После девятого мая - дня великой радости и горьких слез - в столице готовились к полномасштабному празднованию победы. На Красной площади намечалось проведение торжественного военного парада. От каждого фронта в нем должны были принять участие по одному сводному полку (равно как и по одному полку от авиации и военно-морского флота). В Москву специально доставили красное знамя, водруженное в мае над рейхстагом. Оно уже тогда сделалось священным символом победы. Привезли и флаги разбитых германских частей. Для них была уготована своя особая роль.
      Советским маршалам и генералам стало известно, что Сталин будет принимать парад 24 июня. Понятно, что тот был Верховным Главнокомандующим, соответственно единственным человеком, кому могла принадлежать основная заслуга в достижении великой победы. Однако по русской традиции принимать Парад Победы было положено верхом на лошади.
      За неделю до события Сталин позвал Жукова на свою дачу. Он спросил бывшего кавалериста, не разучился ли тот еще ездить на коне. "Нет, не разучился", - ответил Жуков. "Вот что, - заключил Сталин, - вам придется принимать Парад Победы. Командовать парадом будет Рокоссовский". - "Спасибо за такую честь, - ответил Жуков, - но не лучше ли парад принимать вам? Вы Верховный Главнокомандующий, по праву и обязанности парад следует принимать вам".
      Однако Сталин возразил: "Я уже стар принимать парады. Принимайте вы, вы помоложе"{1002}. Прощаясь, он сказал Жукову, чтобы тот принимал парад на арабском жеребце, который ему покажет маршал Буденный.
      На следующий день Жуков был на центральном аэродроме, где наблюдал за репетицией парада. Там к нему подошел сын Сталина, Василий. Последний сказал ему по секрету, что его отец уже готов был сам принимать парад, но случился один курьезный эпизод. Дело в том, что три дня назад лошадь, верхом на которой сидел Сталин, понесла. Тот просто неправильно пришпорил ее. Советский лидер пытался остаться в седле, но не удержался и упал. При этом он ударился головой и плечом. Поднявшись с земли, Сталин сплюнул и сказал, чтобы парад принимал Жуков - тот старый кавалерист. Жуков спросил Василия, на какой лошади ехал его отец. Сын Сталина ответил, что на арабском жеребце, том самом, на котором теперь предстояло принимать парад самому маршалу.
      Василий попросил Жукова никому не говорить об их разговоре. Поблагодарив его, маршал принялся за собственную тренировку. За оставшееся время до начала парада он не упускал случая покататься верхом.
      Утро дня торжественного парада выдалось пасмурным и дождливым. "Небеса плачут о наших погибших", - комментировали погоду простые москвичи. Вода стекала с козырьков фуражек. Все солдаты и офицеры получили новую форму и медали. Без трех минут десять Жуков, находящийся подле Спасских ворот, взобрался на арабского жеребца. Он мог слышать, как собравшиеся на церемонию люди разразились рукоплесканиями. Лидеры партии и правительства в этот момент взошли на трибуну Мавзолея Ленина. Как только пробили Кремлевские куранты, Жуков выехал на Красную площадь. Оркестр грянул "Славься!" Глинки. После этого все стихло. Рокоссовский также сильно нервничал. Но он крепко держался в седле и отдавал команды твердым голосом. Кульминацией парада стал марш двухсот фронтовиков, бросивших фашистские флаги подле Мавзолея - к ногам советского руководителя. Торжествующий Жуков в тот момент еще не знал, что Абакумов уже разработал план его смещения.
      Вскоре Жуков собрал ближайших друзей на своей даче отпраздновать победу. К этому времени на этой даче уже были спрятаны "жучки", и весь разговор за ужином оказался записан на магнитную пленку. Спецслужбам удалось добыть тогда солидный компромат. Главным криминалом стал тот факт, что первый тост был провозглашен отнюдь не за товарища Сталина, Позднее это явилось основанием для ареста кавалерийского командира генерала Крюкова. Его жена, знаменитая певица Лидия Русланова, была также сослана Абакумовым в ГУЛАГ. Истинной причиной ее заточения стало то, что она с презрением отвергла все блага, которые ей предлагал руководитель СМЕРШа. Комендант лагеря, куда попала певица, приказал ей петь для него и других лагерных офицеров. Но Лидия ответила, что будет петь лишь тогда, когда ее будут слушать не только охранники, но и заключенные ( "зэки").
      Спустя неделю после парада маршалу Сталину за выдающиеся заслуги в годы Великой Отечественной войны было присвоено звание генералиссимуса{1003}. В дополнение к этому ему вручили Золотую Звезду Героя Советского Союза, орден Ленина и орден Победы - пятиконечную платиновую звезду, украшенную ста тридцатью пятью бриллиантами и пятью большими рубинами. Праздничные банкеты и награждения происходили на фоне голода, существовавшего во многих районах страны. В этом смысле они ничем не отличались от мероприятий, которые организовывало в свое время царское правительство.
      В последующие годы Абакумов постарался добыть компромат на Георгия Жукова, выбивая признания из его бывших коллег и подчиненных. В конце концов маршал оказался в заслуженной ссылке - командующим второстепенными военными округами, - а затем на своей даче. Исключая краткое двухгодичное пребывание в должности министра обороны СССР (в период правления Хрущева), ссылка Жукова продолжалась вплоть до 9 мая 1965 года, двадцатой годовщины победы над Германией. В тот день в Кремле была организована торжественная церемония. Когда в президиуме появился Леонид Брежнев, все военачальники, включая министров, генералов и маршалов, поднялись с мест. Следом за ним шел Жуков, которого пригласили на празднование лишь в последний момент. Однако советский лидер вскоре пожалел о подобном решении. Как только публика узнала прославленного маршала, она разразилась громом аплодисментов. Овации и скандирования: "Жуков! Жуков! Жуков!"{1004} - продолжались долгое время. Брежнев стоял рядом с каменным лицом.
      Тем не менее маршалу пришлось прожить остаток жизни, находясь преимущественно на своей даче. Все ее помещения, как и ранее, были усеяны "жучками". Несмотря на то что имя маршала теперь официально реабилитировали, в течение девяти последующих лет его не приглашали на публичные собрания высокого ранга. Но самой большой раной для Георгия Жукова продолжал оставаться сталинский трюк с телом Гитлера.
      Несмотря на то что большинство простых немцев были травмированы поражением собственной страны, разрушением жилых домов, крушением всего стиля их жизни, военные и политические лидеры "третьего рейха" отказывались признать свою долю ответственности за совершенные преступления. Американские и британские следователи, допрашивавшие офицеров вермахта, были поражены поведением подопечных арестантов. Те никак не хотели признать свою причастность к тому, что произошло в предыдущие годы. Германские военные считали себя невиновными и готовы были признать только "ошибки", но не "преступления". Все преступления, по их мнению, совершали только нацисты и эсэсовцы.
      Более того, генерал Блюментрит относился к нацистскому антисемитизму как к всего лишь "ошибочному направлению развития событий начиная с 1933 года"{1005}. "В результате этого было потеряно много ученых, - отмечал он, что сильно навредило исследованиям, проводившимся в то время". Он явно имел в виду, что если бы нацисты не преследовали евреев, то такие ученые, как Эйнштейн, могли бы помочь немцам произвести еще более качественное "чудо-оружие", возможно, даже атомную бомбу. Это оружие могло бы предотвратить большевистское вторжение в Германию. Порой Блюментрит заговаривался и даже забывал, что его основной целью является дистанцироваться от политики нацистов. Так, он утверждал, что в отличие от 1918 года, когда вспыхнули революционные мятежи, ситуация, сложившаяся к 1945 году, ясно показала, насколько единым было германское общество под руководством Гитлера.
      Логика рассуждений германских офицеров являлась абсолютно порочной. Объединенный разведывательный комитет командования союзников на Европейском континенте отмечал, что они имели совершенно извращенные моральные ценности{1006}. "Эти генералы, - говорилось в докладе, подготовленном на основе допросов более трехсот военачальников, - одобряли все действия, которые достигали своей цели. Успех для них являлся главным оправданием. Те действия и поступки, которые не достигали своей цели, соответственно являлись неправильными. Так, например, было бы правильным на время приостановить антисемитскую кампанию и вновь начать ее после победного завершения войны. Являлось неправильным бомбить Англию в 1940 году. Если бы немцы воздержались от этого, то, возможно, Британия бы присоединилась к Гитлеру в походе против Советского Союза. Было неправильным относиться к русским и полякам [военнопленным] как к скотине, поскольку теперь они сами относятся к немцам подобным образом. Являлось неправильным объявлять войну США и России, поскольку их объединенная сила превышала возможности Германии. Такого мнения придерживаются не только пронацистски настроенные генералы, оно широко распространено среди всех немецких военачальников. Они вовсе не думали о том, насколько это аморально - уничтожать целую расу или совершать насилия над пленниками. Единственное, чего они боялись, что союзники, по какому-то ужасному недоразумению, посчитают их причастными к преступлениям режима".
      Даже гражданские лица, как отмечалось в другом докладе, подготовленном армией США, автоматически продолжали повторять заученные ранее пропагандистские штампы. Они, например, инстинктивно называли союзные бомбардировки Германии "террористическим наступлением" (фраза Геббельса), тогда как всему остальному миру было известно название "воздушное наступление", или воздушные атаки. В докладе отмечалось, что подобное явление можно отнести к "рудиментам нацизма"{1007}. Многие немцы старались заострить внимание на собственных страданиях и жертвах, особенно в результате союзных бомбардировок. Но они сразу замолкали, когда речь заходила о жестоких налетах люфтваффе на европейские города.
      Все старались уклониться от ответственности. Сами нацисты утверждали, что их просто заставили участвовать в преступлениях. Во всем виноваты только высшие руководители. Простые немцы якобы были тут ни при чем. Их "обманули и предали". Даже генералы утверждали, что они стали жертвами нацистского режима. И если бы Гитлер не вмешивался в управление ими ходом военных действий, то война не была бы проиграна.
      Оправдывая свои действия, нацистские генералы и гражданские лица одновременно старались убедить следователей в том, что в нацистской Германии существовала правильная точка зрения на окружавший ее мир. Немцы даже не могли понять, почему вообще США объявили им войну. Когда же им говорили, что войну объявили вовсе не США, а сама Германия, немцы смотрели на следователей с недоверием. Это полностью противоречило их убеждению, что именно Германия была жертвой войны.
      И военные, и гражданские лица старались читать союзникам лекции о том, что Британии и Соединенным Штатам теперь необходимо объединиться и вместе выступить на борьбу с так хорошо им знакомой угрозой "большевизма". Тот факт, что именно германское вторжение в СССР в 1941 году привело в конце концов коммунистов в центр Европейского континента (то есть свершилось то, что коммунистам не удалось сделать во время революционных событий 1917-1921 годов), был за пределами их восприятия. Большевикам удалось использовать ради достижения своих целей приверженность русского народа к автократии. Нацисты также сыграли на тех тенденциях, которые уже давно развивались в германской нации. Прежде всего это касается ложного понимания немцами причин и последствий тех или иных явлений. Некоторые историки подчеркивают, что самый криминальный режим за всю историю человечества возник именно в той стране, народ которой в 1933 году безмерно желал закона и порядка. В результате сами немцы, особенно это касается женщин и детей Восточной Пруссии, подверглись в конце войны такому же насилию, какое немцы применили к гражданскому населению оккупированных областей Польши и Советского Союза.
      Новое противостояние в годы "холодной войны" позволило многим ветеранам нацистской гвардии поверить, что их вина заключалась лишь в том, что они жили в плохое время. Однако спустя три десятилетия после войны германское экономическое чудо и жесткие дебаты среди историков радикально изменили ситуацию. Большинство немцев теперь могло спокойно обратиться к осмыслению своего прошлого. Еще ни одна нация, имеющая столь тяжелое наследие, не сделала большего для осознания всей правды истории.
      Западногерманское правительство делало также все возможное, чтобы задавить на корню любое возрождение нацизма и появление новых фюреров. Тем не менее останки Гитлера еще долгое время хранились по другую сторону "железного занавеса". В 1970 году Кремль наконец решил уничтожить их. Но сделать это предстояло в строжайшей тайне. Даже теперь труп вождя "третьего рейха" продолжал наводить ужас. Челюсти Гитлера, которые так тщательно оберегала Елена Ржевская в мае 1945 года, были затем переданы в СМЕРШ, тогда как череп фюрера - в НКВД. Эти части тела совсем недавно обнаружили в бывших советских архивах. Сам скелет, закопанный на территории советской воинской части, размещенной в Магдебурге, эксгумировали и сожгли. Пепел сбросили в городскую канализационную систему.
      Но не только тело Гитлера не нашло в годы войны собственной могилы. Бессчетное количество безымянных жертв - военных и гражданских лиц с обеих сторон - -было погребено под завалами земли, руинами домов, сгорело в пламени пожаров. Каждый год порядка тысячи новых останков обнаруживается на Зееловских высотах, в сосновых лесах к югу от Берлина, при строительстве домов в новой столице объединенной Германии. Бессмысленная резня, ставшая результатом извращенного гитлеровского тщеславия, - вот о чем забыл вспомнить Альберт Шпеер, когда говорил, что для истории всегда важен "конечный результат". Некомпетентные оценки, яростное нежелание признавать реалии нацистского режима, его бесчеловечность еще долгое время проявлялись в германском обществе.
      Избранная библиография
      Использованные автором материалы взяты из следующих архивов, сборников документов и коллекций:
      Исторический архив Общества Макса Планка, Берлин;
      Симпозиум: Искусство и война. "От Вислы до Одера: Советские наступательные операции". Центр по изучению операций сухопутных войск, Военный колледж Армии США, 1986 г.;
      Государственный архив, Берлин;
      Государственный архив - Военный архив, Фрайбург;
      Бранденбургский земельный архив, Потсдам;
      Историческая библиотека, Штутгарт;
      Государственный архив Российской Федерации, Москва;
      Архив Университета Гумбольдта, Берлин;
      Институт истории, Мюнхен;
      Сборник материалов Международного военного трибунала над главными военными преступниками (Нюрнберг);
      История Второй мировой войны: 1939-1945. - М., 1979. - Т. 10;
      Военный архив, Стокгольм;
      Земельный архив, Берлин;
      Библиотека Военно-исторического исследовательского института, Потсдам;
      Национальный архив США, Колледж-парк, Мэриленд;
      Государственный архив Великобритании, Кью;
      Российский государственный архив литературы и искусства, Москва;
      Российский государственный архив социально-политической истории, Москва;
      Российский государственный военный архив, Москва;
      "Специальный архив" трофейных немецких документов{*19} при Российском государственном военном архиве, Москва;
      Центральный архив Министерства обороны РФ, Подольск;
      Центр хранения и изучения документальных коллекций, Москва;
      Военно-исторический журнал;
      Великая Отечественная война: Военно-исторические очерки. - М., 1999. Т. 3, 4.
      Интервью, дневники и неопубликованные комментарии
      Шалва Яковлевич Абуладзе (капитан, 8-я гвардейская армия);
      Герт Беккер (житель Берлина, Штеглитц);
      Рихард Байер (диктор радио "Гроссдойчер рундфунк");
      Николай Михайлович Беляев (комсомольский работник 150-й стрелковой дивизии 5-й ударной армии);
      Клаус Бёзелер (Германский молодежный союз, Берлин);
      Урсула Бубе, урожденная Эггелинг (берлинская студентка);
      Харди Буль (житель Хальбе);
      Анри Фене (командир батальона, дивизия СС "Шарлемань");
      Анатолий Павлович Федосеев (эксперт по электромагнитному оборудованию, посланный в Берлин);
      Эдельтрауд Филлер (секретарь, корпорация "Сименс");
      генерал-лейтенант Бернд Фрайер Фрайтаг фон Лорингхофен (помощник генерала Кребса в бункере фюрера);
      Владимир Самойлович Галл (капитан, 7-й отдел политуправления 47-й армии);
      Ханс Дитрих Геншер (военнослужащий немецкой 12-й армии);
      Эльза Хольтцер (жительница Берлина);
      полковник Хубертус Фрайхер фон Гумбольдт-Дахрёден (оперативный отдел штаба 12-й немецкой армии);
      Светлана Павловна Казакова (штаб 1-го Белорусского фронта);
      полковник Вольфрам Кертц (капитан, охранный полк 309-й пехотной дивизии "Берлин");
      генерал-майор И.Ф. Клочков (старший лейтенант 150-й стрелковой дивизии 5-й ударной армии);
      Иван Владимирович Коберидзе (капитан, артиллерист 1-го Украинского фронта);
      Иван Леонтьевич Коваленко (связист штаба 3-го Белорусского фронта);
      Анатолий Кубасов (3-я гвардейская танковая армия);
      Р.У. Леон (разведка 9-й армии США);
      Эрика Левин (женщина с улицы Розенштрассе);
      генерал-майор Рудольф Линднер (1241-й полк дивизии "Курмарк");
      Лотар Лёве (гитлерюгенд);
      Ганс Оскар, барон Лёвенштайн де Витт (мужчина с улицы Розенштрассе);
      генерал Ульрих де Мезьер (полковник генерального штаба, главное командование сухопутных войск вермахта);
      Георгий Малашкия (капитан 9-го танкового корпуса);
      Николай Андреевич Мальцев (лейтенант 3-й гвардейской танковой армии);
      генерал Анатолий Григорьевич Мережко (капитан штаба 8-й гвардейской армии);
      Рохус Миш (обершарфюрер "Лейбштандардта" СС в бункере фюрера);
      Герда Петсрсон (секретарь "Люфтганзы", Нойкёльн);
      полковник Гюнтер Райхельм (начальник штаба немецкой 12-й армии);
      фрау Хельга Ретцке (студентка Берлин-Бух);
      Сергей Павлович Ревин (младший сержант 4-й гвардейской танковой армии);
      Елена Ржевская (Коган) (переводчик отдела контрразведки СМЕРШа 3-й ударной армии);
      Александр Заундерсон (капитан, следователь на Нюрнбергском процессе);
      Эрих Шмидтке (мобилизованный фольксштурма в Берлине);
      Эрхардт Северин (гражданин);
      Шота Шургая (младший лейтенант 16-й воздушной армии);
      Вольфганг Штайнке (лейтенант 391-й охранной дивизии немецкой 9-й армии);
      Шота Сулханишвили (капитан 3-й ударной армии);
      фрау Вальтрауд Зюссмильх (школьница);
      фрау Марлене фон Вернер (жительница Ваннзее);
      Магда Виланд (актриса);
      генерал Маркус Вольф (член группы немецких коммунистов, прибывших в Берлин вместе с Ульбрихтом);
      генерал Вуст (лейтенант учебного батальона люфтваффе 309-й пехотной дивизии "Берлин" 9-й армии).
      Существуют также еще три человека, которые согласились дать мне интервью при условии, что их имена не будут указаны в книге.
      Расшифровка терминов
      Фриц - так русские в обиходе называли германского солдата. Множественная форма использовалась для обозначения всех немцев.
      Фронтовик - военнослужащий Красной Армии, имеющий фронтовой опыт.
      Иван - в обиходе название для советского солдата. Термин использовался как самими русскими, так и немцами.
      Ландзер - германский солдат, имеющий фронтовой опыт. Эквивалент русскому "фронтовику".
      НКВД - Советская секретная полиция, возглавляемая Лаврентием Берией. Части, дивизии НКВД, которые создавались преимущественно из бывших погранполков, входили в состав каждого советского фронта. Представитель НКВД на фронте подчинялся напрямую только Берии и Сталину, а не армейскому командованию.
      ОКХ - главное командование сухопутных войск Германии. В ходе войны играло ведущую роль в разработке и проведении операций на Восточном фронте.
      ОКВ - главное командование вермахта. В его подчинение входили сухопутная армия, военно-воздушные силы и военно-морской флот Германии. Руководство ОКБ осуществлял Гитлер через фельдмаршала Кейтеля и генерала Йодля. В ведении ОКБ были операции на всех фронтах, за исключением Восточного.
      Политическое управление (политический отдел) - организация, ответственная за политическое воспитание военнослужащих Красной Армии. Политотделы и политуправления армий и фронтов подчинялись Главному политическому управлению Рабоче-Крестьянской Красной Армии в Москве.
      7-й отдел - подразделение, существовавшее в политуправлениях всех армий и фронтов. Основной его задачей была деморализация войск противника. В 7-х отделах работало под советским контролем много германских коммунистов, равно как и бывших военнопленных, получивших "антифашистское" образование в советских лагерях. Немецкие солдаты называли таких людей "войска Зейдлица", по имени генерала фон Зейдлица Курцбаха, захваченного в плен в Сталинграде. Зейдлиц участвовал в организации так называемого Национального комитета "Свободная Германия", находившегося под полным контролем НКВД.
      Штрафная рота, штрафной батальон - советские варианты немецких штрафных частей. В штрафные роты и батальоны попадали провинившиеся офицеры, дезертиры и паникеры, где им в теории предоставлялся шанс "искупить свою вину кровью". На практике это означало, что штрафников бросали на самые горячие участки боя, заставляли идти на минные поля впереди основных сил. Штрафные роты и батальоны всегда находились под наблюдением охраны, готовой на месте расстрелять любого солдата, нарушившего приказ.
      СМЕРШ - расшифровывается как "смерть шпионам". Такое имя выбрал для этой контрразведывательной организации сам Сталин. Отделы контрразведки СМЕРШа прикреплялись к штабам соединений и объединений Красной Армии. Организация СМЕРШ, возглавляемая Виктором Абакумовым, была образована в апреле 1943 года. До этого ее функции в войсках выполняли особые отделы НКВД.
      Ставка - советское Верховное Главнокомандование, находящееся под контролем Сталина. Начальником Генерального штаба Красной Армии в 1945 году был генерал Антонов.
      Верховный, Верховный Главнокомандующий - термин, который использовали советские военачальники в отношении Сталина.
      Военные организации
      Группа армий и фронт - германская группа армий и советский фронт представляли собой объединение из нескольких армий. В зависимости от обстоятельств их численность могла варьироваться от двухсот пятидесяти тысяч до миллиона и более человек.
      Армия - каждая немецкая армия имела в своем составе обычно от сорока тысяч до ста тысяч человек. Советская армия - в основном меньше. Большинство армий включали в свой состав два или три корпуса. В теории советская танковая армия должна была иметь шестьсот танков и сто восемьдесят восемь самоходных артиллерийских установок.
      Корпус состоял из нескольких дивизий (обычно двух - четырех). Однако советский танковый корпус имел три бригады, каждая по шестьдесят пять танков. Таким образом, советский танковый корпус был примерно равен по количеству бронированных машин полноценной немецкой танковой дивизии.
      Дивизия - число военнослужащих, входящих в ее состав, зависело от ситуации. По штату советским стрелковым дивизиям было положено иметь одиннадцать тысяч семьсот восемьдесят военнослужащих, но в большинстве случаев в них состояло от трех до семи тысяч человек. К 1945 году германская дивизия часто имела еще меньшую численность своего личного состава.
      Бригада - часть, занимающая промежуточное положение между дивизией и полком. Такое формирование было более привычным для вооруженных сил Великобритании и США. В составе вермахта и Красной Армии основной единицей считалась дивизия, в состав которой входило по меньшей мере два или три полка. Однако именно из танковых бригад состояли советские танковые корпуса.
      Полк - часть, состоящая из двух или трех батальонов по семьсот человек в каждом. На практике количество военнослужащих, входящих в состав батальона, было в основном меньшим.
      Батальон - подразделение, состоящее из по меньшей мере трех стрелковых рот (в теории по восемьдесят человек в каждой) и рот обеспечения (пулеметной, минометной, противотанковой, транспортной и др.).
      Соотношение между званиями военнослужащих германской, американской и английской армий можно найти по адресу в Интернете: antonybeevor.com.
      Избранная библиография
      Антонов В. Последние дни войны // Военно-исторический журнал (Далее: ВИЖ). - 1987. - № 7.
      Бордзиловский Е. Участие 1-й армии Войска Польского в Берлинской операции // ВИЖ. - 1963. - № 10.
      Боков Ф, Наступление 5-й ударной армии с Магнушевского плацдарма // ВИЖ. - 1974. - № 1.
      Васильев Н. Красный цвет победы // Всем смертям назло. - М., 2000.
      Великая Отечественная война: Военно-исторические очерки: В 4 т. - М., 1999. -Т. 3, 4.
      Гараев М. Георгий Жуков: Жизнь и деятельность после войны// Военная мысль. - 1997. - Т. 6. - № 4.
      Грибов Ю. Играл нам в Бранденбурге граммофон... // Строки великой войны. - М., 2000.
      Гриф секретности снят: Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах // Под ред. Г. Кривошеева. - М., 1993.
      Живая память. Великая Отечественная: правда о войне. В 3 т. - М., 1995. -Т. 3.
      Жуков Г, Воспоминания и размышления. - М., 1995. - Т. 4.
      Зиненко И. Организация и ведение боя 164-м стрелковым полком за Батслов под Берлином // ВИЖ. - 1978. - № 1.
      Иноземцев Н. Цена победы в той самой войне. - М., 1995.
      Исаев С. Вехи фронтового пути // ВИЖ. - 1991. - № 10.
      Киреев Н. Применение танковых армий в Висло-Одерской операции // ВИЖ. 1985. - № 1.
      Клочков И. Знамя Победы над рейхстагом. - СПб., 2000.
      Кондауров И. В 45-м мы сами искали противника // Всем смертям назло.
      Кузнецов В., Медлинский Б. Агония // ВИЖ. - 1992. - № 6-7.
      Лучинский А. На Берлин! // ВИЖ. - 1965. - № 5.
      Макаревский В. 17-я мотоинженерная бригада в Берлинской операции // ВИЖ. - 1976. - № 4.
      Морозов Б. Мгновение войны // Строки великой войны. - М., 2000.
      Неустроев С. Штурм рейхстага // ВИЖ. - 1960. - № 5.
      Переделъский Г., Хорошилов Г. Артиллерия в сражениях от Вислы до Одера // ВИЖ. - 1985. - № 5.
      Полян П. Вестарбайтеры: интернированные немцы на советских стройках // Родина. - 1999. - № 9.
      По обе стороны фронта / Под ред. А. Шиндела. - М., 1995.
      Приказы Верховного Главнокомандующего в период Великой Отечественной войны Советского Союза. - М., 1975.
      Раманичев Н. Из опыта перегруппировки армий при подготовке Берлинской операции // ВИЖ. - 1985. - № 10.
      Ржевская Е. Берлин, май 1945. - М., 1986.
      Ржевская Е. Вечерний разговор. - СПб., 2001.
      Рокоссовский К. Солдатский долг. - М., 1968.
      Рунов Б. Знание немецкого помогло взять в плен сотен шесть немцев // Всем смертям назло.
      Сенявская Е. 1941-1945: Фронтовое поколение. - М., 1995.
      Сенявская Е. Психология войны в XX веке. - М., 2000.
      Смирнов Е, Действия 47-й танковой бригады в передовом отряде танкового корпуса // ВИЖ. - 1978. - № 1.
      Файзулин А., Добровольский П. Встреча на Эльбе // ВИЖ. - 1979. - № 4.
      Цветаев Е. Жуков: Каким мы его помним. - М., 1988.
      Чинарьян И. Мой месяц май // Строки великой войны,
      Шатилов Н. У стен рейхстага // Всем смертям назло.
      Шатуновский И. И останется добрый след // Всем смертям назло.
      Щербаков В, Материальное обеспечение 4-й гвардейской танковой армии в Висло-Одерской операции // ВИЖ. - 1979. - № 6.
      Alanbrooke. Field Marshal Lord. War Diaries 1939-1945. - London, 2001,
      Albrecht, Gunter, and Hartwig Wolfgang (eds.). Arztc: Erinnerungen, Erlcbnisse, Bekentnisse. Berlin (East), 1982.
      Altner, Helmut. Totentanz Berlin: Tagebuchblatter eines Achtzhcnjahrigen. - Offenbach am Main, 1946.
      Ambrose, Stephen. Eisenhower and Berlin: The Decision to Halt at the Elbe. - New York, 1967.
      Andreas-Friedrich Ruth. Der Schattenmann: Tagebuchaufzeichnungen 1938-1945. - Frankfurt am Main, 1983.
      - Schauplatz Berlin: Tagebuchaufzeichnungen 1945-1948. - Frankfurt am Main, 1984.
      Annan Noel Changing Enemies: The Defeat and Regeneration of Germany. London, 1995.
      Anonymous. A Woman in Berlin. - London, 1955.
      Arnold Dietmar. 'Die Flutung des Berliner S-Bahn Tunnels in den letzten Kriegstagen // Nord-Sud-Bahn: Vom Geistertunnel zur City-S-Bahn. - Berlin, 1999.
      Babadshanjan A. Hauptstobkraft. - Berlin (East), 1981.
      Bacon Edwin. The Gulag at V/ar: Stalin's Forced Labour System in the Light of the Archives. - London, 1994.
      Bark D. and Cress D. A History of West Germany: From Shadow to Substance: 1945-1963. - Oxford, 1989.
      Bauer Frank, Pfundt, Karen, and Le Tissier Tony, Der Todcskampf der Reichshauptstadt. - Berlin, 1994.
      Bauer Magna E. Ninth Army's Last Attack and Surrender. - Washington, DC, 1956.
      Beelitier Heimatverein. Urn Beelitz barter Kampf. - Potsdam, 1999.
      Behrmann, Jdrn. Grundlage Forschung im totalitaren Staat//Yon der Verfuhrbarkeit der Naturuissenschaft / Ed. by. Martin Stohr Frankfurt am Main, 1986.
      Below, Nicolaus von. Als Hitlers Adjutant, 1937-1945. Mainz,
      Berezhkov V. History in the Making. - Moscow, 1982.
      - At Stalin's Side. - New York, 1994.
      Beria Sergo. Beria, My Father: Inside Stalin's Kremlin, - London, 2001.
      Bernadotte. Count Folke. The Curtain Falls. - New York, 1945.
      Bezborodova Irina. Generale dcs Dritten Reiches in sowjetischer Hand, 1943-1956. Graz; Moscow, 1998.
      Bezymenski Lev. Der Tod des Adolf Hitler: Unbekannte Dokumente aus Moskauer Archiven. - Hamburg, 1968.
      Bokov P.M. Friihjahr des Sieges und der Befreiung, Berlin (East), 1979.
      Boldt Gerhard. Die Letzten Tage der Reichskanzlei. Hamburg. 1947.
      Bollmann Erika, Baler Eva, Fortsmann Walther, and Remold Marianne. Erinnerungen und Tatsachen - Die ICaiser-Wilhelm-Gesellschaft zur Forderung der Wissenschaften Gottingen-Berlin. - Stuttgart, 1956.
      Boree Karl Friedrich. Fruhling 45: Chronik einer Berliner Familie. Darmstadt, 1954.