быстро натянула одну из новых рубашек и синие кожаные штаны, взбила травяной тюфяк и застелила его меховым покрывалом. Когда она вошла в комнату Главного арфиста, Сильвина как раз заканчивала уборку. Красотка стремительно влетела следом и уселась Менолли на плечо. Наблюдая, как девочка проверяет яйца. маленькая королева с интересом вертела головой. Потом вопросительно чирикнула. - Ну? - насмешливо осведомилась Сильвина. - Что решили специалисты? Менолли хихикнула. - Не думаю, чтобы Красотка соображала в этом больше меня. Ведь она никогда не видела рождения, Но я должна сказать, что яйца стали заметно тверже. Ведь мы так заботились, чтобы им было тепло. Не могу утверждать наверняка, но, по-моему, они могут проклюнуться в любую минуту. Сильвина громко охнула, испугав Красотку. - Ох уж этот Робинтон! Теперь придется его разыскивать! - Она в последний раз ткнула кулаком тюфяк и разгладила покрывало. - Ведь если за ним не явятся от лорда Гроха, - женщина кивнула в сторону утеса Форт холда, - то уж от Ф'нора - обязательно. А нет - так от лорда Лайтола по поводу белого дракончика. - Придется ему сделать выбор, если он хочет Запечатлеть файра! Сильвина недоуменно уставилась на Менолли, потом заразительно расхохоталась. - А знаешь, пожалуй, это самое радостное событие с тех пор, как погибли две королевы, - проговорила женщина, утирая слезы. - Ведь он почти не спит... - Сильвина махнула рукой в сторону заваленного рукописями кабинета - стол испещрен нотными значками, полупустой винный бурдюк печально свисает со стула. - Нет, он ни за что не упустит такую возможность - Запечатлеть файра! Неужели нет какого-нибудь знака, который говорил бы, что рождение вот-вот наступит? Всадники обычно знают в этом толк. Понимаешь, Робинтон занят очень важными делами. - Когда рождались мои файры, старшая королева и ее стая громко гудели... - после минутного раздумья неуверенно сказала Менолли. Сильвина понимающе кивнула. - Но это не Красоткины яйца, так что не знаю, как она будет реагировать, хотя все бенденские драконы гудели, когда рождалось потомство Рамоты. Может быть, и файры будут вести себя так же... - Надеюсь, у нас будет в запасе какое-то время, чтобы известить Робинтона? Навряд ли он сможет сидеть здесь целый день, а может, и больше, в ожидании рождения. Менолли медлила с ответом - уж больно трудно что-нибудь утверждать, опираясь на одни догадки. - Ведь малышам, после того, как они родятся, нужно, наверное, дать поесть? - спросила Сильвина, явно успокоенная полученными сведениями. - Непременно! И лучше всего - мяса, - Менолли вспомнила свой мешок клешнезубов, которых ее новорожденные файры умяли в одно мгновение. А ведь с ними не так-то легко справиться! - То-то Камо обрадуется! - заметила Сильвина. - Я думаю, тебе лучше остаться здесь. А что тут такого? Я уверена, Робинтон готов пожертвовать гораздо большим, чем неприкосновенность своего жилища, чтобы заполучить собственного файра. Он даже грозился отказаться от вина... - Сильвина фыркнула, явно сомневаясь в реальности такого подвига. - Да что это ты сама не своя? - Скажи, Сильвина, ведь обед уже был? - Ну конечно. - Мне нужно... Я обязательно должна быть у мастера Шоганара. Он очень настаивал... - В самом деле? А он может объяснить Главному арфисту, что твой голос важнее, чем его файр? Да не переживай ты так! Сибел побудет здесь вместо тебя. А ты скажи своим файрам, чтобы они посидели с ним... - Сильвина подошла к открытому окну и выглянула во двор. Пьемур, Пьемур! Скажи Сибелу, чтобы он зашел в комнату мастера Робинтона. Менолли? Да, уже проснулась, она тоже здесь. Нет, она не может идти к мастеру Шоганару, пока не явится Сибел. Что? Ну так сбегай к мастеру Шоганару и передай ему мои слова: Менолли подчиняется в первую очередь мастеру Робинтону, потом мне, а потом уже любому из мастеров, с которыми занимается. Ожидая, пока Пьемур разыщет и приведет Сибела, Менолли сидела как на иголках; она предчувствовала ярость мастера Шоганара. - Что, рождаются? - Сибел с разбега остановился в дверях: он раскраснелся и тяжело дышал, на лице написана неподдельная тревога. - Нет еще, - успокоила его Менолли, которой не терпелось скорее бежать к мастеру Шоганару. Но пришлось еще ненадолго задержаться; было бы невежливо протискиваться мимо остановившегося в дверях подмастерья. - А как я узнаю, когда начнется? - Менолли говорит, что файры должны гудеть, - ответила за девочку Сильвина. - Шоганар требует ее к себе. - Он такой! А где Главный арфист? - Сейчас уже, наверное, в Руате, - подумав, сказала Сильвина. - За ним прилетел всадник из Бендена, и мастер отбыл туда. Потом он собирался завернуть в Телгар, повидаться с мастером Фандарелом... Сибел недоуменно перевел взгляд с Сильвины на Менолли, видимо, считая, что девочке это слышать не положено. - Нечего удивляться. Менолли, как никому другому, не считая, конечно, тебя, предстоит уяснить, сколько разных мелодий приходится исполнять арфисту, а тем более - Главному, - изрекла женщина. - Я пришлю тебе кла и велю Камо, - она весело хохотнула, - как следует поработать топориком, чтобы приготовить побольше мяса. Менолли приказала файрам оставаться с Сибелом, а сама, сбежав по лестнице, припустила через двор к залу для хоровых занятий. Несмотря на все уговоры Сильвины, девочка с большой опаской предстала пред очами мастера Шоганара. Но он встретил ее молча. Тем острее она ощутила свою провинность. Мастер сверлил ее взглядом, пока она не принялась смущенно переминаться с ноги на ногу. - Никак не могу понять, юная Менолли, что в тебе такого, чтобы взбаламутить весь Цех... Ведь я знаю, ты не из выскочек. Ты, если можно так сказать, до нескромности скромна. Ты не хвастаешься, не кичишься своим положением, не лезешь на глаза. Ты умеешь слушать, а это, смею тебя заверить, большая редкость. Ты усваиваешь то, чему тебя учат - а это уж и вовсе неслыханно. Я уже начал было питать надежду, что, в кои-то веки, обнаружил в столь юной девице усердие, необходимое для истинного музыканта, истинного арфиста! И я даже почувствовал, что способен извлечь из тебя настоящий голос... - Неожиданно кулак мастера, как кувалда, обрушился на письменный стол, так что тот подскочил на своих ножках, а вместе с ним и Менолли. - Но даже я бессилен что-нибудь сделать, если тебя нет со мной! - Но Сильвина сказала... - Сильвина - замечательная женщина. Без нее все пришло бы в полное запустение, - еще не остыв, вскричал мастер Шоганар. - К тому же, она отличный музыкант... как, ты не знала? Тогда тебе, девочка моя, нужно послушать, как она поет... Но! - его голос снова угрожающе громыхнул, а необъятный живот подпрыгнул, хотя все остальное тело сохраняло полную неподвижность. - Я полагал, что доступно объяснил: ты обязана являться ко мне, что бы ни случилось, каждый день без исключений! - Да, мой господин! - Тогда... - его голос приобрел обычное звучание, - начнем с дыхания. Менолли едва поборола искушение хихикнуть. Ей удалось справиться со смехом, набрав в грудь побольше воздуха. Скоро, увлекшись уроком, она забыла обо всем. Когда мастер Шоганар отпустил ее, не преминув напомнить, чтобы она больше не вздумала опаздывать - правда, не завтра, поскольку завтра выходной, а он, как никто другой, заслужил отдых, а послезавтра группы мальчишек уже возвращались после работы. И, что удивительно, многие здоровались с Менолли, когда она пробегала мимо них, спеша вернуться к драгоценным яйцам. Девочка отвечала на приветствия, еще путая имена и лица, но на сердце у нее стало тепло от их дружелюбных улыбок. Поднимаясь через две ступеньки наверх, она гадала: может быть, мальчишки прознали о вчерашнем ночном происшествии? Наверное. Новости в Цехе распространяются быстрее, чем налетают Нити. Ступив на верхнюю площадку, девочка услышала негромкий перебор гитарных струн. Она замедлила шаг и все равно появилась в комнате Главного арфиста запыхавшись - совсем как Сибел. Он поднял голову, понимающе улыбнулся и, желая успокоить девочку, показал на письменный стол. Там, не спуская глаз с юноши, уютно свернулись файры. - Как видишь, недостатка в слушателях у меня не было. Правда неизвестно, понравилась ли им моя музыка. - Понравилась, - улыбнулась Менолли. Девочка протянула руку, и Красотка немедленно подлетела к ней. - Взгляни, у них все видно по глазам. Сейчас главный оттенок - зеленый, а это значит, что они довольны и собираются вздремнуть. Красный цвет означает голод, голубой и зеленый - все в порядке, белый - опасность, а желтый - страх. Ну, а скорость вращения глаз говорит о том, насколько сильно то или иное чувство. - А что можно сказать про него? - Сибел показал на Лентяя, у которого глаза были прикрыты матовой пленкой. - Не зря же его зовут Лентяем! - Но я играл вовсе не колыбельную! - Он всегда такой, если только не голоден. Вот, полюбуйся, - Менолли сняла файра со стола и посадила Сибелу на руку. Юноша замер. - Почеши ему надбровья, погладь изнанку крыльев. Слышишь? - мурлычет от удовольствия! Сибел послушно ласкал файра, а тот, припав к руке юноши, обхватил лапками его запястье и, вытянув шею, тыкался головкой в ладонь. По лицу подмастерья расплылась робкая завороженная улыбка. - Я и не думал, что у них такая нежная шкурка. - Нужно следить, чтобы она не шелушилась, а если что, - сразу смазывать маслом. Я вчера весь вечер трудилась над ними, и все равно видно, где нужно смазать еще раз. Ну-ка погоди... - Менолли быстро сбегала в свою комнату за мазью. Сидящая у нее на плече Красотка недовольно попискивала при каждом толчке. Вместе с Сибелом они тщательно смазали каждого файра. Юноша все увереннее обращался с ящерицами. По лицу его блуждала легкая улыбка - как будто он удивлялся, что приходится заниматься таким непривычным делом. - Скажи, все файры поют? - спросил он, обрабатывая Рыжика. - Я и сама точно не знаю. Думаю, мои научились только потому, что я все время пела им, когда мы жили в пещере. - Менолли усмехнулась про себя, припоминая, как файры, застыв на карнизе, вертели головками, внимательно прислушиваясь к звукам музыки. - Потому что даже такие слушатели лучше, чем никаких? - спросил Сибел. - А ты слышала, что маленькая королева лорда Гроха недавно начала подпевать арфисту Форт холда? - Быть того не может! - Я бы еще понял, если бы сам Грох мог спеть хоть пару нот, рассмеялся Сибел, заметив ее испуг.- Да ты не беспокойся, Менолли, - я слышал, что Грох в полном восторге. - Юноша слегка посерьезнел. - Не думаю, чтобы нынче ночью лорд Грох был в таком же восторге. Менолли секунду поколебалась, а потом выпалила: - Как ты думаешь, Ф'нор с Кантом выживут? - Должны, просто обязаны! Они нужны Брекки - без них она погибнет. Ведь она и так потеряла свою королеву. Брекки поможет им выжить. Мы узнаем подробности, когда вернется Главный арфист. В комнату ввалился Камо с тяжело нагруженным подносом в руках. Его плоское лицо жалобно кривилось. Но едва он увидел Менолли и файров, как сразу просиял. - Милашки проголодались? Камо будет кормить? - Менолли увидела у него на подносе, кроме прочей снеди, две огромные миски, доверху наполненные кусками мяса. - Спасибо, Камо, что накормил милашек утром. - Камо все делал тихо, очень тихо. - Дурачок так энергично закивал Менолли, что расплескал кувшин с кла. Сибел поспешно забрал у него поднос и поставил на письменный стол. - Ты молодец, Камо, - сказал подмастерье. - А теперь ступай на кухню, Альбуна тебя заждалась. Пойди помоги ей. - Милашки голодные? - на лице Камо было написано разочарование. - Нет, Камо, сейчас не время, - ласково проговорила Менолли, улыбаясь дурачку. - Видишь, они спят. Камо потоптался не месте, таращась то на стол, то на подоконник, где, поблескивая свежесмазанными шкурками, растянулись на солнышке файры. - Мы с тобой покормим их позже, вечером. - Вечером? Хорошо! Не забудешь? Обещаешь? Правда? Камо будет кормить милашек? - Обещаю, Камо, - как можно убедительнее сказала Менолли. Жалобный, просительный голос, которым Камо добивался от нее согласия, подсказал Менолли, что надежды дурачка слишком часто оказывались обманутыми. - Сильвина сказала, что утром ты едва успела выпить кружку кла, проговорил Сибел, когда Камо, шаркая, вышел из комнаты. - Я еще не забыл уроки Шоганара и поэтому уверен, что ты зверски голодна. К восторгу Менолли на подносе, кроме мясных колобков, кла, хлеба с сыром и варенья, оказались еще и свежие фрукты. Сибел едва притронулся к еде, только чтобы составить девочке компанию. Он сказал, что не хочет есть, хотя все утро провел за учебой. В подтверждение своих слов он отбарабанил названия рыб, которые Менолли дала ему накануне. - Ну что, все правильно запомнил? - спросил он, лукаво поглядывая на изумленную девочку. - Все!.. - Смогу я теперь сойти за моряка? - Ну, если придется только называть рыб... - Если только... - Он в отчаянии закатил глаза. - Кстати, я тут договорился со знакомым всадником из Форт Вейра. Он обещал потихоньку захватить нас куда-нибудь на море, чтобы ты научила меня ходить под парусом. - Ходить под парусом! - возмутилась Менолли. - И ты думаешь научиться этому за один раз? Как зазубрил названия рыб? - Видишь ли, мне навряд ли придется выходить в море самому. Главное - освоить основные принципы... - ухмыльнулся он. - А подвиги на море я предпочитаю оставить настоящим морякам. Менолли вздохнула с облегчением. Ей нравился Сибел, поэтому девочку угнетала мысль, что он может опрометчиво отважиться на борьбу с морской стихией. Янус часто говорил: нет человека, который знал бы все о море, течениях и приливах. Стоит возомнить себя бравым капитаном, как налетит шквал и разобьет твое судно в щепки. - Думаю, так будет разумнее. А я лучше поучусь потрошить рыбу - ведь это тоже часть морского промысла, к тому же куда более безобидная, чем мореплавание. Этим и займемся в первую очередь, как только Н'тон достанет свежей рыбы - он обещал. Менолли просто сгорала от любопытства: ну зачем, зачем подмастерью арфиста разбираться в морском деле? - но спросить она не решилась. - Завтра - выходной, - продолжал Сибел, - может быть, даже будет ярмарка, если погода продержится, что вполне возможно, на мой сухопутный взгляд. Значит, если файры к тому времени вылупятся и мы сумеем незаметно улизнуть, то, возможно, через пару дней... - Но я не смогу пропустить урок мастера Шоганара... - Быстро же он тебя вышколил! - Просто он очень требовательный... - Да, этого у него не отнимешь. Но, чтобы хоть как-то утешить тебя, могу сказать: голоса он ставит мастерски. С игрой на инструментах у меня никогда не было проблем... - Сибел усмехнулся, вспоминая годы учения, - но петь... вот уж никогда не думал, что из меня может получиться певец! Я ужасно боялся, что меня выгонят... - Тебя? - Вот именно. А я мечтал стать арфистом с тех самых пор, как выучил первые баллады. Вырос я в холде, где карьера арфиста считалась весьма уважаемым делом. Мой приемный отец помогал мне, чем только мог, а местный арфист неплохо владел инструментами, но не более того. Правда, основы он преподавал очень грамотно. Ну, я и возомнил себя законным музыкантом и очень тем гордился... пока не попал сюда. - Сибел насмешливо фыркнул, припомнив свой мальчишеский гонор. - Только здесь я понял, что искусство арфиста - нечто гораздо большее, чем просто музицирование. Менолли понимающе усмехнулась. - Как и знать морское дело - нечто большее, чем уметь потрошить рыбу и управляться с парусом? - Да, именно так. И если уж речь зашла о музицировании, то Домис, освободив тебя от утреннего урока, не освободил от занятий... Так что мы можем с пользой провести время ожидания. Кстати, прими мои комплименты - вчера ты очень ловко повела себя с Домисом, нашла единственно верный тон. - Я никогда не фальшивлю. Сибел непонимающе уставился на нее. - Я вовсе не имел в виду твою игру. - Он взглянул на девочку пристальнее. - Уж не хочешь ли ты сказать, что тебе действительно нравится такая музыка? Значит, ты не притворялась? - Его музыка просто изумительна. В жизни не слышала ничего более великолепного, - выпалила Менолли, несколько задетая подозрением Сибела. - Ну, конечно... Она и должна казаться тебе такой. Вот только сохранишь ли ты свое мнение через несколько Оборотов, после того, как тебе придется постоянно терпеть бесконечные эксперименты Домиса, его вечный поиск чистых музыкальных форм? - Юноша шутливо передернулся. Вот, взгляни-ка сюда, - он развернул перед девочкой нотные листы. Посмотрим, как тебе это понравится! Домис отдал тебе партию первой гитары, но, учти, придется выучить и партию второй. Пьеса для двух гитар оказалась чрезвычайно сложной, в ней шли постоянные смены ритма, а многие аккорды были сложны даже для здоровых рук. С помощью Сибела удалось придумать новую аппликатуру для отрывков, с которыми она не могла справиться из-за поврежденной ладони. Всю пьесу пронизывала сквозная тема, которая, повторяясь, переходила от одной гитары к другой. Они исполнили две части из трех, и тут Сибел запросил пощады. Посмеиваясь, он принялся растирать уставшие пальцы и плечи. - Все равно за один день мы не достигнем совершенства, - возразил юноша, когда Менолли захотела доиграть вещь до конца. - Извини, я не подумала. - Ты когда-нибудь перестанешь извиняться по пустякам? - Изви... Ой, я не нарочно. - Под смех Сибела ей пришлось начать фразу сначала. - Эта музыка - как вызов, да-да, правда. Вот здесь, например... - Она сыграла быстрый отрывок, требующий от исполнителя виртуозного мастерства. - Хватит, Менолли. Я смертельно устал, а почему ты не устала, я просто не понимаю. - Но ведь ты - подмастерье арфиста! - Не спорю, и, тем не менее, я не могу играть весь день напролет. - Ну, а чем ты еще занимаешься? Я имею в виду, когда не прикидываешься моряком или еще кем-нибудь. - Всем, что поручает мне Главный арфист. В основном, странствую... Приглядываюсь к ребятишкам в цехах и холдах - не найдется ли где способного мальчугана для нашего Цеха. Доставляю новую музыку в отдаленные места... в последнее время - твою музыку. - Мою? - Во-первых, чтобы заставить тебя объявиться: ведь мы тогда не знали, что ты - девочка. А во-вторых, потому что это как раз такие песни, которые нам нужны. - Вот и мастер Робинтон так сказал... - Да полно тебе скромничать! Хотя, с другой стороны, неплохо иметь хотя бы одного скромного ученика среди целой оравы самоуверенных хвастунов... ну, что случилось? - Я правда не понимаю - разве музыка мастера Домиса... - Пойми, твои песни может запросто сыграть любой арфист-недоучка, любой дурачок, с грехом пополам бренчащий на гитаре. Только не подумай, что я не ценю твою музыку. Просто она и то, что сочиняет Домис, - как говорится, две большие разницы. И не вздумай судить о своих песнях по его меркам! Многие уже слышали твои мелодии и успели их полюбить, и, поверь мне, таких людей куда больше, чем тех, кто услышит творения Домиса, и, тем более, их полюбит. Менолли чуть не поперхнулась. Сама мысль о том, что ее незатейливая музыка может понравиться кому-то больше, чем блестящие сочинения Домиса, казалась ей просто невероятной. И все же она поняла отличие, на котором так настаивал Сибел - Домис сочинял исключительно для музыкантов. - Разумеется, музыка мастера Домиса тоже нужна, но она играет совсем другую роль. Он мастер композиции, и тебе еще предстоит у него многое перенять... - Да, я знаю. - И поскольку одна мысль никак не давала Менолли покоя, она скороговоркой выпалила: - Посоветуй, Сибел, как мне быть с песенкой о королеве файров? Мастер Робинтон ее переработал, так что она стала в тысячу раз лучше. Но он уже сказал всем, что это моя песня. - Ну и что тут такого? Значит, Главный арфист хочет, чтобы все так думали. И наверняка у него есть на это свои причины. - Сибел похлопал девочку по плечу. - А потом, он не так уж много изменил в твоей песне... Просто... - Сибел пояснил свои слова выразительным жестом, слегка сжал ее. А саму мелодию не тронул, и как раз ее-то сейчас повсюду и распевают. Тебе еще предстоит научиться отделывать музыку, но так, чтобы она не утратила своей свежести. Вот почему очень важно заниматься у Домиса. У него есть чистота формы, у тебя оригинальность. Менолли не знала, что ответить. Она с горечью вспоминала, как ей доставалось как раз за то, к чему ее теперь поощряют. - Ну что ты сжалась, как улитка? - резко спросил Сибел. - Что случилось? Да ты побелела, как полотно... Скорлупа и осколки! Последние слова прозвучали как ругательство и, приняв их на свой счет, Менолли испуганно уставилась на юношу. - До чего некстати... Проследив за его взглядом, она увидела бронзового дракона, который, кружась, спускался над главным двором. - Это Н'тон. Мне нужно договориться с ним о нашей учебной прогулке. Я на минутку. - Сибел выскочил из комнаты, его быстрые шаги прогремели по лестнице и смолкли. Девочка глядела на партитуру пьесы, которую они недавно играли вместе, и слова подмастерья эхом отдавались у нее в ушах: . Неужели людям могут нравиться ее безделицы? Трудно поверить! Хотя, вроде, у Сибела нет причин ее обманывать. Как, впрочем, и у Главного арфиста - а ведь он сказал, что ему очень нужна ее музыка. И не только ему - всему Цеху. Просто невероятно! Она ударила по струнам - комнату наполнил мощный ликующий аккорд, но девочка мгновенно спохватилась и повторила его в более сдержанном варианте - решив, что столь безудержный всплеск недопустим с точки зрения чистоты формы. И все же ее песни - такие пустяки в сравнении с блестящими прихотливыми произведениями, выходящими из-под пера Домиса!