13 октября

Артур Гордон угрюмо вёл взятый напрокат «линкольн» по Голливудской автостраде. Спина и шея онемели от утреннего перелёта. Он ехал и слушал по радио квохтанье журналистки, рассказывающей об итогах общенациональной лотереи.

В мыслях он был далеко отсюда; образ реки возле дома в Орегоне врывался в стройный ряд пунктов рабочего расписания, на котором учёный пытался сосредоточиться.

Гладкие прозрачные зелёные воды, их непрерывный бег и отрешённость, движение вдоль размытых берегов… Как чувствует себя пылинка, подхваченная ветром? Что чувствует газель, неожиданно оказавшаяся в лапах льва? Понимает ли, что ей предстоит стать просто обедом, что в течение недели она будет питать другое существо?

— Отбросы! — проговорил Гордон, сам не понимая, что хочет сказать этим или что стремится доказать сам себе.

Кошачьи лапы. Кошка играет с мышкой.

Вдруг Артура пронзила острая тоска по Франсин и Марти. Он звонил им из Вашингтона и перебросился всего парой фраз, не сказав ни слова о том, где находится и куда направляется.

Интересно, газель, когда лев бросается на неё из засады, думает ли она в этот момент об олене и маленьком оленёнке?

Ранчо Харри Файнмана, построенное в начале шестидесятых годов, располагалось на поросшем эвкалиптами склоне холма в Тарсане; два этажа просторного здания находились на разных уровнях. Харри купил этот дом в 1975 году ещё до женитьбы, и тогда занятый всего лишь одним обитателем дом с голыми стенами и коврами на линолеумных полах, казался пустым, а на вкус Артура — ещё и чересчур холодным и неприветливым.

Итака твёрдо взяла хозяйство в свои руки. Высокая рыжеволосая, внешне она больше походила на роль шекспировской героини, чем хозяйки ранчо. Её незаметное присутствие сглаживало впечатление от излишне больших комнат. «Её всегда ровно столько, сколько надо, не больше и не меньше» — сказал однажды Харри о жене. Артур прекрасно понял, что имеет в виду его друг.

Артур постучал в дверь, и Итака открыла ему, тепло улыбнувшись. Артур церемонно прикоснулся губами к пальцам её протянутой руки.

— Миледи, — сказал он торжественно, — достопочтенный учёный дома?

— Привет, Артур. Я рада тебе. Харри дома и абсолютно невыносим.

— Из-за болезни?

— Нет. Причина в другом, и она, как мне кажется, связана с тобой. — Итака никогда не задавала лишних вопросов. — Сварить кофе? Ну и холодная зима выдалась! А сегодня и вовсе ужасный день.

— Да, пожалуйста. В кабинете?

— Да, это его святая святых. Как Франсин? Мартин?

— Хорошо.

Он засунул руки в карманы, всем своим видом демонстрируя желание поскорее увидеть друга. Итака кивнула.

— Я принесу кофе в кабинет. Проходи.

— Спасибо.

Артуру всегда хотелось вслух выразить восхищение её внешностью — она и сейчас выглядела прекрасно, — но Итака не любила комплименты. Она относила достоинства своей наружности и избранного ею стиля одеваться к таким же естественным свойствам, как дыхание. Артур неловко улыбнулся и направился через холл.

Дрова громко потрескивали в камине. Раньше эта комната служила Файнману спальней, а после женитьбы он превратил её в кабинет. Трёх больших спален с каминами вполне достаточно для такого дома. За стулом громоздились кипы книг, частично весьма толстых, древних, потрёпанных. Над камином, словно охотничий трофей, висела клавиатурой вниз пишущая машинка «Олимпия», причём к одной из клавиш были привязаны три пробирки, завёрнутые в копировальную бумагу и скреплённые красной ленточкой. История, из-за которой в кабинете появился столь необычный экспонат, была связана с защитой Файнманом докторской диссертации, и Харри вспоминал о ней, только когда выпивал лишнего.

У Харри на коленях лежала книга Брина и Куипера о поисках внеземных цивилизаций. Маккленнан и Роттерджек хранили эту книгу в ящиках своих письменных столов. Артур также заметил на круглом столе среди многочисленных инфодисков повесть Хикса.

— Ну наконец-то! — воскликнул Харри. — Меня заточили здесь, чтобы я набрался сил. Я в этой комнате — словно в клетке. Живу в ожидании новостей. Так что же ты мне расскажешь?

— Я собираюсь в Австралию, и со мной — большая часть нашей группы. Мы отправляемся через три дня, на несколько часов задержимся на Таити. От нас ждут короткого доклада.

— Газетчики идут по следу, — предупредил Харри, поднимая густые брови.

— Крокермен намеревается предать эту историю огласке через месяц. Роттерджек и остальные относятся к его планам без энтузиазма.

— А ты?

— Газетчики! — проговорил Артур, пожав плечами. — Скоро они, похоже, не оставят нам альтернативы.

— Сначала придётся выпустить этих горемык из Ванденберга. Не могут же военные держать их взаперти вечно! Ребята здоровы и не опасны.

Артур закрыл дверь кабинета.

— А Гость?

Харри слегка скривился.

— Подделка! — сказал он. — По-моему, он такой же робот, как и австралийские бутылки.

— Что думает Пхань?

— Отличный учёный, но эта история вытянула из него все жилы. Он заявил, что Гость — продукт цивилизации, совершенной с биологической точки зрения. Стерильный организм с искусственными органами. Пхань считает пришельца прообразом будущего гражданина вселенной — живым прообразом.

— Ты не согласен?

— В организме Гостя нет и не подразумевается системы для вывода отходов. Запланированный моральный износ. Гость медленно пичкал сам себя ядами и, в конце концов, не выдержал. Также нет следов какого-либо способа освобождения организма от отходов путём внешнего диализа. Нет ни заднего прохода, ни мочевыводящего канала, ни клапанов, ни специальных отверстий. Нет лёгких — он дышал через кожу. Не слишком-то эффективно для существа его размеров. Нет даже потовых желез. Всё выглядит чертовски сомнительно. Но я всё же не настолько уверен в этом, чтобы встать перед президентом и его людьми и закричать о своих сомнениях во всё горло. В конце концов, проблема очень запутана, не так ли?

Артур кивнул.

— Ты читал отчёт полковника Роджерса и видел фотографии, сделанные им?

Харри взял инфодиск с оранжевым ярлыком.

— Мне привезли его на автомобиле военно-воздушных сил вчера. Впечатляет.

— И наводит страх.

— Я не сомневался, что ты испуган, — сказал Харри. — Мы думаем одинаково, да?

— Как всегда, — подтвердил Артур.

— Итак, биологический аспект настораживает. А как насчёт горы?

— Уоррен представил доклад о результатах предварительного исследования. Он утверждает, что, судя по образцам минералов, мы имеем дело с настоящей горой. Однако, он согласен с Эдвардом Шоу — отсутствие признаков эрозии действительно наводит на подозрения. Абанте не в состоянии разгадать тайну её внутреннего строения. По его мнению, гора напоминает декорации к научно-фантастическому фильму: она живописна, но, вместе с тем, противоестественна. И ни намёка на присутствие других «гостей».

— Так каков же вывод?

Артур вытащил из-за двери складной стул, разложил его и присел.

— Похоже, . что наша теория наконец приобретает определённую ясность.

Харри кивнул.

— Кто-то ведёт с нами нечестную игру.

Артур жестом подтвердил своё согласие.

— Но почему же они хотят обвести нас вокруг пальца? — задумался Харри.

— Заставить нас действовать и выяснить наши возможности, — предположил Артур.

— Неужели они боятся нас?

— Я говорю об одном из объяснений.

— Господи! Они, должно быть, обогнали нас на тысячелетия!

— Необязательно.

— Как же иначе? — спросил Харри голосом, поднявшимся почти на октаву.

— Возьмём, к примеру, капитана Кука, — сказал Артур. — Гавайцы почитали его как бога. А двумя столетиями позже они водят машины, как и весь остальной мир… и смотрят телевизор.

— Гавайцы оказались в полной власти поработителей, — ответил Харри. — У дикарей не было ни одного шанса, они не могли противостоять пушкам.

— Но они убили Кука, ведь так?

— Так ты предлагаешь что-то вроде сопротивления?

— Мы забегаем вперёд.

— Ты прав, чёрт возьми. Вернёмся к самому началу. — Харри раскрыл книгу, лежащую у него на коленях. — Ты интересуешься моим здоровьем?

Артур кивнул.

— ты способен на дальние переезды?

— Не очень-то дальние и не сейчас. — Вчера врачи всадили в меня множество волшебных пуль, чтобы воздействовать на иммунную систему, укрепить костный мозг… Тысячи укрощённых ретровирусов делают своё дело. Я чувствую себя, как в аду, большую часть времени. Мы ещё не приступили к облучению и химиотерапии.

— Ты можешь работать? Слетать в Калифорнию?

— В любое место, где я нужен, но куда «Скорая помощь» Медицинского Центра сможет добраться хотя бы за два часа. Я превратился в развалину, Артур. Тебе не следовало останавливать свой выбор на мне. А мне не следовало соглашаться.

— Но ведь ты продолжаешь мыслить, не правда ли?

— Да.

— Тогда ты полезен. Необходим.

Харри посмотрел куда-то мимо Артура.

— Итака очень переживает.

— Она выглядит жизнерадостной.

— Она хорошая актриса. По ночам, во сне, её лицо… Она плачет. — Глаза Харри при этих словах увлажнились. Он казался гораздо моложе, почти мальчиком. — Господи. Я рад, что эта болезнь выпала на мою долю. Если бы дело обстояло по-другому, и смерть ожидала бы жену, я был бы в худшей форме, чем сейчас.

— Но ты не умираешь, — убеждённо сказал Артур. — Мы почти переступили порог двадцать первого века. Лейкемия уже не убивает.

— Только если ею страдают дети, Артур. Но для меня… — Харри поднял руки.

— Если ты покинешь нас, я буду безутешен. — Артур почувствовал, как глаза против его воли наполняются слезами. — Помни об этом.

Харри промолчал.

— Кузница Бога, — наконец вымолвил он, покачивая головой. — Если это попадёт в газеты…

— Достаточно мрачных разговоров на сегодня… — остановил его Артур.

Харри позвал жену и попросил её приготовить спальню для гостей. Пока Итака хлопотала, Артур впервые за два дня позвонил в Орегон.

Разговор с Франсин занял немного времени. Он ничего не мог сообщить ей кроме того, что у него всё в порядке. Франсин была достаточно деликатна и достаточно хорошо знала мужа, чтобы не упомянуть о последних газетных сообщениях.

Легче не стало. Когда Артур повесил трубку, он понял, что скучает по семье больше, чем прежде.

20 октября, Австралия (19 октября, США)

На небольшом экране, укреплённом высоко над головами пассажиров, транслировался фильм о полётах в Мельбурн. Артур оторвался от материалов, которые просматривал, и посмотрел вверх. Рядом с ним дремал пожилой мужчина в сером шерстяном костюме в ёлочку.

Под бодрую джазовую мелодию на экране промелькнула мультзаставка, предвещающая программу «Австралия Ассошиэйтид Пресс Ньюс Нетуорк». Довольно простое немолодое, морщинистое лицо комментатора Рэйчел Венс улыбнулось поверх голов рассеянно следящих за экраном пассажиров.

— »Здравствуйте! Главное событие сегодняшнего дня, конечно, все ещё связано с инопланетянами. Вчера прошла очередная встреча между австралийскими учёными и роботами, известными как Пузанчики. Их называют так потому, что они напоминают этих добродушных персонажей юмористических картинок, выполненных художников Ал Каппом. До сих пор информация, полученная в ходе встречи официально не оглашена, но представитель кабинета сообщил, что продолжается обсуждение вопросов, связанных с теоретической физикой и астрономией, и пока ещё не затронуты биологические проблемы».

На экране появилось уже знакомое Артуру лицо пресс-секретаря правительства. Гордон внимательно слушал. Ничего нового.

— Роботы не сообщают данные о плотности населения Галактики. Таким образом, нам по-прежнему неизвестно, сколько планет можно считать обитаемыми и какие существа заселяют их…

Кадр сменился другим: три Пузанчика направляются к вагончикам, где происходят встречи. Вокруг сухая колючая трава, а поблизости — высокая фальшивая гора. Роботы перемещались плавными толчками, этот способ движения наводил безотчётный страх, глубоко будоражил душу. За ним могло стоять высочайшее техническое мастерство… или какой-то оптический трюк, спектакль, рассчитанный на примитивных туземцев.

Венс снова появилась на экране, её лицо с приветливой улыбкой казалось высеченным из камня.

— »Вашингтон Пост» и «Нью-Йорк Таймс» сообщили сегодня, что конус потухшего вулкана в Долине Смерти, Калифорния, закрыт для туристов. «Пост» связывает это сообщение с исчезновением трёх молодых людей и девушки, якобы задержанных военными властями Калифорнии.

Ничего нового, но уже ближе… Опасная близость! Артур откинулся на спинку кресла и посмотрел в иллюминатор, на океан и облака, проплывающие в десятках тысяч футов под ним. Безмерность, подумал он. Кажется, что только это и существует — океан и облака. Я мог бы путешествовать всю жизнь, но и тогда не увидел бы всю планету. Вид из иллюминатора не столько подтверждал необъятность Земли, сколько заставлял учёного по-новому взглянуть на свою жизнь и работу.

Артур попробовал вздремнуть. До посадки в Мельбурне далеко, а он уже измотан.

Гора, все ещё безымянная, протянулась вдоль линии горазонта на полмили. Утро раскрасило её от основания до вершины полосами пурпурного, красного и оранжевого цвета. Сине-серое небо предвещало жару. Стояла весна, необычно засушливая. Не чувствовалось ни дуновения ветерка. Артур выпрыгнул из неуклюжего, с мощными шинами, автомобиля, принадлежащего штабу Королевской австралийской армии, в рыжее месиво грязи и уставился через всю долину на гору. Консультант по науке Дэвид Роттерджек встал рядом с ним. Меньше чем через десяток метров начиналось первое кольцо ограждений из колючей проволоки, резко петляющее среди серебристо-серых кустов и зарослей колючих трав.

Неспешно, почти вразвалку Квентин Бент шёл по рыжей пыльной тропе. Этот сорокапятилетний человек с седой чёлкой, спадающей на лоб, отличался крупным телосложением, приятной улыбкой на красном лице, и пессимистичным выражением голубых глаз. Сначала он протянул руку Роттерджеку. В другой армейской машине прибыл Чарльз Уоррен, геолог из Кент-Стейта. Его сопровождали ассистенты Бента — Форбес и Френч.

— Мистер Гордон, — обратился Бент к учёному, пожимая ему руку, — я только что прочитал тезисы доклада, с которым собираются выступить представители американской оперативной группы. Если не ошибаюсь, над ним, в основном, работали вы и доктор Файнман?

— Да, — ответил Артур. — Надеюсь, мы ясно изложили факты.

— Куда ясней, — проговорил Бент, приподнимая подбородок, будто принюхиваясь. Однако при этом он не сводил глаз с собеседника. — Крайне тревожная информация. Господа, я получил сигнал от наших Пузанчиков — мы все называем их так, и они не могут обижаться, не правда ли? — и мы собираемся встретиться с ними сегодня в полдень в вагончике номер три. Каждый день, — почти задыхаясь, продолжал он, — они выходят и навещают нас, никогда не покидая окрестностей горы. До полудня мы успеем позавтракать и осмотреть местность, если вы не против. Вы хорошо выспались, доктор Гордон, мистер Роттерджек, доктор Уоррен?

— Вполне, — сказал Роттерджек, хотя под его глазами темнели круги.

Бент сверкнул улыбкой и вразвалку зашагал.

— Идёмте, — пригласил он.

Артур оказался рядом с Уорреном, человеком среднего роста с жидкой прядью волос, зачёсанной на лысину, и большими глазами над длинным носом.

— На что это похоже? — спросил Гордон.

— На Айерз-Рок, только поменьше, — ответил Уоррен, покачивая головой. — Здешняя гора выглядит более подозрительно, чем в Долине Смерти. Честно говоря, я бы не удивился, увидев такую в Диснейленде.

Завтрак прошёл спокойно. Бент представил американцев учёным, исследующим гору и, в том числе, руководителю геологической группы доктору Кристине Кармайкл. Она сообщила, что ни один из изученных минералов не принесён из космоса; таким образом, весь «камуфляж» выполнен из материалов земного происхождения. Артур попытался представить, как безвестные строители незаметно для всех возводили гору, но воображение отказало ему.

Обсуждение других проблем не заняло много времени. Бент задал только три вопроса: в каком свете правительство Америки представит происходящие события общественности (Роттеджек ответил, что они вообще не планируют ничего подобного), как они трактуют рассказ Гостя о космическом корабле, пожирающем планеты (рассказ казался американцам правдивым), и видят ли они связь между глыбой в Долине Смерти и австралийской горой. Роттерджек не рискнул взять на себя ответственность, высказав свою точку зрения. Он предпочёл промолчать. Уоррен не считал, что достаточно хорошо изучил суть дела, чтобы составить определённое мнение. Артур же кивнул.

— Да, безусловно, такая связь существует.

— Реально ли, что нас одновременно посетили жители различных звёзд и планет? — спросил Бент.

— Маловероятно, — отозвался Артур.

— Но возможно? — настаивал он.

— Возможно, но всё же маловероятно.

— Итак, мы по-прежнему не знаем, что происходит, — вмешался Форбес, приглаживая рукой светлые волосы.

— Не исключено, что идёт волна миграции машин, достигшая наконец и нашей планеты, — прибавил Френч. — Может статься, все цивилизации развиваются по одной и той же эволюционной схеме, и, подобно туче, излившейся дождём, настала пора…

Бент отодвинул опустевшие тарелки из-под бифштекса, яиц и фруктов.

— Мы — компания оптимистов, доктор Гордон. Наша нация моложе вашей. Должен признаться, мы по-своему заинтересованы в дружественных намерениях наших гостей. Премьер-министр и члены кабинета — не стану упоминать о его преподобии мистере Колдекоте… — Он обвёл взглядом присутствующих и широко улыбнулся — Мы все верим, что появление инопланетян поставит нас в один ряд с самыми могущественными государствами. Мы могли бы превратиться в центр культуры, строительства, образования, научных исследований. Если за событиями на Фернис-Крике скрывается что-то ужасное — а именно так нам кажется, — то мы вполне можем придерживаться теории, что с нашей горой дела обстоят иначе. Независимо от того, принесёт эта версия пользу или вред. Вы понимаете меня?

— Конечно, — сказал Роттерджек. — Мы бы хотели согласиться с вами.

Он посмотрел на Артура.

— Но не можем, — произнёс тот.

— Ну что ж, зато мы откровенны друг с другом и спорим, словно старые друзья… Господа, нас ждёт вертолёт.

В свете лучей уже поднявшегося высоко солнца гора приобрела красновато-коричневый оттенок, кое-где смешанный с охрой. Артур, глядя сквозь плексиглазовый иллюминатор, покрытый паутинкой тонких царапин, покачал головой.

— Поразительно, — воскликнул он, стараясь перекричать рёв двигателя и стрекотню лопастей.

Уоррен кивнул и прищурился от внезапно ослепившего его солнечного света.

— Скала гранитная, но я не вижу признаков отслоения. Полосчатость вертикальная, что абсолютно не типично для этого района. Такое, скорее, встречается в окрестностях Айерз-Рок. А где следы выветривания? Где отверстия и пещеры? Перед нами мастерски выполненная подделка — но только не для настоящих геологов. Меня интересует вот что: зачем они потратили столько усилий на маскировку, если знали, что им всё равно придётся выйти из корабля и, тем самым раскрыть тайну?

— На некоторые наши вопросы они ещё не ответили достаточно ясно, — признался Бент. — Прямо перед нами отверстие, через которое Пузанчики вылетают на встречи с нами. Известны ещё два выхода, оба очень маленькие, не больше метра. Но оттуда никто и ничто не появляется. Их не стали исследовать. Мы полагаем, что лучше всего доверять пришельцам: дарёному коню в зубы не смотрят, ведь так?

Гордон неуверенно кивнул.

— А что бы вы сделали на нашем месте? — спросил Бент, не скрывая раздражения и смущения.

— Наверное, то же самое, — предположил Артур.

Вертолёт сделал два круга над горой и приземлился возле вагончика, предназначенного для встреч с инопланетянами. Шум мотора сменился мерным рокотом, лопасти медленно остановились. Артур, австралийцы, а следом за ними Роттерджек направились по рыжей пыли и гравию к вагончику, окрашенному в серый и белый цвета. Установленный на крепких металлических козлах и железобетонных столбах вагончик возвышался на метр над землёй.

Бент вытащил ключи и открыл алюминиевую дверь, покрытую белой краской. Он пропустил вперёд Гордона, Роттерджека и Уоррена, и учёные вошли в комнату, наполненную тихим жужжанием кондиционеров. Форбес и Френч последовали за ними. Артур промокнул платком пот на лбу и с наслаждением подставил лицо под струю прохладного воздуха. Форбес и Френч придвинули стулья к столу, за которым обычно проходили встречи. Френч включил монитор, и все шестеро уставились на экран с изображением отверстия в горе.

— Высказывают ли Пузанчики желание отправиться ещё куда-нибудь? — спросил Артур.

— Нет, — сказал Бент, — как я уже говорил, они не покидают окрестностей горы.

— Может быть, они сообщили, что ожидают прибытия новых кораблей?

— Нет.

Артур поднял брови. Из двухметрового отверстия появились три блестящих предмета в форме тыкв. На высоте тридцать или сорок сантиметров над землёй они остановились и зависли в воздухе. Грациозно подпрыгивая и покачиваясь, Пузанчики преодолели полкилометра, разделяющие гору и вагончик. Они двигались шеренгой, словно солдаты, идущие в бой.

У Артура затряслись руки. Роттерджек нагнулся к нему и сдержанно прошептал:

— Мне страшно. А вам?

Бент посмотрел на американцев с туманным двусмысленным выражением на лице.

Мы посвятили его в ужасную тайну. Он пребывал в неведении, пока мы не появились. На пороге научного открытия он чувствует себя на седьмом небе.

Люк, расположенный в одной из стен вагончика, открылся, и внутрь ворвалась струя горячего воздуха и свежий сладковатый запах мальги. Гордон увидел, как в потоке солнечного света появилось подобие трапа; пользуясь им, Пузанчики закатились в вагончик и устроились за столом напротив людей. Люк захлопнулся. Компрессор кондиционера шумел на крыше.

Артур старался получше рассмотреть роботов. Помимо странной конфигурации и голубоватого металлического блеска, они не отличались ничем особенным. Артур не заметил ни сенсорного устройства, ни звуковоспроизводящих мембран, ни рук. Ничего.

Бент подался вперёд.

— Добро пожаловать. Сегодня пятнадцатая встреча, и на этот раз я пригласил троих наших коллег. Позже к нам присоединятся ещё несколько человек. У вас всё в порядке? Вы удовлетворены ходом событий?

— Да, мы удовлетворены, — ответил робот, расположившийся в центре группы инопланетян, то ли мужским, то ли женским голосом. Интонация и произношение в точности соответствовали австралийским. Артур легко мог представить себе юношу из респектабельной семьи, разговаривающего в такой манере.