КОТ ИЗ ПАНТОМИМЫ ПРИГЛАШАЕТ НА ЧАЙ

Детям показалось, что пора уходить. Фатти первым почувствовал, что они злоупотребляют гостеприимством Зоэ и ее товарищей. Но потом чуть не хлопнул себя по лбу.

– А Кот из пантомимы? Он нам не давал автографа. Где он?

– Скорее всего, моет сцену, – ответила Зоэ. – Это одна из его обязанностей. Но он все равно ничего не написал бы в ваши альбомы: бедный Бойзи не умеет писать.

– Не умеет писать? – изумленно повторила Бетси. – Правда? А я думала, он уже взрослый.

– Да, ему двадцать четыре года, – грустно подтвердила Зоэ. – Но он как шестилетний ребенок. И читать-то едва-едва научился. Но Бойзи очень славный, даю вам слово. Я сейчас его приведу.

Она не успела сделать даже шага, как в дверях возник Кот из пантомимы. Он шел на задних лапах, то есть на ногах, откинув на спину кошачью голову, похожую теперь просто на нелепый капюшон.

Большая голова, маленькие глазки, слишком близко посаженные друг к другу; выпирающие вперед, как у кролика, зубы и выражение сильного испуга на лице.

Он подошел к Зоэ и вложил свою руку в ее – совсем как маленький.

– Зоэ, – промолвил он. – Зоэ должна помочь Бойзи.

– А что случилось, Бойзи? – Зоэ говорила с ним, точно с ребенком. – Скажи Зоэ.

– Посмотри. – Бойзи горестно вздохнул и повернулся к девушке спиной. Все увидели большую прореху в кошачьей шкуре, у самого хвоста. Она сделалась еще больше с той минуты, когда ее заметила Бетси.

– И здесь посмотри, – Бойзи показал лапой на дырку спереди, в середине живота. – Зоэ может это зашить для Бойзи?

– Конечно, зашью, Бойзи, не беспокойся, – ласково промолвила Зоэ, и Кот снова вложил свою руку ей в ладони и улыбнулся, глядя на девушку снизу вверх. Он едва доходил ей до плеча.

– Ты толстеешь, Бойзи, – добродушно пожурила его Зоэ. – Ешь слишком много, вот и рвется твой кошачий костюм.

Бойзи, только теперь заметив детей, улыбнулся им с той же искренней радостью.

– Дети, – сказал он, указывая на них лапой. – Почему здесь дети?

– Они пришли навестить нас, – объяснила Зоэ. – Он не понял бы, о чем речь, если б я сказала, что вам нужны автографы, – прошептала она на ухо Фатти.

Питер Уэттннг и Уильям Орр, оба высокие, поджарые, попрощались и удалились. За ними ушла к Люси Уайт, оставив свой златокудрый парик на столике. Бойзи нацепил его и принялся бегать по комнате, смеясь, подпрыгивая и гримасничая. Вид у него при этом был, прямо скажем, страхолюдный.

– Видите? Он совсем как шестилетний, – повторила Зоэ. – Но он простодушен и добр, и делает для нас все, что умеет. У него талантливые руки, он отлично режет по дереву. Поглядите – эти фигурки Бойзи вырезал специально для меня.

Она поставила на стол несколько деревянных зверушек, и вправду очень забавных и милых. Бойзи, все еще в золотом парике, подошел и остановился рядом, жмурясь от удовольствия.

– Бойзи! Они прекрасны! – провозгласила Бетси, исполнившись восхищения. – Как тебе удается вырезать такие замечательные фигурки? О, посмотрите на этого маленького барашка. Лучше просто не бывает!

Бойзи внезапно выскочил из комнаты, но почти тут же вернулся, неся в руке еще одного барашка, очень похожего на первого. Того, что так похвалила Бетси. И поставил фигурку девочке на ладонь. Он глуповато улыбался, но маленькие его глазки были полны слез. – Возьми, – сказал он. – Ты мне нравишься.

Подняв голову, Бетси пристально посмотрела на Бойзи. Она не видела ни уродливого лица, ни слишком близко посаженных глаз, ни рта с выпирающими вперед зубами. Она видела только душевную доброту, встающую за дурной внешностью, доброту, смешанную с испугом перед людской грубостью и злобой. Он вдруг показался ей ребенком, младше ее и меньше ростом, и она порывисто обняла его.

– Ага! Видишь, как довольна девочка! – обрадовалась Зоэ. – Очень хорошо, что ты подарил ей барашка.

Она обернулась к остальным.

– Бойзи всегда такой. Последнюю рубашку готов снять. Его нельзя не любить, как вам кажется?

– Нельзя, – ответили ребята, и это была правда. Бойзи обладал очень точным чувством смешного; еще и за это его просто невозможно было не любить.

– Видеть не могу, когда к Бойзи плохо относятся, – продолжала Зоэ. – Иногда директор обижает его; я тогда прихожу просто в бешенство. Как в прошлую пятницу, да, Бойзи?

Лицо Бойзи стало печальным, он кивнул.

– Ты не должна уходить, – сказал он Зоэ и прикоснулся к ее плечу. – Не должна покидать Бойзи.

– Он вспомнил, что в пятницу директор пообещал меня уволить, – объяснила Зоэ. – Боится, что я уеду. Но я не собираюсь никуда уезжать. На самом деле директор вовсе не хочет со мной расставаться, хотя мне бы очень не мешало передохнуть. Он уже сегодня днем отказывался от своих слов. Вообще-то он скверный человек. Его все не любят...

– Знаете, нам действительно пора идти, – проговорил Фатти. – Вы тоже пойдете, Зоэ? Можно нам так называть вас?

– Разумеется. Но я еще останусь. Надо зашить костюм Бойзи. А потом мы с ним выпьем чаю. Слушай, Бойзи, а не пригласить ли нам этих симпатичных ребят на чай?

Бойзи невероятно взволновался. Он погладил руку Зоэ, потом схватил за руку Бетси.

– Бойзи приготовит чай! – объявил он, – А вы садитесь.

– Бойзи, снял бы ты кошачью шкуру, – попросила Зоэ. – Тебе станет жарко, да и порвёшь ее еще больше.

Но Бойзи уже ничего не слышал, ни на что не реагировал. Он выбежал в какой-то закуток, вроде чулана; оттуда стало слышно, как в чайник наливают воду.

– Мы с удовольствием останемся. – Зоэ казалась Фатти одним из лучших созданий человеческого рода, виденных им в жизни. – Если только не обременим вас. Может, мне выскочить и купить булочек?

– Прекрасная идея, – весело улыбнулась Зоэ. – Где мой кошелек? Я дам вам деньги.

– Денег у меня полно, – поспешно возразил Фатти. – Я мигом. Ларри, пошли?

Фатти и Ларри исчезли. Бойзи, не отрываясь, следил за чайником, который обещал вскоре закипеть. К тому моменту, когда он засвистел и Бойзи выключил газ, мальчики вернулись с целым ворохом шоколадных пирожных, имбирных пряников и булочек с джемом.

– В чулане, там, где Бойзи, есть тарелка, – сказала Зоэ. – Вот это да! Настоящий праздник!

Фатти отправился в чулан. Он с интересом смотрел, как Бойзи готовит чай. Паренек в кошачьей шкуре сначала согрел чайничек для заварки, налив туда кипятку. Потом вылил воду и обернулся:

– Зоэ, сколько ложек надо сегодня для заварки?

– Ну, четырех-то уж наверняка хватит, – сказала Зоэ. И добавила, обращаясь к Фатти: – Посчитай ложки, пожалуйста, а то он у нас неважный математик.

– Я умею считать до четырех, – возмутился Бойзи, но спутал и все-таки насыпал пять. Потом он заварил чай и накрыл чайничек крышкой.

– Ты каждый вечер готовишь чай? – спросил Фатти, и Бойзи кивнул.

– Он очень хорошо это делает, – похвалила паренька Зоэ. Тот принес заварочный чайник и водрузил его на стол. – Каждый вечер, как только закончится спектакль, Бойзи берется за работу. И мы всей труппой пьем приготовленный им чай. Попозже он заваривает чай для директора. Да, Бойзи?

К испугу и огорчению ребят, Кот из пантомимы разразился слезами.

– Я не готовил ему чай. Не готовил, – плача, повторял бедолага.

– Он вспомнил про пятницу. – Зоэ нежно погладила Бойзи по плечу, желая утешить. – Этот полицейский не дает ему покоя, все хочет заставить признаться, что он, как обычно, отнес директору чай в тот вечер, а Бойзи стоит на своем и твердит, что не относил. Хотя сам директор безоговорочно заявил, что взял чашку с чаем у него из рук. Наверное, у Бойзи в голове все смешалось и он забыл, что делал и чего не делал.

– Расскажи, Бойзи, как все это происходило. – Фатти был крайне возбужден: шутка сказать – столько дополнительных сведений, и опять прямо из первых рук. – А нас не опасайся – мы твои друзья. Мы верим, что ко всему случившемуся в пятницу ты отношения не имеешь.

– Не имею, правда? – Бойзи повернулся к Зоэ. – Вы тогда все ушли. И ты не осталась с Бойзи, как сегодня. Я был в кошачьей шкуре: ее очень трудно снимать самому. Ты знаешь, что это так. И я пошел в комнату, где камин.

– Имеется в виду комната за верандой, – объясняла Зоэ. – Там стоит электрический камин; он любит сидеть около него.

– И я увидел тебя... Ой, и тебя... И тебя... – Бойзи удивленно глядел на мальчиков, по очереди тыча в каждого лапой. Поначалу он, видимо, узнал только Фатти. – А вас не видел. – Он повел лапой в сторону Бетси и Дейзи, сидевших рядом.

– Ты раньше этого не говорил... – Пораженная Зоэ не сводила с Бойзи недоверчивых глаз. – Нехорошо так поступать, малыш. Ты не видел этих детей.

– Видел. Они заглянули в окно. Я смотрел на них. Они меня испугались. Потом они заглянули еще раз, и я помахал им лапой, чтобы они не боялись. Потому что они хорошие.

Ребята переглянулись. Вое пятеро знали, что Бойзи не лжет. Он действительно видел их в минувшую пятницу, он действительно помахал им.

– Ты рассказывал об этом констеблю? – внезапно спросил Фатти.

Бойзи покачал головой:

– Нет. Бойзи тогда не помнил. Сейчас вспоминает.

– А что ты делал после того, как дети ушли? – мягко проговорил Фатти.

– Я готовил чай. – Бойзи нахмурил лоб, стараясь сосредоточиться. – Себе и директору.

– Ты сначала пил сам или сначала отнес наверх?

– Мой чай был горячий. Очень горячий. Слишком горячий. Я порепетировал немножко, пока он не остыл, и выпил.

– А потом, должно быть, ты налил чая в чашку я понес директору, – настаивал Фатти.

Бойзи заморгал, на лице у него появилось такое выражение, словно он мучительно питается что-то отыскать в памяти.

– Нет, – твердо произнес он наконец. – Нет, нет, нет! Я не относил! Не относил! Не относил! Я устал. Я лег на коврик и заснул. Я не относил чай наверх. Не заставляйте меня говорить, что относил. Я не делал этого. Не делал! Не делал!

Наступило долгое молчание. Никто не знал, что сказать, как реагировать. Фатти заговорил первым:

– Давайте все съедим по булочке! Бери, Бойзи, тебе самая лучшая. В ней больше всего джему. И выкинь из головы ту пятницу. Забудь про нее!

ПРОВЕРКА АЛИБИ

В тот вечер ни о чае, им о директоре никто больше и не заикался. Ясно же было, что вернуться к этому предмету – значит, ввергнуть Бойзи в отчаяние и слезы. Фатти терялся в догадках. Все-таки, вероятно, это Бойзи принес чай наверх. Директор прямо сказал, что парень был в кошачьей шкуре; какая тут возможна ошибка? Но тогда с какой целью Бойзи это отрицает? Пытается кого-то вывести из-под удара? И действует по-детски глупо, как свойственно его натуре? Отрицает-то ведь он очевидную вещь Можно ли спутать с кем-нибудь человека в обличье кота?

Однако в этом случае кого он старается защитить? Зоэ? Да разве хоть кто-то способен заподозрить Зоэ в том, что она подсыпала снотворное в чашку и ограбила сейф? Никто – кроме Гуна!

Надо, не откладывая, выяснить, что удастся, про остальные алиби. Если у кого-то одного алиби будет не стопроцентным и концы не совсем сойдутся с концами, значит, именно его Бойзи стремится вывести из-под удара.

Фатти пришел к выводу, что все алиби необходимо проверить никак не позже завтрашнего дня. Если он не сумеет вычислить настоящего преступника, то бедолага Бойзи будет арестован. И Зоэ тоже! Потому что Гун уверен, что Зоэ и есть тот человек, которого упрямо защищает Кот из пантомимы. Он ведь ее любит больше всех на свете.

Странная это была вечеринка, но детям она понравилась. Ближе к концу откуда-то сверху прогремел раздраженный баритон:

– Что за шум внизу? Кто там? Зоэ, я слышу ваш голос!

Зоэ подошла к двери и крикнула, глядя вверх:

– Да, это я! Я осталась, чтобы заштопать костюм Бойзи. Он порвался. А еще у нас в гостях несколько ребятишек. Они пришли за автографами. Мы пьем чай: дети, Бойзи и я.

– Вы им скажите, чтобы они с Бойзи были поосторожнее, а то он им чего-нибудь подсыпает в чай – прокричал в ответ директор и ушел к себе в комнату, громко хлопнув дверью.

– Симпатяга, да? – усмехнулся Ларри. – Мы с ним пообщались сегодня утром. Отвратный тип.

– К сожалению, должна с тобой согласиться. – Зоэ опустила голову. – Ну, дорогие моя, вам пора. Вылезай из своей шкуры, Бойзи, если хочешь, чтобы ее починили.

Ребята простились с Зоэ и Бойзи, пожав обоим руки. Бойзи эта церемония доставила особое удовольствие.

Он кланялся при каждом рукопожатии. Кланялся и говорил:

– Огромная радость. Огромная радость.

Пятеро юных сыщиков пошли за своими велосипедами, оставленными в гараже.

– Ну и ну! Уму непостижимо... Побывали внутри, всех повидали, да еще и пили чай с Зоэ и Бойзи! – Фатти был возбужден и весел.

– И услышали рассказ Кота, – добавил Ларри, выводя велосипед наружу. – Ты ему веришь, Фатти?

– Как тебе сказать... Я понимаю, этого не могло быть, чтобы Бойзи не поднялся к директору. – Фатти нервно потер лоб. – Но, несмотря на все, я чувствую: он не лжет. Никогда у меня в голове не было такой путаницы. То я думаю одно, то совсем другое.

– Честное слово, Зоэ никого не грабила, – чуть не со слезами проговорила Бетси. – Она для этого слишком добрая и благородная.

– Я с тобой согласен, – повернулся к девочке Фатти. – Она не больше подходит для роли преступницы, чем ты. Вора надо искать в другом месте. Мы обязаны завтра во что бы то ни стало проверить оставшиеся алиби. Все до единого.

С проверок у них и началось следующее утро. Ларри и Дейзи ушли с визитом к Мэри Эдамс, дабы потолковать о кроткой Люси Уайт. Фатти и Пип направили свои стопы к реке, надеясь отыскать кафе «Башенка» и разузнать, правду ли говорят Уильям Орр и Питер Уэттинг, будто вечер пятницы они провели именно там.

– Днем займемся Джоном Джеймсом и кинематографом, – распорядился Фатти. – И Эликом Грантом тоже, если останется время. Нам надо шевелиться; потому что Гун, мне кажется, скоро начнет делать выводы и действовать, – Если он еще хоть раз увидит этого бедного Бойзи, он окончательно доведет его до безумия.

Дейзи отыскала в шкафу незаконченное вышивание. Она точно знала, что этот чехол для диванной подушки ей никогда и не вышить полностью. Достала из шкатулки шелковые нитки подходящего цвета и все это положила в пакет.

– Пошли! – позвала девочка брата. – Нам надо поскорее разобраться с Люси Уайт, хотя по совести я уверена, что это напрасная трата времени – проверять ее алиби. На нее посмотришь – и сразу ясно: мухи не обидит.

Они вошли в подъезд дома, где жила Мэри Эдамс, и по парадной лестнице поднялись наверх. Ларри нашел кнопку звонка; старая дама тут же отворила дверь.

– Боже! Кто бы мог подумать... Вот это сюрприз... – заговорила она обрадовано. – Мисс Дейзи и мастер Ларри. Дети! Как давно я вас не видела! Вы уже совсем большие. Заходите же в комнату.

Они оказались в маленькой гостиной. Мэри Эдамс взяла с камина коробку шоколадного печенья и протянула ребятишкам. Крохотная седая старушка, скрюченная ревматизмом, она все еще не оставляла шитье и вязанье, все еще трудилась.

Дейзи развернула пакет.

– Мэри, – не могли бы вы вместо меня закончить эту наволочку? Я сама не успею, потому что мне надо еще вышить несколько носовых платков. Сколько вы с меня возьмете?

– Ни одного пенни, мисс Дейзи, – сказала Мэри Эдамс, лучась улыбкой. – Мне будет только приятно что-нибудь для вас сделать, особенно если наволочка предназначается вашей милой и доброй матушке, благословенно будь ее золотое сердце. Я с удовольствием докончу чехол и сделаю это просто из любви к вашему семейству.

– Я ужасно, просто ужасно благодарна вам, Мэри, – сказала в ответ смущенная Дейзи. – Вы так добры! Я непременно принесу вам наших желтых нарциссов. Пусть только они расцветут! В этом году нарциссы почему-то сильно запаздывают.

– Возьмите еще печенья... – Мэри снова поднесла детям коробку. – Если б вы знали, как я рада видеть вас обоих. Я была больна и долго не выходила. Такое счастье, когда тебя приходят навестить...

– Вы знаете Люси Уайт? – спросил Ларри. – Мы у нее вчера днем взяли автограф. Она, кажется, ваша приятельница?

– Да. Славная Люси! На прошлой неделе, когда я была совсем плоха, она приходила сюда каждый вечер. У меня собралась уйма недовязанных вещей, и эта добрая девушка помогала мне до тех пор, пока мы с ней все не доделали.

– А в пятницу она тоже приходила? – осведомилась Дейзи.

– Что же это? Вы прямо совсем как мистер Гун! Он сюда являлся уже трижды и все расспрашивал про вечер пятницы, – заволновалась Мэри, – Да, Люси пришла примерно без четверти шесть, и мы сидели и вязали до половины десятого. А потом она ушла домой. Нет, в девять часов мы, правда, послушали новости по радио, она сделала нам по чашке какао с печеньем, и мы так хорошо с ней посидели.

Пожалуй, это звучало убедительно.

– И Люси не оставляла вас ни на минуту, до самой половины десятого? – на всякий случай спросила Дейзи.

– Ни на секундочку. Она не выходила из комнаты! – с жаром произнесла старая дама. – Мы сидели в креслах и вязали, вязали, вязали... А на следующий день Люси взяла все, что мы сделали за неделю, и отнесла моим заказчицам. Она превосходный человек!

В дверь позвонили.

– Я открою. – Дейзи встала. Она отворила, и глазам ее представился мистер Гун, багровый от долгого подъема по крутой лестнице, ведущей к квартире мисс Эдамс. Он с подозрением глянул на Дейзи.

– А ты тут что делаешь? Суешь свой нос куда не следует?

– Мы пришли попросить Мэри кое-что вышить, – оскорбленным тоном ответила Дейзи.

– Ну да! – недоверчиво фыркнул представитель полиции. – Мэри Эдамс дома?

– Я дома, – послышался голос мисс Эдамс; на сей раз он звучал весьма сердито. – Это снова вы, мистер Гун? Мне больше нечего вам сообщить. Будьте добры, уйдите. Не отнимайте у меня попусту время!

– Я должен задать вам еще несколько вопросов. – Мистер Гун нахально вошел в гостиную.

– Теофилус Гун, еще в ту пору, когда вы были противным маленьким мальчишкой, вы всегда что-то пытались пронюхать, – заявила Мэри Эдамс дрожащим от негодования голосом, и дети услышали, как полицейский злобно фыркнул. Попрощавшись, они ушли, давясь от смеха.

– Держу пари, Мэри не врет, мальчишкой он тоже был дрянным, – сказал Ларри, пока они спускались по лестнице. – Ну что ж, Дейзи, все прошло легко и просто.

– Ты прав. А главное, есть полная ясность. Люси Уайт ни при чем. Хотела бы я теперь знать, что делается у ребят...

Бетси ждала их дома в обществе Бастера. Она хотела сопровождать Фатти и Пипа, но Фатти сказал: нет, пусть остается с Бастером. Он и Пип пошли вдоль реки, повторяя путь, пройденный, если верить их словам, Уильямом Орром и Питером Уэттингом.

Они шли, шли и дошли до дома с маленькой башенкой наверху. У входа в дом висела вывеска: «Башенка. Кофе, сандвичи, закуска».

– Вот мы и на месте, – с удовлетворением заметил Фатти. – Все попробуем – кофе, сандвичи, закуску. Я жутко голоден.

Они сели за уютный столик у окна, выходящего в сад, где цвела бледно-желтая примула. Подошла официантка, маленькая, худенькая девушка. На вид двенадцатилетняя, хотя на деле, вероятно, ей было гораздо больше.

– Два кофе, – попросил Фатти. – И сандвичи. И какой-нибудь закуски.

Девушка засмеялась:

– Я принесу вам целый поднос закусок, а вы сами выберете.

Она вернулась с двумя чашечками дымящегося кофе, тарелкой, где лежали яйца, консервированное мясо и сандвичи с кресс-салатом, а также с подносом, уставленным весьма аппетитными на вид закусками.

– Ба! Да мы с тобой выбрали самое подходящее место для проверки алиби! – возликовал Фатти, с восторгом оглядывая поднос. – Ты только посмотри!

Мальчики съели сандвичи и перешли к закускам. Закуски были вкуснейшие.

– Слушай, давай возьмем еще, – говорил Фатти. – Давай! Шли мы долго, я, правда, зверски проголодался. Обед себе я, конечно, испорчу, ну и плевать; зато какой это замечательный способ портить обед! Не способ, а наслаждение.

– Заплатить-то у тебя хватит? – с тревогой спросил Ларри. – У меня денег кот наплакал.

– Денег полно. – Фатти похлопал себя по карманам. – Закончим с едой, начнем проверку алиби. Эге! Ларри! Смотри, кто пришел!

Это был Гун собственной персоной. Вошел он так, будто был здесь хозяином. А потом увидел Фатти.

ПРОВЕРОК МНОГО. ЗАКУСОК МАЛО

Мистер Гун подступил к столику, за которым сидели мальчики.

– Куда ни пойдешь, – прошипел он, – всюду натыкаешься на вас, на щенков. Здесь-то вы что делаете?

– Подкрепляемся, – вежливо промолвил Фатти. – А вы тоже зашли подкрепиться, мистер Гун? Увы, у нас почти ничего не осталось.

– Придержи язык! – рявкнул полицейский. В последнее время он почти перестал стесняться в выражениях.

– Но вы же задали мне вопрос, – возразил Фатти. – Вы сказали...

– Я сам знаю, что я сказал! Я вами, поганцами, сыт по горло. Прихожу к Мэри Эдамс – там уже двое ваших. Иду сюда – опять ваша компания. Держу пари, в любом другом месте мне придется снова любоваться вашими рожами. Кучка мерзких вредителей, вот вы кто.

– Признаться, нас тоже удивляет. Что мы так часто встречаемся с вами, мистер Гун. – Дружелюбный, даже уважительный тон Фатти обычно приводил Гуна в исступление. – Но для нас, поверьте, это истинное удовольствие!

Гун рассвирепел еще больше: физиономия его приобрела, темно-красный оттенок; еще более темный, чем всегда. Однако в этот момент в зале появилась официантка, и Гун, сдержавшись, начальственным басом пророкотал, обращаясь к ней:

– Ваша мать здесь? Мне надо перекинуться с ней парой слов.

– Она ушла, сэр, – ответила девушка. – Я здесь одна. Но мама скоро вернется. Дождитесь ее, если хотите.

– У меня нет времени ждать, – раздраженно ответствовал мистер Гун. – Я слишком занят. Зайду завтра.

Он двинулся было к выходу, но вдруг остановился и обернулся к Фатти. Ему неожиданно вспомнились чудовищно раздувшиеся щеки мальчика. Сейчас их и в помине не было.