Справа от Кэнби консоль помощника пилота была немного смещена к продольной линии судна, поэтому иногда правая щека помощника рулевого затекала. В свою очередь, у него создавалось впечатление, будто корабль медленно вращается вправо. Это чувство усиливалось по ночам или во время полетов вблизи поверхности в густых облаках. Для того чтобы поверить приборам, требовалась твердая дисциплина, особенно на высоте десяти тысяч футов, когда местная гравитация корабля не действовала. Кэнби вспомнил, как один переведенный на такой корабль новичок подумал, будто корабль вышел из-под контроля. Произошла настоящая битва с пилотом, до конца службы немало повредившая карьере новичка?
      Взгляд через гиперэкраны на удалявшийся паром напомнил Кэнби, что он слишком замечтался. Зато, как Кэнби с улыбкой отметил про себя, у него появилась еще пара часов на осмотр корабля. Прыгнув на палубу самым привычным способом, Кэнби зашагал прямо в машинное отделение...
      Следующий паром он тоже пропустил, исследуя каждый укромный уголок с растущим увлечением. На табличке изготовителя в крошечной кают-компании как дата выпуска значилось десятое декабря две тысячи шестьсот семьдесят девятого года - почти десять лет тому назад, - однако борт-журнал зарегистрировал только сто восемьдесят летных часов. Если бы не минувшие годы, корабль считался бы совсем новеньким. Убедившись в том, что обе кабины и двигатели полностью укомплектованы (по крайней мере на первый взгляд), Кэнби проверил просторный орудийный отсек и с изумлением обнаружил, что все, кроме громоздких ступеней, передававших энергию самим орудиям, осталось на месте.
      Конечно, Кэнби уже знал, чего именно недостает. Еще снаружи он заметил металлические пластинки, прикрывавшие зияющие дыры, из которых когда-то высовывались уродливые сопла дисрапторных пушек.
      Прислонившись к перилам на смотровой площадке второго уровня, Кэнби вгляделся в путаницу труб, оптических кабелей и волноводов. Сначала они обрабатывали энергию, а затем отражали ее на необычайно большую дисрапторную пушку. Теперь их питание из реактора возле кормовой переборки было отрезано, и сложный механизм превратился в бесполезный хлам, убрать который можно, лишь разрушив корпус корабля.
      Кэнби кивнул. Ему стало ясно, почему корабли наметили на слом. Никто не хотел их приобретать, поскольку не представлялось возможным освободить место для груза. "DH98" годились исключительно для атаки, существуя лишь для того, чтобы летать и воевать, причем и то, и другое им удивительно хорошо удавалось.
      Кэнби находился в кабине перемещений на правом борту, когда услышал донесшийся с дальнего конца подходного туннеля, который вел в основной корпус, женский голос:
      - Эй, ты меня слышишь? Где ты там?
      - Я здесь! - крикнул Кэнби, подбегая, чтобы посмотреть через туннель. - В кабине правого борта.
      На том конце стояла женщина-охранник с короткими курчавыми волосами, веселыми глазами, пухлыми щеками с ямочками и большими красными губами.
      "Хорошее лицо, - подумал Кэнби. - Такие как будто специально достаются только полнощеким женщинам".
      - Пошевеливайся, парень, - сказала она ему. - Мы уже почти полчаса как закрылись. Пора по домам!
      - Уже иду, - ответил Кэнби, застегивая пальто и спеша по туннелю.
      Женщина не виновата в том, что он не был в "DH98" почти восемь лет.
      - Прошу прощения, - извинился Кэнби, появляясь в центральном коридоре. - Похоже, я потерял счет времени.
      - Ничего, - бросила охранница. - Мне уже приходилось видеть вашего брата. Что, не получается выбросить их из головы?
      - Не получается, - признался Кэнби. - Они как бы стали частью тебя.
      - Да, - согласилась женщина, встречаясь с ним взглядом. - Я понимаю. Кэнби улыбнулся.
      - Говорите так, будто тоже служили во Флоте. Незнакомка кивнула.
      - В Восьмом Флоте, - пояснила она. - Я помогала поддерживать их в космосе. Была главным инженером на одном из старых двадцать пятых "Нортонов".
      - Двадцать пятые были отличными кораблями, - заметил Кэнби, внезапно почувствовав к женщине интерес. Та снова посмотрела ему в глаза.
      - Я скучаю по ним, - призналась охранница, в глазах которой промелькнула отрешенность. - Понимаю, что вы чувствуете - по крайней мере отчасти.
      Кэнби снова посмотрел на часы. Почти половина шестого.
      - Наверное, завтра у вас выходной? - спросил он, чувствуя, как краснеет.
      - Вот уж не думала, что вам это интересно, - ответила незнакомка с усмешкой. - И какие же будут предложения?
      - Для начала - поужинать, - произнес Кэнби, тоже улыбаясь. - Ну а потом.., видно будет.
      - Что ж, считай, что договорились, парень, - заметила охранница.
      - Зови меня Гордон, - попросил он. - Или лучше Гордо. Хорошо, э-э...
      - Лейла, - подсказала женщина. - Лейла Петерсон, Гордо. Наверное, ты не удивишься, - добавила она, с легкой усмешкой показывая на свою пышную фигуру, - если я скажу, что здорово проголодалась.
      - Меня уже трудно удивить, Лейла, - ответил Кэнби. - Тем более что я сам не ел с утра.
      - Тогда вперед, - бросила Лейла и зашагала к выходу. - Позаботимся сначала о насущном.
      На борту "KV388 #SW799"
      Космос
      В это же самое время далеко в межзвездном пространстве два "KV388" Кобира приближались к кораблю "Умбрика Мару", похожему скорее на замызганный старый скотовоз, неуклюжий и угловатый, да к тому же еще без атмосферной экранирующей оболочки для посадки. Издалека корабль напоминал гигантское жирное насекомое, которое тащило на спине полдюжины крупных личинок: атмосферные "челноки" часто перевозили грузы на поверхность и обратно. Громоздкое судно пересекало космос, очевидно, на предельной скорости и, также очевидно, избегало главных космических маршрутов. Внимание пиратов как раз и привлекло то, что корабль тщательно уклонялся от любого проложенного курса среди так называемых цивилизованных планет. Два злоупотреблявших термоядерной энергией двигателя, расположенных на длинных аутригерах по обеим сторонам продолговатого корпуса, с такой силой выбрасывали в космос излучение, что перехват обещал стать невероятно сложным.
      Кобир делал последние приготовления к нападению, лично сидя за штурвалом "#SW799". Интуиция и ум подсказали Кобиру, что его ждет необычная - причем очень высокая - награда за труды. Скорее всего экипаж преследуемого корабля состоит из головорезов, которые так же желали сражаться за свой груз, как кирскианские пираты желали этот груз отнять. Кобир улыбнулся, представляя, как капитан этого корабля нервно ведет наблюдение, зная, что излучение из двигателей почти не позволяет разглядеть что-либо с правого борта. Кобир непременно собирался воспользоваться этим и с помощью мелкокалиберных дисрапторов лишить торговое судно коммуникационной антенны, прежде чем оно успеет попросить о помощи по гиперсветовому передатчику, сигналы которого мгновенно проникают сквозь известную вселенную. Конечно, при условии, что корабль решится послать такой сигнал. Если Кобир не ошибся, это судно вместе со своим грузом было таким же незаконным, как и пиратские корабли. Если не хуже...
      - Объект в крайних пределах досягаемости, капитан, - спокойно доложил сидевший за орудийной консолью Бернард Фризелл.
      Кобир кивнул.
      - Вероятность попадания? - невозмутимо спросил он.
      - При нужной апертуре - шестьдесят процентов, капитан, - ответил Фризелл.
      - Очень хорошо, - заметил Кобир. - Сообщи, когда вероятность превысит восемьдесят пять.
      - Есть, капитан.
      Через гиперэкраны Кобир взглянул на Эмиля Липпи, который летел рядом на "SR642". Сколько лет они с ведомым летали вот так же, бок о бок? Кажется, будто целую вечность. И с Дорианом Шкодой, тихо сидящим справа от капитана за консолью первого помощника... Кобир подумал, что такое выпадает только самым удачливым командирам.
      Кто-то за его спиной чихнул, нарушив почти полную тишину в рубке. Как и все операции, связанные со стыковкой, нынешнее задание являлось очень сложным. Нараставшее с начала тайного преследования напряжение в рубке стало почти осязаемым. Кобир подумал о том, что воевать на каком-нибудь истребителе было бы намного проще. Тот или уничтожал своего противника, или быстро уничтожали его самого. Захват представлял собой совсем другое дело.
      - Гиперком врага молчит, капитан, - доложил Крюгер - еще один "старожил".
      - Спасибо, Крюгер.
      Приглушенный шум в рубке правого борта подсказал, что абордажная группа заняла место в отсеке под рубкой. Кобиру показалось, что его храбрые ребята несколько поспешили. Впрочем, немного волнения перед битвой никогда еще не вредило. Если - при хорошем попадании - корабль лишится антенны, элемента неожиданности не возникнет.
      Кобир почему-то вдруг вспомнил о стеклянном глазе Фризелла и невольно улыбнулся. Как бы ни пытался, тот никогда не мог подобрать глаз, подходящий по цвету к настоящему. В результате у Фризелла скопилась целая коллекция искусственных глаз. Слава Богу, его несчастье нисколько не влияло на феноменальную меткость.
      Да, оружие... Кобиру не следовало слишком отвлекаться. - Табло суммарной сводки систем показало, что все оружие корабля находится в состоянии готовности. Оставалось лишь твердо держать курс и ждать.
      - Вероятность восемьдесят шесть процентов, капитан, - наконец сообщил Фризелл. - Наши усилители обеспечивают сейчас отличный обзор сквозь выхлоп "купца". Он несет две многовибраторные гиперкоммуникационные антенны и одну радиоантенну. Потребуется не более.., четырех выстрелов, допуская один промах.
      - Отлично, - бросил Кобир и повернулся к Шкоде:
      - Ты готов принять командование кораблем? - спросил он так, словно собирался отлучиться на минутку.
      - Готов, капитан, - ответил Шкода. - Но я бы с большим удовольствием повел абордажную группу сам. Что, если с тобой что-нибудь случится?
      - Тогда ты просто останешься на моем месте, старик, - спокойно объяснил Кобир и рассмеялся. - Вообще-то я еще не готов освободить себя от командования. Поэтому вернусь цел и невредим, можешь не сомневаться.
      - Капитан, ты невыносим.
      - А ты, Шкода, нарушаешь субординацию, - парировал Кобир, как у них повелось еще со времен первого общего задания.
      - К сожалению, оба случая неисправимы, - заметил Шкода, с усмешкой оборачиваясь. - Удачи тебе, капитан, - пожелал он. - Жду благополучного возвращения.
      Наклонившись над пультами управления, Кобир пожал помощнику руку, а затем расстегнул ремни кресла.
      - Корабль твой, - объявил Кобир, легко соскакивая с места. - Рулевой двигатель - ноль, ноль двадцать один.
      - Ноль, ноль двадцать один, - эхом повторил Шкода. - Принимаю управление.
      Но Кобир вряд ли расслышал ответ, поскольку уже направлялся к правому борту. Меньше чем через минуту командир вошел в стыковочный отсек, где его старый слуга Джейкоб Танкреди держал наготове стандартный кирскианский боевой скафандр из гибкой брони. Рядом лежал израненный - но до блеска отполированный - такой же черный шлем, а в кобуре - бластер.
      - Добрый вечер, капитан, - поздоровался Танкреди. Он был чуть ниже Кобира ростом, такой старый и хрупкий, что, казалось, еще немного - и начнет парить в воздухе. Несмотря на это, изборожденный морщинами старик служил Николаю Кобиру и слугой, и доверенным лицом, так как предыдущему помощнику присвоили первое офицерское звание в Космическом Флоте. Кобир не захотел замены, осторожно сокращая обязанности старика сообразно с годами.
      - Добрый вечер, Джейкоб, - ответил кирскианец и кивнул остальным.
      Загерметизировав боевые скафандры, они слышали его только по внутренней связи. Повернувшись к старику спиной, Кобир просунул руки в боевой скафандр, а затем присел и натянул на обычные ботинки армированные. После этого закрыл внутренние швы вдоль ног. Еще раз, поднявшись, загерметизировал передний шов до самой шеи и запечатал кольцо воротника.
      Пока капитан тестировал системы жизнеобеспечения на левом плече, Танкреди прикрепил к его левому бедру бластер и подготовил шлем - за двадцатилетнюю практику движения слуги были отработаны до совершенства.
      - Спасибо, Джейкоб, - поблагодарил Кобир и принял круглый шлем в обе руки, осмотрев армированное отверстие с наводкой на резкость по пьезокристаллической пластине, прежде чем осторожно водрузить шлем на голову.
      Едва Кобир запечатал горловое кольцо, все звуки сменились приглушенным шумом систем жизнеобеспечения. Снова коснувшись левого плеча, капитан проверил герметизацию скафандра. Наконец в левом правом квадратике апертуры шлема загорелась зеленая точка. Кивнув, Кобир активировал систему связи ближнего радиуса действия.
      - Проверка, - произнес он.
      Двенадцать фигур в таких же боевых скафандрах, как у командира, подняли в воздух свои бластеры и ответили:
      - Готовы.
      Их голоса стереофонически проецировались на шлем Кобира, чтобы с точностью воспроизвести позиции всех членов группы относительно капитана во время рукопашного боя в космосе эта система спасла многие жизни.
      Кобир провел еще один, последний тест, подал Танкреди знак покинуть стыковочный отсек и подождал, пока старик не запечатает внутренний люк. Когда предупредительный красный световой сигнал сменился зеленым, Кобир переключил канал связи на летную рубку.
      - Шкода, - спокойно заговорил капитан. - Мы готовы. Скажи Фризеллу, что он может палить в свое удовольствие.
      - Есть, капитан, - ответил Шкода. Даже в скафандре, находясь внутри стыковочного отсека, Кобир ощутил, как корабль сотрясается после каждого выстрела дисрапторных орудий. Первый, второй, третий... Четвертого выстрела не последовало. Как всегда, Фризелл оставался на высоте.
      - Прямые попадания, капитан, - невозмутимо сообщил Шкода. - Теперь у корабля только радиосвязь.
      - Мои поздравления мистеру Фризеллу, - проговорил Кобир.
      Все прошло необычайно удачно. Почти за тысячу световых лет от ближайшего получателя сигнала преследуемый экипаж мог теперь сколько угодно радировать о помощи. Их сообщение дойдет не раньше следующего тысячелетия.
      - А теперь, Шкода, - приказал Кобир, - проведи нас через выхлоп "купца", чтобы мы смогли представиться по коротковолновой гиперсвязи.
      - Есть, капитан.
      Едва почувствовав, как корабль ускоряется, Кобир заметил, как Липпи отходит на тысячу ярдов к правому борту, чтобы два "388-х" приблизились к цели с обеих сторон. Тогда корабль Липпи возьмет параллельный курс, направив все свое тяжелое вооружение на рубку "купца", а Шкода вплотную подойдет с другой стороны и загерметизирует стыковочные люки. Такая стратегия была уже опробована временем и обычно - правда, не всегда предотвращала бои при абордаже. В конце концов, прежде чем контрольная рубка корабля окажется разрушенной, у капитана будет стимул обменять груз на жизни. К сожалению, находились и такие, кто пытался принять бой. Поэтому Кобир и его отряд полностью облачились в гибкую броню.
      После того как, казалось, прошел целый год, на канале связи послышался голос Шкоды:
      - Звездная баржа дает знать, что сдается, капитан. Я иду вдоль нее и соединяю наши люки.
      - Отлично, Шкода, - отметил Кобир и кивнул одному из бойцов из своей группы, с высокой стройной фигурой и огромными усами в форме велосипедного руля, которые были отчетливо видны даже сквозь щиток.
      - Ты отвечаешь за стыковку, Тейбор, - ровным голосом приказал Кобир.
      - Есть, капитан, - ответил ему глубокий, низкий голос, и Тейбор шагнул к панели управления люком.
      Кобир установил на трех из своих "KV388" стандартные космические переходные люки - они уже тысячу раз окупили себя. Большинство космических пиратов действовало, заставляя свои жертвы перед ограблением приземлиться, что являлось по меньшей мере рискованным. Именно поэтому многие их этих пиратов закончили жизни на виселице.
      В следующую секунду корабль плавно замедлил ход, а затем, казалось, исчез. Стиснув поручни переборки, Кобир попытался не поддаваться чувствам. Как большинство современных военных кораблей, "KV388" поддерживали собственные внутренние гравитационные системы - все они отличались ненадежностью во время точных маневров.
      - "Купец" расширил стыковочную камеру, - доложил Тейбор, шлем которого вплотную приник к иллюминатору.
      Дотянувшись до двух маленьких штурвалов, он начал потихоньку их поворачивать - над люком замерцала красная предупредительная лампочка.
      - Расширяю наши.
      Казалось, протянулась целая вечность, прежде чем палуба накренилась, а красный огонек лампочки сменился зеленым.
      - Состыковались, капитан.
      Кобир безмолвно помолился старому полузабытому богу предков и подождал окончания дела.
      - "Купец" открыл свою половину люка, - наконец доложил Тейбор.
      - Отлично, - бросил Кобир, направляясь к одной стороне комингса.
      Пятеро членов группы последовали за ним. Шестеро других заняли противоположную сторону. Кобир кивнул самому себе. Он сделал все, что мог.
      - Открыть люк, - скомандовал капитан.
      Манхэттенский сектор
      Нью-Вашингтон
      Земля
      На стуле возле кровати лежал аккуратно сложенный темно-синий форменный жакет. На нем юбка, поверх нее блузка, потом чулки, ярко-красные трусики и, наконец, белый бюстгальтер из плотной ткани. Рядом кое-как валялись на полу сброшенные Кэнби рубашка, брюки, нижнее белье и носки. Развалившись на подушках, он наблюдал за тем, как Лейла Петерсон готовит коктейли. Совершенно раздетая, она соблазнительно склонилась над маленьким столиком и, полуобернувшись через плечо, сказала:
      - Лучший способ как следует узнать друг друга - это побыть вместе в чем мать родила.
      - В таком случае, - ответил Кэнби, - у нас с тобой почти не осталось друг от друга секретов.
      Любуясь пышными бедрами Петерсон, он ухмыльнулся и снова отчетливо почувствовал возбуждение. Так скоро, ведь они занимались этим всего лишь пару минут назад!.. Петерсон показалась Кэнби во многих смыслах потрясающей женщиной.
      Приготовив напитки, она обернулась со стаканами в руках, бросила взгляд на Кэнби и, хихикнув, снова поставила их на место.
      - Судя по всему, сейчас ты думаешь совсем не о выпивке, Гордо, заметила Лейла, возвращаясь к кровати и широко улыбаясь. У нее была полная, широко расставленная грудь, внушительный живот, крепкие ноги с маленькими ступнями и копна каштановых волос. Не произнося ни слова, Петерсон залезла в постель и следующие двадцать минут неистово предавалась поистине акробатическим движениям, от которых более миниатюрная женщина сгорела бы со стыда Затем она отправилась за стаканами, а Кэнби снова откинулся на подушки.
      - Значит, ты пилот, - позднее проговорила она, скрестив ноги и усаживаясь возле него. - Я так и думала - Был пилотом, - поправил ее Кэнби, - сто тысяч лет тому назад.
      Петерсон кивнула.
      - Командиром?
      - Да, - охотно признался Кэнби, потягивая бурбон.
      - На одной из этих малышек "Джеффри", что ты рассматривал?
      - Снова угадала.
      Некоторое время оба сидели молча. Петерсон первой нарушила молчание.
      - Они идут почти за бесценок, - неожиданно произнесла она.
      - Кто идет почти за бесценок? - спросил Кэнби, заглядывая в ее миловидное лицо.
      - Да эти маленькие "DH98", - пояснила Петерсон, отпивая из своего стакана. - Чуть ли не даром. Кэнби усмехнулся.
      - Не может быть.
      - Может, - возразила Петерсон, глядя ему прямо в глаза.
      - Ну и? - спросил Кэнби, жестикулируя рукой.
      - Мечта да и только, правда? - вздохнула Петерсон.
      - Какая еще мечта?
      - Купить их, - ответила она. - Стать хозяином всех четырех. Настоящая мечта. Кэнби кивнул.
      - Да, мечта что надо, - согласился он. - Наверное, если их никто не заберет, то скоро пойдут на слом.
      - Именно, - заверила его Петерсон. - А за них хотят всего триста восемьдесят тысяч - за все четыре. Вот было бы здорово, если бы ты их купил, а?
      - Я? Четыре космических корабля? Боже мой, Лейла, - вспыхнул Кэнби, тебе нет равных в постели, но ты или глупее пробки, или принимаешь меня за толстосума. Черт, если я не выложу всю свою пенсию, то не смогу купить даже крышки для люка, а не то что четверку кораблей.
      Лейла выразительно взглянула на него.
      - Но, держу пари, твоя пенсия вполне покроет эти триста восемьдесят тысяч, если ты возьмешь ее всю, полностью, так ведь?
      Кэнби пожал плечами.
      - Ну, допустим. Только после этого я умру с голоду. Может, ты не заметила, но теперь пилоты не очень-то в цене. А государственные бесплатные столовки не обслуживают тех, кто забрал все свои выплаты сразу.
      - Тогда будешь зарабатывать на кораблях, - дернув плечом, заметила Петерсон. Кэнби улыбнулся.
      - Только не на этих, - проговорил он. - В них совсем нет места для груза - их построили вокруг дисрапторных орудий. Единственное, для чего они годятся, так это летать и палить.
      - Ну и что? - спросила Петерсон с легкой улыбкой.
      - Да черт возьми, Лейла! - горячился Кэнби. - Мне придется стать наемником или пиратом. И кроме того, где я найду четыре экипажа, даже если допустить, что на этих кораблях можно летать?
      - Знаешь, командир, - со значением произнесла Лейла, - смею предположить, что ты уже набрал несколько команд, когда служил во Флоте. Неужели никого из них не осталось в живых? Или ты думаешь, среди них мало таких, кому, так же как и тебе, не захочется снова вернуться в космос?
      Кэнби улыбнулся.
      - Да, - кивнул он, - пожалуй, я смог бы собрать несколько экипажей, хотя первое время им придется работать за спасибо. Но как насчет кораблей? Мне слабо верится в то, что они готовы к полету.
      - Может, и не готовы, - уступила Петерсон. - Я их еще не смотрела. Но я знаю по меньшей мере одного главного инженера, который готов рискнуть вместе с тобой - а у нее есть несколько друзей в Сити, кто спит и видит, как бы выбраться из-под правительства.
      Вглядываясь в лицо женщины, Кэнби нахмурился.
      - Лейла, ты просто свихнулась.
      - Ладно, не бери в голову, - бросила она. - Забудь о том, что я сказала.
      - Да, - согласился Кэнби, садясь в постели и заглядывая Петерсон в глаза. - Надо бы, да не смогу. Я и сам об этом думал, только никогда не позволял себе относиться к этим мыслям всерьез. Ты ведь знаешь: восстанавливать космические корабли, чтобы использовать их по назначению, противозаконно.
      - Черт, - выругалась Петерсон с кривой ухмылкой, - кое-что из того, чем мы сегодня занимались, тоже противозаконно, но ты, похоже, нисколько не беспокоишься.
      - За это к тебе не вышлют наряд полиции, - парировал Кэнби.
      - Неужели? - удивилась Петерсон. - А как насчет того актера, Грея Ноуланда, которого на прошлой неделе схватили с какой-то телкой? Его казнь показывали по общественной сети в самое лучшее время - а он сделал не больше, чем ты.
      - Да, да, - уступил Кэнби. - Этот закон придумали специально для того, чтобы сгрести тебя, когда понадобится. Сволочи уже охотились на Ноуланда. Если бы они не представили ему это обвинение, то обязательно подловили бы на чем-нибудь еще. Слишком уж много плохого он говорил о знати, а другие начали прислушиваться.
      - Возможно, в этом все и дело, - помешкав, произнесла Петерсон. - Если бы тебя прикрывал кто-нибудь влиятельный, пожалуй, все бы и обошлось. Знаешь, в парке мне приходится слышать немало сплетен. Болтают, будто есть по крайней мере четыре группы наемников, орудующих в Галактике на оставшихся кораблях. И сам Немил Квинн их защищает, а иногда даже спонсирует. Наверное, он пользуется ими, когда вводить Флот не годится из.., политических соображений. Кэнби кивнул.
      - Да, я слышал о каких-то наемниках. Один или два корабля - не "DH98". Я не знал, что Квинн в этом замешан, хотя... Особенно удивляться не приходится. Он единственный в политическом классе, который кажется достойным, чтобы его там держали.
      Петерсон ухмыльнулась.
      - Похоже, ты тоже за Квинна.
      - Целиком и полностью, - сказал Кэнби. - В нем наша единственная надежда отстоять правительство от знати.
      - Так, может, через него ты и получишь четверку своих "DH98"? предположила Лейла.
      - Моих "DH98"? - переспросил Кэнби. - С какой это стати ты мне их вдруг присвоила?
      - Да ни с какой, - ответила Петерсон с невинным видом. - Просто подумала, что небольшая помощь Квинна не даст тебе умереть с голоду после того, как ты истратишь всю пенсию. - Она безмятежно пожала плечами. - Ну, до тех пор, пока ты не возьмешься за дело и не начнешь платить экипажам.
      Кэнби возвел глаза под потолок.
      - Бред собачий, - пробормотал он. - Квинн - крупная фигура в Колумбийском округе. Мне к нему даже и не подобраться. Он сроду обо мне не слышал - я слишком мелкая сошка.
      - Да, пожалуй, - согласилась Петерсон., - Но что, по-твоему, заставляет его защищать других? Пораскинь мозгами. Ты не хуже меня знаешь ответ. Тот, кто рискует жизнью, поскольку во что-то верит, никак не может быть мелкой сошкой. Я к тому, что Квинн непременно услышит о таком.
      - Предположим, - сказал Кэнби. - Но даже если так, с чего ты взяла, что мне удастся к нему пробраться?
      - Не удастся, - ответила Петерсон, глядя ему в глаза. - Он отлично поймет, что ты затеваешь с этими кораблями что-то нелегальное - так же, как и все остальные. Он не пустит тебя в свой офис.
      - Тогда к чему мы вообще говорим о Квинне? - возмутился Кэнби. - Я никогда с ним не увижусь и буду барахтаться с этими четырьмя кораблями, которые не смогу содержать, до тех пор, пока не подохну с голоду!
      - Ясно, что он не может тебя принять. Но тебе не приходил в голову другой вариант? А именно: он может сойтись с тобой приватно, - не унималась Петерсон. - Наверняка с другими он действовал именно таким способом.
      Кэнби на секунду закрыл глаза и глубоко вздохнул.
      - Да. Пожалуй, ты права. - Затем он покачал головой. - Но, Боже мой, что, если он этого не сделает?
      - Тогда тебе придется сделать это самому.
      - Вот именно, - согласился Кэнби. - Господи, какой риск!
      - Это то, что отличает мужчин от мальчишек, - спокойно заметила Петерсон, а затем бросила на него лукавый взгляд и улеглась на спину. Кстати, о мужчинах, - продолжала Лейла, поднимая вверх колени с ямочками. Мне стоит чуть-чуть отдохнуть, и тебе тоже. Не уговорить ли тебя еще немного поупражняться, чтобы лучше спалось?
      - Вот тут нет никакого риска, - ответил Кэнби с усмешкой.
      - Да, - прошептала Петерсон. - По-моему, тоже.
      Но борту "Умбрика Мару"
      Космос
      Качая головой, Кобир стоял посреди грязной рубки "Умбрика Мару". На борту этой старой, потрепанной посудины явно творилось что-то неладное, но пока Кобир не мог точно определить, что именно. Впрочем, это являлось лишь делом времени. Обнаружить капитана и первого помощника в состоянии наркотической комы не представляло собой чего-то необычного. Но, кроме пьяного матроса, открывшего люк со стороны торгового судна, казалось, весь экипаж где-то прятался. Потребовалось обыскать каюту за каютой, прежде чем удалось выудить различных рядовых и офицеров, которые, как мужчины, так и женщины, упорно отказывались отвечать на вопросы. Вместо этого члены экипажа закрывали лица или разражались рыданиями, пока их не уводили и не запирали на замок. Чувствовалось, что на корабле укрывалось какое-то крупное преступление, готовое предстать взору, словно извивающиеся личинки во внутренностях мертвой крысы.
      В предчувствии этого кирскианский капитан проявлял большую осторожность, чем мог себе представить. Его прозрение началось, когда он услышал по связи изумленное "Иисус и Мария с Иосифом!", вырвавшееся у Стеллы Бреммер - та повела группу проверить главные трюмы.
      - Бреммер, - обратился к ней Кобир, открывая кобуру и спеша вниз по трапу, по которому женщина спустилась всего пару минут назад. - Мы идем. Где вы? Что вы нашли?
      - Не спешите, капитан, - ответила она слабым голосом. - Нам ничего не угрожает.
      - Тогда что там?
      - Мы обнаружили таинственный груз, капитан, - сказала Бреммер, и ее голос задрожал от отвращения. - Груз - это люди. Из примитивных цивилизаций.
      Кобир едва не остановился и не закрыл глаза. Вот это номер!
      - Работорговцы? - спросил Кобир, с досады хлопнув себя по лбу. Значит, мы захватили невольничье судно?
      - Взгляните сами, капитан, - ответила Бреммер. Через минуту Кобир миновал коридор и присоединился к маленькому отряду, собравшемуся вокруг люка в узкую обзорную галерею. Она была встроена в переднюю переборку глубокого грузового трюма, без сомнения, предназначенного для содержания скота. За свою жизнь Кобир насмотрелся всякого - страдания и война всегда шли рука об руку. Однако к такому зрелищу оказался не готов даже он.
      Внизу, на палубе, оборудованной для скота, теснилось не меньше тысячи жалкого вида гуманоидов. Примерно двадцать из них лежали, сложенные, словно дрова, возле огромной емкости, очевидно, служившей отхожим местом. Некоторые из других тут и там распростерлись на грудах лохмотьев. Видимо, они станут следующими, кто присоединится к жуткой поленнице из гниющей плоти, ожидавшей, когда ее сбросят с корабля во время очередной уборки если таковая произойдет.
      - Разрази меня гром, - пробормотал Кобир, к горлу которого подкатил комок. - Так вот ради какого сокровища я рисковал нашими жизнями...
      Глядя в глаза Бреммер, Кобир покачал головой.
      - Что ж, - проговорил он со вздохом, - по крайней мере никто не скажет, что Кобир ошибается по мелочам.
      2 декабря 2689 г., земное летосчисление
      Манхэттенский сектор
      Нью-Вашингтон
      Земля
      Последующий день - весь день - мысли Кэнби были целиком поглощены четырьмя "DH98" и теми возможностями, которые они обещали. Но, Господи, с каким риском связывалось воплощение этих возможностей в жизнь! Речь шла обо всем будущем Кэнби или хотя бы о том, которое он отчетливо видел, причем в очень мрачных тонах. Удивительно, он всерьез задумался о покупке четырех старых кораблей!.. Настойчивое зондирование Петерсон расшевелило то, что уже многие годы подсознательно дремало в его мозгу.