Black Howck
      ИСТОРИЯ ЖИЗНИ ЧЕРНОГО ЯСТРЕБА, РАССКАЗАННАЯ ИМ САМИМ
      Автобиографическая повесть
      Перевод с английского
      ПОСВЯЩАЕТСЯ БРИГАДНОМУ ГЕНЕРАЛУ Г. АТКИНСОНУ (Аткинсон - Генерал Генри Аткинсон 0782-1842), прозванный индейцами Белым Бобром, возглавил военные экспедиции вверх по Миссури в 1819 и 1825 г. Командовал американскими войсками во время войны с Черным Ястребом.)
      Сэр, превратности судьбы и военная удача сделали возможной Вашу победу. Долгие и тяжкие переходы истощили наши силы настолько, что мы принуждены были сдаться - и вот я стал Вашим пленником.
      На этих страницах изложена история моей жизни, которая столь тесно переплелась с вашей собственной, что я решил посвятить эту книгу Вам.
      Я уже стар и много раз видел, как лето сменяет зиму - не много лун осталось мне пережить. Но перед тем, как отправиться в страну своих предков, мне хотелось бы рассказать о том, что побудило меня враждовать с белыми людьми, и тем самым защитить свое доброе имя. Надеюсь, что события, свидетелем которых были и Вы, нашли свое правдивое отражение в моем повествовании.
      Сейчас я лишь скромный представитель того народа, который некогда воздавал мне почести и внимал каждому моему слову. Путь к славе тернист и омрачен многими бедами. Да ниспошлет Вам Великий Дух свое благоволение, чтобы Вы никогда не испытали унижения, которое было уготовано американским правительством для того, чья гордость и смелость не уступала Вашей в ту счастливую пору, когда он жил под сенью своих родных лесов.
      ЧЕРНЫЙ ЯСТРЕБ
      10-ый лунный месяц 1883 года
      ОТ ИЗДАТЕЛЯ
      Имею все основания полагать, что история жизни героя, занявшего впоследствии столь видное место среди выдающихся людей Америки, вызовет вполне оправданный интерес читателей. На страницах этой книги перед вами предстанет образ воина, патриота и пленника - ив каждом из этих обличий он остается вождем своего народа, мужественно и решительно защищающего свои права и достоинство. В описаниях недавней войны много предвзятого по отношению к Черному Ястребу и его народу, и это побудило его поведать миру о тех притеснениях, которым подвергались индейцы по вине белого человека, что и послужило истинной причиной войны, ход которой излагается автором со всей полнотой. По его мнению, это единственная оставшаяся для него возможность защитить свой маленький отряд - все, что осталось от тех, кто храбро сражался под его началом, - от несправедливых обвинений.
      Заслуживают внимания факты, которые приводятся автором в связи с Договором 1804 года, согласно которому правительство США претендовало на спорные территории, подкрепляя свои притязания силой оружия. Договор предусматривал передачу Соединенным Штатам всех земель к востоку от Миссисипи, включая деревню и кукурузные поля Черного Ястреба и его племени. Как утверждает Черный Ястреб, четыре представителя племени, приехавшие в Сент-Луис, чтобы освободить из тюрьмы своего товарища, были принуждены заключить этот важный договор, не имея на то соответствующих полномочий и без ведома своего племени.
      При заключении договоров, касавшихся владения землей, было принято обязательно собирать все племя. Это объяснялось, как справедливо предполагал военный министр, характером полномочий вождей племен, которые нечасто решались заключать важные договоры в отсутствие своих воинов.
      Рассказ Черного Ястреба был записан со слов американского переводчика в агентстве саков и фоксов (сауки и фоксы - оба племени принадлежат к алгонкинской семье языков; после вторжения на их земли европейцев стали союзниками (1730). Сами фоксы называют себя Мескуаки. Здесь имеется в виду Саукенук - большое постоянное поселение сауков на Рок-Ривер, близ ее слияния с Миссисипи.) на Рок-Айленде. Издатель не берет на себя ответственность оценивать факты и суждения, изложенные в этой книге, и предоставляет читателю составить свое собственное мнение о старом вожде и его воспоминаниях, оставляя за собой лишь скромную роль посредника, не требующего никакой награды за свои труды.
      Родился я в селении саков на берегах реки Рок в 1767 году, так что сейчас мне идет шестьдесят седьмой год.
      Как гласит предание, которое я слышал от отца, Пай-и-са, прадед мой На-на-ма-ки. Небесный Гром, был рожден в окрестностях Монреаля, где поначалу Великий Дух поселил племя саков. Когда прадед был еще совсем молод, Великий Дух внушил ему веру, что по прошествии четырех лет он увидит белого человека, который станет ему отцом. Три года прадед покрывал свое лицо черной краской, ел лишь раз в день на заходе солнца и в своих снах видел, как исполняется предсказание Великого Духа. На исходе третьего года Великий Дух снова явился к нему и предсказал, что ровно через год мой прадед увидит того, кто станет ему отцом. И Великий Дух повелел, чтобы за семь дней до истечения срока юноша отправился в сторону севера, взяв с собой своих братьев: На-маха, Осетра, и Пау-ка-хам-ма-ву, Черного Окуня. Спустя пять дней после начала путешествия На-на-ма-ки выслал своих братьев вперед, наказав им отметить шестом с привязанным сверху пучком травы то направление, в котором они услышат шум.
      Рано утром братья возвратились и рассказали, что, услышав в лесу незнакомые звуки, они поступили так, как им было приказано. Все вместе братья направились туда, где был установлен шест. Придя к этому месту, На-на-ма-ки оставил своих братьев и один поспешил туда, где раздавался шум. Там он увидел палатку белого человека. Когда появился На-на-ма-ки, белый человек вышел из палатки, чтобы приветствовать его. Он взял юношу за руку и пригласил в свою палатку. Белый человек сказал, что он подданный французского короля, и что Великий Дух повелел ему пойти в страну, где живет племя людей, никогда не видевших белого человека. Они станут его детьми, а он будет их отцом. Он мечтал об этом четыре года, но когда поведал о своем желании королю, своему отцу, тот посмеялся над ним и назвал Ма-ше-на (Ма-ше-на (алгонк.) - хвастун, лжец.). Однако белый человек все же пришел сюда, чтобы увидеть своих детей, как повелел ему Великий Дух. Король сказал ему, что он не найдет здесь ни земли, ни людей - только лишь горы да множество озер, но видя, что человек не успокоится, пока не добьется своего, снарядил на-пе-ква (На-пе-ква (алгонк.) - здесь: обозначение лодки.) и послал его на поиски неведомой земли. Человек нагрузил корабль, поставил парус и приплыл сюда, к своим детям как раз в тот день, который Великий Дух указал ему в его снах. И вот он встретил юношу, которому суждено стать вождем своего племени.
      Потом белый человек подарил На-на-ма-ки медаль, которую тот надел на шею. На-на-ма-ки поведал белому человеку о своих снах и сказал, что братья его ждут неподалеку. Отец дал ему рубашку, одеяло, платок и множество других вещей и велел привести братьев. Сняв свою одежду из бизоньей кожи и облачившись во все новое, На-на-ма-ки поспешил к братьям, чтобы рассказать им о своей встрече с белым человеком. Он показал полученные от него подарки и, сняв с шеи медаль, надел ее на На-маха, своего старшего брата. Втроем они отправились к своему новому отцу. Тот принял их очень радушно, пригласил в палатку и после короткой церемонии знакомства открыл свой сундук и стал доставать подарки для пришедших. Увидев, что На-на-ма-ки отдал свою медаль, белый человек сказал, что этого делать не следовало - он должен сам носить свою медаль, а для братьев приготовлены другие. Медаль дает ему право занять высокое положение в своем племени. Его братья будут вождями лишь в мирное время и будут следить за порядком в деревне и заботиться о нуждах ее жителей, в то время как ему, в силу его высшего предназначения, будет принадлежать вся полнота власти. Если его племя вступает в столкновение с другими племенами, его пак-ко-ха-ва-ма, или верховной власти, должны повиноваться все. Если он объявит войну, то должен сам вести своих воинов на битву. Белый человек сказал также, что по воле Великого Духа он стал военачальником и был послан, чтобы вручить юноше медаль и подарки для его народа.
      Отец оставался с На-на-ма-ки четыре дня и дал ему ружья, порох и свинец, копья и ножи, показав как обращаться с ними: в дни войны их можно направлять против врагов, а в мирное время ими можно убивать бизонов, оленей и другую дичь, чтобы сделать свою жизнь счастливой и изобильной. Двум другим братьям он подарил разную домашнюю утварь и научил пользоваться ею. Оставив братьям множество всяких подарков и товаров, белый человек отплыл во Францию, обещав вернуться через двенадцать лун.
      Трое новоиспеченных вождей вернулись в свою деревню и рассказали своему отцу Ма-ка-та-квету, который был главным вождем племени, что с ними произошло. Старый вождь приказал убить несколько собак и устроил празднество по поводу своего отречения, на которое было приглашено все племя. Всем не терпелось скорее узнать, что же случилось, и старый вождь поднялся и рассказал обо всем, что произошло с его сыновьями. Свое повествование он закончил так:
      "Великий Дух повелел, чтобы трое моих сыновей стали вождями и моя власть перешла к ним. С радостью передаю им свое высокое звание и все свои обязанности, потому что это воля Великого Духа, и я никогда не осмелюсь прогневать его!"
      Старый вождь передал На-на-ма-ки великий амулет племени со словами:
      "С радостью вручаю тебе его - это душа нашего народа. Никогда прежде не был он опозорен нами и я надеюсь, ты сумеешь сохранить его незапятнанным!"
      Многие были недовольны, ибо считали, что На-на-ма-ки слишком молод, чтобы обладать такой большой властью. Желая рассеять это недовольство, На-на-ма-ки как-то раз во время сильной грозы объявил, что это он вызвал ее, чтобы подтвердить значение имени, которым наградил его Великий Дух. В этот момент молния ударила в дерево, росшее неподалеку. Прежде такого никогда не случалось. На-на-ма-ки подошел к нему, сломал несколько горящих веток, развел костер в вигваме и усадил вокруг него своих братьев. Потом он встал и обратился к своему народу:
      "Я еще молод, но то высокое положение, которое я занимаю среди вас, дано мне Великим Духом. Никогда не желал я занять иного места, чем то, которое положено мне по рождению. Никогда не был я тщеславен и не желал занять место отца при его жизни. Его власть не была захвачена мной. Четыре года Великий Дух являл мне в снах свое предначертание - он указал мне путь туда, где мне предназначено было встретить белого человека, который станет добрым отцом для всех нас. Я исполнил его повеление. Я пошел по указанному мне пути и увидел нашего нового отца. Все вы слышали о том, что произошло. Великий Дух сделал так, что белый человек пришел сюда и встретился со мной. Это по воле Великого Духа я стал во главе моего народа - и мой отец с радостью уступил мне свое место.
      Все мы видели, каким могуществом наделил меня Великий Дух, послав огонь с неба. Пусть же мои братья-вожди надежно охраняют его, чтобы он не вырвался на волю. Пусть они поддерживают мир и согласие среди вас и помогают всем нуждающимся. А если враги нападут на нас, я сам поведу наших храбрых воинов на битву!"
      Когда На-на-ма-ки закончил свою речь, все стали громко его приветствовать. Люди были рады, что то, в чем они видели хитрость На-на-ма-ки, оказалось на самом деле велением Великого Духа.
      Когда вновь наступила весна, из Франции вернулся, как и обещал, их новый отец. Его на-пе-ква была доверху нагружена всякими товарами, которые он щедро раздавал всем обитателям деревни. Еще долгое время продолжал он торговать с ними, и они расплачивались за его товары шкурами и пушниной.
      Спустя много лет англичане взяли верх над французами (Англичане взяли верх над французами - имеется в виду сдача Квебека французами в 1629 г. в ходе так называемой франко-индейской войны, т. е. войны, в ходе которой между Францией и Англией решался вопрос об обладании американскими колониями.) (они в то время воевали) и, изгнав их из Квебека, захватили его. Индейские племена, жившие по соседству и завидовавшие нашему народу, объединились и оттеснили наше племя к Монреалю, а оттуда к Макинаку (Макинак - т. е., форт Мичилимакинак на о-ве Макинак, расположенный в северной части штата Мичиган на озере Гурон.).
      Там наш народ впервые увидел своего английского отца, который снабдил его разными товарами. Враги по-прежнему преследовали наше племя и несколько раз вынуждали его сниматься с места и кочевать вокруг озера, пока наконец оно не обосновалось на берегу залива Грин-Бей у реки, которая сейчас называется Сак. Здесь саки созвали совет и заключили с фоксами договор о дружбе и союзничестве. Фоксы покинули свою деревню и объединились с нашим племенем. Сначала это было вынужденной мерой, ибо ни одно из племен не было достаточно сильно, чтобы успешно противостоять врагам, но вскоре они слились в один народ и образовали единое племя. Однако враждебные им племена вынудили их перекочевать на Висконсин. Здесь они оставались до тех пор, пока отряд молодых воинов не нашел хорошие земли в устье реки Рок. Тогда все племя перекочевало на Рок и, изгнав оттуда кас-кас-кия (Кас-кас-кия - племя алгонкинской семьи, член конфедерации иллинойцев, вытесненное со своих земель сауками и фоксами.), начало строить деревню, преисполненное решимости уже никогда не покидать эти места.
      В этой деревне я и родился, будучи прямым потомком первого вождя На-на-ма-ки, Небесного Грома. До пятнадцати лет со мной не произошло ничего примечательного, что могло бы сохраниться в памяти. Мне не разрешалось носить перья или иметь боевую раскраску. Но в столь раннем возрасте я уже отличился тем, что ранил врага, и был зачислен в ряды воинов.
      Вскоре после этого в нашу деревню пришел главный вождь племени маскотенов (Маско - название, применяемое к алгонкинским племенам, проживавшим в прериях Висконсина и Иллинойса.), чтобы собрать воинов для войны с осейджами, нашими общими врагами. Мой отец присоединился к нему, и я также счел своим долгом откликнуться на его призыв. Я был рад возможности доказать, что я достоин своего отца и обладаю достаточным мужеством и смелостью. Скоро мы столкнулись с неприятелем и началось сражение. Стоя рядом с отцом, я видел, как он поразил противника и снял с него скальп. Горя желанием проявить свою доблесть, я накинулся на другого вражеского воина, поверг его наземь томагавком, пронзил копьем и, сняв скальп, с торжествующим видом возвратился к отцу! Он ничего не сказал, но видно было, что он мной доволен. Так я впервые убил человека. Враг понес большие потери в этой схватке и вынужден был отступить. Военные действия были временно прекращены, наш отряд вернулся в деревню и исполнил победный танец на скальпах. Тогда мне впервые позволили участвовать в подобной пляске.
      По прошествии нескольких лун (за это время я уже успел завоевать славу храброго воина) я повел отряд из семи человек против сотни осейджей! (Осейджи - воинственное степное племя семьи сиу, родственное омахам, понка, канзам и квапо, входившее вместе с ними в союз племени Дхегиа.) Поразив одного из врагов и предоставив моим воинам снять с него скальп, я стал наблюдать за неприятелем, чтобы оценить его силу и военную готовность. Убедившись, что они вооружены не хуже нас, я приказал отступить и вывел свой отряд, не потеряв ни единого человека! Это происшествие снискало горячее одобрение моих соплеменников, что позволило мне за короткий срок собрать против осейджей отряд в сто восемьдесят человек. Мы вышли из деревни, горя воинственным пылом, и долго шли по пересеченной местности, пока не достигли места поселения осейджей на Миссури. Идя по их следу, мы осторожно подошли к деревне. Но каково же было наше огорчение, когда мы обнаружили, что она покинута жителями! Это вызвало недовольство среди воинов моего отряда и все они, за исключением пяти человек, вернулись домой. Я возглавил этот отважный маленький отряд, воздав благодарность Великому Духу и за то немногое, что он оставил мне, и повел его по вражеской тропе, полный решимости не возвращаться без военных трофеев. Так мы шли несколько дней и убили одного воина и мальчика, после чего возвратились в свою деревню с их скальпами.
      После этого неудачного похода все мои попытки собрать новый отряд заканчивались неудачей и так продолжалось до тех пор, пока мне не исполнилось девятнадцать лет. За это время осейджи успели причинить нашему народу много вреда. Наконец, мне удалось собрать двести опытных воинов и на рассвете мы выступили в поход. Через несколько дней мы были уже на вражеской земле и вскоре повстречались с отрядом, не уступающим нам по силе. Сразу же разгорелось сражение, хотя мои воины и были истощены длительным переходом. Обе стороны дрались отчаянно. Враг не желал уступить нам ни пяди земли, мы же были готовы победить или умереть! Множество осейджей полегло в этом бою, прежде чем они обратились в бегство. И кто бы мог устоять против моих храбрых, опытных и искусных бойцов! В этой битве я убил пятерых мужчин и одну женщину, и мне удалось снять скальпы с четверых. Наши противники потеряли около сотни человек, мы же - всего девятнадцать. С победой возвратились мы в свою деревню и исполнили пляску на захваченных скальпах.
      Потерпев значительные потери в этой войне, осейджи больше не покидали своих земель и временно прекратили набеги на наше племя. Тогда мы обратили взор на своих стародавних врагов, которые завлекали и убивали наших беззащитных женщин и детей. В составе небольшого отряда, который возглавил мой отец, я выступил и против этого врага. На реке Мерамек (Мерамек имеется в виду течение р. Мерамек на территории штата Миссури; впадает в Миссисипи ниже Сент-Луиса.) мы вступили в схватку с чероки (Чероки - племя ирокезской семьи, проживающее в южной части Аппалачей.), которые сильно превосходили нас числом. В самом начале сражения отец мой был ранен в бедро, но перед тем, как упасть, все же успел поразить противника. Видя, что отец упал, я принял командование отрядом на себя и отчаянно дрался, пока враг не отступил. Тогда я вернулся к отцу, чтобы помочь ему, но было уже поздно. Знахарь сказал, что рана смертельна, и вскоре отец скончался. В этой битве я убил троих врагов и нескольких ранил. Неприятель потерял двадцать восемь воинов, а мы только семерых.
      Великий амулет моих предков принадлежал теперь мне. Я взял его, приказал похоронить убитых и вернулся с отрядом в деревню, оплакивая потерю отца. Пять лет я покрывал лицо черной краской, постился и воздавал молитвы - и все это время занимался лишь охотой и рыбной ловлей.
      После очередного нападения осейджей Великий Дух наконец сжалился надо мной и дал собрать небольшой отряд, с которым я и выступил против врага. Однако мы обнаружили всего лишь шестерых. Я счел недостойным вступать в схватку со столь малочисленным противником. Мы взяли этих осейджей в плен и привели их к своему испанскому отцу (...к испанскому отцу - автор использует прием индейской ораторской традиции, применяющей для обозначения союзных и исторических связей между племенами термины родства. В данном случае "отец" означает командующего поселением или фортом.) в Сент-Луис, после чего вернулись к себе в деревню. Преисполненный решимости истребить всех оставшихся осейджей за все те несчастья, которые мой народ испытал по их вине, я стал сразу же по возвращении собирать силы и на исходе третьей луны отправился в поход против осейджей во главе отряда из пятисот саков и фоксов и стал айова (Айова - племя семьи сиу, родственное ото и Миссури, проживавшее на территории одноименного штата.). Прошло несколько дней, прежде чем мы напали на их след. Уже наступил вечер, и мы разбили лагерь в лесу. Рано утром мы напали на их деревню и к заходу солнца было разрушено сорок вигвамов, а все их обитатели перебиты, за исключением двух скво, которых я взял в плен. От моей руки пало шесть воинов и два мальчика.
      В этом сражении погибло много лучших воинов осейджей и с тех пор это племя перестало совершать набеги на наши охотничьи угодья и оставалось в пределах своих собственных земель.
      Меня не оставляло желание отомстить чероки за смерть отца и истребить весь их род до последнего. Для этой цели я стал собирать новый отряд. С ним я отправился в места, где жили чероки, но нашел там лишь пятерых из их племени, коих и взял в плен. Четырех мужчин я отпустил, а молодую скво мы привели в свое селение. Как ни велика была моя ненависть к этому народу, истреблять столь малочисленного противника казалось мне недостойным.
      На исходе девятой луны я выступил с большим отрядом против чиппева (Чиппева (часто также оджибве) - крупное племя алгонкинской семьи, проживавшее в районе Со-Сент-Мари в области Великих озер.), кас-кас-кия и осейджей. Это было началом длительного и многотрудного военного похода, который закончился, когда мне шел уже тридцать пятый год. Мы участвовали в семи больших сражениях и множестве мелких схваток. За время похода было убито несколько сотен вражеских воинов. Своей рукой я поразил тринадцать храбрейших воинов противника.
      Изгнав вражеские племена из наших мест охоты и нанеся им великие потери, мы возвратились с миром в свои деревни. Похоронив и оплакав мертвых и исполнив все необходимые ритуальные пляски, мы стали готовиться к зимней охоте, которая прошла очень успешно.
      Каждое лето мы обычно приходили в Сент-Луис. Но затянувшаяся война помешала этому и я не появлялся там уже несколько лет. Когда все наши тяготы были позади, я с небольшим отрядом отправился повидать нашего испанского отца. Придя в город, мы раскинули свои палатки на том месте, где сейчас находится рыночная площадь. Сменив одежду и раскрасив лица, мы направились к своему испанскому отцу, который нас принял очень тепло. Мы получили от него большое количество провианта и множество разных подарков. Проходя по городу, мы исполнили свою обычную пляску и все жители приветствовали нас. Они были нам братьями и всегда. помогали советом.
      При следующем и последнем посещении моего испанского отца я почувствовал что-то неладное: все жители выглядели печальными и озабоченными. Я спросил, в чем причина, и узнал, что американцы собираются захватить город и всю эту местность, и тогда мы лишимся своего испанского отца! Эта новость повергла нас в уныние: индейцы, жившие по соседству с американцами, всегда отзывались о них очень плохо. Нам было жаль терять своего испанского отца, который неизменно относился к нам с дружеским расположением.
      Через несколько дней прибыли американцы. Со своим отрядом я пришел проститься с нашим отцом. Одновременно к нему пожаловали и американцы. Видя их приближение, мы вышли в дверь в тот момент, когда они входили в другую. Сразу же сели мы в каноэ и отплыли в свою деревню на реке Рок - происшедшие перемены радовали нас ничуть не больше, чем наших друзей в Сент-Луисе.
      Вернувшись в деревню, мы рассказали, что Сент-Луис занят чужестранцами и мы никогда более не увидим своего испанского отца! Новость эта опечалила людей.
      Некоторое время спустя, вверх по реке отправилось судно с молодым американским военачальником (лейтенант, впоследствии генерал Пайк), сопровождаемым небольшой группой солдат. Весть о нем дошла до нас вскоре после того, как он прошел Солт-Ривер. Наши юноши все время следили за судном, пытаясь узнать, кто находится на борту. Наконец, судно достигло реки Рок и молодой военачальник высадился на берег вместе с переводчиком. Он произнес речь и преподнес нам подарки! Мы, в свою очередь, принесли ему мясо и ту провизию, которая у нас еще оставалась.
      Речь Пайка пришлась нам по душе. Он сказал много хороших слов и пообещал, что американский отец будет добр к нам. Нам был вручен американский флаг, который сразу же был поднят. После этого он попросил нас спустить английские флаги и отдать ему английские медали - вместо них из Сент-Луиса нам пришлют другие. Но мы желали, чтобы у нас было два отца, и поэтому отказались.
      Когда молодой военачальник отплыл, мы послали гонцов в деревню фоксов в нескольких милях от нас с просьбой, чтобы его там хорошо встретили, что и было исполнено. Он доплыл до самого истока Миссисипи и вернулся в Сент-Луис. После этого мы больше не видели американцев-товары нам поставляли английские торговцы.
      Мы хорошо сделали, сохранив свои медали. Позже от торговцев мы узнали, что вожди племен в верховьях Миссисипи, отдавшие свои медали, так и не получили ничего взамен. Но молодой американский военачальник не был виноват в этом. Он был хорошим человеком и храбрым воином - и погиб, исполняя свой долг.
      Спустя несколько лун после того, как молодой военачальник проплыл вниз по Миссисипи, один из наших людей убил американца и был заключен в тюрьму Сент-Луиса. В деревне был созван совет, чтобы решить, как помочь ему. Совет постановил, что Кваш-ква-ме, Па-ше-па-хо, Оу-че-ква-ка и Ха-ше-ква-хи-ква должны пойти в Сент-Луис, увидеть там американского отца и попытаться освободить нашего соплеменника, предложив выкуп, достаточный, чтобы рассчитаться за пролитую кровь и умиротворить родственников убитого. Для нас это было единственным средством спасения человека, совершившего убийство, и тогда мы были уверены, что и белые люди думают так же!
      Наши посланники отправились в Сент-Луис с самыми благими намерениями, надеясь, что их миссия закончится успешно. Родственники заключенного покрыли свои лица черной краской и стали поститься - они надеялись, что Великий Дух вернет детям отца, а жене - мужа.
      Кваш-ква-ме и его товарищи отсутствовали довольно долго. Наконец они возвратились и разбили лагерь неподалеку от деревни. Однако в тот день в деревне они не появились и никто не приближался к их стоянке. На них была красивая одежда и грудь их украшали медали? По этим признакам мы заключили, что они принесли добрые вести. На следующее утро вигвам совета был переполнен - вошли Кваш-ква-ме и остальные посланцы и вот что мы услышали от них.
      Прибыв в Сент-Луис, они встретились с американским отцом и изложили ему свое дело, потребовав освобождения своего соплеменника. Американский вождь сказал, что взамен он хочет получить землю, и они согласились отдать ему земли к западу от Миссисипи и со стороны реки Иллинойс против Джеффреона. Когда дело было улажено, они ожидали, что их товарища отпустят и он пойдет с ними. И, действительно, его выпустили из тюрьмы, когда они уже собирались покидать город, однако не успел он пройти и несколько шагов, как тут же был застрелен! Это все, что они помнят, ибо большую часть своего пребывания в Сент-Луисе были пьяны.
      Вот все, что я и мой народ знали о договоре 1804 года. Позже мне объяснили его значение. По этому договору вся наша земля к востоку от Миссисипи и к югу от Джеффреона передавалась во владение Соединенным Штатам за тысячу долларов в год! Пусть граждане Соединенных Штатов сами судят, сколь полномочно было представлено наше племя при заключении этого договора и насколько справедливо было то вознаграждение, которое мы получили за земли, отданные этими четырьмя людьми. Я многое мог бы сказать об этом договоре, но сейчас не время для этого. Скажу только, что он был причиной всех наших несчастий.
      Некоторое время спустя после заключения договора в наши края прибыло судно с военачальником и солдатами на борту. Они раскинули лагерь недалеко от истоков Де-Мойна и начали валить лес и строить дома. Новость об их прибытии быстро облетела все деревни, и повсюду были созваны советы. Мы никак не могли взять в толк, почему американцы решили строить поселок в этом месте, но уже знали, что это военный отряд, который привез с собой большие ружья (Большие ружья - так индейцы называли пушки.).
      Несколько жителей нашей деревни, среди которых был и я, отправились посмотреть, что там происходит. Придя на место, мы обнаружили, что они строят форт! Солдаты дружно валили лес. Я заметил, что они вооружены и ведут себя так, будто находятся во вражеском окружении. Наши вожди вступили в переговоры с белыми офицерами - я в них не участвовал, но позднее узнал, что главный военачальник заявил, что дома строятся для торговца, который будет здесь жить и дешево продавать нам разные товары. С ним поселятся и все эти солдаты. Мы были обрадованы этой новостью и надеялись, что все сказанное было правдой, хотя и трудно было предположить, что все эти строения предназначались лишь для одного торговца. Мы все же сомневались в истинности их намерений и предпочли бы, чтобы они прекратили свое строительство и покинули эти места. Тем временем собралось уже довольно много индейцев, желающих посмотреть, что здесь происходит. Я заметил, что белые люди обеспокоены.
      Несколько наших юношей наблюдали за группой солдат, которые пришли вооруженными, но перед началом работы сложили свое оружие в стороне. Индейцы прокрались к этому месту, схватили ружья и издали боевой клич. Солдаты побросали топоры и побежали за своим оружием, но обнаружили, что оно исчезло, а они окружены! Наши юноши посмеялись над ними и вернули им ружья.
      Но когда солдаты вернулись в форт и рассказали о том, что произошло, главный военачальник отнесся к этому очень серьезно. Он пригласил наших вождей в свой форт на совет. Это вызвало большое волнение среди наших людей - все хотели знать, чем это кончится. Форт был обнесен довольно низким частоколом и вскоре весь он был окружен индейцами - они забирались на бочки и бревна, стараясь заглянуть внутрь. Одни принесли с собой ружья, другие-луки и стрелы. Такая предосторожность была совсем не напрасна ружья белых солдат были заряжены, а утром мы видели, как они засыпали порох в свои пушки.
      Часть наших воинов начала пляску у ворот форта, намереваясь войти туда, но они были остановлены солдатами. Совет немедленно был прерван солдаты с ружьями в руках стали выбегать из своих казарм, где они были скрыты от наших глаз, к воротам притащили пушку и к ней подскочил солдат с горящим запалом, готовый поджечь фитиль. Наши воины отступили, и все вернулись в лагерь.
      В то время у нас еще не было намерений нападать на бледнолицых, но сейчас мне представляется, что войди тогда индейцы в форт, все белые были бы перебиты, как это случилось с английскими солдатами в Макинаке много лет назад.
      Сняв свой лагерь, мы вернулись на Рок. Через некоторое время обитатели форта получили подкрепление и среди вновь прибывших мы узнали некоторых своих друзей из Сент-Луиса.
      Вскоре после нашего возвращения из форта Мэдисон в деревне появились гонцы от пророка племени шауни (от пророка племени шауни - имеется в виду Тенскватава (Открытая Дверь) (ок. 1768 - ок. 1837) брат известного вождя племени шауни Текумзе, обладавший, по представлениям индейцев, пророческим даром.