Глава 22

— Нет. Пожалуйста, нет… — задыхающимся шепотом взмолилась Камми.

Безумный страх сдавил грудь, пальцы разжались и выронили пистолет. Неверными шагами она приблизилась к Риду и опустилась возле него на колени. Дрожащими руками Камми принялась ощупывать его грудь и живот, пытаясь отыскать рану. Его куртка была разорвана, однако крови нигде не было.

Склонившись над его лицом, Камми прикоснулась к его лбу, погладила по щеке, дотронулась до подбородка. Потом осторожно повернула его голову так, чтобы она попала в полосу слабого света компьютера, струившегося через приоткрытую дверь кабинета. Черты его мертвенно-бледного лица были неподвижны, однако на нем не оказалось ни царапины.

Хриплый, тяжелый вздох поднял его грудь. Лицо искривила болезненная гримаса, рот приоткрылся, чтобы глотнуть воздуха. Потом медленно поднялись веки. Несколько бесконечно долгих секунд его туманный взгляд был прикован к лицу Камми, к ее глазам, в которых за поволокой слез застыли сострадание и ужас.

Неожиданно резким движением сильных мускулов Рид приподнялся и, упираясь руками в пол, отодвинулся от Камми. Прислонившись спиной к стене, он сказал срывающимся от волнения голосом:

— Не надо меня жалеть. У меня всего-навсего… просто ударом вышибло дыхание… вот и все. Эта куртка…

— Пуленепробиваемая? — догадалась Камми, с испугом глядя на Рида, который ловил ртом воздух.

Он кивнул.

— Мне еще повезло — успел повернуться. А то ведь пуля могла попасть и в незащищенное место.

Перед глазами Камми снова пронеслось то мгновение, когда Рид непроизвольно уклонился от удара. Она хорошо понимала, что он чувствовал в тот момент, когда был не в силах защитить ее жизнь, висевшую на волоске. Его слова придали ей сил. Камми молила бога, чтобы они больше не оставляли ее.

Для разговора не было времени. Быстро приближавшийся звук сирен тонул в шуме вертолета, нависшего над домом. С подъездной аллеи уже доносился визг тормозов. И в следующую минуту послышались голоса. Камми повернула голову: в открытую дверь было видно, как в направлении дома бегут люди в униформе и плащ-накидках, а на лужайку перед «Фортом», тяжело покачиваясь, медленно опускался вертолет.

Камми поднялась на ноги и убрала с лица растрепавшиеся волосы. Неожиданно с улицы в коридор ворвался ослепительный луч света. Он упал на обмякшее тело Таггарта. В груди священника зияла черная дыра, вокруг которой расплывалось красное пятно; его мутные глаза бессмысленно и тупо смотрели в потолок. У Камми мелькнула мысль, что надо подойти и убедиться в том, что он мертв, но приблизиться к этому человеку было свыше ее сил. Беспричинный страх сковал тело — Камми вдруг показалось, что дядя сейчас оживет и снова будет угрожать ей.

Проследив за ее взглядом, Рид встал, медленно подошел к священнику и склонился над телом. Потом приложил пальцы к его шее и, обернувшись к Камми, отрицательно покачал головой. Рид потянулся к автомату, который лежал поперек плеча преподобного Джека Таггарта.

— Ни с места!

Камми вздрогнула от неожиданно раздавшейся из дверей резкой команды. В следующую секунду коридор заполнили люди. Яркий луч мощного электрического фонарика осветил фигуру Рида и полдюжины направленных на него автоматов. Он оставался все в том же полусогнутом положении. Ни один мускул не дрогнул у него.

— Оружие на пол!

— Нет! — крикнула Камми, бросаясь к людям с автоматами.

— Не волнуйся, Камми, — сказал Рид. — Я сам разберусь с этим делом.

Рид хотел взять вину на себя. Не исключена возможность, что его могли и оправдать, ведь он сам послал сигнал тревоги и вызвал всех этих полицейских.

Но это неправильно. Так нельзя.

— Все в порядке, мэм. Прошу вас, отойдите в сторону, — не глядя на нее, сказал человек в форме окружной полиции.

Но Камми уже заметила, как сквозь толпу вооруженных полицейских, собравшихся у входа, проталкивалась знакомая плотная фигура, которую она сразу узнала. Подскочив к нему, она поймала его за рукав.

— Бад, — твердо и настойчиво обратилась Камми к шерифу, — пусть оставят Рида. Это я убила. Я убила своего дядю.

Бад внимательно взглянул в глаза Камми, посмотрел на тело лежавшего на полу человека и перевел взгляд на Рида. Высвободив руку, он решительно подошел к Риду, достал из кармана носовой платок и, взяв им автомат Таггарта, повернулся ко всем остальным.

— Расслабьтесь, ребята, — спокойно сказал Бад. — В этой истории все намного сложнее, чем кажется на первый взгляд. А ну, дайте-ка сюда свет, и пусть эти двое объяснят нам, что здесь произошло.

Объяснение того, что случилось в «Форте», затянулось надолго: слишком уж издалека пришлось начинать рассказ, в котором было очень много действующих лиц.

И все же некоторые детали этой довольно запутанной истории Камми и Рид решили опустить из повествования по взаимному молчаливому соглашению. Если Бад и заметил это, то даже не подал виду. Вопросы, которые он задавал, были четкими и лаконичными, что свидетельствовало о правильном понимании ситуации и предшествовавших ей событий. Несколько раз Бад вносил свои поправки и сообщил дополнительные факты, о которых ему стало известно в ходе его официального и полуофициального расследования.

Все началось с решения о продаже фабрики. Отец Рида перед тем, как заключить сделку, занялся доскональной проверкой бухгалтерских документов, в результате которой обнаружилась существенная недостача в отделе, которым заведовал Кит. Пережитый психологический стресс, вызванный этим неслыханным безобразием, стал причиной сердечного приступа, от которого мистер Сейерз и умер. Перед смертью он позвонил Риду и попросил его вернуться домой. Однако объяснить, в чем заключалась финансовая проблема, так и не успел.

Кит либо узнал, что уличен отцом Рида, либо сам понял: махинации разоблачит бухгалтерская ревизия, обязательная при заключении сделки о продаже. Чтобы хоть как-то исправить ситуацию, он стал занимать деньги у всех подряд, однако этой суммы оказалось мало. И тогда со свойственной завзятому картежнику самонадеянностью Кит выложил одолженные деньги на игральный стол. И еще глубже завяз в долгах.

Когда в результате проверки документов на права собственности выяснилось, что после продажи фабрики Камми, по всей видимости, станет состоятельной леди, Кит решил немедленно вернуться к ней, не сомневаясь, что ласковыми речами сможет загладить конфликт и вновь обрести ее доверие, а потом покрыть долги ее деньгами.

Однако Камми оказалась не очень-то сговорчивой и повела себя совсем не так, как ожидал Кит. Гордон же, имевший превратное представление о намерениях брата, постоянно подбивал его на решение вопроса силовым методом. И муж Камми прислушался к советам старшего брата. Он уже было собрался привести свой план в исполнение, как вдруг вмешался Рид. Киту ничего не оставалось делать, как искать другой выход. На этом-то этапе он и совершил ошибку, стоившую ему жизни: он обратился за помощью к преподобному Таггарту.

Когда в разговоре прозвучало имя священника, все вдруг разом замолчали. Бад Дирфилд взглянул на Рида, нахмурив брови.

— Так что же все-таки насчет этой девушки по фамилии Бейлор? Это тебя видели вместе с ней накануне ее исчезновения?

— Это была не самая лучшая моя операция, — мрачно усмехнулся Рид. — Я упустил из виду, как много в Гринли любопытных глаз. Но, насколько я понял, после появления этих пресловутых документов Джанет превратилась в объект пристального интереса кое-кого из весьма решительно настроенных людей. Мы договорились встретиться в Монро, оттуда я отвез ее в Литл-Рок. Там я вручил Джанет билет на самолет и научил, как заметать следы. Она теперь живет в свое удовольствие во Флориде в одном из приморских городов в домике, который принадлежит моему армейскому другу.

Бад что-то недовольно промычал себе под нос.

— Но ты же мог поделиться со мной своими планами, тогда все сложилось бы совершенно иначе, — заметил он.

— Я именно так и собирался поступить, но тут убили Кита, — ответил Рид, отвечая открытым взглядом на пристальный взгляд Бада. — Его убийство — дело рук профессионала. По моим соображениям, таким профессионалом мог быть либо матерый преступник, либо военный, либо…

— Либо полицейский? Понимаю, к чему ты клонишь. Но чего ради я бы пошел на «мокрое» дело?

— Во-первых, Кит собирался раздуть скандал из вашей семейной истории, а это отразилось бы на следующих выборах. Во-вторых, он сделал жизнь Камми невыносимой, и ситуация вот-вот грозила выйти из-под контроля. Если еще сказать о том, что это не первый случай, когда человек, связанный с игровым бизнесом и мафией, начинает играть в прятки с полицией…

— И поэтому его следует вывести из игры? Логично, ничего не скажешь. Хотя я об этом как-то не подумал.

Рид покачал головой, соглашаясь с шерифом. Похоже, эти двое отлично понимали друг друга.

— Ну что ж, — Бад собрал разбросанные по кухонному столу бумаги. — Считаю, что это убийство совершено в целях самозащиты. Надеюсь, что окружной прокурор придет к такому же мнению. По-моему, у моих ребят было достаточно времени, чтобы закончить там в коридоре. Так что нам пора ехать, а вы можете заниматься своими делами.

Последняя фраза прозвучала неуклюже и была явно неуместной. Нагнув голову, он поморщился и собрался было исправить свою оплошность, но его выручил пронзительный звонок радиотелефона.

— Это Чарлз, — сказал Рид. — Если ко мне нет больше никаких вопросов, пойду успокою его, что помощь прибыла вовремя.

Шериф поднял руку, давая понять, что Рид свободен. Сейерз кивнул и вышел из кухни. Через несколько секунд из кабинета донесся приглушенный голос.

— Ну что ж, Камми, — произнес Бад, накрывая ладонью свой блокнот. — Все, что я могу сделать в данный момент, так это выразить тебе свое сочувствие.

— Здесь просто ничего нельзя поделать. — Она попыталась улыбнуться, но улыбка получилась жалкой.

— Думаю, мне следует отправиться к твоей тете. Знаешь, я вовсе не горю желанием сообщить ей эту новость.

— Тетя Сара, оказывается, намного сильнее, чем мы могли предположить, — ответила Камми. — Я поеду с тобой. Ведь ей, наверное, нужна будет чья-нибудь поддержка.

— По-моему, в данной ситуации это будет не совсем удобно. Ты меня понимаешь? — Бад смотрел на Камми из-под нахмуренных бровей.

Камми не сразу поняла не только то, о чем говорил Бад, но и то, что сказала сама. Действительно, как бы тетя Сара ни была привязана к племяннице, вряд ли ей нужны соболезнования человека, который убил ее мужа.

— Да, да. Наверное, ты прав.

Бад перегнулся через стол и взял ее за руку:

— Может быть, я все-таки вызову врача, а ты прими что-нибудь успокоительное.

Камми покачала головой.

— Со мной все в порядке.

— Тогда я позвоню Уэн. Она с радостью отвезет тебя домой и посидит с тобой, — сказал он и, улыбнувшись, добавил: — Она жить не может без новостей.

— Попроси Уэн поехать к тете Саре. Там она понадобится больше.

— Как хочешь. Но только смотри — не делай глупостей. А то еще вздумаешь поехать одна в «Вечнозеленый». Ты храбрая девчонка, и я снимаю перед тобой шляпу, но всему есть предел.

— Не волнуйтесь о Камми, — сказал Рид, снова появившийся в дверях кухни. — Я о ней позабочусь.

Шериф внимательно посмотрел на него и коротко кивнул:

— Тогда все в порядке. Если кто-нибудь из вас вспомнит еще что-то важное, сообщите мне.

На то, чтобы перенести тело в машину «Скорой помощи» и привести коридор в порядок, бригаде санитаров потребовалось еще полчаса. В конце концов завертелся винт вертолета, тяжелая стальная махина

медленно поднялась в воздух и повернула в сторону леса. Дежурные полицейские машины исчезли одна за другой. Рид закрыл парадную дверь и повернул ключ в замке. Потом повернулся лицом к Камми, которая вышла в коридор, чтобы попрощаться с полицейскими, и, не говоря ни слова, прошел на кухню. Он достал из шкафчика бутылку виски и плеснул в кофейные чашки немного жгучей янтарной жидкости, после чего добавил кофе из кофейника, стоявшего на электроподогревательной подставке, которая работала уже около часа.

Камми вошла вслед за Ридом на кухню и наблюдала за его действиями. В нем до сих пор чувствовалась отчужденность. От этого ей было ничуть не легче.

Рид неожиданно повернулся, и его жесткий, пристальный взгляд застал Камми врасплох.

— Ну а теперь, — произнес он, — я скажу, что кое-какую вещь ты скрыла от своего кузена.

— И не одну, — осторожно согласилась Камми.

— Давай же, выкладывай. — Рид выдвинул стул, предлагая ей сесть за стол, на котором дымился кофе.

— Не думаю, что сейчас для этого самое подходящее время, — тихо заметила Камми.

— Сейчас или никогда. Черт возьми, открой же свою душу, и поставим все точки над «i».

Камми понимала, что за его показной грубостью скрыта глубокая боль. Она вышла в коридор и направилась в его кабинет. Вскоре она вернулась на кухню, села за стол и положила перед собой старую пожелтевшую папку.

Из его груди вырвался то ли смех, то ли стон.

— Я должен был это предвидеть.

— Предвидеть то, что я найду этот документ, или то, что когда-нибудь мне станет об этом известно?

— И то и другое, причем в самый неподходящий момент. — Выражение лица Рида было покорно-усталым.

— Какой же момент ты считаешь подходящим? — спросила Камми как можно любезнее.

— Когда я был бы далеко отсюда, на другом конце земли.

Она не удивилась, услышав такой ответ.

— Где ты нашел ее? Или папка была у тебя с самого начала? — напряженно спросила Камми.

— Я просматривал финансовые отчеты, которые хранились в старом сейфе. Это железное чудовище стоит в директорском кабинете со дня основания фабрики. Так вот там, в утробе этого сейфа, я обнаружил стопку бухгалтерских книг, которые вел еще Джастин. Может быть, их не выбросили из сентиментальности, а скорее всего просто засунули подальше и забыли об их существовании. Как бы там ни было, я стал листать их, и оттуда выпала эта папка.

Камми долго не отрывала от него пытливого взгляда. Похоже, сомневаться в его искренности не было причины.

— Я прочитала, что там написано. Выходит, что моя прабабка решила отдать Джастину Сейерзу триста акров земли в обмен на земельный участок площадью в три тысячи акров и один доллар. Да, чуть не забыла, еще Джастин обязался оказать Лавинии какие-то услуги. Что это все значит, хотела бы я знать?

Рид провел ладонью по волосам и сжал пальцами затылок. Не поднимая глаз от стола, он сказал:

— Документ называется договорным обязательством. Это добровольное соглашение физических лиц о частной передаче собственности. Луизиана входит в число немногих штатов, в которых подобная операция узаконена. В соответствии с этим соглашением Лавиния произвела передачу трехсот акров земли Джастину в обмен на три тысячи акров девственного леса. Доллар фигурирует ради формальности. Насчет же каких-то там услуг ничего сказать не могу — не имею об этом ни малейшего понятия.

— Насколько я поняла, триста акров были частью поместья, принадлежавшего матери Лавинии. Поместье досталось Лавинии по наследству и располагалось недалеко от Гринли. Она имела полное право распоряжаться этой землей по своему усмотрению.

— В обмен же она получила совершенно дикий, никогда не возделывавшийся участок далеко за рекой. Добраться туда было очень сложно, — уточнил Рид. — Честно говоря, не такая уж плохая сделка, а?

Камми бросила на него гневный взгляд.

— С деловой точки зрения, эта сделка просто замечательная. Эти самые три тысячи акров в конце концов стали заповедником. Ты можешь себе представить, чего бы эта земля стоила сегодня?

— Я все это прекрасно понимаю и не раз думал об этом, — сухо ответил Рид.

— Значит, моя прабабушка и твой прадед, которые когда-то были любовниками, жили по разные стороны заповедника, и между ними ничего не было, кроме заросшего лесом участка земли.

Рид облокотился на стол и уперся подбородком в ладонь.

— Была еще хорошо протоптанная тропинка, пересекавшая этот лес. Когда я был мальчишкой, она еще не совсем заросла.

— Ты шутишь, — не поверила Камми.

— Вот тебе крест.

Камми встретила открытый взгляд Рида. Он говорил правду. Взяв со стола чашку, она сделала глоток и почувствовала, как в нее вливаются силы и тепло. Поставив чашку, Камми снова дотронулась до пахнувшей сыростью папки.

— А ведь здесь нет ничего такого, о чем бы мы не догадались, если бы проанализировали всю ситуацию. Так почему же ты не показал ее мне?

— Мне казалось, ты твердо знала, как поступать с фабрикой. И тогда я подумал, что тебе нужно дать возможность претворить планы в жизнь.

— Куда же в таком случае подевалось твое стремление заботиться о людях, а не о дятлах?

— Я, вероятно, просто беспринципный человек. Ты это хотела сказать?

— Наоборот, — рассудительно ответила Камми. — Мне кажется, все дело в том, что, по твоему мнению, Лавиния оказалась в очень невыгодном положении. И ты захотел через много лет восстановить справедливость. На место Лавинии ты поставил меня, а сам решил выступить в роли Джастина. И даже не задумался над тем, что твой прадед, дед и отец — все они посвятили жизнь фабрике, ставшей для них родным детищем. Ты не посчитался с тем, что это твое наследство.

— Ты не права, — сдержанно возразил Рид.

— Неужели? Скажи еще, что не собирался уехать отсюда, оставив мне фабрику. Что не хотел подарить мне свое наследство во имя… во имя прошлой любви и в память оказанных мне услуг? Почему ты вдруг решил, что я приму этот дар, зная, что по закону фабрика не принадлежит мне?

— Понимаешь, Камми… — начал Рид, встревожен-но поднимая на нее взгляд.

Но она торопливо продолжала, не давая перебить себя:

— А ведь я — не Лавиния, Рид. Мне нужно не только твое великодушие и воспоминания о прошлом. Я не собираюсь прятаться от трудностей и сплетен, чтобы посвятить всю оставшуюся жизнь одной лишь благотворительности. Я не стыжусь того, что было между нами. И меньше, чем на любовь, я не согласна.

Рид внезапно встал со стула, повернулся к ней спиной и, подойдя к разделочному столику, оперся о него руками.

— Ты ведь совсем не знаешь меня, Камми, — бросил он через плечо дрогнувшим голосом.

— А что я должна знать? Вас тренировали для того, чтобы вы могли справляться с самыми сложными задачами, которые по силам далеко не каждому. Во все времена мужчины служили в армии, и никто никогда не называл их за это убийцами или животными.

— Доброта, — тихо сказал Рид, словно разговаривая сам с собой. — Знаешь, когда я впервые обратил на тебя внимание? Помню, тебе было лет пять или шесть, и мы ходили в воскресную школу. Какой-то мальчик, совсем кроха, упал возле церкви и расшиб колено. Ты утерла ему слезы и подолом своего платья промокнула кровь на его ноге.