– Боже, помоги нам! – молилась Одри. На ходу она подхватила младшую дочь Вилены Иоланду. Тусси несла на руках маленького Джоя, громко оповещая, чтобы все запирали дома и закрывали ставни. Многие уже заметили всадни­ков, поэтому кричала не только Тусси. Мужчины оставили свои дела и спешили к домам, чтобы вооружиться ружьями и дубинками. Подростки подхватывали на руки малышей и бежали домой.

«Неужели Бог позволит им погубить нас?» – повторяла про себя Одри. В их христианской общине были хорошие люди, они работали вместе, все делили между собой, никто не бедствовал, семьи помогали друг другу по дому, вместе стро­или жилье и амбары. Они и в поле столько успели сделать.

Торговля с приезжими шла прекрасно, они начали поставлять продукты форту Рили, а также быстро растущему скотоводческому го­родку Абилин. Оба городка находились севернее Бреннена, но поездки туда давали большую прибыль.

Как было бы хорошо, если бы форт находился ближе, Они могли бы воспользоваться помощью солдат. Одри уже не раз обращалась с просьбой к коменданту форта, чтобы прислали охрану в их поселение. Но комендант успокоил, объяснив, что в этом году банды редко объявляются здесь. Его больше беспокоили индейцы, которые были очень недовольны тем, что все больше и больше пересе­ленцев прибывает на запад в надежде получить землю. Однако Одри подозревала, что причина не в этом. Комендант отказывал потому, что население в Бреннене было, в основном, негритянским. Белые, в большинстве своем, даже северяне, не­сколько лет подряд воевали за освобождение ра­бов, однако все еще не были готовы оказать по­мощь неграм, чтобы те могли выжить в незна­комом для них мире.

Одри надеялась на то, что их маленький горо­док значительно вырос, вполне возможно, пре­ступники не решатся напасть, так как не сумеют справиться с ними. Но по количеству приближа­ющихся всадников было понятно, что банда стала гораздо больше.

Одри разыскала Джозефа и отдала ему Иолан­ду. Она видела выражение ужаса на лице негра. Несмотря на то, что у нескольких мужчин име­лись ружья и они научились хорошо стрелять, смогут ли они стрелять в людей? Ведь в человека выстрелить гораздо труднее, чем в животное. Од­ри научилась понимать негров. Большинство этих мужчин были сильными и здоровыми, так же, как Джозеф, могли, должно быть, свернуть шею лю­бому. Но негров многие годы приучали бояться белых людей с ружьями и плетками. С первого дня рождения заставляли подчиняться, унижали, разлучали с любимыми людьми, жестоко избива­ли за малейшую попытку неповиновения, не го­воря уж о побегах. Ужас и страх поселились у них в крови. Потому-то так трудно будет дать отпор бандитам, несмотря на то, что чернокожие уже свободные люди и имеют полное право защищать свой город, своих жен и детей.

– Не бойся, Джозеф, – строго приказала Одри, – сохраняй выдержку и не стреляй раньше времени, подожди, когда он приблизится. Ты должен быть уверен, что попадешь в цель. Когда он подъедет достаточно близко, не бойся нажать на курок. Это наш город, а они хотят уничтожить все здесь и выгнать нас из собственного дома!

– Да, мэм, – согласился Джозеф и побежал с дочкой на руках домой. Одри поспешила к деревянному двухэтажному дому, в котором жила вместе с Тусси, Элиа и маленьким Джоем. Тусси ждала второго ребенка. Одри молилась, чтобы ничего не случилось с женщиной, она не должна потерять малыша. Одри подбежала к Тусси, взяла у нее Джоя, волнуясь, что сестре сейчас опасно бежать. Во всем городке люди спешили укрыться, бежали к своим домам, торопливо закрывали ставни, запирали двери, спешили спрятаться, кто где может.

Преступники были уже на городской окраине, где Одри и Тусси подбежали к дому, с облегчением увидев, что Элиа ждет на крыльце. Он держал ружье наготове.

– Спрячься под кровать с Джоем! – приказал он Тусси. – Вы тоже спрячьтесь, мисс Одри!

– Черта с два! Я не буду прятаться! Это мой город! – запротестовала женщина, подошла к китайскому шкафу, который купила у одного из проезжих, сняла со шкафа отцовское ружье. – Я умею стрелять, я буду стрелять! Она заняла пози­цию у окна. Элиа знал, что спорить с ней беспо­лезно. Сердце мужчины сжималось от страха. Ему никогда не приходилось стрелять в белых людей, и сейчас казалось, что он ощущает веревку на собственной шее.

– Некоторые из них скачут по кукурузным полям, – комментировала Одри, наблюдая из окна. Голос женщины был удивительно спокой­ным. Она внимательно следила за передвижением банды. – Слава Богу, что в этом году все созрело раньше, и большую часть урожая мы успели убрать.

– По крайней мере, они ничего не сделают с картофелем. Мы еще не начали его копать, – теперь мужчина и женщина смотрели в окно вдвоем, не в силах остановить передвижение бан­ды, состоящей, по крайней мере, из тридцати человек. Они видели, как бандиты привязывают веревки к столбам, на которых крепились жилища и расшатывали их, воинственно крича, словно дикие индейцы. Один из бандитов бросил факел в конюшню. Несколько человек направились в сторону дома Одри. Женщина очень удивилась, почему никто не стреляет в налетчиков. Неужели негров охватил привычный страх перед белыми людьми? Она быстро взглянула на Элиа, у муж­чины на лбу блестели крупные капли пота. Как могли бывшие рабы не бояться? Они приучены к покорности и повиновению. Она, наконец-то, по­няла, что никто из них не начнет стрелять, если их не заставить.

– Стреляй же, стреляй, Элиа Джейкс, – при­казала она, словно он был ее подчиненным. И первой нажала курок. К ее удивлению один из бандитов упал с лошади. Элиа тоже нажал на курок, раздался выстрел, негр промазал. Одри прицелилась во второго всадника, выстрелила и попала в лошадь. Животное рухнуло, мужчина закричал, потому что лошадь придавила его ногу. Наконец-то, начали отстреливаться из других до­мов. Еще несколько бандитов были сбиты с ко­ней. Многие промчались дальше по городу. Одри понимала, , что они хотят захватить их маленькое стадо, состоящее из породистого скота. Пересе­ленцы решили заняться скотоводством. Теперь, когда железная дорога доходила до Абилина, ско­товодство приносило большие прибыли. Община приобрела несколько дорогих, очень хороших производителей.

– Черт бы вас побрал! – пробормотала она, выстрелив еще в одного всадника. Лошадь резко остановилась, раненый бандит перелетел через ее голову и тяжело шлепнулся на переднее крыльцо, закричав от боли. Он быстро скатился с крыльца и исчез из поля зрения. Неожиданно кто-то вы­хватил ружье из рук Элиа. Тот находился у сосед­него окна, выставив ствол наружу, негр стоял на коленях и целился. Элиа вскрикнул и упал, когда * бандит перехватил ружье, направил его на негра и выстрелил. Элиа бросился на кухню. И прежде, чем Одри успела понять, что произошло, напада­ющий вскочил на крыльцо и одним сильным ударом выбил дверь. Падение с лошади, должно быть, только разъярило бандита и через несколь­ко мгновений он ворвался в дом.

Одри обернулась, чтобы выстрелить в него. Ружье дало осечку. Мужчина вырвал ружье у нее из рук и отбросил в сторону.

– Ну-ну, – сказал он с угрожающей усмеш­кой, – вы только посмотрите, кто здесь. Хоро­шенькая белая проститутка живет с ниггером!

Отступая, Одри схватила попавшуюся под руку вазу и бросила в мужчину, но тот успел пригнуть­ся, затем сделал несколько шагов и с силой уда­рил ее прикладом в грудь. У Одри перехватило дыхание от боли, она упала навзничь. В то же мгновение бандит оказался на ней, схватив одной рукой ее за горло, из второй не выпускал ружье Элиа.

– Ты сейчас пойдешь со мной, леди. Я и мои друзья хорошо знаем, что нужно делать с такими женщинами, как ты. – Он потащил Одри к двери, но она изо всех сил упиралась. Ей удалось ударом ноги закрыть дверь прежде, чем он успел выво­лочь ее на улицу. Тогда бандит швырнул ее, словно тряпичную куклу, об стол. Ужасная боль пронзила грудную клетку. Бандит прижал ее к столу, направив ствол ружья в шею.

– Откуда у тебя этот шрам, милашка? Какой-нибудь ревнивый ниггер порезал тебя?

– Пошел вон! – процедила сквозь зубы Одри.

– Говорят, что твои люди успешно торгуют с военными и Абилином. У тебя где-то здесь лежат деньги? Отдай их, я не стану раздевать тебя и ничего не сделаю.

Неожиданно откуда-то появился Элиа и отбро­сил бандита от Одри. Ружье отлетело в сторону. Мужчины сцепились в ожесточенной схватке. Они катались по полу, ломая мебель, опрокидывая цветочные горшки, разбивая вазы и посуду. Тусси стояла в дверях спальни с застывшими от ужаса глазами. Женщина прижимала к себе ма­ленького Джоя, видно было, как она боится за мужа и сынишку.

Одри огляделась и увидела отброшенное ружье. Боль в боку казалась нестерпимой, каж­дый вдох давался с большим трудом. Она почув­ствовала, как в душе вскипает дикая ненависть к бандиту. Как смеют эти люди являться сюда и нападать на невинных людей, которые трудятся, не покладая рук, чтобы выжить?! Элиа сильно ударил бандита в челюсть, тот качнулся назад, не удержался и упал на спину. Одри попыталась, снова выстрелить в него, но ружье не стреляло. Мужчина закричал и начал приподниматься. Тог­да Одри поняла, что нужно делать. Она схватила ружье за ствол и ударила его прикладом по голо­ве. Все ужасы прошедших лет припомнились ей в одно мгновение, всю накопившуюся ярость она хотела выместить на этом бандите. Она снова и снова била, почти ничего не видя перед собой. Удар за перенесенную боль и унижения. Удар за Бреннен-Мэнор. Удар за шрам на шее и потерян­ный голос. Удар за унижения, которые она терпе­ла от Ричарда. За войну между Севером и Югом. За разлуку с единственным любимым человеком. За Лину и Генриетту, за сожженный Батон-Руж. За потерянный дом, за утраченную надежду на счастье. Еще один – за Джоя… Джоя… Джоя. Какое имеет значение, что бандиты южане? Это не люди, это животные, звери, решившие убивать и грабить людей и так пострадавших в этой ужас­ной войне.

Элиа не выдержал, обхватил ее, оттащил от мужчины, заставил остановиться. Только сейчас, придя в себя, она увидела, что лицо бандита разбито до неузнаваемости и превратилось в кро­вавую маску. Ружье сломалось, приклад потре­скался, с него стекала кровь. Платье Одри тоже оказалось забрызгано кровью. Ощущение реаль­ности вернулось к ней. Женщина почувствовала сильную боль в груди, прижала ладони к ребрам и скорчилась, хватая ртом воздух.

– Отведи ее в постель, – сказал кому-то Элиа. – Я спрячу тело, надо будет убедиться, что они уехали совсем. Потом мы закопаем всех уби­тых. Они, должно быть, угнали наш скот, поэтому сразу не вернутся. Сначала отведут скот в какое-нибудь укромное место.

– А если они все-таки вернутся? – в ужасе спросила Тусси. – Они захотят отомстить нам, Элиа, потому что мы сопротивлялись.

– Будь они прокляты! – выругался негр. – Отведи Одри в постель, а Джоя посади в манеж, который я сделал, мальчик никуда не уйдет. Я перезаряжу ружье на всякий случай.

Одри слышала, как плачет Джой. Ей хотелось вернуться и помочь Элиа обороняться, но было трудно дышать и двигаться. Женщина еле добра­лась до постели, легла на спину, хватая пересох­шим ртом воздух, и потеряла сознание от боли.

Ли остановил лошадь, чтобы посмотреть на город, куда он так стремился. Бреннен, штат Канзас. Комендант форта Рили сказал, что так называется этот городок. Он также сообщил, что город более или менее принадлежит Одри Поттер, которая несколько раз приезжала к нему догова­риваться о поставке для нужд форта зерна и картофеля. Ли его рассказы казались неправдопо­добными. Невозможно представить, что все обсто­ит именно так. Комендант поведал, что у этой женщины, одетой, так же просто, как все перво­поселенцы, натруженные от работы руки, так как она вместе со всеми занимается уборкой картофе­ля, собирает початки кукурузы. Говорят, эта жен­щина основала в Бреннене небольшую школу и обучала негритянских детей грамоте.

Одри, обучающая негров, помогает им строить город, работает на земле вместе со всеми. Эта женщина совсем не похожа на Одри, которую он когда-то знал. Но у кого еще может хватить мужества и решимости так изменить свою жизнь? Да, Одри была мужественным человеком. Но Ли не мог представить, что она зайдет так далеко, помогая неграм строить новую жизнь. Только его Одри была способна на подобное. Какая другая женщина могла бы назвать свой город Бренненом?

Прошло два месяца с тех пор, как он прибыл в Канзас. И сейчас сердце тревожно сжималось в предчувствии скорой встречи. Наконец-то, он увидит ее. Ли несколько раз глубоко вздохнул, чтобы немного успокоиться. Необходимо ли им встречаться сейчас, когда прошло столько лет? Стоит ли рассказывать ей, что именно он убил Джоя? Прошло три года, однако его все еще мучили кошмары. Он снова и снова видел во сне умирающего Джоя, так ясно, будто это произошло вчера.

Ли сдвинул на затылок высокую шляпу с вы­гнутыми полями, расстегнул верхние пуговицы хлопчатобумажной рубашки. Предстоял яркий августовский день, а здесь, в прериях, совершен­но не было деревьев, не было возможности ук­рыться в тени. Эта земля, конечно же, не похожа на Коннектикут, а тем более, на Луизиану. Ему никогда не приходилось видеть таких бескрайних просторов. Как умудрились люди разрыхлить столь плотный дерн, переплетенный жесткими корнями степных трав, было выше его понима­ния. И все-таки вдаль простирались обширные кукурузные поля.

Несмотря на то, что штат был почти необжи­тым, Ли здесь нравилось. Хотелось получше уз­нать эти края и, по возможности, доехать до Скалистых гор. Рассказывали, что западнее стро­ится новый город Денвер, который расположен прямо у подножия гор. Это был бурно растущий промышленный город, благодаря найденным в тех районах месторождениям золота. Строилась железная дорога, которая должна через два года пересечь континент. Война отбросила экономику Юга далеко назад, а Запад начинал стремительно развиваться. Человек, потерпевший в жизни не­удачу, мог здесь начать все сначала.

Это было то, что сейчас требовалось Ли. Начать все сначала на новом месте. Все, что произошло на востоке страны, вызывало тоску и боль в сердце. Ли предполагал, что Одри должна испы­тывать те же самые чувства после всего, что случилось с Бреннен-Мэнор, Оба они подошли к рубежу, когда человек больше не в силах огляды­ваться назад. Возможно, когда он расскажет Одри о Джое, тоже научится не оглядываться в про­шлое. Если же Одри не простит ему смерти маль­чика, Ли никогда не сумеет достичь в жизни успеха и сделать что-то полезное в отпущенные ему годы.

Он больше не пьет спиртного. Будучи год без сознания, а затем пройдя долгий и трудный путь восстановления утраченных физических и душев­ных сил, он излечился от пьянства. Месяцы реа­билитации научили его ценить каждое мгновение существования. Ли почувствовал огромное жела­ние жить, быть здоровым, наслаждаться быти­ем… Он должен найти Одри. Может быть, каким-то невероятным чудом они сумеют остаться вместе. В глубине души он все-таки надеялся, что Одри поймет и простит его, и они оба смогут забыть прошлое навсегда, уедут куда-нибудь. Воз­можно, в Денвер, где Ли смог бы основать новую адвокатскую фирму. Конечно, адвокаты очень нужны в новых растущих городах, где люди толь­ко начинают жить по законам цивилизованного мира. Ему здесь, определенно нравилось и он хочет начать здесь новое дело. В этих краях ни для кого не имеет значения, как человек жил раньше, как он одевается. Сейчас Ли был в грубой хлопчатобумажной рубашке и дорожных брюках, вместо модного костюма, на ногах кожаные сапо­ги, вместо отполированных сверкающих ботинок. Никто не придавал никакого значения тому, что человек запылен с дороги, вспотел, что у него обветренная и загорелая кожа. Никому не было дела до того, как человека зовут, откуда он, чем занимался в прошлом. В большинстве маленьких городков, где ему пришлось побывать, жители были рады появлению любого нового человека, не говоря уж о местах, удаленных от городов. При­езжих встречали доброжелательно, готовы были накормить и дать приют.

Здесь его встретил мир. Поездки верхом, све­жий воздух наполняли силой. Кожа загорела от длительного пребывания на солнце. Верховые пу­тешествия и длительные пешие переходы укрепи­ли его мускулы.

Почти везде, где Ли останавливался, чтобы узнать об Одри, хозяйка дома подавала на ст, ол порции впору для шестерых мужчин: ветчина или говядина, картофельное пюре, пироги. Когда он покидал гостеприимных хозяев, они давали ему в дорогу печенье, вяленое мясо, кукурузные почат­ки и картофель. Здесь было невозможно умереть с голоду. Ли заметно поправился, но все еще весил на несколько фунтов меньше, чем прежде.

В течение первых месяцев выздоровления, ему заново пришлось учиться ходить. Потребовался почти год, прежде чем к нему вернулись прежние силы и способности. Но Ли старался изо всех сил: необходимо было как можно скорее отправиться в Канзас.

В дороге он скучал по Мэпл-Шедоуз… и, ко­нечно, знал, что всегда будет скучать. Но сейчас для него было главное – решить, что делать с будущим. Значит, он обязательно должен найти Одри. Может быть, когда-нибудь они приедут вдвоем в Мэпл-Шедоуз и проведут там лето. Снова вспомнят нежную любовь, которую обрели когда-то в загородном доме Джеффризов.

Он подъехал ближе, рассматривая недавно сго­ревшее здание. Проезжая мимо кукурузных по­лей, он заметил, что они частично вытоптаны. Ли придержал коня, пустив его медленным шагом. То здесь, то там он видел разрушенные дома из дерна. Около одной лачуги негр вырезал дерновые пласты и укладывал, подготавливая их для вос­становления дома. Человек устал взглянул на Ли, настороженно и недоверчиво. Ли остановился и приветливо поздоровался:

– Добрый день.

Негр только кивнул, не оставляя работы.

– Я Ли Джеффриз, – представился гость. – Я ищу миссис Поттер. Она живет в Бреннене?

Негр оперся на вилы.

– Что вы хотите узнать?

– Одри Поттер мой старый друг, – Ли огля­нулся. – Скажите, что здесь произошло?

Негр продолжал изучающе рассматривать его, взгляд выражал опасение и осторожность.

– Преступники. Белые люди, которым не нра­вится, что ниггеры хотят жить самостоятельно, побывали здесь. Вчера они напали на нас, хотели, чтобы мы все бросили и разбежались. Но мисс Одри сказала, что мы должны отстаивать свои дома, и мы отбивались. Они ушли, но пообещали вернуться, – он кивнул на холмики вдали. – Там мы похоронили белых, которых убили. Все они преступники и страшно обозлены, что ниггеры посмели убить белых. Они вернутся, это уж точ­но. – Он снова настороженно взглянул на Ли. – Может быть, вы один из них и приехали, чтобы шпионить. Хотите разузнать, сколько у нас оружия. У нас оружия немного, но мы умеем с ним обращаться и не собираемся покидать свои дома. Мисс Одри чуть не погибла, защищая нас, поэтому мы останемся и будем защищать мисс Одри.

Ли встревоженно посмотрел на негра.

– Одри пострадала?

Мужчина кивнул.

– Один из бандитов пробрался в дом и напал на нее. Но Элиа сказал, что она здорово отколо­тила этого негодяя. Мисс Одри разозлилась и размозжила бандиту голову прикладом ружья. Элиа помогал ей сначала, а потом еле оттащил ее от убитого. Но прежде этот человек сломал ей ребра. Она сейчас очень больна. Ее ранили из-за нас. Поэтому мы решили остаться ради мисс Одри.

Ли не знал, смеяться ему или злиться. Он попытался представить, как Одри рискует своей жизнью ради чернокожих. Его Одри? И она раз­била голову одному из преступников! Хотелось бы ему посмотреть на это! Боже мой, он ее еще не увидел, а уже прекрасно знал, что до сих пор любит.

– Где Одри сейчас?

Негр снова взглянул на него с подозрением, затем посмотрел вдаль, словно хотел убедиться, один ли приехал этот белый или за ним следуют другие? Затем указал на деревянный дом, кото­рый стоял немного в стороне от центра.

– Она там. Мисс Одри живет с Тусси и Элиа в том доме. Тусси ухаживает за мисс Одри.

– Тусси вышла замуж? – поинтересовал­ся Ли.

Негр немного успокоился, поняв, что Ли дей­ствительно знает Одри и даже Тусси.

– Да, сэр. У них родился мальчик, Тусси назвала его Джой. Скоро у нее появится второй ребенок.

Ли снова почувствовал мучительную боль в сердце. Значит, у Тусси родился мальчик, и она назвала его Джоем. Рассказать Одри правду будет самым трудным делом в жизни, если у него вооб­ще хватит мужества заговорить о смерти юноши. Ли поблагодарил негра и тронул лошадь, ведя за собой вторую с вьюками. Взглянул на надпись у дороги.

«Бреннен, Канзас, население двести шесть­десят два человека» – гласила табличка. Циф­ры, указывающие численность населения, не­сколько раз перечеркивались и менялись. Два здания оказались сожжены, но несмотря на это, вполне очевидно, город процветает. Люди заняты своими делами, кто-то убирает улицы после погрома, где-то слышится стук молотков, мужчины распиливают бревна. Должно быть, горожане намерены и далее не отступать и, несмотря на угрозы бандитов, строить благо­получную жизнь.

Неужели город процветает благодаря самоот­верженности Одри? Кажется, она вдохновляет и поддерживает этих людей. Ли подъехал к скром­ному деревянному дому, одно окно было выбито, а дверь сломана. Хорошо сложенный, красивый негр снимал ее, чтобы заменить другой. Когда мужчина увидел Ли, он прислонил дверь к крыль­цу и поспешил навстречу, готовый дать отпор нежданному пришельцу.

– Вы Элиа? – спросил Ли, решив что надо успокоить хозяина дома. – Вы муж Тусси?

Человек нахмурился.

– Откуда вы знаете Тусси?

Ли спокойно спешился, привязал лошадей к столбу, оставив оружие возле седла.

– Я – Ли Джеффриз. Одри и Тусси никогда не рассказывали вам обо мне?

Глаза Элиа удивленно распахнулись. Негр оки­нул взглядом Ли с головы до ног, затем засмеялся и протянул руку.

– Мистер Джеффриз! Неужели это вы? Тус­си! – громко позвал он. – Иди сюда! Посмотри, кто приехал! – он энергично тряс руку Ли.

Красивая негритянка открыла дверь. Женщи­на остановилась, взглянула на гостя и обрадованно улыбнулась.

– Мистер Джеффриз. Слава Богу! – она быс­тро подбежала к приехавшему и, к искреннему удивлению Ли, крепко обняла его за шею. – Вы приехали! Вы действительно приехали! Я всегда говорила Одри, что вы найдете ее, но она не верила.

Ли снял ее руки с плеч, слегка отстранился и посмотрел в глаза.

– Не надо благодарить Бога раньше времени, Тусси, ты еще не все знаешь.

– Я знаю одно, вы здесь! А это самое глав­ное. Поймите, Одри все еще любит вас. Она отри­цает это все время, говоря, что такие люди, как вы, виноваты во всем, что с ней случилось, стара­ется убедить себя в том, что не любит вас. Она хотела бы забыть вас, но не может. Я это чувст­вую. О, вы сейчас ей так необходимы. Она очень одинока, много работает, помогая нам, а сейчас она ранена, ей очень нужна ваша под­держка.

– Помедленнее, Тусси, – Ли засмеялся, не успевая воспринимать сразу все, что она торопит­ся высказать. – Я слышал, что у тебя есть ребенок.

– Да! – Тусси обернулась и взяла мужа за руку. – Это Элиа, мой муж. Элиа Джейке. Мы любим друг друга много лет. Мистер Бреннен продал его, мы не виделись долгое время. После того, как рабов освободили, он нашел меня, и мы поженились. У нас маленький мальчик по име­ни… – улыбка исчезла с ее лица, – по имени Джой. Джоя убили на войне, мистер Джеффриз. Возможно, вы этого не знаете?

Когда Ли перестанет мучить жгучая боль в желудке? Каждый раз, когда упоминается имя Джоя или когда он вспоминает мальчика, боль снова и снова скручивает его.

– Я слышал, – ответил Ли.

«Я убил его», – подумал Ли и пригладил волосы ладонью.

– Тусси, мы можем где-нибудь поговорить прежде, чем я увижу Одри. Вначале я хочу знать все, что случилось здесь. Расскажи мне о банди­тах. Как случилось, что вы решили уехать из Бреннен-Мэнор в Канзас? Это поможет мне в разговоре с Одри, – он снова надел шляпу. – Ты же знаешь, что произошло пять лет назад в нашу последнюю встречу в Батон-Руже?

Тусси схватила его за руки.

– Да, сэр. Вам необходимо знать все, что случилось. Одри пришлось многое пережить. Я навсегда запомню день, когда мы получили пись­мо сизвестием о смерти Джоя. Она так страдала.

Глаза Ли наполнились слезами.

– Да, мы всемного страдали, Тусси.

Тусси внимательно смотрела на Ли, заметив, как сильно он похудел с тех пор, как она видела его последний раз. В его прекрасных голубых глазах таилось безмерное страдание.

– Вам тоже пришлось многое пережить, не так ли, мистер Джеффриз? Южане и негры, мы все считаем, что пострадали только мы. Но думаю, пострадали обе стороны, а особенно те, кто участ­вовал в войне.

Ли осмотрелся.

– Похоже, что война еще не закончена.

– Кое для кого война, должно быть, никогда не закончится. Но приходит время, когда мы должны простить все и забыть обиды, начать все снова, верно?

Их взгляды встретились.

– Все возможно, мистер Джеффриз. Бог помо­жет. Идите сюда, под навес. Мы сядем на это старое бревно и посидим в тени. Я расскажу вам все, что случилось с Одри и со всеми нами. А вы расскажете, почему так долго добирались до нас, ведь после окончания войны прошло два года. – Тусси взглянула на Элиа и предупредила: – Ни­чего пока не говори Одри, пусть она отдыхает спокойно.

– Ничего не скажу, – Элиа повернулся и подошел к крыльцу, подхватил малыша, который неуверенно топал ножками перед дверью. Элиа взял малыша на руки и показал Ли.

– Это маленький Джой.

Мальчик потянулся к гостю. Тусси заметила, с какой готовностью Джой тянется к людям, никого не боится. Ли едва слушал ее. Он взял мальчика на руки, прижал к себе, вспомнив дру­гого Джоя, у которого были такие же яркие черные глаза. Но у того Джоя была белая кожа и рыжие волосы. Когда-то тот Джой назвал Ли своим лучшим другом.

«Все хорошо, Ли», – снова и снова слышались ему слова умирающего Джоя. Юноша простил человека, который его застрелил. Ли снова отча­янно боролся с желанием достать фляжку виски и напиться до беспамятства. Но однажды он уже пережил это безумие, и ничего не изменилось. Был только один путь избавиться от этого ада – убраться отсюда.

Он поцеловал ребенка и вернул его отцу.

– У тебя прекрасный сын, Элиа, – Ли снова обратился к Тусси, вспомнив первый день, когда встретил ее, был поражен красотой девушки и сразу понял, что сестра Одри умна. Как хорошо, что Тусси теперь свободна, замужем и счастли­ва. – Я вижу, что скоро будет второй ребенок.

– Да, через пару месяцев, – она взяла его за руку. – Пойдем, мне нужно многое расска­зать.

Ли прошел под навес за домом. Тусси усадила его на бревно, села рядом. День перевалил на вторую половину. Элиа продолжал возиться с дверью и иногда посматривал в сторону беседую­щих. Он увидел, как мужчина неожиданно обхва­тил голову руками, было похоже, что он о чем-то сокрушается и плачет. Плакал ли он над тем, что случилось с Одри? Сожалел ли о том, что она потеряла прекрасный голос? Обо всем, что Одри пришлось пережить? А может быть, этот человек сам пережил что-то очень страшное, о чем никто не знает? Должно быть, Ли хороший человек. Элиа видел это по его глазам. Он уже давно научился различать белых людей по глазам, по­нимал, когда они выражают чувства искренне. Ли Джеффриз был искренним человеком.

Элиа казалось, что янки и Тусси разговаривают намного дольше, чем требуется, чтобы рассказать все. Что-то обстояло не так. Белый продолжал закрывать лицо руками, а Тусси гладила его по плечу, будто он угнетен неизбывным горем и безмерно страдает. Что с ним случилось? Одри позвала Тусси. Элиа вошел в дом и объяснил, что Тусси отправилась к соседям и скоро должна вернуться.

– Мне показалось, что вы… разговаривали с кем-то? – поинтересовалась Одри. Каждый вдох и выдох давался ей с болью.

– Приходили Джозеф и Вилена, – солгал Элиа. – Не волнуйтесь. Тусси скоро вернется, уже начинает темнеть.

– А что если… они опять явятся… после наступления темноты, – беспокоилась Одри.

Элиа понимал, что она говорит о бандитах. Он снова подумал о Ли. Тусси рассказывала ему, что Ли Джеффриз был полковником, высокопостав­ленным офицером в Союзной армии. И сейчас, когда он находится здесь, возможно, сумеет чем-нибудь помочь переселенцам. Ли должен знать, как нужно сражаться.

– У нас все будет хорошо, мисс Одри. Сердцем чувствую, что Бог услышал наши молитвы.

Одри с недоумением взглянула на него.

– Что ты имеешь в виду?

– Скоро вы узнаете, – Элиа засмеялся и вышел из комнаты, а Одри пыталась собразить, что он имел в виду. Ей хотелось самой пойти и узнать, как идут дела, но каждое движение при­чиняло нестерпимую боль. Она не сможет теперь сопротивляться, если преступники придут снова. Одри хорошо понимала, что с ней случится, если бандиты найдут ее, им будет безразлично, ранена она или нет. Женщина тревожилась не на шутку, но не хотела, чтобы Элиа и Тусси знали о грозя­щей ей опасности.

Одри снова почудилось, что она слышит голоса. Кто-то позвал маленького Джоя и ла­сково сказал, какой он уже большой и умный мальчик. Голос показался ей знакомым, человек говорил совсем не так, как говорит большинство негров, у него нет южного акцента. Где она слышала этот голос? В первое мгновение она подумала о Ли. Но тут же опомнилась, такое невероятно.

– Тусси? – снова окликнула она. – Кто пришел?

Ли был уже в соседней комнате и услышал слова Одри. Было ощущение, что его полоснули ножом по сердцу, когда раздался низкий, хрип­лый голос Одри.

Ли все еще помнил, как она пела в день их знакомства в Мэпл-Шедоуз. Голос Одри был чув­ственным, сильным и нежным, от этого звучания человека бросало в дрожь. Одри никогда не смо­жет петь снова так прекрасно. Жаль, что не Ли убил Марча Фредерика.

– Пришел совершенно замечательный гость, – предупредила Тусси, входя в спальню и склонив­шись над постелью. – У нас все будет хорошо, Одри. Приехал тот, кто обязательно поможет нам.

– Военный? Комендант форта Рили прислал нам помощь?

– Не совсем так, но это военный человек, по крайней мере, до недавнего времени он был офи­цером, – Тусси взглянула на Ли и дала ему знак войти.