Пролог

Эта планета не была адом. На вид, на запах и на вкус она показалась астронавтам гораздо хуже преисподней.

Ее обитатели не были демонами, они представляли собой нечто куда более мерзкое.

Астронавты, однажды прилетевшие на эту планету, зараженную чужими, ограбили ее, выкрав матку — Королеву роя. Они так и назвали планету — Роем, хотя штурманы гиперпространства как обычно «навесили» на нее малопонятный номерной ярлык.

Как только исчезли психические связи, посредством которых Королева-матка управляла жизнью своих подданных, начался генетический дрейф — у некоторых обитателей планеты стали проявляться необратимые изменения наследственности.

Одна за другой появлялись новые претендентки на трон правительницы ордами чужих, но все они были убиты самой могущественной маткой племени, носительницей «чистых» генов. Со временем она могла стать абсолютным двойником той Королевы, что была украдена и вскоре погибла в огне ядерного взрыва на Земле, в северо-западной части Тихого океана.

Будем называть старый рой «черным», а его матку — «черной маткой».

Выходцев генетически нового рода назовем «красными», хотя на самом деле они не были красными. Со стороны оба роя казались абсолютно одинаковыми. Однако «черным» их осязание, обоняние, психические связи — все говорило, что «красные» — это проклятие их рода, чужаки, выродки, которых необходимо уничтожить.

Правительницей нового рода, выжившего наперекор всем биологическим законам, стала «красная» Королева, носительница новых, рецессивных генов, которые внешне никак не проявлялись, но передавались по наследству. Малейший признак таких хромосомных изменений раньше привел бы к мгновенной гибели всего роя.

Воспользовавшись смутой безвластия, «красная» Королева вместе со своими фаворитами спаслась бегством. Они мигрировали и основали новый рой на достаточном расстоянии от старого, чтобы спокойно расти и процветать. «Красная» Королева дала многочисленное потомство, которое распространялось по мрачной планете вместе со стадами животных.

Так возникло новое племя, враждебное старому. Какое-то время оба роя жили в мире. Однако те и другие инстинктивно сознавали смертельную угрозу, исходящую от врагов, и понимали, что мир на этой планете не может длиться долго. А когда начнется война, ее исход решит только численность воинов. Поэтому они размножались, размножались... и размножались.

А на их соплеменников в это время шла охота под другими светилами...

Глава 1

Рой пришельцев обосновался между двумя районами Лос-Анджелеса — Голливудом и Уэйном.

Одному только богу жуков известно, сознавали ли эти ползучие, сосущие, крадущиеся выродки культурное значение того места, где они решили поселиться. Хотя, по правде говоря, вся эта земля от Лос-Анджелеса до Лонг-бич, попросту именуемая Ла-Ла, не была уже благословенным райским уголком шоу-бизнеса, как когда-то. Да и вообще ничего стоящего уже не было в Лос-Анджелесе в те дни. И то, что жуки решили заселить старое здание банка, представлявшее собой сравнительно открытое место, говорило о довольно низком показателе их умственного развития.

«Спокойно, — думала капитан Александра Козловски, стоя в квартале от выцветшего добела бетонного строения. Она опустила поляризующий светофильтр на стекло своего шлема под неумолимо палящим южным калифорнийским солнцем. — Ты можешь положиться на каждого из своих головорезов в стычке с самым отвратительным из всех клоповников, которые тебе когда-либо приходилось истреблять для Дядюшки Сэма. Надо доложить по радио, что мы вышли на исходную позицию».

Клоподавы!

Довольно странно, но в земном скафандре, неуклюжем шлеме и остальном громоздком снаряжении она чувствовала себя увереннее.

Козловски повернулась к стоявшему слева от нее статному лейтенанту, потевшему в своих доспехах.

Что, лейтенант Майклз, слишком туго затянул свою упряжь?

— Хочешь проверить? — Его угловатые скулы тронула улыбка, а голубые глаза весело прищурились.

— Возможно, но не сейчас. Она подмигнула ему и включила свою рацию. — Приближаемся к рою 009, Лос-Анджелес, сектор В47.

Она выключила рацию и окинула многозначительным взглядом свое подразделение: шестьдесят девятый взвод. ИИО — Истребители Инопланетных Оккупантов. Два десятка самых отчаянных и лихих парней в полку. Они тоже смотрели на нее, скрывая под улыбками (это она знала наверняка) свой страх.

Страх закрадывался и в ее душу всякий раз, когда наступало время действовать.

— Капитан, — раздался командный голос из наушников. — Начинайте обследование и уничтожение. Поддержка обеспечена.

По мнению капитана Александры Козловски, поддержка — это все, что было необходимо. Пара ракет с разделяющимися боеголовками, которые взорвутся, как только их датчики погрузятся в гущу инопланетного роя. Просто сожгут это отродье, превратят в пепел. Таким способом уничтожена уже большая часть чужих, но теперь, на восемнадцатом году Всеземной войны с пришельцами, ученые мужи и бизнесмены пожелали иметь трупы, заспиртованные яйца, фотографии и маточное желе, чтобы все это исследовать.

Это означало персональную доставку. Службу Гримасы Смерти. Спляши рок-н-ролл и убей.

Что ж, во всяком случае, это занятие удерживает довольно многих парней подальше от банд грабителей.

Все десантники ее отряда имели такие же рации в своих скафандрах и не могли не слышать полученный приказ, но Козловски продублировала его взмахом руки, просто чтобы подбодрить свою команду «клоподавов», а заодно и саму себя.

И они пошли. Они были простыми солдатами, марширующими рядом с анкерной машиной — танком прорыва заграждений модели 23. Конечно, в такого рода операциях, если хочешь располагать солидным боезапасом и возможностью спокойно съесть бутерброд, не говоря уже о таком козыре, как тяжелая артиллерия, лучше было бы иметь в своем распоряжении «большого железного брата».

Металлические гусеницы крошили старый бетон и рвали железную арматуру на Аллее Славы, а солдаты шли следом. Они вошли в обнесенный бумажной лентой «периметр». Как только в старом здании Банка Америки был обнаружен рой чужих, власти Лос-Анджелеса (точнее, того, что от него теперь осталось) распорядились оградить это место. Ленточка должна была указывать немногочисленным жителям города на то, что за ней находится опасная зона и что если кто-нибудь нарушит границу «периметра», то звать адвокатов будет поздно. Скорее всего он станет живым инкубатором для яиц пришельцев.

Даже отсюда, с пятидесяти метров от объекта, Козловски смогла различить затвердевшие экскременты чужих на стенах и в проемах окон.

— Послушай, Коз! Почему жуки перешли дорогу? — спросил лейтенант Майклз.

— Чтобы и на другой стороне все разрушить, опустошить, посеять смерть, распространить свой род и вообще превратить само слово «жизнь» в сплошной ужас, ты, ослиная задница, — рявкнула она в ответ.

— От такой и слышу!

— Ты же знаешь, я терпеть не могу шуток, когда работаю.

— А без неуставных выражений нельзя обойтись?

— Будешь слушать, пока находишься в моем подчинении, лейтенант Майклз.

Он хмуро взглянул на нее, и Алекс, не замедляя шага, вызывающе посмотрела в ответ. Так было всякий раз, когда они шли на тяжелое задание. Но зато потом, когда кислота будет смыта со скафандров, а раны залечены, их тела переплетутся в едином порыве страсти. Это еще одна давняя традиция.

«Разве любовь не великая сила?» — думала Козловски. Страх, подавленный обычным армейским возбуждающим средством, коктейлем «Камикадзе», окончательно уступил место предвкушению счастливых мгновений. Они с Майклзом прожили бок о бок в этой армии идиотов уже около года, что считалось почти предельным сроком. В казармах часто шутили о том, что если капитан и лейтенант решатся завести детей, то потомство появится на свет с огнеметом в одной руке, пусковой ракетной установкой в другой и гранатой в зубах.

Козловски не придавала значения этим шуткам. Она просто радовалась любой возможности провести хоть какое-то время наедине с Майклзом.

Они познакомились на службе и подошли друг другу как нельзя лучше. Ей было двадцать восемь, ему на пару лет меньше. Он — дитя армии, молодые годы провел сначала в безопасной зоне Земли, а затем, после эвакуации, — во внешнем мире. Он был фанатиком муштры и спорта, этот огромный мускулистый пакет сексуальности, который она никогда не уставала разворачивать. Капитан Алекс свою мускулатуру, а также и шрамы приобрела на войне. Она сражалась с чужими еще до поступления в армию. Ее родители, землевладельцы из Монтаны, отказались эвакуироваться. В битвах с чудовищами погибли ее братья, умерла мать от разрыва сердца, а отец... Что ж, отец навечно остался в ее памяти сплетением из костей, сухожилий и решимости, до последнего защищающим свое ранчо под огромным голубым небом.

Алекс была тогда просто жилистой девкой с узкой грудью и широкими бедрами, одним словом, бесформенной и неуклюжей, но задиристой, как бойцовый петух. Она стригла свои черные волосы «под горшок». Густые темные брови подчеркивали ее жгучие карие глаза, а пара изогнутых шрамов не портила правильные черты лица... И воевать, и любить она умела одинаково преданно и непринужденно, причем даже сама не знала, какое из этих двух занятий ей нравится больше...

Со стороны переулка Кахуэнга, подобно проклятию, надвигалось жженое зловоние. Над остальной частью города висел смог, похожий на упрямое привидение, преданное анафеме, но все же не исчезнувшее. Отряд с легкостью, отработанной долгими тренировками, двигался вперед по направлению к дыре, служившей входом в «клоповник». Примерно в десяти метрах от входа Алекс включила рацию и приказала остановиться:

— Главные силы, сдвоить ряды. Будем атаковать.

Однако прежде чем они успели перестроиться, из ближайшего туннеля, как раз под искореженной вывеской «Банк Америки», появились пять огромных чужих в сверкающих на солнце панцирях, с цепкими скелетными хвостами, способными хватать все позади себя.

— Боже! Пушки к бою! — закричала она, расстегивая кобуру своего бластера. — Родригес, разворачивай башню и стреляй. Закрой люки!

Солдаты мгновенно бросились врассыпную и залегли кто где, словно это вхо-дило в план операции. Козловски подняла ствол бластера, а Родригес повернул башню и навел сдвоенное орудие на противника. Через долю секунды оба ствола метнули в сторону врага бешеный смерч огня.

Козловски поймала в перекрестье прицела ближайшего к ней чужого — скрюченное существо с обожженной или сломанной передней конечностью — и выпустила заряд.

Поток огненной энергии оторвал ему ноги чуть повыше коленной чашечки. Но существо вело себя так, словно потеря конечностей было для него обычным делом. Пуская слюни, словно в предвкушении вонзить свои челюсти в горло Козловски. Ксено — чужой, как их называли солдаты, ринулся на нее.

Остальные выстрелили из своего оружия, но только подняли столбы щебня и пыли перед нападавшими.

Вскоре общий огонь разорвал всех ксено на части. Конечности и головы разлетелись в разные стороны, а смертельно ядовитая кислотная кровь залила мостовую. Часть внутренностей перелетела через улицу. Одна из бананообразных голов покатилась в сторону людей, вращаясь и высоко подпрыгивая, как старинное ядро с подожженным фитилем.

Козловски прицелилась и выстрелила. Обуглившийся череп с треском разлетелся на мелкие осколки.

На всякий случай она дала своим ребятам лишнюю секунду, чтобы они еще немного «поиграли», а затем приказала прекратить огонь.

Дым медленно рассеивался, открывая взору разметанные огнем останки, от которых шел пар.

— Что, черт возьми, это значит? — спросил Майклз, тяжело дыша. Пот струился по его вискам.

В конечном счете, как и обычно, их спасла только отточенная тренировками реакция. Никогда раньше чужие не предпринимали наступательных операций такого рода в разгар дня.

Козловски пожала плечами.

— Не понимаю. Эти жуки... они начали вести себя очень странно.

— Вот сукины дети, — тихо пробормотал капрал Гарсиа, приподняв свой шлем, чтобы сплюнуть на мостовую.

— Да, — согласился Майклз. — Может, лучше послать туда робота?

— Вот как? Ты что, думаешь, армия станет бросать в бой дорогих роботов вместо дешевых солдат? — неодобрительно фыркнула Коловски, приподняла щиток шлема и плюнула на одно из дымящихся тел. — Пошли. У этих ксено там есть кое-что, с чем они не желают расставаться. А я это очень хочу заполучить!

Майклз покорно кивнул, но Алекс заметила в его глазах тень страха. Острое чувство жалости вдруг переполнило ее. Бедный парень. Накалывание чужих на булавки не было второй натурой Питера Майклза. Он не смог подавить инстинктивный ужас и превратить свое отвращение в твердое, каменное ядро, чтобы выстрелить им во врага. На какое-то мгновение ей захотелось удержать его. Остановить и сказать, что все кончится хорошо, что это просто игра в войну и, когда эта игра кончится, она успокоит его, залечит раны и все будет как прежде.

Но Алекс не могла этого сделать. Здесь она была на службе, его командиром, и ей не оставалось ничего другого, как притвориться, что свою женственность она оставила в косметичке, а косметичку — в шкафчике гардероба.

— Ну что, нытики и хлюпики! Войдем внутрь и поджарим остальных, пока они еще носят панцири на своих лодыжках!

Наполовину искреннее ободрение еще звучало эхом в наушниках Алекс, когда она достала языком кнопку выдачи таблетки. Секунда, две. Так. Теперь задержать дыхание, открыть рот — берегись, желудок, вот она. Алекс открыла рот как раз вовремя, чтобы проглотить дозу «Вопля». Получить ее внутривенно было бы быстрее, но конструкторы скафандра не придумали, как уберечь солдат от случайных инъекций наркотика.

Таблетка подействовала на Коз как обычно. Она принимала их часто и помногу. Командование не только не возражало, но даже помогало их доставать. Все-то стало не так в нынешней женской армии.

— Ну, ослиные задницы, марш вперед! В ксенолэнде нас, наверное, уже заждались.

Держа бластер на изготовку, она махнула рукой, и механический сундук с грохотом двинулся к зданию.

Когда они подошли к тому месту, которое когда-то служило входом в здание, наркотик подействовал. Козловски почувствовала мощный прилив энергии и бодрости. Это армия побуждает ее переплавить свои силы в сверкающий таран и разрушить им вражеский бастион до основания. Первобытные инстинкты были высвобождены. Она стала вождем племени неандертальцев, защищающим сородичей от саблезубых тигров. Она стала главой поселения на берегу Англии, защищающей свой народ от мародерствующих викингов, чьи широкие мечи сверкали в разрядах молний. Она стала Гайей, защищающей свое драгоценное потомство от космических пиратов.

Одетые в скафандры солдаты беспрепятственно вошли в дыру, ведущую в здание банка, и пошли по туннелю. Он был похож на трубу, проходящую через раковую опухоль. Липкая зловонная слизь сочилась по стенам. Норы чужих всегда имели удушающе едкий запах. Алекс включила воздушные фильтры скафандра.

— По мне, так это обычный рой, — произнес Майклз. — Надеюсь, что все пойдет точно по сценарию.

— Да, вот только загорелые ксено очень хотят сняться в твоем фильме. Держу пари, они уже одели солнечные очки и приготовились, — сказал Гарсиа.

— Ну, на этой площадке мы снимем единственный дубль, — подхватила шутку Алекс, щелкнув затвором своего ружья. — Свет, камера, хлопушка, начали!

Отряд вошел в сужающийся проход, круто ведущий вниз.

— Танк не пройдет, — раздался в наушниках голос механика-водителя.

— Вижу, — огрызнулась Алекс. — Ладно, оставайся здесь охранять наш тыл. Остальные — за мной вниз. Похоже, все, как обычно, но будьте готовы к сюрпризам. Всем понятно?

— Да, сэр, — ударил разноголосый хор уставного ответа прямо ей в уши.

— Пара разведчиков, в передний дозор.

— Два солдата, вооруженные карабинами пятой модели — вариантом обычного лучевого ружья с укороченным стволом, — выдвинулись вперед, чтобы занять место впереди отряда.

Через двадцать пять метров туннель вывел их в довольно просторный подвальный склеп — остатки подземного хранилища банка, — стены которого были густо вымазаны выделениями чужих.

— Дайте свет! — скомандовала Алекс, и весь отряд включил фонари на скафандрах.

Стены склепа в лучах света сверкали и как будто светились, но Алекс Козловски привыкла не удивляться тому, что видела.

Вдоль одной из стен висели люди. Точнее, мешки для яиц чужих. Живые люди, оплодотворенные ксено, выглядели так, будто вот-вот взорвутся молодью чужих. Жертвы — десять мужчин и пять женщин — были всего на шаг от смерти. Они висели, словно трупы, которые почему-то до сих пор не разложились.

— Агенты, — произнес Гарсиа.

— Что? — с удивлением спросила Алекс.

— Я говорю, голливудские агенты. Из того здания через дорогу, что было занято жуками на прошлой неделе. — Смуглокожий солдат кивнул в сторону висящих липких тел. — Агентство поиска талантов, одно из идиотских заведений индустрии развлечений, сунувшихся сюда, в Лос-Анджелес. — Он осторожно подошел ближе, чтобы лучше все рассмотреть.

— Да-да, я тоже помню, — сказал Майклз. — Здание было взорвано. Предполагалось, что все служащие агентства погибли.

— А выглядят так, будто все еще заключают контракты, — сказала Козловски.

Один из агентов, женщина в изодранном черном спортивном костюме, со спутанными волосами, словно бредила. На ней были наушники телефонистки с нелепо торчащими обрывками зеленых проводов и маленьким микрофоном, в который она что-то невнятно бормотала.

Гарсиа отступил назад и прищелкнул языком:

— Слишком поздно. С ними уже все кончено.

Козловски молча кивнула. 0на тоже так считала. Если бы удалить яйца раньше, еще была бы возможность выдавить из их тел искру чужой жизни. Но теперь уже зародыши ксено прочно приросли к жизненно важным тканям, и даже если сделать операцию и удалить их хирургически, спасти доноров все равно не удастся.

Козловски знала, что должна сделать. Подобные случаи уже были. Она выполняла эту процедуру раньше и, возможно, будет выполнять потом. Алекс просто следовала приказу, разумному приказу, хотя это вовсе не означало, что данное занятие ей нравится.

— Иглы, — прошептала она. Трое из ее взвода были специально обучены для действий в подобных обстоятельствах. Они достали свои пневматические пистолеты и зарядили в них обоймы дротиков с наконечниками, смазанными быстродействующим ядом. Этот яд мгновенно парализует центральную нервную систему, а затем разрушает тело. Двое палачей молча хмурились, целясь в свою жертву. Третий, Дикенс, был продюсером и актером. Он усмехнулся и сказал:

— Кончим страдания этих несчастных.

Свип! Свип! Свип!

Три висящих тела вздрогнули в предсмертной судороге и затихли. Палачи быстро закончили свою работу и вернулись в строй.

— А теперь быстро, пока выродки не появились на свет, — скомандовала Козловски.

Еще двое вышли вперед и встали на изготовку. Один облил тела густой жидкостью и шагнул назад. Другой, с огнеметом, завершил акт жертвоприношения.

Когда дым рассеялся, отряд увидел лишь черный пепел — все что от них осталось.

— Так. А теперь сделаем то же с теми ксено, которые это сотворили, — сказала Козловски.

— Аминь, — тихо произнес лейтенант Майклз. На его бледном лбу сверкали капельки пота.

— Хорошо. Пошли дальше. Их обиталище, видимо, находится в конце туннеля. Гарсиа, — позвала Козловски.

— Я думаю, мы уже пришли, сэр, — ответил седой ветеран. — Этот склеп скорее всего служит им передней. Только что-то я не вижу здесь жуков. Эти дьяволы наверняка знают, что мы здесь. Не могу понять, почему они не пытались защищать свое потомство. Что-то уж больно тут смердит.

— Возможно, они ушли куда-нибудь, — в задумчивости произнес Майклз. — Да и вообще, может быть все что угодно.

— Да, вариантов много, — согласился Гарсиа.

— Раз мы уже здесь, сделаем то, зачем пришли. А догадки оставим на потом. Наш тыл прикрывает артиллерия, и мы вооружены огнеметами. Так что вперед! — скомандовала Козловски низким голосом, на этот раз без ругательств. Она научилась говорить так, когда поняла, что ей придется командовать мужчинами. Низкий голос заставляет беспрекословно повиноваться собак и мужчин.

Солдаты двигались быстро, но осторожно. Путь вдоль покрытых гниющей слизью стен освещали головные фонари.

Козловски охотнее выполняла бы подобные задания, если бы могла просто уничтожать всех ксено. Однако армия требовала от нее, во-первых, пару тел жуков, мертвых разумеется, а во-вторых, образцы их ДНК.

А еще во что бы то ни стало маточное желе — выделения их самок, которым они кормят свое потомство. Вот что больше всего хочет иметь теперь высшее начальство — золото открытого космоса и армейскую штабную медь. Этакий сок, собираемый жуками в их гнездах. Белые халаты в своих лабораториях буквально помешались на нем. Ходили слухи, что открыты новые способы использования этого вещества. Казна правительства США была почти пуста, и мощную финансовую поддержку вооруженным силам в этом деле неожиданно.

предоставили частные предприятия, главным образом фармацевтические компании, медицинские и исследовательские центры. Правительство, конечно, потребовало своей доли, но, когда дело дошло до дележа барышей, наибольшие дивиденды получили корпорации, протянувшие армии самые толстые пачки долларов.

Маточное желе пришельцев. Вещество, которое превращает их обычных трутней в маток. Божественный нектар ксено. Козловски не знала толком, для чего это желе понадобилось начальству. Все это могло оказаться пустой болтовней, и неизвестно, для чего они собирают треклятое желе. Но приказ есть приказ, его не обсуждают.

Вот что узнала Алекс из сплетен.

Каждый рой группируется вокруг своей матки. Матки порождают и выращивают трутней. Однако только матка определенного вида — Королева роя — может произвести на свет новую матку. Ни одной такой особи сейчас уже нет на Земле. Ходили слухи, что желе Королевы-матки было чем-то вроде первородного вещества. Желе обычных маток тоже шло в дело, но оно — ничто в сравнении с королевским желе... Однако у Козловски были и другие, более важные заботы. Например, остаться в живых.

Существовало много различий между пришельцами и насекомыми Земли. Ученые до сих пор не разобрались в тайнах жизнедеятельности чужих. Общались ли они между собой телепатически или каким-то непонятным телесным жужжанием? Удалось, правда, выяснить, что особо чувствительные люди способны улавливать волновой диапазон жужжания матки. Поэтому лучший способ установить точное место роя — послушать таких людей, которые могут быть приемниками сигналов, а в определенных обстоятельствах даже пеленгаторами.

Но чего хотят эти чудовища? Откуда они появились? Что они здесь делают? Куда собираются дальше? Каково их космическое предназначение? Были ли они такими жестокими из-за того, что их раса «встала не с той.

ноги» с галактической постели в какие-то доисторические звездные времена?

На этот счет у Козловски была своя теория: они случайно поели всех своих самцов, и у них чертовски свербило в одном месте. Теория, конечно, вовсе не научная, но она многое объясняла. Здесь собрались одни только истеричные самки чужих, которым не на кого было орать.

Чем бы ни было это желе, сейчас оно должно оказаться в баллонах, которые катил на тележке рядовой Хендерсон. Конечно, чтобы заполучить желе, надо было прикончить членов королевской семьи, а это самая сложная задача в данной ситуации.

Из локационной установки высунулась голова капрала Миклина.

— Идут! — сказал он. — Двадцать пять метров прямо по курсу. Дистанция обнаружения. Прибор различает пять существ. Скорость движения обычная.

Козловски почувствовала едва ли не облегчение. Эта мертвая тишина вымотала ее.

— Хорошо, укройся. Мне нужен человек для наблюдения за верхним сводом туннеля. Адаме, ты хорошо бьешь влет по тарелочкам. Эти бестии могут проломиться через верхний свод и свалиться нам на головы. Если попробуют, я хочу, чтобы ни один из них не долетел до земли живым.

— Слушаюсь, сэр.

Наставлять авангард и арьергард не было нужды. Солдаты и так знали свое дело. Они уже залегли, приготовившись к отражению атаки. Козловски посветила себе под ноги. Бетонный пол выглядел довольно прочным, но она не удивилась бы нападению и с этой стороны. Чужие не умеют телепортироваться, это известно достоверно. Но по тому, насколько неожиданно они обычно появлялись, можно было поверить даже в такое невероятное предположение. А командира, который недооценивает их, ждет та же неминуемая смерть, что и его солдат.

Или еще хуже.

Правда, сейчас датчики показывали, что противник надвигается только спереди.

Пять чужих. Довольно много.

Как только жуки появились из темноты, передняя цепь солдат открыла заградительный огонь. Козловски, стоявшая в непроглядной тьме, ощутила знакомый прилив безотчетного страха — своего рода клаустрофобии. Должно быть, такой же ужас ощущает человек, заживо положенный в гроб и погребенный. Доисторический страх мамонта, загнанного в угол динозавром. В этом крылся один из секретов воздействия жуков на мозг человека. Казалось, они специально созданы для того, чтобы хватать тебя своими твердыми клешнями за самые глубинные, нежные части твоей души. Хватать и давить, давить, давить...

Жуки увернулись от первых выстрелов. Знание человеческого оружия у них было не только приобретенным суровой практикой, но и почти врожденным. Это уже наполовину земные твари, способные драться с людьми на равных.

Однако солдаты тоже подготовлены, и довольно неплохо. Бесконечные тренировки научили их ждать опасности с любой стороны.

Новый залп поразил одного из нападавших. Взрыв разнес его на куски, и ядовитая кровь выплеснулась, растекаясь ручьями по туннелю.

— Пригнитесь, черт вас возьми! — крикнула Козловски, видя, как кислотная кровь брызжет фонтанами во все стороны. Это вещество в больших количествах разъедало любую броню. Алекс напряженно всматривалась сквозь дым. Ребята уже стреляли по следующему жуку, но взяли слишком низко и промахнулись. — Бейте по коленям и голове, — кричала она. — Колени и голова!

При попадании в голову существо погибает с минимальным количеством брызг крови. Если попасть по ногам, оно повалится и подставит под выстрел голову.

Козловски неожиданно увидела, что настал момент показать личный пример. Один из чужих без правой клешни прорвался через заградительный огонь и галопом двигался к ним вдоль стены. Алекс подняла свое оружие и сделала два быстрых, прицельных выстрела. Первый заряд прошел мимо, разорвавшись далеко позади, но второй попал точно в колено, раздробив сустав. Чужой повалился.

Следующий выстрел капрала Гарсиа пришелся как раз в бананообразную голову и разнес ее, как гнилую тыкву.

Тем временем парни уложили остальных насекомых. Огнеметчики «почистили» им еще дергающиеся челюсти и клешни дозой концентрированного высокотемпературного луча, а затем облили все вокруг нейтрализующим кислоту составом, чтобы отряд мог двинуться дальше.

Козловски позволила себе даже улыбнуться. Их отряд уничтожил уже многих чужих, и ни разу они еще ни на чем не споткнулись.

— Хорошая работа, парни. Но задирать нос еще рано. Самое трудное нас ждет дальше, в преисподней, куда мы направляемся.

— Как будто мы этого не знаем, — хмыкнул Майклз.

Что-то удивительно тихое семейство чужих нам попалось, — с сомнением произнес Гарсиа.

— Показатель их умственного развития точно не установлен, — сказала Козловски, — а также и то, как они переговариваются друг с другом. Поэтому не расслабляться. Двинулись! И помните, что мы на чужой территории.

Вполне возможно, ксено затаились где-то поблизости и приготовились к новой атаке, так что рано почивать на лаврах. Лучше воспользоваться приливом адреналина и принятого возбуждающего, пока оно еще действует.

Они перешагнули через мертвые тела, ощущая зловещий хруст под ногами, и двинулись дальше в темноту.

Вдруг коридор резко расширился, и фонари высветили большой зал.

В центре, подобно бутону гигантского цветка или огромной луковице, возвышался «трон» — место хранения маточного желе и обиталище воспроизводящей потомство матки.

Козловски бывала в таких местах и раньше, но до сих пор не привыкла к подобному зрелищу. Из служившего входом в бутон отверстия, страшного, как влагалище Смерти, исходило зловонное испарение. Опыт и решительность боролись в ее душе с инстинктивным желанием повернуться и убежать.

Покоряющее волю, сводящее с ума произведение скульптуры чужих. Издевательство над жизнью.

Если не считать луковицы, зал был пуст.

— Что за черт? — недоумевал Майклз. — Куда они все подевались?

Капралу Гарсиа очень захотелось почесать затылок, как будто на нем не было шлема:

— Ничего не понимаю. Где их чертова матка?

— Отправилась на голливудский бал артистов, — сострил кто-то сзади.

— Мне это не нравится, — сказала Козловски. — Не подходите. Матка никогда не покидает своего обитали ща без очень серьезных на то причин.

Майклз упрямо покачал головой.

— Послушай, мы можем заполучить полный горшок желе — он только и ждет, чтобы мы его взяли. Если промедлим, желе взорвется или загорится. — Он схватил раструб шланга и направился к луковице. — Надо пере качать его в баллоны прямо сейчас — и хорошие пре миальные нам обеспечены. Какая разница, выгнали мы этих жуков или они сами ушли.

— Майклз, стой! — крикнула Козловски. — Я не уверена, что эти отбросы сейчас самое ценное. Во вся ком случае из-за них не стоит рисковать жизнью. Ты никуда не пойдешь, это приказ.

Майклз остановился и обернулся. Глаза его мрачно сверкали. Козловски увидела в них не только действие возбуждающего, но и оскорбленное мужское самолюбие. «Не надо так со мной, Коз, — говорили они. — Я в няньках не нуждаюсь».

— Мальчик может сделать себе бо-бо, — произнес кто-то сзади сюсюкающим, сильно измененным голосом.

— Что показывают датчики? — отрывисто спросила Козловски.

Капрал Миклин посмотрел на экран индикатора:

— Есть некоторая активность, но довольно далеко отсюда.