ФАТТИ СООБЩАЕТ НОВОСТЬ

– Я иду покупать пасхальные яйца, – сказал Пип за завтраком. – Бетси, ты пойдешь? Тогда мы могли бы навестить старину Фатти.

– Пошли, – сказала Бетси. – С тех пор, как он вернулся домой на каникулы, мы виделись с ним только один раз, но поговорить нам как следует не удалось – с ним все время была миссис Троттевилл, его мама.

– Давай пригласим Ларри и Дейзи тоже, – предложил Пип. – Можно пойти в молочное кафе и поесть булочек с кофе. Мам, тебе купить ничего не нужно?

– Разве что будильник для тебя самого, – сказала миссис Хилтон, намазывая масло на гренок.

– А зачем? – удивился Пип. – У меня ведь есть часы!

Бетси хихикнула:

– Ты хочешь сказать, мама, что тогда он мог бы вовремя вставать к завтраку!

– Ха! Очень смешно, – сказал Пип. – Никакой будильник меня не разбудит, если я крепко сплю. А потом, мама, у меня ведь была такая трудная четверть. А уж что касается экзаменов, которые я сдал на прошлой неделе, то ты и сама бы не смогла получить лучших отметок. Я ведь несколько недель не спал – так волновался об отметках.

– Полагаю, это должно означать, что ты опять плетешься в хвосте, – отозвался папа, отрываясь на минуту от утренней газеты. – Самое худшее мы узнаем через несколько дней, когда увидим твой дневник.

Пип тут же сменил тему разговора – эта уловка ему всегда удавалась.

– Папа, а чего бы тебе хотелось получить на Пасху? Может быть, твой любимый табак? А ты, мама, я думаю, не будешь возражать против марципанового яйца? Я знаю, ты любишь марципаны…

Уловка сработала: родители заулыбались. Мама похлопала Пипа по руке.

– Ну ладно, ладно. Мы поговорим о твоих отметках после Пасхи. А марципаны я действительно люблю. Ну а гренки-то ты будешь доедать? Бетси, не забудь перед уходом застелить постель и вытереть пыль. И пожалуйста, не забудьте – обед ровно в час дня.

Не успела миссис Хилтон выйти из-за стола, как в гостиной раздался резкий звонок телефона. Она сняла трубку и почти сразу же крикнула:

– Это Фатти, он хочет поговорить с кем-либо из вас. Бетси! Ты уже поела – возьми трубку.

Бетси помчалась к телефону:

– Алло, Фатти!

– Привет, малышка Бетси, – послышался теплый, бодрый голос Фатти. – Как насчет того, чтобы повидаться сегодня утром? Мне нужно сделать кое-какие пасхальные покупки.

– Конечно, Фатти, охотно! – произнесла Бетси с жаром. – Мы с Пипом только что говорили об этом. Давай встретимся в молочном кафе – попьем кофе с булочками. Скажем, без четверти одиннадцать?

– Идет, – ответил Фатти. – А Ларри и Дейзи вы позовете или я позвоню?

– Мы сами, – сказала Бетси. – Что у тебя интересного, Фатти? Есть какие-нибудь новости?

На другом конце послышался смех.

– Что ты имеешь в виду? Ты же не думаешь, что я приберег какую-то тайну? Зря надеешься. Но вообще-то есть кое-что, что мне не по душе. Расскажу, когда увидимся. Пока!

Бетси положила трубку и пошла пересказать разговор Пипу, который в одиночестве доедал свой гренок. Глядя на него, Бетси сказала:

– Честное слово, никогда в жизни не видела, чтобы на такой маленький гренок намазывали так много джема.

– Помолчи, – откликнулся Пип, – вот поедешь в интернат учиться, так поймешь, как хорошо дома, где не надо делиться джемом еще с двадцатью едоками. Ну, так что сказал Фатти?

Бетси пересказала.

– Отлично! – обрадовался Пип. – Ты беги наверх и застели постели…

– Свою постель стели сам, – возмутилась Бетси и вышла из комнаты. Она помчалась наверх, перескакивая через две ступеньки и чувствуя себя совершенно счастливой. Каникулы – это чудесно! Теперь она не одна – ведь только она училась не в интернате, а в обычной школе. Теперь их пятеро и они все вместе, точнее – их шестеро, если считать Бастера, маленькую собачку Фатти.

В половине одиннадцатого Пип вместе с Бетси зашли за Ларри и Дейзи, и вся четверка отправилась в свое любимое кафе. Фатти еще не пришел, так что они уселись за стол и заказали смородиновые булочки с маслом и кофе.

– И побольше молока, – добавил Ларри, – а сахар класть не надо, мы сами положим.

Фатти явился с опозданием на пять минут. Он приехал на велосипеде, а Бастер бежал рядом. Он вошел, улыбаясь, как обычно, подошел к Бетси и, подхватив ее со стула, попытался добросить вверх, но тут же с шутливым стоном опустил на место.

– Нет, теперь тебя не поднять, Бетси. Ты все растешь и растешь, стала совсем тяжелой!

– Мы заказали тебе кофе с булочками, – сказал Пип. Фатти сел за стол и тяжко вздохнул.

– Я выпью только кофе, а булочек не надо, – сказал он.

Все в изумлении уставились, на него.

– Не будешь есть булки? – удивилась Бетси. Но ты ведь всегда съедал в два раза больше нас!

– Верно, но сейчас я худею, – сказал Фатти. – Разве вы не заметили, какая у меня изящная фигура?

Они внимательно оглядели его с головы до ног, и наконец Пип изрек:

– Вообще-то, я большой разницы не заметил. А зачем тебе худеть? Я считал, что ты любишь поесть.

– Да, это так, – ответил Фатти, – но меня хотят включить в школьную теннисную команду, а как я буду носиться на кортах, в жаркую погоду со своим весом, около шестидесяти пяти килограммов?

– Впервые слышу, что ты хорошо играешь в теннис, – в изумлении произнес Ларри.

– Я и сам не знал, – скромно сказал Фатти, – но как-то недавно, в один прекрасный солнечный день, я баловался на корте с ракеткой и мячом, а старина Дикори Док, наш старший, подошёл и… ну да что тут распространяться…

– Да ладно, – сказал Ларри. – Просто поразительно, что так много людей думает, что тебе хорошо дается и то, и это. Я вот всю четверть напролет тренировался, пытаясь попасть в школьную крикетную команду или на худой конец в команду по плаванию, но так и не попал. А ты просто покидал мячик – и вот уже появляется тренер или капитан…

– И говорит: Троттевилл, ты просто чудо. Окажи честь, иди к нам, в теннисную команду, – закончил Пип. – Так несправедливо. И по успеваемости ты всегда первый в классе, а, я тащусь в конце первой десятки, да и то, чтобы попасть туда, вкалываю дни и ночи – а ты ведь и уроков почти не учишь. Черт возьми, Фатти, если бы я тебя так не любил, то обязательно возненавидел бы.

Фатти засмеялся и откусил кусок булки. Потом вдруг лицо его приняло задумчивый вид.

– Вообще-то с этим теннисом мне совсем не весело, – сказал он. – Я поклялся похудеть за каникулы. Мяч-то я хорошо могу отбить, и через сетку неплохо кидаю, и подача у меня сильная. Но меня убивает то, что нужно бегать по корту. Я отдуваюсь, как кит.

– Да, Фатти, тогда тебе надо худеть, – сочувственно сказала Бетси. – А мы все тебе поможем. Ну, станешь поменьше есть, а что еще ты собираешься делать?

– Буду каждый день бегать по пересеченной местности или по дороге ночью, когда машин меньше, – сказал Фатти. – Ты ведь видела, как парни бегают в шортах и майках. Такие серьезные, отрешенные и целеустремленные – и все худющие. Ну, вот и я стану серьезным, отрешенным и целеустремленным – хотя у меня мало надежды стать худым.

Все рассмеялись, представив себе, как может выглядеть похудевший Фатти.

– Послушай, а ты не заметил, что умял уже три булки? Или ты собираешься начать худеть только после Пасхи?

– Неужели три? – простонал Фатти. – Вот что бывает, когда почти ничего не ешь за завтраком. Через некоторое гремя я чувствую себя совершенно голодным! Бастер, можешь съесть мою четвертую булку.

Бастер моментально проглотил булку. Он был страшно доволен и поднял голову, надеясь получить еще одну.

– Мое похудание идет на пользу Бастеру. Я, правда, все время забываю, что мне надо худеть. Но когда вспоминаю, то отдаю ему все, что у меня есть в тарелке, – пожаловался Фатти.

– А, теперь я понимаю, почему он такой толстый, – засмеялся Пип. – Смотри, какое он брюхо отъел, тебе нужно брать его с собой бегать.

– Фатти, – вдруг вспомнила Бетси, – утром по телефону ты сказал, что у тебя какая-то неприятность. Что ты имел в виду?

– Ах, да, – ответил Фатти, не замечая, что засовывает кусок сахара в рот. – Дело вот в чем. После Пасхи, я полагаю – на следующей неделе, в Питерсвуде состоится какая-то особая конференция, и один из участников будет жить у нас – это какой-то папин приятель, то ли они учились вместе, то ли еще что-то в этом роде.

– Ну а тебе-то что? – поинтересовался Ларри. – Тебе ведь не нужно будет развлекать его? Наверное, это какой-нибудь старикашка, который целыми днями будет торчать на конференции.

– Да, но он привезет с собой свою противную доченьку, – сказал Фатти. – Я ее никогда не видел, но готов поспорить, что она противная. Мама сказала, что она единственный ребенок, ее мать умерла, когда ей было всего два года, так что ее воспитывал отец. Вот ее-то я и должен буду развлекать.

Воцарилось тягостное молчание.

– Черт побери, – сказал наконец Пип, – это действительно скверная новость. Нам придется либо все каникулы обходиться без твоего общества, Фатти, либо надо будет таскать ее за собой, куда бы мы ни пошли.

– В том-то и дело, – мрачно проговорил Фатти и взял еще одну булку.

Этого никто не заметил, и он уже слопал половину булочки, когда вдруг вспомнил, что ему все-таки надо худеть, и посмотрел на нее с отвращением.

– Лежат тут на блюде, такие аппетитные, – проворчал он. – Назад-то теперь ее не вернешь, а Бастер и так чуть не лопается. Ладно уж… – И доел вторую половину, сохраняя угрюмую мину.

– А когда приезжает эта девчонка? – поинтересовалась Бетси. – Дело плохо, Фатти. Почему это ты должен ее развлекать? Почему не твоя мама?

– Но ты же знаешь, как она занята. Всякие комитеты и тому подобное. Она утром торопилась куда-то и обратилась ко мне: «Фредерик, я знаю, что на тебя можно положиться. Юнис должна чувствовать себя как дома, позаботься об этом. И не забудь встретить ее и ее отца. Они приезжают поездом в 11—55».

– Надо же – Юнис! – воскликнула Дейзи. – Имя-то какое необычное.

– Фатти, посмотри на часы, ты опоздаешь – уже без четверти двенадцать!

– О Господи! – воскликнул Фатти, вскакивая со стула, – Мне надо идти. Да нет, все в порядке: эти часы спешат. Не хотите пойти со мной на вокзал и посмотреть, что собой представляет эта Юнис? Пошли?

Они поспешили расплатиться и с угрюмым видом покинули кафе. Да и не удивительно, что Фатти раздосадован. Черт бы побрал эту Юнис – она все испортит.

ЮНИС

Они помчались по дороге мимо ратуши.

– Смотри, вот здесь будет проходить конференция, – сказал Ларри, указывая на большое объявление: «Четыре заседания на следующей неделе. Приглашаются все колеоптеристы». – Кто это такие – колеоптеристы?

– Колли… кто? – переспросила Бетси. – Фатти, кто они такие, эти колли?

– Может быть, владельцы собак колли? – предположил Пип.

– Может, те, у кого колики в желудке? – засмеялась Дейзи.

– Глупости, – сказал Фатти. – Это те, кто… Ой, смотрите, вон едет мистер Гун на своем велосипеде. Мне нужно и ему намекнуть, что лишний вес ни к чему.

Мистер Гун подъехал к ребятам. Его мундир чуть не лопался по швам. Его совершенно не радовало, что вся Пятерка Тайноискателей опять была в полном сборе. Еще меньше восторга вызывал Бастер, который так и вился у его ног: Гун оттолкнул его.

– Уберите этого пса, – сказал он с отвращением. – Значит, вы приехали на каникулы? Так вот, не лезьте в дела, которые вас не касаются, поняли? У меня будет много работы в течение этих двух недель, эта ярмарка, да еще конференция этих колли… колли…

– Тех, кто выращивает колли, – с невинным видом подсказал Фатти.

– А, так вот что это такое, – произнес Гун с явным неудовольствием. – Наверняка привезут с собой кучу собак. Ох уж эти собаки! Как будто здесь своих не хватает!

Он опять попытался пнуть Бастера, но тот держался на расстоянии.

– Вы лучше держите своего пса на поводке, если тут будут носиться всякие колли. Попадаются такие злобные – сделают котлету из вашего Бастера. Что было бы вовсе не плохо!

И величественно удалился, весьма довольный тем, как ему удалось отбрить ребят. Вслед ему несся возмущенный лай Бастера.

– Не надо ругаться, Бастер, – сказал Фатти с серьезным видом, – не забывай, что тебя могут услышать другие собаки.

Бетси хихикнула:

– Зачем это ты вдруг сказал ему про собак колли? Теперь он будет повсюду высматривать колли!

– Но все-таки, что такое колеоптеристы? – поинтересовалась Дейзи. – Сам-то ты знаешь? Я думала, ты знаешь все.

– Конечно, знаю, – ответил Фатти и, посмотрев на часы, усиленно нажал на педали велосипеда. – Колеоптеристы – это те, кто любит жуков.

Этому никто не поверил. Все наперебой закричали:

– Чепуха! Жуков никто не любит! Тьфу!

– Фатти! Ты что думаешь, мы такие же тупые, как Гун?

– Придумай что-нибудь поинтереснее!

– Ладно, будет вам, – сказал Фатти дружелюбно. – Я много чего могу придумать, но это ведь правда.

– Можно подумать, кто-то будет проводить конференцию, посвященную жукам! – презрительно заметил Пип. – Придется спросить об этом приятеля твоего отца.

– Правильно, спроси. А вот и поезд гудит. Пошевеливайтесь! Мама жутко рассердится, если я не встречу Мистера Толлинга и его дорогую Юнис.

– Сколько ей лет? – тяжели дыша, спросила Бетси. Она старалась не отстать от Фатти.

– Не знаю, скоро сами увидим. Ну вот, доехали, как раз вовремя. Фу, ездить вот так на велосипеде – это все равно, что соблюдать диету. Присмотри за моим велосипедом, Пип, я пойду встречать папашу с дочкой.

Он прислонил велосипед к стене и вбежал на перрон как раз в тот момент, когда поезд остановился. Паровоз выпускал клубы дыма, чего Бастер не выносил.

Фатти пригладил волосы и приготовился ждать, когда из вагона появятся мужчина с девочкой. Вскоре он увидел маленького человечка с темной бородой и в больших очках. Он суетился возле двух чемоданов. Рядом с ним стояла девочка, гораздо выше самого человечка. Это была полная, довольно-таки бесформенная девица с двумя длинными косами. И ней была школьная одежда: темно-синее пальто с поясом, темно-синяя фетровая шляпа с цветной ленточкой и значок на левой груди. До Фатти донесся ее громкий, звонкий голос:

– Нет, папа, носильщик нам не нужен, ты возьмешь маленький чемодан, а я потащу большой. Мы наверняка сможем поймать такси.

– А куда я подевал билеты? – спросил ее отец, роясь в карманах.

– Ты их дал мне, – заявила девица тоном, не допускающим возражений.

Фатти стало страшно. Эта здоровенная девица, да еще привыкшая командовать, станет его постоянным спутником на целую неделю! Он следил, как она вытащила билеты из длинного кожаного кошелька и опять надежно их спрятала.

Потом она огляделась вокруг.

– По-моему, нас должны были встречать, – сказала она. – Я думаю…

Так и не услышав, но догадываясь, что она хотела сказать, Фатти быстро подошёл к ним.

– Вы мистер Беллинг, сэр? Я…

– Меня зовут не Беллинг, а Толлинг[1], – сказал бородач.

– Ой, извините, пробормотал Фатти. Он оговорился вовсе не преднамеренно.

– Ничего страшного, – сказала девица, – я уже привыкла к таким глупым шуткам, а отец нет. Так что не коверкайте его фамилию и не объясняйте, что вы имели в виду, не имеет смысла – он все равно не поймет. Фатти стоял в замешательстве.

– Я Фредерик Троттевилл, – сказал он и протянул руку, чтобы взять чемодан у мистера Толлинга.

– Если бы я хотела продемонстрировать, подобно вам, свое остроумие, я бы назвала вас Фредериком Кантервиллом, – сказала девочка, неожиданно улыбнувшись ему. – Нет, нет, не берите мой чемодан, я сама справлюсь. Возьмите вот этот, папин, но будьте осторожны, он набит жуками.

Фатти с опаской поглядел на чемодан, но с облегчением заметил, что он крепко перетянут ремнями. Ему вовсе не улыбалась мысль, что эти дохлые жуки могут рассыпаться по всей платформе.

– Я поймаю такси, – предложил он. – Давайте посадим в машину папу с его жуками, – сказала девица. – Кстати, меня зовут Юнис, Юнис Толлинг, а не Беллинг. Я не хочу ехать в такси – меня тошнит в машинах. Я лучше пойду пешком, а вот второй чемодан можно положить в такси.

– Слушаюсь, мэм, – сказал Фатти.

У него было чувство, будто он выполнял приказ. Он подозвал такси и помог мистеру Толлингу забраться в него. Тот настоял, чтобы чемодан с жуками положили ему на колени. Второй чемодан Фатти поставил на пол и назвал шоферу адрес. Машина отъехала, и Юнис вздохнула с облегчением.

– Ну вот, папу благополучно отправили, – сказала она. – А который сейчас час? Здесь можно где-нибудь поблизости съесть булочку или еще что-нибудь? Я умираю от голода. Мы позавтракали в семь часов.

– Да, конечно, – сказал Фатти и увидел четверых ребят, которые стояли рядом, улыбаясь. – Хотя подождите минуточку. Я хочу представить вам моих друзей – Ларри, Пипа, Дейзи и Бетси.

– Привет, – сказала Юнис, едва окинув их взглядом. – А этот терьер, я полагаю, твой пес? Он все время крутится у меня под ногами. Ты можешь скомандовать ему «К ноге»?

– К ноге, Бастер! – угрюмо приказал Фатти. Вокруг установилась мертвая тишина. Бастер удивленно посмотрел, подошел и уселся у его ног. Никто не нашелся что сказать. Они только уставились на Юнис, затем, хитро поглядывая друг на друга, выстроились позади нее и Фатти. Ну и девица!

– Юнис хотела бы перекусить, – сообщил Фатти, оборачиваясь.

– Жаль, что мы только что поели. Куда бы нам ее повести?

– А вон там, глядите, кажется, чайная или что-то в этом роде, – Юнис указала на дорогое кафе, куда ребятам ходить было не по карману.

– Для нас это слишком дорого, – ответила Дейзи, – они там три шкуры дерут…

– Ладно, я заплачу, – сказала Юнис. – Уж очень мне нравятся эти шоколадные эклеры. Пошли, я плачу за всех.

– Мы только что пили кофе с булочками. Больше есть не хочется, – ответила Дейзи, – а Фатти нужно похудеть.

– Кто это Фатти? – удивилась Юнис. – Ты хочешь сказать – Фредерик. Как грубо! Ну, если это его кличка, то я ею пользоваться не стану. Я буду называть вас вашим настоящим именем, если вы не будете возражать.

– Я не против, – сказал Фатти, подавая знаки ребятам, чтобы они ушли. Он чувствовал, что лучше справится с этой девчонкой сам, если они не будут мешать, хихикая и таращась на нее.

– Мы пойдем, – сказал Ларри с неохотой. Девчонка была противной, но было ужасно интересно смотреть, как она обращается с Фатти. Он ведь слова не мог вставить! Подумать только, и она будет у них гостить.

– Пока, – резко сказал Фатти и тряхнул головой, давая им понять, что не намерен дольше терпеть их присутствия. Они еще я потешаются над ним!

Ребята стояли и смотрели, как Юнис и Фатти вошли в кафе и уселись за столик. Юнис подозвала официантку и долго ей что-то заказывала. Потом им принесли две тарелки с пирожными и булочками и чашки, в которых пенился шоколад – да, две чашки, и для Фатти тоже.

Юнис тараторила без умолку. Она могла есть и говорить одновременно, что никак не сочеталось с хорошими манерами, однако наблюдать все это было очень интересно. Фатти выглядел совершенно несчастным. Он все время пытался вставить хоть слово, но Юнис была подобна паровому катку – остановить ее было невозможно!

Она предложила Фатти эклер, но он мужественно отказался.

– Бедняга Фатти, – посочувствовала Бетси. – Каково ему сидеть и глазеть на эклеры, все время думая о том, что ему необходимо худеть. Да еще и девчонку выслушивать!

– Ой, смотрите – он все-таки взял эклер.

Да, не удержался – взял. Для него невыносимо было сидеть и молча наблюдать, как Юнис уминает пирожные. Все было бы не так трудно, если бы он мог сам говорить, высказать свое мнение. Потому он и взял эклер, просто из чувства протеста, а потом еще и еще…

– Ох, Фатти! – произнесла Дейзи, продолжая глядеть в окно. Затем она обернулась к ребятам. – Нам лучше уйти. Нам несдобровать, если он нас увидит. Пошли по домам.

Глубоко опечаленные, они побрели по дороге. Бетси чуть не плакала.

– Все было бы не так страшно, если бы эта Юнис оказалась приличным человеком, – сказала она. – Но как можно позволить ей ходить с нами повсюду? И ведь нельзя предать беднягу Фатти, оставив его ей на растерзание.

Тут было над чем подумать.

ФАТТИ ВСЕ-ТАКИ УДРАЛ

В полдень Ларри вместе с Дейзи направились к Пипу и Бетси на чай. От Фатти новостей не было, он даже не позвонил. Они уже пили чай, когда вдруг услышали шаги на дорожке. Бетси подбежала к окну.

– Это Фатти! Он в майке, шортах и кроссовках. Весь в мыле! Страшно пыхтит. Наверно, наевшись эклеров, теперь собирается сбросить набранный вес.

Пип завопил в окно:

– Поднимайся в детскую. Мы здесь пьем чай.

Фатти вбежал в дом со стороны сада и, тяжело дыша, влетел в прихожую.

– О Господи, что это? – воскликнула миссис Хилтон, выходившая в эту минуту со своей приятельницей из гостиной. – Это ты, Фредерик? В таком наряде явился на чай? Ну, знаешь…

– Извините, миссис Хилтон, я как раз бегал По пересеченной местности – знаете, тренировался, – выдохнул Фатти и улизнул вверх по лестнице. Ребята с нетерпением ожидали его. Бетси обняла его.

– Ой, ты совершенно мокрый, – сказала она. – Разве идет дождь?

– Нет, это я от бега вспотел. – Фатти со стоном повалился в удобное кресло.

– Я думала, ты начнешь только после Пасхи, – сказала Дейзи.

– Да, я так и собирался. Но надо же было как-то удрать от Юнис, – простонал он, – и я ничего лучше придумать не смог. Она говорит без остановки и тоном, не допускающим возражений – и это со мной! И ходит за мной повсюду. Даже в спальню ко мне стучалась – ей, видите ли, понадобилось что-нибудь почитать, а потом уселась у книжного шкафа и не уходила.

– Надо было вытолкать ее, – возмутилась Бетси.

– Ты что, если бы дошло до этого, она бы ему так наподдала… – сказал Ларри.

– Если ты собираешься оскорблять меня, я лучше пойду, – обиделся Фатти, и встал.

Дейзи толкнула его снова в кресло.

– Ишь, какой обидчивый, – сказала она. – Ты просто не позволяй ей садиться себе на голову, скажи ей пару теплых…

– Я бы сказал, да она слушать не станет. Что это вы, пьёте, чай? Я так хочу пить, что могу выпить целый чайник.

– Ты только снова наберешь тот вес, что сбросил, бегая, – возразила Дейзи. – А с другой стороны, тебе надо хорошо питаться, чтобы выдержать эту Юнис целую неделю. Пип, передай ему, пожалуйста, шоколадное печенье.

– Конечно, мне не следовало бы проявлять слабость я есть печенье, – сказал Фатти, взяв сразу три штуки. – Знаю, что не надо. Но так ведь я стану доходягой через несколько дней. Я превращусь в жалкое подобие самого себя, а потом опять придется восстанавливать силы.

– Это я и имела в виду, – согласилась Дейзи, наливая ему чая с молоком и кладя три куска сахара. – Ну, а если серьезно, что мы будем делать с этой Юнис?

– Ты меня даже спрашивай, – откликнулся Фатти, с удольствием принимаясь за печенье. – Самое ужасное то, что маме она понравилась.

Все удивлённо замолчали.

– Как всем известно, – произнесла наконец Дейзи, – мамам иногда нравятся дети, которых мы терпеть не можем, и нам приходится поневоле приглашать их в гости, но чем твоей маме могла понравиться Юнис?

Фатти объяснил:

– Мама говорит, что она такая отзывчивая, надежная и услужливая. Она сама распаковала большой чемодан и всё аккуратно разложила по ящикам и в своей комнате, и в комнате отца. Потом она отправилась на кухню и попросила Джейн проследить, чтобы никто не трогал чемодан с жуками – даже чтобы пыль не вытирали…

– А какова была реакция Джейн? – полюбопытствовал Пип: Джейн отнюдь не питала особой любви ко всяким жукам, паукам и мотылькам.

– Она сначала разъярилась, полагая, что жуки живые, но когда узнала, что они дохлые, то успокоилась, – засмеялся Фатти. – Потом Юнис вернулась к маме, чтобы узнать, в какие часы мы едим, чтобы отец не опаздывал к столу. А потом заявила, что она сама будет застилать свою постель, и папину тоже. И комнаты будет убирать сама, если это не огорчит Джейн.

– Черт возьми, ну и девчонка! – сказал Ларри. – Вот если бы Дейзи всегда это делала? Не удивительно, что Юнис так понравилась твоей маме.

– Да, она считает, что Юнис – девочка что надо во всех отношениях, – сообщил Фатти и рассеянно взял кусок пирога. – Она говорит, что у Юнис чудные манеры и так приятно, что она у нас, и она так внимательна к своему отцу…

– Ну, если она так нравится твоей маме, может быть, они подружатся. Тогда ты будешь свободен и сможешь встречаться с нами, – повеселел Пип.

– Ничего подобного, – ответил Фатти. – Мама все повторяет, что это хорошо для меня. Сестры у меня нет, а тут девочка в доме. Мы сможем всё время быть вместе – гулять, ходить на ярмарку, когда она откроется. И я покажу Юнис свой сарай в конце сада. Вы только подумайте – показать ей мой сарай! Я ужасно рассердился, когда она упомянула мой сарай. Я собирался прятаться в нем, когда уж совсем невмоготу станет переносить Юнис.

Фатти замолчал, чтобы отдышатся. Все смотрели на него с сочувствием. «Обычно Фатти и бровью не поведет при любых обстоятельствах», – подумал Ларри.

– Ты для того нарядился так, чтобы удрать от Юнис? – усмехнулся он.

– Непонятно разве? – отозвался Фатти и спохватился. – Это я съел тот кусок пирога? Я ведь не собирался… Да, так вот, я дождался, пока Юнис стала рассказывать маме, сколько мячей она забила во всех матчах в течение прошлой четверти… Тут я пробормотал, что надо бы потренироваться, юркнул наверх, нацепил на себя все это и пулей вылетел через садовую калитку.

– Будем надеяться, что Юнис не надумает бегать вместе с тобой, – засмеялся Ларри. – Она сама довольно толстая, и ей может прийти в голову тоже побегать, чтобы похудеть.

– Смотри не накаркай, – с ужасом закричал Фатти и чуть было не взял еще один кусок пирога.

– Так что же нам делать? – спросила Дейзи. – Ведь мы не можем оставить тебя на растерзание этой Юнис. От тебя же до окончания Пасхи ничего не останется. Давайте подумаем: завтра Светлое Воскресенье, а в Пасхальный Понедельник мы могли бы вместе пойти на ярмарку, верно?

– Верно, – просиял Фатти, – вы молодцы, что позволите этой скверной девчонке навязаться к вам в компанию. Ведь это буквально спасет меня! Придется уж потерпеть ее завтра, а до понедельника я что-нибудь придумаю.

– Когда начинается эта жуковая конференция, во вторник? – спросил Пип.

– Да, и этот мистер Беллинг… то есть Толлинг пригласил меня. Он даже дал мне билет на все заседания, если я вдруг надумаю пойти. Вообразите только: я на этой конференции слушаю все, что говорят о жуках.

– А Юнис пойдет? – поинтересовался Ларри.

– Нет. Она говорит, что ей известно все, что нужно. И будьте уверены – она действительно знает! – ответил Фатти. – Я думаю, она знает все, что знает ее отец. Она ведь помогает ему при обработке образцов в коллекции.

– Тьфу, – сказала Бетси, содрогаясь, – я ничего не имею против жучков, если это божьи коровки или маленькие, лиловые, что шныряют в траве…

– Я вовсе не против жуков, – сказал Пип, – но мне не хочется быть этим, как его, коли… коли…

– Колеоптеристом, – подсказал Фатти. – А ты мне не поверил, когда я говорил, что это любителя жуков. Но я все же намерен пойти на одно из заседании и посмотреть, что собой представляет это сборище жуколюбителей.

– Мне показалось, что папаша Юнис и сам похож на маленького черного жука, – сказала Бетси, – и довольно милого, такого беспомощного, что мог бы, окажись он на лугу, заблудиться среди травинок.

Все засмеялись. В этот момент раздался звонок, и Фатти встрепенулся.

– Телефон! Если это Юнис, то скажите, что меня нет, ладно?

Но трубку уже взяла миссис Хилтон, она крикнула снизу:

– Фредерик, это тебя. Звонит какая-то Юнис Толлинг. Фредерик, ты слышишь? С тобой хочет поговорить Юнис.

Но Фатти уже слезал вниз по дереву, которое росло как раз за окном детской.

– Скажите своей маме, что я уже ушел, – пусть она так и ответит, не то Юнис явится сюда, – прошипел он.

– Мама, Фатти уже ушел, – крикнула Бетси, – он только что пошел домой.

Мама удивилась:

– Но ведь я только что слышала его голос. Он уже ушел? Так внезапно?

– Ушел, ушел, – подтвердила Бетси, усмехнувшись, и вернулась в детскую, чтобы больше не возникало никаких вопросов. Там она бросилась к окну и увидела, как Фатти убегал через калитку.

– Бедняга Фатти, – сказала Бетси, глядя ему вслед, – впервые кто-то одержал верх над ним. Думаю, рано или поздно, но дойдет до открытой схватки.

Фатти бежал трусцой по поселку, раздумывая над тем, что у него не хватило духу удержаться и он налопался этого злополучного печенья и пирожных. А чего ему вообще домой торопиться? И как в дом проникнуть – может быть, юркнуть через кухонную дверь? Юнис наверняка караулит у двери, ведущей в сад. Он обогнул дом и прошел через калитку в конце сада. Узкая тропинка вела к сараю. Надо проверить, хорошо ли заперта дверь. Пусть Юнис не сует свой нос в его секреты! Потом можно проскользнуть в сад через кухонную дверь – в дом.

Проходя мимо сарая, Фатти подергал ручку двери. Заперта. И никто не знает, где он спрятал ключ. Отлично. Интересно, ее опасно ли идти в дом?

Он подкрался по тропинке к кухонной двери и прислушался. Из кухни доносились звуки радио. Чудесно! Джейн и кухарка там, но он легко может проскочить мимо наверх, они никогда не обращают на это внимания.

Фатти тихонько приоткрыл дверь и прошмыгнул мимо комнаты, где мыли посуду, в просторную кухню. О ужас! Юнис была там! Она что-то гладила и болтала с прислугой. Когда он на цыпочках вошел, она подняла голову и с удивлением посмотрела на него.

– А, это ты! Почему ты убежал, не сказав мне ни слова? Я бы пошла с тобой – я ведь хорошо бегаю: в следующий раз не уходи без меня. И пожалуйста, Фредерик, можешь просить меня о чем угодно, для тебя я на все готова – ведь твоя мама так любезно приютила нас!

– Я… я пойду переоденусь, – пробормотал бедный Фатти, не помня себя от ужаса, и, прежде чем Юнис успела что-либо добавить, исчез. Брать ее с собой бегать! Боже, придет же в голову такая жуткая мысль!

ГРЯЗНЫЙ СТАРИК БРОДЯЖКА

День в Светлое пасхальное Воскресенье выдался чудесный. Семейства Троттевиллов и Толлингов в полном составе отправились в церковь. Фатти подумал про себя: может быть, хоть в церкви Юнис не будет болтать. Но, к несчастью, она умела петь, и пела так громко, что Фатти, сидевший с ней рядом, чуть не оглох.

Его также смутили взгляды других прихожан, которых весьма удивило такое мощное пополнение их хора. Что за манеры, мрачно думал он. Но Юнис нравилось петь – она заливалась громко, безмятежно, под одобрительные взгляды окружающих.

Фатти все прикидывал, как бы ему избавиться от Юнис после службы в церкви. Он знал, что родители, а может быть, и мистер Толлинг тоже, пойдут вздремнуть. Может, сказать, что ему нужно поработать? Нет, отец, конечно же, не поверит. Может быть, сказать, что он устал, и хочет пойти домой отдохнуть? Нет, не стоит. Мама пощупает лоб: нет ли у него жара – и подумает, что он заболел, простонал Фатти. «Лучше пойду к себе в сарай, а Юнис ничего не скажу. Ускользну туда незаметно. Возьму с собой книгу или поупражняюсь в переодевании. Я уже сто лет этим не занимался – последний раз во время прошлых каникул».

Фатти подождал, пока взрослые отправились подремать. Юнис была занята – она писала письмо. Фатти тихо, как мышка, затаился в углу. Он надеялся, что Юнис не заметит его бегства. Но как только он встал, она подняла голову, а ее длинные косички зашевелились.

– Ты куда, Фредерик? – поинтересовалась она. – Подожди, я сейчас допишу письмо, и мы вместе погуляем, поиграем или еще что-нибудь придумаем. В ее словах для Фатти блеснул луч надежды.

– Я отнесу твое письмо на почту, – предложил он. Тут еще два маминых, и я твое возьму, когда закончишь его.

– Да? Спасибо за хлопоты, – вежливо поблагодарила Юнис и снова принялась за свое письмо.

Фатти с облегчением наблюдал, как она положила письмо в конверт, запечатала, надписала адрес и наклеила марку. Он сразу вскочил.

– Спасибо, – еще раз поблагодарила Юнис. – Пока ты сходишь на почту, я подумаю, чем бы нам заняться.

Фатти пулей вылетел из комнаты и выбежал из дома через дверь, ведущую в сад. Дверь он тщательно прикрыл за собой. Нет, сюда он теперь не скоро вернется. С почты он отравится прямо в свой сарай и будет там сидеть.

Отправив письма, он вернулся в дом, обогнул его и вошел в калитку в конце сада. Захлопнув калитку, он тихонько двинулся к сараю.

«Вот еще, – думал он про себя, – разве не стыдно, что даже в свой сад я должен тайком пробираться?»

Отперев дверь, он вошел в сарай, запер дверь и уселся, вздохнув с облегчением. Теперь, хотя бы до чаепития он может побыть один, а если будет достаточно стойким и откажется от чая, то останется наедине и до ужина.

«Надо будет сказать, что не хочу чая, потому что худею», – подумал Фатти.

Он начал выдвигать ящики старого комода, который стоял в сарае. В нем хранилась старая одежда: пальто и пиджаки, необходимые для переодевания. Там же были брюки, рваные пуловеры и комбинезоны – наряды помощника мясника и мальчика-почтальона, а также поношенная женская юбка, блузка и шаль – все это он использовал, когда в последний раз наряжался цыганкой.

Просматривая свое имущество, он не переставал думать о Юнис. У него возникло пренеприятнейшее ощущение, что она вряд ли станет спокойно ждать несколько часов, пока он вернется с почты. Наверняка почувствует что-то неладное! Может быть, и на поиск отправится.

«А что, если она спросит у мамы или Джейн, где я могу быть? Вполне вероятно, что они направят ее сюда. – Фатти охватил ужас. – Господи, а ведь об этом я даже не подумал! Лучше мне переодеться во что-нибудь на случай, если она заявится в сарай, чтобы шпионить за мной. Уж сюда-то я ее не пущу! Не позволю ей рыться в моих ящиках и вещах».

Он решил, что, пожалуй, лучше всего ему будет нарядиться стариком. У него есть парик и борода, а морщины нетрудно нарисовать. Можно натянуть грязные фланелевые штаны, что висели на гвозде, и надеть старый, драный макинтош. Все это Фатти проделал быстро и с большим удовольствием. Нацепив парик, бороду и усы, он взглянул на себя в зеркало. Потом пририсовал широкие брови и улыбнулся своему отражению в зеркале.

– Я действительно похож на старого жулика, – промолвил он. – Вот уж не хотел бы повстречаться с таким поздно вечером!

Чтобы завершить картину, Фатти не только обрядился в старые лохмотья, но еще и трубку сунул в рот. Он всегда стремился не упускать даже мелочей. Затем, посасывая трубку, он уселся в старое кресло почитать и с облегчением вздохнул. Теперь его не будут беспокоить по крайней мере в течение двух часов, а может быть, и дольше, если потерпеть без чая.

Он засмеялся при мысли, что Юнис сидит там одна, строя всякие планы и недоумевая, почему он не возвращается. Может быть, у нее хватит здравого смысла лечь и поспать – если она вообще когда-нибудь спит! Фатти очень сомневался, что она когда-нибудь крепко засыпает – она, вероятно, спит, как Бастер, навострив одно ухо.

Вдруг он вспомнил, что Бастер-то еще у него в спальне! Черт возьми! Почему он не взял его на почту? Теперь он начнет скулить и лаять и разбудит весь дом!

А Бастер тем временем как раз этим и занимался. Он терпеливо ждал в своей корзинке в комнате Фатти, когда тот вернется: он не слышал, как Фатти уходил из дома. Бастер ждал, навострив оба уха. Но Фатти все не возвращался. Бастер забеспокоился и стал проявлять нетерпение. Сначала он тихонько поскулил. Потом залаял, но не очень громко, он ведь знал, что по воскресеньям днем отдыхают. Знал он также, что по выходным в доме полно народа. Он подбежал к двери и поскребся, слегка повизгивая. Затем он громко залаял.

Кто-то сразу поднялся наверх. Конечно же, это была Юнис. Она так же, как и Бастер, долго ждала Фатти и была раздосадована его отсутствием. Фатти ей ужасно понравился, и ей показалось, что и она произвела на него большое впечатление. Он не грубил ей и не огрызался, как другие мальчишки. Юнис услыхала визг и лай, доносившиеся сверху, и испугалась, что это может разбудить спавших.

«Это Бастер! – подумала она. – Пойду, успокою его. Где же интересно, Фатти? Ну нельзя же так долго пропадать!» Она постояла в коридоре у двери в комнату Фатти, потом тихонько постучала. Бастер с готовностью отозвался тихим повизгиванием. Вообще-то Юнис ему не особенно понравилась, однако он был не против, чтобы она его выпустила из спальни. Тогда он пойдет и найдет Фатти! Юнис приоткрыла дверь и схватила Бастера, когда он пытался проскочить мимо нее.

– Ш-ш-ш, – пыталась она успокоить его, – не лай! Не смей шуметь, дрянной пес!

Услышав, что его назвали дрянным псом, Бастер так удивился, что замер на месте, пытаясь догадаться по лицу Юнис, действительно ли она считает его дрянным. А она, ухватив его за ошейник, заглянула в комнату и, заметив поводок, прикрепила его к ошейнику.

Бастер рассвирепел. Как смеет эта девчонка держать его на поводке, когда ему надо идти искать Фатти!

– Пошли, – тихо сказала она. – Давай побегаем по саду, пока вернется Фредерик. Замолчи!

Протестующе поскуливая, Бастер позволил свести себя вниз по лестнице и вывести в сад. Конечно, он быстро найдет Фатти! Бастер был уверен, что сразу унюхает его. Но, к его величайшей досаде, удрать от Юнис ему не удалось. Руки у нее были сильные, и, как он ни пытался вырваться, ничего не получилось.

Вдруг Бастер подумал, что Фатти наверняка в сарае. Он дернул поводок и поволок Юнис за собой. Вот и сарай. Бастер с лаем бросился на дверь. Гав, гав, гав, гав! Впусти меня! Гав, гав!

Фатти страшно обрадовался и чуть было не открыл дверь, чтобы впустить Бастера, но тут до него донесся голос Юнис:

– Дрянной пес! Успокойся! Ты всех разбудишь. Дверь заперта, так что Фредерика там нет. Говорю же тебе, пошли!

Фатти в ужасе забился в угол. Все-таки эта мерзкая девчонка выследила его, а тут еще Бастер! Фатти-то уж знал: учуяв, что он в сарае, Бастер не перестанет лаять. Так оно и вышло!

Бастер продолжал оглушительно лаять. Он взвизгивал, и скребся в дверь, и даже зарычал, когда Юнис попыталась оттащить его в сторону.

– Там никого нет, – повторяла она. Затем вдруг сказала изменившимся голосом: – А вдруг есть? Может, кто-то прячется в сарае Фредерика. Кто-нибудь чужой!

Она подошла к двери и заглянула в замочную скважину. Неожиданно она увидела как раз напротив себя какое-то существо, похожее на старого бродягу и курившее трубку. Юнис громко закричала:

– Что вы там делаете? Выходите немедленно, не то я натравлю на вас собаку!

Фатти испугался. Он просто не мог сообразить, что ему теперь делать.

Внезапно Юнис заметила, что кто-то идет по дорожке недалеко от нее, и крикнула еще громче:

– На помощь! В сарае кто-то прячется! Помогите!

– Фатти совсем пришел в ужас, когда услышал голос мистера Гуна. Только его еще и не хватало! Принесла нелегкая!

– А полицейский, не теряя времени, уже вбегал в калитку:

– Что случилось, мисс? Кто это там? Уберите от меня у, этого пса!

– Загляните в сарай, – попросила Юнис, – там ужасный старый бродяга – он курит! Ведь он может устроить пожар!

Гун приник глазом к замочной скважине и увидел скрючившуюся фигуру в углу. Между тем Бастер совсем остервенел и, злобно рыча, впился полицейскому в лодыжку.

– Уберите этого пса! – завопил Гун и скомандовал: – Эй вы там – немедленно выходите. Это частная собственность!

Не осталось ничего другого, как выйти. Фатти совсем не хотелось, чтобы Гун выломал дверь, а в его намерениях сомневаться не приходилось. Ладно, он откроет дверь и бросится бежать. Одна надежда на Бастера – может быть, он задержит Гуна.

У СТРАХА ГЛАЗА ВЕЛИКИ

– И-и-иду, и-и-иду, – проскрипел Фатти, ковыляя к двери, – уберите эту собаку!

– Ну-ка, девушка, – приказал Гун, – спустите собаку на бродягу – как только он выйдет. Так нам будет легче поймать его. Смотрите – он отпирает дверь, надо же, еще и заперся изнутри!

Действительно, дверь внезапно открылась, и старик выскочил наружу. Он налетел на Гуна и чуть не сбил его с ног, несмотря на его солидный вес.

– Бастер, возьми его! За ним! – взволнованно скомандовала Юнис. – Держи его, ему здесь нечего делать. Держи его!

Бастер был безумно рад видеть Фатти, он в восторге прыгал вокруг него и громко лаял. Но Гун и Юнис решили, что пес набросился на старика, и были весьма удивлены, что тот не просит убрать его.

– Черт побери, он ведь удирает! – закричал Гун, осознав вдруг, что бродяга уже достиг середины сада, а пес продолжает носиться вокруг него, не атакуя. – Я пойду за ним, а вы лучше оставайтесь, он опасен!

Но Фатти был уже далеко, он выбежал из ворот и мчался по дороге. Гун даже удивился: как может старик так быстро бегать? Когда Гун добежал до угла, Фатти уже совсем скрылся не виду. Он забежал в чужой сад, перемахнул через стену на другом конце сада и повернул назад по другой дороге. Они с Бастером отдышались и прислушались. Счастливый Бастер лизал руку своего хозяина.

– Знаешь, Бастер, они пошли в дом, – сказал наконец Фатти. – Теперь они разбудят папу с мамой и начнут рассказывать небылицы о старом бродяге, прятавшемся в моем сарае. Черт бы их побрал!

Он проскользнул в сарай, взял свою одежду и тихонько вышел, заперев за собой дверь Ключ он положил в карман. Потом на цыпочках пробрался по саду к кухонному окну и заглянул внутрь. Отлично – на кухне были только Джейн и кухарка. Они прислушивались к тому, что происходило в прихожей, в вид у них был довольно испуганный.

«Там, наверное, Юнис и Гун, – с досадой подумал Фатти. – Где бы мне переодеться? Не могу же я в таком виде идти в дом!»

Он решил сменить одежду прямо под деревом, но сначала заглянул в окно прихожей, чтобы узнать, что там происходит.

А там были родители, мистер Толлинг и Гун, который тщетно пытался вставить хотя бы словечко, потому что Юнис, с присущим ей красноречием, подробно излагала все, что произошло.

– Он был таким злобным, этот бродяга! – восклицала она. – Сильный, как бык, по словам мистера Гуна. А Бастер храбро лаял и кусался, бродяга с трудом отбивался от него. Ах, если бы там был Фредерик! Такого бы никогда не произошло. Он бы вытолкал его в шею!

– Ну, уж нет, – возмущенный, сумел вмешаться наконец Гун. – Что это вы такое говорите? Уж если я не смог его поймать, то вряд ли это смог бы сделать кто-либо другой!

– Ай! – вдруг завопила Юнис, указывая пальцем на окно, в которое в эту минуту заглядывал Фатти. – Видите? Снова этот бродяга. Скорее, мистер Гун!

Все побежали к выходу, а Фатти тем временем проскользнул в другую дверь. Он пулей взлетел вверх по лестнице в свою спальню, сопровождаемый Бастером.

– Молчи, Бастер, – приказал он. – Не лай, пожалуйста, дай мне переодеться.

Он быстро сбросил с себя лохмотья и запихал их в шкаф. Потом вытер лицо, содрал усы и бороду, вымыл руки и со вздохом опустился в кресло.

– Вот была потеха, Бастер, – сказал он и присвистнул. – Наверное, они все еще гонятся за бродягой. Мерзкий тип, не правда ли? Не удивительно, что ты его так облаял.

Он подождал еще какое-то время, но никто не возвращался. Тогда он решил спуститься вниз, выйти на дорогу и ждать там. Он сделает вид, будто бы только что вернулся с прогулки и удивлен, увидев их всех вместе.

Все прошло великолепно. Фатти шагал с Бастером по дороге, когда навстречу ему появилась вся компания – сердитый Гун, разочарованная Юнис и тройка раздосадованных родителей.

– Что за чушь! – восклицал мистер Троттевилл. – Не верю я, что там был какой-то бродяга – девчонке все это просто померещилось. А вы ей поверили, Гун. Надо же, и все это в воскресный полдень!

Гун покраснел от злости, а Юнис рассвирепела, но хорошее воспитание не позволило ей вступать в спор со старшими. Вдруг они заметили Фатти, двигавшегося навстречу, и закричали;

– Фредерик, где ты пропадал?

– Вы видели отвратительного бродягу? – поинтересовался Гун, – С усами и бородой? Он прятался в вашем сарае, да еще я курил там. Мог все сжечь!

– Бородатый бродяга? – притворно удивился Фатти. – Где он? Я напущу на него Бастера!

– Пес уже задал ему жару! – злорадно сообщил Гун. – Он бросался на него, рычал и разодрал ему штаны в клочья. Как он драпал: ведь пес покусал ему лодыжки!

Тут в разговор решительно вмешался мистер Троттевилл.

– Ну, хватит, – сказал он, человек ушел, и точка. Пошли, Юнис, теперь уж ничего не поделаешь.

– Надо же, чтобы такое случилось, да еще в воскресенье, – промолвил бледный мистер Толлинг. – Хорошо, что вы оказались поблизости, констебль. Надо же, бродяга в сарае! Интересно, ничего не пропало?

– Хорошо, что он влез в сарай, а не в дом! – сказала миссис Троттевилл. – Фредерик хранит там всякий хлам.

Фатти промолчал. Ему вовсе не хотелось, чтобы папа узнал, что он в действительности там хранит – одежду для переодевания, грим, фальшивые зубы, накладные щеки, усы, бороды. Да, все это могло бы повергнуть в изумление мистера Троттевилла, если бы он увидел все эти вещи.

– Молодой человек, – обратился Гун к Фредерику, – может, нам пойти в сарай и посмотреть, не стащил ли бродяга чего-нибудь.

Гун хотел воспользоваться предоставившейся возможностью самому посмотреть, что же там в сарае. Вот если бы это удалось, ха-ха, тогда бы он выведал все секреты этого мальчишки!

– Я сам могу это сделать, – ответил Фатти. – Я бы просто не посмел злоупотреблять вашим вниманием, мистер Гун. Идите лучше домой и поспите. Гун побагровел:

– Я на дежурстве! А для вас это большая удача. Если бы я не подоспел вовремя, бродяга утащил бы большую часть ваших вещей, да еще поджег бы сарай!

– Держу пари, – сказал Фатти, – что он и не думал курить.

Ему-то было известно, что трубка оставалась незажженной!

– Ну, а ты-то откуда можешь – это знать? – возразила Юнис. – Ведь я его видела, он дымил как паровоз, правда, констебль?

– Совершенно верно, мисс, – отозвался Гун. Юнис пришлась ему по душе, она оказалась таким же любителем все приукрасить и даже преувеличить. – Это был такой омерзительный тип! Не удивительно, что собака напала на него!

– Верный друг, Бастер, – Фатти нагнулся, чтобы погладить пса.

На самом же деле он не хотел, чтобы кто-нибудь заметил его улыбку. Ну и фантазеры эти Гун и Юнис! Жаль, что он не может сказать им, что этим грязным бродяжкой был не кто иной, как он сам!

Все остальные уже прошли в сад, и Фатти решил, что с него хватит бесед с Гуном и ему пора уходить. Он про себя размышлял: не пойти ли к Пипу и не рассказать ли все об этом эпизоде с бродягой, но решил, что не стоит. Ведь Юнис могла отправиться за ним!

– Пошли в дом, – предложил он, – наверное, уже пора пить чай.

Юнис последовала за ним и, к его неудовольствию, снова и снова рассказывала, как она заглянула в замочную скважину в двери сарая, увидела бродягу и они с Гуном преследовали его, когда он выскочил из сарая.

– Не понимаю, зачем тебе понадобилось лазить в мой сарай и шпионить там, – не выдержал наконец Фатти. Он решил нагрубить ей, может, тогда она обидится и отстанет от него.

– Я не шпионила! – огрызнулась Юнис и, к величайшей радости Фатти, удалилась, громко топая, в свою комнату.

Фатти в сопровождении Бастера тут же устремился на кухню, взял с подноса несколько лепешек, пирожных и печенья и вернулся назад.

«Теперь-то Юнис не явится шпионить в мой сарай, – подумал он, – возьму это все с собой и почитаю там спокойно. Лишь бы Гун не явился вынюхивать. Ну что за жизнь – Юнис все время вертится рядом, Гун возникает, когда не нужно».

Он заперся в сарае, нашел свою книжку, уселся поудобнее и начал читать, уплетая печенье. После того как он съел большую часть принесенного, он вдруг вспомнил, что собирался худеть. – Черт возьми! – посмотрел он на преданного Бастера, который вертелся поблизости, надеясь на то, что и ему перепадет кое-что. – Почему ты не напомнил, что я на диете, Бастер? Хоть бы царапнул меня!

Бастер послушно царапнул его и заскулил, выпрашивая любимое шоколадное печенье.

– Можешь съесть и печенье, и пирожное, – великодушно решил Фатти, – но только потому, что мне этого нельзя. Предупреждаю – вечером, когда я пойду бегать, ты пойдешь со мной: тебе тоже пора сбросить лишний вес.

Вечером, когда после ужина Юнис, забыв свои обиды, предложила сыграть партию в шахматы, Фатти печально покачал головой.

– Мне ничего так не хочется, Юнис, как обыграть тебя в шахматы, – сказал он, – но, к сожалению…

– Обыграть меня? Попробуй! Я чемпион школы по шахматам! – возмутилась Юнис.

– Как это ни странно, но и я тоже! – ответил Фатти, и это было чистой правдой. – Но, боюсь, я слишком много ел сегодня, надо часок побегать – до речки и обратно.

– Как – в темноте? – изумилась мама. – Знаешь, я думаю, ты можешь переусердствовать.

В душе Фатти придерживался того же мнения, но сама мысль о том, что ему придется потратить весь вечер на игру с серьезно настроенной Юнис, отнюдь его не воодушевляла. В сопровождении Бастера он обреченно направился одеть шорты и побежал к реке. Бастер мчался рядом. Что за жуткая жизнь!

СТАРШИЙ ИНСПЕКТОР ДЖЕНКС СОБИРАЕТСЯ ЧТО-ТО СООБЩИТЬ

В понедельник утром, уже почти доедая яичницу из трех яиц с ветчиной, Гун внезапно увидел, как длинная блестящая черная машина остановилась у его дома. От неожиданности у него отвисла челюсть.

«Инспектор! И что ему вдруг понадобилось так рано?» – подумал Гун, торопливо застегивая пуговицы на мундире. Поспешно пригладив волосы, он крикнул в кухню приходящей служанке:

– Миссис Боггз! Там кто-то пришел, пригласите в мой кабинет, и побыстрей!

Не успел он закончить, как послышался властный стук в дверь и миссис Боггз помчалась открывать. На пороге стоял старший инспектор Дженкс, человек высокого роста и с пронзительным взглядом. Весь его вид выражал нетерпение. Миссис Боггз поспешно провела его в кабинет.

– Мистер Гун сейчас выйдет, сэр. – Приседая и кланяясь, она попятилась к двери.

Гун появился тотчас же. Теперь он выглядел более опрятно.

– Доброе утро, сэр, – сказал он. – Такой неожиданный визит…

– Гун, – перебил его инспектор, – в округе объявился опасный преступник. Сбежал из тюрьмы. Он отчаянный тип и способен на все. Известно, что он мастер изменять внешность. Вот так, а ведь сейчас в Питерсвуде ярмарка, и вполне вероятно, что он направится туда. Я хочу, чтобы вы держали ухо востро и немедленно докладывали, если какой-нибудь мало-мальски подозрительный тип появится там. Я тут же направлю своих людей следить за ним.

Гун важно надулся:

– Конечно, сэр. Но не будет ли лучше, если я пойду на ярмарку переодетым? Вы ведь знаете, я прослушал в полицейской школе специальный курс по переодеванию, изменению внешнего вида и другим подобным вещам.

Инспектор с сомнением поглядел на Гуна.

– Ну, можно попробовать. Жаль, что вы такой толстый – этого не скроешь, и именно это может привлечь внимание.

Гун смутился. Он поглядел вниз на свой живот.

– Можно попробовать похудеть, произнес он с надеждой.

– Чтобы похудеть до приемлемых размеров, вам потребуется несколько месяцев, – сказал инспектор. – Вот приметы человека, которого мы ищем. – Инспектор разложил на столе листки бумаги, и Гун с интересом воззрился на них.

– Среднего роста, с острым взглядом, шрам над тонкими губами, который могут скрывать усы, настоящие или накладные, может быть, фальшивые бакенбарды. – Гун замолчал: ему в голову пришла поразительная мысль. Он взволнованно уставился на инспектора. – Я видел его вчера, – сказал он возбужденно и ткнул пальцем в грудь инспектору, – видел и усы, и все остальное.

– Где? – отрывисто спросил инспектор.

– Да, отчаянный тип – и весьма! – продолжал Гун. – Брыкался и отбивался изо всех сил, и даже я, при всей своей силе, не смог удержать его.

– Где это было? – снова решительно прервал его инспектор.

Но остановить Гуна было невозможно.

– И глаза такие – как буравчики. И усы тоже. И как мне сейчас вспоминается, у него мог быть шрам под усами. Разрази меня гром, если это был не он!

– Гун, – сказал инспектор угрожающе, – будьте любезны, перестаньте тараторить и послушайте. Где вы видели этого типа?

– Э… видите ли, сэр… странно, но он находился в сарае Фредерика Троттевилла, что у них в саду, – сказал Гун, – меня позвала туда молодая леди, которая гостит у них. Хозяйский пес Бастер яростно набросился на бродягу и, кажется, здорово покусал ему лодыжки. Он был ужасно разъярен.

– А где был Фредерик Троттевилл? – поинтересовался инспектор. – Разве он не мог поймать этого человека? Он парень крепкий и проворный.

– Я бы и сам поймал его, если бы его вообще можно было поймать, – недовольно отозвался Гун. – А Фредерик явился слишком поздно. Вся грязная работа досталась мне еще до его прихода.

– Понятно, – задумчиво произнес инспектор. – Я, пожалуй, пойду и выясню, что об этом типе думает Фредерик.

– Сэр, но ведь он его даже не видел, – возразил Гун. – Я же говорил вам, что он пришел позже.

– Да, я слышал, – ответил инспектор кратко. – Ну ладно, Гун. Изучите эти бумаги и смотрите в оба. Этого типа здесь уже видели, и нам известно, что где-то поблизости у него есть приятели, которые могут обеспечить его всем необходимым для изменения внешности. Он не из тех, кто будет прятаться. Он, пожалуй, предпочтет скрыться в толпе и посмеяться над полицейскими, которые будут разыскивать его.

– В таком случае мне обязательно надо переодеться, – сказал Гун. – Лучше надеть…

Но инспектор уже направлялся к своей машине, не обращая внимания на бормотавшего что-то Гуна.

– К Троттевиллам, – приказал инспектор. И машина плавно тронулась с места. Свернув на дорожку, она остановилась перед домом Фатти. Инспектор вышел из машины и позвонил у двери.

– Фредерик дома? – спросил он у Джейн, когда она открыла дверь.

– Доброе утро, сэр, – поздоровалась Джейн, – Думаю, дома. Он как раз собирался уходить. Войдите, сэр, я позову его.

Инспектора провели в нарядную гостиную миссис Троттевилл. Вскоре послышался звук торопливых шагов на лестнице, и появился Фатти, в шортах и белой майке.

Инспектор удивился:

– Привет, Фатти. Ты что, на тренировку собрался?

– Да, сэр. Рад вас видеть. – И пояснил: – Пытаюсь похудеть. – У меня появился шанс попасть в нашу лучшую команду по теннису в следующей четверти. Инспектор сразу приступил к делу:

– Фредерик, я только что от Гуна. Я был у него по поводу одного типа, которого необходимо поймать, а он тут же начал плести невероятную историю о каком-то бродяге, которого он нашел в твоем сарае.

Фатти почувствовал, что краснеет.

– Да, сэр, а что он еще рассказывал?

– Да он много всякого наговорил, – сказал инспектор сухо. – По его словам, это совершенно необузданный молодчик, с пронзительным взглядом – глаза как буравчики, – с усами, возможно, скрывающими шрам. И еще – Бастер набросился на бродягу и покусал ему ноги. – И больше ничего?.. – осторожно поинтересовался Фатти.

– Он сказал, что ты появился слишком поздно, чтобы помочь ему, – ответил инспектор. – А что тебе известно об этом злобном бродяге, который скрывался в твоем сарае? Я-то думал, ты сарай запираешь!

– Вы думаете, что бродяга – это я? – спросил Фатти, глядя прямо в глаза инспектору.

– Да, такая мысль приходила мне в голову, – ответил инспектор, посмотрев на Фатти.

– Ну ладно, признаюсь, – вздохнул Фатти. – Это я переоделся бродягой. Но это была просто шутка, сэр. Я представления не имел, что Гун где-то поблизости. Наша знакомая – она гостит у нас сейчас – заглянула ко мне в сарай, испугалась, увидев бродягу, и позвала на помощь. Тут подоспел Гун, и я убежал. Бастер, конечно же, не нападал на меня, он просто очень обрадовался, увидев меня, начал прыгать и бросился за мной, когда я убегал. Я думаю, Гун все немного приукрасил.

– Да, я так и подумал, – ответил инспектор с лукавым блеском в глазах. – По его словам, ты был невероятно сильным и свирепым. Он убежден, что это и есть тот, кого мы ищем.

– Мне очень хочется, чтобы вы рассказали мне об этом человеке, – попросил Фатти с надеждой. – Я хочу сказать, может, я мог бы помочь. Никогда ведь не знаешь, как дело обернется.

– Я оставлю тебе копии бумаг, которые я дал Гуну. – Инспектор вытащил кипу бумаг из кармана, отделил две или три странички и протянул Фатти. – Лучше не говори Туну, что ты в курсе дела, но смотри в оба: может быть, заметишь что-нибудь необычное. Ведь открылась ярмарка да еще какая-то конференция. Так что народу постороннего вокруг будет много.

– Спасибо, сэр, – обрадовался Фатти, хватая бумаги. – Большое спасибо. Это как раз для меня! Я в лепешку разобьюсь. А моим друзьям можно сказать? Вы ведь знаете, им можно доверять. Мы ведь вам и раньше помогали!

Инспектор рассмеялся:

– Верно. Если ты будешь за старшего, а остальные будут тебе подчиняться. Но учти, Фредерик, этот тип опасен. Смотрите в оба, держите ушки на макушке и докладывайте обо всем, что может представлять интерес. Вот и все, что мне от вас нужно. Ты умеешь собирать сведения, я бы даже сказал, что у тебя особый дар на это.

– Спасибо, шеф, – просиял Фатти, провожая его к двери.

Не успела дверь захлопнуться, как примчалась Юнис.

– Кто это был, Фредерик? Старший инспектор? Зачем он хотел видеть тебя? Это по поводу вчерашнего бродяги?

– Да, в основном из-за него, – ответил Фатти сдержанно. Он не собирался сообщать Юнис все, что сказал ему инспектор.

– Ты мог бы и меня позвать, – возмутилась Юнис. – В конце концов, это я его обнаружила, и полицейского я позвала, и даже поймать его пыталась…

– Я полагаю, инспектор уже получил все сведения от Гуна, – сказал Фатти. – Ну, а мне пора на тренировку, Юнис. Сожалею, но я должен уходить.

– Я пойду с тобой, – сказала Юнис.

Но в эту минуту в комнату вошла миссис Троттевилл и, к великому облегчению Фатти, пресекла эту ее попытку, попросив помочь ей с цветами в саду. Юнис сразу же послушалась – она всегда вела себя хорошо со старшими – а Фатти с радостью убежал.

Он хотел сообщить потрясающую новость всем остальным. Подождав, пока Юнис скрылась в саду, он бросился к телефону.

Он набрал номер Пипа. Черт побери – занято! Он позвонил Ларри, и, к его облегчению, к телефону подошла Дейзи.

– Послушай, Дейзи! Нам предстоит выполнить тайное задание, – радостно сообщил Фатти. – Потрясно? У меня был старший инспектор, ему нужна наша помощь. Можем мы встретиться у вас дома минут через десять? Да? Отлично. Позвони Пипу, сможешь? И от моего имени пригласи его и Бетси.

Улыбаясь, он положил трубку и обернулся, услышав:

– Фредерик! – сказала Юнис с упреком. – Ты сказал, что приходил инспектор по поводу этого бродяги. А зачем еще он приходил? И что за тайное задание? Я думаю, ты должен мне сказать.

Да, это была она. Юнис стояла у двери, ведущей в сад, с охапкой желтых нарциссов в руках. Она слышала каждое его слово!

– Извини, Юнис. Мне некогда, – пробормотал Фатти и выбежал через парадную дверь.

Бастер мчался но пятам. Сначала Фатти хотел переодеться, но подумал, что Юнис может последовать за ним в его комнату и замучить его вопросами о «тайном задании».

Вот так он и домчался к Ларри, как был, в спортивной форме, сопровождаемый сердитым взглядом Юнис. Ужасно неприятно, что ей удалось подслушать его разговор по телефону!

ВАЖНАЯ ВСТРЕЧА

Ларри и Дейзи ожидали его в своей летней беседке, а Пип и Бетси еще не подошли. Ребят удивились, когда увидели, что Фатти все еще в шортах.

– Ты что, всю жизнь проведешь в шортах? – спросил Ларри. – Я лучше дам тебе пальто, а то ты замерзнешь здесь. По всей беседке гуляет ветер.

Вскоре пришли Пип и Бетси, и все они, вместе со счастливым и заинтересованным Бастером, провели чрезвычайно интересную встречу.

Прежде всего Фатти рассказал им о том, что случилось позавчера, когда он убежал от Юнис в сарай и занялся переодеванием.

– Я вырядился бродягой, тряпье, усы я все остальное. Поэтому, когда Юнис заглянула в замочную скважину, она так испугалась, что позвала на помощь.

Все рассмеялась.

– Так ей и нужно, пусть не подглядывает, – сказал Ларри. – А что было дальше?

– И надо же было так случиться, что в это самое время не кто иной, как Гун, совершал свой воскресный обход по соседней дорожке, – сказал Фатти. – Можете догадаться, как мне пришлось попотеть, прежде чем удалось смыться. Бастер чуть с ума не сошел от радости, прыгал и носился вокруг меня, а Гун и Юнис думали, что он нападает на меня. Гун изобразил это так, что он почти прокусил мои лодыжки до костей!

– Но им не удалось поймать тебя, не так ли? – спросила Бетси взволнованно.

– Конечно, нет, – продолжал Фатти. – Как бы то ни было, случилось так, что инспектор приехал к Гуну по поводу одного опасного парня, бежавшего заключенного, который, по его мнению, прячется где-то в Питерсвуде, а старина Гун выложил ему все о бродяге, которого он выгнал из моего сарая, и заявил, что он уверен, что именно этот бежавший заключенный и прятался там!

Рассказ Фатти вызвал такой дикий хохот, что потребовалось какое-то время, прежде чем он мог продолжать.

– Да замолчите же, – взмолился Фатти. – Ларри, твоя мама может подумать, что мы здесь замышляем что-то ужасное, и спуститься к нам.

– Ладно, но все это так смешно, – сказал Ларри. – Что было дальше?

– Ну, вы ведь понимаете, что инспектор не такой идиот, как Гун, – сказал Фатти, – он сразу догадался, что старик бродяга – это я, и пришел разузнать.

Все с тревогой посмотрели на Фатти.

– Он рассердился? – спросила Бетси.

– Конечно, нет. Разве я не могу переодеваться в своем сарае, если мне этого хочется? Конечно, могу! Но, видите ли, инспектору пришлось раскрыть служебную тайну: он рассказал мне о человеке, за которого Гун принял меня. Я воспользовался случаем и спросил, не можем ли мы помочь. И он сказал – можем!

– Вот это да! – взволнованно воскликнул Пип. – Значит, нам предстоит разгадать еще одну тайну. Ну, может, и не совсем тайну, но что-то в этом роде. А ты знаешь что-нибудь об этом человеке?

– Да. Смотрите – вот подробное описание. – И Фатти разложил листки бумаги на столике в беседке. – А вот фотографии этого человека – в профиль и анфас. Но, скорее всего, он может изменить внешность, в этом деле он большой мастак. Так что фотографии не особенно помогут.

Все начали разглядывать фотографии. У человека на снимке был умный, пронзительный взгляд и темные брови. Губы были довольно тонкими, а под носом – темный, неровный шрам. Фатти ткнул пальцем в шрам.

– Это ему придется прятать, – сказал он, – иначе говоря, вероятно, он наклеит усы, если только не успел отрастить свои собственные. Он и бороду может отрастить, чтобы скрыть свой безвольный подбородок.

Волосы у мужчины были прямые, густые. «Он мог завить их или сделать перманент, – решил Фатти. – А может, проредить как-то, чтобы выглядеть лысоватым. Никогда не знаешь, как получится».

– Да, если он проделает все это, фотографии не помогут, – сказала Дейзи.

– Руки у него шишковатые, – заметил Пип. – Держу пари, он будет прятать их в перчатках!

– Да, но ведь у многих руки шишковатые, – возразила Бетси, – у нашего садовника, например. Все в шишках.

– А есть у него какие-то особенные привязанности или что он не любит? – спросила Дейзи.

– Кажется, он любит кошек. – Фатти вдруг встрепенулся: – Надо же! Странно, как я раньше не обратил на это внимания! Он интересуется природой и увлекается насекомыми. Ага!

– Что означает твое «ага»? – удивился Пип.

– Интересуется насекомыми, и известно, что может находиться в Питерсвуде, – сказал Фатти. – Вам это ни о чем не говорит, мои дорогие тупицы?

– Ты хочешь сказать, эта конференция каких-то там колли?.. – вспомнил Ларри. – Да, в этом что-то, может и есть, но неужели ты думаешь, он способен появиться под видом колли… в общем, любителя жуков, ходить и с серьезным видом сидеть на заседаниях в ратуше, в то время как все сбиваются с ног, разыскивая его?

– Ну, это, пожалуй, уж слишком смелое предположение, – сказал Фатти. – Но лучше не упускать из виду ни одной улики. Может быть, лучшего места и не придумаешь – заседание на конференции. Кому может прийти в голову разыскивать там сбежавшего преступника? А если он к тому же еще и наденет очки, чтобы скрыть свой острый взгляд…

– А еще и шляпу, шарф и теплое пальто, как у мистера Толлинга, – подхватила Бетси. – Откровенно говоря, когда мы впервые увидели его на вокзале с этими усами, бородой и всем прочим, у меня возникло такое ощущение, что он пытался скрыть свою внешность!

– Да, дело нам предстоит нелегкое, – Фатти собрал бумаге с довольным видом – зато и интересное. Но не забывайте: Гун тоже повсюду высматривает этого молодчика, и, что бы нам ни пришлось предпринять, нельзя позволить, чтобы он обскакал нас!

– Господи, да ни в коем случае! – воскликнула Дейзи. – Кстати, а какого роста этот человек? Высокого, низкого?

– Среднего, – ответил Фатти. – Но не стоит забывать, что он может выглядеть выше, если наденет туфли на каблуках. А если начнет сутулиться, то будет казаться ниже ростом. Инспектор Дженкс сказал, что он большой мастер менять внешность. Так, давайте составим план.

– Конечно, – поддержала Бетси. – Но нельзя допустить, чтобы Юнис узнала хоть что-нибудь об этом.

– Она подслушала мой разговор по телефону с Дейзи, – вспомнил Фатти. – Это на нее похоже! Она настойчиво пыталась узнать, почему инспектор приходил ко мне сегодня утром, и, конечно, обозлилась, что он не стал разговаривать с ней об этом бродяге. И она ничего не знает о том, что этим бродягой в сарае был я!

– Ну, нам придется быть очень осторожными, когда она будет поблизости, – сказал Ларри. – Ну так с чего мы начнем расследование, Фатти? Надо все обдумать.

– Мне кажется совершенно очевидным, что парень постарается раствориться среди окружающих, надеясь, что его не заметят, – сказал Фатти в раздумье. – Вряд ли он снимет комнату в гостинице или пансионате. Он знает, что полицейские будут наводить там справки. Нет, я думаю, искать его надо в двух местах.

– В каких? – спросила Бетси.

– Ну, во-первых, это ярмарка, а второе место – конференция колеоптеристов, я в этом абсолютно уверен, – сказал Фатти.

– Но мы ведь не сможем попасть ни на одно из заседаний, – возразила Дейзи, – ведь ни один из нас не является коли… как их там…

– Я могу попасть, – сказал Фатти. – Отец Юнис дал мне пригласительные билеты на все заседания. Он и папе с мамой дал билеты, так что мы сможем попасть на любые заседания.

– Ну, я-то не пойду, – решительно заявила Дейзи. – Бр-р… эти жуки будут лазить повсюду!

– Не говори глупости. Если там и будут выставлены жуки, то только на булавках – рядами в специальных стеклянных ящиках, – объяснил Ларри. – Ведь верно, Фатти? Они ведь дохлые!

– Конечно. Я думаю, эти заседания будут проходить так: встанет их главный колеоптерист и прочтет длиннющий доклад. А потом, в конце, они, может быть, обсудят что-нибудь. Тому, чья очередь будет сидеть на заседании и рассматривать колеоптеристов – а вдруг один из них сбежавший преступник – будет очень скучно…

– Вот еще, тогда я не пойду, – быстро вставила Дейзи. – Я лучше отправлюсь на ярмарку.

– Ну ладно, мы все туда пойдем, – решил Фатти. – Вообще-то я думал, мы отправимся сегодня же. Правда, конференция начнется только завтра. Так что не пойти ли нам на ярмарку? Мы сможем совместить приятное с полезным.

Все решили, что это отличная мысль.

– А как насчет Юнис? – забеспокоилась Бетси. – Ее тоже придется взять?

На минуту воцарилось молчание. Потом Фатти глубоко вздохнул:

– По-моему, другого выхода нет. Мама хочет, чтобы я взял ее, она поднимет ужасный шум, если я попытаюсь увильнуть, черт возьми!

– Нам нужно будет по очереди сопровождать ее, – великодушно предложил Ларри. – Ты, Фатти, у нас самый сообразительный, так что, скорее всего, ты и нападешь на след человека, за которым мы охотимся. Как только ты сегодня вдруг захочешь с кем-либо поговорить или нужно будет кого-либо выследить – только моргни, и я сразу же займусь Юнис.

– Спасибо, – поблагодарил Фатти с облегчением, – ведь я буду связан по рукам и ногам, если она на целый день прилипнет ко мне, как пиявка. И не забывайте – главное, ни слова Юнис о нашем деле! Если кто-то случайно проговорится, ему придется совсем выйти из игры.

Такая участь показалась всем ужасной. Бетси даже испугалась. Про себя она решила, что вообще не будет разговаривать в присутствии Юнис.

Фатти ухмыльнулся, увидев ее посерьезневшую физиономию.

– Не беспокойся, малышка Бетси. Ты нас не подведешь, с тобой это никогда не случалось. Вот за кого я действительно боюсь, так это за Бастера. Он ведь все время к нам прислушивался, навострив уши. Бастер, ты ведь ничего не выдашь этой девчонке, не так ли?

– Гав, – весело отозвался пес, почуяв, что серьезное совещание подошло к концу и что Фатти обратил на него внимание, И сразу же улегся кверху животом, чтобы его почесали.

– Где мы встретимся? – спросила Дейзи. – Ой, смотрите, да ведь это же Юнис! Она нас выследила!

– Она, видно, думает, что я изо всех сил бегаю где-то далеко, – всполошился Фатти. – Скорее, вы все выходите из беседки, а я останусь здесь. Отведите девчонку в дом и накормите до отвала печеньем и всякой всячиной. Она готова есть все время!

Не успели они покинуть беседку, как подошла довольно мрачная Юнис.

– Привет, – поздоровалась она, – где Фатти? Его мама сказала, что он мог пойти к Пипу, и я пошла сюда. А мама Пипа говорит, что у вас тут совещание, вот я и отправилась в беседку.

– Добро пожаловать, – неестественно улыбаясь, приветствовал ее Ларри, – пошли в дом, поедим чего-нибудь. Ты любишь имбирные пряники? Интересно, куда запропастился Фатти? Он себя совсем загоняет этими многокилометровыми пробежками. Пойдем, Юнис!

НЕМНОГО О ЖУКАХ

Оставшись в беседке с Бастером, Фатти переждал немного, опасаясь, что зоркий глаз Юнис может его заметить. Но убедившись, что горизонт чист, быстро вышел на дорогу из боковой калитки и исчез из виду. Одна только Бетси заметила, как он ушел. Она наблюдала за калиткой, догадываясь, что он удерет через нее, как только почувствует себя в безопасности. Тогда она выскочила из комнаты, сбежала вниз по лестнице и припустила по саду, окликая на ходу Фатти.

Он обернулся. Увидев, что это одна Бетси и никого больше, Фатти остановился.

– В чем дело? – спросил он, когда она подбежала к нему, запыхавшись. – Не хочешь ли ты сказать, что Юнис заметила меня?

– Нет, не заметила, – Бетси никак не могла отдышаться, – но мы не договорились, в котором часу встретимся на ярмарке или еще где-нибудь.

Фатти задумался.

– Пожалуй, лучше в три, в то время там будет уйма народа, и человек, которого мы разыскиваем, вероятно, решит, что там он будет в безопасности. Не исключено, что он наймется там на работу.

– Да, возможно, – ответила Бетси.

– Ты возвращайся к ребятам. – Фатти похлопал Бетси по плечу. – Ну и конечно, не говори, что видела меня.

– А что ты будешь делать? – спросила Бетси. – Ты ведь на самом деле не собираешься сейчас бегать?

– Собираюсь, – ответил Фатти, – мне же надо как-то сбросить хотя бы половину жира. Так что мы с Бастером пробежимся по всей округе. Пока, малышка.

Бетси следила, как Фатти рысью пустился по дороге. Верный Бастер, не отставая ни на шаг, бежал рядом. Бетси с надеждой подумала, что Фатти все же не слишком похудеет. Ведь тогда он перестанет быть Фатти – таким, каким они его любили. Она поплелась назад, размышляя, изобрели ли они какой-нибудь способ избавиться от громкоголосой Юнис. А Фатти на самом деле пробежал очень большое расстояние. Во-первых, выдался чудесный апрельский день, а во-вторых, было очень приятно размяться и побегать. Он бежал главным образом вдоль реки, затем свернул, добежал до Марлоу и повернул назад.

Мысли в голове Фатти неслись так же быстро, как и его ноги. Зачем надо было человеку, сбежавшему из тюрьмы, объявиться в Питерсвуде? Может, у него там были друзья? Где он ночевал? Может, он просто спал где-нибудь в стоге сена или в чьем-нибудь саду? Какой работой он занимался? Ведь надо же было ему работать, чтобы прокормиться, если только ему не помогают друзья. Конечно, ярмарка была наиболее вероятным местом, где его можно было отыскать.

Фатти добежал до Питерсвуда, у реки свернул на дорогу, которая вела к поселку, и помчался по ней. Он посмотрел на часы. Да, он долго бегал. Фатти завернул за угол – там его чуть не сбил велосипед.

– Эй, – раздался знакомый голос Гуна, – что же ты делаешь? Ты чуть не свалил меня с велосипеда!

– А вы чуть не сбили меня с ног, – Фатти продолжал бежать.

Гун развернул велосипед и, к величайшей досаде Фатти, поравнявшись с ним, поехал рядом.

– Что это вдруг за затея? – спросил докучливый мистер Гун. Он лавировал на своем велосипеде, стараясь держаться подальше от Бастера, а тот сейчас был слишком утомлен, чтобы впиваться кому-то в ногу – даже и самому Гуну.

– Какая такая затея? – спросил Фатти. – Разве вы раньше не видели, как люди бегают?

– Я-то видел. Но с чего ты вдруг начал этим заниматься? – У Гуна возникла вдруг мысль, не связана ли эта неожиданная пробежка как-нибудь с поисками сбежавшего преступника.

– Чтобы похудеть, – пояснил Фатти. – И вам тоже неплохо бы этим заняться. Вы только представьте, как легко было бы преследовать бродяг и прочих, если бы вы тренировались и могли быстро бегать!

– Ты больше не видел этого старого бродягу в твоем сарае? – поинтересовался Гун.

– Нет, а вы? – Фатти подбежал к изгороди, взобрался на приступку и спрыгнул с другой стороны в поле. Гун надоел ему.

«Ну вот, а я хотел выяснить, рассказал ли ему инспектор о человеке, сбежавшем из тюрьмы, – подумал Гун. – Мне совсем не хотелось бы, чтобы этот мальчишка крутился под ногами, высматривая его повсюду, появляясь, где не надо. Черт бы его побрал!»

А Юнис вернулась домой только к обеду – она чудесно провела время с ребятами.

«Интересно, а им было так же весело?» – думал Фатти. Он-то вернулся еще в двенадцать и спокойно провел остаток времени перед обедом в своем сарае, перебирая весь свой реквизит для переодевания, на случай, если это вдруг неожиданно понадобится.

– Мы все идем после обеда на ярмарку, – объявила Юнис Фатти, как только он появился.

В серых фланелевых брюках Фатти выглядел очень нарядным.

– Хорошо, – вежливо отозвался Фатти.

– Но предупреждаю – никогда не берись набрасывать кольца в игровых павильонах, – заявила Юнис.

– Почему? – удивился Фатти.

– Потому что это одно надувательство! – пояснила Юнис. – Кольца слишком малы, чтобы их можно было набросить хоть на что-то – я хочу сказать, если ты хочешь выиграть что-нибудь стоящее. Нельзя пытаться выиграть часы или что-либо в этом роде – никогда не получится.

– Чепуха, – Фатти считал, что у него всегда это отлично получается. – Я очень часто выигрывал. Ты, наверное, не выигрываешь потому, что не умеешь кидать, как я.

Тут вошли мистер и миссис Троттевилл. С ними был мистер Толлинг. Его глаза за толстыми стеклами очков сияли.

– Ну, как вы тут ладили? Надеюсь, вы хорошо поиграли вместе?

– Папа! Ты говоришь так, как будто нам по семь лет! – возмутилась Юнис. – На самом деле я сегодня Фредерика почти не видела.

– Ох, Фредерик, ты не развлекал Юнис? Она ведь твоя гостья, – заохала мама.

– Я бегал по пересеченной местности, – объяснил Фатти, – а Юнис была с ребятами. Мама, как, на твой взгляд, я похудел?

Мама внимательно оглядела его.

– Нет. И не думаю, что ты сможешь похудеть, когда ешь столько картошки. Смотри, ты взял пять штук…

– Черт, действительно, – переполошился Фатти, – я собирался взять только две. – С мрачным видом он отложил назад три картофелины.

– Не дождусь, когда начнётся первое заседание конференции завтра в ратуше, – сказал мистер Толлинг. Он сам наложил в тарелку побольше картошки. – Там будут выдающиеся люди.

– Кто? – вежливо поинтересовался Фатти.

– Там будет Уильям Уотлинг, – начал перечислять мистер Толлинг, – он большой знаток в области пятнистых жуков Перувии. Удивительный человек – совершенно изумительный! Однажды он пролежал целую неделю посреди болота на кочке около норки жука.

– Господи! Странно, что он еще жив! – воскликнул мистер Троттевилл изумленно. Для него было настоящим откровением услышать, на что способен любитель жуков.

– Также Мария Джанизена, – радостно продолжал мистер Толлинг. – Она просто чудо! Хотите верьте – хотите нет, но она нашла восемьдесят яичек тибетского горбатого жука и сама их высидела!

– Как? Она сидела на них? – Фатти был поражен.

– Перестань, Фредерик, – сказала мама.

Мистер Толлинг, однако, не усмотрел в вопросе Фатти ничего, кроме восторженного изумления, и серьезно продолжал:

– Нет, конечно же, нет. Она просто поместила яички в теплый шкафчик, и самым поразительным было то, что из восьмидесяти четырех личинок вылупилось сто шестьдесят восемь жучков. Как ты объяснишь столь странный факт?

– Все близнецы, – серьезно сказал Фатти и был вознагражден громким взрывом смеха Юнис и смешком своего отца.

– А не сменить ли нам тему разговора? – предложила миссис Троттевилл. – Мне все мерещатся жуки в капусте.

– Где-где? – оживился мистер Толлинг. – Дайте мне взглянуть!

Теперь была очередь Фатти залиться смехом. Это озадачило мистера Толлинга.

– Папа не понимает шуток, – сообщила Юнис. – Правда, папа?

– А кто еще будет на конференции? Одни только специалисты? – спросил Фатти.

– Да, мой мальчик, большинство из них, – сказал мистер Толлинг. – Мы не особенно приветствуем новичков на наших заседаниях. Думаю, я вправе сказать, что каждый из нас располагает весьма обширными познаниями в области колеоптерии в целом.

– И вы знакомы со всеми? – спросил Фатти, думая о том, что если мистер Толлинг действительно знаком со всеми этими учеными любителями жуков, то он наверняка сможет указать Фатти на тех, кого он не знает, а одним из них и может оказаться тот подозрительный субъект – никогда ведь заранее не знаешь!

– Нет, дорогой мой мальчик, конечно, со всеми я не знаком, – ответил Толлинг. – Здесь, в бумажнике, у меня список всех тех, кто примет участие в конференции – я знаю в лучшем случае половину из них.

– Можно мне будет как-нибудь посмотреть этот список? – с воодушевлением спросил Фатти. Если бы он пошел на заседания и увидел бы кого-нибудь похожего на сбежавшего преступника, он мог бы свериться со списком, и если бы его там не оказалось, то это было бы очень уж подозрительно!

– Конечно, Фредерик, – заверил мистер Толлинг; его обрадовало, что Фредерик проявил такой огромный интерес. – Как я понимаю, ты хочешь прийти на одно или несколько заседаний? Я могу поручиться за тебя у входа, посторонних не пускают, если за них кто-нибудь не поручится.

Это было действительно интересной новостью.

Похоже, что будет довольно легко сверить, кто есть кто. Фатти взял список из рук любезного мистера Толлинга и тепло поблагодарил его.

– Я, конечно же, приду на некоторые заседания, сэр, – сказал он, к изумлению своих родителей. – Колеоптерия – это так интересно, так интересно! Мама, помнишь, у меня было два жука-рогача, когда я ходил в детский сад, те, которые вечно дрались?

По виду мистера Толлинга было ясно, что последние слова Фатти причинили ему боль, и миссис Троттевилл нахмурилась. Это уж слишком! Она не могла понять, зачем Фатти так дразнит этого нудного мистера Толлинга, Фатти заметил, как она, нахмурилась, и переменил тему разговора, в своей обычной манере – бодро и весело.

– Сегодня мы все идем на ярмарку, – объявил он. – Мистер Толлинг, идемте с нами. Все-таки какое-то разнообразие после ваших жуков. Покатаемся на карусели.

– Пошли! – неожиданно согласился мистер Толлинг. – Я уже много лет не ходил никуда, кроме заседаний. – Да Фредерик, я принимаю твое приглашение с огромной радостью.

Каким ударом было это для Фатти!

ВЕСЕЛЬЕ НА ЯРМАРКЕ

Ларри, Дейзи, Пип и Бетси ужасно удивились, увидев, что Фатти пришел на ярмарку в сопровождении мистера Толлинга. Мало того, что пришла Юнис; да еще и ее папаша! О чем только Фатти думает?

– Извини. – Улучив минутку, Фатти отозвал в сторону Ларри. – Я шутя пригласил его на ярмарку, просто так, морочил ему голову, а он согласился! Я так и онемел от удивления!

– Ты просто осел, – сказал Ларри с отвращением. – Теперь надо таскать за собой их обоих, И надо же было этому мистеру Толлингу явиться на ярмарку в таком наряде – городской одежде, да еще и закутанному, как зимой. Он и так странно выглядит, из-за своей бороды и толстых очков! Вот увидишь, куда бы мы ни пошли, над нами будут потешаться!

– Говорю, же, извини, – с досадой сказал Фатти. – Ну откуда мне было знать, что он согласится пойти? Хватит об этом, пойдем походим по ярмарке. И высматривай – сам знаешь кого.

Ярмарка была совершенно заурядной, с каруселью, качелями, аттракционом по набрасыванию колец, тиром, лотками со сладостями и конфетами, небольшими варьете.

Вся компания попытали счастья с кольцами. Самым досадным было то, что Юнис оказалась права – никто так и ее смог набросить ни одно кольцо.

– Я же говорила, – твердила она, а это только подстегивало Фатти: он снова и снова тратил деньги на кольца, пытаясь доказать, что она не права.

– Ну, вот! – говорила она. – Я же говорила тебе, что кольца слишком маленькие. Они всегда их такими делают!

– Эй, мисс, что это вы такое говорите? – возмутился мальчишка, заправляющий этим аттракционом. – У вас просто сноровки нет. Смотрите, как я это делаю!

Он вылез из своей будки, набрал полные руки колец и начал нанизывать их одно за другим, выигрывая то заколку для волос, то часы, или вазу, или коробку шоколадных конфет. Затем, поглядев на удрученное лицо Юнис, он засмеялся.

– Это легко, когда знаешь, как это делать, – сказал он. – Попробуйте еще?

Но никто не захотел.

Мистер Толлинг веселился вовсю. Он попробовал набрасывать кольца. Потом накупил леденцов и сам стал их сосать. Затем отправился с Юнис кататься на электромобилях и храбро подчинился ее желанию налетать на каждую встречную машину.

– От него не избавишься, – вздохнул Фатти, обращаясь к Дейзи. – Ну как, ты ничего интересного не видела? Ну, ты знаешь, что я имею в виду.

– Нет, не видела, – сказала Дейзи. – Смотри-ка! Давай пойдем туда – вон клоун выкрикивает что-то о боксе. Если это клоунский бокс, то, должно быть, будет смешно.

Но это не было смешным. Это оказалось просто боксерским рингом, куда мог подняться любой и побоксировать с дюжим молодчиком по имени Чемпион Чарли.

Дейзи совсем не заинтересовал бокс, и Фатти решил увести ее, посмеиваясь над ужимками клоуна. Вдруг выражение его лица изменилось, и он внимательно уставился на клоуна. «Почему бы это?» – подумала Дейзи и тоже стала разглядывать клоуна – его размалеванное лицо и руки в белых перчатках.

Потом Фатти отвел Дейзи в сторону. Они зашли за палатку.

– Ты видела лицо этого клоуна? – воскликнул Фатти. – У него между носом и ртом нарисована широкая красная полоса – там, где у сбежавшего преступника заметный шрам.

– Да, – согласилась Дейзи, – и руки у него в перчатках. А они могут быть шишковатыми.

– И взгляд у него цепкий, пристальный, ты заметила? – спросил Фатти. – Какие у него волосы – не видно, ведь на голову у него натянут плотный клоунский колпак. И роста он среднего. Да, любопытно!

– Так, он подозреваемый номер один, – сказала Дейзи.

– Может быть, мы найдем еще второго, третьего, а то и больше. Давай еще раз взглянем на клоуна и пойдем дальше. Я не имею представления, где все остальные, да это и не важно. Пошли.

Они отправились посмотреть на клоуна еще раз. Он выкрикивал хриплым голосом:

– Люди, идите смотреть бокс! Всего десять пенсов, заходите. Посмотрите, как Чемпион. Чарли поколотит всех. Всего десять пенсов!

Да, его густо накрашенный рот вполне мог скрывать шрам. Его взгляд пробегал по лицам людей в поисках потенциальных посетителей, и взгляд этот был острым, как множество иголок. Фатти потащил Дейзи к киоску напротив выпить чаю.

– Чашечку чая? – спросил человек, и Фатти кивнул.

Затем он обратился к человеку, наливающему чай.

– Где-то я уже видел этого клоуна, – сказал он. – Вы не знаете, как его зовут?

– Не знаю, – ответил тот, вручая Фатти чашку, – никогда не видел его раньше. Все зовут его Берг.

– Он ездит с ярмаркой? – продолжал Фатти.

– Откуда мне знать? Спроси его сам. – И он отвернулся к следующему посетителю.

Но Фатти не захотел спрашивать клоуна. Он решил, что лучше будет прийти на ярмарку на следующее утро, когда народу будет поменьше и попытаться завязать разговор с клоуном, когда тот будет не так занят. Может, тогда он будет без своего клоунского костюма и грима.

– Пошли, Дейзи, – сказал Фатти; он понял, что чай ей не понравился. – Вылей его, я купил его только как предлог, чтобы расспросить продавца о клоуне.

– Я так и поняла, – отозвалась Дейзи.

– Смотри, вон тир, давай пойдем туда и посмотрим.

Они вошли в тир, пройдя мимо старухи, сидящей на стуле. Она попыталась всучить им билеты. Ребята понаблюдали, как несколько молодых людей пытаются попасть в шарики от пинг-понга, которые подпрыгивали на тонких струйках воды. Дейзи пихнула Фатти локтем и кивнула в сторону человека, который только что вошел – он заступил на работу, сменяя мальчишку, который раздавал ружья.

Фатти вздрогнул. На первый взгляд человек показался очень похожим на того, что был на фотографии сбежавшего из тюрьмы – тот же сверлящий взгляд, темные брови, густые темные волосы. Его темный загар указывал на то, что он привык постоянно находиться на открытом воздухе. Фатти подтолкнул Дейзи к выходу.

– Это не тот, кто нам нужен. У него над губой нет шрама. Сначала я подумал, что, может быть, его загар был гримом, чтобы скрыть шрам, но нет.

– И руки у него не шишковатые, – подхватила Дейзи. – Я специально на них смотрела. Они гладкие – совсем как у женщины.

– Как бы там ни было, если бы он был тем, кто нам нужен, он не стал бы разгуливать так открыто, не изменив свою внешность, – сказал Фатти. – Просто совпадение, что он похож на того. Его, пожалуй, можно не подозревать.

– Давай еще раз зайдем в тир, – предложила Дейзи. Они вернулись назад и снова прошли мимо старухи, сидящей у входа на стуле. Она окликнула их надтреснутым голосом:

– Постреляйте, молодой человек, постреляйте.

– Нет, спасибо, – отказался Фатти и заглянул в палатку. Нет, человек был слишком молод для того, чтобы оказаться сбежавшим преступником, и, как сказала Дейзи, руки у него были очень гладкие. По своему собственному опыту Фатти знал, что внешность изменить очень легко, но очень сложно придать другой вид рукам.

– Не пожалейте медяка, мисс, – прозвучал надтреснутый голос старухи. Дейзи опустила взгляд на старуху и прониклась жалостью к ней. У нее было испещренное морщинами лицо, глаза слегка косили, но все еще не утратили живости. На голове у старухи была отвратительная шаль, костлявые руки сжимали пачку билетов.

Дейзи подтолкнула Фатти, и они прошли мимо.

– Жаль, что у того человека руки не такие шишковатые, как у этой старухи! – сказала она. – Тогда бы можно было подумать, что это и есть тот, кто нам нужен.

– Скоро у нас мозги покроются шишками, – сказал Фатти. – Пойдем поищем остальных. Дейзи, ну-ка посмотри!

Дейзи посмотрела туда, куда кивал Фатти, и увидела толстяка с красным лицом, который глазел на качели. У него были рыжие усы и небольшая рыжая бородка. Он был без воротничка, но шею обматывал грязный синий шарф; синяя кепка была надвинута низко на лоб. Твидовое пальто было ему слишком узко, а серые фланелевые брюки – очень коротки. Вся его фигура являла собой весьма смешное зрелище, и прохожие, глядя на него, начинали хихикать.

– Знаешь, кто это? – тихо спросил Фатти.

Дейзи покачала головой.

– Ох, Дейзи, из тебя никогда не получится сыщик, – разочаровался Фатти.

Но тут Дейзи вдруг взвизгнула и подняла на Фатти смеющиеся глаза.

– Ш-ш-ш! – предупреждающе зашикал Фатти и отвел Дейзи в дальний угол, где она долго и громко хохотала.

– Ох, Фатти, это же переодетый мистер Гун! – хихикала она. – Давай разыщем всех остальных и узнаем, заметили ли они его. О Господи, и зачем он нарядился так, чтобы бросаться в глаза! Вообрази себе – выслеживать кого-либо в таком виде, его ведь сразу заметят! Да еще эти рыжие усы!

Они увидели в отдалении остальных ребят и направились к ним. Как только они подбежали поближе, Ларри закричал:

– Вы видели Гуна? Мы чуть не умерли от смеха!

– Видели, – сказал Фатти. – Ну и вид! Слушайте, давайте подойдем и спросим, который час или еще что-нибудь. Мы не подадим вида, что узнали его. А он будет в восторге, что мы не разглядели его в этом обличье.

– Ладно, пошли, пока он не ушел, – сказал Пип. – Я подойду и спрошу его, который час, а потом ты, Бетси, подойдешь и задашь какой-нибудь вопрос, затем Ларри. Скорей!

Они походили вокруг мистера Гуна, который теперь с огромнейшим вниманием разглядывал машины. Его глаз почти не было видно из-за надвинутой кепки. Пип направился к нему.

– Сэр, скажите, пожалуйста, который час? – обратился он к полицейскому.

Увидев Пипа, Гун удивился, потом проворчал неожиданно низким голосом так, что Пип чуть не подпрыгнул:

– Около четырех.

– Спасибо, сэр, – ответил Пип и пошел к ребятам, посмеиваясь.

Гун явно обрадовался, что его не узнали. Он даже подошел поближе к тому месту, где стояли ребята, глядя на карусель. «Хо, хо, – подумал он, – им и невдомек, что Гун не спускает с них зорких глаз». Он прошел мимо них, посвистывая.

Бетси помчалась за ним.

– Простите, пожалуйста, – сказала она, – вы не знаете, до которого часа работает ярмарка?

Гун откашлялся и снова заговорил басом.

– До половины одиннадцатого, – сказал он и вдруг почувствовал, что у него отклеиваются усы. Он быстро поднял руку, чтобы приклеить их. Бетси неожиданно хихикнула и убежала.

Следующим был Ларри. Он подошел к Гуну поближе, сделал вид, что поднял что-то с земли, и начал рассматривать. Потом он быстро обернулся.

– Вы, случайно, не потеряли пуговицу, сэр? – спросил он.

Конечно же, пуговица была не его, так как ее поспешно отодрала от своего красного платья Бетси.

Гун снова откашлялся.

– Нет, мой мальчик, она не моя, – сказал он. – Ну как тебе тут, весело?

– Очень весело, сэр, спасибо! – ответил Ларри. И тут подошел Фатти.

– Сэр, скажите, пожалуйста, где вы взяли полицейские туфли, что на вас надеты? – спросил он строго. – Надеюсь, вы их не украли?

– Вот гаденыш! – возмутился Гун уже своим собственным голосом. – Как ты смеешь такое говорить! Брысь отсюда!

– Господи, мистер Гун, да это же вы! – выдохнул Фатти, делая вид, что он страшно изумлен. – Кто бы мог подумать!

– Я сказал – брысь отсюда! – прогремел Гун, к величайшему изумлению всех, кто стоял вокруг.

И Фатти «отсюда» ушел, смеясь до слез. Бедный старина Гун.

МИСТЕР ТОЛЛИНГ ЗАБЛУДИЛСЯ

– Где Юнис? – спросил Фатти, когда он и все остальные ребята наконец прекратили смеяться. – Она пошла домой?

– Нет, она хотела пойти с отцом на качели, и мы их там оставили.

– Честно говоря, этот мистер Толлинг удивительный! Он пытается все испробовать!

– Где он теперь? – спросил Фатти.

– Я думаю, они пошли на карусель, – сказала Дейзи. – Я слышала, как мистер Толлинг говорил, что хотел бы покататься на карусели. Господи, в каком виде он предстанет перед своими жуками завтра?

– Смотри, вот они, – сказал Пит, когда они подошли к карусели. Она крутилась уже в стотысячный раз под какой-то старомодный мотив.

– Здесь мало народа! – сказал Фатти. – Всего семь иди восемь человек. А что, если и нам покататься? Смотрите, она останавливается!

Сошли все, за исключением одного человека. Им был мистер Толлинг. Юнис окликнула его:

– Папа, карусель уже остановилась!

– А я еще прокачусь, – сказал удивительный мистер Толлинг.

Он сидел, обхватив длинную шею жирафа, и выглядел очень своеобразно в городской одежде на этом большом деревянном звере.

– Ладно, ты катайся один, а то меня тошнит, – сказала Юнис. – А, вот и все! Вы будете кататься на карусели, Фредерик?

– Мы решили, что покатаемся, – ответил Фатти. Он заплатил за всех. – Ты уверена, что не хочешь, Юнис? Ну ладно. Ребята, пошли. Выбирайте, на ком будете кататься.

К карусели подошел Гун. Он внимательно посмотрел на мальчишку, управлявшего каруселью, как бы пытаясь рассмотреть, не он ли сбежал из тюрьмы. Затем пристально посмотрел на человека, катящего мимо тележку.

– Он заважничал, переодевшись, и думает, что его не узнают, – сказал Ларри, обращаясь к Дейзи. – Не сказал бы, что ему это удалось. Он выглядит именно переодетым полицейским!

Они посмотрели на него и вдруг заметили, что он слегка вздрогнул, как если бы удивился чему-то. Он смотрел на карусель – именно туда, где сидел мистер Толлинг.

– Что он так уставился на отца Юнис? – поинтересовалась Дейзи, пытаясь дотянуться до Фатти. Он сидел на неестественно большой утке, которая начала подниматься и опускаться, как только карусель пришла в движение. – Фатти, посмотри на Гуна. Он так уставился на мистера Толлинга, как будто увидел привидение.

Фатти посмотрел на Гуна, потом на мистера Толлинга.

– Он никогда не видел мистера Толлинга в верхней одежде, – объяснил он. – И, честно говоря, он выглядит довольно смешно, не так ли? Вероятно, старина Гун думает, что это и есть сбежавший преступник.

– Точно! Я думаю, он так именно и думает, Фатти, – сказала Дейзи, взвизгнув. – Он не сводит с него глаз!

Фатти снова воззрился на мистера Толлинга. Он вдруг понял, почему Гун, вероятно, принял отца Юнис за человека, которого разыскивают. Да, такой же рост, борода и усы, умные глаза, шишковатые руки. Господи, ведь не он же сбежал из тюрьмы?

Фатти взял себя в руки. «Не будь ослом, – сказал он сам себе, – ты ведь прекрасно знаешь, что он приятель твоего отца и отец Юнис. Но если бы я не знал, кто он на самом деле, я бы подумал то же самое, что и Гун».

Карусель закружилась, по всей ярмарке разнеслась хриплая музыка. Каждый раз, когда мистер Толлинг на своем жирафе проносился перед глазами Гуна, полицейский пристально разглядывал его. Фатти засмеялся. «Интересно, что теперь сделает Гун? Арестует бедного мистера Толлинга? Да нет, это никуда не годится. Юнис была бы очень расстроена, просто потрясена».

Карусель замедлила ход и остановилась. Мистер Толлинг оказался на противоположном конце от Гуна и сошел с другой стороны. Он окликнул Юнис, которая стояла поблизости, дожидаясь его.

– Теперь я возвращаюсь, уже поздно, а я пообещал миссис Троттевилл, что буду к чаю. А ты, Юнис, иди к своим приятелям.

Юнис сразу же отправилась к ребятам, которые слезали с карусели. Фатти огляделся вокруг, отыскивая взглядам мистера Гуна, но того нигде не было видно. Вдруг он заметил его. Он шел, направляясь в сторону выхода, следуя по пятам за мистером Толлингом.

Господи! Так он действительно решил, что мистер Толлинг и есть на самом деле тот человек, что сбежал из тюрьмы!

– Слушайте, – тихо произнес Фатти, оттаскивая Ларри и Дейзи в сторону от Юнис и остальной компании, – мне кажется, мистер Гун вбил себе в голову, что мистер Толлинг и есть тот самый человек, которого мы ищем! Я пойду за ним и посмотрю, что произойдет, а вы оставайтесь с ребятами. Если мы все отправимся за ним, Гун может заметить нас, а я уж постараюсь, чтобы одного меня он не заметил. Может быть, мне придется вырвать мистера Толлинга из цепких лап правосудия!

Дейзи засмеялась;

– Ладно. Иди за ним. Я пойду к остальным, но Юнис мы не скажем ни слова, не то она стрелой бросится следом.

Фатти двинулся вперед по территории ярмарки и вскоре увидел Гуна, который шел немного впереди. Фатти не пугало, что полицейский может вдруг обернуться и увидеть его, потому что внимание Гуна было всецело сосредоточено на его добыче. Мистер Толлинг быстрым шагом двигался, вперед. «Он, очевидно, уже проголодался», – подумал Фатти.

Как вдруг мистер Толлинг, к несчастью, сбился с пути. Он свернул не на том углу и, вместо того чтобы пойти в направлении Питерсвуда, отправился в сторону Мейденхеда. Фатти обозлился: «Теперь они несколько миль будут шагать не туда, куда нужно!» Но мистер Толлинг вдруг сообразил, что идет не по той дороге, и остановился. Он огляделся вокруг в надежде увидеть кого-нибудь, чтобы спросить, как ему правильно идти. Он был близорук и смотрел сощурившись, как вдруг наконец, к своему восторгу, заметил кого-то. Это был Гун, который неторопливо шел по следу мистера Толлинга.

– Простите, не будете ли вы так любезны показать мне дорогу в Питерсвуд? – вежливо начал он, обращаясь к Гуну. – Я, должно быть, свернул не там, где надо было…

Тут он уставился на Гуна в изумлении: что за своеобразная личность!: Гун угрожающе уставился на него. «Есть ли у него под усами шрам?»

– Я поведу вас куда надо, – сказал он, – а по дороге мы немного побеседуем… – Вам вовсе ни к чему идти со мной, – возразил мистер Толлинг, встревоженный свирепым взглядом Гуна. – Вы просто скажите, куда мне идти.

– Вам сюда, – указал Гун с таким видом, как если бы вел его в тюрьму. И он действительно взял мистера Толлинга крепко под руку, но последнему удалось стряхнуть его руку.

– Если вы будете так со мной обращаться, – сказал он гневно, – мне придется заявить, что вы приставали ко мне. Вы, вероятно, один из тех мерзких завсегдатаев ярмарок.

– Ну ладно, хватит! – раздраженно сказал Гун. – Ладно, идите сами, если вам так хочется. Вот сюда, ясно?

Мистер Толлинг пошел сам, оборачиваясь время от времени, чтобы посмотреть, идет ли за ним Гун.

К его величайшей досаде, тот все еще следовал за ним. Жуткий тип с дурацкими рыжими усами и бородой! А не собирается ли он ограбить его?

Гун шел по пятам, и мистер Толлинг прибавил шагу, чтобы оторваться от него. Но не тут-то было – Гун припустил тоже. Фатти, который старался не попадаться на глаза, засмеялся, увидев, что происходит. «Бедняга мистер Толлинг уже, наверно, сыт по горло не отстающим от него Гуном». Фатти решил прийти к нему на помощь. Как только мистер Толлинг поравнялся с ним, он вместе с Бастером вышел из-за куста и весело поприветствовал его:

– Привет, сэр! Что это вы тут делаете? Я думал, вы пошли домой.

– О, Фредерик, я так рад тебя видеть! – обрадовался мистер Толлинг. – Я пошел не туда, куда надо. Я спросил вот того типа, который тащится позади, куда мне идти, а он оказался таким неприятным, таким фамильярным! У меня даже появилась мысль, что он хочет меня ограбить.

– Не волнуйтесь, – успокоил его Фатти и, к огромному изумлению Гуна, взял мистера Толлинга под руку.

Гун, конечно же, не имел ни малейшего представления, что перед ним мистер Толлинг, и он не мог понять, почему Фатти в таких дружеских отношениях с ним. Затем ему в голову закралась тревожная мысль. Ну конечно же! Фатти, как и он сам, догадался, что это тот самый тип, за которым они охотятся. Вероятно, инспектор рассказал Фатти в том, когда ходил к нему по поводу бродяги. Гун плелся за ними – его раздражало, что Фатти был явно в дружеских отношениях с этим человеком. «Что он там выспрашивает у него – выведывает у него все, что можно?» Гун подошел поближе, он испугался, что тот выведает все, что положено знать ему, Гуну. Однако куда они направляются? Может быть, Фатти ведет его к тому месту, где он прячется, если это и есть сбежавший преступник.

Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, но Гун все же надеялся. Он не хотел, чтобы Фатти вмешивался в это дело!

Но, к его чрезвычайному изумлению, Фатти вдруг свернул на дорогу, ведущую к его собственному дому. Теперь уже казалось, что он и этот человек – закадычные друзья. Гун прибавил шагу, догнал и поравнялся с ними. Мистер Толлинг взглянул на него с неприязнью.

– Что вам нужно? – спросил он. – Почему вы преследуете нас? Прекратите, не то я заявлю на вас!

Фатти хмыкнул. Гун перевел взгляд на него.

– Куда вы направляетесь? – спросил он требовательным тоном.

– Домой, – изобразил удивление Фатти. – А вы куда идете?

– Кто этот человек? – Мистер Толлинг был озадачен и раздражен. – Он мне надоел.

– И мне, – сказал Фатти и снова взял мистера Толлинга под руку. – Идемте, мы уже почти дома.

Гун шел рядом, нахмурившись. Неужели Фатти собирается повести этого типа домой? Вот поганец! Всегда обойдет его!

Фатти подошел к калитке и вежливо придержал ее, давая пройти мистеру Толлингу. Толлинг поблагодарил его. Гун в изумлении таращился на них. Что все это значит?

– У вас короткая память, Гун, – сказал Фатти, закрывая за собой калитку, – это же мистер Толлинг, разве вы его не помните? Вы же видели его вчера, когда вас позвали по поводу того парня, которого все приняли за бродягу – того, что сидел у меня в сарае. Его вы тоже не узнали?

Гун уставился вслед Фатти и мистеру Толлингу, когда те пошли по дорожке, ведущей к парадной двери дома. В голове у него все смешалось: «Боже мой, ну конечно же, это тот самый человек, которого я вчера видел у Троттевиллов – только он выглядел иначе в верхней одежде. А что это Фатти намекал насчет бродяги? Кого я должен был узнать в этом грязном старикашке?»

Вдруг беднягу Гуна осенило, что он действительно мог бы узнать бродягу. Очевидно, это был не кто иной, как сам Фатти. А он-то наговорил инспектору столько ерунды о нем, что он был сильным, страшным, что пес совсем прокусил ему лодыжки…

Гун громко застонал и медленно поплелся к своему дому.

Так вот почему инспектор решил пойти побеседовать с Фатти о бродяге! Он-то сразу догадался, что это был Фатти. Еще один прокол!

– Вот зараза, – бормотал про себя Гун, входя в парадную дверь своего дома. – Он ведь тоже знает про сбежавшего преступника, и, если я не буду начеку, он отыщет его раньше меня. Так вот почему они все были на ярмарке!

Бедный Гун, он был так расстроен, что кусок ему в горло не лез. А этот толстый мальчишка – он еще до него доберется!

ЮНИС ДОСТАВЛЯЕТ ФАТТИ НЕПРИЯТНОСТИ

Фатти и мистер Толлинг явились к чаю очень поздно, когда со стола уже убрали. Мистер Толлинг начал бурно извиняться, а Джейн внесла свежезаваренный чай, шоколадный торт и горячие лепешки.

Фатти был очень доволен, что вернулся домой с мистером Толлингом. Никому бы и в голову не пришло снова готовить чай для Фатти, если бы он заявился один, когда со стола все уже унесли, а теперь вот подали чудесный чай – все это из-за мистера Толлинга с его извинениями.

Мистер Толлинг описал свои приключения на ярмарке и то, как потом его до самого дома преследовал, как он выразился, «полоумный, гнусного вида тип с дурными манерами». Фатти засмеялся: жаль, что Гун этого не слышит!

Юнис явилась намного позже, ее угостил чаем на ярмарке Ларри. Она злилась, что Фатти ушел домой, не сказав ей ни слова.

– Ну, знаешь, – сказал Фатти, – когда я увидел, что у твоего папы возникли затруднения, я понял, что просто обязан проводить его домой. Он ведь заблудился!

– Ну и ну, папа, – возмутилась Юнис, – ты однажды заблудишься по дороге в собственную спальню.

– А не сыграть ли тебе лучше с Юнис партию в шахматы, – к ужасу Фатти, сказала вдруг миссис Троттевилл.

И прежде чем ему пришло в голову, каким образом отказаться от игры, Юнис со знанием дела, что еще больше бесило Фатти, все приготовила. Она достала доску и расставила фигуры.

– Ха-ха, два школьных чемпиона, – с интересом сказал мистер Троттевилл и отложил газету, чтобы понаблюдать за партией. Но скоро ему это наскучило, так как Юнис, прежде чем сделать ход, обдумывала его не меньше двадцати минут. Фатти думал гораздо быстрее, и скоро он тоже заскучал, поэтому начал мысленно перебирать все, что случилось на ярмарке.

– К примеру, клоун, – думал он, – надо обязательно узнать о нем побольше. И мальчишка в тире, тот, что так похож на человека с фотографии. Вписывается ли он каким-либо образом в общую картину? Не представляю как! Ну ладно, завтра утром я пойду на ярмарку снова и поговорю с этим клоуном, а днем отправлюсь на конференцию колеоптеристов и там осмотрю все внимательно.

– Твой ход, Фредерик, – нетерпеливо прервала его размышления Юнис, – ты невнимателен.

Фатти сразу же сделал ход, и Юнис опять впала в транс, внимательно уставившись на доску. Бедному Фатти становилось все более и более тоскливо. Шахматы – медленная игра, но ведь не до такой степени!

Мистер Толлинг снова стал рассказывать о ярмарке, ему там так понравилось!

– Единственное место, куда я забыл сходить, – говорил он, – это блошиный цирк. Как же нужно любить этих насекомых, чтобы научить блох выделывать всякие фокусы! Просто не представляю себе!

– Боже мой, я бы этот цирк обошла вокруг за несколько миль! – ужаснулась миссис Троттевилл. – Неужели блохи настолько умны, что их можно дрессировать? А жуков дрессируют, мистер Толлинг?

– Блохи весьма умны, – пояснил мистер Толлинг, – а жуки бывают разные. Из всех известных жуков самые умные живут в Атласских горах на высоте двух тысяч футов. Они буквально сшивают листья вместе, чтобы…

Для чего они сшивают листья вместе, Фатти узнать так и не удалось, потому что его вдруг осенила интересная мысль.

«Блошиный цирк, – подумал он, – ну конечно же! Ведь тип, за которым они охотятся, любит насекомых! Может быть, он занимается блохами! Господи, а ведь я даже не знал, что на ярмарке есть блошиный цирк. Придется завтра обязательно пойти туда и посмотреть. Интересно, а ребята знали о нем? Как только я сделаю следующий ход, пойду позвоню Ларри.»

Юнис наконец сделала ход. Фатти тут же ответил своим ходом. Юнис нахмурилась.

– Надо дольше думать, – с укором сказала она, – ни один хороший шахматист не играет быстро.

– У меня предостаточно времени обдумать мои ходы, пока ты размышляешь над своими, – сказал Фатти. – Ты же думаешь дольше, чем нужно, дорогая Юнис. А если ты хочешь сказать, что я недостаточно хорошо играю, то подожди, я разобью тебя в пух и прах, тогда узнаешь, кто играет лучше. Извини, мне нужно на минуту выйти позвонить.

Юнис была недовольна. Она снова склонилась над доской, исполненная решимости обыграть Фатти.

А он вышел в прихожую и осторожно огляделся – нет ли кого-либо поблизости. Вскоре он уже беседовал с Ларри.

– Послушай, Ларри, спасибо, что угостил Юнис чаем. А я, после того как ушел с мистером Толлингом, провел время очень весело. Извини, я не могу говорить громко, так что прижми ухо к трубке.

Он поведал Ларри, как Гун преследовал бедного мистера Толлинга и напугал его до смерти, как сам Гун был озадачен и раздосадован, когда он, Фатти, повел вдруг Толлинга прямо к своему дому. Ларри захохотал.

– У тебя всегда происходит что-нибудь интересное, Фатти! – сказал он. – Ну, а как насчет завтрашнего дня? Мы встретимся опять на ярмарке, чтобы повидать клоуна?

– Да, кстати. Ты знал, что на ярмарке имеется блошиный цирк? – спросил Фатти. – Я не знал.

– Да, я видел вывеску, – сказал Ларри. – Но, Фатти, ты ведь не собираешься пойти в блошиный цирк? Ведь даже Бастер ненавидит блох.

– Ларри, вспомни-ка, что написано в бумагах сам знаешь о ком! – Фатти понизил голос до шепота. – Помнишь, что он любит?

– Помню. Кошек, – ответил Ларри. – О блохах там не было сказано. Это я помню точно.

– Знаю, знаю. Но там было кое-что интересное о насекомых, – сказал Фатти.

– Господи, ну конечно же! – воскликнул Ларри. – Просто я думал о бабочках, жучках и пчелках, но уж никак не о блохах! В таком случае нам нужно идти в блошиный цирк. Может быть, там можно будет найти какую-нибудь зацепку.

– Ладно, встретимся у автобусной остановки на развилке завтра в десять, – сказал Фатти. – Скажи Пипу и Бетси, ладно? Все. Нужно идти доигрывать в шахматы. Но если мы будем играть в таком же темпе, как сейчас, вряд ли я успею встретить вас завтра в десять. Пока!

Он положил трубку и вернулся к шахматной доске. Юнис только что сделала код. К своему ужасу, Фатти увидел, что эта был весьма удачный ход – замечательный ход – и что, если он не обдумает как следует свою позицию, ему грозит мат. В течение следующих десяти минут oн начисто забыл о клоуне, ярмарке и блошином цирке, так как основательно задумался над доской. Ему, однако, не следовало так переживать, потому что Бастер неожиданно положил конец их игре.

Он тихо лежал под столом, на котором покоилась шахматная доска, когда ему вдруг показалось, что за деревянной панелью скребется мышь. Он навострил уши и повернул голову в ту сторону, откуда доносился звук. К его радости, из маленькой норки действительно появилась мышь и помчалась по комнате. Взволнованный Бастер метнулся за нею и перевернул столик! Все фигуры свалились на пол, а Юнис сердито закричала:

– Что это ему вздумалось вытворять такое? И как раз в тот момент, когда я загнала тебя в угол, Фредерик. Еще два хода, и тебе был бы мат!

– Не было бы – ответил Фатти и обратился к Бастеру: – Перестань лаять, Бастер, осел ты несчастный! Сейчас мама услышит и прибежит сюда.

– Сейчас я соберу все фигуры и расставлю на доске, – твердо сказала Юнис. – Я прекрасно помню, как они стояли. И мы продолжим игру.

Фатти застонал. Он никогда так не уставал от шахмат как сейчас.

– Интересно, почему он вдруг перевернул столик? – сурово поинтересовалась Юнис, расставляя фигуры.

– Ты что, не видела мышь, когда она бегала по комнате? – спросил Фатти. – Она же пробежала мимо твоего стула, ну, Бастер увидел и…

– Что? Мышь? – завопила Юнис. – Только не это! Я терпеть не могу мышей. Она еще там?

– Наверняка, – ответил Фатти, довольный тем, что эта храбрая, самоуверенная Юнис вся дрожит от страха. Кто бы подумал! Даже маленькая Бетси и та не боялась мышей. – Здоровенная мышь. Вон, смотри, Бастер принюхивается у твоего стула.

Юнис снова завопила и выскочила из комнаты со скоростью шестьдесят миль в час. Фатти вздохнул с облегчением и сразу же сложил шахматы в коробку, а затем надежно спрятал за маминым шкафчиком, в котором она хранила свои принадлежности для шитья.

«Здесь вот они и полежат, пока Юнис не уедет», – решил он про себя.

– Бастер, не смей ловить эту мышку, она спасла мне жизнь.

Вечер прошел неожиданно спокойно, потому что сразу же после ужина, когда убрали со стола, мистер Толлинг заявил, что было бы чудесно сыграть партию в бридж.

– Юнис замечательно играет, – сказал он, обращаясь к миссис Троттевилл. – Я буду играть в паре с ней, а вашим партнером будет ваш муж. Думаю, Фредерик не станет возражать, если мы не включим его в игру.

Фатти был счастлив! Он хотел составить план на следующее утро. Он уже почти решил, как он переоденется, чтобы идти завтра на ярмарку. Будет легче, смешавшись с толпой, послушать, незаметно понаблюдать и задавать вопросы, не обращая на себя внимания. Он улизнул в свой сарай, как только все уселись за стол играть в бридж и Юнис начала выступать в тоне, не допускающем никаких возражений.

Фатти заперся в сарае, задернул старые шторы и зажег керосиновую лампу. Так под кого же завтра вырядиться?

«Я буду изображать мальчишку, который ищет работу, – подумал он. – Нужно будет сделать себе загар и надеть искусственные передние зубы поверх моих собственных. И ходить прихрамывая. Держу пари, никому на ярмарке и в голову не придет, что я один из тех ребят, которые были на ярмарке сегодня».

Он замечательно провел целый час, перебирая одежду, которую собирался надеть: пару безобразных фланелевых брюк, штанины которых были сплошь покрыты пятнами, пиджак, принадлежавший ранее садовнику – Фатти купил его у него за два фунта – разбитые башмаки, ярко-желтые носки и ужасно грязную рубашку, на которой когда-то были яркие полоски.

– Так, – сказал Фатти, разглядывая одежду, – чудесно! Нужно будет только испачкать руки и чтобы под ногтями была грязь, а то могу выдать себя, как это уже случилось однажды! А где же грязный носовой платок? Положу его в карман пиджака.

Он решил попытаться убедить маму занять Юнис чем-нибудь. Фатти чувствовал, что сам он с нею просто не справится. Будет очень трудно ускользнуть от нее в сарай, чтобы переодеться. Поэтому в тот вечер он решил довериться маме:

– Мам, ты не могла бы дать Юнис какое-нибудь задание завтра утром? Нам с ребятами нужно сделать нечто очень важное, и было бы нехорошо по отношению к ним таскать за собой повсюду Юнис. Они и так были не очень любезны с ней вчера.

И миссис Троттевилл посочувствовала Фатти, потому что очень устала от нее во время игры в бридж. Юнис все время шла хорошая карта, и она выиграла все партии. После игры она с полным знанием дела прочитала им лекцию о том, как следует играть в бридж. У миссис Троттевилл даже возникло желание отколотить ее.

Поэтому она вполне могла понять, почему Фатти просил задержать Юнис на следующий день.

– Конечно, Фредерик, – сказала она. – Я попрошу ее разнести за меня сведения в приходские журналы. Я уверена, она с огромным удовольствием обойдет весь городок и заодно будет поучать всех, как содержать в порядке сады и как дрессировать собак.

Фатти засмеялся и обнял маму.

– Спасибо, поблагодарил он. – И все равно, она может умудриться быстро управиться с журналами и затем помчаться за нами, чтобы узнать, чем мы занимаемся.

– Тогда тебе лучше носить повсюду с собой мышь, – сказала мама, чем ужасно рассмешила Фатти. – Тогда ты будешь в полной безопасности.

ФАТТИ ВСТРЕЧАЕТСЯ С КЛОУНОМ ВЕРТОМ

На следующее утро Фатти в своем сарае с удовольствием принялся за дело. Он подождал, пока Юнис отправилась в путь с кипой приходских журналов, и тогда занялся своим перевоплощением, присвистывая при этом.

Сначала он загримировал лицо, придав ему вид загоревшего. «Такой же, как у мальчишки в тире», – подумал он про себя. Потом он наклеил лохматые брови поверх своих собственных, растрепал волосы, вздыбил их – все это придало ему очень сердитый вид.

Закончив, Фатти сунул руки в кучу земли возле сарая, теперь они и ногти стали невероятно грязными. Затем он переоделся в старое тряпье и, наконец, вставил в рот искусственную челюсть с выступающими вперед передними зубами. Улыбнувшись, он посмотрел в зеркало, и ему стало даже немножко жутко: длинные зубы нависали над нижней губой.

«Сойдет, – решил он. – Ну, как мы тебя назовем? Берт? Сид? А может, Альф? Да, я думаю. Альф. Пошли, Альф Пора в разведку на ярмарку». Он тихонько вышел из сарая, прошел по тропинке в конце сада и вытянул из калитки – никого. Можно спокойно выходить.

Фатти засунул руки в карманы и, ссутулившись, двинулся вниз по дороге, насвистывая какой-то мотив, насколько это позволяли ему выступающие вперед зубы. Бастера пришлось оставить дома, так как, следуя за ним повсюду, он непременно выдал бы его.

Неприятный момент возник, когда Фатти проходил мимо калитки одного из соседних домов: кто-то, поспешно выходя из дома, наскочил на него. Фатти чуть было не приподнял шапку, чтобы принести свои извинения, когда вдруг вспомнил, что теперь он уже Альф. К его ужасу, перед ним была Юнис, у которой журналы вывалились из рук на землю.

– По крайней мере, вы могли бы извиниться, молодой человек, – сказала она, – И не поднимете ли вы мои журналы?

– Сама поднимай, – проворчал Фатти и неторопливо прошел мимо Юнис, посмеиваясь над выражением ее лица. Она не имела ни малейшего понятия, кто был перед ней. Должно быть, он превосходно изменил свою внешность.

Юнис с отвращением уставилась вслед сутулому парню.

– Неотесанный деревенщина, – бормотала она, подбирая журналы, – надавать бы ему по шее!

А Фатти отправился к развилке, где он должен был встретиться с ребятами. Они уже ждали его. Хорошо. Они увидели его на дороге, но никто не узнал его, когда он, сунув руки в карманы, неуклюже прошел мимо них, посмеиваясь про себя.

На остановке Фатти уселся на скамейку.

– Который час, мистер? – окликнул он Ларри. – Почти десять, – ответил тот.

Воцарилось молчание, потом ребята начали переговариваться между собой. «Надеюсь, он удрал, от Юнис», – услышал он слова Ларри. Фатти опять обратился к нему:

– Нет прикурить, мистер?

– Нет, – коротко ответил Ларри.

– Када следующий автобус? Полдесятого? – спросил Фатти.

– Вот расписание. – Пип указал пальцем.

Все посмотрели на парня – ну и оборванец!

– Он, наверное, с ярмарки, – сказала Дейзи. Фатти хмыкнул про себя. Потом он увидел, как из-за угла, тарахтя, появился автобус, подъехал и остановился.

Все в отчаяния снова уставились на дорогу.

– Фатти опоздал на автобус, – скорбно произнесла Бетси. – Что же нам делать? Ждать следующего, пока он не появится?

– Не надо, – дружелюбно сказал Фатти своим обычным голосом, – успеем и на этот. Бежим!

И он захохотал, глядя на их изумленные физиономии. Они были так поражены, что чуть не опоздали на автобус – их ноги словно приросли к земле. Фатти пришлось поторопить их.

– Ничего не говорите, – прошипел он. – Не заговаривайте со мной в автобусе. Я улучу момент поговорить с вами на ярмарке.

В автобусе все четверо сидели молча: странный вид Фатти произвел на них огромное впечатление. Бетси искоса поглядывала на него. Никогда, ни за что бы она не подумала, что рядом с ней сидит Фатти. Да и он ли это? Наверное, он, голос ведь его. Ну какой же он изобретательный! Все сошли у ярмарки и прошли к воротам.

– Вы можете идти за мной, – сказал Фатти. – Смотрите и слушайте внимательно. Сначала я поищу клоуна.

Они пошли за Фатти, который направился к шатру с рингом для бокса и заглянул – там ли клоун? Но в шатре никого не было, ринг был пуст.

Мимо проходил мальчишка с ведром.

– Кого ты ищешь, парень? – поинтересовался он.

– Берта, – ответил Фатти, вспомнив, как зовут клоуна. – Ну, знаешь, клоуна.

– Он пошел вырывать зуб, – ответил мальчишка. – Вернется через несколько минут. Он ночью чуть с ума не сошел от боли.

– Ладно. Я подожду, – сказал Фатти и уселся на траву. Остальные, услышав это, отошли в сторону, не спуская глаз с Фатти – а вдруг Берт сейчас вернется.

Когда же он наконец вернулся, никто его не узнал без его клоунского костюма. У него была шапка густых темных волос, а все лицо, кроме колючих глаз, замотано грязным шарфом. Он подошел к шатру и уже собирался войти, когда Фатти обратился к нему:

– Эй, это ты клоун Берт?

– Угу, – послышалось из-под шарфа, – чего тебе? Ты меня ждешь?

– Да, – ответил Фатти, – я…

– А, ты, наверное, тот самый парень, которого старина Дики обещал прислать мне в помощники, – сказал Берт.

– Точно, – ответил Фатти. Он был благодарен судьбе: надо же, чтобы так повезло! – Что мне надо делать?

– Ты хорошо считаешь? – спросил Берт, шарф он так и не снимал. – Я тебе скажу, что надо считать. У меня голова не очень хорошо работает.

Он исчез в шатре и появился с небольшой бухгалтерской книгой, куда, вероятно, заносились ежедневные доходы. Фатти посмотрел на руку, сжимавшую книгу. «Ну и шишковатая рука – одни кости». От волнения у него по спине побежали мурашки.

«Посмотреть бы на него сейчас, когда он без грима, – подумал Фатти, делая вид, что рассматривает книгу. – Я бы тогда увидел, есть ли шрам или нет. А так все совпадает – и рост, и волосы, и глаза с бровями. Как бы сделать, чтобы он снял шарф?»

Он вернул книгу.

– Думаю, я бы справился, – сказал он.

– Когда ты смог бы начать, дружище? – спросил Берт.

– Я скажу попозже, – ответил Фатти. – Мне нужно еще повидаться с одним парнем насчет другой работы. Идет?

– По мне, так ладно! – сказал Берт. – Если ты только дашь мне знать сегодня.

Он было опять собрался нырнуть в шатер, когда Фатти окликнул его.

– Что у тебя с лицом? – Простудился или еще что? – спросил он.

– Нет, – ответил Берт, – просто зуб выдернули. И дантист сказал, что лучше укутать лицо чем-нибудь, чтобы не застудиться.

– Что, очень болел? – посочувствовал Фатти.

– Еще как! – ответил Берт. – Вот этот передний. Хорошо еще, что зубы у меня не торчат, как у тебя, а то прореха так была бы видна!

– А ну, дай посмотреть, – попросил Фатти. – Думаю, ничего не будет видно.

Берт поспешно стянул шарф и открыл рот. Он указал на просвет между верхними зубами.

– Видишь? Вот здесь выдрали. Корень был длиннющий, как у дерева.

Но Фатти смотрел не на зуб – он высматривал тонкий извилистый шрам над верхней губой. Внимательно смотрел. Но шрама не было. Не было даже следа! Фатти был страшно разочарован, ведь он так уверился, что клоун и есть тот самый человек, которого они ищут.

– Нехорошее место, – сказал он, – но ничего, скоро заживет. Пока …

Поблизости он увидел всех четверых друзей, уставившихся на клоуна, когда он стянул шарф. Фатти прошел мимо них.

– Не то, – процедил он сквозь зубы, – все сходится, кроме шрама.

– Идем в блошиный цирк, – сказал Ларри погромче, чтобы услышал Фатти. И они пошли, оставив Фатти позади.

Большая деревянная рука с надписью «Блошиный цирк» указывала направление. Но цирк был еще закрыт. На верхушке довольно большого шатра колыхался флаг, на котором было написано: «Знаменитый цирк Фанджио». Фатти заглянул внутрь. Там была только старуха – та самая, что вчера сидела у входа в тир. Сейчас она стояла у стола, на котором громоздились большие стеклянные ящики. Она внимательно что-то в них рассматривала.

– Добрый день, мамаша! – поздоровался Фатти.

При звуке его голоса старуха вздрогнула. Она повернула к нему свое морщинистое лицо и начала поправлять грязную шаль на голове.

– Цирк открыт, мамаша? – спросил Фатти. – Здесь ребята хотят посмотреть.

– Моей дочери еще нет, – сказала старуха своим надтреснутым голосом.

– Разве она им заправляет? А кто же тогда Фанджио? – удивился Фатти.

– Это был ее отец, – объяснила старуха, – его теперь нет в живых, и цирком занимается она, Люсита. Чудесные существа, эти блохи. Их можно научить всему, чему захочешь. А какие сильные! Вы бы посмотрели, как они тянут тележку с грузом!

– Тянут тележку? Как же блохи могут тянуть тележку? – спросил Ларри, входя в шатер. – Можно посмотреть на эту тележку?

– Да, заходи, – сказала старуха, ее лицо сморщилось еще больше.

«Наверное, это была улыбка, – подумал Ларри. – Какая же она сморщенная! Ей, наверное, лет сто», – прикинул он.

Из-под шали старухи торчали космы грязных седых волос. Будь они чистыми, они были бы белоснежными.

– А вы миссис Фанджио? – полюбопытствовал Дейзи.

– Да, – ответила старуха, – я прихожу на ярмарку помочь дочери и сыну. Сын работает в тире.

Фатти вспомнил ее сына. И все вспомнили. Ведь это он был так похож на сбежавшего преступника – у него только не было шрама, и руки не были шишковатыми.

– Ну смотрите же сюда, – нетерпеливо сказала старуха. – Вот тележка, а вот подъемник, на котором они работают, а еще они могут перекатывать маленькую бочку.

– Поразительно, – сказала Дейзи. – Ну, а где же блохи? Вообще-то я их терпеть не могу, но должна признаться, я хотела бы взглянуть на этих удивительных блошек.

– Я вам сейчас покажу, – сказала старуха. Но прежде чем она успела открыть маленький ящичек, в котором держали блох, раздался громкий сердитый голос:

– Разве я не говорила тебе, чтобы ты их не трогала? Держи-ка руки подальше от них!

ФАТТИ ЗАДАЕТ СЛИШКОМ МНОГО ВОПРОСОВ

Все моментально обернулись. В дверях стояла девушка, темноволосая, похожая на цыганку, с колючим взглядом. Тонкие губы ее кривились и придавали лицу сердитый вид. Она пристально оглядела всю компанию.

«Где это я видел ее раньше? – сразу подумал Фатти. – Она очень напоминает мне кого-то. Может быть, я раньше видел кого-то, похожего на нее?»

Девушка, хмурясь, прошла в шатер.

– Марш отсюда, – сказала она ребятам, а потом обратилась к Фатти, полагая, вероятно, что он работает на ярмарке: – Выпроводи этих ребят. Пока не начнется представление, мы не пускаем в шатер никого. Наши блохи очень дорого стоят.

Затем она снова набросилась на старуху:

– Я ведь тебе говорила, чтобы ты не прикасалась к блохам? Опять везде лезешь! Они мои, оставь их в покое.

– Не следует говорить со старой матерью таким тоном, – сказала старуха, бросая яростные взгляды на девушку.

Та открыла рот, собираясь сказать что-то резкое, но, взглянув на ребят, стоявших у двери, передумала.

– Вам не нужен помощник? – спросил Фатти, все еще пытаясь вспомнить, кого напоминала ему эта девушка.

– Это ее обязанность убирать шатер, – ответила девушка сердито, кивнув в сторону старухи. – Но если хочешь, можешь подмести здесь. Я заплачу за это.

– Вы уверены, что ваша мама не будет против? – спросил Фатти. – Мне не хотелось бы лишать ее работы.

– Завтра я начинаю работать в другом месте, – проскрипела старуха. – А ты, парень, можешь работать здесь. Надеюсь, ты не так часто будешь попадаться на язычок моей дочери, как я. Блохи! Да я лучше нее могла управляться с блохами, когда ее еще на свете не было!

– Убирайся отсюда! – сказала девушка. – И старайся не попадаться на глаза Джозефу, он сегодня в дурном настроении.

«Что за неприятная семейка», – подумал Фатти, взял метлу и начал подметать грязный пол.

– А кто такой Джозеф? – спросил он.

– Мой брат, он работает в тире, – ответила девушка. – Мы с ним близнецы.

Фатти перестал подметать пол и уставился на нее. Ну конечно! Вот кого она напомнила ему – молодого человека в тире, того самого, что был похож на сбежавшего преступника. Тот же острый взгляд, темные брови и волосы. Такие же тонкие губы и угрюмый вид. Они близнецы – вот чем объясняется такое сходство!

– А у вас есть еще братья или сестры? – спросил Фатти, в надежде, что если у них есть еще один брат, то он и может оказаться сбежавшим из тюрьмы!

– Нет, нас в семье осталось только двое – Джозеф и я, – ответила девушка.

– И ваша мать, – заметил Фатти, усердно работая метлой.

– Да, и она. – Девушка явно не питала большой любви к своей мамаше.

– А ночуете вы в шатре? – поинтересовался Фатти, оглядываясь. Посетителей нигде не было видно, и ему было любопытно: что же они делают ночью?

– Нет, у нас есть фургон – там, на поле Баркера, – ответила девушка. – Там их полным-полно. Уж очень много ты хочешь знать! Ты что, новенький на ярмарке?

– Да, – ответил Фатти, и это была чистая правда. – Мне всегда нравились ярмарки, поэтому я и решил поискать здесь работу. Я бы не прочь поработать в цирке, особенно с животными.

– Ну, от тигров и львов лучше держаться подальше. Они могут так зацепить когтями, даже если просто окажешься поблизости, что шрам останется на всю жизнь.

– Кстати, о шрамах, – сказал Фатти. – Вы тут никого не встречали со шрамом над верхней губой?

– Что это ты имеешь в виду? – встрепенулась девушка. Она бросила на него такой взгляд, что ему стало не по себе. – Ну, говори, что ты имеешь в виду?

– Ничего, – притворился удивленным Фатти.

– Ну-ка, выметайся отсюда! – рассвирепела девушка. – И чтобы я тебя здесь больше не видела!

– Но почему? Чем это я вас рассердил? – спросил Фатти. – Я вовсе не…

– Пошел вон, а не то Джозеф тебя так шуганет… – пригрозила она решительно.

И Фатти решил, что лучше все-таки исчезнуть, и как можно быстрее.

Он вышел из шатра, поискал взглядом ребят и едва заметно кивнул им. Потом он направился к воротам и вышел. Там он подождал, пока не подошли ребята.

– Жаль, что мы не смогли посмотреть блошиное выступление, – пожалела Бетси. – Привет, Фа…

– Ш-ш-ш, – зашикал Фатти.

Бетси покраснела, вспомнив, что она не должна узнавать переодетого.

– Пойдем на автобус, – сказал Ларри. И они пошли к автобусной остановке. Фатти шел немного позади, как будто не имея к ним никакого отношения. Автобус был полупустым.

– Ну, Фатти, узнал что-нибудь интересное? – спросил Ларри.

– Пока трудно сказать что-то определенное. Кажется, узнал, – ответил Фатти. – Давайте не будем говорить об этом в автобусе. Приходите ко мне в сарай. Соберемся там – нужно кое-что обсудить.

Фатти соскочил с автобуса, как только тот остановился, и прошел в сад через калитку в дальнем конце.

Там он осторожно пошел к своему сараю. Нет ли поблизости Юнис? Вроде не видно. Отлично!

Вскоре к нему присоединялись все ребята, и Фатти запер за ними дверь.

– Что случилось, Фатти? – спросил Ларри. – О, черт, за дверью Бастер, он, наверное, слышал наши голоса. Я впущу его. – И он приоткрыл дверь. Затем все снова уселись и с нетерпением посмотрели на Фатти.

– Эта девушка, та, у которой блохи, сказала кое-что, – начал Фатти. – Во-первых, оказалось, что она и тот парень из тира – близнецы. Я имею в виду того, которого мы приняли за сбежавшего преступника.

– Ой, мне ведь показалось, что она напоминает мне кого-то, – воскликнула Бетси. – Вот, оказывается, кого! Продолжай, Фатти.

– Ну так вот. Я подметал пол в шатре и беседовал с ней. Когда же я сказал между прочим, что хотел бы работать в цирке, со зверями, она и говорит: «Держись подальше от львов и тигров. Один удар их лапы может оставить тебе шрам на всю жизнь». А я говорю, опять как бы между прочим: «Кстати, о шрамах – вы никого тут не видели со шрамом над верхней губой?»

– А она что? – спросил Пип.

– А она говорит: «Что ты имеешь в виду?» – и так на меня посмотрела! А потом и говорит: «Выметайся отсюда, чтобы ноги твоей тут больше не было!» Вот так!

Воцарилось молчание. Потом Дейзи спросила:

– Почему, интересно, она так сказала?

– Вот это и я хотел бы знать, – ответил Фатти. – Мой вопрос насторожил ее, может, даже испугал. Но почему?

– Потому что она знает кого-то со шрамом над верхней губой! – сказал Ларри. – Вот почему!

– Вот именно, – подхватил Фатти. – Теперь ты понимаешь, почему я хотел поговорить с вами.

Ларри разволновался:

– Нам нужно докопаться до сути. Если она знает кого-нибудь со шрамом, то это, наверное, сбежавший преступник. Это так, но на ярмарке его нет. Мы там всех как следует рассмотрели – где же он тогда?

– А где ночует эта девушка? – спросил Пип, – На ярмарке?

– Нет, в фургоне на поле Баркера; там их много – этих фургонов.

– Ты думаешь, она стала бы его прятать? – спросил Ларри. – А где тогда, может, в фургоне? Может быть, он ее другой брат?

– Нет, она сказала мне, что она и ее брат-близнец – единственные, кто остался в семье, не считая их безобразной мамаши, – сказал Фатти. – Но все же, как они с братом похожи на того типа с фотографии! Интересно, известно ли старшему инспектору что-либо об еще одном брате?

– Это будет легко выяснить, – сказал Пип. – Постой, разве в твоих бумагах об этом ничего не сказано?

Фатти вытащил бумаги из стола и они впятером внимательно их рассмотрели.

– Так, здесь говорится о семье: ни братьев, ни сестер. Родителей нет в живых. Был один дядя, но его тоже нет в живых. Детей нет.

– Да, эта девушка и ее брат-близнец не могут быть его братом и сестрой, – сказал Ларри. – Но все равно, Фатти, неплохо бы последить за их фургоном.

– Верно, – ответил Фатти. – Только не представляю, как это сделать? Я хочу сказать, что днем я легко сумею там полазить среди фургонов, но ведь ночью-то они будут в фургоне, и, я думаю, мне не стоит стучаться к ним.

Внезапно раздался еще чей-то голос. И это был голос Юнис!

– Фредерик! Ты в сарае? Разве ты не знаешь, что пора обедать? Если ты хочешь пойти сегодня на первое заседание, то поторопись – нельзя опаздывать!

– Черт бы побрал эту Юнис! – в сердцах сказал Фатти. – Неужели уже так поздно? Ну да, Господи. А мы, кажется, ни к чему не пришли. Послушайте, обмозгуйте все это как следует и позвоните мне, если что-нибудь надумаете. – И он крикнул: – Иду, Юнис, иду!

Ребята тихонько вышли из сарая, стараясь не попасться на глаза Юнис, и пошли по дорожке, ведущей к боковой калитке.

Фатти быстро сбросил с себя грязное тряпье, вытер лицо и переоделся. К обеду он опоздал на пять минут. Пришлось извиняться.

– Простите, я не обратил внимания на время, – сказал он и принялся за ветчину, предложенную ему мамой.

Он взял в руки нож и вилку и только тогда вспомнил, что не почистил ногти. Под ними были столько грязи – он ведь так старался! Он попытался держать нож и вилку в согнутых пальцах, стараясь скрыть грязные ногти, но мама сразу же все увидела.

– Фредерик, в чем дело, мой милый? Ты что, ушиб руки?

Все тут же посмотрели на его скрюченные пальцы.

– Ничего страшного, – отозвался Фредерик, – просто судорога.

Юнис тут же ухватила его за руку и выпрямила пальцы, чтобы снять судорогу.

– Лучше всего… – начала было она, до Фатти выдернул руку.

Однако мама уже увидела его отвратительно грязные ногти и холодно посмотрела на него.

– Пожалуйста, Фредерик, пойди и почисти ногти, – сказала она.

И Фатти, чувствовавшего на себе укоряющие взгляды мамы, Юнис и мистера Толлинга, как ветром сдуло. Слава Богу, папа еще не вернулся с работы.

– Мы же опоздаем, – суетился мистер Толлинг. – Но обед, когда Фатти вернулся за стол, продолжался, как обычно, неторопливо. – Ты уверен, Фредерик, что будешь готов пойти вместе с Юнис? Где твой билет? Нам уже скоро надо выходить. Я надеюсь, мы чудесно проведем этот день.

Фатти же был уверен, что ничего интересного не произойдет. Он также знал, что на конференции колеоптеристов им не найти сбежавшего преступника. Нет, он, скорее всего, прячется в фургоне на поле Баркера. Какая досада, что надо идти на это скучное заседание, да еще вместе с Юнис!

ОЧЕНЬ ИНТЕРЕСНЫЙ ДЕНЬ

До ратуши они дошли за семь минут. Мистер Толлинг мчался впереди, а Юнис и Фатти старались поспеть за ним. В ратушу направлялось довольно много народа. Фатти удивился, подумав, какое количество любителей жуков гостит в Питерсвуде.

Его также удивило количество мужчин с бородами и усами, и он спросил у Юнис:

– Что это, у колеоптерйстов усы и бороды – вроде униформы?

– Не говори чепухи, – ответила она. – Смотри, вон знаменитая Джанизена, которая вывела те восемьдесят четыре тибетских жука!

– Да, помню, сто шестьдесят восемь близнецов, – сказал Фатти.

Он посмотрел на Марию Джанизену и содрогнулся.

– Она сама похожа на большого жука, – тихо сказал он Юнис. – А те штуки, которые торчат у нее на шляпе, делают ее похожей на жука-рогача, который у меня когда-то был.

Он ожидал, что Юнис рассердится и встретит это его замечание с презрением, но, к его удивлению, она вдруг хихикнула.

– Тише, – сказала она, – а то папа услышит.

Они поднялись по ступенькам ратуши, идя чуть позади мистера Толлинга. Когда они уже были наверху, Фатти остолбенел: там, рядом с человеком с длинным списком в руках, стоял Гун. Он, вероятно, помогал сверять списки участников конференции. «Наверное, у него тоже появилась мысль, что сбежавший преступник может появиться здесь, – подумал Фатти. – Интересно, кто подсказал ему эту мысль – старший инспектор? А может, он, как и я, сам додумался, что, если этого типа интересуют насекомые, он может прийти на конференцию, А может быть, он даже один из участников!»

Еще больше, чем он, удивился Гун, увидев вдруг Фатти. Он нахмурился, а затем быстро пробежал взглядом список в руках человека, стоявшего рядом с ним.

Мистер Толлинг предъявил свой билет, Юнис – свой. Гун преградил дорогу Фатти.

– Извините, – сказал он, – но допускаются только те, у кого есть пригласительный билет.

– Я могу поручиться за него, – к досаде Гуна, вмешался мистер Толлинг. – Он мой гость на этой конференции.

Гун пропустил Фатти, бросая на него свирепые взгляды. «Опять этот мальчишка! Вечно появляется там, где не нужно. Неужели он тоже подумал, что сбежавший преступник может быть здесь, на этой нудной конференции?»

Фатти сел рядом с Юнис и мистером Толлингом. Он начал разглядывать людей, сидевших вокруг. Все были очень серьезны, как будто находились в церкви. Женщин было немного, и выглядели они еще более строгими, чем мужчины. Изумительная Мария Джанизена вместе с другими важными особами сидела в президиуме. Когда она обращалась к кому-либо из сидящих рядом с ней, соответственно в ту же сторону двигались рожки на ее шляпке.

– А разве здесь нет жуков, чтобы можно было посмотреть? – спросил Фатти. – Неужели все время будут только разговаривать?

– Я думаю, жуки выставлены в другом зале, – прошептала Юнис. – Так всегда бывает. Они очень ценные, эти жуки, – они из разных коллекций. Мы потом пойдем и посмотрим. Я покажу тебе тех, которых поймал папа. Они очень редкие.

Фатти пришел к выводу, что если внимательно приглядеться, то все эти любители жуков очень похожи друг на друга – они были либо лысыми, либо заросшими бородой и усами, с взлохмаченными волосами. Те немногие, у кого не было бороды и усов, резко выделялись среди толпы, так что определить, имеется ли у них шрам над верхней губой, было минутным делом.

«Я и не особенно надеялся, что это будет просто, – подумал Фатти. – Черт возьми, как это мне не пришло в голову переодеться, сделать шрам над губой и явиться сюда в таком виде. Вот бы Гун всполошился!»

Фатти пробежал глазами список участников конференции, который ему так любезно предложила Юнис. Там были иностранные имена, и некоторые очень длинные; почерпнуть из этого что-либо полезное было трудно. У Фатти появилось ощущение, что его пребывание здесь было просто бесполезной тратой времени. Вот если бы походить по залу да подергать некоторых за усы, чтобы проверить, не приклеены ли они с целью скрыть шрам! Но, к сожалению, это было невозможно.

Опасения Фатти оправдались – заседание оказалось ужасно, скучным, хотя мистер Толлинг, кажется, получал огромное удовольствие: он жадно ловил каждое слово, доносившееся с трибуны.

Фатти начал зевать, хотя и прилагал неимоверные усилия, чтобы подавить зевоту. Мистер Толлинг сурово посмотрел на него, но это вызвало лишь очередной зевок Фатти.

Фатти оглянулся – на месте ли Гун, стоявший у дверей. Когда взгляд Фатти упал на него, тот как раз зевнул, да так широко, что это подействовало на Фатти, и он зевнул тоже. Гун поймал его взгляд и сверкнул на него глазами. Ну что за гад – передразнивает его! Гун пытался утешить себя, перебирая в уме все те слова, которые он произнес бы вслух по этому поводу, если бы у него была такая возможность.

Наконец, когда Фатти почти уже засыпал, заседание окончилось.

– Теперь мы пойдем в соседний зал и посмотрим образцы, – шепнула Юнис, – это очень интересно. Я покажу тебе папины.

Когда участники конференции гуськом потянулись в соседний зал, Гун уже был там. На стеллажах и столах были установлены большие стеклянные коробки, а в них всевозможные жуки.

– А живые тут есть? – спросил Фатти у мистера Толлинга, который уже жадным взглядом рассматривал ящик с удивительными рогатыми жуками.

– Должны быть где-то, – ответил мистер Толлинг и заговорил со стоящим рядом человеком, которого Фатти видел ранее в президиуме. – Добрый день, сэр Виктор. Поздравляю, вы сделали такой замечательный доклад. Кстати, вы не знаете, есть ли тут ящики с живыми жуками – мой юный друг очень интересуется.

– Да, да, – ответил сэр Виктор. Его борода доходила почти до пояса. – Но вчера случилось несчастье: при установке неосторожно обошлись с двумя ящиками, они упали и разбились. К счастью, нам удалось поймать всех жуков, кроме одного.

– Значит, эти жуки не выставлены? – огорчился мистер Толлинг.

– Выставлены. Случилось так, что у женщины, которую мы наняли уборщицей, есть дочь, имеющая, насколько я помню, блошиный цирк на местной ярмарке, и у них есть замечательные ящики для выступлений насекомых, которые могут быть использованы как выставочные. Так что мы смогли одолжить парочку. Все вышло так удачно! Смотрите, вон они – в некотором смысле они даже лучше, чем наши, в них гораздо удобнее выставлять экспонаты для обозрения.

Фатти выслушал все это с большим интересом. Подобные ящики он уже видел утром на ярмарке. «Как звали ту злую девицу, владелицу ящиков – Люсита?»

Он осмотрел все выставочные ящики и узнал среди них два, очень похожих на тот, который утром показывала ему старуха В них копошились жуки. Рядом с ящиками стояла сама старуха с тряпкой в руке. Так вот о какой «другой работе» говорила она Люсите – она нанялась уборщицей на время работы конференции.

Фатти внимательно посмотрел на нее и подумал, не знает ли она кого-нибудь со шрамом над верхней губой.

Он решил поговорить с ней. Она никогда не узнает в нем мальчишку, которого видала утром в блошином цирке, он совершенно изменил свою внешность.

Он обратился к мистеру Толлингу, когда они рассматривали ящики со снующими в них жуками:

– Я уверен, что видел такие ящики на ярмарке в Питерсвуде.

Как он и предполагал, старуха услышала его.

– Их взяли оттуда на время, – проскрипела она, – они из блошиного цирка, молодой человек.

Перед ним замаячил величественный Гун.

– Продолжай работать, женщина, – сказал он, возмущенный тем, что уборщица осмеливается заговаривать с кем-то на конференции.

Старушенция окинула его цепким взглядом своих косоватых глаз и отошла, там и сям смахивая пыль своей тряпкой.

– Чудесные существа эти жучки, – обратился Фатти к мистеру Гуну в таком чрезвычайно вежливом тоне, который Гун терпеть не мог и которому не доверял, – Вы тут не видели шлемовидного летающего семиточечного жука из местечка Олаби-Ун в Грутенбургенштайне?

– Ах ты… – выдохнул Гун, взглянул на него свирепо и отошел, тяжело переваливаясь. «Ну и мальчишка! Это же он под него подкапывался – шлемовидный жук! Ведь это он носит полицейский шлем!»

А мистер Толлинг был весьма удивлен, когда услышал, как Фатти говорил о таком жуке, да еще неизвестно откуда.

– Я о таких жуках и не слышал – сказал он. – Ты уверен, что правильно назвал его, Фредерик?

– Может, я и ошибся, может быть, он пятиточечный, – ответил Фатти. – Пойду посмотрю, есть ли в ящиках этот жук, которого я имею в виду.

Конечно, такого жука он обнаружить не сможет, так как название придумал он сам; да и не собирался он вовсе искать его. Ему в голову пришла неожиданная мысль. Он оставил мистера Толлинга глазеть на ящики в надежде увидеть жука, которого упомянул Фатти.

Старуха усердно стирала пыль в той части зала, где находился Гун. Фатти вдруг осенило, что неплохо было бы подойти к Гуну и задать вопрос, который мог бы заинтересовать и старуху.

– Послушаете, мистер Гун, – вежливо обратился он к нему, – вы не против, если я задам вам один вопрос?

Гун подозрительно уставился на Фатти. Что это он сейчас выкинет?

– О чем? – спросил он.

– Скажите, вы не видели здесь человека со шрамом над верхней губой? – спросил он довольно громко, так, чтобы стоящая неподалеку от Гуна миссис Фанджио могла услышать его.

Гун встревожился – ведь он сам целый день высматривал человека, которого описал ему Фатти. Значит, Фатти выполняет то же задание, что и он сам. И зачем это понадобилось старшему инспектору сообщать этому жабенку о таком деле?

От злости лицо Гуна налилось кровью и приобрело знакомый лиловатый оттенок.

Не Фатти смотрел не на Гуна. Нет, он пристально смотрел на старуху. Он заметил, что, когда он спросил Гуна, она стояла к нему спиной, но, услышав вопрос, на несколько секунд замерла, потом внезапно обернулась, и Фатти испугался, увидев, как ее взгляд, сначала озадаченный, стал ужасно злобным.

Потом она отвернулась и снова принялась стирать пыль, Помахивая тряпкой, она отошла прочь.

Гун говорил что-то раздраженно, но Фатти его не слушал. Он узнал то, что хотел узнать – до старухи дошло, что он имел в виду. Так же, как это было с ее дочерью Люситой, она знала человека со шрамом. Знают ли они, где он прячется? Может бить, он в одном из фургонов в Питерсвуде? Вот это и предстояло узнать Фатти.

ЧАЕПИТИЕ

Очень скоро все это Фатти наскучило. Ему хотелось поскорее добраться домой, чтобы обдумать, что делать дальше. Его обрадовало, когда оказалось, что Юнис тоже стало скучно.

– А я-то думал, что ты обожаешь жуков, – сказал Фатти.

– Нет, я их не люблю, – призналась Юнис. – Ты бы тоже их терпеть не мог, если бы походил на столько выставок жуков, сколько мне пришлось посетить. Но из-за папы мне приходится ходить на них. Не могли бы мы сбежать отсюда и выпить где-нибудь чаю?

Фатти подумал, что Юнис, в конце концов, не совсем уж такая противная.

– А как же твой папа? – спросил он.

– Я просто скажу ему, что ты любезно пригласил нас обоих выпить чаю и что я не хочу тебя обидеть, – ответила Юане.

– Но я ведь его не приглашал, – сказал Фатти. – Что, надо пригласить? Но я просто не в состоянии слушать снова о жуках ни сегодня, ни вообще.

– А он и не пойдет, – успокоила его Юнис. – Ничто не заставит его уйти с конференции и от его жуков, если только ее применить силу. Вот увидишь.

Юнис оказалась права, и Фатти, проходя к выходу вместе с нею мимо Гуна, снисходительно кивнул ему.

– Эй, – окликнул его Гун, который все еще ломал себе голову над вопросом Фатти. – Эй, можно вас на одно слово? Это по поводу того человека, ну, вы сами знаете какого.

– Как-нибудь в другой раз, – раздраженно сказал Фатти и сбежал по ступенькам ратуши вниз.

– Чего от тебя хотел этот полицейский? – полюбопытствовала Юнис. – И почему ты так резко с ним говорил? Он очень славный. Именно он помог мне с тем бродягой, тем самым, что был в сарае и курил трубку – этим буйным!

– Я-то знаю, – сказал Фатти. – Знаю того бродягу очень хорошо. Так же хорошо, как знаю самого себя. Он совсем не буйный и трубку не курит.

– Ну что ты можешь знать о нем! – воскликнула Юнис. – Тебя ведь там не было, ты потом пришел.

– Ты уж прости, что я тебе возражаю, но я был там все время, – сказал Фатти.

– Что ты говоришь все время загадками? – обиделась Юнис. – Считают, что ты очень умный, но, честно говоря, иногда этого не скажешь. Я полагаю, что с моей стороны было очень смело пытаться схватить этого бродягу. А ты говоришь, что он не был буйным, только для того, чтобы доказать, что я совсем не храбрая.

– Давай оставим этот разговор, – предложил Фатти, чувствуя, что, если это препирательство будет продолжаться, ему придется рассказать Юнис всю правду о бродяге.

– Смотри, вот и кафе. Устраивает оно Ваше Величество иди нет?

– Я не собираюсь пить чай с тобой, если ты будешь продолжать говорить со мной в таком тоне, – предупредила Юнис. Она уже начала опасаться, что наконец нашелся человек, который может довести ее до слез.

– Ну ладно, – уступил Фатти, обращаясь к ней подчеркнуто вежливо. – Я пойду в это кафе и выпью чаю, а ты иди в другое. Я позже зайду и оплачу твой счет. Это тебя устраивает?

Юнис сверкнула глазами, но смирилась и пошла за ним в маленькое кафе. Они уселись за столик.

– Я возьму поджаренный хлеб с маслом и несколько пирожных с кремом, – сказала Юнис.

– Неплохая мысль, – согласился Фатти и сделал заказ. Официантка принесла целую гору поджаренного хлеба с маслом и блюдо чудесных пирожных.

– Я не съем все это, – сказала Юнис.

– Тебе и не надо, – отозвался Фатти. – Половина всего – моя.

– Но ты же хочешь похудеть, – напомнила Юнис. – Не можешь же ты быть таким слабовольным и съесть половину всего этого?

– Черт, ну почему я все забываю, что должен похудеть? – простонал он, жадно глядя на два полных блюда. Ну вот, Юнис и подловила его! Да, было бы малодушием съесть свою долю теперь, когда она напомнила ему о диете, но, с другой стороны, было невыносимо сидеть и смотреть, как она это все слопает, а ведь так и случится. Ненасытная хрюшка!

Вдруг он с радостью увидел Пипа и Бетси, проходивших мимо кафе. Он вскочил с места и бросился к двери.

– Пип, Бетси, не выпьете ли со мной чаю? Поторопитесь!

Сопровождаемый Бетси, Пип вошел в кафе и был приятно удивлен.

– Юнис тоже здесь, но о ней не беспокойтесь, – сказал Фатти. – Уплетайте за обе щеки, вы оба.

Они так и сделали, к большому неудовольствию Юнис.

– А почему ты не ешь? – удивилась Бетси, видя, что тарелка Фатти пуста.

– Нет, когда речь идет о моем похудании, я непреклонен, – заявил он и засмеялся, заметив усмешку на лице Юнис. – Мы с Юнис ходили на выставку жуков. Гун тоже был там и пытался выставить меня оттуда.

– Фатти, а ты не видел того… сам знаешь кого, – тихо спросила Бетси.

Но у Юнис был хороший слух, и она все прекрасно слышала.

– Кто это – «сам знаешь кто»? – спросила она с полным ртом.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, когда у тебя рот набит, – сказал Фатти с упреком.

Юнис фыркнула и быстро проглотила все, что у нее было во рту.

– Я знаю, что у вас какая-то тайна, – начала она, – какой-то секрет, который вы не хотите мне раскрыть. Полагаю, это какая-то чепуха, но все же воспитанные люди не станут секретничать в присутствии других.

– А мы и не секретничаем, – ответил Пип и взял пирожное.

– Ладно, тогда кто же это «сами знаете кто»? – спросила Юнис.

– Извини, – вмешался Фатти, – но мы тебе этого рассказать, не можем. Вообще-то это служебная тайна, причем полицейская. А мы случайно узнали о ней.

– Ну что за вранье! – не поверила Юнис. – Надо же, секрет полиции. Ни за что не поверю!

– Ну и чудесно, – раздраженно сказал Фатти, – и не верь. Нас это вполне устраивает.

Юнис покраснела и вышла из себя:

– Какой ты вредный! И невоспитанный! Я предупреждаю: я выведаю вашу дурацкую тайну, какой бы она ни была, и расскажу всем.

– Вот поэтому мы тебе ничего и не рассказываем, – вежливо парировал Фатти. На тот случай, если тебе захочется все рассказать. Но, по крайней мере, спасибо за предупреждение.

Юнис вскочила из-за стола и вылетела из кафе, к огромному удивлению всех присутствовавших. Фатти засмеялся, обращаясь, к Пипу и Бетси:

– Прежде чем уйти, она умудрилась столько слопать! А вы поешьте еще пирожных, пожалуйста. И я съем одно. Я не решался, пока здесь была Юнис: вдруг она подумает, что я слабовольный. Но стараться похудеть – это не значит умирать с голоду.

Он внимательно оглядел тарелку и заказал еще пирожных.

– Тебе какое, Бетси? – спросил он.

Бетси засмеялась.

– Мне все равно, но я-то знаю, какое ты хочешь, Фатти, – сказала она и положила ему на тарелку эклер и булочку с кремом.

Фатти улыбнулся.

– Ты всегда читаешь мои мысли, Бетси, – сказал он. Бетси, довольная, заулыбалась. «Какой он славный, старина Фатти. И как может эта ужасная Юнис быть с ним такой грубой!» – подумала девочка.

Фатти рассказал Пипу и Бетси про свой поход на конференцию и про то, какой вопрос он задал Гуну в присутствии миссис Фанджио – старухи с ярмарки.

– Я просто хотел посмотреть, не вздрогнет ли она, не испугается ли, когда я спрошу о человеке со шрамом, – сказал он.

– Ну и как, испугалась? – поинтересовался Пип.

– Да, когда она услышала мой вопрос, то замерла на месте, – ответил Фатти. – Потом она обернулась – и при этом так странно, а затем так злобно посмотрела на меня. Если бы взглядом можно было убить, я давно лежал бы там бездыханным.

– Не говори так, Фатти! – попросила Бетси. – И почему она так посмотрела на тебя?

Кто-то уселся за соседний столик.

– Не будем больше об этом, – сказал Фатти. – Пойдем лучше к Ларри и там поговорим обо всем. Официантка! Счет!

Счёт получился на довольно большую сумму, и уже в который раз Пип и Бетси поразились, откуда у Фатти столько денег. «Как у взрослого», – подумала Бетси, наблюдая, как Фатти расплачивался, да еще дал чаевые официантке.

Потом они отправились к Ларри, и вскоре вся пятерка вместе с Бастером, которого они прихватили по дороге, сидела в беседке у Ларри. Фатти вновь перечислил события этого дня.

– На этой неделе старуха по фамилии Фанджио нанялась на работу в ратушу, – сказал он. – И я думаю, что когда возникли неприятности по поводу разбитых ящиков для жуков, она сама предложила ящики Люситы. Она, конечно же, получила за это какие-то деньги. Может быть, поэтому Люсита и разозлилась на нее вчера – она, вероятно, взяла их без спроса.

– Вполне возможно, – сказал Ларри.

– Расскажи Ларри и Дейзи о том, что произошло, когда ты спросил Гуна о человеке со шрамом, – подсказала Бетси.

Фатти воспроизвел этот эпизод.

– Так что, видите, совершенно очевидно, что не только Люсита знает о человеке со шрамом, но и мать ее тоже… И меня все время, гложет мысль – не прячут ли они его?

– Я совершенно уверен, что это именно так, – воскликнул Ларри, – или по крайней, мере знают, где он прячется, Интересно, какое он имеет к ним отношение? На фотографии он очень похож на Джозефа, да и на Люситу тоже. Может, он им родственник? А в то же время, ты говоришь, у них в семье нет никого, кроме их матери, да их самих – близнецов. На твоем месте я бы сказал инспектору об этом, Фатти.

– Да, я скажу, – сказал Фатти. – Если удастся, я постараюсь вечером улизнуть и пойду на поле Баркера, чтобы разузнать что-нибудь о семействе Фанджио. Оденусь как бродяга – Юнис с ума сойдет, если снова увидит меня.

Они поговорили еще немного, а потом Фатти кликнул Бастера, и они ушли. Он размышлял о том, откуда лучше позвонить инспектору – из дома или из телефона-автомата. Если из дома – рядом может оказаться Юнис, а если из телефонной будки, то всегда кто-то будет рядом, и Фатти решил дождаться, пока придет домой. Там и решит.

Убедившись, что Юнис поблизости нет, он набрал номер инспектора.

– Сэр, говорит Фредерик Троттевилл, – сказал он. – Пока я не особенно продвинулся в деле, но мне необходимо кое-что узнать у вас. Это насчет человека со шрамом. Я нашел двоих, очень похожих на него. Это близнецы, брат и сестра, по фамилии Фанджио. Но они говорят, что у них в семье больше никого нет, только они и их старая мать. Как вы думаете, может ли у них быть какой-нибудь двоюродный брат или еще какой-нибудь родственник?

– Да нет, не думаю, – послышался четкий голос инспектора, – У него, видимо, нет семьи, ты ведь читал в бумагах. А фамилия его Харрис – по крайней мере он так назвался. Наверное, это просто совпадение, что они оказались похожими на него.

– Черт возьми, – сказал Фатти, кладя трубку – и здесь прокол!

НОВЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ ГУНА И ЮНИС

Не успел Фатти положить трубку, как услышал какой-то шорох, как будто кто-то крался по прихожей. Неужели кто-то подслушивал? Фатти внимательно огляделся, но если там кто-то и был, то, очевидно, уже успел убежать вверх по лестнице.

«Держу пари. Это была Юнис! – подумал Фатти. – Черт ее побери! Не думал, что она станет шпионить за мной. Надо быть осторожным, когда буду выходить сегодня переодетым бродягой!»

Когда в семь часов Фатти пришел к ужину, он пристально поглядел на Юнис, она ответила ему застенчивым взглядом – уж слишком застенчивым. Он был уверен, что она подслушала его телефонный разговор. И чего же она этим добилась? Узнала, что он ищет человека со шрамом, на которого похожи близнецы по фамилии Фанджио? С этим далеко не уедешь!

Вдруг, доедая свой суп; Фатти о чем-то подумал и улыбнулся.

– Чего ты смеешься, Фредерик? – спросила мама.

Он мысленно прикинул, что бы такое смешное рассказать ей.

– Ну, я просто вспомнил, какое лицо было у Гуна, когда я спросил, видел ли он семиточечного шлемовидного жука из Олаби-Ун в Грутенбургенштайне, – сказал Фатти.

Мистер Толлинг был поражен. Он положил ложку и с интересом посмотрел на Фатти.

– Семиточечный шлемовидный жук, – сказал он, – я, должно быть, не заметил его. Надо будет обязательно посмотреть завтра. Я попрошу этого полицейского показать мне, где находится этот жук.

– Обязательно, – поддержал его Фатти, – он будет рад услышать о нем еще раз.

– Фредерик, прекрати, – предостерегающе сказала мама. Она была уверена, что шлемовидный жук был всего лишь выдумкой Фатти, предназначенной специально для Гуна с его полицейским шлемом.

– Что, мама? – Фатти посмотрел на миссис Троттевилл невинным взглядом. Она покачала укоризненно головой и на этом успокоилась. Но мистер Толлинг не мог успокоиться. Он еще какое-то время разглагольствовал о шлемовидных жуках, и Фатти удивился, что шлемовидные жуки действительно существуют, а мистер Толлинг, очевидно, знал их всех. Его выступление утомило сидящих за столом.

– Не сыграть ли нам вечером снова в шахматы? – спросила Юнис, обращаясь к Фатти, когда ужин и лекция о жуках закончились.

– Нет, спасибо, – поспешно отказался Фатти, – как-нибудь в другой раз. Мне нужно побегать сегодня вечером, погода такая чудесная, а я сегодня еще не бегал.

– Я побегаю с тобой, – сказала Юнис. – Мне бы тоже не мешало размяться. В это время чудесно бегать, Я дома частенько это делаю.

«Ну что за несносная девчонка! Неужели она не понимает, что навязывается. Ничего, сейчас я ей такое устрою!»

– Я пойду переоденусь и подожду тебя здесь, – сказала Юнис.

Она была полна решимости не выпускать Фатти из виду. Если он думает, что ему удастся удрать к Пипу или Ларри, она тоже туда явится. Вокруг происходит столько интересного, почему же она должна оставаться в стороне?

Фатти ничего не ответил. Он удалился в свой сарай и снова нарядился в тряпьё бродяги. Он загримировал лицо, прилепил мохнатые брови и вставил торчащие зубы. И под конец сделал себе на щеке жуткий шрам. «Человек со шрамом, – усмехнулся он про себя, – остерегайся, Юнис, вон он идет».

Фатти вышел из сарая и запер дверь. Он прокрался в сад и подошел к дому. Он звал, что родители и мистер Толлинг пошли к знакомым поиграть в бридж. В гостиной могла сидеть только Юнис – она хотела подождать его там.

Запертый в спальне Бастер жалобно скулил, что он делал всегда, когда Фатти уходил без него. Юнис слышала это и думала, что Фатти, наверное, с ним наверху. Она терпеливо, ждала в гостиной, прислушиваясь, не раздадутся ли крадущиеся шаги – вдруг Фатти надумает убежать без нее.

И вот наконец она услышала то, чего ожидала, – крадущиеся шаги. Откуда они доносятся? Наверное, снаружи!

Юнис на цыпочках подошла к окну и выглянула – и там, из-за куста, на нее уставился бродяга – жуткий старикашка, которого она уже видела у Фатти в сарае! Но на этот раз лицо его пересекал ужасный шрам. Юнис застыла в ужасе.

– Помогите! – закричала она. – Здесь опять этот бродяга! Фредерик, где ты? На помощь! Опять этот бродяга!

Горничная Джейн примчалась тут же. «В чем дело?» – воскликнула она. Но к этому времени Фатти уже не было за кустом. Он знал, что зоркий взгляд Джейн сразу определит, что это переодетый Фатти – она уже не раз видела его в обличье бродяги!

Юнис указывала на куст, где она заметила Фатти.

– Он был там! – вопила она. – Опять тот бродяга! Что нам делать? Дома ведь никого нет! Где Фредерик, он в своей спальне?

– Схожу посмотрю, – ответила Джейн.

Но единственным обитателем спальни был Бастер. Едва она приоткрыла дверь, как он выскочил из комнаты и припустил вниз по лестнице – надо было выяснить, почему Юнис так вопит.

– Фредерика в комнате нет! – объявила Джейн. – Должно быть, он ушел без вас, мисс.

– О Боже! Нам лучше позвонить в полицию, – решила Юнис. – Да, именно так. Надо, чтобы кто-то пришел и осмотрел все вокруг. Ведь могут ночью ограбить дом.

И Юнис позвонила в полицию. Гун взял трубку тотчас же:

– Полиция. Кто говорит?

– Это Юнис Толлинг, я гощу у мистера и миссис Троттевилл, – сказала Юнис. – Я хочу сделать заявление, что видела ужасного старого бродягу, похожего на того, что я видела уже в воскресенье.

Гун нахмурился. Что же это такое? Юнис он прекрасно помнил, но он также знал, что воскресный бродяга вовсе и не был бродягой. И он, Гун, вовсе не собирался гоняться ни за бродягой, ни за кем-либо еще.

– Хорошо, мисс, сейчас я все запишу, – сказал он. – Прийти я, к сожалению, не могу, у меня неотложное дело.

– Вы обязаны прийти! – закричала Юнис. – Я же говорю вам – это тот же самый человек, но сегодня я смогла разглядеть его получше, у него на лице ужасный шрам!

Гун всполошился.

– Шрам? – переспросил он. – Вы уверены?

– Конечно. Приходите скорее, – умоляла Юнис. – Может быть, вы схватите его. Бастер тоже в саду, я думаю, он гонятся за ним.

Эта новость отнюдь не обрадовала Гуна. Он терпеть не мог, если Бастер был не на привязи, когда Гуну случалось быть поблизости. И все же этот человек со шрамом. Это ведь не шутка! А вдруг это сбежавший преступник? Каким было бы достижением для него схватить его – и где! – в саду этого дрянного мальчишки.

– А где Фредерик? – поинтересовался Гун.

– Он отправился бегать по пересеченной местности, – ответила Юнис.

«Очень хорошо! – подумал про себя Гун. – Не будет мешать. Надо скорее отправиться туда!»

Он взгромоздился на свой велосипед и покатил к дому Троттевиллов. Прислонив велосипед к передней калитке, он тихонько обошел сад и вошел в него через боковую калитку.

– Мисс, – окликнул он тихо и, несмотря на это, так напугал Юнис и Джейн, что они обе громко вскрикнули.

– А, это вы, – узнала его Джейн. – И зачем вам понадобилось так подкрадываться сюда?

– Ну, я просто не хотел, чтобы этот бродяга встревожился, – объяснил Гун, – Так за каким же кустом вы его видели, мисс? А где… пес?

– Я думаю, где-то здесь бегает, – ответила Джейн. И бедный Гун снова разнервничался.

– Вы обе идите за мной, мы обыщем весь сад, – сказал Гун. – А если этот пес все же появится, вы подзовите его, мисс. Он может подумать, что бродяга – это я, и нападет на меня.

Втроем они обшарили весь сад, заглядывая под каждый куст. К огромной радости Гуна, Бастера и след простыл.

Проведя в поиске около часа, Гун решил бросить эту затею.

– Бродяга ушел, – сказал он. – Хотел бы я знать, где он. Я как раз ищу человека со шрамом, и, если бы он попался мне в руки, это расценили бы как большую заслугу. Кстати, мисс, где у него был шрам? Полагаю, на верхней губе?

– Да нет, на щеке, – удивилась Юнис. – Почему вы решили, что на верхней губе?

Гун уставился на нее – он был раздосадован и расстроен.

– Да, но я думал… хотя откуда же вам знать, где должен быть шрам. Черт возьми, это ведь совсем не тот человек. Должно быть, опять этот жабенок вырядился бродягой! А вы сказали, что он отправился бегать. И зачем вам понадобилось рассказывать небылицы!

Юнис в недоумении уставилась на рассерженного полицейского.

– Не понимаю, о чем вы говорите? Я не позволю так разговаривать со мной. Я лучше пойду спать.

И она ушла. Джейн рассмеялась.

– Вон пошла, их Высочество! – И обратилась к полицейскому: – Вы так разволновались, сэр! Пойдемте лучше на кухню, я вас чаем напою с песочными коржиками. Кухарка только что испекла. Насколько я понимаю, мисс Юнис никого не видела – там только тень промелькнула.

Гун снял шлем, вытер разгоряченный лоб и с благодарностью принял приглашение Джейн. Он сидел на кухне, рассказывая ей небылицы о своих подвигах и многочисленных арестах, которые он произвел, явно получая от этого большое удовольствие. Он совсем не слышал, как кто-то тихо подкрался к освещенному кухонному окну. Он не увидел лица со шрамом, глядящего на него, и даже догадаться не мог, что это Фатти, все еще в одежде бродяги, вернулся в сад и потом отправился переодеваться в свой сарай.

Взглянув на часы, Гун испугался.

– Уже поздно, мне пора идти. Где мой шлем? – забеспокоился он. – Надо же, как время быстро бежит. Спокойной ночи, мисс, и благодарю вас за все.

Он на ощупь пробирался по саду, пытаясь найти свой велосипед. Поняв, что его нет, Гун оцепенел от ужаса.

«Я же помню, что оставил его здесь, – подумал он, – а его нет, значит, его украли! А виновата эта тупая девчонка. Оторвала меня от работы, чтобы я гонялся за кем-то, похожим на человека со шрамом. Черт! Теперь придется идти домой пешком».

И он побрел обратно. Едва он вошел в дом, как услышал настойчивый звонок телефона. Кто это там еще? Если опять сказки о бродяге – он ни за что не пойдет, черта с два!

Но в трубке раздался уверенный голос Фатти:

– Это вы, мистер Гун? Я хочу сообщить, что у нашей кухонной двери стоит чей-то велосипед. Я не знаю, чей он, но, может быть, вам кто-нибудь заявлял о пропаже велосипеда?

– Ах ты, зараза, – завопил Гун в трубку. – Ты увидел мой велосипед у калитки, спрятал, и когда я ушел, поставил возле кухни, где и нашел, как ты говоришь. Кто же туда еще мог поставить, хотел бы я знать?

Но услышал в ответ только щелчок – Фатти положил трубку. Гун застонал: «Теперь придется топать пешком назад, чтобы забрать велосипед. Ладно, Фредерик Троттевилл, погоди, когда-нибудь ты мне за все заплатишь!»

СЮРПРИЗ ДЛЯ ФАТТИ

В то время как Гун, Юнис и Джейн судорожно рыскали в поисках бродяги, у Фатти время прошло довольно интересно. Увидев Гуна, приближавшегося на своем велосипеде, он вышел через калитку в конце сада и спустился к реке.

«Поле Баркера находится около фермы старого Баркера, – подумал он. – Под видом бродяги я могу пойти туда и, если встречу кого-нибудь, спрошу, нет ли поблизости какого-нибудь старого амбара, где можно переночевать. Черт, ну и заорала же Юнис, увидев мое лицо, когда я выглянул из-за куста. Надеюсь, они с Гуном чудесно провели время, носясь по саду».

Как только Фатти встречал кого-либо на дороге, он тут же начинал хромать. Потом ему в голову пришла хорошая мысль срезать прут и опираться на него, как на палку. Прут может также пригодиться, если возле фургонов будут собаки.

Он срезал крепкий ореховый орут и отправился дальше.

Наконец он добрался до поля, где располагались фургоны. Фатти огляделся. Интересно, который из фургонов принадлежит Фанджио? На поле было около двадцати фургонов, некоторые из них вполне современные, ну а другие совсем старые. В окошках большинства из них горел свет.

Вокруг, казалось, никого не было, и Фатти совсем расхрабрился. Он заглянул в окно ближайшего фургона, забравшись для этого на колесо. Шторы были задернуты, но все же между ними оставалась щель. Внутри было два человека. Женщина шила, а мужчина читал. «Вероятно, муж и жена, на вид очень милые люди». Фатти прошел к следующему фургону – более современному. Когда он подошел поближе, залаяла собака, и Фатти решил дальше не идти. Он пересек поле и приблизился к старому ободранному фургону, который нуждался в покраске. Быстро смеркалось, и Фатти включил фонарик. В фургоне свет не горел. «Может, там никого нет?».

И действительно, фургон был пуст. Когда Фатти открыл дверь, на него пахнуло затхлостью, и он быстро захлопнул ее. Фу! Он спустился по ступенькам и снова огляделся вокруг.

Когда он подходил к следующему фургону, кто-то спустился по ступенькам и заметил его в темноте.

– Кто там? – окликнул его мужской голос.

– Это всего лишь старик, который ищет ночлег, – проскрипел Фатти. – Скажите, мистер, нет ли здесь какого-нибудь стога сена?

– Заходи, мы дадим тебе чашку чая, – ответил голос. – Фермер не любит бродяг. Если ты появишься на его территории, он спустит на тебя собак. Ну-ка, дай-ка я погляжу на тебя.

Фатти, прихрамывая, вскарабкался по лестнице. Фургон был старый, но внутри было чисто, хотя и не очень уютно. Говоривший с Фатти мужчина оказался пожилым человеком с добродушным лицом. Внутри находился еще какой-то мужчина.

– Это мой брат, – сказал пожилой – он слепой. Мы делаем вешалки и корзины на продажу, и, хотя зарабатываем немного, у нас всегда найдется лишняя чашечка чаю. Правда, Стив?

– Ага, – подтвердил слепой и протянул руку, чтобы отодвинуть прутья и заготовки корзин, которые в беспорядке лежали вокруг. – Садись. Вскоре Фатти сидел и пил крепкий чай.

– Я разыскиваю людей по имени Фанджио, – сказал он. – Вы знаете таких? Мне сказали, у них тут фургон.

– Точно, есть такие, – ответил первый мужчина. – Их фургон вон там.

– Их двое, – подхватил слепой, – брат и сестра.

– Нет, теперь трое, – возразил первый. – Еще их мать – старуха. Настоящая мегера. Рубит дрова, таскает ведра с водой не хуже чем любой мужик. Ее дочь, Люсита, – угрюмая особа, а сын – хороший парень.

– Да, это – Джозеф, – сказал слепой. – Когда бывает здесь, он носит мои корзины на ярмарку или на рынок и продает их. Он отличный малый. Они что, твои родственники?

– Не совсем, – сказал Фатти. – Они меня сейчас и не узнали бы. Я очень изменился с тех пор, как мы виделись последний раз. Да, чаек у вас хорош – крепкий, настоянный, как раз как мне нравится.

– Если хочешь есть, мы можем предложить тебе хлеба с маргарином, – сказал слепой. – Отрежь-ка ему, Билл.

– Нет, спасибо, – поспешно отказался Фатти. Он был тронут добротой этих людей. Билл подкрутил фитилек керосиновой лампы и оглядел Фатти с головы до ног.

– Можешь переночевать в нашем фургоне, если хочешь, – предложил он, помолчав немного.

– Спасибо, но я лучше пойду, – ответил Фатти. – Чай, вот что мне было нужно!

– Чудной шрам у тебя, – сказал Билл, – как змея. Как это получилось?

«Черт возьми, я и забыл, что нарисовал этот шрам». Фатти засмеялся и ответил пожилому:

– Да так, ничего особенного. Нельзя прожить жизнь и не получить при этом шрамов, верно, Билл?

За дверью фургона послышался легкий шорох. Слепой поднял голову.

– Это кошка, – сказал он. – Впусти ее, Билл.

Билл открыл дверь, и в фургон вошла тощая полосатая копка с ободранными ушами.

– Это ваша? – спросил Фатти. – Она чуть с голоду не подыхает.

– Нет, не наша, – ответил Билл, наливая немного молока в блюдечко. – Это кошка Фанджио, но, мне кажется, они никогда не кормят это несчастное существо.

Фатти наблюдал, как кошка пьет молоко и в голову ему пришла мысль. Он сказал:

– Я, пожалуй, отнесу ее в фургон к Фанджио, если вы мне покажете, который их.

Он подождал, пока кошка допьет молоко, и взял ее на руки. «Отличная возможность заглянуть в их фургон, нужно только принести им их кошку!»

Старики пожелали ему спокойной ночи и показали фургон Фанджио. Это был довольно большой и почти новый фургон. Попрощавшись с гостеприимными стариками, Фатти с кошкой направился к указанному ему фургону.

Когда он подошел поближе, дверь фургона отворилась и чей-то голос позвал:

– Кис-кис-кис, иди сюда!

«Отлично, – подумал Фатти. – Похоже на голос Джозефа».

Когда он подошел поближе, человек спустился по ступенькам, все еще окликая кошку.

– Ваша кошка у меня, – сообщил Фатти, – я ее несу.

Кто-то, подобно тени в звездную ночь, приблизился к нему и протянул руки, чтобы взять кошку.

Фатти зажег свой фонарик. Это была старая миссис Фанджио, а вовсе не Джозеф.

– Ну, Минни, Минни, – сказала она и взяла кошку. – Гадкие Джо и Люсита вышвырнули тебя.

– Минни прибежала в фургон Билла, – сообщил Фатти. – Они напоили ее молоком.

Старуха погладила свою тощую кошку, а Фатти ждал, надеясь, что она пригласит его в фургон. Он очень хотел выяснить, нет ли там еще кого-нибудь, кроме близнецов Фанджио, но приглашения не последовало. Вместо этого старуха повернулась к нему спиной и, не сказав ни слова, вошла в фургон. Фатти посветил ей фонариком, чтобы она не оступилась на лестнице.

Старуха была ужасно грязной и неопрятной, и Фатти даже усмехнулся, когда увидел, какие на ней огромные старые матерчатые тапочки. Все еще сжимая в руках кошку, она поднялась по ступенькам в фургон и быстро захлопнула дверь, даже не пожелав ему спокойной ночи.

Фатти постоял в темноте какое-то время, а потом тихенько подошел к фургону. Он хотел заглянуть в окно. Если бы только там была щелочка, он мог бы заглянуть внутрь и, может быть, заметил бы что-нибудь интересное, например, четвертого – человека со шрамом!

Но шторы были задернуты так плотно, что не оставалось даже маленькой щелочки. Фатти был ужасно разочаровав. Он стоял на большом колесе и только собирался спрыгнуть, как вдруг услышал голоса, доносившиеся из фургона. Он прислушался, но окна были закрыты, и он не мог разобрать слов. Черт возьми! Он замер и затаил дыхание. Из фургона доносились женский голос – это, вероятно, был голос Люситы или миссис Фанджио – и два мужских голоса – два!

Один мужской голос закричал что-то, и, прежде чем голос смолк, послышался второй. Он огрызался первому. Они ссорились, и двое из ссорившихся были мужчинами!

Может быть, там был человек со шрамом? Как хотелось Фатти заглянуть хотя бы одним глазком!

И тут он испугался. По полю кто-то шел – и шел прямо к фургону Фанджио. Подошедший постучал в дверь. Фатти не знал, что делать, он стоял, взгромоздившись на колесе, и не осмеливался спрыгнуть – ночной гость мог его заметить. Он решил остаться на месте. Кто-то открыл дверь.

– Кто там? – раздался голос Люситы.

– Это я, Фред. Спроси Джозефа, он идет с нами? Мы собираемся побросать дротики.

– Джозеф, это к тебе Фред, – позвала Люсита. – Я тоже пойду с вами. Надоело мне торчать здесь в фургоне.

Фатти все еще стоял из предосторожности на колесе, когда трое покинули фургон и исчезли в темноте. «Теперь, – подумал Фатти, – в фургоне остались только старуха и еще какой-то мужчина. Как бы заглянуть туда?» Он тихо слез с колеса и уже собирался подойти к двери и посмотреть – не осталась ли она приоткрытой, как вдруг кто-то начал спускаться по ступенькам. Фатти замер в тени. Кто это был? Старуха или тот, второй мужчина?

Но разглядеть, ему не удалось. Фигура человека быстро удалялась и вскоре исчезла из вида. Фатти кинулся следом, но внезапно остановился. Нет, пожалуй, лучше ему пойти заглянуть в фургон и выяснить, кто же там остался. Если кто-нибудь увидит его и пойдет за ним, он постарается удрать. Но он должен посмотреть, кто же там!

Он быстро поднялся по ступенькам. Дверь фургона была прикрыта. «Но не заперта», – решил Фатти, потому что он не слышал, чтобы поворачивали ключ в замке. Он взялся за ручку и начал медленно поворачивать ее. Затем нажал на дверь и чуть приоткрыл ее. Изнутри не доносилось ни звука.

Фатти был настороже и в любую минуту готов был спрыгнуть со ступеньки и удрать.

Он приоткрыл дверь пошире – ни звука. Затем он вовсе распахнул дверь, пытаясь быстро заглянуть, есть ли кто-нибудь внутри. Дверь раскрылась полностью, и Фатти рассмотрел две койки, расположенные одна над другой, свернутый тюфяк рядом с нижней койкой, складной стол, два стула и керосиновую печь. Свисавшая с потолка керосиновая лампа довольно хорошо освещала фургон.

Но там никого не было! Фатти стоял на верхней ступеньке, переводя испуганный взгляд с одного предмета на другой. Скрыться, казалось, было негде – но где же тогда прятался тот, четвертый, чей голос он так ясно слышал?

Фатти был так удивлен, что совершенно упустил из виду, что его могли увидеть снаружи – его фигура четко вырисовывалась в проеме двери, так как освещалась изнутри. Вдруг кто-то крикнул:

– Эй, кто это там в фургоне Фанджио?

ФАТТИ РАССКАЗЫВАЕТ О ТОМ, ЧТО ВИДЕЛ

Фатти моментально спрыгнул со ступенек и бросился наутек, а двое мужчин из соседнего фургона помчались за ним. Он продирался сквозь густую траву к калитке в конце поля.

Мужчины продолжали погоню, выкрикивая что-то на ходу. Внезапно Фатти споткнулся обо что-то и плашмя растянулся на земле. Мужчины тут же поравнялись с ним, и когда он поднялся на ноги, посветили ему в лицо фонариком.

– Хватай его, – крикнул один из них. Но прежде чем они бросились на него, из темноты на них обрушилось что-то злобное и рычащее – что-то маленькое, но свирепое.

Это был Бастер! Он бежал по следам Фатти от самого дома и до поля. И теперь бросился защищать его, да так грозно рыча и кусаясь, что оба мужчины в страхе отпрянули назад.

А Фатти снова бросился бежать. Бастер мчался за ним, приостанавливаясь иногда, чтобы оглянуться на плохих людей. Но они уже даже и не пытались продолжать погоню.

– Наверное, он хотел ограбить фургон Фанджио, – сказал один из них. – Лучше нам заявить в полицию. Ты его разглядел? Вот мерзкая рожа!

– Я его рассмотрел как следует, – ответил второй. – У него шрам по всему лицу – ты видел? Если я его еще раз увижу, то непременно узнаю.

Фатти быстро бежал, не останавливаясь, пока поле Баркера не осталось далеко позади. Потом, тяжело дыша, сел на скамейку, стоящую у дороги, и потрепал радостного Бастера.

– Ты появился как раз вовремя, Бастер, – сказал ему Фатти. – Я действительно попал в неприятную переделку. Эта мужчины поволокли бы меня к Гуну, это уж точно! Я чуть не сломал ногу, когда упал. Завтра у меня будет синяк величиной с блюдце. Ладно, Бастер, пошли, старина, Спасибо, что так здорово выручил меня!

Оставшуюся часть пути Фатти шел медленно, у него болела нога. Как хорошо, что у него оказался ореховый прут! Теперь он уже хромал не притворно, а по-настоящему. Всю дорогу он разговаривал с Бастером:

– Знаешь, Бастер, дружище, вечер был полон событий, но да благословит меня Бог, если я что-либо могу понять, Я уверен, что человек со шрамом спрятан в фургоне Фанджио, но где именно? Я же слышал его голос. Уверен, что слышал. Не мог же я ошибиться… Нет, думаю, что нет.

– Гав, – посочувствовал Бастер, – гав, гав.

– И у меня такое чувство, что в этом деле участвуют все Фанджио, – продолжал Фатти. – И такое ощущение, что они почему-то злятся. Может, они не хотят прятать человека со шрамом? Если так, то зачем они это делают? За деньги? Может быть, он сидел в тюрьме за кражу и успел спрятать деньги прежде, чем его поймали. Может быть, теперь, когда он на свободе, он выжидает, когда все успокоится, а другим не говорит, где деньги. Но где же прячется он сам?

Наконец Фатти добрел до своего сарая, снял с себя лохмотья, вытер лицо и пошел домой, чтобы принять поскорее ванну. К счастью, Юнис уже пошла спать. Родители и мистер Толлинг еще не вернулись. Наконец он свалился в постель, а Бастер пристроился в своей корзине рядом с кроватью.

Фатти опустил вниз руку, чтобы Бастер мог лизнуть ее, пожелав таким образом спокойной ночи.

– Ты настоящий друг, Бастер, – сказал Фатти, засыпая. – Спокойной ночи. Мне нужно кое-что обдумать, но я слишком устал. У меня совсем не работает голова. Завтра нужно собрать всех на совет, и пусть как следует подумают!

Но и его друзьям решить эту задачку будет не проще, чем ему, вот в какую историю он попал!

Услышав, что Юнис собирается уходить утром куда-то с его мамой, Фатти быстренько, позвонив Ларри и Пипу и, назначил встречу в своем сарае ровно в десять.

Все пришли без опоздания – им не терпелось узнать, что произошло. Фатти принес лимонад и печенье, и ребята уселись за стол в ожидании чего-то интересного. Что это Фатти задумал?

– Ну так вот, – начал Фатти. – Как вы уже знаете, я собирался пойти на поле Баркера, чтобы разузнать что-либо. В общем, я много узнал, но не могу понять, что к чему. Поэтому нам следует обмозговать все как следует и понять, что происходит.

– Ну так расскажи нам все, мы не будем перебивать тебя, – сказал Ларри заинтересованно.

Фатти начал излагать все по порядку, рассказав прежде всего о том, как он напугал бедную Юнис, появившись бродягой, да еще со страшным шрамом на лице. Когда он поведал, как она позвонила и вызвала Гуна и он примчался на велосипеде, все расхохотались.

Фатти продолжал:

– Я отправился на поле. Сначала я попал в фургон к двум славным, добрым старикам – они угостили меня чаем и показали, где обитают Фанджио. И – вы не поверите – мне вдруг так повезло: старая тощая кошка Фанджио явилась, мяукая и выклянчивая молоко.

– Надо же, – сказал Пип. – Я полагаю, ты воспользовался случаем и отнес ее в фургон Фанджио?

– Точно, – отозвался Фатти. – Я взял кошку и понес ее туда. Когда я подошел поближе, я услышал, что ее кто-то зовет. Сначала я решил, что это Джозеф, но оказалось, что это была старая миссис Фанджио, которая звала кошку:

«Минни, Минни».

Я отдал ей кошку и ожидал, что она пригласит меня в фургон, но она и не подумала сделать это! Я посветил ей фонариком, чтобы она не споткнулась на ступеньках, но она даже спасибо не сказала. Господи, ну и вид у нее был, когда она в этой старой шали и в матерчатых тапочках ковыляла вверх по лестнице! Войдя в фургон, она просто с треском захлопнула за собой дверь, вот и все.

– А что было потом? – спросила Бетси. Она жадно ловила каждое слово Фатти и думала про себя: «Как же он хорошо все рассказывает!»

– Потом я решил влезть на колесо и заглянуть в окошко, – продолжил Фатти. – Я хотел посмотреть, нет ли там четвертого человека. Когда я добрался до окна, я увидел, что занавески плотно задернуты. Только я собрался слезать, как услышал – в фургоне разразилась ссора. Я слышал голос старухи, а может, это была Люсита, и еще два голоса.

– Ну да? – Глаза у Пипа заблестели. – Правда? Значит, там был еще один мужчина?

– Не знаю, но там разразилась настоящая ссора с криками, воплями, – ответил Фатти. – Ссора была в разгаре, когда к фургону кто-то подошел и постучал в дверь. Я испугался до смерти, но оказалось, что кто-то по имени Фред пригласил Джозефа пойти с ним покидать дротики. Ссора прекратилась, и Джозеф с Люситой ушли вместе с Фредом.

– Значит, старуха и второй мужчина остались в фургоне? – спросила Дейзи.

– Да. Через некоторое время я слез с колеса и как раз в этот момент кто-то вышел из фургона и спустился по ступенькам.

– Кто же это был: – спросили все хором.

– Самое ужасное, что этого я не видел. – Конечно, я не осмелился включить фонарик. Но это был либо тот, второй мужчина, либо миссис Фанджио. Тогда я решил приоткрыть дверь фургона и быстро определить, кто остался в фургоне – старуха или мужчина – может, это был он – человек со шрамом.

– Черт побери, – воскликнул Ларри, – это интересно. Ну не тяни, что же произошло дальше?

– Я открыл-таки дверь, – сказал Фатти, – и окинул взглядом фургон, и – хотите верьте, хотите нет – там никого не было, фургон был пуст. И я абсолютно уверен, что спрятаться там было совершенно невозможно – я бы непременно увидел.

Все в изумлении замерли.

– Но Фатти, – сказал наконец Ларри, – наверное, ты в чем-то ошибся. Я хочу сказать, что если в фургоне старая миссис Фанджио оставалась вместе с тем мужчиной и если вышел только один человек, то ведь кто-то же должен был остаться. Это единственный разумный вывод.

– Я знаю, в чем тут дело, – сказал Пип. – Тебе показалось, что ты видел, как один человек вышел из фургона, уже после того, как ушли Люсита с Джозефом, но было темно, и вышли двое, и шли они очень тихо, чтобы их никто не заметил.

Фатти поразмыслил немного.

– Кажется, это единственно возможное объяснение, но я абсолютно уверен, что только трое вышли из фургона, тем не менее четвертый тоже исчез. Говорю же вам, не могу взять в толк!

– Что ты сделал потом? – спросила Бетси.

– Кто-то увидел меня, когда я стоял в дверях фургона, ведь на меня падал свет изнутри. Они решили, что это воришка, и побежали за мной. Я удирал изо всех сил, но споткнулся обо что-то и свалился на землю. На ноге у меня такой синячище! Вот, смотрите!

Фатти с гордостью продемонстрировал свой синяк, и все ахнули – такой он был огромный.

– Но ведь они тебя не поймали, не правда ли? – нетерпеливо спросила Бетси.

– Нет, но чуть было не поймали, – ответил Фатти. – Тут как раз в нужный момент появился старина Бастер и, поверите ли, напугал всех до такой степени, что преследование прекратилось, я спокойно поднялся и убежал. Вы бы слышали, как он рычал. Если сравнивать со свирепыми псами, то Бастер рычал, как овчарка, а может, лабрадор и скотч-терьер, вместе взятые!

– Молодец, Бастер, – погладила его Бетси, – как хорошо, что он вовремя прибежал. Наверное, всю дорогу мчался по твоему следу.

– Да. Должно быть, Юнис выпустила его из спальни, – сказал Фатти, – если бы она этого не сделала, я бы сейчас томился в камере полицейского участка. Ну, так что же вы обо всем этом думаете? Что-нибудь приходит на ум?

С минуту или две все молчали. Они снова и снова прокручивали в голове все, что им рассказал Фатти. Да, чудное получилось дело!

– И все же я думаю, что из фургона ушли двое, после того как его покинули Джозеф и Люсита, – произнес наконец Пип. – Я полагаю, что голос второго мужчины принадлежал человеку со шрамом. Это он ссорился с Джозефом.

– И я так думаю, – поддержал его Ларри. Все с этим согласились.

– Ладно, что же будем делать дальше? – спросил Фатти.

Но прежде чем кто-либо успел ответить, Бастер вскочил и с громким лаем побежал к двери.

– Снаружи кто-то есть, – сказал Пип. – Держу пари, это Юнис!

Да, это была Юнис, она была очень расстроена.

– Фредерик! Почему ты не сказал мне, что у вас в сарае собрание? – спросила она требовательно. – Почему я всегда остаюсь в стороне? Неужели вы не могли включить меня в свою компанию хотя бы на несколько дней? И почему вчера вечером ты пошел бегать без меня? Этот ужасный старый бродяга опять сюда являлся. Приходил мистер Гун и был очень груб со мной.

– Извини, Юнис, – сказал Фатти, – присоединяйся к нам. Поешь печенья с лимонадом.

Ребята обменялись взглядами. «Интересно, подслушала ли Юнис то, что рассказывал Фатти? Если и подслушала, то много ли поняла?» Они посмотрели на Фатти – он услужливо наливал лимонад.

Что же он будет делать дальше? Вся эта история казалась такой запутанной!

НУ И ЗАНУДА ЭТОТ ГУН!

Юнис начала рассказывать, как она накануне ночью страшно испугалась бродяги, и описала ужасный шрам на его лице. Ребята вежливо слушали ее, с трудом сдерживая смех: они ведь знали, что это был переодетый Фатти. В разгар ее повествования в дверь постучала Джейн.

– Фредерик, вас хочет видеть мистер Гун, полицейский, – сообщила она.

– Черт побери, – поднялся Фатти. – Это по поводу бродяги, я думаю. Юнис, пойдем вместе. В конце концов это ты видела бродягу, а не я.

– Не позволяй мистеру Гуну грубить мне, Фредерик, ладно? – попросила Юнис.

– Конечно, я прослежу, чтобы он относился к тебе с уважением, – твердо заявил Фатти. – Но и ты не должна поддаваться, Юнис, не позволяй представлять дело так, будто бродяга – это всего лишь твои выдумки.

– Жаль, что Джейн его не видела, – сказала Юнис.

– Ну, вот и мистер Гун.

Гун дожидался их на дорожке, ведущей к дому. Он не даст Фатти снова улизнуть. Этим утром он узнал важную новость, которая имела отношение к бродяге со шрамом, которого Юнис видела прошлой ночью. Он теперь не думал, что бродягу изображал Фатти, но все-таки хотел в этом удостовериться. Ему в общем-то нужно было спокойно переговорить с Фатти наедине, и он был раздосадован, увидев рядом с ним Юнис и всех остальных ребят.

– Фредерик… можно поговорить с вами наедине? – спросил Гун.

– А о чем? – поинтересовался Фатти. – Если насчет того бродяги, что являлся прошлой ночью, то вам лучше спросить Юнис, она его видела.

– Да, я его точно видела, – подтвердила Юнис. – Более того, я вам уже говорила вчера вечером, констебль, что Фредерика не было дома – он бегал по пересеченной местности. Поэтому он не мог видеть бродягу.

– Да, да, я понял, – сказал Гун. – Значит, вы бегали, Фредерик, и вас вечером не было дома?

– Господи, мистер Гун, конечно, нет. – В голосе Фатти звучало удивление. – Я был далеко отсюда.

– Я хочу удостовериться кое в чем, – сказал Гун. – Видите ли, у меня мелькнула мысль, что тем бродягой, которого видела мисс Юнис, могли быть вы.

– Ну, знаете ли! – взорвалась Юнис. – Вы что, считаете меня идиоткой, не способной понять, что бродяга – это бродяга, а не Фредерик Троттевилл? Я же говорю вам, мистер Гун, это был бродяга! Ужасный тип. Очень похожий на того, которого я видела в воскресенье, но у него был шрам.

– Да, вот об этом-то я и хочу спросить, – сказал Гун и вытащил свою записную книжку. – Вы хорошо рассмотрели шрам? Какой он был величины? И где именно он у него был?

– Я же не могла выйти и взять его за подбородок, чтобы как следует рассмотреть шрам или измерить его линейкой. Вы это хотите знать? – воскликнула Юнис. – Я была слишком напугана, чтобы заметить все подробности. – Но ведь вы заметили шрам? – настаивал Гун. – А кроме того, прошлой ночью поступило заявление о том, что бродяга взломал дверь с целью кражи – и у того бродяги тоже был шрам на лице. Так что, мисс, я очень рад, что вы заметили шрам у вашего бродяги тоже.

– Не называйте его моим бродягой, – рассердилась Юнис. – Надо же, бродяга отправился еще и воровать. Должно быть, это тот же самый бродяга. У него точно был шрам на лице.

Фатти стало интересно: не о нем ли идет речь? Может быть, те люди, которые увидели, его открывающим дверь фургона Фанджио, заявили, что бродяга пытался влезть в фургон и обворовать его? А может, это был другой человек со шрамом – вероятно, тот, который сбежал из тюрьмы, тот, которого они ищут?

– Гун, – спросил Фатти, – а куда этот бродяга пытался вломиться вчера ночью?

– Это не ваше дело, – раздраженно ответил Гун. – Но из того, что я слышал, я понял, что это именно тот, за кем мы охотимся. И доказательство этому – его шрам. Его бы и схватили вчера, но на тех, кто заявил в полицию, напал неизвестно откуда взявшийся пес.

«Ага, – подумал Фатти, – и это был Бастер. Так что бродяга, на которого заявили в полицию – это я. Слава Богу, Гун не поймал его. Но он, еще не зная того, уже идет по следу, так как я уверен, что человека со шрамом прячет где-то среди фургонов семья Фанджио. Жаль, что они заявили на меня, теперь Гун сам начнет обыскивать их лагерь, а ему это сделать легче, чем мне».

– Вы будете спрашивать меня еще о чем-нибудь? – поинтересовалась Юнис. Ей надоело смотреть, как полицейский строчит что-то в своем блокноте.

– Нет спасибо, мисс, – ответил Гун. – Я думаю, вы навели меня на, верный след. Сейчас я уеду, только вот сяду на свой велосипед. Кстати, как, интересно, велосипед переместился от входа в сад к кухонной двери? А, Фредерик?

– Я подумаю над этим, когда у меня будет время, – сказал Фредерик, сохраняя вполне серьезный вид. – А может быть, он просто искал вас там?

– Фу, – скривился Гун, – язычок у тебя такой острый, что как-нибудь ты сам об него и порежешься.

И он пошел по дорожке, искренне надеясь, что велосипед не пропал снова.

– Интересно, что теперь предпримет Гун? – спросил Пип.

– Я полагаю, он попросит у старшего инспектора Дженкса ордер на обыск и пару людей и отправится в лагерь на поле Баркера обыскивать фургоны, – мрачно сказал Фатти. – А так как человек со шрамом, должен быть где-то там, Гун наверняка найдет его. Надо же было мне быть таким ослом и дать обнаружить себя тем двоим вчера ночью! Я сам навел Гуна на след.

– А в чем дело? – Юнис была вконец озадачена.

– Ах, черт, я совсем забыл, что ты здесь, Юнис! – спохватился Фатти. – Ну что же, я думаю, теперь нам придется посвятить тебя в кое-какие дела, а то ты ведь не оставишь вас в покое.

– Конечно, не оставлю, – заявила Юнис. – Должна сказать вам, что гадко с вашей стороны держать что-то в секрете, особенно если это как-то связано с бродягой, которого я же и обнаружила. Если ты сам не скажешь мне, я пойду и сообщу твоей маме обо всем.

– Доносчица, – проворчал Пип.

Юнис посмотрела на него с яростью.

– Фредерик, – попросила она, – пожалуйста, расскажи мне обо всем. Я помогу вам, если смогу. Вы, кажется, занимаетесь каким-то расследованием, а эти дела у меня тоже неплохо получаются.

– Интересно, есть ли на свете что-то, что получалось бы у тебя плохо, – простонал он. – Слушай, в двух словах, дело обстоит так. Где-то в округе скрывается человек, сбежавший из тюрьмы. У него на лице шрам. Его уже где-то видели. Мы его повсюду высматриваем, но пока нам не везет. Нам сказали, что его лучше искать, там, где много людей, там, где он будет меньше бросаться в глаза – на ярмарке, например, на жуковой конференции, так как его интересуют насекомые.

– Ой, может быть, я сидела рядом с ним! – переполошилась Юнис. – Какой он из себя? Нет я, конечно, поняла, что у него шрам.

– У него проницательный взгляд, – сказал Пип, – и тонкие губы…

– И густые темные волосы, – добавил Ларри, – он среднего роста.

– А руки у него костлявые и шишковатые, – вставила Дейзи. – И еще… o…

– И еще мы считаем, что люди по фамилии Фанджио, они на ярмарке заведуют тиром и блошиным цирком, возможно, прячут его, – сказал Фатти, потому что они очень странно ведут себя, когда речь заходит о людях со шрамом на лице. Даже старуха уборщица на выставке жуков, она тоже Фанджио, перепугалась, когда я упомянул о человеке со шрамом.

– Понятно, – сказала Юнис. – Я помню эту старуху. Где она живет? На ярмарке?

– Нет, у них на поле Баркера есть фургон, – пояснил Фатти. – И мы опасаемся, что теперь Гун напал на тот же след, что и мы, хотя и по иным причинам, и может обыскать их лагерь и поймать нашего преступника. Если это произойдет, то все заслуги достанутся ему.

– Не нравится мне этот полицейский, – сказала Юнис. – Я на вашей стороне. И я хотела бы помочь. Какие у вас планы?

– Пошли-ка лучше пока в сарай, – предложил Фатти. – У нас-то и планов никаких нет.

Теперь Юнис отправилась в сарай вместе со всеми. Она была полна решимости доказать им, что как сыщик она проявит себя не хуже других.

Придумать по-настоящему хороший план оказалось очень трудным делом, но в конце концов они решили, что, если Гун и получит ордер на обыск, они, по крайней мере, тоже не будут в стороне на этом заключительном этапе.

– Который час? – спросил Фатти. – Ох, черт возьми, мы потеряли почти все утро. Но послушайте, раньше полудня Гун ордер вряд ли получит. Все это время кто-нибудь из нас должен околачиваться на поле Баркера, ну, скажем, часов с двух, с тем чтобы, если там появится Гун с полицейскими, сообщить об этом всем остальным.

– Верно, отличная мысль, – сказал Пип. – Мы можем дежурить там по двое, так, чтобы один сразу же побежал оповещать всех остальных. Я буду дежурить с Бетси. Мы притворимся, что у нас тут пикник или что-то в этом роде.

– А я пойду с Ларри, – сказала Дейзи.

– А я пойду с тобой, Фредерик, – заявила Юнис.

– Нет, тебе нельзя, – решил Фатти. – Ты должна отправиться на конференцию и там не спускать глаз с этой уборщицы, миссис Фанджио, ладно?

– Уж очень мне не хочется идти на конференцию сегодня, – призналась Юнис. – Я бы лучше пошла с тобой. Кого ты пошлешь предупредить других, если что-то случится во время твоего дежурства?

– Бастера, – ответил Фатти. – Привяжу записку к его ошейнику и скажу: «Беги к Ларри!» – и он помчится как стрела. А уж Ларри позвонит Пипу.

– Да, наверное, так лучше, – согласилась Юнис. – А я присоединюсь к тебе после чая, чтобы ты там один не ходил. Как это все интересно, не правда ли?

– Не думаю, – возразил бедный Фатти, – жаль ставить точку именно тогда, когда появились интересные доказательства, но самое обидное, что какой-то Гун сможет обскакать нас благодаря простой случайности!

– Мы с Бетси будем на поле с двух часов, – сказал Пип. – Ларри, вы нас смените в четыре и принесете чаю, а потом уже заступят Фатти и Юнис.

– Хорошо. Увидимся позже, – сказал Фатти. На этом собрание закончилось. Фатти смотрел, как ребята выходили из сарая. «Ну все, веселье кончилось, – подумал он, – теперь все в руках Гуна, а он об этом и не знает».

КОМАНДА НА ДЕЖУРСТВЕ

Днем Юнис вместе с отцом отправилась на конференцию. Мистер Толлинг был очень разочарован, что Фатти не пошел с ними, но тот был непреклонен.

– Мне просто необходимо кое-что сделать для мамы, – сказал он, чувствуя, что больше не в состоянии снова выслушивать лекции о жуках. Мистер Толлинг и так сделал за обедом обширное сообщение об удивительных привычках семейства глотающих жуков из Руахуа в Новой Зеландии. Он остановился только тогда, когда Фатти начал производить горлом своеобразные звуки, что очень встревожило его маму.

– Фредерик, ты что – подавился? – забеспокоилась она, приподнимаясь со стула.

– Нет, ничего, мама, это все оттого, что я наслушался про глотающих жуков, – ответил Фатти слабым голосом. – Кажется, я теперь и сам не могу перестать глотать.

Юнис залилась смехом, но мистер Толлинг не усмотрел в этом ничего забавного. Потом Фатти поймал на себе взгляд мамы и перестал глотать. Он был бесконечно рад, когда мистер Толлинг наконец взял зонтик и перчатки и в сопровождении Юнис отправился в ратушу.

– Я не буду спускать глаз с этой женщины, – прошептала Юнис Фредерику перед уходом, а услышавший каким-то образом это ее отец с удивлением уставился на них:

«Какая женщина? И что это Юнис так волнуется? Что-то она тут совершенно отбилась от рук, совсем как этот Фредерик».

К двум часам Пип и Бетси явились на поле Баркера. Они решили захватить с собой книги о полевых цветах и поискать их на поле. Потом, набрав букет, они смогут посидеть где-нибудь поблизости от фургона Фанджио и покараулят, не появится ли Гун.

Все прошло тихо, они не привлекли ничьего внимания, и ничего интересного не произошло. Они просидели все время недалеко от фургона Фанджио, делая вид, что рассматривают свою книгу. Фургон был заперт и, судя по всему, никого в нем не было.

– Наверное, Люсита пошла на ярмарку показывать своих блох в цирке, – предположил Пип, – а молодой человек, как там его, Джозеф, – занят в тире.

– А старая мамаша Фанджио занимается уборкой на конференции, – подхватила Бетси. – Самое подходящее время для Гуна производить обыск в фургоне. Интересно, не прячется ли там кто-нибудь в это время?

– Если и прячется, то сидит тише мыши, затаившись, – заметил Пип.

В четыре часа заступили на дежурство Ларри и Дейзи, а Пип и Бетси ушли. Но так же, как и во время дежурства предыдущей пары, ничего не случилось. Они сидели на траве, болтали с появившимся откуда-то малышом и читали книги, все время поглядывая на фургон. Но никто не входил и не покидал его. Гуна тоже не было. В общем, все было довольно скучно, и они обрадовались, когда наконец появились Фатти и Юнис.

– Докладывать нечего, – сообщил Ларри. – И у Пипа тоже не было новостей. Долго ты здесь пробудешь, Фатти? И когда, ты думаешь, придет Гун, если он вообще придет?

– Не знаю. Но если он до семи не придет, я позвоню инспектору и узнаю, пытался ли Гун получить ордер на обыск, – сказал Фатти. – Это хоть как-то прояснит ситуацию.

– Верно, – сказал Ларри. – Удачи тебе. Позвони мне, если захочешь, чтобы я пришел после ужина и покараулил здесь.

– Спасибо, – поблагодарил Фатти.

– Ну разве все это не интересно? – сказала Юнис, усаживаясь на траву около Фатти.

Но последний был в мрачном настроении и ничего не ответил. Фургон Фанджио все еще был заперт, в нем царила тишина, очевидно, он был пуст. Фатти начал думать, что его предположения были неверны. Может быть, он ошибся, полагая, что человека со шрамом прятали Фанджио?

«В конце концов, единственной уликой было то, что Люсита и Джозеф похожи на человека со шрамом, которого я видел на фотографии, – думал Фатти. – Люсита удивилась и разозлилась, когда я упомянул человека со шрамом, да и мать ее тоже. Но ведь именно это навело меня на мысль, что они могут прятать этого человека! Пожалуй, довод-то не очень убедительный».

Скоро Юнис надоело сидеть с Фатти.

– Я пройдусь по полю, – сказала она. – Мне наскучило здесь сидеть.

– Нет, ты лучше не ходи никуда, – попросил Фатти. – Ты только привлечешь к нам внимание. Садись и расскажи мне лучше о сегодняшнем заседании на конференции.

– Рассказывать-то нечего. Видела я эту уборщицу. Я все время следила, не сделает ли она чего-нибудь подозрительного.

– Не говори чепухи, – сказал Фатти, – что предосудительного она могла сделать?

– Могла, – возразила Юнис: – Ты же сказал мне присматривать за ней, вот мы с ней и глазели друг на друга – кто кого пересмотрит. Не нравится она мне!

– Смотри, вон она идет, – встрепенулся Фатти. – Не смотри на нее больше, она может узнать тебя. Юнис, я же сказал, не смотри!

Но Юнис продолжала глазеть на нее. Миссис Фанджио шагала по полю, седые волосы покрывал грязный платок, морщинистое лицо было сильно загоревшим. Подойдя поближе к фургону, она увидела Юнис.

– А, теперь ты здесь, – воскликнула она. – Ты что это глазеешь на меня целый день? Я тебя заметила, наглая маленькая свинюшка!

– Не смейте так разговаривать со мной! – заявила Юнис с величественным видом.

– Я с тобой буду говорить, как мне хочется, – отпарировала миссис Фанджио, она явно пребывала в дурном расположении духа. – А ты убирайся отсюда, понятно? Здесь наш лагерь, и нечего тебе здесь делать, и этому мальчишке тоже! Выметайтесь отсюда оба!

– Не уйдем, – воскликнула Юнис. – Как вы смеете разговаривать со мной таким тоном?

– Сейчас я тебе покажу! – закричала миссис Фанджио, подбегая к Юнис.

Фатти вскочил на ноги, опасаясь, что грозная старуха бросится на нее, и вовремя схватил ее занесенную руку.

– Эй, вы, – произнес он, – нечего…

Договорить он не успел, так как старуха нанесла ему такой удар в челюсть, что он свалился на спину, навалившись всем телом на визжавшую Юнис. Миссис Фанджио издала странный хриплый смешок, поднялась по ступенькам фургона и отперла дверь ключом.

– Ой, Фредерик, – застонала Юнис, – ты чуть дух из меня не вышиб! Ну что ты делаешь?

Фатти поднялся с разъяренной девицы, не переставая удивляться. Как хорошо, что он успел перехватить удар и он не пришелся по лицу Юнис!

Он осторожно дотронулся до своего подбородка. Вот злобная старуха! Фатти услышал чей-то смех и увидел, как стоявший неподалеку ребятишки указывают на него пальцами.

– Ну и поддала она тебе, – сказал один из них. – Ты даже свалился!

– Бух! – изобразила другая малышка.

– Пошли, Юнис, поскорее отсюда, – позвал Фатти. Он чувствовал себя униженным. Старуха застала его врасплох. Надо же было ему так плюхнуться! Фатти надеялся, что Юнис будет помалкивать о происшедшем.

– Я иду домой, – заявила Юнис, – с меня хватит. Мерзкая старуха! Она может натравить на нас и своих детей, когда они вернутся. Это все твоя глупая идея, Фредерик!

– Давай возвращаться, Юнис, – ответил Фатти. Он был потрясен. Они прошли мимо детишек, которые кричали им вслед. Юнис хотела было отругать их, но Фатти не позволил. – Помолчи хоть немного, – попросил он. – Если бы ты не глазела так на эту старуху, когда я тебя предупреждал, этого бы не произошло.

– Ты мне сделал больно, когда упал на меня, – пожаловалась Юнис. – Ты что, хочешь сказать, что упал, потому что старуха ударила тебя? Ну и ну!

– Просто она так удачно нанесла удар, когда я этого не ожидал, – объяснил Фатти. – Теперь помолчи, Юнис. Мне нужно подумать.

Как только они вернулись домой, Фатти позвонил старшему инспектору:

– Говорит Фредерик Троттевилл, сэр. Скажите, не обращался ли к вам Гун в связи с делом сбежавшего преступника, сэр? Тут кое-что произошло… Да, я знаю. Гун просил ордер на обыск лагеря с фургонами, – ответил инспектор. – Я пообещал, что дам разрешение на завтра. А ты ничего нового не раскопал по этому делу, Фредерик?

– Нет, сэр, – ответил бедный Фатти. – Я хочу сказать, есть кое-какие улики, но они ничего конкретного не дают. Я думаю, единственное, что нужно сделать, так это обыскать лагерь.

– Хорошо, – ответил официальный голос на другом конце. – Очень жаль, Фредерик, ты, наверное, надеялся распутать это дело. Но не всегда же везет, правда? До свидания.

Бедный Фатти! Он был в таком унынии в этот вечер, когда пришел к ужину, что никто не мог вытянуть из него ни слова. После ужина Юнис опять предложила сыграть в шахматы.

– Нет, спасибо. – Фатти был уверен, что в этот вечер она непременно обыграет его. – Я скоро пойду спать.

– Боже мой, – удивилась Юнис. – Кстати, а как твой подбородок? – И она противно хихикнула.

– Здорово болит, если хочешь знать! – рассвирепел Фатти. – Весь посинел. И прекрати это идиотское хихиканье!

– Сколько шума из-за того, что бедная старушка стукнула его, – издевалась Юнис. – Выше нос! Я полагаю, ты действительно идешь спать, Фредерик? Ты ведь не собираешься снова удрать и предпринять что-нибудь увлекательное, правда?

– Так я тебе и сказал! – ответил Фатти и пошел наверх вместе с Бастером, оставив Юнис в раздумье, что он все же собирается делать. Ничего, она будет начеку, и, если он отправится куда-нибудь, она пойдет за ним. Так ему и надо, что получил оплеуху, не будет таким грубияном.

А Фатти действительно собирался удрать. Он совсем забыл о том, что нужно худеть, а ел он в тот день много. Он решил надеть шорты и сбегать в лагерь, просто так, а вдруг ему повезет и что-нибудь прояснится.

«Это мой последний шанс, – подумал он, – завтра туда заявится Гун со своим ордером, и если там и можно что-нибудь отыскать, то пусть это сделаю я, черт возьми».

ФАТТИ ПОПАДАЕТ В БЕДУ

Примерно в половине десятого Фатти тихонько спустился по лестнице в шортах и майке. Он вышел через боковую дверь, думая, что никто его не слышит. Но бдительная Юнис не только услышала, но и увидела его! Она сидела у себя в комнате, чуть приоткрыв дверь, и видела, как Фатти тихо прокрался мимо.

Она тоже надела короткую юбочку, футболку и резиновые тапочки и приготовилась бежать. Сердце ее сильно билось – Фатти может рассердиться, но она просто хотела доказать ему, что тоже может быстро бегать и может даже переплюнуть его в этом!

Подобно тени, выскользнула она из боковой двери и услышала, как щелкнула калитка. Она побежала следом и выбежала на дорогу. Да, Фредерик бежал быстро! Она припустилась вслед.

Скоро она поняла, что он бежит к лагерю, так что стало проще. Можно было держаться подальше от Фредерика. Через некоторое время они уже были на большом поле, где стояли фургоны. Было тихо. В окнах некоторых фургонов горел свет, в других было совершенно темно. Фатти направился к фургону Фанджио, который был освещен изнутри, Юнис следовала за ним как тень. Фатти скрылся под фургоном, а Юнис притаилась в тени большого дерева и ждала. Что же Фатти собирается делать?

Вдруг дверь открылась; что-то вылетело из нее и плюхнулось рядом с Юнис. Она вздрогнула. Что-то мягкое и теплое скользнуло по ее ногам. Это была кошка.

– Грязное животное! – раздался голос из фургона. – Оставайся тут!

И дверь захлопнулась. Напуганная кошка жалобно мяукала, и Юнис наклонилась, чтобы погладить ее. Но тут произошло еще что-то. Дверь фургона вновь открылась, и кто-то спустился по ступенькам.

– Минни, Минин, – позвал чей-то голос. – Бедняжка Минни! Эти звери дали тебе пинка и вышвырнули вон, Минни!

Кошка отошла от Юнис и пошла в сторону звавшего ее. Юнис стояла, затаившись, как мышь! Слышал ли все это Фатти? Она надеялась, что он будет осторожнее. Если это старуха, то она не придет в восторг, увидев здесь Фатти или Юнис. Фатти все еще сидел под фургоном. Он тоже слышал, что происходит. Он сидел, затаив дыхание: Фанджио не должна была знать, что он там! Он слышал, как кто-то спустился по лестнице и позвал: «Минни, Минни!»

«Наверное, опять старуха ищет свою кошку», – подумал он и вдруг в смятении почувствовал, как кошка прижалась к его ногам. Это было вовсе ни к чему! Если она замяукает, старуха начнет искать под фургоном.

– Минни, Минни, ты опять спряталась под фургоном, – послышался голос. – Поди сюда, киска!

И тут, к ужасу Фатти, под фургон влезла миссис Фанджио. Он попятился в конец фургона, но она услышала, и мгновенно ему в плечо вцепилась сильная рука.

– Кто тут? Кто это тут? – закричала она и громко позвала. – Джозеф, Люсита, скорей сюда!

И прежде чем они пришли, она выволокла Фатти из-под фургона и так стукнула его в ухо, что он свалился на бок. Он не мог заставить себя дать ей сдачи или попытаться отбиться от нее, потому что ударить женщину он не мог.

А в следующую минуту рядом оказалась Люсита с фонариком, а Джозеф сидел на Фатти. Кошка дико взвыла и исчезла.

– Это тот самый мальчишка! Тот, что уже приходил сюда, – прошипела миссис Фанджио, явно опасаясь привлечь внимание людей из находившихся поблизости фургонов. – Почему он шпионит за нами? Джозеф, давай унесем его в старый фургон и запрем там. Заткнем ему рот, вот, возьми мой платок.

Лицо Фатти крепко замотали платком, а руки связали сзади. Потом они скорее поволокли, чем понесли, его, отбивающегося и брыкающегося, в вонючий старый фургон, куда он заглядывал накануне. Его швырнули в фургон и заперли дверь.

Фатти был разъярен. Только подумать, как легко с ним справились! Но какая сильная и жестокая эта старуха: ухо у него до сих пор горело, эта ведьма так его стукнула, что оно опухло и щемило. Ну и отвратительная старуха! А с кошкой она нежничала! Лежа в зловонном фургоне, он пытался не дышать. Фу! От этого запаха его тошнило! Он лежал, пытаясь поскорее осмыслить происходящее. Что же он мог сделать? Кричать невозможно – рот ему плотно заткнули. Дверь открыть нельзя, потому что руки связаны. Может быть, попробовать открыть дверь ногой и каким-то образом позвать на помощь? Нет, это привлечет людей из других фургонов, а если Фанджио явятся раньше, то ему несдобровать.

И вдруг он услышал тревожный голос, доносившийся снаружи:

– Фредерик, с тобой все в порядке?

Господи, это была Юнис! Фатти не мог поверить своим ушам. Должно быть, она бежала за ним всю дорогу до самого лагеря. Слава Богу, что она это сделала. Может быть, она сумеет помочь ему выбраться из этой переделки. Он заколотил каблуками по деревянному полу фургона, чтобы дать ей понять, что он жив и еще трепыхается. Он слышал шум у двери, но как она может отпереть ее без ключа?

Затем он услышал, как она карабкается на колесо, чтобы заглянуть в маленькое оконце. Оно было разбито, но слишком мало, чтобы она могла пролезть в него и помочь Фатти. – Фредерик, эта я, Юнис, – услышал он.

Фатти не мог ничего ответить, потому что рот у него был крепко завязан платком, поэтому он снова забарабанил ногами. Юнис посветила в окно фонариком и ахнула, увидев бедного Фатти лежащим на полу со связанными руками и заткнутым ртом.

– Слушай, Фредерик, – сказала она, – сейчас я тебе скажу, что, по-моему, тебе лучше всего сделать. Стукни два или три раза, если ты согласен, и один раз, если ты против.

Фатти услышал ее слова и благодарно заколотил ногами:

«Молодчина старушка Юнис! А может, у нее вполне разумный план?»

– Я не могу отпереть дверь и в окно влезть тоже не могу, – сказала она. – Я боюсь просить о помощи здешних обитателей, потому что Фанджио могут вмешаться и меня тоже схватят. Поэтому я побегу прямо к тебе домой и позову на помощь. Верно я говорю?

Фатти неистово заколотил по полу. Да, это было бы чудесно! Хорошо, что она не предложила побежать к Гуну.

– Я расскажу твоему папе, что произошло, а он уж пусть решает, что делать дальше, – сказала Юнис. – Теперь, Фредерик, я пойду, хотя мне и не хочется оставлять тебя здесь в таком положении. Я буду бежать всю дорогу. Так что помощь скоро поспеет.

Фатти снова заколотил ногами. Какое счастье, что Юнис бежала за ним! Он слышал, как она спрыгнула с колеса, и принялся снова размышлять обо всей этой загадке. Эти Фанджио: так прятали ли они все-таки того мужчину, чей голос он слышал в фургоне во время ссоры? Может быть, в фургоне было второе дно? Как он об этом раньше не подумал? Если так, то Гун обнаружит это только утром, думал он. Неужели он разгадает эту тайну раньше Фатти?

Потом он попытался представить себе, где к этому времени могла уже быть Юнис. «Если она бежит быстро, то, может быть, она уже добежала до дома и успела поднять тревогу. Отец, вероятно, позвонит старшему инспектору Дженксу, а тому вряд ли все это понравится».

Между тем Юнис выскочила из калитки, стараясь, чтобы ее никто не заметил. Ночь была темной, с реки поднимался туман. Юнис побежала по дороге. На повороте она остановилась. Вглядываясь в туман, она пыталась отыскать какие-нибудь знакомые ориентиры.

«Черт возьми! Туман все дело испортит! – думала она. – Кажется, здесь нужно свернуть». В спешке она повернула не на ту дорогу. Она бежала все дальше и дальше, пытаясь найти поворот, который все не появлялся. Наконец Юнис остановилась и со страхом огляделась вокруг. Где же она находится?

«Неужели я заблудилась? – в ужасе подумала она. – Надо найти хоть какой-нибудь дом. Черт побери этот туман!»

Но и домов нигде не было видно. Юнис шла по дорожке, ведущей к реке, а вокруг простиралось поле. Она была уже совсем недалеко от реки, когда, остановившись, услышала неподалеку плеск воды. Она сошла с тропинки и сделала несколько шагов в сторону, здесь она вновь остановилась и ахнула – действительно, это была река!

– Теперь я окончательно заблудилась, – простонала Юнис, – я даже не знаю, куда идти дальше – вперед или возвращаться назад? А может, свернуть вправо? – Конечно же, сверни она влево, она оказалась бы в воде! Хоть бы туман рассеялся!

Она пошла было вправо, но потом передумала и снова вернулась на дорогу – справа было лишь поле, поросшее высокой мокрой травой. «Лучше уж я пойду вперед по тропинке, – решила Юнис, – куда-нибудь я непременно выйду».

И она пошла, освещая себе путь фонариком. Но теперь она шла по длинной дороге, ведущей вдоль реки к Марлоу, и казалось, что дорога тянулась в тумане на много, много миль. Юнис чуть не плакала.

«Ведь я должна привести людей на помощь», – думала она, а сама уходила все дальше и дальше в сторону. Вдруг она заметила, что ее фонарик начинает сдавать. Луч света становился все слабее. Она снова испугалась. Если фонарик совсем потухнет, она может угодить в воду. Вдруг она остановилась. «Что это? Старый сарай для лодок? Может, забраться туда и переждать до утра? Я боюсь идти дальше без фонарика!»

Она быстро добежала до ветхого сарая, в котором находилась старая лодка. Юнис забралась в нее, довольная, что хоть это подвернулось ей. Там она устроилась, как могла, поудобнее среди старых мешков и подгнившей парусины, «Теперь мне надо дождаться, пока рассветет, – подумала она. – Больше ничего не придумаешь! И надо же было мне заблудиться, и как раз тогда, когда так необходима, помощь!»

Юнис была уверена, что не сможет заснуть, но не прошло и пяти минут, как она крепко спала и видела сны.

Когда она проснулась, уже рассвело и свет струился в грязное оконце лодочного сарая. Юнис никак не могла понять, где она находится. Потом она все вспомнила и вскочила, хотя вся она страшно продрогла и задеревенела.

«О Боже! И как это я могла так долго спать! Который час? О, уже половина восьмого! Бедный, бедный Фатти – как он там?»

Выбравшись из лодочного сарая, она увидела дорожку, которая вела через поле. «По ней-то я и пойду» – решила она и двинулась вперед.

Вскоре она оказалась на окраине Питерсвуда. Она сразу узнала дорогу, по которой бегала и раньше не раз. Чуть дальше она увидела мальчика и девочку, катавшихся на калитке в ожиданий почтальона.

«Это же Пип, – обрадовалась Юнис, – и Бетси! Сейчас я им все расскажу!»

Пип несказанно удивился, увидев грязную и растрепанную Юнис, топающую по их тропинке.

– Раненько ты собралась гулять! – начал было он, но она перебила его:

– Слушай, Пип! Фатти попал в беду. Он лежит связанный и с заткнутым ртом, в фургоне на поле Баркера. Вчера я пошла за подмогой, но в тумане заблудилась. И вот я только сейчас иду к ним домой.

– Боже мой, – испугался Пип, – я пойду позвоню Ларри, и мы сразу же побежим на поле. А ты лучше дуй домой к Фатти и расскажи, что там произошло. А что там было?

Юнис в двух словах сообщила о происшедшем и пошла дальше, чувствуя себя совершенно несчастной.

А Пип вместе с Бетси помчались звонить Ларри. Надо же, чтобы такое приключилось с бедным Фатти!

ЧЕЛОВЕК СО ШРАМОМ

Услышав все, что ему сообщил Пип, Ларри страшно удивился и расстроился.

– Не представляю, как нам освободить Фатти, – сказал он мрачно. – Единственный выход – взять с собой Гуна и идти спасать Фатти. Гун обрадуется до смерти!

– Да ведь он собирался утром обыскивать лагерь, чтобы найти там человека со шрамом, – сказал Пип.

– Еще больше он будет злорадствовать, если найдет его, да еще у нас на глазах. Ладно, садись на велосипед и гони к Гуну как можно скорее, я тоже приеду туда!

Через несколько минут они оба уже стучали в дверь Гуна. Неопрятная женщина, миссис Боггз, открыла дверь, удивленная их ранним визитом.

– Мистера Гуна нет дома, – сообщила она. – Он с двумя констеблями отправился на поле Баркера искать кого-то. Это все, что мне известно. Если он вам очень нужен, ищите его там.

– Спасибо, – разочарованно поблагодарил Ларри. Он уже собирался уходить, когда в голову ему пришла хорошая мысль.

– Пип, я думаю, надо позвонить инспектору Дженксу, – сказал он. – Ты знаешь, Гун такой вредный, что не станет освобождать Фатти из фургона, и бедняга будет там лежать, а без ключа мы сами ничего не сделаем.

Женщина позволила им войти в дом, хотя и с некоторым неудовольствием, и они подошли к телефону. Ларри не смог дозвониться до самого инспектора, которого не оказалось на месте, и он попросил передать ему срочное сообщение. Потом ребята покатили на своих велосипедах на поле Баркера, чтобы присоединиться к Бетси и Дейзи, которые ожидали их там.

– Гун уже здесь, вы будете говорить с ним? – спросила Дейзи в нетерпении. – А в каком фургоне Фатти?

– Не имею понятия, – оглядывая целый ряд фургонов, расположившихся на поле, ответил Ларри. – Пошли, Пип, расскажем Гуну про Фатти и заставим освободить его.

Обитатели фургонов пребывали в состоянии негодования и любопытства; Гун с величественным видом отдавал команды: ты пойди туда, ты сделай это, а ты стой на месте. Вместе с констеблями он уже побывал в двух или трех фургонах и подверг их тщательному обыску.

Ларри подошел к Гуну.

– Мистер Гун, – обратился он к нему, – нам нужна ваша помощь. В одном из этих фургонов заперт Фатти, мы не знаем, в каком именно, но мы хотим, чтобы вы вскрыли фургон и освободили его.

Гун остолбенел от удивления. Как! Этот мальчишка заперт в одном из этих фургонов? Но почему? Кто его запер там? Он намеревался задать все эти вопросы Ларри, но передумал. Нет уж! Пусть этот поганец посидит взаперти как можно дольше, пока он, Гун, не найдет человека со шрамом, а уж потом он выпустит Фатти, чтобы тот мог полюбоваться его, Гуна, триумфом! Ага! Хоть разок он одержит верх над Фредериком!

– Я не могу отрываться от исполнения своих обязанностей, – сказал он Ларри. – Я займусь вашим толстым приятелем, когда закончу дело, которым занимаюсь теперь. Ну а вы брысь отсюда! – Ларри разозлился.

– Пошли, – обратился он к Пипу, – найдем фургон сами и попытаемся освободить Фатти.

Вместе с Бетси и Дейзи они быстро обошли все фургоны. Обитатели почти всех фургонов вышли из них, наблюдая за действиями Гуна и его людей, поэтому определить два или три запертых фургона, в одном из которых мог находиться Фатти, было нетрудно.

– Вот тот, который нам нужен, – крикнул Пип, стоя на колесе и заглядывая в окно одного из фургонов. – Я вижу Фатти, он лежит на полу с кляпом во рту, и руки его связаны. Фатти! Бедняга, Сейчас мы тебя освободим!

Четверо ребят посмотрели на дверь. Она была старой и казалась непрочной. Мальчики подумали, что сумеют легко ее выломать.

– А ну, наляжем все вместе! – скомандовал Ларри. Тррах! Дверь легко поддалась и слетела с петель. Ларри перелез через упавшую дверь, подошел к Фатти и сорвал платок с его лица. Потом он развязал веревки, стягивавшие руки Фатти.

Фатти сел – все тело его затекло, выглядел он бесконечно уставшим. Он пошевелил руками, чтобы хоть немного размять их.

– Что произошло? – спросил он.

И мальчики рассказали ему, как Юнис заблудилась в тумане, как потом она наткнулась на Пипа и, наконец, вернулась рано утром домой.

– А этот негодяй Гун получил ордер на обыск и сейчас осматривает фургоны, – завершил свой рассказ Пип. Фатти застонал:

– Дело дрянь, не правда ли? Если этот тип со шрамом в лагере, то Гун наверняка найдет его, и торжеству его предела не будет, посмеется же он над нами!

– А ты не хочешь дождаться, пока найдут этого человека, и посмотреть, кто это? – спросил Ларри.

В это время раздались возбужденные голоса и крики, доносившиеся с другой стороны поля, и Бетси выглянула из фургона, чтобы посмотреть, чем все это вызвано.

– Послушайте! – воскликнула она. – Мне кажется, приехал инспектор, а с ним двое его людей.

– Зачем все это? – сказал Фатти с явным неудовольствием. – Теперь он увидит, что Гун взял верх, а мы сели в лужу! Что же заставило его приехать сюда?

– Это… я позвонил ему, – удрученно признался Ларри.

– Ну и болван же ты, – воскликнул Фатти, – уж его-то я вовсе не хочу тут видеть. Уж лучше смоюсь, чтобы не разговаривать с ним. Я чувствую себя отвратно, да и вид у меня ужасный.

– Ох, Фатти, ты выглядишь таким несчастным! Ну, не переживай ты так – это на тебя совсем не похоже, – посочувствовала Бетси.

– Ладно, не буду, – устало улыбнулся Фатти, – пошли.

Они спустились по ступенькам фургона. Фатти стало жалко самого себя – он так неуклюже ковылял.

– Смотрите, Гун уже добрался до фургона Фанджио! – взволнованно воскликнула Бетси. – Ах, Фатти, как ты думаешь, найдут они там кого-нибудь – закатанного в матрас или еще во что-нибудь?

Джозефу, Люсите и старой миссис Фанджио приказали покинуть фургон на время обыска. Джозеф спустился по лестнице с сердитой рожей, Люсита держалась, напряженно, а старуха прижимала к себе кошку и выкрикивала что-то злобное своим скрипучим голосом.

В это самое время к фургону с другой стороны подошел также инспектор Дженкс. Увидев его, Гун очень удивился и тут же пожалел, что не отправил кого-либо из своих людей освободить Фатти из запертого фургона.

– Пока никаких результатов, – доложил Гун, прикладывая руку к шлему. – Конечно же, человек со шрамом, на которого поступило заявление вчера, уже убежал.

Затем он махнул рукой, направляя своих, помощников обыскать фургон Фанджио.

– В чем дело? – клокотала от негодования старая миссис Фанджио. – Мы ничего не сделали!

Фатти молча наблюдал и хмурился: ему вспоминалась та ссора в фургоне, когда там было двое мужчин, он знал это точно, а еще с ними были Люсита со старухой. И все же, когда из фургона вышли двое, в нем не осталось никого, он был пустой.

Не мог же четвертый раствориться в воздухе! Интересно, найдут ли констебли, где он прячется? Он продолжал смотреть туда и увидел, как оба констебля спустились по лестнице и покачали головами.

– Там никого нет, – сказали они.

– Ладно, – сказал Гун, обращаясь к Фанджио, – можете заходить.

И они все трое, о чем-то ворчливо переговариваясь, начали подниматься по лестнице.

И в то мгновение как будто что-то взорвалось в голове Фатти, и все сразу же стало совершенно очевидным, загадка разгадана! Человек со шрамом? Конечно же, Фатти знал, кто это. Как же он был слеп!

И он внезапно так закричал, что Гун и инспектор изумленно обернулись.

– Как, Фредерик, ты уже здесь? – начал инспектор. – Как тебе удалось…

Он не договорил, так как Фатти с силой схватил его за руку.

– Сэр, я могу показать вам сбежавшего преступника, человека со шрамом, того, кого вы ищете!

– Как это, – удивленно спросил инспектор, – что ты хочешь сказать? Где он?

– Сейчас покажу, – крикнул Фатти.

Он резко оттолкнул Гуна в сторону и взбежал вверх по ступенькам фургона. Джозеф и Люсита уже были там, а старуха стояла на верхней ступеньке, сжимая в руках кошку и с издевательской улыбкой на морщинистом лице глядя на всех, кто стоял внизу.

Фатти вцепился в руку старухи, затем резко дернул за платок, прикрывавший ее голову, и сорвал его. И тут же сдернул грязные седые волосы – под ними оказались густые и темные космы!

– Парик! – орал Фатти. – Вымойте ей лицо и сотрите нарисованные морщины, и вы увидите там шрам!

И прежде чем человек успел отпрянуть в сторону, он внезапно дотянулся до морщинистого лица, стер грим над верхней губой и издал торжествующий вопль:

– Вот видите, шрам! Вот этот человек, инспектор.

Ошеломленный и разъяренный человек вырвался из рук Фатти и столкнул его со ступенек фургона. Тут же он прыгнул прямо в середину глазеющей толпы и, раскидав всех, помчался прочь, подхватив на ходу юбку. Старуха оказалась мужчиной – сильным и жестоким!

Но один из людей инспектора легко догнал его, схватив железной хваткой, и при помощи другого полицейского поволок к длинной черной машине.

Неожиданный поступок Фатти поверг всех в такое изумление, что никто из стоявших вокруг не нашелся сначала, что сказать. Зато потом поднялся такой гвалт! Бетси даже испугалась.

– Иди сюда, маленькая! – сказал инспектор, привлекая ее к себе. – Здесь тебе будет безопаснее, – и подхватив Бетси, посадил себе на плечо.

– Разгоните со своими людьми толпу, – приказал он Гуну, – Отчитаетесь позже. А обоих Фанджио доставьте для допроса.

Люсита заныла:

– Мы к этому не имеем никакого отношения! Он заставил нас помогать ему. Он наш двоюродный брат, и мы задолжали ему деньги. Но мы не хотели помогать ему, правда, Джозеф?

– Он негодяй! – кричал Джозеф. – И всегда был таким. Отпустите нас, мы не сделали ничего плохого!

Пока обалдевший Гун стоял в полной растерянности, его люди, схватив близнецов Фанджио, заставили их спуститься со ступенек фургона и повели, причитающих, прочь. Все пошли за ними.

И четверо ребят тоже, вместе с Бетси, все еще сидевшей на плече инспектора. А преступник выкрикивал что-то из окна черной машины.

– Что это он кричит? – спросил инспектор. – Кажется, что-то о кошке?

– Да, – ответил Фатти, – он просит, чтобы кто-нибудь позаботился о его кошке. Если бы он знал, что как раз его кошка и помогла мне разгадать его секрет!

– Мне нужно побеседовать с тобой, Фредерик, – сказал инспектор. – Ты, конечно, исполнил все с большим драматизмом, но какая была в этом необходимость? Ты ведь мог спокойно сообщить мне обо всем.

– Нет, сэр, я не мог, – ответил Фатти. – Я сам все понял в последний момент. На меня вдруг сошло какое-то озарение. Я бы хотел вам все это рассказать. Не могли бы вы пойти с нами ко мне домой? Там бы я и отчитался перед вами?

– Пожалуй, – согласился инспектор. – Честное слово, Гун испытал большое потрясение, когда ты так драматично завершил всю эту историю. Он чуть не упал в обморок от изумления!

Фатти оглянулся. Гун с открытым ртом уставился им вслед, шлем его сполз набок.

– Ему остается только охать, – сказала Бетси. – У него такой жалкий вид. Бедняга Гун, ведь он и сам мог бы разгадать эту загадку.

– Смотрите, а вон Юнис, и Бастер с ней! – оживился Фатти. – Черт, да ведь там и папа с мамой тоже! Надеюсь, Юнис не особенно перепугала их, когда явилась домой и сообщила, что я заперт в фургоне.

– Фредерик, что все это значит? – начал мистер Троттевилл. Он был потрясен и обеспокоен. – Юнис рассказала нам такие небылицы. А, инспектор, и вы здесь тоже! Скажите, ради Бога, что тут происходит?

– Ну, – вежливо ответил инспектор, – если вы позволите мне пойти к вам, я задам Фредерику несколько вопросов. Я сам еще не совсем все понимаю…

– Конечно, конечно, пойдемте, – сказал мистер Троттевилл. – Фредерик, а ты завтракал?

– Нет, еще не успел, – бодро отозвался Фатти, поглаживая радостного Бастера. – Наверное, только инспектор успел поесть, не правда ли?

– Конечно, – согласился инспектор. – Да я вижу, вы на машине, как хорошо! Подвезете нас?

– А мы на велосипедах, – сказал Ларри. – Постараемся приехать побыстрее. Пока!

ОТЛИЧНАЯ РАБОТА, ФАТТИ!

Джейн изумилась, увидев, как много народу явилось к завтраку. Они с кухаркой начали поспешно жарить яичницу с ветчиной и гренки.

Юнис улучила момент, чтобы поговорить с Фатти. Вид у нее был расстроенный.

– Извини, Фредерик, – попросила она. – Я вчера заблудилась, в тумане ушла не в ту сторону.

– Не беда, – улыбнулся Фатти. – Не падай духом. Зато ты немного похудела.

– Ну, а теперь, Фредерик, не расскажешь ли ты нам, что заставило тебя разыграть сегодня утром весь этот спектакль? – спросил инспектор, когда завтрак был на столе. Он уселся на стул и вынул свой блокнот. – Рассказывай обо всем с самого начала, с того момента, как я сообщил тебе о человеке со шрамом и попросил высматривать его повсюду.

– Знаете, сэр, было очень много всяких разрозненных улик, но они никак не складывались в одно целое, – начал Фатти. – Я имею в виду то, что мы сразу заметили сходство близнецов Фанджио с человеком со шрамом, тем человеком с фотографии. Но вы сказали, что у него нет родственников. Да и сами они сказали, что, кроме старухи матери, у них никого нет.

– Есть. Оказывается, он их двоюродный брат, – сказал инспектор. – Вы, конечно же, слышали, они сами сказали это сегодня утром. Это двоюродный брат, которого они стыдятся и боятся, тем и объясняется их сходство, которое вы сумели заметить.

– Да, и с этого все началось, – продолжал Фатти. – После этого многое показалось подозрительным. Я имею в виду этих насекомых – блох и жуков. Миссис Фанджио имела отношение и к тем, и к другим, но я просто подумал, что это у них семейная черта – любовь к насекомым. Подозрительно было и то, что они странно вели себя, когда я поинтересовался, не знают ли они человека со шрамом. Именно это и побудило меня пойти в лагерь, в котором они обитали, и разведать.

– Замечательная мысль, – похвалил инспектор. – Продолжай!

– Были и другие странности, на которые я сразу не обратил внимания, – сказал Фатти, – огромные матерчатые тапочки, например. Я видел их на миссис Фанджио, но не подумал, что это ее… то есть его – я вообще подумал, что на старухе тапочки Джозефа. Однако я не обратил внимания на то, что большие тапочки были надеты на большие ноги – ноги мужчины, а не женщины. А потом произошла ссора в фургоне, когда я услышал два мужских голоса, тогда как там был всего один мужчина. Мне не пришло в голову, что второй голос принадлежал все-таки одному из тех троих, кто был в фургоне, я думал, там должен быть и четвертый!

А голос, понятно, принадлежал миссис Фанджио, она, то есть он, разговаривал своим собственным голосом. Старуха обычно меняла голос, она говорила скрипучим, старушечьим голосом.

– Да, сложное дело, – сказал инспектор. – Могу представить, какой это было все загадкой для тебя. А что еще?

– Еще кошка, – горестно признался Фатти. – Я совсем упустил из вида, что человек со шрамом обожал кошек. Вообще-то я решил, что вполне естественно, если старуха любит кошку, особенно когда все остальные так безжалостны к ней. Я был слеп! Было столько улик, а я не понимал, как они дополняют друг друга.

– У старухи руки были шишковатые, – вставила Бетси. – И мы сразу обратили на это внимание.

– А я ни разу не подумал о том, что шрам можно легко спрятать под морщинами, – простонал Фатти. – Теперь-то я понимаю, что она, то есть он, действительно был мастак менять внешность, да еще специально морщил лицо, чтобы нарисованные морщины нельзя было отличить от настоящих.

– Он и был известен как большой мастер изменять свою внешность и обличье, – сказал инспектор. – Пусть это утешит тебя.

– Конечно, это немного утешает, – согласился Фатти. – Но ведь я и сам могу менять внешность, делаю это неплохо и должен был разглядеть его грим.

– Как же это тебе удалось разгадать миссис Фанджио? – спросил Пип. – Я хочу сказать, что ты стоял там совершенно убитый, а в следующее мгновение уже с диким воплем мчался вверх по ступенькам фургона.

– Я даже не знаю, как это все произошло, – признался Фатти. – Все смешалось в моей голове: эти жуки и блохи, матерчатые тапочки, ссоры и голоса, кошки и морщины, шишковатые руки – и внезапно, в какое-то мгновение, все выстроилось и стало на свои места! Но ведь было кое-что еще, сэр! После чего меня сразу осенило!

– Что же это? – раздались нетерпеливые голоса всех присутствующих.

– Два дня тому назад старая миссис Фанджио, тогда я еще думал, что это старуха, сбила меня с ног, – объяснил Фатти. – Тогда я просто решил, что это был очень удачный удар, А вчера ночью она дала мне по уху – вот видите, оно до сих пор опухшее. Это был мужской удар, а никак не женский! Я все размышлял об этом, но не мог догадаться, что бил-то на самом деле мужчина! А утром, когда я стоял, глядя на троих Фанджио, у меня вдруг начало щипать ухо, вот это-то сразу и прояснило всю картину. Я подумал: по уху мне заехал мужской кулак, оттого-то оно и опухло. Я сразу все понял – и тайна была разгадана!

– Бедный Фредерик, – пожалела его мама. – Давай я тебе сделаю примочку на ушко.

– Мам, не суетись, – вскинулся. Фатти. – Я горжусь своим ухом. Ну вот, инспектор, это, пожалуй, и все. Но, черт возьми, я все время опасался, что на сей раз верх одержит Гун. Я буквально выхватил эту победу из его рук.

– Поздравляю, Фредерик, – сказал инспектор, вставая. – Как я уже говорил раньше, я с нетерпением ожидаю, что в будущем ты станешь работать у меня, и если еще кто-либо и даст тебе по уху, то это буду я сам, а не миссис Фанджио!

И он ушел, а шестеро ребят в сопровождении Бастера пошли проводить его.

– Неплохо бы продолжить завтрак, – сказал Фатти, возвращаясь в столовую.

– Фредерик, ты что, забыл, что худеешь? – напомнила Юнис.

Фатти выразительно фыркнул.

– Сегодня ведь праздник, моя дорогая Юнис, – заявил он. – В одиннадцать мы будем есть булочки, мороженое и пить лимонад. В середине дня будет сытный обед. А потом – потрясающий чай с пирожными в самом лучшем кафе Питерсвуда. Да, кстати, а как там кошка?

– Какая кошка? – не поняла Юнис.

– Кошка Фанджио! – вскричала Бетси. – Конечно же! Ведь им-то она, бедняга, не нужна… Надо нам забрать ее оттуда.

– И будем обращаться с ней как можно лучше, – решил Фатти, – ведь это она помогла разгадать тайну человека со шрамом. Что ты на это скажешь, Бастер?

– Гав, – ответил Бастер и энергично завилял хвостом. – Гав!

1

Игра слов, по-английски: «толл» – звонить, «белл» – колокол