– Спасибо, дочка, – поблагодарил Уолт за поддержку.
      Тесс, Пег и Люси сидели с таким видом, как будто все трое наелись лимонов.
      Уолт попытался их успокоить:
      – Ну скажи им, Доун. Всего через несколько лет компания «Робертс ламбер» будет ежегодно приносить прибыль в десять миллионов. Послушай, Тесс, у нас есть деньги уже сейчас. Если тебе, Люси и Пег хочется за границу – пожалуйста! Поезжайте хоть этим летом.
      Девочки пришли в восторг.
      – Ой, мамочка, поедем! – взмолилась Пег.
      Люси запрыгала на стуле.
      – Как здорово! Мы с Пег обновим свой гардероб в Париже, а осенью поедем учиться в Вассарский колледж!
      – Дорасти сначала до колледжа, – фыркнула Доун.
      Люси показала сестре язык.
      – При Вассарском колледже есть общеобразовательная школа, и я смогу учиться там, перед тем как поступить в колледж. Поедем, мама, ну пожалуйста!
      Тесс вздохнула и развела руками.
      – А что мне еще остается? Совершенно ясно, что ваши папа и сестра хотят от нас избавиться.
      Уолт перегнулся через стол и взял жену за руку.
      – Я буду каждую минуту скучать по вам троим, – пообещал он.
      – И я, – добавила Доун.
      Разобравшись с этим вопросом, сестры налетели на Доун.
      – Вы с Деннисом решили, когда поженитесь? – спросила Люси.
      – Только не в следующем году. Мне надо закончить второй курс в колледже.
      – В этом колледже отличное преподавание! – с гордостью сказал Уолт. – Вы только почитайте деловые письма, которые она для меня печатает! А контракты? – Он покачал головой. – Доун, Деннис и Джек могли бы вести дела самостоятельно. Я начинаю чувствовать себя лишним.
      Еще не договорив, Робертс понял, что совершил роковую ошибку. Глаза его жены радостно загорелись.
      – Раз уж от тебя нет никакой пользы, милый мой Уолтер, поезжай со мной и девочками в Европу.
      – Да, папа! – хором воскликнули Люси и Пег.
      Уолт взглянул на Доун, ища у нее поддержки, но она лишь пожала плечами и улыбнулась.
      – Тебе не помешает небольшой отпуск, папа. Ты ведь уже не молоденький.
      – Ну спасибо! – язвительно произнес отец. – Поверь, мне не надо об этом напоминать.
      – Прошлой зимой у тебя было обострение артрита и бурсита, – заметила Тесс. – Пока мы будем ездить по Европе, ты можешь подлечиться на каком-нибудь курорте. Говорят, там творят чудеса.
      – Ладно, – согласился Уолт, – я поеду. В конце концов, мне интересно ознакомиться с положением дел в лесной промышленности Европы. Может быть, я сумею наладить торговлю с заокеанскими партнерами. Хотя, видит Бог, мы с трудом насыщаем наш отечественный рынок.
      После обеда отец, взяв кофе с коньяком, ушел к себе в кабинет. Доун составила ему компанию.
      – Папа, я подумала про этих восточных магнатов. Наверное, было бы неплохо отдать им долю.
      Уолт непонимающе заморгал:
      – Отдать долю?
      Девушка засмеялась:
      – Этот термин употребляется в деловых кругах. Он означает, что компания «Робертс ламбер» могла бы стать открытым предприятием. Эти миллионеры наверняка загребут все, что мы им предложим. Таким образом, ты сможешь вложить не свои, а их деньги в радикальное расширение, не рискуя и не связывая свой личный капитал.
      На Уолта ее слова произвели сильное впечатление.
      – Ты научилась этому в колледже?
      – Да, и многому другому. Гарантии, долговые обязательства, расписки, промышленные объединения, кредиты…
      Целый час Доун услаждала слух восхищенного отца, излагая основы большого бизнеса и высоких финансов.
      Когда она закончила, Робертс грустно улыбнулся и потер затылок.
      – А я-то думал, что пошутил, когда назвал себя лишним. Оказывается, так оно и есть.
      Пока Доун была в Чикаго, Уолт Робертс не только расширил офисные помещения, но и построил на холме рядом с большим домом два маленьких бунгало для своих новых администраторов – Сильвера Джека Макхью и Денниса Прайса.
      За несколько месяцев до возвращения Доун Джек переехал из барака в свое новое жилище. В тот день ему пришлось наслушаться немилосердных шуточек от приятелей-лесорубов.
      – Ну что, дочитался? – печально изрек Пиг Айрон Сэм. – Вот что бывает от всех этих книжек! Мой старик всегда говорил: «Ничто так не отравляет человеческий ум, как образование».
      – Помяни мое слово, Джек, – гаркнул Джо Фурнье, – когда мы с тобой подеремся в следующий раз, я уложу тебя на лопатки как ребенка. Легкая жизнь тебя испортит, парень!
      Джек швырнул в него сапогом, но Фурнье пригнул голову.
      – Слушайте внимательно, крысы болотные! – заявил Джек, потрясая кулаком перед кружком ухмыляющихся лиц. – Если когда-нибудь я не сумею дать вам всем хорошего пинка под зад, да так, чтобы вы волчком закрутились по бараку или по болоту, то повешу свои сапоги на дерево, вырою могилу и сам в нее лягу!
      – Да здравствует Сильвер Джек! – крикнул кто-то.
      Раздались громкие возгласы, по кругу пошли бутылки. Лесорубы провозглашали бесконечные тосты за своего уходящего начальника.
      – За нового администратора лагеря! – Пиг сделал изрядный глоток крепкого тоника и передал бутылку Джеку.
      Когда вечеринка закончилась, Джек перекинул через плечо рюкзак и поднял с пола набитую дорожную сумку. Задержавшись в дверях, он обратился к лесорубам:
      – И помните: пусть мой дом на холме, но с рассвета до заката я буду здесь, внизу, гонять ваши задницы по болоту. До встречи за ужином!
      Утром, на второй день после возвращения из Чикаго, Доун встретилась с Джеком перед домом Робертса, когда вместе с семьей готовилась в экипаже ехать в церковь. Джек принес Уолту Робертсу отчет, над которым работал всю ночь. Он снял шапочку и отвесил вежливый полупоклон.
      – Доброе утро, дамы. Вы сегодня прекрасно выглядите.
      Он обращался ко всем, но смотрел только на Доун. Она была в белом платье со свободным лифом и широкими рукавами, обшитыми кружевом от плеча до манжеты. Распущенные волосы спадали по спине длинными рыжевато-каштановыми локонами, придавая девушке очарование невинности и чистоты, пронзившее сердце Джека. На голове у нее была соломенная шляпка с широкими полями и цветами. Джек не отрываясь смотрел в ее зеленые глаза, которые искрились золотистыми огоньками, как озерная гладь на солнышке.
      – С возвращением, мисс Робертс! Рад вас видеть.
      – Спасибо, Джек. А тебя с повышением.
      Она протянула ему руку, и он нерешительно пожал ее. От одного прикосновения к ее бархатистым пальцам его обдало жарким волнением.
      Девушка взглянула на два маленьких коттеджа, стоявших бок о бок на склоне холма, примерно в четверти мили от них.
      – Какие чудесные домики! Мне не терпится посмотреть, как они обставлены.
      Джек неуклюже переминался с ноги на ногу.
      – Что ж, – сказал он, пнув камень мыском сапога, – буду очень признателен, если вы зайдете ко мне после церкви. Я устрою вам экскурсию. Хотя «экскурсия» – это громко сказано. Если встать посреди коттеджа и раскрутить кота за хвост, у него будет полная экскурсия.
      Оба расхохотались.
      – Поехали, Доун, а то опоздаем! – поторопила дочь Тесс Робертс из экипажа. – Ты же знаешь, преподобный Питерс не любит, когда опаздывают.
      – Увидимся, – пообещала Джеку Доун, усаживаясь в элегантный экипаж, запряженный четверкой лошадей и снабженный передним сиденьем для кучера.
      – Пока кот спит, мышка шалит, – уколола Пег сестру, намекая на то, что Деннис уехал на похороны своего дяди.
      Доун окинула ее надменным взглядом.
      – Собираешься учиться в Вассарском колледже, а ведешь себя как маленькая.
      – Девочки, не ссорьтесь! – вмешалась мать. – Все-таки сегодня воскресенье.
      Пег фыркнула:
      – Мне кажется, приличной молодой женщине непозволительно ходить одной в гости к незнакомому мужчине. Особенно к такому, как Сильвер Джек Макхью.
      – А чем плох Сильвер Джек? – огрызнулась Доун.
      – Ты шутишь? А непристойные баллады, что по всему болоту распевают лесорубы у костров? Ведь это в основном про его подвиги!
      В разговор вмешался Уолт, сидевший на кучерском месте:
      – Народные любимцы, такие, как Сильвер Джек Макхью, обычно пользуются незаслуженно раздутой дурной славой. Истории об их похождениях передаются из уст в уста, обрастая небылицами. Теперь Джек остепенился, осел на одном месте. На днях он сказал мне, что не поедет этим летом ни в Сагино, ни в Бей-Сити на ежегодный слет лесорубов. Он собирается остаться здесь помочь мне с канцелярией и почитать книги. Ты представляешь, Доун? С тех пор как ты подпустила его к книгам, он стал заядлым читателем. Наверное, скоро перечитает всю нашу библиотеку.
      – Когда это случится, я поговорю с Сарой Уэтсон. Ее тетя заведует большой библиотекой в Сагино. Может быть, нам удастся договориться, чтобы Джек брал книги оттуда.
      – Для девушки, которая помолвлена и собирается замуж, довольно странно проявлять такой повышенный интерес к Сильверу Джеку, – выдала Люси.
      Доун улыбнулась:
      – Как только я увидела в Джеке ум и желание учиться, у меня появилась идея сделать из него совершенно другого человека.
      Сестры покатились со смеху, а Тесс Робертс покачала головой.
      – Слышишь, что говорит твоя дочь, Уолтер? Она с детства считала себя способной сделать все, что задумала. А теперь ей взбрело в голову взять на себя роль Господа Бога. – Сказав это, Тесс углубилась в свои мысли.
      – О чем ты задумалась, мама? – спросила Люси.
      – Скорей бы вернулся Деннис! – отрезала Тесс, в упор глядя на Доун.
      Вернувшись из церкви, Доун надела новый костюм для верховой езды, купленный в Чикаго: облегающий жакет и слегка расклешенную двойную юбку чуть ниже колен, обшитую по подолу плетеным шнуром. Она стянула волосы сзади черной бархатной ленточкой и озорно сдвинула набок жокейскую шапочку.
      Она устроила Дасти неплохую разминку, пустив его быстрым галопом по верховой тропе, которая тянулась на две мили вдоль берега Сагино, а потом дала мерину отдохнуть, возвращаясь медленным шагом.
      Позже она пешком прошла четверть мили до бунгало Сильвера Джека. Он сидел на крыльце и курил сигару, забросив ноги на перила, но, увидев Доун, тут же затушил сигару и опустил ноги.
      – При мне можешь курить, – сказала она, поднимаясь по ступенькам. – Я и сама иногда покуриваю сигареты.
      – И твои родители это одобряют?
      – А какое они имеют право одобрять или не одобрять? Я взрослая и сама решаю, что мне делать. Конечно, в доме я не курю, потому что дом – мамино владение. Там она устанавливает законы, и даже папа обязан им подчиняться, если он не у себя в кабинете.
      Джек растерянно улыбнулся.
      – Ты и впрямь необычная девушка… то есть женщина. Знаешь, тебе очень идет этот костюм.
      – Спасибо. Ты тоже отлично выглядишь. – Она привыкла видеть Джека в рабочей одежде лесоруба, сегодня же на нем были костюмные брюки, серые в полоску, белая рубашка и галстук. – Ты подстригся?
      Джек смущенно покраснел.
      – Да, когда в последний раз был в Сагино. Костюм купил и еще кое-что, но это сюрприз.
      – Отлично, люблю сюрпризы! Ну что, как насчет обещанной экскурсии?
      – Пожалуйста, проходи! – Он придержал перед ней дверь. – Домик маленький, и все же здесь у меня намного больше места, чем в бараке.
      – А ты не скучаешь по коллективу?
      – Колле… что? Нет, не говори! Лучше я сам посмотрю в словаре это слово. Тогда я его не забуду.
      – Хорошо, – согласилась она, сдерживая смех.
      Процесс превращения грубого, необразованного рабочего-лесоруба в сельского джентльмена будет идти со скрипом до тех пор, пока Джек не свыкнется со своей новой ролью.
      Маленькая, в пятнадцать квадратных футов, гостиная могла похвастаться небольшим кирпичным камином. Доун увидела диван, два мягких кресла и картины на стене – точно такие же ее родители годами хранили на чердаке среди прочего хлама. К гостиной примыкали маленькая кухня и спальня.
      Джек открыл дверь спальни.
      – Сюрприз здесь, – объявил он.
      На этот раз Доун не справилась с собой и откровенно расхохоталась.
      – Я слышала похожие фразы от некоторых джентльменов, но должна признать, твой подход довольно оригинален.
      Он открыл рот и густо покраснел.
      – Мисс Робертс, я не хотел… О Господи, я сморозил глупость!
      Она положила руку ему на плечо.
      – Да я шучу, Джек! Тебе нужно не только набираться знаний, но и вырабатывать чувство юмора. Умение смеяться над собой и над другими – важное качество для джентльмена и леди.
      Доун прошла мимо него в спальню и поразилась сюрпризу Джека, едва переступив порог. Здесь стояли скромная кровать, единственное кресло и умывальник в углу, но самым главным в комнате были книжные шкафы. Они занимали три стены от пола до потолка, и полки были заполнены книгами по меньшей мере наполовину.
      – Вот это сюрприз так сюрприз! – воскликнула она. – У меня просто нет слов. Скажи, ради Бога, откуда ты все это взял?
      – Книжные шкафы сделал сам, а книги купил в Сагино. Подержанные, конечно, чтобы подешевле.
      Доун подошла к ближайшему книжному шкафу и сняла с полки увесистый том в кожаном переплете с потрепанными краями. «Сборник комедий Вильяма Шекспира».
      – Есть и трагедии, – сказал Джек.
      Она поставила книгу на место и пробежала глазами по корешкам.
      – Гомер… Гораций… Юлий Цезарь… Диккенс. Что ж, надо сказать, у тебя помпезные вкусы.
      – Помпезные… Слово как будто знакомое. – Джек взял с полки большой словарь и полистал страницы. – Сейчас посмотрим. Кол-лек-тив – группа лиц, объединенная общей работой. Да, коллектив я люблю. Теперь пом-пез-ный… ага, вот! – Он нахмурился, в тоне его послышалась обида: – Напыщенный. Так ты считаешь меня напыщенным?
      Теперь пришел ее черед краснеть.
      – Нет-нет, что ты! Я употребила это слово по ошибке. Видишь ли, я тоже не все знаю. Прости, Джек. Вот чего в тебе нет, так это напыщенности.
      Он улыбнулся.
      – Ну и хорошо. Хочешь холодного лимонада? Я держу его в ведре со льдом, а лед беру из ледника компании.
      – Лимонад? С удовольствием, Джек.
      Они сели на диван в гостиной, запивая печенье прохладным напитком.
      – Я горжусь тобой, Джек, – призналась девушка. – Удивительно, как быстро ты повысил свое образование.
      Джек был польщен.
      – Это твоя заслуга.
      Она дотронулась рукой до его большой ладони, лежавшей на колене.
      – Нет, Джек. Может быть, я пробудила в тебе интерес, но ты это сделал сам. Тебе потребовалось много мужества, труда и усердия.
      Их взгляды встретились, и она заметила в глубине его бледно-голубых глаз теплые озера страсти.
      – Мисс Робертс…
      – Доун.
      – Доун, это было совсем нетрудно, ведь у меня была цель.
      – Какая же, Джек?
      – Ты.
      – Я? – Доун слегка смутилась и убрала руку с его ладони.
      – Ты очень много для меня значишь, Доун. Наверное, ты уже догадалась об этом.
      – Я… я не совсем понимаю, о чем ты говоришь.
      – Ты первая настоящая леди, которую я встретил в своей жизни. Ты, твоя мама и твои сестры. Только не пойми меня превратно! Я не настолько глуп, чтобы вообразить, будто ты захочешь связать свою жизнь с таким неотесанным чурбаном, как я. И не важно, сколько книг я прочел и сколько знаний получил. Моя мама говорила: «Из свинячьего уха не сделаешь шелкового кошелька». Свинячье ухо – это я. И я не обманываюсь на сей счет. Хватит и того, что я могу… Как там сказал этот самый Шекспир в своем любовном сонете? «Я боготворю тебя издали». Вот и я, Доун, всю свою жизнь буду боготворить тебя издали. – Он похлопал себя по виску. – Я ношу твой образ здесь, в своей памяти, и он всегда будет со мной.
      Увидев в ее глазах слезы, Джек встревожился.
      – Прости, я не хотел причинить тебе боль.
      Она покачала головой.
      – Нет, дело не в этом. Просто еще никто никогда не говорил мне таких прекрасных слов. – Доун замялась. – Джек, ты ведь знаешь, я помолвлена с Деннисом.
      – Конечно, и я желаю вам обоим всех земных благ. Деннис – хороший парень. Он заслужил мое уважение, когда мы тушили тот жуткий пожар. Он работал плечом к плечу с остальными и ни разу не отступил, хоть и не привык к физическому труду. Ему сильно повезло, что его полюбила такая женщина, как ты.
      – Джек, когда-нибудь ты найдешь женщину, и она полюбит тебя так же сильно, как я люблю Денниса. Конечно, это не мое дело, но все-таки: сколько тебе лет?
      – Двадцать шесть.
      Девушка удивилась. Она думала, что ему уже за тридцать.
      Джек прочитал ее мысли.
      – Я выгляжу старше потому, что много дрался, работал и пил. Ты знаешь, я ведь с тринадцати лет тружусь на болоте. Но теперь я завязал с драками, пьянками и…
      – И распутными женщинами, – со смехом подсказала Доун.
      Он смущенно усмехнулся, и она тактично сменила тему:
      – Папа рассказывал мне про твою идею заокеанского расширения. Он хочет совместить приятное с полезным. Они с мамой едут отдыхать в Европу, заодно он прощупает почву.
      – Я не имел в виду Европу. Малайя и Индия – вот что было в моих планах.
      Глаза ее расширились.
      – Малайя и Индия? Ты шутишь?
      – Ты знаешь такое дерево – тик?
      – Слышала.
      – Из всех остальных деревьев тик лучше всего годится для строительных целей, особенно для пола и внешней кровли. Он хорошо сочетается с железом: содержащиеся в нем масла предохраняют металл от ржавления. И самое главное, это идеальный материал для кораблестроения. Он устойчив к гниению и термитам. По своим ценным качествам тик превосходит все другие сорта древесины.
      – Но есть ли спрос на тик?
      – Спроса нет только потому, что это дерево не так просто достать. Дело в том, что бедные страны, в которых оно растет, такие как Индия и Малайя, не имеют технологий и оборудования для массовой заготовки древесины на экспорт. Если компания «Робертс ламбер» купит землю с тиковыми лесами – а мы купили бы ее очень дешево, – туда можно будет послать людей и наладить лесозаготовки, такие же, как в озерных штатах. Как твое мнение?
      – Я поражена размахом твоей фантазии. На мой взгляд, эта идея вполне осуществима.
      – И беспроигрышна. Дешевая земля, дешевая рабочая сила. Компания «Робертс ламбер» могла бы купить собственный флот грузовых судов – быстроходных клиперов – и совершать в год по два-три челночных рейса в Азию и обратно, к западному побережью Соединенных Штатов. Мы построим деревообрабатывающие фабрики прямо там, рядом с Сан-Франциско, чтобы не возить лес через всю страну. Еще одно преимущество тика: нам не придется дожидаться оттепели, чтобы начать весенний лесосплав. Там, где он растет, не бывает зимы, и мы можем сплавлять лес круглый год, прерываясь лишь на короткие периоды муссонов.
      Доун была потрясена.
      – Чем дальше, тем логичней, – одобрила она. – Видно, ты тщательно продумал этот вопрос.
      – Совершенно верно. В моей библиотеке есть пять книг о лесной промышленности в странах Азии. Теперь, когда я узнал твое мнение, можно обсудить это и с твоим отцом. Предлагая ему заокеанскую экспансию, я не стал говорить конкретно про тик. А сейчас я готов.
      Доун загадочно улыбнулась.
      – Ты похожа на кошку, которая проглотила канарейку, – сказал он.
      – Знаешь, Джек, ты просто чудо! Ты впитываешь знания как губка. А твой словарный запас? Совсем недавно ты даже не знал, что значат такие слова, как «экспансия» и «конкретно», а сейчас свободно употребляешь их в своей речи. Ты удивительный человек, Джек Макхью! Повезет той девушке, которая станет твоей женой. Ну а сейчас мне пора идти.
      Джек проводил ее до входной двери.
      – Спасибо за лимонад и за приятно проведенное время. Мне очень понравился твой домик. Хочешь, я сошью занавески на окна?
      Он смутился.
      – Да нет, не стоит утруждаться. Я лучше куплю занавески в магазине, когда в следующий раз поеду в Сагино.
      – Не надо покупать, – твердо заявила Доун. – Я хочу сделать тебе подарок на новоселье.
      – Благодарю, мэм… то есть Доун, – поправился он, увидев ее недовольно сдвинувшиеся брови.
      – Вот так.
      На крыльце она обернулась и, привстав на цыпочки, поцеловала Джека в щеку.
      – Этот поцелуй – для моего дорогого друга, Сильвера Джека Макхью, знаменитого Лесного Быка. – Глаза ее лукаво блеснули. – Только теперь дикий бык становится домашним.
      – Кажется, ему чуть-чуть подрезали рога, – признал он, смущенно усмехнувшись.
      Доун пошла по тропинке через поле к дому Робертса. Джек смотрел ей вслед, тоскливо прикрыв ладонью то место на щеке, куда она его поцеловала.

Глава 9