VII

база галактики Зета

Цирцея-Нова, Ямаровка,

префектура Ирис

Синдикат Дракона

1 августа 3062 года

Кулак обрушился на голову Зэйна, и у того искры брызнули из глаз. Новый удар обрушился на него, сбивая с ног. Несколько мгновений он валялся на земле, пытаясь прийти в себя, затем быстро перекатился на левый бок. Это было всё, что он успевал сделать, прежде чем его вышвырнули бы из Круга Равных. Несколько ударов по голове, последний из которых сбил его с ног, оставили Зэйна на минуту ослеплённым. Он поднялся на четвереньки, перенёс вес тела на ноги и раскинул руки, чтобы удержать равновесие. Поскольку глаза всё равно почти не хрена, кроме разноцветной мути, не видели, он закрыл их, сосредоточившись на том, что можно услышать.

Поначалу он не мог отличить один звук от другого, но затем начал различать далёкий шум космодрома, движущихся машин и мехов чуть ближе, и голоса своих товарищей по тринарию, собравшихся вокруг Круга Равных. Он выделил и отсёк каждый из этих шумов, сосредоточившись на звуках, производимых соперником. Некое шестое чувство предупредило его о готовящейся атаке. Нырнув влево, Зэйн скорее почувствовал, чем увидел несущуюся со страшной скоростью к его голове ногу. Достигни удар цели, он вырубил бы Зэйна надолго. Перед глазами всё ещё мелькали разноцветные мушки. В ушах шумело, и чувство было такое, словно в черепушку попал реактивный снаряд. Собрав остаток сил, как учили, рванулся вперёд, распрямляясь, подобно сжатой пружине, и бросился на врага, пытаясь повалить его на землю.

Вместо этого, он перелетел через границу Круга и рухнул на руки своих сослуживцев. Они оттолкнули его, поставили на ноги, но Зэйн, неспособный уже стоять без посторонней помощи, снова растянулся на земле. Несколько минут он лежал, пытаясь отдышаться после схватки, слыша общий смех и комментарии в свой адрес. Наконец, зрители разошлись. Испытание было закончено. Побитый телесно и морально, Зэйн остался лежать, где лежал, ему было стыдно смотреть товарищам в глаза. То, что он только что вызвал на поединок Ёсио, не имело значения. С тех пор, как Драконокошачий кластер начал совместные учения с Альшаинскими Мстителями, Зэйн, пусть неохотно, но вынужден был признать превосходство синдикатовского воина в управлении боевым механизмом. Он управлял «бисямоном», словно частью собственного тела, с такой грацией и изяществом, что Зэйна обуяла зависть.

– Это всегда будет заканчиваться так, Зэйн? – поинтересовался Джал Стейнер, склоняясь над Зэйном, всё ещё лежащим на земле после поединка с ним. – Я – офицер клана и буду сражаться, чтобы отстаивать свою правоту, но бой – не лучший аргумент. Другие воины кластера, по крайней мере, пробуют сосуществовать с синдикатовскими воинами, несмотря на чувства, которые испытывают. Неужели вам это так трудно? Это – ваш третий вызов, и третий раз, когда я побил вас в Круге Равных. Я мог отказаться от дальнейших вызовов, но не хочу слышать ваши вызовы на испытания Обиды уже за это.

Валяющийся в траве Зэйн не ответил, и даже не потрудился поднять голову и посмотреть на начальство.

– Я надеюсь, что вы прекратите эту бесплодную вражду, Зэйн. Как один НоваКот другого, я снова прошу, чтобы вы провели Обряд Видения. Возможно, он даст ответы на все ваши вопросы, и вы лучше осознаете суть нового пути.

Зэйн всё ещё не двигался.

– Во имя святого Пути, Зэйн, – сказал, наконец, Джал и оставил его один на один с поражением.

– Страваг, – тихо выругался Зэйн, сгребая в кулак пригоршню грязи и травинок. Проиграть поединок в Круге Равных означало новый позор. И то, что лишь члены его тринария присутствовали при этом, не имел значения. Новости на базе расходятся быстро, и скоро весь Драконокошачий кластер будет об этом знать! О его позоре… снова!

Зэйн, наконец, заставил себя сесть, чувствуя, как сильно закружилась голова.

– Почему ты противишься всему, что мы делаем здесь, Зэйн? – На сей раз это был голос Сэмюэля, заговорившего с ним. – Упорство – замечательное качество, но не когда оно переходит в ослиное упрямство. Мы, НоваКоты, учились принимать перемены, когда это необходимо, независимо от цены. Если, как ты говоришь, ты желаешь показать нашему клану более истинный путь, ты бы не проиграл, ты был бы вождём.

Зэйн почувствовал вспышку гнева, но он также восхищался Сэмюэлем, всегда говорящим то, что думал, и без обиняков. Он не хотел ссориться с единственным человеком во всём кластере, которого мог бы назвать другом. Откашлявшись (чувство было такое, будто в горло насыпали ведро песка), он заговорил. Возможно, хоть на сей раз, он заставит друга понять то, что движет им.

– Потому что мы неправы, Сэмюэль. Всюду, где я смотрю, я вижу, как наш образ жизни, наша культура, наше наследие, наше неотъемлемое право Наследия Звёздной Лиги повергаются в грязь, в то время как мы глядим в страхе на цветущие миры Внутренней Сферы, которые нам дали. Дали!

Он больше не пытался подавить гнев.

– Когда это мы принимали то, что дают, вместо взятия того, в чём нуждаемся, как подобает воинам? Мы все слышали записи Верховного Совета после Великого Отказа. Я презираю Волков и их Хана, но то, что он сказал в тот день – правда. Он предупредил остальных, что, принимая поражение от Внутренней Сферы, мы предаём всё, за что боролись, и нас это погубит. Это будет самый тяжкий позор, который когда-либо пережил любой из нас. Хан Уорд понял то, что произошло – что происходит прямо сейчас с нашим родным кланом.

Солнце на мгновение выглянуло из пелены облаков, вечно окутывающих Ямаровку, пролив свои тёплые лучи на голую кожу шеи и рук Зэйна. Муть перед глазами рассеялась, и он мог видеть оранжевый диск светила, опускающийся на неровно изломанные пики Ласденских гор (Lasden Mountains) вдалеке. Зэйн подумал, а не обладают ли солнечные лучи какими-то целебными свойствами, или если это было простое совпадение, что его взор прояснился именно в этот миг. Он криво усмехнулся. Столь причудливые мысли были для него не характерны, не иначе, сказываются последствия сотрясения мозга.

Сэмюэль невесело покачал головой.

– Зэйн, наше Предание, все Предания всех кланов, гласят, что Основатель создал нас, чтобы однажды возвратиться к Внутренней Сфере, чтобы строить новую Звёздную Лигу. Но разве новая Звёздная Лига не сформирована? И мы помогаем укрепить её в первые трудные годы младенчества, так, чтобы она продолжила расти в силе из поколения в поколения. Не это ли ответ, почему наши Ханы избрали этот путь для нас?

Зэйн посмотрел Сэмюэля, ещё раз поразившись простому, честному и открытому характеру друга. Серьёзное выражение глаз звёздного коммандера означало неподдельное желание понять.

– Но ведь не мы формировали эту Звёздную Лигу, – сказал Зэйн. – Она была создана, не для того, чтобы повести человечество к светлому будущему, а для того, чтобы развязать войну. Так называемая Звёздная Лига вырезала целый клан! Она подчинила нас и погрузила остальную часть кланов в смуту. А что потом? Вспомни, как Первый лорд Ляо сразу же употребил свою власть, чтобы начать войну против другого государства – члена Лиги. И эта война идёт до сих пор! Это – не дух изначальной Звёздной Лиги.

Сэмюэль присел на корточки рядом с Зэйном.

– Ты прав, Зэйн, но не во всём. То государство-член было самопровозглашённым государством изменников, незаконно отколовшихся от Капеллианской Конфедерации в одной из прошлых войн Внутренней Сферы. Разве законный правитель не имеет права сражаться за территорию, которая принадлежит ему? Разве кланы не сражаются в непрерывных Испытаниях права Владения за территории, даже при том, что некоторые из этих территорий принадлежали одному клану на протяжении почти всей его истории? Кроме того, не забывай, что старая Звёздная Лига также развязала войну вскоре после своего основания.

Зэйн, к этому моменту почти пришедший в норму, медленно поднялся на ноги.

– Это разные вещи, Сэмюэль. Война, о которой ты говоришь, была решением всего правящего Совета Звёздной Лиги. Лорды-Советники стремились включить государства Периферии в золотую эру человечества, но Периферия и слышать об этом не хотела. Звёздная Лига вступила в войну, чтобы повести их к лучшей жизни. А этот Первый лорд не выполнял решение Совета, но злоупотребил своей властью ради собственных амбиций.

Зэйн ощупал свою голову, исследуя шишки и ссадины, которые, как он догадывался, обязаны там быть. Самые свежие, под глазом и у правого виска, отозвались болью, стоило только к ним прикоснуться. Медицинские познания Зэйна не простирались дальше самопомощи и первой помощи, но и этого хватило, чтобы предположить возможность сотрясения (а с учётом факта потери сознания и нарушения зрения, можно поставить и ушиб мозга – примеч. пер.). Большинство воинов не торопилось из-за всякой хвори обращаться в медпункт, чтобы избежать упрёков в слабости, но будет гораздо хуже, если последствия травмы проявятся завтра на учениях. Зэйн решил обратиться к врачу части немедленно. Сэмюэль тоже встал.

– Прежде, чем ты уйдёшь, я хочу, чтобы ты вот о чём подумал. Это правда, что новая Звёздная Лига была основана, чтобы остановить вторжение кланов во Внутреннюю Сферу, но почему это должно лишить законной силы её существование? Независимо от причины, она существует, даже при том, что некоторые кланы до сих пор игнорируют этот очевидный факт. Возможно, ты прав, обвиняя того Первого лорда, Ляо, в злоупотреблении властными полномочиями, в то время как Совет не делал ничего, чтобы это остановить. Но теперь Теодор Курита является Первым лордом, и он не использовал положение, чтобы увеличить свою власть. Даже ты должен признать, что он вёл себя честно, предоставляя нам миры и шанс объединиться с его воинами. Наконец, Зэйн, не является ли это нашим обязательством, как истинных потомков Сил обороны Звёздной Лиги, служить защитниками и опекунами лучших надежд и чаяний человечества? Подумай об этом, Зэйн. Это – всё, чего я прошу.

Сэмюэль долго ждал ответа товарища, но Зэйн молчал. Наконец, звёздный коммандер развернулся и ушёл в сгущающуюся темноту наступившего вечера. Зэйн проводил его взглядом и пожал плечами, а потом сам зашагал по направлению к медицинскому пункту кластера. Он не хотел признавать этого, но Сэмюэль действительно дало ему хороший повод для размышлений. Зэйн пожалел, что его друг не Хранитель Клятвы (Oathmaster) клана, вместо самозванца, сегодня занимавшего этот высокий пост. Он шёл путём видения, которым Зэйн восхищался, несмотря на все их разногласия. Где Зэйн находил только противоречия, Сэмюэль был способен видеть нечто большее.

Дойдя до забора, он медленно начинал подниматься на холм; и несколько минут в задумчивости простоял перед входом. Смеркалось, и ночная тьма скрыла площадку для поединка, где он только что проиграл Испытание Отказа, а затем говорил с Сэмюэлем. Зэйн знал, что она была там. Он только не мог видеть её.

VIII

Яма (Yama), Ямаровка

префектура Ирис

Синдикат Дракона

5 августа 3062 года

На следующий день после поединка Зэйна с Джалом Стейнером Драконокошачий кластер перебазировался в предместья Ямы, города, стоящего на возвышенности приблизительно в двадцати километрах от космодрома. Некоторым из драконокошачьих воинов пришлось разместиться в поспешно установленных палатках. Хотя Зэйн не был уверен в этом, он предполагал, что Джал Стейнер хотел отделить свой кластер от тлетворного влияния остальной части галактики Зета. Звёздный полковник реквизировал здание театра под штаб и использовал его зрительный зал для общего собрания личного состава Драконокошачьего кластера.

Сводчатый потолок был покрыт изображениями фантастических созданий, и поддерживался множеством колонн, выстроившихся вдоль стен; эти последние также были украшены фресками на сюжеты восточной мифологии. Зал мог вместить целую галактику воинов, и даже Зэйн испытал несвойственный ему благоговейный трепет в этом святилище чужой культуры. Он задался вопросом, не выбрал ли Джал Стейнер это место из-за того, что это походило на мистические монастыри, существовавшие у Облачных Кобр.

Огромное круглое помещение достигало, примерно, сорока пяти метров в диаметре, кресла амфитеатром окружали большую открытую сцену. Сейчас на ней был установлен голотанк, демонстрирующий картину сражения боевых механизмов. Даже со своего места в заднем ряду Зэйн мог прекрасно видеть и слышать это. Архитектура зала позволяла видеть сцену из любой точки, а его феноменальная акустика устранила потребность в электронном усилении голоса.

– Я уверен, что вам не нужно долго втолковывать тот факт, что вчерашний учебный бой проведён неудовлетворительно, – сильный голос Джала Стейнера отзывался эхом в стенах зрительного зала.

Зэйн слушал его вполуха. Ему не хотелось думать о том, что случилось сутками ранее. Ударный тринарий, в котором он служил, сошёлся с подразделением Альшаинских Мстителей и был побит. Теперь Зэйн и остальные воины тринария должны были перенести ещё худшее оскорбление. Джал Стейнер потребовал, чтобы Мстители, участвовавшие в бою, присутствовали при сегодняшнем «разборе полётов», и Зэйн был уверен, что они пришли бы и так, просто чтобы позлорадствовать. Двенадцать воинов 1-й роты 3-го батальона 11-х Альшаинских Мстителей и командного ленса тю-са Палмера Ёсио сразу выделялись среди НоваКотов. Они были одеты в тёмные-серую полевую форму, перечёркнутую диагональной красной полосой на груди и тёмно-серые же штаны с красным лампасом. Штаны были заправлены в форменные чёрные ботинки с высокими берцами. Зэйн почти привык к виду этих людей, разгуливающих по территории его клана – человек способен привыкнуть ко всему. Но видеть этих паскудных вольняг, победивших его подразделение, слушавшими, как командир их отчитывает, было невыносимо.

Воины галактики Зета знали, разумеется, о бесчестной тактике внутрисферных бойцов, не гнушающихся засадами, нападением нескольких мехов на одного, уничтожением мирных звездолётов и тыловых складов. Они были готовы к этому, и сами умели сражаться по этим правилам, прикрывая друг друга и давя врага огневой мощью. Но вчера клятые сфероиды продемонстрировали всю глубину своей лживости, поступив прямо противоположно тому, чего от них ждали. Они объявили бой по правилам кланов! На сей раз они использовали зеллбриген, клановые правила благородного боя, что застало ударный тринарий врасплох и принесло альшаинцам победу. Победу!

Всё же, Зэйн испытал некое странное чувство в разгар вчерашнего боя. Он сражался в поединке с «бисямоном» Ёсио почти целую минуту. Поняв, что это был именно мех Ёсио, он испытал знакомый гнев, усилившийся, когда Зэйн подготовился открыть огонь. Ему казалось, что он видит холодные синие глаза синдикатовского воина, глядящие сквозь дым и насмехающиеся над ним. Тогда это и случилось. Гнев сменился волной радости, чувства, незнакомого ему доселе. Он бросился в атаку, стреляя лучше, чем когда бы то ни было в жизни, ведя боевой механизм с искусством, которое прежде считал невозможным. Обмен залпами был краток, но принёс тяжёлые повреждения «бисямону», прежде чем Ёсио смог выстрелить в ответ. Потом волны сражения разделили их, и Зэйн, в конечном счёте, был побеждён, когда синдикатовский «но-дачи» нанёс ему удар мечом сзади. Подобные приёмы, «физические», как их называли в Сфере, атаки, в кланах считались едва ли не самым позорным способом боя; хуже того, это помешало Зэйну продолжить начатый бой и победить врага в благородном поединке.

Это было плохо, как обычно, но Зэйн не мог забыть то странное чувство, что охватило его в начале боя. Если его удастся вернуть, если получится вызывать его по собственной воле! Думая над этой загадкой, он безотчётно коснулся кожаного мешочка венииров (vineers), закрепленного на поясе. Каждый новакошачий воин носил вениирный мешочек как знак, показывающий его или её заслуги. Каждый вениир был воспоминанием о минувших сражениях, будь то кусок брони, снятой с вражеской машины, или обрывок военной формы врага. За каждым из них скрывался важный момент в жизни воина. Вениир был символом прошлого, чувств, впечатлений, мыслей, эмоций, боевого опыта – ключевых моментов, определяющих судьбу человека. Для Зэйна, доселе знавшего лишь два события, которые он считал достойными вениира, приобретение нового было очень важно. Он возвратился на место поединка с Ёсио и провёл там несколько часов, пока не нашёл кусок брони размером с ладонь, опалённой, оплавленной, но сохранившей следы красно-белой раскраски альшаинцев. Полустёртый рисунок на одной стороне обломка уверил Зэйна, что броня действительно находилась ранее на одной из ног «бисямона», которую он почти отстрелил врагу.

Находка вениира в час, когда солнце всходило над полем битвы, походила на знак судьбы, знамение, показывающее, что пришло время провести Обряд Видения (Rite of the Vision). Хан советовал это более года назад, и звёздный полковник Стейнер говорил о том же последние несколько месяцев. Зэйн противился, сам, толком, не в силах объяснить, почему. Он сомкнул пальцы на неровно-рваных краях металла и почувствовал странное, едва разлисчимое тепло и покалывание ладони. Он готов был хоть сейчас подать галактическому командующему Хигаллу рапорт с просьбой разрешить перелёт к Ирис, чтобы провести Обряд Видения вместе с Хранителем Клятвы.

– Очевидно, что они застали вас врасплох, – говорил, меж тем, Джал Стейнер, – используя тактику, родственную, скорее, пути Кланов, чем Внутренней Сфере. Отдавая должное нашим уважаемым противникам, следует помнить, что Синдикат также имеет давние традиции сражений один на один. И разве неожиданность не является сущностью сражения? Делать то, что враг не ожидает, таким образом, заканчивая битву быстро и решительно? Именно это произошло вчера, и это не должно повториться снова. Всегда ожидайте неожиданного, и вас никогда не смогут застать врасплох. – Обведя рукою зал, он завершил выступление, как обычно, быстро и деловито. – Штурмовая супернова-бинарий сразится с третьей ротой Мстителей завтра. Остальной личный состав будет наблюдать за ходом сражения, и учиться, так же, как те воины, кто наблюдал за ходом вчерашнего боя.

Когда собрание закончилось, и воины начали двигаться к выходу, Зэйн увидел, что тю-са Ёсио остановился в шаге от него. Зэйн решил, что куритянину хочется позлорадствовать кошачьему поражению, и ускорил шаг, направившись к соседней двери, чтобы отделаться от нежелательного соседства.

– Сумимасен, мехвоин Зэйн… прошу прощения, но я хочу с вами поговорить. – На чужом для него языке Ёсио говорил с сильным акцентом, но смысл его слов был понятен, а голос прекрасно слышен, благодаря акустике театрального зала. Не меньше дюжины кошачьих воинов обернулись и посмотрели на них. Вздохнув, он повернулся к Ёсио, и начал проталкиваться к нему сквозь толпу. Зэйн и не подумал скрывать своё раздражение.

– Мне жаль приветствовать вас в такой грубой манере, – сказал Ёсио, – но я должен с вами поговорить. Вы никуда не торопитесь? Я не хочу задерживать вас дольше необходимого. Мы можем поговорить на ходу, нет?

От взгляда Зэйна не укрылось напряжение в голосе и манере держаться Ёсио, совсем не соответствующее его всегда невозмутимому, невыразительному лицу. У всех синдикатовцев, которых он видел до сих пор, были такие невозмутимо-невыразительные лица. Интересно, подумал он, ненавидели ли они НоваКотов так, как Коты ненавидели их? Кланы пришли во Внутреннюю Сферу, чтобы завоевать её, и много сфероидных воинов погибло, сражаясь с ними. Зэйн ненавидел Ёсио как варвара, осквернившего всё, что было свято для НоваКотов. Возможно, и Ёсио также ненавидел Зэйна как захватчика, пришедшего, чтобы грабить его родину. Эта новая мысль так поразила его, что Зэйн ответил без обиняков.

– Я направляюсь в штаб Зеты, чтобы поговорить с галактическим командующим Хигаллом.

– Тогда, если вы не возражаете, я пройдусь с вами до штаба.

Зэйн кивнул, но больше ничего не сказал. Он продолжил путь к выходу, и его нежеланный компаньон двинулся следом. Они вышли на улицу, под затянутое облаками, как обычно, мрачное и пасмурное небо. Погода только ухудшилась в последние несколько дней, тяжёлая, гнетущая, она словно предвещала беду, заставляя дни казаться долгими, как недели, даже месяцы. Несколько минут прошли в тишине, они просто шли рядом, и Зан начал уже задаваться вопросом, а не передумал ли куритянин?

– Я восхищён вашим искусством боя на вчерашних учениях, – сказал, наконец, Ёсио. – Не сочтите это лестью или хвастовством, но я раньше не видел никого, кроме, разве что, вашего полковника, кто мог бы сравниться со мной на поле боя. Но вы превзошли моё искусство и едва не взяли надо мною верх. Да, ваш мех имеет большую скорость, чем мой, но это не представляло для меня особых проблем раньше. Зэйн с некоторым удивлением глянул на Ёсио, но не сказал ничего. Он с трудом верил тому, что слышал. Ёсио сделан неглубокий поклон.

– Прошу простить, если этот вопрос покажется вам нетактичным, но любопытство родилось раньше меня. Как воин с вашими способностями может быть всего лишь рядовым бойцом? Хотя вы молоды, по стандартам армии Синдиката, с такими талантами вы поднялись бы, по крайней мере, до тю-и, если не тай-и к настоящему времени. Я ещё плохо знаю пути вашего клана, но возможно, Коты имеют столь много квалифицированных воинов, что каждому позволяют томиться без офицерского чина? Являются ли все НоваКоты, в таком случае столь же искусными воинами, как вы?

Вопрос застал Зэйна врасплох, и на минуту он потерял дар речи.

– Я оскорбил вас? – спросил Ёсио. – Прошу прощения. Я этого не хотел.

– Нег, это не оскорбление. Нас, Котов, называют мистиками, но обычно мы предпочитаем простые слова. Ваш вопрос неожидан. Только и всего. – Зэйн сделал паузу. Этот воин, этот враг, пришёл, чтобы похвалить его способности. Проблема заключалась в том, что Зэйн и сам не мог понять, что случилось вера на поле боя. И он не намеревался говорить правду, что в прежних битвах был не столь умел, как полагал Ёсио.

– Не понимаю, что вас удивило, – грубо сказал он. – Я – воин клана, евгенически выведенный, чтобы быть лучшим в сражении.

Ёсио замолчал на мгновение, затем снова кивнул.

– Хай, мехвоин Зэйн. Сумимасен, – добавил он, поскольку они подошли к транспортёру «индра», который должен был отвезти Зэйна в штаб галактики Зета. Ёсио неглубоко поклонился в знак прощания. – Ещё раз прошу прощения. Возможно, нам ещё удастся поговорить, и я прошу прощения за назойливость, – закончил он.

– Не стоит, – проговорил Зэйн тем же недружелюбным тоном. – Вы можете задавать любые вопросы, даже те, что не имеют ответов. – Зэйн открыл люк десантного отделения транспортёра, но оглянулся назад в последнюю минуту. Вспомнив об Обряде Видения, он сказал. – Мы с вами не увидимся ещё несколько недель. Но, возможно, потом я найду ответ, который удовлетворит нас обоих.

Ёсио посмотрел на него своими холодными синими глазами.

– В таком случае, до свидания, мехвоин Зэйн.

Кивнув на прощание, НоваКот залез в транспортёр. Разговор с куритянином заинтересовал его, но Зэйн не мог позволить себе остановиться на полпути. Он должен был подготовиться к встрече с галактическим командующим Хигаллом.

Низкие облака пролились на землю холодным дождём, но тю-са Палмер Ёсио всё стоял, провожая взглядом угловатую коробку «индры», ползущую по шоссе. Только когда машиныа скрылась из виду, а дождь усилился, он втянул голову в плечи и поднял воротник, зашагав по улице к собственной машине. Поднявшийся ветер швырял ледяные капли Палмеру в лицо, на лужах вздулись пузыри, но Ёсио не обращал на это внимания. Он вспоминал свою беседу с Зэйном, думая, что молодой человек не очень-то походил на варвара. Даже в извращённом клановском обществе воинов, где сражения не стихали никогда, должны были встречаться исключения. Дождь промочил Ёсио до нитки, порывы ветра едва не сбили с ног. Поскользнувшись на мокром асфальте, он ухватился за фонарный столб, чтобы остаться на ногах.

Он продолжал идти, размышляя о споре, который вёл сам с собою в течение нескольких месяцев, если не лет. Как мог он ненавидеть НоваКотов, если, подобно ему самому, они являлись воинами, по-своему благородными в битве, по-своему культурными, цивилизованными хранителями традиций клана? Он задавал этот вопрос себе много раз и всегда приходил к одному и тому же горькому выводу. Он ненавидел их, потому что они были завоевателями, завоевателями имперских – альшаинских! – миров. Миров, которые Ёсио и его товарищи поклялись защищать. Миров, которые всё ещё находились под властью кланов.

Отвоевание миров Альшаинского воеводства (Alshain District), занятых кланами, было столь важно, что Альшаинские Регулярные (Alshain Regulars) полки сменили название на Альшаинских Мстителей (Alshain Avengers), чтобы выразить это своё намерение. Ненависть к кланам горела в них. Ёсио знал, что Теодор Курита, лорд, которому он присягал на верность, подарил некоторые из этих миров НоваКам. Вот этого он так и не смог понять, как координатор мог отдать исконно имперские земли варварским кланам, как сам дракон мог отдать своих подданных в руки врага.

Через какое-то время Ёсио встретил людей, разделяющих эти сомнения и вопросы. Они назвали себя обществом Чёрного дракона, это было тайное общество, по слухам, замешанное в недавней попытке убийства координатора. Поначалу Ёсио не хотел иметь с ними никаких дел; но поначалу его ни о чём и не просили. Затем они пару раз попросили его помощи, хотя эти просьбы казались достаточно безобидными. Сейчас Ёсио был уже прочно связан с обществом. Хотя главное испытание его преданности было ещё впереди. Но теперь, после учений с ненавистными клановцами, он думал, что Чёрные драконы подумали бы, если б узнали, что в душе Ёсио зародилось уважительное, почти дружеское чувство ко врагу.

В этот момент промчавшийся мимо грузовик влетел в глубокую лужу, окатив Ёсио с ног до головы водою. Дождь всё шёл и шёл, и тю-са понял, что изгнать это противоречивое чувство не легче, чем остаться сухим сейчас, под этим ливнем. Да и зачем, ведь, в конце концов, только действия имеют значение? Ниндзё и гири – сострадание и долг – были мерилом пути воина. Не больше и не меньше. Его долг был ясен, независимо от того, что он чувствовал. Что же касается сострадания, то самураи задавали себе этот вопрос из века в век: кто был достоин этого? Когда придёт срок, он знал, что предстоит свершить. Выбор был сделан и Ёсио не изменит его.

IX

Дворец Единства, Имперский город

Люсьен, префектура Кагосима,

Синдикат Дракона

11 августа 3062 года

Сидящий в Чёрном кабинете (Black Room) в глубоком бункере под Дворцом Единства в Имперском городе Люсьена, самом безопасном месте во всём Синдикате Дракона, экранированном от любого подслушивающего устройства, известного человеку, и защищенный пятью элитарными полками фанатичных воинов, Теодор Курита, координатор Синдиката Дракона, Первый лорд Звёздной Лиги, герцог Люсьенский, Объединитель Миров, самодержавный правитель трёхсот четырнадцати населенных и тьмочисленных необитаемых звёздных систем, протянувшихся почти на полтысячи световых лет, чувствовал себя беспомощным. Глядя на компьютерный монитор перед собою, он изучал приходящие сообщения, чувствуя, что ситуация выходит из-под контроля. Несколько лиранских полков совершили нападения на миры Коу, Имброс III (Imbros III), и Йории (Yorii) в секторе пространства Львиный Коготь. На всех трёх несли службу синдикатовские миротворческие соединения под патронажем нейтрального Ком-Стара. Войска Синдиката честно выполнили свой долг, защищая планеты от вторжения. Они преуспели в обороне, отбросив захватчиков, но понесли тяжёлые потери, особенно в мире Коу.

Это не было первое нападение на Лионские миры за те четыре года, что синдикатовские войска были там размещены. Мелкие провокационные набеги случались и раньше, но то были незначительные пограничные инциденты, не заслуживающие внимания координатора. Не пристало царю-Дракону вникать в подобные мелочи, не царское это дело. Сейчас был другой случай. Это было полномасштабное вторжение. С учётом многовековой вражды между его царством и лиранцами, в особенности, жителями пограничной области Скаи, агрессия была неудивительна; удивлял момент, избранный для неё. Теодор хотел знать, кто стоял за этим нападением. Катрин Штайнер-Дэвион была политик, а не воин. Она оказалась истинной наследницей лисьей хитрости отца, слишком искусной для подобной грубой, агрессивно-милитаристской акции. Лучше чем кто бы то ни было, она знала, что Лиранский Альянс балансирует на грани гражданской войны. Война против Синдиката Дракона в такой момент никоим образом не соответствовала её интересам.