– Клянусь Рассветными Сестрами, мальчишкой я провел столько часов…
      – И не ты один, – рассмеялся в ответ Эльгион, предвкушая близкую удачу.
      Они снова замолчали, но на этот раз молчание было дружелюбным, оба вспоминали свои ребячьи мечты – поймать файра, такого желанного и такого неуловимого…
      Когда к вечеру они вернулись в Корабельную пещеру, Алеми сказал арфисту еще кое-что.
      – Теперь ты понял, почему от тебя скрывали, что это Менолли занималась с детворой?
      – Но в этом нет ничего зазорного для холда, – Эльгион почувствовал, как напряглась рука Алеми у него на плече, и понимающе кивнул. – Не беспокойся, я тебя не выдам.
      Кажется, твердый ответ арфиста успокоил молодого моряка. Но Эльгион только утвердился в своем решении непременно выяснить, кто же играл на свирели. Можно ли играть на ней, если левая рука не действует? Он был совершенно уверен, что слышал музыку, а не свист ветра в скалах. Нужно будет каким-то образом – под предлогом поисков огненных ящериц или под любым другим – добраться до той бухты у Драконьих камней и как следует ее обыскать.
      Весь следующий день моросило. Рыбаков нудный мелкий дождь не удержал дома, но Эльгиону и Алеми не захотелось пускаться в долгое и, возможно, бесплодное плавание в открытой лодке.
      В тот же вечер Янус попросил арфиста освободить назавтра ребятишек от занятий – пришла пора собирать травы для коптильни. Эльгион, разумеется согласился, с трудом удержавшись от желания поблагодарить правителя за нежданый выходной. Он решил встать пораньше, чтобы отправиться на поиски ответа на донимающую его загадку. Юноша поднялся с рассветом – первым во всем холде, – так что пришлось ему отпирать железные двери. Трудясь над засовами, он совсем не думал, что повторяет проступок, который не так давно переполошил весь холд. Скоро Эльгион уже шагал по направлению к Драконьим камням; в сумке – рыбные колобки и сушеные фрукты, за спиной – свирель, вокруг пояса обмотана толстая веревка, на случай, если в бухте придется взбираться по отвесной скале.
 
      Глава 9
      Пой громче о радости вновь обретенной, Что к нам возвратилась на крыльях дракона.
 
      Проснувшись, Менолли мгновенно почувствовала: файры проголодались. В пещере ничего съедобного не оказалось – весь предыдущий день лил такой дождь, что и носа не высунешь. Выглянув наружу, девочка увидела, что вода спала и небо прояснилось.
      – Если поспешим, то еще застанем на отмели клешнезубов – а то они скоро вернутся в море, – сказала она друзьям. – А можно поохотиться на моллюсков. – Полно спать, Красотка!
      Маленькая королева тихонько замурлыкала в своем уютном травяном гнездышке, вслед за ней зашевелились и остальные. Менолли протянула руку и потормошила Лентяя, который свернулся у нее в ногах. Он приподнялся и, расправив крылья, сладко зевнул. Глаза файра широко раскрылись, полыхнув тусклым оранжевым светом.
      – Только не вздумайте ко мне приставать. Я вас подняла – теперь пора отправляться. И давайте поживее, если не хотите остаться голодными.
      Пока Менолли проворно спускалась с обрыва, ее файры друг за другом стремительно вылетали из пещеры. Их сородичи уже кормились на мелководье. Менолли поздоровались с ними и снова уже в который раз подумала: интересно, а другие файры, кроме старшей королевы, ее узнают? Тем не менее, она полагала, что было бы неучтиво их не поприветствовать, неважно, отвечают ей или нет.
      В дальнем конце бухты девочка поскользнулась на мокром камне и сморщилась от боли – острый обломок чуть не пропорол сносившуюся подошву сапога. Вот о чем скоро придется задуматься: где взять новые подметки. Кругом сплошные камни, так что босиком не походишь. И по скалам босиком не полазаешь – ведь у нее нет когтей, как у стража. Остается единственный выход: добыть еще одну птицу и как следует выдубить ее кожу. А вот как приделать новые подметки к старым сапогам? Менолли стала внимательно смотреть под ноги, стараясь беречь и ноги, и сапоги.
      Вместе со своими спутниками она отправилась в самую дальнюю из разведанных бухт. Оттуда Драконьи камни казались крошечными бугорками на горизонте. Но она не зря забралась в этакую даль – широкий, отлогий берег так и кишел клешнезубами. Прибрежные скалы здесь спускались совсем низко, местами едва возвышаясь над головой, а в конце полукруглой полосы песка в море впадала речка.
      Файры с Красоткой во главе учинили в стане клешнезубов настоящий разгром – выбрав очередную жертву, бросались на нее сверху, а потом взмывали на скалы, чтобы там полакомиться добычей. Наполнив сеть, Менолли стала обыскивать берег в поисках выброшенных волнами остатков кораблекрушения – она хотела разжечь костер. Тогда-то она и наткнулась на кладку, присыпанную сверху песком и почти неотличимую от плоского берега. Но зоркий взгляд Менолли сразу узнал едва приметный подозрительно округлый холмик. Раскидав песок, она увидела крапчатую поверхность твердеющего яйца огненной ящерицы. Внимательно оглядевшись – она была уверена, что королева где-то поблизости – девочка с удивлением отметила, что вокруг летают только девять ее спутников. Она осторожно потрогала верхнее яйцо – еще мягкое. Потом быстро сгребла песок на место и поскорее отошла. Судя по отметке прилива, кладке ничто не угрожает. Она с облегчением подумала, что это бухта находится вдали от всех окрестных холдов, так что яйца в полной безопасности.
      Набрав щепок, Менолли соорудила из камней грубый очаг и разожгла огонь. Потом ловко прикончила нескольких клешнезубов и, оставив их печься на плоском камне, отправилась исследовать бухту. Речка, впадая в море, образовывала широкое устье. Судя по множеству рукавов, ее песчаные берега постоянно менялись. Менолли пошла против течения, надеясь найти заросли дикого салата – он водится по берегам, куда не достает соленый прилив. Рыба тоже поднималась по речке вверх и девочка задумалась, не попробовать ли изловить крупную жирную крапчатку. Алеми частенько хвастался, что может поймать рыбу руками, когда она борется с течением. Но вспомнив, что на огне уже жарятся клешнезубы, Менолли решила отложить попытку до следующего раза. А вот зелень не помешала бы – сочный островатый на вкус салат – отличный гарнир к ракам.
      Она отыскала его листья выше по течению, куда не доставали воды прилива и речку питали тонкие ручейки, вытекавшие из болотистой низины, по которой она змеилась. Девочка набила рот хрустящей зеленью, и только тогда огляделась по сторонам. Вдали, над самым горизонтом, на сером небе мигали яркие вспышки…
      Нити! От страха ноги у Менолли приросли к земле, а непрожеванная трава колом встала в горле. Она попыталась преодолеть сковавший ее ужас, считая вспышки пламени, чертившие на небесах зловещий узор. Если всадники уже взялись за дело, может быть Нити сюда не дотянутся – расстояние-то порядочное…
      Только кто может сказать наверняка? В прошлое Падение она едва успела добраться до пещеры. А теперь они забрались слишком далеко – беги не беги, все равно не успеешь. Позади – море. Но ведь это вода! И речка рядом. А Нити тонут в воде. Только вот на какой глубине?
      Менолли строго приказала себе не впадать в панику и с трудом проглотила остатки салата. Но сладить со своими ногами она не сумела – они сами понесли ее назад, к пещере, ставшей ей родным домом.
      Над головой у нее появилась Красотка. Охватившая девочку паника передалась ящерице, и она с истошными криками металась взад-вперед. Мгновение – и к ней присоединились Крепыш с Нырком, а за ними Кривляка. Почуяв испуг Менолли, файры стали кругами носиться у нее над головой, пронзительно трубя. Потом разом исчезли. Бежать стало легче – можно было сосредоточится на том, куда поставить ногу.
      Менолли мчалась прямиком к бухте. Правда, у нее мелькнула мимолетная мысль: <Может быть, разумнее держаться поближе к воде? – девочка перепрыгнула через канаву, и, поскользнувшись, чуть не шлепнулась на землю, но все же удержалась на ногах. Несколько неверных шагов – и вот она уже снова несется во весь дух. – Нет, на берегу сплошные камни, придется бежать медленнее, да и ногу можно подвернуть.>
      Над ней сверкнули золотом две королевы и с ними – Крепыш, Нырок, Лентяй, Кривляка и Рыжик. Обе королевы что-то озабоченно лопотали, а самцы, к удивлению Менолли, теперь летали впереди и довольно высоко, так что совсем ей не мешали. Девочка мчалась все вперед.
      Одолев подъем, Менолли совсем выбилась из сил, так что пришлось перейти на шаг. Она побрела, прижимая ладонь к боку, но все же ни на миг не останавливаясь. Драконьи камни на горизонте чуть выросли, но все же были слишком далеко. Менолли бросила взгляд через плечо, и вспышки изрыгаемого драконами пламени подсказали ей, что Нити наступают.
      Она снова бросилась бежать. Над головой у нее неслись две золотых королевы и, как ни странно, в них девочка чувствовала какую-то защиту. Внезапно у нее открылось второе дыхание, ей казалось, что она может мчаться так вечно. Вот только бы бежать побыстрее, чтобы Нити ее не догнали… Она не сводила глаз с Драконьих камней, боясь оглянуться назад: от такого жуткого зрелища ноги того и гляди подкосятся!
      Менолли старалась держаться как можно ближе к краю обрыва: ведь однажды она уже сорвалась с утеса – и ничего, жива. Придется рискнуть еще раз, если останется единственный выход – залезть в воду.
      Она бежала, поглядывая то на Драконьи камни, то на землю под ногами.
      Вдруг в воздухе что-то просвистело, испуганно заверещали файры, и небо закрыла тень. Менолли упала на землю, инстинктивно прикрыв руками голову, и сжалась, ожидая жгучих укусов Нитей. Откуда-то пахнуло огненным камнем, по спине пробежал теплый ветер.
      – Вставай скорее, дурья башка! Да пошевеливайся – нас вот-вот накроет!
      Не веря своим ушам, Менолли подняла взгляд – и встретилась с переливчатыми глазами коричневого дракона. Он склонил голову к плечу и настойчиво заворчал.
      – Лезь сюда – крикнул всадник.
      Бросив испуганный взгляд на огненные вспышки в небе и стремительно наступающую шеренгу драконов, Менолли не заставила себя долго упрашивать. Она поднялась и, ухватившись за протянутую руку и свисающий конец летной упряжи, подтянулась и взобралась коричневому на шею, позади всадника.
      – Держись за меня, да покрепче. И ничего не бойся. Мы полетим в Бенден через Промежуток. Будет темно и холодно, но помни – я рядом.
      Спасена! А ведь она уже совсем отчаялась! – Менолли была так потрясена, что лишилась дара речи.
      А коричневый дракон уже стремительно шагнул к краю обрыва, ринулся вниз и, раскинув крылья, взмыл в вышину. Менолли прижало к кожаной куртке спасителя, дыхание перехватило. Краем глаза она увидела своих файров, тщетно пытающихся не отставать, – и тут дракон нырнул в Промежуток.
      Пот застыл у нее на лице, невыносимый холод сковал тело, заледенил ободранные ступни. Менолли почувствовала: еще миг – и она задохнется. Девочка судорожно ухватилась за плечи всадника – и не почувствовала ни его ни дракона под собой!
      И тут крошечной частью рассудка, устоявшей перед леденящим ужасом, девочка поняла истинный смысл учебной баллады. Его подсказал пережитый страх.
      Мгновение – и все вернулось: зрение, слух, осязание, дыхание. Они спускались с умопомрачительной высоты, плавно кружа над Вейром Бенден. Как ни велик был Полукруглый, эта обитель драконов и всадников оказалась несравнимо больше. Даже необъятная гавань морского холда свободно уместилась бы в чаше огромного Вейра.
      Пока дракон снижался, Менолли успела разглядеть огромные Звездные камни и знаменитый Глаз-камень, предсказывающий время, когда Алая Звезда начинает свое роковое Прохождение. Рядом со скалами она увидела сторожевого дракона, услышала, как он приветственно затрубил, встречая собрата. В горле коричневого раздался гулкий рокот – он ответил на приветствие. Когда они спустились еще ниже, девочка заметила на дне чаши Вейра нескольких драконов, а рядом – группу людей. Вот и ступени, ведущие в покои королевы, а поодаль – зияющий вход на Площадку Рождений. Да, Бенден оказался еще огромнее, чем она ожидала.
      Коричневый приземлился неподалеку от других драконов, и Менолли поняла: они получили ожоги в бою с Нитями и теперь их раны врачуют. Наполовину сложив крылья, коричневый изогнул шею и выжидательно взглянул на седоков.
      – Можешь ослабить свою мертвую хватку, парень, – добродушно усмехнувшись, сказал коричневый всадник, расстегивая боевую упряжь.
      Сбивчиво извиняясь, Менолли убрала руки. – Как мне вас благодарить – если бы не вы, меня бы накрыли Нити.
      – Кто же выпустил тебя из холда перед самым Падением?
      – Нужно было наловить клешнезубов, мы вышли еще на рассвете.
      Кажется, всадник удовольствовался этим торопливым объяснением, но если он захочет узнать подробности… Менолли никак не могла припомнить название ближайшего к Полукруглому холда со стороны Нерата.
      – Слезай, парень. Мне пора догонять свое Крыло.
      Вот уже второй раз, как он называет ее парнем!
      – А ты здорово бегаешь! Не собираешься стать скороходом в своем холде? – – Коричневый всадник подтолкнул Менолли вперед, и она съехала с плеча дракона, как с горки. Но едва ноги коснулись земли, как она чуть не лишилась сознания от боли и вцепилась в переднюю лапу дракона, чтобы не упасть. Он ткнулся носом ей в плечо и что-то сочувственно прогудел. – Брант говорит, что ты ранен? – всадник соскочил следом за ней.
      – Не могу ступить на ноги! – Сгоряча Менолли и не заметила, что от сапог остался один верх, а ступни изодраны в кровь.
      – Вот оно что! Ну-ка погоди… – Он схватил девочку за руку и привычным движением перекинул через плечо. Шагая к входу в Нижние пещеры, всадник велел кому-то принести горшок с холодильным бальзамом.
      Очнулась Менолли уже на стуле, в ушах громко стучала кровь. Кто-то подставил скамеечку, чтобы она могла положить на нее израненные ноги, а со всех сторон уже сбегались женщины.
      – Фелина, Манора! – оглушительно взревел коричневый всадник, – Скорее сюда!
      – Нет, вы только взгляните на его ноги – сбиты до живого мяса!
      – Послушай, Т'гран, где ты его…
      – Увидел, как он старается обогнать Нити неподалеку от Нерата. И, можете себе представить, это ему почти удалось!
      – Ценой собственных ног! Манора, пойди-ка сюда на минутку!
      – Что сначала – вымыть ему ноги или…
      – Нет, сначала дайте ему вашего сока, – предложил Т'гран. – А сапоги придется разрезать.
      Кто-то поднес к губам Менолли кружку, уговаривая выпить все до дна. В желудке у нее с утра не было ничего, кроме нескольких листков салата, поэтому сонное зелье подействовало мгновенно, и лица столпившихся вокруг женщин расплылись в тумане.
      – Клянусь небом, эти холдеры совсем рехнулись – болтаются невесть где в разгар Падения! – Менолли показалось, что она узнала голос Маноры. – За сегодняшний день это уже второй.
      В следующий миг голоса слились в неразличимый гул. Девочке никак не удавалось сладить со зрением. Ей казалось, что она парит на расстоянии вытянутой руки от земли. Но так даже лучше – можно, по крайней мере, не ступать на ноги.
      Эльгион, который в это время сидел за столом на противоположной стороне кухни, сначала подумал, что мальчуган потерял сознание от радости – ведь его спасли от верной гибели. Он, как никто другой, мог понять паренька: его тоже заметил всадник, когда молодой арфист, мысленно прощаясь с жизнью, мчался во весь дух по направлению к Полукруглому. Теперь, наевшись до отвала отличного жаркого, отдышавшись и поразмыслив на досуге, Эльгион был вынужден признать свою ошибку – не стоило забредать так далеко от холда перед самым Падением. И уж вовсе ему не хотелось думать о том, какой прием его ожидает по возвращении в Полукруглый. Опять начнут долдонить: позор для холда, позор для холда… А его лепет о том, что он де пошел искать яйца файра, только еще больше разозлит Януса. Даже Алеми, и тот неизвестно что подумает. Эльгион вздохнул и стал смотреть, как женщины несут мальчика к жилым пещерам. Он уже привстал, собираясь предложить свою помощь. И тут впервые в жизни увидел файра – и сразу забыл обо всем.
      Причиной тому была маленькая золотая королева. Жалобно крича, она влетела в пещеру, на мгновение неподвижно повисла в воздухе и вдруг исчезла. Через минуту огненная ящерица появилась снова; на этот раз она вела себя спокойнее и, казалось, кого-то искала.
      Из жилой пещеры вышла девушка и, увидев файра, протянула руку. Маленькая королева мягко опустилась на нее и стала тереться треугольной головкой о щеку девушки, а та, что-то ласково приговаривая, направилась к выходу.
      – Что, арфист, в первый раз увидел файра? – послышался рядом чей-то добродушный голос. Эльгион с трудом сбросил оцепенение и ответил на вопрос женщины, которая подавала ему еду:
      – Да, в первый.
      В голосе его прозвучало такое сожаление, что женщина понимающе рассмеялась.
      – Это Гралл, Ф'норова королева, – пояснила Фелина и неожиданно предложила Эльгиону еще жаркого.
      Он вежливо отказался, поскольку и так уже съел две порции – видимо, в Вейре считали, что спасенных лучше всего приводит в чувство обильная еда.
      – Мне нужно выяснить, когда я смогу вернуться в Полукруглый. Меня уже наверняка хватились и…
      – По этому поводу, арфист, можешь не беспокоиться – боевые Крылья уже дали знать в холд, что ты цел и невредим.
      Эльгион рассыпался в благодарностях, однако не мог отделаться от мысли, что Янус будет весьма недоволен случившимся. Нужно будет дать правителю понять, что он выполнял указания Бендена – ведь Янус любил подчеркивать свое послушание Вейру. И все равно Эльгион не спешил возвращаться в Полукруглый. Да он и не мог просить, чтобы его доставили туда немедленно: усталые драконы только что вернулись с поля боя, успешно отразив очередное нашествие Нитей.
      Скоро худшие опасения арфиста вновь вернулись, а виною тому был Т'геллан, бронзовый командир Крыла, возглавлявший силы Вейра во время сегодняшнего Падения.
      – Я сам передал им, что ты жив, здоров и находишься в полной безопасности, а то они уже собирались отправиться на розыски – небывалый случай для старины Януса.
      Эльгион состроил кислую мину.
      – Просто им не хочется так быстро менять арфиста.
      – Ты не прав. Янус успел тебя оценить и даже ставит выше рыбы – так, во всяком случае, сказал мне Алеми.
      – Он, наверное, здорово разозлился?
      – Кто, Янус?
      – Да нет, Алеми.
      – С какой стати? Я бы даже сказал, что он обрадовался еще больше Януса, когда услышал, что ты в Бендене и к тому же цел и невредим. Но у нас есть и более важные заботы. – Скажи, ты не обнаружил никаких следов гнезд файров?
      – Нет.
      Т'геллан вздохнул и, расстегнув широкий ремень, распахнул тяжелую кожаную куртку. – Жаль. Нам позарез нужны эти глупые твари.
      – Разве они приносят какую-нибудь пользу?
      Всадник смерил арфиста долгим взглядом.
      – Я бы не сказал. А Лесса, так та и вовсе считает их сущим наказанием. Все дело в том, что с виду они – вылитые драконы, только маленькие, и повадки у них те же. Глядя на файров, узколобые, упрямые, толстокожие лорды, правители холдов, могут получить хотя бы намек на то, что значит иметь дракона. А от этого и нам в Вейрах станет легче жить и… приближать будущее.
      Эльгион очень надеялся, что Янусу это тоже объяснили: он уже хотел вежливо намекнуть, что готов сейчас же вернуться в Полукруглый, когда бронзового всадника позвали осмотреть раненого дракона.
      Но эта задержка оказалась как нельзя более кстати. Эльгион решил, что вернувшись к Янусу, он сможет наилучшим образом использовать все, что ему удалось увидеть – ведь ему открылась доселе неведомая жизнь Вейра, о которой ни в балладах не поют, ни в преданиях не рассказывают. Вот раненый дракон стонет жалобно, как больное дитя, пока его раны смазывают бальзамом и холодильной мазью. А как душераздирающе кричит дракон, когда ранят его всадника! Эльгион стал свидетелем трогательной картины: зеленый дракон, тревожно курлыкая, склонился над своим всадником, которому женщины перевязывали обожженную руку. Еще он видел, как мальчики в сопровождении стайки файров купают и смазывают маслом своих юных питомцев. Видел, как детвора набивает мешки огненным камнем, готовясь в следующему Падению, и про себя отметил, что здесь, в Вейре, для ребятишек куда меньше тяжелой и нудной работы, чем в морском холде. Он даже осмелился заглянуть на Площадку Рождений, где золотая Рамота, свернувшись кольцом, охраняла свои яйца, и быстро выскользнул наружу, надеясь, что она его не заметила.
      Время пролетело так быстро, что арфист был весьма удивлен, когда услышал, что женщины зовут всех на ужин. Он замешкался на пороге, недоумевая, что же делать, но Т'геллан схватил его за руку и потащил к пустому столу.
      – Г'зел, иди-ка сюда вместе со своим бронзовым непоседой! Пусть арфист из Полукруглого на него полюбуется. Файр Г'зела из той, самой первой кладки, которую нашел на Южном Ф'нор, – вполголоса пояснил Т'геллан, пока к ним, держа на вытянутой руке бронзового файра, приближался крепко сбитый молодой всадник.
      – Знакомься, арфист – это Рилл, – сказал Г'зел, протягивая руку. – А ты, Рилл, будь с ним повежливее – он, как-никак, арфист.
      Файр с достоинством расправил крылья и изобразил нечто вроде поклона; его фасеточные глаза с любопытством разглядывали Эльгиона. Не зная, как положено здороваться с файрами, арфист неуверенно протянул руку.
      – Почеши ему надбровья, – подсказал Г'зел, – они все это обожают.
      К восторгу и изумлению Эльгиона, бронзовый принял его ласку и даже зажмурился от удовольствия.
      – Вот и еще один подпал под чары файров, – посмеиваясь, заметил Т'геллан, отодвигая стул. Шум вывел файра из сладкого забытья, и он тихонько зашипел на всадника. – Учти, арфист, это довольно дерзкие твари и не питают никакого уважения к рангам – да скоро ты и сам убедишься.
      По-видимому, шутка была старой, потому что Г'зел, усаживаясь за стол, пропустил ее мимо ушей и велел Риллу перебраться на плечо и не мешать ему ужинать.
      – А много они понимают? – спросил Эльгион, устраиваясь напротив Г'зела, чтобы лучше видеть файра.
      – Если послушать Миррим, то ее трое понимают все.
      Т'геллан насмешливо фыркнул.
      – Я могу поручить Риллу доставить весть в любое место, где он уже побывал, – я хочу сказать, знакомому в другом холде или Вейре, где мы с ним уже были. Он последует за мной, куда бы я не направлялся. Даже во время Падения. – Услышав, как Т'геллан снова фыркнул, Г'зел добавил, – Ведь сегодня, Т'геллан, я предложил тебе проверить: Рилл все время был с нами.
      – Только не забудь сказать Эльгиону, сколько приходится ждать твоего Рилла, после того как он доставит весть.
      – Да будет тебе, – рассмеялся Г'зел, ласково поглаживая файра. Вот когда у тебя будет свой…
      – Поживем, увидим, – добродушно проворчал бронзовый всадник. – А пока Эльгион не нашел новую кладку, нам всем остается тебе завидовать.
      Тут разговор перешел на другую тему – Т'геллан стал расспрашивать арфиста о делах в Полукруглом, причем делал это тактично, стараясь не обидеть Эльгиона и не поставить его в неловкое положение. Очевидно, всаднику был хорошо знаком нрав Януса.
      – Послушай, арфист, если тебе там станет совсем невтерпеж, ты без всякого стеснения подай знак, и мы захватим тебя сюда на вечерок.
      – Тем более, что скоро Рождение, – улыбаясь, подсказал Г'зел и подмигнул арфисту.
      – Ты его увидишь – я тебе это обещаю, – заверил Эльгиона командир Крыла.
      Тут Рилл вытянул шею, намекая, что тоже не прочь поесть, и бронзовый всадник принялся поддразнивать Г'зела, называя файра наглым попрошайкой. Тем не менее, Эльгион заметил, что он и сам подкармливает бронзового, и тоже предложил файру кусочек мяса, который тот с достоинством принял.
      К концу ужина Эльгион был готов снести любые выговоры и попреки Януса – только бы отыскать кладку огненной ящерицы и самому Запечатлеть маленького файра. С такой надеждой перспектива неизбежного возвращения в Полукруглый казалась вполне терпимой.
      – Пожалуй, будет лучше, если я сам доставлю тебя обратно, – поднимаясь из-за стола, проговорил Т'геллан. А еще лучше, если мы вернемся пораньше. Не стоит лишний раз выводить Януса из терпения.
      Эльгион не понял слов всадника и сопровождающего их подмигивания, тем более, что давно стемнело, и он знал, что двери холда уже заперты на ночь. Теперь слишком поздно сожалеть о том, что он не вернулся сразу после того, как прибыли со сражения всадники. Но тогда он не увидел бы Рилла…
      Они поднялись в воздух. Ночное небо было чистым, и Эльгион, упиваясь ощущением полета, вертел головой, стараясь рассмотреть с высоты как можно больше. Но едва вдали показались отроги Главного Бенденского хребта, Т'геллан направил Монарта в Промежуток.
      Мгновение – и вокруг яркое закатное небо: когда они вынырнули над Полукруглым, солнце как раз опускалось в сверкающее разноцветными бликами море.
      – Я же сказал, что мы вернемся пораньше, – ухмыляясь, заметил Т'геллан в ответ на изумленный возглас арфиста. – Никто не узнает, что мы использовали временной Промежуток, зато цель оправдывает средства.
      Пока Монарт величаво кружил над бухтой, население Полукруглого высыпало на главную площадь. Впереди всех стоял сам Янус, но Эльгион искал в толпе лицо Алеми.
      Т'геллан соскочил с плеча бронзового и под громкие радостные возгласы, которыми собравшиеся приветствовали благополучное возвращение арфиста, стал помогать Эльгиону спуститься.
      – Я не старик и не калека, – прошептал Эльгион, завидя рядом Януса, – ты рискуешь переиграть.
      Всадник приятельским жестом обнял арфиста за плечо, одарив приближающегося правителя лучезарной улыбкой.
      – Ничего подобного, – тихо возразил он. – Просто я демонстрирую расположение Вейра.
      – Правитель, я приношу глубокие извинения за то беспокойство…
      – Полно, арфист Эльгион, – перебил его Т'геллан, – все извинения берет на себя Вейр. Ведь ты с самого начала стремился немедленно вернуться в Полукруглый. Дело в том, Янус, что Лесса пожелала его выслушать, так что пришлось задержаться.
      Если Янус и хотел в чем-то упрекнуть провинившегося арфиста, столь явное одобрение Вейра заткнуло ему рот. Покачиваясь на каблуках и растерянно моргая, Морской правитель пытался настроить мысли на новый лад.
      А Т'геллан, как ни в чем не бывало, продолжал:
      – При любых признаках появления файров немедленно докладывайте прямо в Вейр.
      – Неужто это небылица оказалась правдой? – ворчливо осведомился Янус. – Значит, эти… эти файры все же существуют?
      – Не сомневайтесь, правитель, – радостно откликнулся Эльгион. – Я своими глазами видел файра, гладил его и даже кормил! Его зовут Рилл, а величиной он будет мне от локтя до кончиков пальцев…
      – Ты… сам видел… честное слово? – через толпу протиснулся Алеми: от волнения и долгого пути, проделанного на одной ноге, юноша совсем запыхался. – Значит, в пещере действительно что-то было?
      – В пещере? – Эльгион уже успел забыть, куда отправился сегодня спозаранку.
      – Что за пещера? – поинтересовался Т'геллан.
      – Та самая пещера… – Эльгион находчиво подхватил выдумку, которую так кстати подбросил Т'геллан, – о которой я рассказывал Лессе. Ведь ты сам при этом присутствовал.
      – Так что это все-таки за пещера? – подозрительно спросил Янус, наступая на молодых людей. В голосе его звучало растущее раздражение – его, правителя холда, как будто и не собираются поставить в известность!
      – Пещера, которую мы с Алеми заметили на берегу, близ Драконьих камней, – ответил Эльгион, стараясь найти верный ход. Потом обратился к Т'геллану, – Алеми и есть тот рыбак, который видел файров у Драконьих камней прошлой весной. А два-три дня назад мы с ним плавали на лодке вдоль берега и заметили пещеру. Я думаю, как раз там и могут оказаться яйца файров.
      – Что ж, арфист Эльгион, поскольку ты теперь дома, в полной безопасности, я тебя покидаю. – Т'геллану не терпелось поскорее оседлать Монарта и заглянуть в пещеру.
      – Дай нам знать, если что-нибудь найдешь! – крикнул вслед Эльгион, но бронзовый всадник только махнул рукой на прощанье и вскочил на шею дракона.
      – Мы даже не пригласили его к столу в благодарность за хлопоты, – проворчал Янус, которого несколько встревожил и даже расстроил столь поспешный отлет всадника.
      – Он только что поел, – ответил Эльгион, следя, как бронзовый дракон поднимается все выше над освещенными заходящим солнцем водами гавани.
      – Что-то рановато.
      – Ведь он сражался с Нитями. А потом, он командир Крыла, ему надо возвращаться в Вейр.
      Кажется, его слова убедили Януса.
      Через миг дракон со всадником внезапно исчезли, вызвав у толпы единодушный вздох изумления и восторга. Поймав взгляд Алеми, арфист с трудом скрыл улыбку: потом они вместе посмеются над его хитрой выдумкой. Только не перехитрил ли он сам себя? А вдруг Т'геллан и вправду найдет в пещере яйца файра… или таинственного музыканта?
      – Арфист Эльгион, – сурово произнес Янус и, сделав остальным знак оставить их наедине, направился к дверям холда, – … арфист Эльгион, – я был бы рад услышать от тебя хоть какие-то объяснения.
      – Разумеется, правитель. Мой прямой долг – доложить вам о событиях, свидетелем которых я стал в Вейре, – ответил Эльгион, почтительно следуя за Янусом. Теперь он знает, как вести себя с морским правителем. Больше не придется прибегать ни к уловкам, ни к обману.
 
      Глава 10
      Мои ноги вдруг понеслись через луг, Я вдогонку стремглав полетела. Ни жива ни мертва, а во рту трава – Проглотить-то ведь я не успела!
 
      Менолли проснулась. Вокруг было тихо и темно, только у самого уха кто-то уютно мурлыкал. Она сразу поняла: это Красотка, но со сна не могла взять в толк, почему от нее тепло, как от печки. Девочка пошевелилась и тут же почувствовала свои ноги – огромные, тяжелые, они нестерпимо болели.
      Наверное, она невольно застонала, потому что рядом послышались шаги и в углу зажегся неяркий огонек светильника.
      – Ну, как дела? Ноги болят?
      Теплое тельце, согревавшее Менолли, мгновенно исчезло. <Умница Красотка>, – подумала девочка, не успев испугаться, что ее королеву могут заметить.
      Кто-то, склонившись над постелью, поправил меховое покрывало, Менолли ощутила ласковое прикосновение рук и слабый запах лекарственных трав.