ГРЯЗНЫЙ СТАРИК БРОДЯЖКА

День в Светлое пасхальное Воскресенье выдался чудесный. Семейства Троттевиллов и Толлингов в полном составе отправились в церковь. Фатти подумал про себя: может быть, хоть в церкви Юнис не будет болтать. Но, к несчастью, она умела петь, и пела так громко, что Фатти, сидевший с ней рядом, чуть не оглох.

Его также смутили взгляды других прихожан, которых весьма удивило такое мощное пополнение их хора. Что за манеры, мрачно думал он. Но Юнис нравилось петь – она заливалась громко, безмятежно, под одобрительные взгляды окружающих.

Фатти все прикидывал, как бы ему избавиться от Юнис после службы в церкви. Он знал, что родители, а может быть, и мистер Толлинг тоже, пойдут вздремнуть. Может, сказать, что ему нужно поработать? Нет, отец, конечно же, не поверит. Может быть, сказать, что он устал, и хочет пойти домой отдохнуть? Нет, не стоит. Мама пощупает лоб: нет ли у него жара – и подумает, что он заболел, простонал Фатти. «Лучше пойду к себе в сарай, а Юнис ничего не скажу. Ускользну туда незаметно. Возьму с собой книгу или поупражняюсь в переодевании. Я уже сто лет этим не занимался – последний раз во время прошлых каникул».

Фатти подождал, пока взрослые отправились подремать. Юнис была занята – она писала письмо. Фатти тихо, как мышка, затаился в углу. Он надеялся, что Юнис не заметит его бегства. Но как только он встал, она подняла голову, а ее длинные косички зашевелились.

– Ты куда, Фредерик? – поинтересовалась она. – Подожди, я сейчас допишу письмо, и мы вместе погуляем, поиграем или еще что-нибудь придумаем. В ее словах для Фатти блеснул луч надежды.

– Я отнесу твое письмо на почту, – предложил он. Тут еще два маминых, и я твое возьму, когда закончишь его.

– Да? Спасибо за хлопоты, – вежливо поблагодарила Юнис и снова принялась за свое письмо.

Фатти с облегчением наблюдал, как она положила письмо в конверт, запечатала, надписала адрес и наклеила марку. Он сразу вскочил.

– Спасибо, – еще раз поблагодарила Юнис. – Пока ты сходишь на почту, я подумаю, чем бы нам заняться.

Фатти пулей вылетел из комнаты и выбежал из дома через дверь, ведущую в сад. Дверь он тщательно прикрыл за собой. Нет, сюда он теперь не скоро вернется. С почты он отравится прямо в свой сарай и будет там сидеть.

Отправив письма, он вернулся в дом, обогнул его и вошел в калитку в конце сада. Захлопнув калитку, он тихонько двинулся к сараю.

«Вот еще, – думал он про себя, – разве не стыдно, что даже в свой сад я должен тайком пробираться?»

Отперев дверь, он вошел в сарай, запер дверь и уселся, вздохнув с облегчением. Теперь, хотя бы до чаепития он может побыть один, а если будет достаточно стойким и откажется от чая, то останется наедине и до ужина.

«Надо будет сказать, что не хочу чая, потому что худею», – подумал Фатти.

Он начал выдвигать ящики старого комода, который стоял в сарае. В нем хранилась старая одежда: пальто и пиджаки, необходимые для переодевания. Там же были брюки, рваные пуловеры и комбинезоны – наряды помощника мясника и мальчика-почтальона, а также поношенная женская юбка, блузка и шаль – все это он использовал, когда в последний раз наряжался цыганкой.

Просматривая свое имущество, он не переставал думать о Юнис. У него возникло пренеприятнейшее ощущение, что она вряд ли станет спокойно ждать несколько часов, пока он вернется с почты. Наверняка почувствует что-то неладное! Может быть, и на поиск отправится.

«А что, если она спросит у мамы или Джейн, где я могу быть? Вполне вероятно, что они направят ее сюда. – Фатти охватил ужас. – Господи, а ведь об этом я даже не подумал! Лучше мне переодеться во что-нибудь на случай, если она заявится в сарай, чтобы шпионить за мной. Уж сюда-то я ее не пущу! Не позволю ей рыться в моих ящиках и вещах».

Он решил, что, пожалуй, лучше всего ему будет нарядиться стариком. У него есть парик и борода, а морщины нетрудно нарисовать. Можно натянуть грязные фланелевые штаны, что висели на гвозде, и надеть старый, драный макинтош. Все это Фатти проделал быстро и с большим удовольствием. Нацепив парик, бороду и усы, он взглянул на себя в зеркало. Потом пририсовал широкие брови и улыбнулся своему отражению в зеркале.

– Я действительно похож на старого жулика, – промолвил он. – Вот уж не хотел бы повстречаться с таким поздно вечером!

Чтобы завершить картину, Фатти не только обрядился в старые лохмотья, но еще и трубку сунул в рот. Он всегда стремился не упускать даже мелочей. Затем, посасывая трубку, он уселся в старое кресло почитать и с облегчением вздохнул. Теперь его не будут беспокоить по крайней мере в течение двух часов, а может быть, и дольше, если потерпеть без чая.

Он засмеялся при мысли, что Юнис сидит там одна, строя всякие планы и недоумевая, почему он не возвращается. Может быть, у нее хватит здравого смысла лечь и поспать – если она вообще когда-нибудь спит! Фатти очень сомневался, что она когда-нибудь крепко засыпает – она, вероятно, спит, как Бастер, навострив одно ухо.

Вдруг он вспомнил, что Бастер-то еще у него в спальне! Черт возьми! Почему он не взял его на почту? Теперь он начнет скулить и лаять и разбудит весь дом!

А Бастер тем временем как раз этим и занимался. Он терпеливо ждал в своей корзинке в комнате Фатти, когда тот вернется: он не слышал, как Фатти уходил из дома. Бастер ждал, навострив оба уха. Но Фатти все не возвращался. Бастер забеспокоился и стал проявлять нетерпение. Сначала он тихонько поскулил. Потом залаял, но не очень громко, он ведь знал, что по воскресеньям днем отдыхают. Знал он также, что по выходным в доме полно народа. Он подбежал к двери и поскребся, слегка повизгивая. Затем он громко залаял.

Кто-то сразу поднялся наверх. Конечно же, это была Юнис. Она так же, как и Бастер, долго ждала Фатти и была раздосадована его отсутствием. Фатти ей ужасно понравился, и ей показалось, что и она произвела на него большое впечатление. Он не грубил ей и не огрызался, как другие мальчишки. Юнис услыхала визг и лай, доносившиеся сверху, и испугалась, что это может разбудить спавших.

«Это Бастер! – подумала она. – Пойду, успокою его. Где же интересно, Фатти? Ну нельзя же так долго пропадать!» Она постояла в коридоре у двери в комнату Фатти, потом тихонько постучала. Бастер с готовностью отозвался тихим повизгиванием. Вообще-то Юнис ему не особенно понравилась, однако он был не против, чтобы она его выпустила из спальни. Тогда он пойдет и найдет Фатти! Юнис приоткрыла дверь и схватила Бастера, когда он пытался проскочить мимо нее.

– Ш-ш-ш, – пыталась она успокоить его, – не лай! Не смей шуметь, дрянной пес!

Услышав, что его назвали дрянным псом, Бастер так удивился, что замер на месте, пытаясь догадаться по лицу Юнис, действительно ли она считает его дрянным. А она, ухватив его за ошейник, заглянула в комнату и, заметив поводок, прикрепила его к ошейнику.

Бастер рассвирепел. Как смеет эта девчонка держать его на поводке, когда ему надо идти искать Фатти!

– Пошли, – тихо сказала она. – Давай побегаем по саду, пока вернется Фредерик. Замолчи!

Протестующе поскуливая, Бастер позволил свести себя вниз по лестнице и вывести в сад. Конечно, он быстро найдет Фатти! Бастер был уверен, что сразу унюхает его. Но, к его величайшей досаде, удрать от Юнис ему не удалось. Руки у нее были сильные, и, как он ни пытался вырваться, ничего не получилось.

Вдруг Бастер подумал, что Фатти наверняка в сарае. Он дернул поводок и поволок Юнис за собой. Вот и сарай. Бастер с лаем бросился на дверь. Гав, гав, гав, гав! Впусти меня! Гав, гав!

Фатти страшно обрадовался и чуть было не открыл дверь, чтобы впустить Бастера, но тут до него донесся голос Юнис:

– Дрянной пес! Успокойся! Ты всех разбудишь. Дверь заперта, так что Фредерика там нет. Говорю же тебе, пошли!

Фатти в ужасе забился в угол. Все-таки эта мерзкая девчонка выследила его, а тут еще Бастер! Фатти-то уж знал: учуяв, что он в сарае, Бастер не перестанет лаять. Так оно и вышло!

Бастер продолжал оглушительно лаять. Он взвизгивал, и скребся в дверь, и даже зарычал, когда Юнис попыталась оттащить его в сторону.

– Там никого нет, – повторяла она. Затем вдруг сказала изменившимся голосом: – А вдруг есть? Может, кто-то прячется в сарае Фредерика. Кто-нибудь чужой!

Она подошла к двери и заглянула в замочную скважину. Неожиданно она увидела как раз напротив себя какое-то существо, похожее на старого бродягу и курившее трубку. Юнис громко закричала:

– Что вы там делаете? Выходите немедленно, не то я натравлю на вас собаку!

Фатти испугался. Он просто не мог сообразить, что ему теперь делать.

Внезапно Юнис заметила, что кто-то идет по дорожке недалеко от нее, и крикнула еще громче:

– На помощь! В сарае кто-то прячется! Помогите!

– Фатти совсем пришел в ужас, когда услышал голос мистера Гуна. Только его еще и не хватало! Принесла нелегкая!

– А полицейский, не теряя времени, уже вбегал в калитку:

– Что случилось, мисс? Кто это там? Уберите от меня у, этого пса!

– Загляните в сарай, – попросила Юнис, – там ужасный старый бродяга – он курит! Ведь он может устроить пожар!

Гун приник глазом к замочной скважине и увидел скрючившуюся фигуру в углу. Между тем Бастер совсем остервенел и, злобно рыча, впился полицейскому в лодыжку.

– Уберите этого пса! – завопил Гун и скомандовал: – Эй вы там – немедленно выходите. Это частная собственность!

Не осталось ничего другого, как выйти. Фатти совсем не хотелось, чтобы Гун выломал дверь, а в его намерениях сомневаться не приходилось. Ладно, он откроет дверь и бросится бежать. Одна надежда на Бастера – может быть, он задержит Гуна.

У СТРАХА ГЛАЗА ВЕЛИКИ

– И-и-иду, и-и-иду, – проскрипел Фатти, ковыляя к двери, – уберите эту собаку!

– Ну-ка, девушка, – приказал Гун, – спустите собаку на бродягу – как только он выйдет. Так нам будет легче поймать его. Смотрите – он отпирает дверь, надо же, еще и заперся изнутри!

Действительно, дверь внезапно открылась, и старик выскочил наружу. Он налетел на Гуна и чуть не сбил его с ног, несмотря на его солидный вес.

– Бастер, возьми его! За ним! – взволнованно скомандовала Юнис. – Держи его, ему здесь нечего делать. Держи его!

Бастер был безумно рад видеть Фатти, он в восторге прыгал вокруг него и громко лаял. Но Гун и Юнис решили, что пес набросился на старика, и были весьма удивлены, что тот не просит убрать его.

– Черт побери, он ведь удирает! – закричал Гун, осознав вдруг, что бродяга уже достиг середины сада, а пес продолжает носиться вокруг него, не атакуя. – Я пойду за ним, а вы лучше оставайтесь, он опасен!

Но Фатти был уже далеко, он выбежал из ворот и мчался по дороге. Гун даже удивился: как может старик так быстро бегать? Когда Гун добежал до угла, Фатти уже совсем скрылся не виду. Он забежал в чужой сад, перемахнул через стену на другом конце сада и повернул назад по другой дороге. Они с Бастером отдышались и прислушались. Счастливый Бастер лизал руку своего хозяина.

– Знаешь, Бастер, они пошли в дом, – сказал наконец Фатти. – Теперь они разбудят папу с мамой и начнут рассказывать небылицы о старом бродяге, прятавшемся в моем сарае. Черт бы их побрал!

Он проскользнул в сарай, взял свою одежду и тихонько вышел, заперев за собой дверь Ключ он положил в карман. Потом на цыпочках пробрался по саду к кухонному окну и заглянул внутрь. Отлично – на кухне были только Джейн и кухарка. Они прислушивались к тому, что происходило в прихожей, в вид у них был довольно испуганный.

«Там, наверное, Юнис и Гун, – с досадой подумал Фатти. – Где бы мне переодеться? Не могу же я в таком виде идти в дом!»

Он решил сменить одежду прямо под деревом, но сначала заглянул в окно прихожей, чтобы узнать, что там происходит.

А там были родители, мистер Толлинг и Гун, который тщетно пытался вставить хотя бы словечко, потому что Юнис, с присущим ей красноречием, подробно излагала все, что произошло.

– Он был таким злобным, этот бродяга! – восклицала она. – Сильный, как бык, по словам мистера Гуна. А Бастер храбро лаял и кусался, бродяга с трудом отбивался от него. Ах, если бы там был Фредерик! Такого бы никогда не произошло. Он бы вытолкал его в шею!

– Ну, уж нет, – возмущенный, сумел вмешаться наконец Гун. – Что это вы такое говорите? Уж если я не смог его поймать, то вряд ли это смог бы сделать кто-либо другой!

– Ай! – вдруг завопила Юнис, указывая пальцем на окно, в которое в эту минуту заглядывал Фатти. – Видите? Снова этот бродяга. Скорее, мистер Гун!

Все побежали к выходу, а Фатти тем временем проскользнул в другую дверь. Он пулей взлетел вверх по лестнице в свою спальню, сопровождаемый Бастером.

– Молчи, Бастер, – приказал он. – Не лай, пожалуйста, дай мне переодеться.

Он быстро сбросил с себя лохмотья и запихал их в шкаф. Потом вытер лицо, содрал усы и бороду, вымыл руки и со вздохом опустился в кресло.

– Вот была потеха, Бастер, – сказал он и присвистнул. – Наверное, они все еще гонятся за бродягой. Мерзкий тип, не правда ли? Не удивительно, что ты его так облаял.

Он подождал еще какое-то время, но никто не возвращался. Тогда он решил спуститься вниз, выйти на дорогу и ждать там. Он сделает вид, будто бы только что вернулся с прогулки и удивлен, увидев их всех вместе.

Все прошло великолепно. Фатти шагал с Бастером по дороге, когда навстречу ему появилась вся компания – сердитый Гун, разочарованная Юнис и тройка раздосадованных родителей.

– Что за чушь! – восклицал мистер Троттевилл. – Не верю я, что там был какой-то бродяга – девчонке все это просто померещилось. А вы ей поверили, Гун. Надо же, и все это в воскресный полдень!

Гун покраснел от злости, а Юнис рассвирепела, но хорошее воспитание не позволило ей вступать в спор со старшими. Вдруг они заметили Фатти, двигавшегося навстречу, и закричали;

– Фредерик, где ты пропадал?

– Вы видели отвратительного бродягу? – поинтересовался Гун, – С усами и бородой? Он прятался в вашем сарае, да еще я курил там. Мог все сжечь!

– Бородатый бродяга? – притворно удивился Фатти. – Где он? Я напущу на него Бастера!

– Пес уже задал ему жару! – злорадно сообщил Гун. – Он бросался на него, рычал и разодрал ему штаны в клочья. Как он драпал: ведь пес покусал ему лодыжки!

Тут в разговор решительно вмешался мистер Троттевилл.

– Ну, хватит, – сказал он, человек ушел, и точка. Пошли, Юнис, теперь уж ничего не поделаешь.

– Надо же, чтобы такое случилось, да еще в воскресенье, – промолвил бледный мистер Толлинг. – Хорошо, что вы оказались поблизости, констебль. Надо же, бродяга в сарае! Интересно, ничего не пропало?

– Хорошо, что он влез в сарай, а не в дом! – сказала миссис Троттевилл. – Фредерик хранит там всякий хлам.

Фатти промолчал. Ему вовсе не хотелось, чтобы папа узнал, что он в действительности там хранит – одежду для переодевания, грим, фальшивые зубы, накладные щеки, усы, бороды. Да, все это могло бы повергнуть в изумление мистера Троттевилла, если бы он увидел все эти вещи.

– Молодой человек, – обратился Гун к Фредерику, – может, нам пойти в сарай и посмотреть, не стащил ли бродяга чего-нибудь.

Гун хотел воспользоваться предоставившейся возможностью самому посмотреть, что же там в сарае. Вот если бы это удалось, ха-ха, тогда бы он выведал все секреты этого мальчишки!

– Я сам могу это сделать, – ответил Фатти. – Я бы просто не посмел злоупотреблять вашим вниманием, мистер Гун. Идите лучше домой и поспите. Гун побагровел:

– Я на дежурстве! А для вас это большая удача. Если бы я не подоспел вовремя, бродяга утащил бы большую часть ваших вещей, да еще поджег бы сарай!

– Держу пари, – сказал Фатти, – что он и не думал курить.

Ему-то было известно, что трубка оставалась незажженной!

– Ну, а ты-то откуда можешь – это знать? – возразила Юнис. – Ведь я его видела, он дымил как паровоз, правда, констебль?

– Совершенно верно, мисс, – отозвался Гун. Юнис пришлась ему по душе, она оказалась таким же любителем все приукрасить и даже преувеличить. – Это был такой омерзительный тип! Не удивительно, что собака напала на него!

– Верный друг, Бастер, – Фатти нагнулся, чтобы погладить пса.

На самом же деле он не хотел, чтобы кто-нибудь заметил его улыбку. Ну и фантазеры эти Гун и Юнис! Жаль, что он не может сказать им, что этим грязным бродяжкой был не кто иной, как он сам!

Все остальные уже прошли в сад, и Фатти решил, что с него хватит бесед с Гуном и ему пора уходить. Он про себя размышлял: не пойти ли к Пипу и не рассказать ли все об этом эпизоде с бродягой, но решил, что не стоит. Ведь Юнис могла отправиться за ним!

– Пошли в дом, – предложил он, – наверное, уже пора пить чай.

Юнис последовала за ним и, к его неудовольствию, снова и снова рассказывала, как она заглянула в замочную скважину в двери сарая, увидела бродягу и они с Гуном преследовали его, когда он выскочил из сарая.

– Не понимаю, зачем тебе понадобилось лазить в мой сарай и шпионить там, – не выдержал наконец Фатти. Он решил нагрубить ей, может, тогда она обидится и отстанет от него.

– Я не шпионила! – огрызнулась Юнис и, к величайшей радости Фатти, удалилась, громко топая, в свою комнату.

Фатти в сопровождении Бастера тут же устремился на кухню, взял с подноса несколько лепешек, пирожных и печенья и вернулся назад.

«Теперь-то Юнис не явится шпионить в мой сарай, – подумал он, – возьму это все с собой и почитаю там спокойно. Лишь бы Гун не явился вынюхивать. Ну что за жизнь – Юнис все время вертится рядом, Гун возникает, когда не нужно».

Он заперся в сарае, нашел свою книжку, уселся поудобнее и начал читать, уплетая печенье. После того как он съел большую часть принесенного, он вдруг вспомнил, что собирался худеть. – Черт возьми! – посмотрел он на преданного Бастера, который вертелся поблизости, надеясь на то, что и ему перепадет кое-что. – Почему ты не напомнил, что я на диете, Бастер? Хоть бы царапнул меня!

Бастер послушно царапнул его и заскулил, выпрашивая любимое шоколадное печенье.

– Можешь съесть и печенье, и пирожное, – великодушно решил Фатти, – но только потому, что мне этого нельзя. Предупреждаю – вечером, когда я пойду бегать, ты пойдешь со мной: тебе тоже пора сбросить лишний вес.

Вечером, когда после ужина Юнис, забыв свои обиды, предложила сыграть партию в шахматы, Фатти печально покачал головой.

– Мне ничего так не хочется, Юнис, как обыграть тебя в шахматы, – сказал он, – но, к сожалению…

– Обыграть меня? Попробуй! Я чемпион школы по шахматам! – возмутилась Юнис.

– Как это ни странно, но и я тоже! – ответил Фатти, и это было чистой правдой. – Но, боюсь, я слишком много ел сегодня, надо часок побегать – до речки и обратно.

– Как – в темноте? – изумилась мама. – Знаешь, я думаю, ты можешь переусердствовать.

В душе Фатти придерживался того же мнения, но сама мысль о том, что ему придется потратить весь вечер на игру с серьезно настроенной Юнис, отнюдь его не воодушевляла. В сопровождении Бастера он обреченно направился одеть шорты и побежал к реке. Бастер мчался рядом. Что за жуткая жизнь!

СТАРШИЙ ИНСПЕКТОР ДЖЕНКС СОБИРАЕТСЯ ЧТО-ТО СООБЩИТЬ

В понедельник утром, уже почти доедая яичницу из трех яиц с ветчиной, Гун внезапно увидел, как длинная блестящая черная машина остановилась у его дома. От неожиданности у него отвисла челюсть.

«Инспектор! И что ему вдруг понадобилось так рано?» – подумал Гун, торопливо застегивая пуговицы на мундире. Поспешно пригладив волосы, он крикнул в кухню приходящей служанке:

– Миссис Боггз! Там кто-то пришел, пригласите в мой кабинет, и побыстрей!

Не успел он закончить, как послышался властный стук в дверь и миссис Боггз помчалась открывать. На пороге стоял старший инспектор Дженкс, человек высокого роста и с пронзительным взглядом. Весь его вид выражал нетерпение. Миссис Боггз поспешно провела его в кабинет.

– Мистер Гун сейчас выйдет, сэр. – Приседая и кланяясь, она попятилась к двери.

Гун появился тотчас же. Теперь он выглядел более опрятно.

– Доброе утро, сэр, – сказал он. – Такой неожиданный визит…

– Гун, – перебил его инспектор, – в округе объявился опасный преступник. Сбежал из тюрьмы. Он отчаянный тип и способен на все. Известно, что он мастер изменять внешность. Вот так, а ведь сейчас в Питерсвуде ярмарка, и вполне вероятно, что он направится туда. Я хочу, чтобы вы держали ухо востро и немедленно докладывали, если какой-нибудь мало-мальски подозрительный тип появится там. Я тут же направлю своих людей следить за ним.

Гун важно надулся:

– Конечно, сэр. Но не будет ли лучше, если я пойду на ярмарку переодетым? Вы ведь знаете, я прослушал в полицейской школе специальный курс по переодеванию, изменению внешнего вида и другим подобным вещам.

Инспектор с сомнением поглядел на Гуна.

– Ну, можно попробовать. Жаль, что вы такой толстый – этого не скроешь, и именно это может привлечь внимание.

Гун смутился. Он поглядел вниз на свой живот.

– Можно попробовать похудеть, произнес он с надеждой.

– Чтобы похудеть до приемлемых размеров, вам потребуется несколько месяцев, – сказал инспектор. – Вот приметы человека, которого мы ищем. – Инспектор разложил на столе листки бумаги, и Гун с интересом воззрился на них.

– Среднего роста, с острым взглядом, шрам над тонкими губами, который могут скрывать усы, настоящие или накладные, может быть, фальшивые бакенбарды. – Гун замолчал: ему в голову пришла поразительная мысль. Он взволнованно уставился на инспектора. – Я видел его вчера, – сказал он возбужденно и ткнул пальцем в грудь инспектору, – видел и усы, и все остальное.

– Где? – отрывисто спросил инспектор.

– Да, отчаянный тип – и весьма! – продолжал Гун. – Брыкался и отбивался изо всех сил, и даже я, при всей своей силе, не смог удержать его.

– Где это было? – снова решительно прервал его инспектор.

Но остановить Гуна было невозможно.

– И глаза такие – как буравчики. И усы тоже. И как мне сейчас вспоминается, у него мог быть шрам под усами. Разрази меня гром, если это был не он!

– Гун, – сказал инспектор угрожающе, – будьте любезны, перестаньте тараторить и послушайте. Где вы видели этого типа?

– Э… видите ли, сэр… странно, но он находился в сарае Фредерика Троттевилла, что у них в саду, – сказал Гун, – меня позвала туда молодая леди, которая гостит у них. Хозяйский пес Бастер яростно набросился на бродягу и, кажется, здорово покусал ему лодыжки. Он был ужасно разъярен.

– А где был Фредерик Троттевилл? – поинтересовался инспектор. – Разве он не мог поймать этого человека? Он парень крепкий и проворный.

– Я бы и сам поймал его, если бы его вообще можно было поймать, – недовольно отозвался Гун. – А Фредерик явился слишком поздно. Вся грязная работа досталась мне еще до его прихода.

– Понятно, – задумчиво произнес инспектор. – Я, пожалуй, пойду и выясню, что об этом типе думает Фредерик.

– Сэр, но ведь он его даже не видел, – возразил Гун. – Я же говорил вам, что он пришел позже.

– Да, я слышал, – ответил инспектор кратко. – Ну ладно, Гун. Изучите эти бумаги и смотрите в оба. Этого типа здесь уже видели, и нам известно, что где-то поблизости у него есть приятели, которые могут обеспечить его всем необходимым для изменения внешности. Он не из тех, кто будет прятаться. Он, пожалуй, предпочтет скрыться в толпе и посмеяться над полицейскими, которые будут разыскивать его.

– В таком случае мне обязательно надо переодеться, – сказал Гун. – Лучше надеть…

Но инспектор уже направлялся к своей машине, не обращая внимания на бормотавшего что-то Гуна.

– К Троттевиллам, – приказал инспектор. И машина плавно тронулась с места. Свернув на дорожку, она остановилась перед домом Фатти. Инспектор вышел из машины и позвонил у двери.

– Фредерик дома? – спросил он у Джейн, когда она открыла дверь.

– Доброе утро, сэр, – поздоровалась Джейн, – Думаю, дома. Он как раз собирался уходить. Войдите, сэр, я позову его.

Инспектора провели в нарядную гостиную миссис Троттевилл. Вскоре послышался звук торопливых шагов на лестнице, и появился Фатти, в шортах и белой майке.

Инспектор удивился:

– Привет, Фатти. Ты что, на тренировку собрался?

– Да, сэр. Рад вас видеть. – И пояснил: – Пытаюсь похудеть. – У меня появился шанс попасть в нашу лучшую команду по теннису в следующей четверти. Инспектор сразу приступил к делу:

– Фредерик, я только что от Гуна. Я был у него по поводу одного типа, которого необходимо поймать, а он тут же начал плести невероятную историю о каком-то бродяге, которого он нашел в твоем сарае.

Фатти почувствовал, что краснеет.

– Да, сэр, а что он еще рассказывал?

– Да он много всякого наговорил, – сказал инспектор сухо. – По его словам, это совершенно необузданный молодчик, с пронзительным взглядом – глаза как буравчики, – с усами, возможно, скрывающими шрам. И еще – Бастер набросился на бродягу и покусал ему ноги. – И больше ничего?.. – осторожно поинтересовался Фатти.

– Он сказал, что ты появился слишком поздно, чтобы помочь ему, – ответил инспектор. – А что тебе известно об этом злобном бродяге, который скрывался в твоем сарае? Я-то думал, ты сарай запираешь!

– Вы думаете, что бродяга – это я? – спросил Фатти, глядя прямо в глаза инспектору.

– Да, такая мысль приходила мне в голову, – ответил инспектор, посмотрев на Фатти.

– Ну ладно, признаюсь, – вздохнул Фатти. – Это я переоделся бродягой. Но это была просто шутка, сэр. Я представления не имел, что Гун где-то поблизости. Наша знакомая – она гостит у нас сейчас – заглянула ко мне в сарай, испугалась, увидев бродягу, и позвала на помощь. Тут подоспел Гун, и я убежал. Бастер, конечно же, не нападал на меня, он просто очень обрадовался, увидев меня, начал прыгать и бросился за мной, когда я убегал. Я думаю, Гун все немного приукрасил.

– Да, я так и подумал, – ответил инспектор с лукавым блеском в глазах. – По его словам, ты был невероятно сильным и свирепым. Он убежден, что это и есть тот, кого мы ищем.

– Мне очень хочется, чтобы вы рассказали мне об этом человеке, – попросил Фатти с надеждой. – Я хочу сказать, может, я мог бы помочь. Никогда ведь не знаешь, как дело обернется.

– Я оставлю тебе копии бумаг, которые я дал Гуну. – Инспектор вытащил кипу бумаг из кармана, отделил две или три странички и протянул Фатти. – Лучше не говори Туну, что ты в курсе дела, но смотри в оба: может быть, заметишь что-нибудь необычное. Ведь открылась ярмарка да еще какая-то конференция. Так что народу постороннего вокруг будет много.

– Спасибо, сэр, – обрадовался Фатти, хватая бумаги. – Большое спасибо. Это как раз для меня! Я в лепешку разобьюсь. А моим друзьям можно сказать? Вы ведь знаете, им можно доверять. Мы ведь вам и раньше помогали!

Инспектор рассмеялся:

– Верно. Если ты будешь за старшего, а остальные будут тебе подчиняться. Но учти, Фредерик, этот тип опасен. Смотрите в оба, держите ушки на макушке и докладывайте обо всем, что может представлять интерес. Вот и все, что мне от вас нужно. Ты умеешь собирать сведения, я бы даже сказал, что у тебя особый дар на это.

– Спасибо, шеф, – просиял Фатти, провожая его к двери.

Не успела дверь захлопнуться, как примчалась Юнис.

– Кто это был, Фредерик? Старший инспектор? Зачем он хотел видеть тебя? Это по поводу вчерашнего бродяги?

– Да, в основном из-за него, – ответил Фатти сдержанно. Он не собирался сообщать Юнис все, что сказал ему инспектор.

– Ты мог бы и меня позвать, – возмутилась Юнис. – В конце концов, это я его обнаружила, и полицейского я позвала, и даже поймать его пыталась…

– Я полагаю, инспектор уже получил все сведения от Гуна, – сказал Фатти. – Ну, а мне пора на тренировку, Юнис. Сожалею, но я должен уходить.

– Я пойду с тобой, – сказала Юнис.

Но в эту минуту в комнату вошла миссис Троттевилл и, к великому облегчению Фатти, пресекла эту ее попытку, попросив помочь ей с цветами в саду. Юнис сразу же послушалась – она всегда вела себя хорошо со старшими – а Фатти с радостью убежал.

Он хотел сообщить потрясающую новость всем остальным. Подождав, пока Юнис скрылась в саду, он бросился к телефону.

Он набрал номер Пипа. Черт побери – занято! Он позвонил Ларри, и, к его облегчению, к телефону подошла Дейзи.

– Послушай, Дейзи! Нам предстоит выполнить тайное задание, – радостно сообщил Фатти. – Потрясно? У меня был старший инспектор, ему нужна наша помощь. Можем мы встретиться у вас дома минут через десять? Да? Отлично. Позвони Пипу, сможешь? И от моего имени пригласи его и Бетси.

Улыбаясь, он положил трубку и обернулся, услышав:

– Фредерик! – сказала Юнис с упреком. – Ты сказал, что приходил инспектор по поводу этого бродяги. А зачем еще он приходил? И что за тайное задание? Я думаю, ты должен мне сказать.

Да, это была она. Юнис стояла у двери, ведущей в сад, с охапкой желтых нарциссов в руках. Она слышала каждое его слово!

– Извини, Юнис. Мне некогда, – пробормотал Фатти и выбежал через парадную дверь.

Бастер мчался но пятам. Сначала Фатти хотел переодеться, но подумал, что Юнис может последовать за ним в его комнату и замучить его вопросами о «тайном задании».