XXVI

Лошадиная степь, Цирцея-Нова, Ямаровка

префектура Ирис, Синдикат Дракона

1 октября 3062 года

Над Лошадиной степью бушевала гроза. Прошло уже три часа, но небо и не думало проясняться. Ураганный ветер швырял потоки воды в лицо сражающимся; битва шла почти в полной темноте. Лишь вспышки молний изредка озаряли равнину, позволяя кошачьим и альшаинским воинам на мгновение увидеть друг друга. Ливень давно уже обратил почву в вязкую полужидкую грязь, в которой вязли гигантские ноги боевых механизмов. Но ярость природы, заставлявшая трепетать всякое неразумное создание в округе, была ничто в сравнении с яростью сражающихся людей.

Увидев сквозь смотровую щель угловатый безголово-безрукий силуэт двадцатипятитонного «раптора», Зэйн разрядил в него ПИИ. Кинетическая и тепловая энергия потока заряженных частиц снесли куритянину установленный в правом плече арткомплекс и расплавили изрядную часть брони на правой стороне торса. Уже почерневшая эмблема пламенеющего дракона исчезла с обшивки. Следующий выстрел добил бы его без лишних затей, сметая внутреннюю структуру и всё, что она содержала. «Раптору» осталось жить лишь несколько мгновений, без надежды на спасение. Двигаясь параллельным курсом с ним, Зэйн довернул торс «пакхантера» вправо, выцеливая пытающегося удрать куритянина. Пилот был хорош. Пытаясь разорвать контакт с противником, он двигался по полю зигзагом, затрудняя прицеливание. Но Зэйн был уверен в точности попадания, как если бы у его «пакхантера» внезапно вырос таргетинг-комп. Мигнула на пульте зелёная лампочка, сигнализируя о перезарядке оружия. Палец Зэйна вдавил гашетку в рычаг; глаза уже искали следующую цель. Бело-голубая молния хлестнула «раптор» по спине. Мех, в прямом смысле, развалился на куски, пилот умер едва ли не раньше, чем успел понять, его жизнь закончилась.

Земля под ногами зэйнова меха взорвалась грязевым гейзером. Мехвоин вдавил в пол педали активации ракетных ускорителей, взлетая в бушующее небо и вертя головой в поисках того, кто стрелял. Поскольку не было никакого взрыва – только столб жидкой грязи – Зэйн решил, что это был снаряд гауссовой пушки, разогнанное до гиперзвуковых скоростей магнитным полем стальное ядро размером с хороший арбуз. Такой снаряд обладал громадной кинетической энергией; это делало пушку Гаусса одним из наиболее мощных видов оружия, устанавливаемого на мех, и Зэйн не имел ни малейшего желания проверять броню «пакхантера» на прочность.

Неожиданно ветвистый зигзаг молнии перечеркнул небо, осветив неповоротливый, несуразно-угловатый, как робот на детском рисунке, штурмовой мех, несущий по гауссовой пушке в каждой из рук. Приплюснутая ящикообразная башка была вдавлена в округлый, пузатый корпус, по бокам её торчали сдвоенные стволы лазеров средней мощности. Этот мех, «ганслингер», уже задирал руки вверх, пытаясь отследить полёт Зэйна. Но сегодня удача, определённо, повернулась к НоваКоту не той стороною, что всегда; выстрела не последовало. Этот восьмидесятипятитонный монстр, почти втрое тяжелее «пакхантера», способен был оставить от него мокрое место, и потому Зэйн снова прыгнул, уклоняясь от боя. Повторным включением ракетных ускорителей он слегка изменил траекторию полёта, приземлился и рванул вперёд со всей быстротой, на которую был способен его мех. В этот день Зэйн чувствовал себя так, словно мифы стали явью, слился со своим боевым механизмом, управляя тридцатитонным гигантом, как собственным телом. Уклоняясь от огня пушек «ганслингера», он скрылся за завесой дождя.

Это был уже третий его «рейд» на правый фланг Альшаинских Мстителей, и Зэйн видел, что его кластер сильно потрепал куритян. Атакуя из темноты, выбирая цели, концентрируя на них всю доступную огневую мощь и отходя прежде, чем враг мог ударить в ответ, они показывали, что хорошо усвоили уроки войн со Внутренней Сферой. Зэйн почувствовал укол совести при мысли, что ещё недавно назвал бы подобную тактику бесчестной, хотя ничего необычного для клана Кота в ней не было. И, в любом случае, враг был слишком силён для «честного боя», и нёс клану слишком большую угрозу. Уничтожение его было целью, оправдывающей любые средства, и Зэйн поклялся этой цели достичь.

Несколькими минутами ранее они с Сэмюэлем объединили мощь своих «пакхантера» и «суперновы», чтобы стереть в порошок лёгкий «жавелин». Было даже как-то неудобно так запросто выносить этот несчастный тридцатитонник. И снова он сказал себе, что долг превыше всего. Сейчас, добив удирающий «раптор» выстрелом в спину, Зэйн больше не испытывал никаких угрызений совести. Единственное, что имело значение этой ночью, была победа его клана. Слушая радиопереговоры своих товарищей по тринарию, он отметил, что связь со звёздным коммандером Колом из ударной звезды «чарли» и мехвоином Барриллом из ударной звезды «альфа» прервалась. «Драконокоты» наносили врагу серьёзные потери, но погибали и сами. В битве на истощение превосходящий числом враг имел все шансы на победу. Тем не менее, иного выбора у них не было. Они должны были продолжать бой!

Пласт скользкой рыхлой почвы пополз ногою сорокапятитонного меха, едва не заставив его упасть. Чувствуя, что правая передняя нога его «бисямона» уходит куда-то в сторону, двигающего далеко ниже него, Ёсио заставил свой четвероногий мех податься назад, приседая на задние и выпрямляя передние конечности. Его навыки пилотирования, объединённые с присущей четвероногим механизмам устойчивостью, позволили комбату удержать машину на ногах. Осторожно нащупывая передними лапами «бисямона» твёрдый грунт, он выровнял корпус меха.

– Тай-и Сандерс, повторите. Повторяю, Сандерс, повторите последнее сообщение, – сказал он в микрофон. Отвлеченный внезапной потерей равновесия, он пропустил заключительные слова подчиненного.

– Кажется, Коты снова атаковали наши передовые дозоры. Тю-и Такэда…

– Кажется, атаковали? – перебил его Ёсио. – Или кажется, Коты? А что, это мог быть кто-то другой, какая-то третья сила? Может, зелёные человечки напали? Или призраки Дымчатых Ягуаров восстали из могил, чтобы нам отомстить? Докладывайте по существу, тай-и! Кто атаковал, сколько, где, каковы наши потери?

– Сумимасен, тю-са. Кошачье подразделение размером до усиленной роты – того, что они называют тринарием – атаковала передовой дозор нашего правого фланга восемь минут назад. После этого они отступили и ушли под прикрытием шторма. Наши потери составляют около пяти мехов. Тю-и Такэда не стал их преследовать, чтобы не терять бойцов, как в прошлый раз.

Ёсио нахмурился, слушая это. «В прошлый раз» Коты выбили разом четыре меха альшаинцев, и когда оставшаяся полурота погналась за ними, свалили ещё троих. Твою мать, думал комбат, и ведь мы сами их всему учили! Как водится, это доброе дело не осталось безнаказанным. Обладая превосходной техникой и замечательными воинами, Коты теперь знали массу приёмов, неведомых прочим кланам. Глянув направо, он увидел торчащий из земли остов догорающего клановского омнифайтера. По скошенному вперёд и отогнутому книзу крылу, по паре низких вертикальных килей он признал в машине сорокатонный «бату». Передняя половина фюзеляжа была снесена начисто. И что там ещё могло гореть, под таким-то ливнем?

Ёсио не смог подавить внезапное восхищение отвагой клановских лётчиков. Авиазвезда Драконокошачьего кластера тренировалась вместе с авиакрылом 11-х Альшаинских Мстителей, но сейчас самолёты альшаинцев были прикованы к земле штормом. Коты же, презрев капризы погоды, взлетели, чтобы поддержать огнём своих сражающихся товарищей. Пятнадцать боевых механизмов было потеряно благодаря их храбрости, прежде чем его люди сумели открыть зенитный огонь, сбив три кошачьих самолёта. А усилившийся шторм заставил, наконец, клановцев повернуть назад к аэродрому. Ёсио содрогнулся при мысли о том, что шторм мог снова утихнуть.

– Оттяните передовые дозоры назад, – приказал он. – Клановцы более подвижны, чем мы, и знают наш маршрут следования. Они могут напасть на нас с любого направления. Мы должны препятствовать им отсекать наши подразделения от общего строя. И вот что: я не думаю, что они ударят с того же направления четвёртый раз. Удостоверьтесь, что левый фланг готов к отражению атаки. Как поняли?

– Так точно, тю-са. Уже выполняю.

Ёсио взялся за рычаги, и паукообразный «бисямон» увеличил скорость, всегда готовый встретить огнём атаку НоваКотов. Сейчас альшаинцы разменяли две дюжины своих мехов на шесть клановских, и ещё три омнифайтера в довесок. Двадцать четыре на восемь. Три к одному. Такой размен означал, в лучшем случае, пиррову победу Мстителей; к концу боя от полка останется одно название. С чем тогда на Медведя идти? Непрошеная мысль возникла в его мозгу. Где ты, Зэйн?

– Где ты, Ёсио? – прошептал Зэйн, глядя на экран радара.

Хотя он больше не отрицал своей необъяснимой связи с синдикатовским офицером, это не остановило бы его от боя с Ёсио, буде им случится встретиться сейчас. Больше того, он хотел этой встречи. С того далёкого – будто целая жизнь минула – дня, когда в первом учебном бою они сошлись, но были разделены круговертью схватки, он чувствовал себя обманутым. Он должен был победить Ёсио в тот день, и воин в нём жить не мог без шанса закончить то, что начал. Но сейчас он твёрдо знал, что долг и приказ, благо клана превыше всего. Хотя он и жаждал помериться силою с Ёсио, он продолжал следовать разработанному Сэмюэлем плану.

Минул уже почти час с момента третьей и последней вылазки; и полковник Джал Стейнер переформировал поредевшие в боях тринарии, создав новые звёзды. К немалому удивлению Зэйна, его «пакхантер», имеющий максимальную скорость почти сто двадцать километров в час, оказался самой медленной машиною в свежесобранной звезде. Звёздный полковник быстро обрисовал новую схему действий. Он собирался атаковать Мстителей на левом и правом фланге одновременно. Он был уверен, что после трёх нападений подряд на правом фланге, враг будет ожидать новой атаки на левом. Джал решил ударом справа сбить их с толку, после чего вторая звезда вонзится в левый фланг противника. Разделять силы перед лицом численно превосходящего врага было опасно, но отчаянная ситуация требовала отчаянных мер.

Звезда, посланная в атаку на левый фланг, состояла из Зэйн в его «пакхантере», мехвоинов Джекила и Джейсона на «инкубусах», и старых товарищей Зэйна по подразделению – Пэйлы на «дженнере IIC 3» и Киллиан на восстановленном «сноуфоксе». Под прикрытием бури пятёрка мехов устремилась в ночь. Огибая вражескую колонну с тыла, они заложили большой крюк в сторону Цирцея-Новы. Отряду потребовалось более часа, чтобы выйти на боевые позиции; а в десятке километров от них уже сверкали вспышки выстрелов энергетического оружия, и слышалось дробное стаккато автоматических пушек. К ещё большему удивлению Зэйна, Джал Стейнер назначил его командиром свежесформированной атакующей звезды. Если он справится с этим, то получит и постоянное повышение в звании, хотя это ещё придётся подтверждать Испытанием Должности – после боя; если он выживет, конечно.

– Всё идёт по плану, – проговорил Зэйн, знаяя, что его новые подчинённые и сами прекрасно могли это видеть. Им следовало выждать пятнадцать минут, и эти минуты текли мучительно медленно. Зэйн напряжённо стискивал рычаги управления «пакхантера». Душа его рвалась в бой немедленно, но разум держал её крепко, напоминая о приказе командира. Наконец, истекли последние секунды, и время атаки пришло.

– Вперёд! – распорядился он. И его звезда устремилась на левый фланг врага, и Зэйн уже наводил свой ПИИ на ближайший из проступающих сквозь завесу ливня силуэтов. И где-то в глубинах его сознания теплилась единственная мысль. Я сражусь тобою этой ночью, Ёсио?

XXVII

Лошадиная степь, Цирцея-Нова, Ямаровка

префектура Ирис, Синдикат Дракона

2 октября 3062 года

Ёсио нажал на гашетку, отправляя два десятка ракет среднего радиуса действия в рой элементалов, только что заваливших лёгкий омнимех типа «оуэнс». Зная, какую опасность, представляет эта пехота из «усовершенствованных» клановскими генетиками людей, он решил атаковать их, хотя элемы уже отходили. Хотя он и ценил свой четвероногий мех по ряду причин, тот мог стрелять лишь прямо перед собою, в передней арке огня. Один из элементалов схлопотал прямое попадание; детонировавшая боеголовка разрушила его бронедоспех, обратив человеческое тело под оным в кровавую кашу. Остальные ракеты, ырыли воронки в грязи, заставив бронированную пехоту броситься врассыпную. Видимо, обстрел привёл их в замешательство, но командир быстро восстановил контроль над ситуацией, и «жабы» запрыгали, включив ракетные ускорители, в сторону невысокой гряды холмов.

Рубиново-красные выспышки лазеров протянулись к элементалам, разрубив одного пополам, а затем выцепив ещё парочку в полёте. Ёсио довольно улыбнулся, бросив взгляд на выросший рядом с его «бисямоном» альшаинский «комодо». Этот сутулый сорокапятитонный мех был разработан специально для борьбы с клановской бронированной пехотой; его вооружение состояло из полудесятка средних лазеров на каждом запястье. Оставив «комодо» разбираться с «жабами», Ёсио отошёл назад, не видя в подобном отступлении ничего недостойного. Пройдя несколько сотен метров, он двинулся боком, как мог только четвероногий мех, в обход массы альшаинских мехов. До космодрома оставалось всего два километра. Дождь начал стихать; облака на востоке светились в лучах выползающего из-за горизонта рассветного солнца. Он посмотрел на ожидающие погрузки транспорты как библейский еврей на Землю Обетованную после сорокалетнего блуждания в пустыне. Эта ночь, безусловно, стоит иных сорока лет, подумал он мрачно.

Последняя атака почти уничтожила его батальон, и только своевременный подход 1-го батальона спас их от полного истребления. Коты придерживали свои тяжёлые и штурмовые мехи в резерве до конца, и только что пустили в ход. Звезда, состоящая из двух «супернов», двух «новакэтов» и ещё одного ассаулта, в котором Ёсио на глазок признал «хайлендер IIC», атаковала и вынесла передовой ленс, а затем прорвалась в образовавшуюся брешь в строю альшаинцев. Развернувшись налево, они обрушили всю свою огневую мощь, равною таковой у полной роты его собственных мехов, на правый фланг Мстителей. Тридцать секунд спустя ещё один ленс был сметён этой лавиной огня. Когда правый фланг батальона Ёсио рассыпался, Коты перенесли огонь на фланг левый. Альшаинцы сломали строй, и Ёсио мог лишь наблюдать в бессильном бешенстве, как Коты убивают их, одного за другим, быстрее, чем он мог восстановить управление войском. Призрак неминуемого поражения встал перед его внутренним взором.

Но затем на Котов обрушились импульсы излучателей и сотни ракет, оповестившие о прибытии двух рот 1-го батальона. Новакошачьи воины сопротивлялись, подобно демонам, используя свою легендарную способность вести меткий огонь энергетическим оружием со смертоносным эффектом. Ёсио посмотрел на изуродованный остов одного из мехов этой штурмовой звезды, распростёршийся на земле. Этот образ ему было не забыть до самой смерти. Всё ещё горящий и, как показывали инфракрасные сенсоры, раскалённый добела, несмотря на льющий с небес дождь, с испещрённой пробоинами, оплавленной бронёй, с левою рукой, висящей на нескольких уцелевших кабелях… Едва ли там внутри мог остаться кто-то живой. Но мех вдруг шевельнулся, поднимая вооружённую двумя лезерами правую руку, и выстрелил. Это были излучатели нового типа, «тяжёлые (heavy)» лазеры, разработанные кланами, обладающие большей мощью, чем любое лазерное оружие прежних времён. Семидесятитонный омнимех «новакэт» огневой конфигурации D, гордость кошачьего тумена, казалось, восстал из могилы, чтобы уничтожать всех врагов клана. Но выстрелы не достигли цели, и он затих.

Теперь, когда опасность миновала, Ёсио смотрел на далёкий космодром; к нему вернулась уверенность в победе – но какова цена? Он получил доклады о двадцати трёх достоверно уничтоженных новакошачьих мехах. Но его батальон, однако, был уничтожен, и ополовинился весь полк. Победив, мы остались без войска. Воистину, пиррова победа.

– Погиб ли ты этой ночью, Зэйн? – прошептал он. Потянувшись к панели передатчика, чтобы связаться с планетолётами, он уловил неожиданно движение среди дымящихся обломков металла метрах в четырёхстах слева. Это был боевой механизм, и силуэт его показался Палмеру знакомым; он резко хлопнул по клавише увеличения изображения на экране.

Обгорелый «пакхантер» бросился на него.

Зэйн использовал ракетные ускорители «пакхантера», чтобы подобраться ближе к цели, которую он безотчётно искал всё это время. Опустившись на землю в четырёх сотнях метров от «бисямона», он включил передатчик на открытой частоте, чтобы все могли слышать его слова. Он не ждал этого момента, и не готовился к нему; собственное выживание, и выживание того, к кому он обратил свою речь, их встреча среди устланного обломками боевых машин поля были случайностью. Но у него оставался единственный вопрос и был лишь один способ найти на него ответ.

– Я мехвоин Зэйн из Клана Кошки Новой звезды. Я пилотирую единственный «пакхантер» Первого Драконокошачьего кластера. Следуя ритуалу зеллбригена, я бросаю вызов на поединок тю-са Ёсио, пилоту «бисямона». Да будет этот бой честным, и никто не вмешается в его ход!

Мёртвая тишина была ему ответом.

Немногие уцелевшие синдикатовские и кошачьи воины расступились, прерывая ещё идущие схватки; все взоры обратились на него. Глядя на бросившего вызов воина, чей мех получил покамест лишь незначительные повреждения брони, Ёсио не мог не восхищаться этим человеком. Сделав несколько шагов вперёд, он сократил дистанцию до трёхсот метров. Затем остановил «бисямон» и также открыл общий канал связи.

– Я тю-са Палмер Ёсио, командир третьего батальона Одиннадцатого полка Альшаинских Мстителей Объединённой Армии Синдиката Дракона, – торжественно произнёс он. – На протяжении пяти поколений моя семья несла меч Дракона и служила Дракону; и я сам сражался на более чем дюжине миров. Я принимаю ваш вызов, и да не вмешается никто в ход поединка.

Хотя это не было традиционным ответом самурая на вызов, Ёсио чувствовал, что его ответ будет принят. Зэйн сказал лишь одно-единственное слово:

– Сейла!

Ёсио знал что, одержав победу над Зэйном, он не сможет не оплакать его гибели. Два боевых механизма стояли друг напротив друга, разделённые всего тремястами метрами. Секунды сложились в минуты; и прекратился, иссяк ливень; влекомые ветром, облака медленно уплывали на восток. Вдоль далёкого горизонта разливалось золотое сияние, знаменуя скорый рассвет.

Зэйн смотрел на приземистую фигуру «бисямона» в рамке прицела, уже зная, что нужно сейчас сделать. Он был уверен в своей победе, но что-то мешало ему нажать на спуск, начиная бой. Оставался ещё один, последний, вопрос, на который он хотел получить ответ.

– Зачем, Ёсио? – спросил он на открытой частоте.

– «Зачем» что? Зачем мы сражались этой ночью? Я тоже хотел бы спросить тебя, Зэйн. Как?

Зэйн понял. Ёсио хотел знать, как НоваКоты узнали о плане Альшаинских Мстителей? Он решил сказать правду.

– Вам нелегко будет в это поверить, но я отвечу. Это было видение, пришедшее мне на горе Тенгоку. Я потратил долгие недели на то, чтобы постичь его суть, и, наконец, понял, что вы собираетесь атаковать Медведя-Призрака. И, хотя это могло стоить мне жизни, и уже стоило жизней многих людей моего клана, мы должны остановить вас.

Каждый на поле боя слышал эти слова, но Ёсио не отвечал.

– На что вы рассчитывали, Ёсио? Вы полагали Медведей слабыми за неспособность или нежелание расширять свои границы? Разве вы не понимаете истинную природу Медведя? Он может спать в своей берлоге месяцы и годы, но стоит его потревожить, и гнев Медведя будет скор и неумолим. Они плохо показали себя во вторжении, но сейчас в Доминион пришли новые войска. Сейчас, когда другие кланы слабы, расколоты или разрушены, они сильны, как никогда.

– Мы хорошо знаем силу Клана Медведя-Призрака! – сердито парировал Ёсио. – Именно поэтому мы – лишь один из полков, посланных, чтобы отвоевать наш родной мир. Гнев разбуженного Медведя не имеет значения. То, что сейчас стало его берлогой, было нашей землёй задолго то того, как родился ваш Николай Керенский! Вот за что мы сражались этой ночью. Мы должны отвоевать миры Дракона, чтобы очистить империю от изменников и кланов!

Теперь уже Зэйн молчал, потрясённый до глубины души. Их сражение, гибель стольких бойцов Драконокошачьего кластера были бессмысленны. Одиннадцатые Альшаинские Мстители были только одним из полков, отправленных в атаку на Медведей. Как они могли быть настолько слепы? Нападение на Альшаин разбудило бы спящего медведя, и лишь большой кровью можно будет его остановить.

Руки Ёсио дрожали на рычагах. Слова Зэйна разожгли всю его прежнюю ненависть к кланам и пути позора, которым вёл империю координатор. Более не имело значение, что он восхищался новакошачьими воинами. Разве нельзя уважать вага? Ниндзё – сострадание – толкнуло его на дружбу с Зэйном. Но гири, долг истинного самурая Синдиката Дракона, каковым он являлся, говорил, в чём заключается его обязанность. Империя должна быть очищена от скверны. Сейчас два этих стремления, сострадание и долг, боролись в его душе. Наконец, вспомнив то, что знал о пути кланов, он нашёл – так ему показалось – тонкую грань между ниндзё и гири.

– В память о дружбе, связывающей нас, я предлагаю хегиру, – сказал Палмер Ёсио. Хегира означала возможнось подразделения клана уйти с поля боя без урона для чести. Примет ли Зэйн этот путь?

Прикрыв глаза, думая об истраченных впустую жизнях товарищей, Зэйн ждал волну гнева, который должен был испытать. Но не было ничего. Он и Ёсио стояли лицом к лицу, готовые к последней смертельной схватке. Гнева не было; только лишь горе. Каждый из них испытывал одинаковые чувства – но в отношении своей родины. Очистить от скверны клан. Очистить от скверны империю. Две эти вещи были несовместны. И это делало их врагами, несмотря на общность чувств. Хотя он знал, что это не изменит ничего, он сказал Ёсио:

– Я очистил свою душу, Палмер. Присоединись ко мне.

Это был первый раз, когда он назвал его по имени. Возможно, подобное проявление дружбы и заставило бы альшаинца осознать… Понять то, что совсем недавно сумел понять Зэйн. Что касается него самого, то он, наконец, нашёл свой путь. Нашёл покой.

Слёзы катились по полыхающим жгучим огнём стыда щекам кашира Хохидзё Госики. Молодой самурай с горечью смотрел, как тот, кто так долго был оплотом гордости и чести Дракона среди них, колеблется, готовый предать свои идеалы. Он сам стал воином Альшаинских Мстителей, стал частью «Общества Чёрного дракона», чтобы достичь того, о чём мечтал столько лет – нанести ответный безжалостный удар кланам. Приказ Мстителям начать совместные учения с НоваКотми был худшим его кошмаром; он с омерзением смотрел на этот мир, заражённый ядом клановского варварства, боясь, что этот яд коснётся и его. Как коснулся…

Этой ночью, когда Мстители и Коты сошлись в бою, он радовался шансу нанести ответный удар тем, кто столь подло свил себе гнездо в самом сердце империи. Но вместо радости победы он изведал горечь поражения, единственный, оставшийся в живых из своей роты. Он видел, как презренные Коты били из засады, убивая его друзей и товарищей. Его собственный «блэкджек» потерял руку и большую часть брони. Бедренный актуатор правой ноги вышел из строя, и только единственная автоматическая пушка могла стрелять.

Теперь, охваченный гневом, ненавистью, и горем, он смотрел на стоящего в полукилометре новакошачьего воина, столь нагло посмевшего бросить тю-са Ёсио вызов на поединок. А потом прозвучало слово «хегира». Он знал, что это означает, и был поражен, что командир позволит этому недочеловеку уйти. В ярости, он навёл свою уцелевшую автопушку на «пакхантер». Вложив всё своё умение и все свои чувства в этот единственный выстрел, он нажал на гашетку.

Полутораметровый язык пламени вырвался из жерла пушки; снаряд из обеднённого урана устремился к цели. Отдача едва не заставила «блэкджек» упасть. Но пилот улыбнулся, когда увидел результат. Обезглавленный клановский мех рухнул наземь.

Потрясённый, Ёсио смотрел, как падает «пакхантер».

– Что ты наделал? – закричал он. Комбат рванул рычаги, разворачивая «бисямон» к боевой машине глупца, нарушившего святость поединка, когда новый голос ворвался в наушники его шлемофона.

– Тю-са, – сказал тай-и Сандерс, – мы засекли перемещение множества мехов, выходящих с базы галактики Зета. По крайней мере, два кластера направляются сюда. Они подойдут менее чем через десять минут. Они, должно быть, слышали всё, что вы сказали.

Ёсио подумал, что означает для клановцев прозвучавший сейчас выстрел. Ритуал зеллбригена нарушен. Галактика Зета была на подходе. Не ответив на вызов тай-и, он шагнул к искалеченному «блэкджеку».

– Дурак, – сказал он, – разве ты не понял, что мы уже победили? И даже если бы один этот воин ушёл…

Не дожидаясь ответа, он выстрелил из всех своих орудий. Пунктирные изумрудно-зелёные трассы импульсных и жгучие алые лучи средних лазеров, и два десятка ракет устремились к и без того едва живому «блэкджеку», разрывая его на части и убивая пилота. Ёсио не чувствовал и тени раскаяния.

– Всем подразделениям, отступить. Я повторяю, отступить. – Хотя он был опечален смертью Зэйна, гири – долг – требовал, чтобы он пережил неизбежную новую битву. Ведя свой мех назад по земле, где они только что сражались столь яростно, он не мог не думать, что и это было к лучшему. Если ты сумел подружиться с врагом, можешь ли ты и дальше враждовать с ним? А Ёсио знал, что клановцы, каковы бы они ни были, какие бы чувства ни испытывали, были враги.

И, бросив последний взгляд на распростёршийся на земле «пакхантер», так похожий на воина, что прилёг отдохнуть, он спросил себя: «Разве Зэйн не побеждал»?

Он не знал, кто мог дать ответ.

XXVIII

траектория входа в атмосферу, Альшаин

Доминион Медведя-Призрака

18 октября 3062 года

Боевой механизм нёсся к земле. Десантная капсула, в которую он был помещён, с рёвом раздирая атмосферу планеты, пронзила её и рассыпалась километрах в пяти от освещённой полуденным солнцем поверхности Альшаина. Сидящая в его кабине тю-са Дженнифер Кийага с трепетом взирала на расстилающийся внизу пейзаж; женщину охватило волнение; бешено колотящееся сердце, казалось, готово вырваться из груди. Не боевое десантирование было тому причиной. Она участвовала во множестве подобных высадок, учебных и боевых, спускаясь на вражеские миры со своим верным AKU-1X «акума». Теплозащитная оболочка капсулы защитила её от обращённого в плазму трением при аэродинамическом торможении воздуха; а теперь в действие вступили навесные ракетные ускорители, превратившие последние километры пути в плавный спуск. Подобный манёвр был опасен, но Дженнифер не сомневалась в своей способности благополучно достигнуть поверхности Альшаина. Лишь то, что она видела за последние несколько часов, внушало страх.

Как командир 2-го батальона 14-го полка Альшаинских Мстителей, она в течение почти четырёх недель ждала, сгорая от нетерпения, этого момента. Когда они, оставив базу на Куршевеле, они через ненаселённые планетные системы проникли в пространство Клана Медведя-Призрака – о котором она никогда не будет думать как о Доминионе Медведя-Призрака – она верила, что теперь, после долгой подготовки, наконец, они вернут свой родной дом назад. Долгие десять лет, минувших с окончания первой войны с кланами, они все жили этой мыслью. И вот, их час настал. Как и любой Мститель, Дженнифер знала, что это будет страшная битва, что много будет пролито крови, прежде чем Альшаин освободится от медвежьего ига; но, как и любой Мститель, она была уверена в неизбежности конечной победы. Как все, она изнывала от вынужденного бездействия в пути, мечтая о том дне, когда они увидят Альшаин.

Теперь мечта обратилась кошмаром. Опасаясь, что медвежий флот может патрулировать основные зоны выхода из гиперпространства, они рассчитали прыжок в нестабильную точку выхода, используя старые таблицы эфемерид. Эта точка располагалась не в десяти, как основные, а всего в двух сутках пути от планеты. Она же стала и точкой сбора транспортной флотилии Мстителей. В течение нескольких часов здесь должны были появиться корабли всех четырёх полков.

Неприятности начались, когда 11-е Мстители не прибыли в намеченный срок. Они выждали лишние три часа, но не получили никаких известий от тай-са Миядзак. Дольше ждать было нельзя; они и так уже рисковали выдать себя раньше срока; поэтому три оставшихся полка на планетолётах устремились к Альшаину. Сопровождаемые полным авиаполком из более чем сотни истребителей и «Последней слезою Дракона», боевым звездолётом серии «Тацумаки», один вид которого вселил в их сердца уверенность в победе, они с двойным ускорением устремились к далёкому Альшаину. Дженнифер была удивлена тем, что Медведи не ответили на батчалл, формальный вызов на бой, предписанный традициями кланов. Или, что маловероятно, они отказались от пути клана, или же считали Альшаин слишком важным для подобных церемоний. Тогда в её душе впервые пробудился червячок сомнения.