— Я не могу поверить в это, — взволнованно сказала она.

— Кажется, шериф Дирфилд — твой кузен, ведь так? По-моему, тебе следует позвонить ему.

Рид произнес это как-то не совсем уверенно, что позволяло предположить, что такое решение не очень-то его устраивало.

Не устраивало оно и Камми. Если сейчас она позвонит кузену, то к утру новость будет знать весь город. К тому же Кит вполне может перевернуть события этой ночи с ног на голову и перетасовать карты в свою пользу. Нельзя было даже предположить, какими чудовищными выдумками и грязными домыслами может обрасти вся эта история.

Камми помотала головой.

— А по-моему, вовсе не следует. И неизвестно, что в таком случае может предпринять шериф — ведь, кроме угроз с его стороны, ничего не было.

— Ты не должна сносить это, не должна, если хочешь его остановить, — произнес Рид тоном, не терпящим возражений.

— Может быть, есть какой-нибудь другой способ, — с несчастным видом ответила она.

Рид смотрел на нее со спокойной уверенностью.

— Здесь возможны только два варианта: ты борешься с ним или ты сдаешься.

— Но ведь я даже пыталась стрелять в него, ты что, забыл? — резко вставила Камми.

— Эта твоя демонстрация силы была ошибкой, потому что Кит прекрасно видел, что ты хотела только попугать его. Если ты не хочешь звонить в полицию, то единственное, что остается — изменить тактику поведения.

— Ты говоришь об обмане? Считаешь, что я должна водить его за нос, обещая вернуться к нему, пока мы, наконец, не разведемся?

— Я думаю, тебе стоит пригласить завтра твоего кузена к себе на обед и попросить, чтобы он приехал в патрульной машине, — с хмурой озабоченностью сказал Рид. — А может, тебе следует обзавестись парочкой доберманов. Или сдать комнату инструктору по карате.

— У меня есть идея получше, — медленно проговорила она, чувствуя, как тревожное смятение охватило ее.

— И какая же?

Камми не стала терять времени на обдумывание того, что подтолкнуло ее к такому решению. Она сразу приступила к действию.

Приблизившись к Риду вплотную, она поднялась на цыпочки и обвила руками его шею. Ее дрожащие губы трепетно прошептали:

— Поцелуй меня…

Его реакция была мгновенной. Лишь на какую-то долю секунды он застыл в недоумении, но уже в следующий миг наклонил к ней голову и обнял ее. Камми прижалась губами к его волевому рту и прильнула к Риду всем телом, почувствовав, как ее соски коснулись его груди, а живот слился с его бедрами.

Рид глубоко и отрывисто вздохнул, его руки еще крепче сжали Камми в объятиях, и он резко перехватил инициативу.

Ее губы раскрылись под напором его языка, и несказанное наслаждение заставило ликовать все ее существо. Обезумевшее от счастья сердце неистово заколотилось, разливая горячие волны по всему телу. Камми летела в бездну полузабытого блаженства — туда, где вдруг ожили те волнующие ощущения, которые, как ей казалось, существовали только в ее воображении. Взбудораженное сердце стало таким огромным, что не помещалось в груди. Выдохнув тихий протяжный стон, она зарылась пальцами в его шелковистые волосы.

Рука Рида не спеша заскользила по ее спине, по мягкой фланели, которой она была прикрыта, все ниже и ниже. Добравшись до плавной округлости бедра, приостановилась. Пальцы стали неторопливо

сжиматься, исследуя нежную упругость ее тела. Потом он притянул ее к себе так близко, что Камми почувствовала, как напряглась каждая его мышца, и поняла, каких усилий ему стоило не позволить себе перейти запретных границ.

Отрезвление было внезапным и непрошеным. Словно холодной водой, Камми окатило волной дрожи. Она не могла поверить, что решилась на такое. Всего несколько часов назад она даже мысли не могла допустить, что такое возможно. Наверное, причиной всему были выбившие ее из колеи события сегодняшнего вечера и воспоминания пятнадцатилетней давности, слишком живо всплывшие в памяти.

Но это было еще не все. Как ни мучительно это было, но приходилось признать, что существовала и другая причина. Где-то в самой глубине ее души томилось желание выяснить раз и навсегда: было ли то, что произошло много лет назад между ней и этим мужчиной, простой случайностью или… Ну а еще — еще ей очень хотелось погладить дикую пантеру.

Камми попыталась выровнять дыхание и осторожно отступила на шаг. Хрипловатым голосом она принялась торопливо объяснять:

— Я думала… мне кажется, если Кит узнает, что у меня появился другой мужчина, он оставит меня в покое.

— Я это понял.

Голос Рида был мягким и не совсем ровным.

Камми не была уверена, все ли он понял, поэтому поспешно продолжила:

— То, что в роли «моего мужчины» выступаешь именно ты, — просто здорово. Кит побаивается тебя, хотя будет отрицать это и на смертном одре. Ну а если ты в самом деле займешься фабрикой, это станет для него настоящей трагедией.

— Понятно.

Камми почувствовала, что отчаянная смелость, вытесняемая смущением, начинает оставлять ее. И пока она не успела исчезнуть окончательно, нужно было побыстрее заканчивать свою речь.

— Знаешь, наш… фокус произведет на него более сильное впечатление, если ты войдешь в дом. Это тебя ни к чему не обяжет, обещаю тебе. Просто зайдешь на пару минут, и все.

Говоря это, Камми внезапно поняла, что ведет себя слишком самоуверенно, не думая о том, что, если Рид больше не женат, это совсем не значит, что у него нет женщины.

— На пару минут, — повторил он, машинально произнося каждое слово.

Камми судорожно проглотила застрявший в горле комок и повернулась к двери. Руки ее дрожали, когда она вставляла ключ в замочную скважину. Тогда она что есть силы сжала его в пальцах, надеясь, что Рид ничего не заметит.

Войдя в дом, она стала зажигать свет, щелкая выключателями, а он в это время закрывал за собой дверь на все замки и задвижки. Обернувшись, Камми увидела на его лице ту же недоверчивую настороженность, с какой она сама смотрела на него.

Рид тяжело вздохнул. Он чувствовал себя так, словно держал в руках бомбу и она вдруг предательски взорвалась. Удар потряс все его внутренности, парализовал мозг и швырнул контуженое тело в какой-то липкий горячий студень. И пока он еще не был уверен, удалось ли ему выжить.

Он сказал:

— Ты полна неожиданностей, — и голос его не был столь бесстрастен, как бы ему хотелось.

— Неужели? Я как-то не замечала.

Она кивнула, приглашая его следовать за собой, и направилась через комнату, оказавшуюся гостиной, в примыкающий к ней длинный коридор, который проходил по всему дому.

Рид смотрел ей вслед. Его буквально завораживали бронзовое мерцание волос, закрывающих спину, блестящая кожа ног, покачивающиеся под его старой рубашкой бедра. Сознание того, что под тонкой фланелью скрывалось ее обнаженное тело, раскалило добела его и без того разгоряченный мозг. Он знал, что на ней больше ничего нет, — он чувствовал это. Все было до того неправдоподобно, что у него помутилось перед глазами, и, прежде чем двинуться за ней, он с силой тряхнул головой.

Они вошли в большую, просторную кухню. Вдоль ее стен стояли выкрашенные в белый цвет посудные шкафчики, над которыми тянулась полоса желтого кафеля. Ряд выходивших во двор окон был уставлен цветочными горшками. Кухня эта оказалась намного просторнее и светлее, чем ее сестра из «Форта», и еще раньше, чем Камми включила флюоресцентное освещение, Рид почувствовал себя таким же незащищенным, как в открытом поле. Первый этаж дома был довольно высоко поднят над землей, поэтому Кит вряд ли мог наблюдать за ними с улицы, и все же Риду было как-то не по себе.

Обернувшись через плечо, Камми не очень уверенно предложила:

— Если ты не особенно спешишь, может, согласишься поужинать со мной? Не возражаешь, если я приготовлю бифштексы и салат?

— Отлично, — сказал он одеревенелыми губами.

Она хочет занять себя чем-нибудь, подумал он, и пытается сделать так, чтобы все выглядело естественно. В чем, в чем, а в этом он ей не помощник. Рид подошел к одному из белых шкафчиков, прислонился к нему и засунул руки в карманы.

Камми сновала взад и вперед: доставала бифштексы из морозильной камеры, засунув их разогреваться в микроволновую печь, бежала к стене напротив, чтобы достать из холодильника составляющие салата — латук и помидоры, брокколи и морковку. Рид наблюдал за ее суетливыми движениями и думал о том, что все это выглядит как-то нереально. Неужели он действительно находится в ее доме?

Было очень странно и в некоторой степени забавно, что его кровная связь с фабрикой, а может быть, и молва о темном армейском прошлом так неожиданно пригодились Камми. Ведь ему казалось, что именно это непременно оттолкнет ее. И удивительно, но среди всех чувств, теснившихся сейчас у него в груди, самым сильным было чувство благодарности.

Он уже давно не был близок с женщиной, с любой женщиной. Все они казались слишком уж хрупкими и ранимыми. Ему было страшно приближаться к ним, он не доверял себе, боялся, что сделает им больно.

Камми ответила ему. Он ощущал сладкое томление в тех местах, где соприкасались их тела, он видел, как на изгибе ее шеи неистово пульсировала жилка, он пробовал острый вкус желания на ее языке. Это было какое-то невероятное чудо!

Ему нужно немедленно уйти — Рид не сомневался в этом. Оставаться было опасно для них обоих. Если он обидит эту женщину, именно эту, жизнь может потерять для него всякий смысл.

Но уйти не было сил. Он не мог исчезнуть после того, что случилось на крыльце. Он был в долгу перед ней за то, что она своим быстрым взволнованным дыханием дала понять, что он ошибался, полагая, что отвержен ею как бездушное животное. И если она даст ему еще немного времени, он сделает все, что она захочет, станет тем, кем она пожелает, докажет, что он нормальный человек.

Рид смотрел на Камми, не отрываясь ни на секунду. Ее золотистые пряди волос, скользившие по плечам, ее капризно изогнутые губы, повороты ее гибкой талии… Он понимал, что ведет себя глупо, но ничего не мог с собой поделать. И если она заметит, какое производит на него впечатление, то, скорее всего, почувствует отвращение.

Ему нужно было поскорее чем-нибудь отвлечься. Чем угодно, лишь бы не смотреть на нее так.

— Чем тебе помочь? — спросил он.

Камми недоверчиво взглянула на него, как будто никогда не слышала, чтобы мужчины говорили такие вещи.

— Ничем, спасибо. Я справлюсь сама.

Рид подошел к ней и взял одну из морковок, лежавших возле раковины.

— У тебя есть нож для овощей? — спросил он как ни в чем не бывало.

Камми выдвинула ящик одного из шкафов и подала ему нож. Ее глаза удивленно и настороженно следили за тем, как от морковки отделялась тонкая, словно бумага, кожица. У Камми был такой вид, будто она дала ребенку острый, смертельно опасный инструмент. Убедившись в том, что Риду приходилось иметь дело с кухонным ножом, она продолжила мытье латука.

— Кит что, не умеет готовить? — спросил Рид, не отрываясь от своего занятия.

Как он и ожидал, ее губы скривились в презрительной усмешке.

— У нас, как и у тебя, есть домработница, которая приходит каждое утро. Кит всегда считал вполне естественным, что его участие в домашних делах ограничивается выплатой денег.

— Может, он стал бы более хозяйственным после того, как появились бы дети. Большинству мужчин приходится засучить рукава, когда они становятся папашами.

— Может быть.

— Не в этом ли причина, что у тебя их нет? Я имею в виду детей.

Этот вопрос уже давно подсознательно тревожил его. Вот уже несколько лет он ждал сообщения о том, что она стала матерью.

Камми нахмурилась.

— Сначала Кит говорил, что нам незачем спешить, что не хочет быть связанным. А позже я и сама поняла, что он был прав. Существовал ряд причин, по которым нам не следовало с этим торопиться.

Внезапно Рид подумал: «А как бы она выглядела, если бы была беременной? Просто очаровательно, как же еще! Точно так же, как сейчас, нет, пожалуй, еще лучше». Ему нравилась форма ее губ, полных, чувственных, созданных для улыбки. А разве можно привыкнуть к тому, как изгибаются ее золотистые брови? А к этим завораживающим глазам колдуньи, в которых синее переходит в зеленое, желтое в серое? Ему бы хотелось приблизить к ней лицо — нос к носу — и долго-долго всматриваться в эти волшебные глаза. Ее лицо было немного осунувшимся, а под глазами темнели круги — может быть, требовалось чуть-чуть пудры, а еще лучше — как следует выспаться. Несомненно, она была красива, беременность же только добавила бы ей очарования.

Продолжая чистить морковь, Рид сменил тему разговора:

— Да, пока не забыл: завтра я проверю твою машину и поменяю шины. Ты будешь дома, если я пригоню ее где-то около девяти?

— Но в этом нет необходимости, — ответила Камми, бросив на него испуганный взгляд. — Я попрошу сделать это кого-нибудь из гаража.

— Нет, будет лучше, если этим займусь я сам. Кит. мог оставить тебе еще сюрприз.

Камми замерла на месте и спросила с сомнением:

— Неужели он сломал что-нибудь еще? Скажи, ты действительно так думаешь?

Думал ли он так? Безусловно, у него не было никакой уверенности, но это был хороший предлог.

— Я скажу тебе об этом завтра, когда станет светло. А пока я могу оставить здесь джип на случай, если тебе понадобится куда-то съездить утром, — объяснил он.

— А как ты доберешься до дома?

— Пешком, — Рид пожал плечами. — Напрямик через лес здесь не так уж далеко.

Раздался звонкий переливчатый сигнал — микроволновая печь сообщала, что мясо готово. Камми молча подошла к ней, вынула бифштексы и сняла с них пластиковую крышку. Потом выложила их на блюдо и, порывшись в одном из шкафов, выставила на стол вустер-ширский соус. Следом за соусом на столе оказалась керамическая баночка с чесноком. Взяв один зубчик и перекатывая его в пальцах, она сказала задумчиво:

— Есть и другое решение.

— Какое?

— Ты можешь остаться на ночь здесь.

Он отложил в сторону нож и морковку и оперся обеими руками о крышку разделочного стола. Она холодила ладони, но ничто не могло остудить жар внутри его тела. Когда он медленно поворачивал лицо к Камми, чтобы посмотреть ей в глаза, ему показалось, что его окаменевшая шея заскрипела и заскрежетала, словно ржавый несмазанный механизм.

— Что сделать? — переспросил он с недоверием.

— Ты отлично слышал, что я сказала.

Он слышал, в том-то все и дело.

Дождь за окном припустил с новой силой и усердно отбивал свою барабанную дробь.

— Будешь спать в одной из комнат для гостей, конечно, — поспешно добавила Камми.

Рид отвел глаза в сторону и устремил взгляд на отражение своего лица в оконном стекле — бледное пятно на фоне черной ночи. Немного погодя скрипучим голосом он произнес:

— Я не могу.

— Почему? Ведь я же прошу тебя пробыть здесь только одну ночь, а не всю оставшуюся жизнь. Это же тебя ни к чему не обязывает.

— Я понимаю.

— Тогда в чем же проблема? Хотя, может быть… ну да, теперь мне все ясно.

Она повернулась к нему спиной.

— Сомневаюсь, что тебе ясно, — сказал Рид, взвешивая каждое слово. — Я, черт возьми, совсем не против того, что ты используешь меня в своих целях — в этом нет ничего особенного. Наоборот, я буду очень рад, если стану своего рода буфером между тобой и Китом, раз тебе это надо. Мне плевать, что подумают болтливые соседи, если тебя это не волнует. К тому же было бы глупо отрицать, что ты сделала шаг навстречу, чтобы положить конец этой бессмысленной вражде между нашими семьями.

— В чем же тогда дело? Может, ты лунатик? Или боишься, что среди ночи я проникну в твою комнату и влезу под твое одеяло?

Рид, не сдержавшись, рассмеялся.

— Вот этого я боюсь меньше всего!

— Тогда что?

Камми вопросительно вскинула бровь.

— А что, если, — сказал Рид, переводя взгляд на ее отражение в залитом дождем стекле, — я обижу тебя?

— Ты этого не сделаешь. Ты не сможешь.

Лицо ее выражало абсолютную уверенность. Она так и не поняла. Даже после всего, что он рассказал ей.

Он стремительно обернулся к ней, прежде чем осознал, что делает — так с ним бывало всегда. Не успела Камми сообразить, что происходит, как руки Рида сомкнулись вокруг нее железным обручем. Он не причинил ей боли, но шанса освободиться у Камми не было.

И в то же мгновение Рида вдруг охватило какое-то странное чувство сомнения. Он прекрасно сознавал, что устроил весь этот спектакль отнюдь не из благородных побуждений. Ему просто захотелось почувствовать сладкую нежность тела, прижав Камми к себе, и насладиться сознанием того, что она всецело в его власти, стать ее повелителем пусть всего на несколько секунд. Ради достижения этой цели он не погнушается никакими средствами.

Его пальцы медленно передвинулись на трогательно-беззащитный бугорок за ухом, потом сползли немного ниже — на шею.

Едва слышно он прошептал:

— Ты понимаешь, что я могу убить тебя в любой момент? Просто нажму вот здесь — и все, ты и пикнуть не успеешь.

— Я в этом нисколько не сомневаюсь, — жестко ответила она.

— Ты понимаешь, что я могу сделать с тобой все, что угодно, и нет на этом свете такого способа, которым ты сумела бы остановить меня?

Зрачки ее расширились, а грудь высоко поднялась от глубокого вдоха. Бросив на него испытующий взгляд, она с шумом выдохнула воздух.

— Теперь я вижу, каким образом это возможно, — сказала она.

— Значит, тебе стало ясно, почему я не могу остаться?

На лице Камми выступил гневный румянец.

— Мне ясно одно: если ты сию же минуту не отпустишь меня, я ударю тебя по самому чувствительному месту! Точно так же, как поступила с Китом.

Рид не мог сдержать улыбки. Он так и знал, что Камми прибегнет к этой угрозе. Правда, она сможет нанести удар только в том случае, если он сам позволит ей это. Но развеселило его другое — ее боевой настрой, храбрость и открытое неповиновение.

Если и существовала такая женщина, которая сумела бы выжить рядом с ним, то, возможно, это была Камми.

Возможно… и все же вряд ли ей пришлось бы это по вкусу.