"Как мы изменились",-подумала Таня. Но ее слезы все поняли как слезы радости. Все были взволнованны. Густые брови и стекла очков Павла не могли скрыть счастливого, открытого взгляда уже выцветающих глаз. Радостью светилось его доброе лицо. Сухонькая Дженни от волнения ни с тoго ни с сего перешла на английский язык, а Герда застеснялась и стала прятаться за отца. Все любовно рассматривали друг друга. Затем на гостей надели гирлянды цветов. Старый обычай жителей Гавайских островов, Индии и Индонезии распространился по всему океану.
      Домой шли по удивительной аллее роз. И не понятно было, от чего кружится голова-от необыкновенной радости, от дальнего путешествия или от благоухания этих роз, которые окружали их. К аромату роз примешивался аромат апельсинов и лимонов. Они росли повсюду на острове. В центре острова цвел большой яблоневый сад - гордость Павла Светлова. Много труда затратил он, чтобы заставить северную красавицу плодоносить в субтропиках. На этом острове было столько необыкновенных гибридов растений, что их названия знал только он один.
      Когда-то еще в прошлом веке большое удивление вызывал грейпфрут -гибрид апельсина и лимона. Теперь же на острове можно было найти вишню с привитыми ей качествами винограда. На дереве росли вишневые кисти, имеющие вкус винограда. Природа в руках Светлова и сотрудников его института стала подобно воску, из которого они лепили все, что хотели. Один из островов уже полностью был засажен этим древовидным виноградом. В основе этих достижений лежали работы Гурьяновой. Сейчас на острове ей был поставлен памятник.
      Теперь дом Светловых утопал в самых разнообразных цветах. Всюду виднелись виноградные гроздья. Перед домом, на открытой площадке, был накрыт стол. Можно смело сказать, что самый изощренный вкус был бы удовлетворен тем, что на нем стояло. Помимо фруктов многих десятков названий, различных блюд из мяса и рыбы, на стол подавались диковинные блюда из морских черепах и трепанга, мидии и модиолюса, культивируемых на островах. В избытке были тонкие виноградные вина. Обед открылся речью старого Ли. Он приветствовал дорогих гостей от имени островитян.
      - Человек давно оставил позади войны, страдания и голод, - говорил он. - Ни у кого из живущих на земле давно нет беспокойства о завтрашнем дне. Кое-что для этого сделали и мы. Каждый день в различные страны мира атомоходы и воздушные грузовые суда привозят отсюда сотни тысяч тонн фруктов, мяса, рыбы, зерна. Уже много лет каждый житель Земли пользуется изобилием всех благ... Но человек остался человеком, он не потерял качеств борца и труженика. Сегодня мы как раз приветствуем такого борца - младшего Орлова, вернувшегося к нам на остров с Марса, и нашу дорогую Татьяну Петровну, посвятившую целую жизнь разгадкам тайн океана. Я думаю, их жизнь будет примером для молодежи, также как для нас служат при мером люди великих революций.
      После обеда молодежь устроила танцы. Тут уж ничего нельзя поделать-молодость есть молодость, и ее не переделают никакие достижения техники, она танцевала тысячу лет тому назад, танцует она и теперь.
      Вскоре после обеда Павел-младший сказал Павлустаршему:
      - Послушай, пойдем-ка к тебе в кабинет.
      После того как они уселись в кресла, Павлик сказал:
      - Как-то очень давно ты мне рассказывал, что мой отец обещал тебе привезти с Марса растения. Он не смог выполнить свое обещание, и это пришлось сделать мне. Вот, получай!-Он открыл чемоданчик и достал невысокий прозрачный цилиндр. В нем находилось странное деревце - все голубое, с неярким фиолетовым отливом. На первый взгляд оно казалось хвойным, но хвоя состояла из очень жестких иголок.
      - Большое спасибо, Павлик. Кто знает, что оно может дать людям? Может быть, им можно будет заселить бесплодные тундры и высокие горы, может быть, оно хранит новые полезные вещества, работы над ним хватит на многие годы. Уверяю тебя, Павлик, что оно расскажет нам многое. Ну, спасибо. Я рад, что ты не забыл о нас. А это вот возьми и храни всю жизнь. - Павел встал, достал из ящика письменного стола тяжелый пакет.
      В пакете оказался тяжелый прозрачный слиток, и где-то в глубине его была вмонтирована фотография. Слиток обладал тем свойством, что человек смотрел в него, как в открытое окно, и видел все в натуральном виде и освещении.
      И Павлик увидел основание межпланетной ракеты теперь уже устаревшей. Перед ним в костюмах космонавтов стояли мужчина и женщина. Лица их были открыты. Всмотревшись, Павлик вздрогнул. Женщина была очень красива. Ее черные глаза смотрели загадочно и счастливо. Она улыбалась. Взгляд мужчины был светел и серьезен. Ладонь женщины лежала на сгибе руки мужчины, как будто они собирались гулять. Павлик понял, что он видит своих отца и мать перед их вечным полетом в космос.
      Не так уж много было Павлику лет-но беспредельные пространства вселенной сделали его мудрым, и теперь, взглянув на своего тезку, на Павла-старшего, он понял, какую жертву принес этот сидевший перед ним старый седой человек для счастья людей всей земли. Огромная гордость и нежность к этому человеку переполнили его.
      - Послушай, - сказал он, - а чем, в основном, ты занимаешься сейчас? Я слышал, что ты много работаешь над общими проблемами биологии.
      - Да, конечно, я ведь всю жизнь провозился с зеленым листом, но мзде всегда приходилось решать вопросы технологии, а теперь, прежде чем закрыть глаза навсегда, хочется понять до конца тайну жизни. Дело в том, что старая кооцерватная теория Опарина слишком уж много имеет возражений и, главное, эксперименты подтверждают только ее отдельные стороны, но не всю проблему целиком.
      - Вот видишь, мой дорогой,-оказал Павлик,- я никогда не забывал ни о тебе, ни о твоих интересах. Моим гидом на Марсе была чудесная девушка-марсианка Сферита, и я однажды спросил ее, как марсиане представляют себе зарождение жизни.
      - Если это вас интересует,-ответила она,-с вамп побеседует наш ученый биолог Рэад, он славится своей способностью излагать наиболее сложные вещи самым простым образом. Вы встретитесь с ним завтра. Кстати, он входит в число немногих знающих ваш язык.
      Действительно, на следующее утро, придя после купания со Сферитой в беседку, я увидел изящного, уже немолодого марсианина, очень похожего, как это ни странно, на твоего друга Ли.
      Мы познакомились так, словно это происходило где-то на Земле, а затем стали беседовать.
      - Мне сказали,-произнес Рэад,-что вы интересуетесь проблемой возникновения жизни на планетах, в частности на Ароа и на Земле.
      - Да, у нас все еще идут споры по этому вопросу, вообще-то мы считаем, что жизнь возникла в первичном океане.
      - А как глубоко вы проникли в глубь планеты, на которой живете? поинтересовался Рэад.
      - Мы пробурили периоферу, то есть наружную оболочку Земли в ее самых тонких местах, под океанами.
      - Вот видите, а мы в свое время побывали почти в центре Земли, не говоря уже об Ароа.
      - Как! - воскликнул я, - ведь там царствуют сверхвысокие давления и температуры.
      - Да, уже на глубине шестьдесят-сто километров давление сорок пять тысяч атмосфер, а на глубине две тысячи девятьсот, где кончается средний слой Земли, давление достигает миллиона четырехсот тысяч атмосфер при температуре две тысячи пятьсот градусов.
      - Мне совершенно непонятно, - признался я марсианину, - как вы смогли этого достигнуть.
      - И причем тут жизнь? - не выдержал Павел-старший.
      - Подожди. Рэад сказал следующее: некоторые наши космические корабли способны создавать вокруг себя сверхмощное электромагнитное поле и в нем плазменное облако. Такая "одежда" полностью защищает корабль от действия всех сил, кроме гравитационных, то есть от любых излучений, температуры, давлений. Такой корабль, подходя к планете, проникает в нее, как раскаленный стальной шарик в масло. Теперь вам понятно, что мы можем знать все происходящее в глубине любой из планет?
      Я ответил, что да, но мы-то говорим о жизни. Тогда Рэад улыбнулся и спросил:
      - Заметили ли вы, что вся живая материя "соткана" из полимеров?
      - Да, конечно.
      - Так вот, почти все планеты устроены одинаково, потому что материя нашей Галактики всюду одна и та же. В глубинах всех планет в результате больших давлений, температур и радиоактивных излучений происходят миллионы сложных химических реакций, часто глубоко отличных от тех, что существуют на поверхности планет. Там вещество может усложняться как угодно и, конечно, происходят процессы полимеризации некоторых соединений. Ведь и теперь некоторые полимеры получаются лишь в условиях больших давлений. Среди многих тысяч различных видов полимеризации возникли и такие, при которых вещества могли существовать как полимеры, только все время обмениваясь с окружающей средой частью своих молекул. С течением времени в силу своей легкости они вытеснялись наверх, в зону более. низких температур и давлений. Но формы своего существования они не теряли, и более того полимерам свойственно увеличение длины своей цепочки молекул, но среда, в том числе давление, позволяло им иметь вполне определенные размеры. Так же, как например атмосфера и сила тяжести определяют размер дождевых капель. Но цепочки молекул все увеличивались... и рвались, и снова восстанавливали свои размер-в течение многих тысячелетии процесс стал традиционным.
      - Тогда это жизнь! - воскликнул я, сраженный.
      - Нет еще,-cказал марсианин,-где вы видели жизнь без смерти? Молодые планеты всегда богаты катаклизмами, и часто глубинные массы материи небесных тел устремлялись на их поверхность. И вот, во многих случаях, наши витаполимеры оказывались на дне неглубоких водоемов, в которых их обволакивали те же элементы, что и раньше в глубине планеты, но уже при небольших давлениях и температурах. Однако витаполимеры продолжали существовать, все увеличиваясь в своем количестве. И здесь на поверхности планет солнечный свет, проникавший в водоемы, подарил полимерам новое ценное качество - он подарил им смерть. Действительно, еще ни природа, ни человек не создали ни одного полимера, который бы не старился и не разрушался под длительным воздействием света. Но в этом процессе полимеры усложнялись, кванты света вызывали новые связи между молекулами и материя начала отвечать на воздействие света определенным образомона приобрела собственное движение и вот тогда появились первые формы жизни на планетах.
      - Насколько я понял, тем самым доказано: жизнь и смерть-единый процесс?.-спросил я.
      -Да, конечно,-ответил марсианин,-теперь мы заняты тем, чтобы этот процеcс сделать длительным. Впоследствии, конечно, мы поделимся результатами с вами, сынами Земли..
      - Тогда,-не выдержал Павел Сергеевич,-стоит около какой-либо звезды появиться планетам, как они уже чреваты жизнью. И если на них есть океан, а следовательно, и атмосфера, то жизнь там возникнет обязательно!
      - По словам марсианина, жизнь может возникнуть и без воды и атмосферы-существуют же анаэробные бактерии в нефти, углеводах, созданных самой землей. Кроме того, жизнь найдена на Луне, правда, очень примитивная.
      - Луна, Луна, - задумчиво проговорил Павел. - Когда-то твоя мать, Павлик, мечтала поставить балет на Луне, теперь, я думаю, это было бы нетрудно сделать,-неожиданно заключил он.
      - Да, конечно,-улыбнулся Павлик,- что-то B этом роде там уже делается, в наше время от мечты к действительности - один шаг.
      Павел Сергеевич тряхнул своей седой головой, как будто освобождаясь от нахлынувших воспоминаний, и снова возвратился к разговору о возникновении жизни.
      - Теперь, кажется, мне, действительно, понятно: почти каждая звезда, имеющая планеты, а таких в нашей Галактике добрая половина, вместе с планетой создает и жизнь.
      В этот момент в кабинет вбежала оживленная Герда.
      - Мы решили устроить прогулку с факелами в океан,-сказала она.-Там чудесно, а без тебя, Павлик, будет совсем не то. С папой ты можешь поговорить и завтра, - и Герда со всем эгоизмом юности потащила брата из комнаты.
      -Иди, Павлик,-сказал Павел-старший.-Иди, прогулка с факелами не менее важна, чем полет на Марс.
      Оставшись один, Павел Сергеевич долго прохаживался по кабинету. Потом вышел на воздух. Площадка уже опустела. Издалека, со стороны порта, доносились юные голоса.
      Павел пошел по своей любимой аллее. Шумел океан, шелестел сад. Сквозь темный бархат зелени проглядывали бесчисленные звезды. Павел остановился около громадной пальмы. Где-то вверху, в звездном мире, летели два человека Земли. Они были вместе. Это была вечная любовь.
      Павел вздрогнул. Кто-то мягко, взял его за руку и сказал;
      - Ты смотришь на звезды, Павел. Я тебя понимаю.
      - Да, Танюша, такова жизнь. Ты ведь помнишь эту пальму?
      - Еще бы. Я и пришла к ней. Это - наша молодость. Ее нет теперь. Не будет и нас, но вечно будут звезды, море и Человек!