Если бы кто-нибудь спросил Джареда Грейса, какую работу выберут его сестра и брат, когда вырастут, он ответил бы без труда. Он сказал бы, что брат Саймон будет скорее всего ветеринаром или укротителем львов. А сестра Мэллори либо станет олимпийской чемпионкой по фехтованию, либо попадет в тюрьму за нанесение кому-нибудь повреждений своей шпагой. Но профессию, которую выберет сам Джаред, он назвать бы не смог. Впрочем, надо заметить, его и не спрашивали. Его мнением вообще никто никогда не интересовался.
      Вот, например, по поводу их нового дома… Джаред Грейс посмотрел на него и прищурился. Вдруг сквозь ресницы дом будет смотреться лучше?
      – Это просто лачуга, – сказала Мэллори, вылезая из фургона.
      Да нет, не просто лачуга. Скорее, дом выглядел, как дюжина лачуг; поставленных одна на другую. Постройку украшали несколько каминных труб, а венчала всю конструкцию крыша с железной оградой. Эта крыша сидела на верхушке дома как какая-то причудливая шляпа.
      – Не так уж он и плох, – сказала о доме мама с улыбкой, которую можно было назвать слегка натянутой. – Это стиль Викторианской эпохи.
      Саймон, брат-близнец Джареда, отнюдь не выглядел расстроенным. Наверное, он уже думал о том, сколько всякой живности тут можно разместить. На самом деле достаточно было вспомнить всех его питомцев, живших в их маленькой спальне в Нью-Йорке. А уж в этом доме поместится сколько угодно кроликов, ежиков и прочих тварей, которых так любил Саймон.
      – Джаред, иди сюда, – позвал Саймон, и тут Джаред понял, что все его семейство уже поднялось по ступеням крыльца, а он все еще стоит во дворе и смотрит на дом.
      Изношенные от времени двери были бледно-серого цвета. Следов краски почти не осталось – только в глубоких трещинах и вокруг петель. Посередине створки на массивном гвозде висел дверной молоток в виде ржавой бараньей головы.
      Мама вставила в замок ключ с крупными зубчиками и бороздками, повернула его и с силой толкнула дверь плечом. За дверью оказался темный вестибюль. Единственное окно было прорублено над лестницей, и тусклый свет, лившийся сквозь его грязные стекла на стены, придавал им мрачный красноватый оггенок.
      – Тут все почти как в моем детстве, – улыбаясь, заметила мама.
      – Только все очень запущено, – откликнулась Мэллори.
      Мама вздохнула, но ничего не сказала.
      Из коридора они попали в столовую. Длинный стол с высохшими пятнами от воды был здесь единственным предметом мебели. Оштукатуренный потолок, с которого свисала старинная люстра, потрескался.
      – Ну что, может быть, принесете вещи из машины? – предложила мама.
      – Куда их нести – сюда? – спросил Джаред.
      – Да. – Мама положила чемодан на стол. На взметнувшееся со столешницы облако пыли она даже не обратила внимания. – Если бы тетушка Люсинда не разрешила нам пожить здесь, я не знаю, куда бы мы делись. Мы должны быть благодарны.
      В ответ все промолчали. Как ни старался Джаред, он не мог заставить себя испытывать благодарность. После того как отец оставил семью, все пошло наперекосяк.
      В школе у Джареда отношения разладились совершенно, о чем напоминал увядающий синяк возле его левого глаза. А уж это новое место жительства произвело на мальчика просто ужасное впечатление.
      – Джаред! – окликнула его мама, когда он повернулся и пошел во двор вслед за Саймоном.
      – Что?
      Мама дождалась, пока Саймон и Мэллори выйдут в коридор, и только потом заговорила:
      – Это шанс начать все сначала… для каждого из нас. Согласен?
      Джаред хмуро кивнул. Маме не нужно было продолжать – он и сам знал, что его не выкинули из школы только потому, что они все равно переезжали. И за это он тоже, кажется, должен быть кому-то благодарен. Только никакой благодарности не чувствовал.
      Во дворе Мэллори стаскивала два чемодана с крыши фургона.
      – Я слышала, что она морит себя голодом.
      – Тетушка Люсинда? Нет, она просто очень старая, – сказал Саймон. – Старая и чокнутая.
      Речь шла об их двоюродной или даже троюродной бабушке Люсинде, которую все в семье называли тетей Люси. Мэллори покачала головой:
      – Я слышала, как мама говорила по телефону. Она рассказывала дяде Теренсу, что тетя Люси не ест больничную пищу и убеждает всех, будто еду ей приносят маленькие человечки.
      – А ты чего ожидала? Не зря же она в настоящем дурдоме, – сказал Джаред.
      Мэллори продолжала говорить, словно не слышала его:
      – Еще тетя Люси сказала врачам, будто еда, которую получает она, гораздо лучше, чем все, что они когда-либо пробовали.
      – Да ты все придумала, – откликнулся Саймон, залезая на заднее сиденье и открывая один из чемоданов.
      Мэллори пожала плечами:
      – Если она умрет, этот дом достанется кому-нибудь в наследство, и нам придется опять переехать.
      – Может быть, мы сможем вернуться в город, – сказал Джаред.
      – Вряд ли, – ответил Саймон. Он достал из чемодана гольфы и воскликнул: – О нет! Джеффри и Лимонка прогрызли гольфы и выбрались наружу!
      – Мама ведь говорила тебе, чтобы ты не брал мышей, – принялась отчитывать брата Мэллори. – Она сказала, что теперь у тебя будут нормальные животные.
      – Если бы я отпустил их, они попали бы в мышеловку или еще куда-нибудь, – сказал Саймон, выворачивая гольф и просовывая палец в дырку. – И потом, ты-то весь свой фехтовальный хлам притащила!
      – Это не хлам! – возмущенно воскликнула его сестра. – А кроме того, он не живой!
      – Не кричи! – Джаред подступил к ней на шаг.
      – Знаешь, у тебя уже есть синяк, но это не значит, что я не могу украсить тебя еще одним, – повернулась к нему Мэллори, тряхнув волосами, собранными в конский хвост. – Вот, возьми и отнеси это в дом, раз такой храбрый.
      Джаред, конечно, прекрасно знал, что рано или поздно он станет сильнее ее – когда ей не будет тринадцать, а ему не будет девять – но представить себе такое все же было очень сложно.
      Он справился с тяжеленным чемоданом и успел втащить его внутрь прежде, чем уронил. Теперь уже можно было волочить чемодан по полу, не отрывая, – очень мудрое решение. Но он совершенно забыл, как попасть из прихожей в столовую. Отсюда в самую глубь дома вели два длинных коридора.
      – Мам?!
      Джаред хотел крикнуть как можно громче, но даже ему самому собственный голос показался очень слабым.
      Тишина. Джаред осторожно шагнул вперед, потом еще раз и еще – пока под его ногой не скрипнула половица.
      И стоило ему замереть на месте, как что-то зашуршало внутри стены. Он стоял и слушал, как что-то карабкается вверх, пока звук не исчез под потолком. Сердце мальчика отчаянно билось в груди.
      «Может быть, это просто белка», – сказал он себе. В конце концов, дом выглядел так, будто вот-вот развалится. Внутри его стен мог обитать кто угодно; им еще сильно повезет, если в подвале не обнаружится медведь, а в батареях отопления – птицы. Если, конечно, здесь вообще есть отопление.
      – Мама! – снова позвал он еще более тихим голосом.
      Вдруг дверь позади него отворилась, и вошел Саймон, неся в руках две банки с мышами. Мэллори шла за ним и ворчала.
      – Я что-то слышал, – сказал Джаред. – В стене.
      – Что? – спросил Саймон.
      – Не знаю… – Мальчику не хотелось признаваться, что на мгновение ему показалось, будто в стене прячется привидение. – Наверное, это была белка.
      Саймон с интересом посмотрел на стену, с которой свисали наполовину отвалившиеся золотистые обои в разводах, кое-где порванные.
      – Думаешь? В доме? Мне всегда хотелось иметь белку.
      Похоже, никто и не думал беспокоиться о том, что внутри стен может кто-то жить, и Джаред решил не говорить больше на эту тему. Но, волоча чемодан в столовую, он с тоской вспоминал их маленькую квартиру в Нью-Йорке и то, какой была его семья перед разводом родителей. Ему вдруг захотелось, чтобы все, происходящее сейчас, оказалось просто каникулами, а не настоящей жизнью.

      Из-за протечек в крыше во всех трех спальнях на верхнем этаже стояла сырость и пахло плесенью. Комнаты распределили так: в одной спала мама, в другой – Мэллори, в третьей – Джаред и Саймон.
      Мальчики начали распаковывать вещи, и вскоре шкаф и тумбочка Саймона были заполнены стеклянными банками с мышами и ящерицами, аквариумами с рыбками и клетками с другими животными.
      Мама говорила Саймону, что он может привезти с собой все, кроме мышей.
      Она считала их отвратительными, потому что Саймон извлек их из мышеловки в квартире их соседки миссис Ливетт. Но сейчас она сделала вид, что ничего не заметила.
      Джаред ворочался на влажном матрасе, без конца переворачивал подушку и все равно не мог уснуть. Против Саймона, как соседа по спальне, он ничего не имел, но все эти звери в клетках, которые что-то грызли, чем-то шуршали и что-то царапали, очень сильно мешали ему, заставляя думать о той штуке за стенами. Он и в Нью-Йорке делил комнату с Саймоном, но тогда звуки, издаваемые животными, смешивались с шумом улицы – машин и городской толпы. Здесь же все было непривычным.
      Скрипнули петли, и Джаред рывком сел в кровати. В дверях стояла фигура – в бесформенном белом балахоне и с темными волосами. Джаред выскользнул из постели так быстро, что и сам не заметил.
      – Это я, – прошептала фигура, оказавшаяся Мэллори в ночной рубашке. – Мне показалось, что я слышала твою белку.
      Джаред застыл на месте, не в состоянии решить, повел ли он себя как трус, или же у него просто хорошие рефлексы. Саймон тихонько посапывал на соседней кровати.
      Мэллори уперла руки в бока:
      – Пойдем, пока она там. Эта тварь не будет нас дожидаться.
      Джаред потряс брата за плечо:
      – Саймон, вставай! Новое домашнее животное. Слышишь?
      Саймон повернулся на другой бок, что-то пробормотал и попытался укрыться одеялом с головой. Мэллори рассмеялась.
      – Саймон! – Джаред наклонился ближе и заговорил в полный голос: – Белка! Слышишь – белка!
      Саймон открыл глаза и уставился на брата с сестрой:
      – Я вообще-то спал.
      – Мама пошла в магазин за молоком и хлопьями, – сказала Мэллори, стаскивая с него одеяло. – Она сказала, что я должна присматривать за вами. У нас не так много времени до ее возвращения.
      Втроем они крались по темным коридорам их нового жилища. Мэллори шла впереди и постоянно останавливалась, чтобы прислушаться. Периодически все они слышали какое-то царапанье и шажки внутри стен. По мере приближения к кухне звуки становились все отчетливее.
      Оглядев кухню, Джаред покосился на стоявшую в раковине кастрюлю с прилипшими остатками макарон с сыром, которые они ели на ужин.
      Непонятные звуки неожиданно послышались с противоположной стороны.
      – Вот оно. Слушайте, – прошептала Мэллори, указав на одну из стен.
      Но шорох вдруг прекратился совершенно. Мэллори взяла метлу, ухватив ее за рукоятку, как бейсбольную биту.
      – Думаю, надо пробить дыру в стене, – сказала она.
      – Мама заметит, когда вернется, – откликнулся Джаред.
      – В этом доме? Да она тут никогда ничего не заметит.
      – А если ты попадешь по белке? – спросил Саймон. – Ей может быть больно…
      – Тсс-с-с, тихо, – сердито прошептала Мэллори.
      Она прошлепала по полу босыми ногами и ударила рукояткой метлы по стене. Из-под обоев в том месте, куда пришелся удар, вылетело облачко пыли, которая осела на волосах Мэллори, сделав сестру окончательно похожей на привидение. Девочка протянула руку к пробоине и выломала кусок штукатурки.
      Джаред подошел поближе, чувствуя, как волосы у него на руках встают дыбом.
      Из дыры торчали какие-то обрывки пакли.
      Мэллори все увеличивала отверстие, открывая взгляду множество других интересных вещей. Остатки занавесок. Лоскутки истрепанного шелка и кружев. Булавки, воткнутые в деревянные балки и выстроенные в вертикальную линию. Голова куклы в углу. Гирлянды из дохлых тараканов. Маленькие оловянные солдатики с расплавленными руками и ногами, валявшиеся на дне простенка, подобно разгромленной армии.
      Тускло блестевшие осколки зеркала, как будто склеенные пылью.
      Мэллори протянула руку и вытащила серебряную медаль за достижения в фехтовании – на широкой голубой ленточке.
      – Это моя! – заявила она удивленно и одновременно возмущенно.
      – Наверное, белка ее украла, – предположил Саймон.
      – Нет, это было бы слишком странно, – сказал Джаред.
      – У Дианы Бекли жили хорьки, которые постоянно воровали ее кукол Барби, – возразил Саймон. – К тому же многие животные любят блестящее.
      – Да сам посмотри! – Джаред показал на тараканов. – Какая белка способна сделать такое украшение?
      – Давайте все отсюда вытащим, – предложила Мэллори. – Если она останется без гнезда, будет проще выгнать ее из дома.
      Джаред вдруг заколебался. Ему совершенно не хотелось ничего разрушать. Что, если это какое-то другое животное и оно все еще здесь? Вдруг оно укусит его? Джаред был не слишком осведомлен о повадках белок, но ему казалось, что они не должны быть такими странными.
      – По-моему, не стоит этого делать, – в конце концов сказал он.
      Но Мэллори его не слушала. Она придвинула к стене с дырой мусорное ведро, а Саймон принялся вытаскивать из отверстия грязные тряпки.
      – Удивительно – никаких экскрементов, – пробормотал он, вынимая очередную порцию хлама. Солдатики привлекли его внимание. – Правда, они классные, Джаред?
      Джареду пришлось кивнуть.
      – С руками они были бы еще лучше, – сказал он. Саймон сунул несколько солдатиков в карманы пижамы.
      – Саймон, – обратился к нему Джаред. – Ты когда-нибудь слышал о таком животном? Мне кажется, все это чересчур… как будто эта белка тоже с ума сошла, как тетя Люси.
      – Да уж! И вправду чудно, – хихикнул Саймон. Мэллори что-то пробормотала и вдруг затихла.
      – Что такое? – спросил Джаред.
      – Опять эти звуки. Тс-с-с. Вот тут. – Мэллори снова подняла метлу и указала на другую стену.
      – Тише, – прошептал Саймон.
      – Да мы тихо, – прошипела в ответ Мэллори.
      – Шш-ш, – шикнул на обоих Джаред.
      Все трое подкрались к тому месту, откуда доносился шум. Теперь шумело как-то по-другому Вместо царапанья маленьких коготков по дереву здесь был отчетливо слышен скрежет по металлу.
      – Смотрите! – Саймон нагнулся и дотронулся до маленькой раздвижной дверки, вставленной в стену.
      – Это кухонный лифт, – сказала Мэллори. – С его помощью слуги подавали подносы с едой наверх. В одной из спален тоже должна быть такая дверца.
      – Похоже, эта тварь как раз в шахте находится, – заметил Джаред.
      Мэллори попробовала протиснуться в дверцу.
      – Нет, я не пролезу, – сказала она. – Кто-то из вас должен туда проникнуть.
      Саймон скептически посмотрел на нее:
      – Не знаю даже. А что, если веревка оборвется?
      – Да там недалеко падать, – ответила Мэллори, и оба мальчика посмотрели на нее с изумлением.
      – Ну ладно, давай я полезу, – вызвался Джаред, которому было приятно сделать что-то, на что не способна Мэллори. Она, кстати, выглядела весьма задетой, а Саймон с беспокойством смотрел на обоих.
      Внутри было грязно и пахло старым деревом. Джаред присел и просунул голову в отверстие. Он едва пролезал туда.
      – Ну что, эта белка все еще там? – раздался приглушенный голос Саймона.
      – Не знаю, – тихо ответил Джаред, и его слова эхом отдались в шахте. – Пока ничего не слышно.
      Мэллори потянула веревку. Лифт, дрожа, начал поднимать Джареда вверх по стене.
      – Ты что-нибудь видишь?
      – Нет! – крикнул Джаред. Ему вроде бы послышался прежний скребущий звук, но очень тихий и где-то в отдалении. – Тут совсем темно.
      Мэллори опустила лифт.
      – Здесь должен быть фонарик или еще что-нибудь. – Она порылась в кухонных ящиках и нашла огарок белой свечи. Разожгла плиту, накапала расплавленным воском на дно стеклянной банки и укрепила там свечку.
      – Вот, Джаред. Держи.
      – Мэллори, там ее даже не слышно, – сказал Джаред.
      – Может, она спряталась, – ответила Мэллори и потянула веревку.
      Джаред попытался устроиться в лифте поудобнее, но тот был ужасно тесный. Мальчик хотел сказать брату и сестре, что они занимаются глупостями и что ему страшно, но промолчал. Вместо этого он позволил снова поднять себя наверх, держа в руках самодельный фонарь.
      Металлический ящик продвинулся вверх на несколько футов. Свет от свечи искажал окружающие объекты. Белка – или что там еще – могла быть совсем рядом с ним, а он бы даже и не заметил.
      – Я ничего не вижу! – крикнул он вниз, не уверенный, что его кто-то слышит.
      Лифт медленно поднимался. Джаред вдруг осознал, что теряет возможность дышать. Коленки давили на грудь, а сами ноги болели оттого, что он уже довольно долго находился в неестественной позе. Он спрашивал себя, не сожжет ли пламя свечи весь кислород.
      Вдруг лифт остановился. По его металлической поверхности что-то заскрежетало.
      – Он не хочет двигаться дальше, – раздался голос Мэллори. – Ты что-нибудь видишь?
      – Нет, – ответил Джаред. – По-моему, лифт застрял.
      Скрежет повторился. Как будто кто-то хотел процарапать крышу лифта насквозь.
      Джареда передернуло. Он ударил кулаком вверх, по крыше, надеясь спугнуть это существо. Внезапно лифт поднялся вверх еще на несколько футов и снова остановился. На сей раз перед комнатой, освещенной тусклым лунным светом, сочившимся через Iмаленькое окошко. Джаред вылез из лифта. – Получилось! Я поднялся наверх.
      В комнате был низкий потолок, а вдоль стен висели полки с книгами. Оглядевшись, Джаред обнаружил, что в комнате не было двери. Он понял, что не знает, где находится.

      Джаред оглядел комнату. Это была маленькая библиотека. У одной из стен, посередине, стоял большой письменный стол. На нем лежала раскрытая книга и рядом с ней – старомодные очки с круглыми линзами, в которых отражались язычки пламени свечи. Джаред подошел поближе к полкам и принялся изучать корешки книг. В слабом свете свечного огарка одно за другим перед его глазами всплывали очень странные названия: «История шотландских гномов», «Отчеты о посещениях домовых со всего мира», «Анатомия насекомых и других летающих созданий»…
      На столе выстроилась коллекция стеклянных банок с засушенными растениями, насекомыми и серыми речными камнями. Рядом лежала акварель, изображающая мужчину и маленькую девочку, играющих на газоне. Взгляд Джареда упал на записку, оставленную поверх покрытых тонким слоем пыли страниц книги. Бумага пожелтела от времени, на ней было написано небольшое стихотворение:
 
В торсе человека
Мой секрет хранится —
Всему людскому роду
Он может пригодиться.
Где правда, а где – ложь?
И где у них граница? —
Узнает скоро тот,
Кто будет вверх стремиться.
Вверх, вверх и снова вверх!
Пугаться недосуг.
И я тебе желаю
Удачи, юный друг!
 
      Джаред взял записку и внимательно ее прочитал. Ему показалось, что послание оставили специально для него. Но кто это мог сделать? И что могло означать это стихотворение?
      Вдруг снизу донеслись крики:
      – Мэллори! Саймон! Чем это вы занимаетесь?
      Джаред застонал. Оказывается, мама вернулась из магазина. Именно сейчас.
      – Внутри стены была белка, – послышался голос Мэллори.
      – Где Джаред? – спросила мама. Ответом ей было молчание.
      – Ну-ка спустите этот лифт. Если ваш брат там…
      Джаред подбежал к стене как раз в тот момент, когда лифт начал опускаться вниз. Пламя свечи заколебалось от внезапного движения и почти погасло, но потом разгорелось вновь.
      – Видишь? – слабым голосом спросил Саймон.
      Наверное, пустой лифт дошел до кухни.
      – Ну и где он, в таком случае?
      – Не знаю, – ответила Мэллори. – Вероятно, спит.
      Мама вздохнула.
      – Так, оба, идите отсюда и тоже ложитесь. Немедленно!
      Джаред прислушался к их затихающим шагам. Он не сомневался, что через некоторое время брат и сестра вернутся, чтобы вытащить его. Интересно, поняли ли они, что лифт довез его не до самого верха? Удивится ли Саймон, не обнаружив его в спальне? Откуда им знать, что он оказался в ловушке – в комнате без дверей?
      Сзади послышался какой-то шорох. Джаред резко обернулся и понял, что звук идет от стола.
      Держа на вытянутых руках самодельную лампу, он приблизился к столу и разглядел, что на его пыльной поверхности что-то нацарапано. Что-то, чего раньше не было.
      Клик-клак, оглянись.
      Джаред отпрыгнул назад, пламя свечи задрожало и погасло – растопленный воск залил фитилек. Мальчик оказался в полной темноте, напуганный до такой степени, что едва мог пошевелиться.
      В этой комнате находилось нечто, и оно умело писать!
      Мальчик попятился к пустой шахте, закусив губу, чтобы не закричать. Снизу слышался шелест – мама распаковывала пакеты с едой.
      – Кто здесь? – прошептал Джаред в темноту. – Кто ты?
      Ни звука в ответ.
      – Я знаю, что ты здесь, – попытался он еще раз. Но ответа не было, и шорох утих.
      Джаред услышал шаги матери по лестнице, стук двери – и затем повисла тишина. Такая тяжелая и плотная тишина, что мальчику показалось, будто он задыхается. Он понимал, что даже громкое дыхание способно выдать его. В любое мгновение это самое нечто могло на него напасть.
      Внутри стены раздался треск. Пораженный, Джаред выронил свой светильник, но потом сообразил, что скрипит лифт. На ощупь он подошел к отверстию.
      – Влезай, – донесся снизу шепот сестры.
      Джаред влез в металлический ящик. Он чувствовал такое облегчение, что даже не заметил, как добрался до кухни.
      Как только он вылез из лифта, дар речи вернулся к нему.
      – Там библиотека! Тайная библиотека со странными книжками! А еще там было нечто, и оно писало на пыли.
      – Тише, Джаред, – попросил Саймон. – Нас мама услышит.
      Джаред протянул им листок бумаги со стихами:
      – Вот посмотрите. Здесь как будто указания какие-то.
      – А ты что-нибудь видел? – спросила Мэллори.
      – Я видел послание, написанное на слое пыли. Там было сказано, чтобы я оглянулся, – выпалил Джаред.
      Мэллори покачала головой:
      – Это могли написать сто лет назад.
      – Да нет же! – нетерпеливо возразил ее брат. – Я ведь разглядывал стол до того – там ничего написано не было.
      – Успокойся.
      – Мэллори, я сам видел! Мэллори схватила его за рубашку:
      – Да тихо же!
      – Мэллори! Сейчас же отпусти брата! Мама стояла на узкой лестнице, ведущей на кухню, и лицо у нее было очень даже суровое.
      – Я думала, что вы все поняли. Если я увижу еще хоть кого-нибудь из вас за пределами спален, я вас просто запру.
      Мэллори выразительно посмотрела на брата и отпустила его.
      – А если нам понадобится в туалет? – спросил Джаред.
      – А ну-ка спать!
      Когда они поднялись наверх, Джаред и Саймон отправились в свою комнату. Джаред закутался в одеяло и закрыл глаза.
      – Я верю тебе… ну, про эту записку и все остальное, – прошептал Саймон, но Джаред не ответил. Он просто радовался тому, что наконец добрался до кровати, и подумал, что с удовольствием остался бы в ней на всю неделю.

      Джаред проснулся от крика Мэллори. Он выпрыгнул из постели и помчался в ее спальню, чтобы обнаружить страшную картину: пряди волос сестры были привязаны к спинке кровати. Лицо девочки покраснело, но страшнее всего было смотреть на шрамы у нее на руках. Мама сидела на матрасе, пытаясь развязать узлы на волосах.
      – Что случилось? – спросил Джаред.
      – Отрежь их! – громко всхлипывала Мэллори. – Просто отрежь! Скорее! Я хочу встать с постели. Я хочу уехать из этого дома. Я ненавижу это место!
      – Кто это сделал? – Мама сурово посмотрела на Джареда.
      – Я не знаю! – Он оглянулся на Саймона, стоявшего в проходе с озадаченным видом. – Наверное, это дело рук той штуки в стене.
      Глаза матери расширились и стали страшными.
      – Джаред Грейс, я видела, как вчера вечером ты ссорился со своей сестрой!
      – Мама, это не я. Честное слово. Ему даже страшно было представить, что мама решит, будто это сделал он. Они с Мэллори всегда ссорились, это было обычным делом, но…
      – Мама, возьми ножницы! – кричала Мэллори.
      – Так, оба, вон отсюда. Джаред, я с тобой потом поговорю.
      Миссис Грейс снова повернулась к дочери, а Джаред вышел из комнаты с бьющимся сердцем. От воспоминания о завязанных волосах и шрамах Мэллори его передергивало.
      – Ты считаешь, что это сделала та тварь, да? – спросил Саймон, когда они вошли в спальню.
      – А ты? – Джаред с тревогой посмотрел на брата. Саймон кивнул.
      – Я все время думаю о том стишке, что нашел в тайной комнате, – пробормотал Джаред. – Это единственный ключ, который у нас есть.
      – И как нам поможет этот дурацкий стишок?
      – Не знаю, – вздохнул Джаред. – Ты же у нас умный, ты и должен разгадать загадку.
      – А почему ни с нами, ни с мамой ничего не произошло?
      Джаред признался себе, что даже и не задумался об этом.
      – Не знаю, – снова сказал он.
      Саймон посмотрел на него долгим взглядом.
      – Ну? А что ты думаешь? – спросил Джаред. Его брат направился к двери:
      – Не знаю я, что я думаю. Пойду наловлю сверчков.
      Джаред проследил за ним взглядом, спрашивая себя, что же теперь делать. Разве же он сможет сам что-то решить?
      Одеваясь, он снова вспомнил стихотворение.
      Вверх, вверх и снова вверх!
      Это была самая простая строчка, но что она означала? Вверх – в доме? На крышу? Или на верхушку дерева?
      А может быть, этот стишок был всего лишь пустяком, который древний обитатель дома хранил просто так, без всякой особой цели?..
      Но поскольку Саймон кормил своих животных, а Мэллори по объективным причинам не могла встать с кровати, Джареду не оставалось ничего другого, как самому отправиться «вверх, вверх и снова вверх».
      Вот так Может быть, это и не самая легкая подсказка. Но Джаред решил, что не произойдет ничего страшного, если он заберется наверх в доме – мимо второго этажа и на чердак.
      Со ступенек давно облезла краска, и несколько раз доски, на которые Джаред наступал, так драматически трещали, что, казалось, вот-вот провалятся под его весом.
      Чердак представлял собой обширное помещение с наклонным потолком. У дальней стены в полу зияла огромная дыра, через которую можно было увидеть одну из пустующих комнат этажом ниже. Старые полотняные одежные чехлы свисали с проволоки, протянутой через весь чердак Под крышей были видны птичьи гнезда, в ближнем к двери углу одиноко стоял манекен со шляпой на облезлой голове. В центре помещения в потолок уходила винтовая лестница.
      Поднимаясь «… и снова вверх», Джаред перескакивал через две ступеньки за раз.
      Комната, в которую он вошел, оказалась маленькой и ярко освещенной солнцем. По всем сторонам ее были окна, и когда Джаред выглянул в одно из них, то увидел старую крышу с выпавшей черепицей. Перед домом виднелся прицеп их автомобиля, в котором они приехали. А вот и старый каретный сарай, и большая лужайка, с дальней стороны окаймленная лесом. Наверное, это и есть та часть дома, над которой красуется странное металлическое ограждение на крыше.